Текст книги "Mise en Place (СИ)"
Автор книги: azriona
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)
Джон рассмеялся:
– Вы… Вы что меня, на свидание приглашаете?
– Если вам угодно. Я порядком проголодался, а Салли не дает мне самому водить студийную машину. Не представляю, почему. Я гораздо менее деструктивен, когда мои руки заняты. Но, видимо, Салли полагает, что я буду представлять угрозу общественной безопасности или как минимум отдельным пешеходам.
– Да с чего вы вообще взяли, что я пойду с вами ужинать? Вы только что пообедали в моем ресторане и, пробыв там каких-то пару часов, решили, что он худший в городе. Этого уже достаточно. Но вы пошли дальше – довели до слез моего шеф-повара! Мне следовало бы вам такого пинка наладить, чтоб вы до Йоркшира долетели!
Шерлок нахмурился:
– Я сделал ей комплимент.
– Да что это за комплимент такой? Поздравляю, вы меня не отравили?
– В данной ситуации этот комплимент был бы весьма кстати. Но я сказал не это.
Открылась дверь, и в переулок вышел Арти. Он нес тарелку с куском пирога, щедро украшенного взбитыми сливками.
– Держите, босс. Последний кусочек. Надеюсь, вы не против, что я не переложил на отдельное блюдце. Так мне мыть на одну тарелку меньше.
– Спасибо, Арти, – сказал Джон и потянулся за пирогом.
Но Шерлок оказался быстрее. Он выхватил блюдо и отошел.
– Ай! – вскрикнул Арти, – это не вам!
– Джон! – позвал Шерлок. Он держал тарелку высоко над головой, и ни у Джона, ни у Арти не было никаких шансов дотянуться до нее. – Теперь последний кусок этого восхитительного пирога принадлежит мне! Хочешь его?
– Хочу. Потому что он мой!
– Тогда пойдем со мной. Я не могу позволить тебе начать со сладкого и испортить аппетит перед ужином.
– Что?
– Ты получишь свой пирог после того, как поужинаешь со мной в китайском ресторане.
Арти уставился на Джона:
– В китайском ресторане?
– Это долгая история, – мрачно ответил Джон.
– Едва ли, Джон, – мягко пожурил его Шерлок. – Я пригласил тебя составить мне компанию, ты ломался пять минут, но так и не сказал «нет». И вот, с помощью пирога Мэри я стараюсь сделать свое предложение еще более привлекательным.
– Молли.
– А, ну да. Молли – повар, Мэри – официантка. Но они немного похожи, не так ли?
– Он либо слепой, либо глухой, – сказал Арти.
– Пирог, Джон!
– Может, мне напасть на него? – предложил Арти.
– Ты уронишь пирог на землю, – ответил Джон. – А ты знаешь, что мусорщики тут вытворяют.
– Но оно того стоит, – сказал Арти.
– Я могу и сам его съесть, – задумчиво произнес Шерлок.
Джон решительно выпрямился:
– Ладно. Есть у меня машина. И китайский ресторан в Бромтоне лучше, чем в Шеппли.
– Отлично, – заявил Шерлок. – Ты начал проявлять благоразумие.
– Ты что, серьезно собрался ужинать с этим гадом? – спросил Арти.
– Только потому, что он не заслуживает второго куска пирога Молли, – мрачно отозвался Джон и засучил рукава.
– А что мне сказать остальным? – недоумевал Арти.
– Хоть слово скажешь – уволю.
– Ты меня вчера уволил.
– На этот раз я тебя обратно не возьму, – Джон развернулся и пошел к Шерлоку.
– Босс! – Арти переминался с ноги на ногу. – Ты точно уверен, что это хорошая идея?
– Арти, – терпеливо сказал Джон, – это просто ужин. Мы обсудим, как спасти «Империю». Он заплатит за себя, я – за себя. Я высажу его возле отеля. Всё в рамках приличий.
– Ну… просто он симпатичный чувак, а ты недавно вернулся с войны… мне кажется, я как-то смотрел порнушку, которая именно так и начиналась…
Джон снова вздохнул:
– Арти…
– Босс, ты не должен делать того, чего не хочешь.
– Арти, свали уже отсюда! – решительно сказал Джон, всем сердцем надеясь, что его уши не горят. Он повернулся и пошел к Шерлоку, постукивая тростью по мостовой.
– Чтоб тарелку мне в нормальном состоянии вернул! – крикнул Арти Шерлоку. – Слышишь? В нор-маль-ном! Увижу хоть одну новую царапинку, я тебя, сука, водой окачу!
– Я понял, – ответил Шерлок. – Джон, я поведу?
– Машина моя.
– Ладно, – со вздохом согласился Шерлок.
Когда они уже поворачивали за угол, они услышали, как Арти кричит вдогонку:
– «Нет» означает «нет»! – и Джон не смог сдержать стон:
– Он уволен. Абсолютно точно уволен. Я лучше сам буду мыть гребаную посуду, но он ни дня здесь не задержится.
– По-моему, он твой лучший работник, – сказал Шерлок.
Джон искоса глянул на него:
– Можешь сколько угодно хаять мой ресторан и мою еду, но не смей оскорблять Молли и Мэри.
– Я не заметил особенной преданности с их стороны. Разве что порыв Мэри накормить меня хорошим десертом. А вот Арти действительно к тебе привязан. И он не хочет, чтобы я причинил тебе боль или воспользовался тобой.
Джон рассмеялся:
– Ты? Воспользуешься мной? Сомневаюсь. Тебя, того и гляди, ветром сдует.
– Будем надеяться, Арти не придется выполнить свою угрозу и окатить меня водой, – сухо ответил Шерлок. – Ты сказал, у тебя машина?
– Да. Но она припаркована возле дома. Я хожу в ресторан пешком. Разве ты не сам не догадался?
Шерлок нахмурился:
– Мне сегодня не до интеллектуальных игр. Я думал, ты намного раньше вернулся из Ирака. Или из Афганистана? Но если ты ходишь пешком туда и обратно, должно быть, вернулся недавно. Месяц? Два?
– Два месяца с тех пор, как вернулся в Англию. И пять недель – в Брикли. Это было в досье?
– Я никогда не читаю досье, – ответил Шерлок, – Афганистан или Ирак?
– Афганистан.
– История повторяется, – сказал Шерлок. – Твой прапрадед, первый Джон Уотсон, конечно, тоже воевал в Афганистане.
– Но как ты? …
– Портрет, Джон. Портрет! Тысяча и одна подсказка указывают на Англо-Афганскую войну. Скорее, вторая, конец 1870-х, судя по дате на портрете и возрасту этого человека. Он женился сразу по возвращении в Англию и произвел на свет твоего прадеда, который пошел по его стопам и также вступил в армию, вероятно, когда началась Первая мировая война, и его карьера, должно быть, была успешной, поскольку он также участвовал в Гражданской войне в России, пока его не комиссовали. Он вернулся домой, и у него родился твой дед – тот самый, что основал ресторан. Джеймс, правильно? Но Джеймс вопреки семейной традиции предпочел военно-морской флот, возможно, чтобы позлить отца, но, скорее всего, его будоражила мысль о дальних странах, его мир не ограничивался одной Европой. И вот, основную часть службы он провел в Тихоокеанском Театре Военных Действий, едва избежал плена, когда был завоеван Сингапур, и ему не посчастливилось участвовать в зачистках после катастрофы в Хиросиме и Нагасаки. Я сказал «не посчастливилось», поскольку именно там он получил роковую долю радиации, которая и повлекла за собой смерть от рака. Твой отец…
– Хватит, – сказал Джон и остановился. Он закрыл глаза и слышал, что Шерлок остановился рядом, слышал, как шаркнули его ботинки, когда он развернулся лицом к Джону. – Я знаю историю своего отца, не стоит мне об этом рассказывать.
– Конечно, – ответил Шерлок, и его голос, звучавший так самоуверенно всего пару секунд назад, теперь был смущенным и неловким.
– Это… это было невероятно. Здорово. Правда.
Шерлок отвел взгляд, а потом снова повернулся к Джону и с полуулыбкой произнес:
– Люди обычно не это говорят.
– Да? А что они говорят?
– Отвали.
Джон решил, что это шутка, но Шерлок был абсолютно серьезен. Джон не сдержался и рассмеялся.
– Ну, не без этого. Пойдем. Мой дом в конце этой улицы.
Джон пошел вперед, не дожидаясь Шерлока и не обращая внимания на удивленное выражение его лица. Он прошел несколько метров и, услышав торопливые шаги, сбавил темп, чтобы дать ему возможность догнать себя. Нога начинала беспокоить Джона. И предложение Шерлока вести машину теперь казалось куда привлекательнее.
– Куда тебя ранили? – неожиданно спросил Шерлок.
– Только не говори, что ты не заметил трость.
– Заметил. Но я уверен, что боль в твоей ноге психосоматическая. Тебя явно не из-за нее комиссовали.
– Точно, – пробормотал Джон. – В плечо. Попал под обстрел.
Шерлок задумчиво кивнул:
– Ты не всегда был солдатом.
– А ты не всегда был телезвездой, – возразил Джон.
– А кошмары?
Джон замер:
– Что, прости?
– У тебя мешки под глазами, ты плохо спишь, – ответил Шерлок, глядя ему в глаза. – Вывод сам напрашивается, учитывая твой военный опыт, ранения и психосоматические боли.
– Помнишь, что я тебе сказал до этого? Так вот, я забираю свои слова назад. Отвали. – Джон оттолкнул Шерлока и пошел, тяжело опираясь на трость.
– Джон…
– Отвали!
– Джон, – позвал Шерлок, продолжая идти за ним.
– Нет! – отрезал Джон. – Разве тебе не нужно снимать проходы по городу?
– Нет, – ответил Шерлок, хотя слышал сигнал смс.
Джон закатил глаза. Он развернулся к Шерлоку, изо всех сил пытаясь сдержать раздражение.
– Слушай. У меня всего два часа, чтобы отвлечься. Потом я должен буду вернуться в ресторан для вечернего обслуживания. Поэтому будь так любезен – просто свали.
– Нет, – повторил Шерлок.
– Почему нет? – взгляд Джона был спокойным и непреклонным. Такой его взгляд Гарри называла «лучше-не-нарывайся». Так Джон обычно смотрел на младших по званию в части, если они забывались и наглели, или на клиентов, когда они пререкались по поводу счета. И это всегда срабатывало.
– Я… – Шерлок отвел взгляд, и Джон самодовольно ухмыльнулся. – Я хочу узнать побольше.
– Больше?
– О ресторане. Это необходимо для закадрового текста. Мне важно узнать как можно больше о его возникновении, истории, о том, что он значит для тех, кто там работает, и для жителей Брикли.
– Хорошо, – медленно ответил Джон. – Мой дед открыл «Империю» в 1949. В том самом здании, в каком мы располагаемся и сейчас. У нас всегда был маленький штат сотрудников. В шестидесятые – семидесятые годы ресторан считался одним из лучших. И я не хочу видеть, как всё рушится.
– Почему? – спросил Шерлок.
– Почему?! – Джон уставился на него. – И ты меня об этом спрашиваешь, после всего, что уже знаешь? Да ни хера я тебе не скажу!
Джон развернулся и пошел прочь. Но, сделав пару шагов, он повернул обратно:
– И пирог отдай.
Шерлок молча протянул ему блюдо.
– Благодарю, – Джон постарался произнести это с таким достоинством, на какое только способен человек, сжимающий в руках блюдо с одиноким куском пирога. Он круто развернулся и быстро зашагал прочь. И, хотя Джон убеждал себя, что ему все равно, он напряженно вслушивался, чтобы понять, будут ли шаги Шерлока удаляться или же тот последует за ним.
Но он так ничего и не услышал.
***
Шерлок стоял и задумчиво смотрел на уходящего Джона.
Военный. Боль в ноге, несомненно, психосоматическая. Достаточно вспомнить, как безупречно четко он развернулся. Никто, кто действительно был ранен в ногу, не смог бы так. Он, как минимум, потерял бы равновесие. Мужчина дошел до конца улицы и свернул в переулок. А Шерлок все стоял и думал о нем, раз за разом прокручивая в голове всё, что узнал о Джоне Уотсоне.
Он был в хорошей форме. Его ранили несколько месяцев назад, но за это время он нисколько не поправился. Он ценил традиции, историю, надежность и, превыше всего, – семью. Всего этого уже было достаточно, чтобы объяснить желание Джона спасти «Империю». Мысли Шерлока возвращались к четвертой составляющей. Все это – ради семьи. А если быть более точным, ради дедушки, Джеймса Уотсона, – основателя ресторана и ветерана Второй мировой войны.
Семья. Шерлок не знал, что и думать. Не то чтобы само понятие семьи было ему чуждо, скорее мысль о том, что кто-то может быть настолько предан и способен так любить, что пойдет на все, пренебрегая здравым смыслом.
А ведь было абсолютно очевидно, что «Империя» на грани краха. Конечно, Шерлок выбрал не самое удачное время – конец обеденного перерыва, но он не тешил себя иллюзиями, что до него там был хоть один посетитель. На кухне было слишком суетно, слишком неспокойно – будто всё только ради его посещения. Фартук Молли был идеально чистым и отутюженным, а футболка посудомойщика – сухой. Шерлок был уверен, что они не успели бы переодеться. На кухне было подозрительно чисто (он тогда еще с облегчением подумал, что ему хотя бы не нужно отчитывать персонал за нечистоплотность), даже учитывая тот факт, что все были предупреждены и готовились к его приезду. Молли опиралась на плиту, следовательно, она была холодной. Это подтверждало догадки о том, что повар в тот день не готовил: было попросту не для кого.
Были и другие мелочи. То, как напряженно Джон опирался на трость, как он сжимал левую руку и прятал ее в карман, его отчаянно крепкое рукопожатие и долгие внимательные взгляды, то, как он занервничал, когда начались съемки, как он сбежал, не в силах смотреть, как Шерлок пробует блюда.
И сестра Джона Гарри… Наотрез отказалась, чтобы ее снимали, практически сразу удрала из ресторана, чтобы тихо напиваться где-то неподалеку, видимо, не найдя в себе сил ни для того, чтобы остаться, ни для того, чтобы бросить ресторан раз и навсегда.
Джон хотел защитить ее от пристального внимания публики – вот и взял на себя всю ответственность по управлению рестораном, несмотря на то, что все это было для него странно и непривычно. Ни один уважающий себя управляющий не ушел бы из ресторана между дневным и вечерним обслуживанием.
Ну конечно! Джон согласился помочь, но только в течение этой недели. Нелегко, должно быть, ему далось это решение. Семья, традиции, история.
Шерлок не сомневался, что Гарри принимала во всем этом никак не меньше участия, но совершенно по другим причинам.
Он ехидно улыбнулся и повернул обратно к ресторану. Конечно, в том, как он развернулся, не было той безупречной военной четкости, что была у Джона, но сколько в этом было грации! Шерлок шел, улыбаясь своим мыслям – он думал о Гарри, представлял, как она сидит дома и ждет не дождется, когда же всё это закончится и они, наконец, уедут. Он уже начал разрабатывать план дальнейших действий.
Вдруг он чуть не столкнулся с мужчиной, который выскочил прямо перед ним, как черт из табакерки.
– Извините, – машинально проговорил Шерлок, собираясь просто пройти мимо, но незнакомец заговорил:
– Шерлок Холмс! – восторженно произнес он, и Шерлок мысленно простонал. Несомненно, это его фанат. Он встречал два типа фанатов. Одни мнили себя уникальными поварами, считали, что любое приготовленное ими блюдо должно непременно привести Шерлока в неописуемый восторг, и стремились всеми способами ему это доказать. Другие хотели его самого, желательно, сразу обнаженного и как можно скорее.
Незнакомец был одет в превосходный серый костюм и угольно-черное пальто. Он был удивительно строен, почти тонок. Но за его приятной улыбкой Шерлок уловил что-то безумное, какую-то одержимость в блеске его глаз. Холмс мгновенно насторожился.
– Да, – коротко ответил он. – Полагаю, вы хотите автограф?
– Заманчивое предложение, но, возможно, позже, – ответил мужчина. Было ощущение, что он не может устоять на месте, и Шерлока начала раздражать эта неиссякаемая энергия. По сравнению с выдержанным спокойным Джоном, незнакомец казался каким-то назойливым комаром. – Видите ли, я ваш преданный фанат.
– Тогда вынужден сообщить, что я не раздаю автографов на улицах. Но вы можете связаться с моим агентом, и он с радостью вышлет вам мою фотографию с автографом.
– Неужели? Какая досада! – незнакомец надул губы и состроил презрительную гримасу. – Вы приехали ради спасения очередного ресторана? «Империи», полагаю. Не представляю, как у вас это получится, но время покажет. Неужели вы и правда думаете, что вам это удастся? Великий Шерлок Холмс, чьим рекомендациям никогда не следуют те, кто должен бы вырезать ваши слова на своих сердцах.
Шерлок нахмурился:
– Я никогда не даю комментариев относительно шансов того или иного ресторана, не имея достаточно фактов.
– Мудро, весьма мудро… – ответил, чуть помедлив, незнакомец, – Что ж, я буду следить за развитием событий. С огромным интересом. Буквально затаив дыхание, – и он зашагал прочь.
Шерлок последовал за ним – не столько из-за того, что хотел узнать, куда тот направляется, сколько из-за того, что ему нужно было в ту же сторону.
Его размышления прервал сигнал входящего сообщения, и Шерлок нехотя достал телефон:
Где ты шляешься? Нам надо снимать проход по городу! ГЛ
Когда Шерлок поднял глаза, незнакомец уже пропал из виду. Он тихо выругался и набрал ответ:
Сейчас вернусь. Проход снимем завтра. ШХ
Когда? Без пяти полночь? ГЛ
Если потребуется – да. ШХ
Посудомойщик сказал, ты ушел ужинать с управляющим. Что за херню ты творишь? На этот раз и думать об этом не смей! ГЛ
Перестань мне писать. Я занят. ШХ
Шерлок бросил телефон в карман. К счастью, сообщений больше не было. Возможно, Лестрейду было просто жаль тратить деньги на смс ради того, чтоб сообщить, какой же Шерлок мудак. Ведь Холмсу все равно было наплевать на мнение Грега.
Окна «Империи» были темными. В квартире этажом выше горел тусклый свет – скорее всего, торшер в дальнем углу комнаты. Шерлок с легкостью нашел лестницу на второй этаж и был приятно удивлен, когда дверь открылась – стоило лишь слегка толкнуть ее. Он аккуратно прикрыл дверь и поднялся по крутым ступеням. Несмотря на то, что возле двери в квартиру был звонок, Шерлок постучал.
Через пару минут Гарри открыла дверь. Шерлок обратил внимание на то, что замки не щелкнули. Значит, дверь была не заперта. Видок у Гарри был тот еще: красные глаза, растрепанные волосы, в руках – почти пустая бутылка виски. Но в ее взгляде не было ни удивления, ни недоумения. Она знала, что Шерлок придет.
– Здравствуйте, – сказал он. – Думаю, вы хотите мне что-то рассказать.
– Да, – ответила Гарри и пропустила его в дом.
***
Джон был катастрофически вымотан. День казался каким-то нескончаемым: появление Шерлока, их абсолютный провал во время ланча и, в результате, растоптанное самолюбие его сотрудников. Это скорее касалось Арти, поскольку Джон сомневался, что у Молли вообще было хоть какое-то самомнение. Весь вечер она едва сдерживала слезы, Мэри готова была испепелить взглядом каждого, кто, как ей казалось, косо на нее смотрел, а Арти… Арти так придирчиво изучал ту самую тарелку, на которой был пирог, будто бриллиант с рук покупал.
У Джона болела нога, голова, плечо и даже ступни. Но все это было ерундой по сравнению с тем, что творилось у него на душе. Весь этот невыносимо тягостный вечер он разве что пылинки с Молли не сдувал – лишь бы ничем ее не обидеть, пытался не попасть Гарри под горячую руку, тактично не замечал откровенного флирта со стороны Мэри, был вынужден то и дело угрожать Арти увольнением и, что хуже всего, избегал взглядов отца и деда, что смотрели на него с портретов.
Нелепо избегать взглядов людей, которые давно умерли. Конечно, Джон знал, что на него никто не смотрит, он был уверен, что у его предков на том свете есть дела поважнее. Но все равно, каждый раз, когда он мельком взглядывал на портреты Джона, Джеймса и Хэмиша, ему казалось, будто они смотрят на него с надеждой и разочарованием одновременно.
Гарри тоже избегала его, но от этого было не легче. Битый час Джон тщетно пытался добиться от нее хоть словечка о ланче и Шерлоке. В конце концов, он сдался и просто пытался удостовериться, что четверых их посетителей всё устраивает. А Мэри даже получила десять фунтов на чай – не так уж и плохо, в общем-то.
Хотя они могли оставить чаевые просто из жалости, Джон не исключал и такой возможности.
Он шел домой и радовался хотя бы тому, что закончился дождь. Гарри опять куда-то исчезла – вероятно, осталась в квартире. Джон не мешал ей. Если его сестре так хочется мучить себя воспоминаниями о Кларе – пусть. Он просто хотел пройтись пешком, немного развеяться и помечтать о сне без кошмаров, хотя особой надежды не было.
Джон открыл калитку и заметил, что на кухне горит свет. Сначала он подумал, что это Гарри пришла домой и напивается до умопомрачения. Он тихо выругался и захлопнул калитку. Он и не подумал о том, чтобы войти неожиданно, застать сестру врасплох и заставить ее осознать, насколько серьезны ее проблемы с алкоголем. Честно говоря, он давно махнул на это рукой. Входная дверь была не заперта, Джон вошел и собирался повесить куртку, но вдруг он кое-что увидел.
Странно знакомое длинное шерстяное пальто и синий шарф. А потом он услышал музыку – какое-то классическое инструментальное произведение: Джон узнал его, но навскидку не сказал бы, что это именно. И почувствовал аромат – приятный и пряный: терпкость имбиря, мягкость томатов и легкое пощипывание в горле от только что нарезанного лука. У Джона слюнки потекли. У Гарри не было такого пальто, такую музыку она не слушала, и так она не готовила. Джон насторожился.
– Эй! – позвал он. На кухне что-то звякнуло, и через мгновение в проеме двери появилась высокая стройная фигура.
– Добрый вечер, – сказал Шерлок Холмс, вытирая руки о полотенце. – Я приготовил ужин.
– Что, прости? – Джон растерянно моргнул. Это сон, не иначе – сам Шерлок Холмс что-то готовит у него на кухне. У него на кухне. Такой фантастически прекрасный – сгусток тьмы в сияющем дверном проеме.
У него на кухне.
– Вечером люди обычно ужинают, – сказал Шерлок. – Через минуту все будет готово. Я накрыл стол на кухне.
Он вернулся к плите, и Джон, как заколдованный, последовал за ним. На кухне аромат был просто опьяняющим, и Джон понял, насколько проголодался. Он увидел идеально сервированный стол и послушно сел, когда Шерлок поставил перед ним дымящееся ароматное блюдо.
Цыпленок был замаринован в имбире и луке с перцем, корицей и гвоздикой. Корица и гвоздика придавали блюду сладость, имбирь – остроту. Зажаристая корочка восхитительно хрустела, а мясо было настолько сочным и нежным, что таяло во рту. Джон закрыл глаза и наслаждался этим восхитительным вкусом.
– Ух ты, – вот всё, что он смог сказать.
– Спасибо, – ответил Шерлок. Джон открыл глаза и увидел его довольное лицо.
– Почему ты сам ничего не ешь? – спросил Джон и отправил в рот еще кусочек.
– Я пробовал, когда готовил, – сказал Шерлок. – Довольно непростое блюдо. Я был не совсем уверен в правильности пропорций имбиря и томата.
Джон нахмурился и присмотрелся к тому, что ел:
– Имбиря и томата? Это ведь не наш рецепт курицы по-омански?
– Мой рецепт куда лучше.
Джон хотел было защитить стряпню Молли, но вовремя понял, насколько она проигрывала по сравнению с блюдом Шерлока. Он покачал головой и продолжил уплетать ужин:
– Если честно, это просто фантастика. Я давно такого не ел. Это Молли дала тебе рецепт?
– Ну нет, благодарю покорно! Уж я-то свое дело знаю!
– Ты хоть кусочек утром попробовал?
Шерлок пожал плечами:
– Мне много не нужно, чтобы понять, каково блюдо. Не буду же я есть из вежливости.
Джон недоуменно покачал головой:
– Как можно быть таким хорошим поваром и при этом не любить есть?
– Ты думаешь, я не люблю есть?
– Мне кажется, ты ешь совсем мало.
– Потому что, как правило, оно того не стоит. Я не намерен тратить энергию на переваривание чего-то низкопробного. Некоторые любят чипсы со вкусом прогорклого масла и соли, кому-то нравится подгоревшая курица, плавающая в каком-нибудь соусе… Если я что-то ем, это блюдо должно быть действительно стоящим.
– Если тебе невкусно, ты даже глотать не будешь? – сдержанно спросил Джон.
– Совершенно верно, – ответил Шерлок и нахмурился, заметив, что Джон хмыкнул. – Что?
– Как тот придира из мультика.
– Какого мультика?
– Про повара-крысу.
– Джон, крысы не умеют готовить.
Джон рассмеялся:
– Ты что, не смотрел «Рататуй»?
– Это французский фильм?
– Не совсем, потом посмотрим, – все еще хихикая, ответил Джон.
– О…
Джон заерзал на стуле:
– Ну… я дам тебе посмотреть.
– Хорошо, – ответил Шерлок, и его голос звучал необычно напряженно и радостно. – Будет… да, – он сглотнул. – Не думай, что я использовал твои продукты, я все купил сам по дороге сюда.
– Да мне не жалко, ужин просто восхитительный!
– Я не знал, что именно у тебя есть.
– Знаешь, я готовлю, основное у меня есть всегда, – ответил Джон.
– Для человека, который сам готовит, у тебя слишком много полуфабрикатов.
– Просто… я работаю допоздна.
– Так себе оправдание.
– Ну уж прости, что не оправдал твоих ожиданий, – сказал Джон и отложил вилку.
– Нет, Джон… я… – Шерлок закрыл глаза и раздраженно вздохнул. – Я не хотел… Слушай, я точно знаю, что ты весьма неплохой повар. У тебя, например, рис не сгорит и молоко не убежит.
Джон внимательно посмотрел на Шерлока: тот определенно старался загладить свою вину.
– Ну я как-то кашу пересолил, был такой грех.
– Все мы не без греха, – мрачно ответил Шерлок. Джон хохотнул и взял вилку.
– Итак, ты изучил мои кастрюли и сковородки, да?
– Да, признаю. Я осмотрел твою посуду. Просто я не купил новую для сегодняшнего ужина. Предположил, что у тебя найдется все необходимое.
– Ну и каков вердикт? Моя посуда отвечает твоим высоким требованиям?
– Вполне.
Вдруг Джон изумленно уставился на Шерлока:
– А как ты вообще нашел мой дом? Я уверен, что ты не следил за мной днем.
– Твой адрес был в досье, – ответил Холмс с непроницаемым выражением лица.
– Я думал, ты не читаешь досье, – не сдавался Джон, его было не так легко провести.
– Ну тогда считай, что я ходил по домам и стучался в каждую дверь, – раздраженно ответил Шерлок. – Уверен, тебя это зрелище позабавило бы.
«Еще как, будь это правдой» – подумал Джон. Конечно, он ни слову не поверил, но больше ни о чем спрашивать не стал. Он просто продолжил наслаждаться ужином, пока тот не остыл. Джон не чувствовал неловкости – молчать было уютно. А еще он был голоден. Он быстро доел ужин, допил вино и встал из-за стола.
– Все было потрясающе вкусно. Спасибо тебе.
– Пожалуйста, – ответил Шерлок и потянулся за тарелкой, но Джон его опередил.
– Нет, я сам все помою. Когда я был маленьким, у нас дома было такое правило: кто не готовил, тот моет посуду, – сказал Джон и направился к раковине.
– В юности ты работал посудомойщиком.
– Наверно, все с этого начинали.
– Я – нет.
– Честно говоря, я даже не удивлен. Ты, должно быть, всегда был слишком холеным, чтоб драить кастрюли.
Горячая вода с шумом наполняла раковину. Джон намылил губку и начал с приборов.
– В любом случае, если бы ты был посудомойщиком, ты бы знал, что сковородки нужно сразу замочить.
– Неплохо, – сказал Шерлок, и Джон уловил в его голосе что-то похожее на восхищение.
– Я, конечно, не такой умный, как ты, но и не дурак, – сказал Джон.
– Ну разумеется, нет, – Шерлок отодвинул стул. – Полагаю, Лестрейд или Салли рассказали тебе о наших планах на завтра?
– Да. Завтра ты будешь наблюдать, как мы готовим и обслуживаем клиентов, следить, чтоб мы не облажались с каким-нибудь заказом и не подали полусырую курицу. А этого-то как раз и ждут зрители – так наше чудесное преображение в конце будет еще поразительнее.
– Точно, – несколько презрительно подтвердил Шерлок.
– Ну, хуже, чем сегодня, точно не будет, – продолжил Джон, – мы же как-то справились с тем, что за нами всюду таскается Андерсон с камерой. Завтра в основном придут либо те, кто у нас уже был до этого, либо просто наши знакомые. Мы же не званый ужин для знаменитостей устраиваем. Завтра к нам придет только одна мега-звезда – будет сидеть в углу и строго оценивать каждый наш шаг.
– Вам все равно будет нелегко.
– Знаю, просто стараюсь быть оптимистом. Самое страшное мы уже пережили.
– Самое страшное?
– Ну… – Джон посмотрел на Шерлока и нахально улыбнулся. – Я про знакомство с тобой. Но, оказалось, не так страшен черт, как его малюют, так что думаю, все будет хорошо.
Он отвернулся и принялся оттирать сковородку. Шерлок прочистил горло:
– Ненавижу эту часть передачи.
– Правда? – рассеянно спросил Джон – он старательно оттирал пригоревший соус. – Наверно, скучновато просто наблюдать?
– Это не скучно, – ответил Шерлок. – Это бесит.
В том, как это было произнесено, ощущались тоска и одиночество. Джон повернулся к нему и понял, что не ошибся: во взгляде Шерлока было страдание.
– Бесит?
– Смотреть, как люди готовят, казалось бы, простые блюда и все равно умудряются усложнить их до такой степени, что есть невозможно. Иногда я еле себя сдерживаю, чтоб не вмешаться и не показать, как правильно резать овощи и заправлять салат; что горячие блюда положено подавать на подогретых тарелках; как сервировать блюдо так, чтобы оно не было похоже на кучку чего-то несъедобного, а чтобы его действительно хотелось попробовать. Весь этот идиотизм меня с ума сводит, Джон. Знаешь, сколько раз Лестрейду приходилось останавливать меня, когда я хотел всё бросить и уйти? Всегда наступает такой момент, когда понимаешь, что ресторан не спасти, что бы ты ни делал, потому что все, кто там работают, абсолютно безнадежны. Иногда во время обслуживания хочется просто головой о стену биться, а иногда даже до начала обслуживания. А хуже всего – знать, что на следующий день все повторится. И единственное, что мне остается – просто сидеть и смотреть, и мучиться от осознания того, что ты ничего не можешь исправить.
Джон облокотился на стол, его ошеломила искренность Шерлока. Он видел, насколько всё это для него болезненно; чувствовал, что каждое сказанное им слово действительно выстрадано.
– Завтра всё будет иначе, – тихо сказал он. – Ты скажешь нам, что нужно изменить, чтобы спасти «Империю». И всё получится.
– Откуда тебе знать? – сказал Шерлок. – С чего ты взял, что тебе понравится то, что я скажу?
Джон пожал плечами:
– Вполне возможно, что не понравится. Но я доверяю тебе, Шерлок. Видит Бог, ты точно разбираешься во всём этом лучше меня. И я должен доверять тебе, или я пропал.
– Ты доверяешь мне?
Шерлок изумленно и как-то робко посмотрел на Джона, который тотчас почувствовал себя маленьким и глупым, отвернулся и принялся со всем усердием тереть раковину.
– Уже поздно, – проговорил он.
– Да, – Шерлок стоял, не зная, куда деть руки: он скрестил их на груди, сразу же опустил, а потом убрал за спину. – Мне нужно в отель, – сказал он и, помолчав, добавил: – Для начала нужно выяснить, в какой отель меня поселили.
Джон рассмеялся от неожиданности:
– Отель «Тремонт» на Хай Стрит. Недалеко от «Империи». Я слышал, Салли и Андерсон упоминали его.
– А! Спасибо. – Шерлок помолчал и добавил: – Не переживай и не принимай на свой счет, если я завтра не буду разговаривать с тобой. Скорее всего, у меня будет плохое настроение – ненавижу второй день съемок. Просто не обращай на меня внимания, а вечером я зайду к тебе.
– Хорошо, – сказал Джон и повернулся к Шерлоку. – Что ж… спасибо за ужин.
– Не за что.
В следующее мгновение Джон понял, что сейчас произойдет. У него было целых полсекунды, чтобы подумать и остановиться. Но он не остановился. Его мысли заполнили блаженная пустота и непонятно откуда взявшиеся водяные лилии. Те полсекунды решили всё: вот Шерлок стоит минимум в четырех шагах от него, а вот они уже обнимают друг друга, и губы Шерлока накрывают губы Джона. Губы Шерлока немного прохладные, но такие мягкие… И, несмотря на то, что Шерлок ничего не ел, Джон почувствовал привкус перца и имбиря.
