Текст книги "Mise en Place (СИ)"
Автор книги: azriona
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)
И как бы прекрасны эти поцелуи ни были, Джон предпочитал думать, что все же способен контролировать свое либидо лучше, чем подросток.
– Следующий! – выкрикнул продавец.
– Сколько копченой трески у вас есть? – спросил Джон.
– А сколько надо, приятель?
– Килограмма два-три, мне для ресторана.
Продавец что-то прикинул в уме:
– Найду два килограмма. И еще два кило скумбрии.
– Отлично. А свежий лосось?
– Сколько нужно?
– Четыре килограмма, можно сразу стейками.
– Хорошо, приятель. Подожди минутку.
Джон смотрел, как продавец собирает заказ, а мысли его были далеко. Когда он проснулся, дома уже никого не было, но другая половина кровати была еще теплой, значит, Шерлок ушел совсем недавно. Джону хотелось поскорее избавиться от этого странного ощущения – одновременно и разочарование и облегчение. Он принял душ и оделся. А когда спустился вниз, обнаружил записку на холодильнике:
Кофе на столе. У тебя закончилось молоко. Если удобно, заскочи в ресторан по пути на рынок. Если неудобно, все равно приезжай.
Почерк Шерлока был четким и торопливым. Записка рассмешила Джона, а кофе был еще горячим и вполне сносным даже без молока. По крайней мере, он помог Уотсону проснуться окончательно.
Когда Джон подъехал к ресторану, Шерлока там не было. У служебного входа его ждал Арти.
– Хочешь, я съезжу вместо тебя? – предложил Арти. Его голос был несколько взволнованным, глаза блестели.
– Нет, – ответил Джон, отпирая дверь ресторана. – Тебя сегодня будут учить готовить.
– Я умею готовить.
– Арти, ты умеешь разогревать в микроволновке. Чувствуешь разницу?
– Я вчера приготовил шпинат и морковь, – не унимался Арти. – Вот скажи, хоть кто-нибудь из посетителей их вернул, не доев?
– Вообще-то, да, – ответил Джон.
– Просто некоторые люди не способны сразу оценить перемены к лучшему, – проворчал Арти и исчез за дверью на кухню. Джон покачал головой и хотел было вернуться в машину, но из-за двери снова показалась физиономия молодого человека. – Слышь, босс, мне передать что-нибудь Шерлоку, когда он появится?
Джон постарался изобразить абсолютно ничего не выражающий взгляд:
– Эээ… что я вернусь с покупками?
– Босс?
– Да что такое, Арти?
Казалось, парень колебался. Вот только Джон до этого ни разу в жизни не видел, чтоб Арти хоть в чем-то сомневался.
– У тебя ведь все хорошо, правда?
– Ты о чем вообще? – нахмурился Джон.
– Я вчера в интернете полазил. Знаешь, я нашел форумы людей, которые ездят по стране за Шерлоком Холмсом и проверяют рестораны, с которыми он поработал. Так они такое рассказывают, дружище.
– Арти… – вздохнул Джон. – Что ты пытаешься мне сказать?
– Просто… – Арти остановился, будто еще раз взвешивал то, что хотел рассказать. – У тебя ведь нет этой посттравматической штуковины, как бишь ее? Я слыхал, из-за нее люди чего только не вытворят иногда. Например, шатаются по темным углам с самовлюбленными шеф-поварами.
Что-то подсказывало Джону, что Арти вовсе не это хотел сказать. Он просто начал отступать к дороге.
– Отвали, Арти.
– Да я это к слову, – кричал ему вслед Арти. – Я ж знаю: ты, прежде чем что-то сделать, все тщательно обдумываешь.
Обдумываешь. Джону казалось, что последнее время он только этим и занимается. Он потратил непозволительно много времени, думая о Шерлоке Холмсе, который через три дня уедет обратно в Лондон.
А что потом? Лучше об этом вообще не думать.
– Вот, держи, приятель, – перед Джоном стоял продавец рыбы с коробкой в руках. А в ней лежали бумажные свертки, аккуратно пересыпанные льдом.
– Тяжеловато получается, может, нужна помощь до машины донести?
– Да, здорово, – машинально ответил Джон и очень удивился, когда мужчина сам пошел провожать его к выходу. – Слушай, я и сам донесу, тебе ведь у прилавка нужно быть.
– Ничего, зато ноги слегка разомну. Ты ведь недалеко запарковался?
– Нет, сразу за углом.
– Тогда быстро управимся. А что за ресторан, приятель? Новый?
– В какой-то степени. Мы обновляем меню, – «и все остальное» – мысленно добавил про себя Джон.
– В выходной? Рискованно, – удивился продавец.
– Всегда рискованно.
– И то верно. Что это будет за блюдо?
Джон открыл было рот и сразу же закрыл: пробежался в уме по списку продуктов и нахмурился. Ему ведь до сих пор не приходило в голову, что он может вычислить блюда субботнего меню исходя из ингредиентов в списке. Причем, с легкостью. Но зачем Шерлоку понадобилась рыба, он понятия не имел. Возможно, для кеджери (прим. пер.: жаркое из рыбы, риса и яиц), но это уж слишком специфическое блюдо, чтобы включать его в меню… Так что Джон пребывал в полной растерянности.
– А знаешь, не имею ни малейшего представления, – вполне себе глуповато ответил Джон. Продавец презрительно фыркнул, видимо, не слишком впечатлившись этим ответом.
И Джон его не винил. Человек идет за покупками и сам толком не знает, для чего. Идиотизм полный. А что, если бы на рынке вообще не оказалось трески? А что, если скумбрия, которую он докупил, не подходит для того блюда, что задумал Шерлок? И как быть, если лосось вообще не подходит ни для чего, что они собираются готовить? И как Джон должен был в случае чего подобрать адекватную замену, если ему приходится работать вслепую? У него даже челюсть свело.
План Шерлока, рецепты Шерлока, дизайн интерьера (а точнее, его отсутствие) тоже Шерлока. И даже когда дело касается личного пространства, правила устанавливает Шерлок. Он словно встраивает себя в жизнь Джона – так, будто он и есть то самое, чего Уотсону так не хватает. Холмс так буднично, так по-хозяйски вмешивается в жизнь и душу «Империи», избавляется от всего старого, а образовавшуюся пустоту заполняет своими собственными идеалами. Он не оглядывается, его не интересует, уцелело ли что-то.
Джон подумал, что должен бы обижаться. Но обидно не было. В какой-то степени так даже хуже. Но он словно строил стену из всех своих печалей и горестей – кирпичик за кирпичиком. Отчасти он понимал, насколько это глупо, но, по большому счету, это не имело значения. В этом было что-то очень правильное – словно эта стена должна была защитить его от новой боли.
– Ну вот мы и на месте, – сказал Джон, когда они подошли к маленькой синей машине. После недолгой возни ему удалось-таки открыть багажник и пристроить коробку рядом с другими покупками.
Конечно, он сам пригласил Шерлока помочь с «Империей». Но дело в том, что весь предыдущий вечер Холмс провел у Джона дома, а утром ушел, оставив лишь немногословную записку. Он даже не встретил его в «Империи», хотя сам просил Джона заехать. Словно Шерлок старается сделать себя абсолютно незаменимым не только в ресторане, но и в жизни самого Джона. И к чему это приведет, когда неделя подойдет к концу, камеры выключат, упакуют оборудование и настанет время отправляться к новым незадачливым рестораторам?
– Удачи тебе, приятель, – торговец рыбой попрощался, пожал руку Джона и пошел обратно к прилавку. Он так никогда и не узнал, что один его простой вопрос перевернул мир Уотсона.
***
– Вот ты где! – воскликнул Грег Лестрейд. Шерлок оторвался от телефона, где пытался найти рецепт, хотя бы похожий на тот, который ему запретили разобрать накануне. – Я искал тебя. Никогда бы не подумал, что ты снизойдешь до того, чтобы посидеть в кондитерской.
– Я сижу не в самой кондитерской, а за столиком возле нее, – ответил Шерлок. – Думаю, разница очевидна.
– Ну-ну, – ничуть не смутился Лестрейд. – Все же ближе, чем я мог предположить. Тут вообще открыто? – он заглянул в окно.
– Воскресное утро, Лестрейд. Разумеется, нет.
– Но у тебя вон кекс.
– Хозяйка – моя поклонница и живет над кондитерской.
– Я тоже хочу кексик, – мечтательно протянул Грег.
Шерлок снова уткнулся в телефон.
– Будь добр, перейди уже к той части, где объясняешь, зачем докучаешь мне, чтобы я мог продолжить тебя игнорировать.
– Ты не ночуешь в отеле.
Шерлок поднял на него взгляд:
– А тебя это беспокоит, поскольку?..
– Ну… Хотя бы потому что если ты намерен и дальше не ночевать в номере, можно просто от него отказаться и перестать бросать на ветер деньги, которых и так мало. Кроме того, мне было бы крайне интересно узнать, где звезда этого шоу проводит ночи. Не то что бы мне было так уж любопытно, просто не хочется проснуться и узнать, что тебя нашли обдолбанным где-то в темной подворотне. Снова.
Пальцы Шерлока замерли на телефоне. Он оценивающе посмотрел на Лестрейда, который все еще заглядывал в темные окна кондитерской миссис Хадсон, словно надеялся, что поднос с кексами чудесным образом возникнет от одного только его желания. У него на щеке виднелись едва различимые следы от заломов на подушке; волосы еще не высохли после душа (было заметно, что он пользовался не своим шампунем); рубашку гладили накануне и не пристегнули воротничок.
Красноречивых мешков под глазами у Грэга не было, но Шерлок заметил небольшое покраснение в уголках глаз.
– Я смотрю, повар любит спать на боку, – сказал Шерлок. – У тебя, кстати, аллергия на ее парфюм.
Лестрейд замер.
– Я чист, – холодно добавил Шерлок, и его подозрения подтвердились, когда он заметил, как облегченно расслабились плечи Грега.
– Я знаю, – сказал Лестрейд.
– После того, как я сам сказал.
– Ага… – согласился Лестрейд и сел напротив. – Слушай, ты ведь понимаешь, почему я спрашиваю, да?
– А ты понимаешь, что для меня оскорбительно сознавать, что ты считаешь, что нужно об этом спрашивать? – сухо возразил Шерлок.
– Честно говоря, Шерлок, мне насрать, что там для тебя оскорбительно, – спокойно ответил Грег. – Суть в том, что шоу просто не может позволить тебе снова пуститься во все тяжкие. У нас и так положение весьма шаткое. А когда ты последний раз не ночевал в отеле…
Шерлок не нуждался в напоминании.
– Достаточно. Огромное тебе спасибо, – раздраженно перебил он. – Давай прекратим это путешествие по волнам воспоминаний, если не возражаешь. Я занят.
– Не выспался?
– Что? – Шерлок недовольно посмотрел на коллегу.
Лестрейд кивком указал на чашку:
– Думаешь, я не чувствую, чем пахнет? Двойной эспрессо, даже не разбавленный. Очень сладкий, без молока. Второй за сегодняшнее утро, если не ошибаюсь. У тебя руки дрожат, и, держу пари, не от холода. Ты явно под кайфом: либо кокаин, либо кофеин. Ты говоришь, ты чист. Может, так оно и есть. Значит, ты под кофеином. А единственная причина для тебя пить столько кофе – ты не спал прошлой ночью.
Шерлок отложил телефон.
Лестрейд заглянул ему в глаза:
– Если ты думаешь, что я, проработав с тобой пять лет, не в состоянии подметить такие мелочи, ты еще бестолковее этих тупиц из студии. Так что скажи мне, Шерлок, каким же дураком мне надо быть, чтобы не спросить тебя: что же заставило тебя шляться неизвестно где среди ночи?
Шерлок на мгновение закрыл глаза, а когда снова открыл их, выражение лица Лестрейда не изменилось: он смотрел на Холмса выжидающе, твердо, уверенно. Словно ждал, что тот ответит.
– Студия… – начал было Холмс.
– Мы сейчас не о студии говорим, – перебил его Грэг. – У них нет права голоса касательно того, что происходит на гастролях. И пока я у руля, так всегда было, и так будет.
Шерлок кивнул и снова взял телефон.
– Ты ничего мне не расскажешь, да? – спросил Лестрейд.
Шерлок улыбнулся. Возможно, Грег и правда знает его лучше, чем кажется.
– Я понимаю твою обеспокоенность и приму это во внимание.
– Вряд ли, – ответил Лестрейд. – Послушай, Шерлок, сейчас на кону не только этот ресторан. На работу над этим выпуском осталось всего три недели. Под угрозой не только твоя репутация: от того, насколько правильно ты все сделаешь, зависит зарплата всей съемочной группы.
– Да уж, какая жалость, если Молли Хупер придется переехать в Лондон искать работу, – съязвил Шерлок и подпрыгнул от неожиданности, когда Лестрейд хлопнул ладонью по столу.
– Это не шутки, Шерлок! И ни Молли, ни я, ни даже твой Джон Уотсон тут ни при чем. Рейтинги падают. Может, у тебя и есть кучка фанатов, которые пищат от восторга, когда ты тиранишь придурочных управляющих, но правда в том, что твой послужной список ой как печален. Больше половины ресторанов, которым ты пытался помочь, не продержались и шести месяцев. Включая Норбери Армз.
Смысл этих слов доходил до Шерлока нестерпимо долго – примерно полсекунды. Он пристально посмотрел на Лестрейда и понял, что тот говорит правду: уж слишком серьезен он был, даже зол.
– Норбери Армз?
– Закрылись в пятницу, – подтвердил Грэг. – Когда я вчера вернулся в отель, на автоответчике было сообщение. Ты не отвечал на звонки, и в номере тебя не было.
Шерлок не мог вымолвить ни слова.
– Новый ресторан закрылся еще до того, как ты вернулся с традиционной проверкой, – с горечью сказал Лестрейд. – Как это будет выглядеть, когда зрители обо всем узнают? Выходит, целая неделя прошла без толку. И на тебе, ты снова вляпываешься в такое же дерьмо. Точь-в-точь как тогда.
– Вляпываюсь? – холодно проговорил Шерлок. – Так вот что я, по-твоему, делаю?
– А разве нет? – не сдавался Лестрейд. – Потому что со стороны это выглядит именно так, только ты не замечаешь. Ты глаз отвести не мог от той дамочки, Адлер. Ты даже соображал с трудом, простейший майонез позабыл, как готовить. И вот ты опять наступаешь на те же грабли: ты так ослеплен Джоном Уотсоном, что того и гляди всё похеришь, и ресторан закроется еще до того, как мы уедем из города.
Шерлок, кажется, забыл, как дышать:
– Ты же думал, что я нюхаю кокс в подворотне.
– Я надеялся, что ты нюхаешь кокс в подворотне, – уточнил Лестрейд. – Господи, никогда бы не подумал, что скажу такое. Но если бы дело было в кокаине, я мог бы хотя бы вызвать твоего брата, уж он бы тебя вразумил. Похоже, легче отучить тебя от наркотиков, чем от беспорядочного секса.
Шерлок глухо рассмеялся:
– Думаешь, моя связь с Ирэн Адлер имела отношение к сексу?
– Просто вот что мне скажи: это серьезно? Между тобой и Уотсоном. Потому что если всё серьезно… или ты просто забавляешься…
Что это, Шерлок?
Я не знаю.
Шерлок взял телефон:
– Мне нужно кое-что найти.
Лестрейд поджал губы:
– Чудно. А знаешь, что? Да наплевать мне. Просто возвращайся в игру, Шерлок. Ты не можешь позволить этому ресторану закрыться.
Грег встал так резко, что металлические ножки стула заскрежетали по асфальту.
– Буду ждать тебя через дорогу.
Шерлок уставился в телефон. Он просматривал рецепт за рецептом, пытаясь сопоставить ингредиенты с едва уловимым воспоминанием о вкусе вчерашнего блюда на языке.
Тмин, кориандр, кардамон, соль.
Он посмотрел на другую сторону улицы как раз в тот момент, когда Арти открыл парадную дверь и впустил Лестрейда. И тут его как током ударило: он же просил Джона заехать в ресторан по пути на рынок. У Арти своих ключей не было, Гарри наверняка еще не проспалась от того количества водки, которое она умудрилась влить в себя во время вчерашнего вечернего обслуживания. И от мысли, что Джон приезжал и уже уехал, на сердце у него становилось все тяжелее.
Шерлок дал себе ровно тридцать пять секунд, чтобы подумать вот о чем: он представил «Империю» с заколоченными окнами и опустевшим залом. Молли, и Арти, и Мэри, и Джон – все они остались без работы, и не знают, что делать. Мэри, конечно, устроится куда-нибудь официанткой, возможно, в какой-нибудь неплохой ресторанчик в Кентербери. Арти не пропадет: он либо ступит на кривую дорожку, либо сорвет нехилый куш, а возможно, и то и другое. Молли какое-то время поработает у миссис Хадсон, наберется уверенности, а потом Лестрейд получит развод, и они переедут в очаровательную квартирку где-нибудь в Кенсингтоне.
Гарри либо сопьется, либо улетит в Таиланд и будет делать хорошие фотографии.
Джон.
Шерлок знал, что будет делать Джон. Он поступит благоразумно, уж такой он человек. Он вернется в клинику, станет прекрасным диагностом и специалистом по всевозможным недугам, которые маленький городок способен ему предложить. Он женится на Саре, а может, на Мэри, родит пару-тройку детишек и заведет собаку. Малыши будут резвиться на заднем дворе дома на Бейкер Стрит, а Джон будет выращивать овощи и зелень. И иногда холодными вечерами он будет готовить плов по дедушкиному рецепту. Это будет совершенно комфортная скучная жизнь, и, возможно, он будет счастлив, потому что не будет знать лучшего.
Единственное, чего Джон Уотсон никогда не сделает, – он не сядет на поезд, не приедет в Лондон, не появится на пороге ресторана Шерлока. Он не улыбнется ему, и Холмс не увидит, как от этой улыбки у него разбегаются морщинки вокруг глаз. И не будет у него сумки через плечо, и он не будет искать, где бы остаться на ночь. Он не почувствует вкуса вина и винограда, когда Шерлок поцелует его, и они не пойдут вместе домой, и не проснутся в обнимку утром.
Ничего этого Джон Уотсон не сделает, потому что ничего этого Шерлок не заслуживает. Не заслуживает, если даже не может спасти ресторан, который Джон так любит, не может удержать высокие рейтинги, не может сосредоточиться на работе настолько, чтобы спасти их всех от самих себя.
Шерлок просмотрел рецепты, вспомнил аромат и вкус курицы и Джона на языке, выключил телефон и убрал его в карман. Холмс пошел через дорогу и все думал, когда же приедет Джон и что они друг другу скажут.
***
[Кухня ресторана «Империя». Молли месит тесто, Арти шинкует овощи.]
Закадровый голос Шерлока: Воскресное утро. Вчерашний успех Молли настолько укрепил ее моральный дух, что в меню будет включено несколько новых закусок, основных блюд и десертов. Меню «Империи» по-прежнему небольшое, но если каждый раз добавлять несколько новых блюд, можно надеяться, что к концу недели ресторан начнет приносить прибыль.
[Молли кладет тесто в миску, накрывает салфеткой и отставляет в сторону. Она стряхивает с рук муку и решительно поворачивается.]
Молли: Хлеб готов.
[Она мнется, будто бы не зная, что делать дальше, а потом наблюдает за отряхивающим шпинат от лишней воды Арти.]
Молли: Картошка почищена?
Арти: Еще нет.
Молли: У меня есть минутка, так что я могу почистить сама.
Арти: Здорово, шеф!
[Молли расплывается в улыбке, явно довольная ответственностью, которую возложил на нее Арти. Она легкой поступью направляется к столу с картошкой.]
Закадровый голос Шерлока: Арти никогда не станет шеф-поваром, и в ресторане, обладающем хорошей репутацией, не продержится даже в качестве помощника.
Арти (напевая): Вы можете быть правы, я сошел с ума… Упс!
[Нож Арти промахивается, и куча зеленого лука, который он нарезал до этого момента, соскальзывает со стола. Арти быстр, как лиса; он успевает поймать лук до того, как тот падает на пол, но все равно идет к раковине для промывки.]
Закадровый голос Шерлока: Но в Арти есть одно важное преимущество – он умеет справляться с трудностями и работать в напряженной обстановке. Сегодня это будет как нельзя кстати.
[Дверь на кухню раскрывается; заходит Джон, неся в руках коробки со льдом и рыбой, и ставит их на свободный стол.]
Джон: Немного с опозданием.
Молли: Яйца?
Джон: В машине.
Молли: Порядок!
Шерлок: А копченая селедка?
[Джон оглядывает кухню и, наконец, замечает стоящего в стороне Шерлока. Он награждает того долгим, почти оценивающим взглядом, а Шерлок спокойно смотрит в ответ.]
Джон: Половина того, что ты хотел, и копченая скумбрия напоследок. Пойдет?
Шерлок: Конечно. Отлично.
[И Джон отворачивается, начиная распаковывать коробки. Ни один из них больше не смотрит в сторону другого, но их плечи кажутся расслабленными.
***
К ее удивлению (не говоря уже обо всем Брикли), Гарриет Уотсон не возражала против своей маленькой роли в жизни «Империи». Она была менеджером так долго, что многие уже и забыли, что она не всегда хотела там работать. Что до жителей, для каждого было само собой разумеющимся, что в городе есть «Империя», где всегда поприветствует кто-то из семьи Уотсонов.
Единственное, что вызывало у Гарри раздражение, так это что она первая не додумалась позвонить Шерлоку Холмсу. Она была до последнего уверена, что идея не из самых лучших – но все прошло более чем удачно. Каким-то невероятным образом Шерлок сумел убедить Джона в том, что Гарри говорила уже долгое время. «Империя» нуждается в изменениях. «Империя» нуждается в росте и развитии.
По той же необъяснимой причине Джон к нему прислушался, даже если и оказался не готов распрощаться с хламом в зале, то по крайней мере позволил этому случиться.
Гарри ничего не имела против своего брата, стоящего на входе и приветствующего гостей, улыбаясь и отпуская шуточки. Смотря на Джона, взаимодействующего с посетителями, Гарри думала, что «Империя» вновь возвращается к жизни.
Гарри не любила быть в центре внимания. Люди щелкали пальцами, требуя больше воды, больше вина, меньше соли; спрашивали, присутствуют ли в блюде орехи или что-либо еще, вызывающие у них аллергию… А еще были все эти бесконечно повторяющиеся фразы вроде “Еда прекрасна, спасибо”, “Мы обязательно придем снова, только теперь с друзьями”, сопровождающиеся абсолютно неискренними улыбками. Ничему из этого Гарри не верила, а последние пять лет наблюдала, как приготовленная в ресторане еда отправлялась домой с Арти, Мэри или Молли.
Так что Гарри отступила в сторонку: стала мыть посуду, резать овощи и готовить все необходимое к пицце, цыпленку и всему остальному. Она так легко вошла в роль кухонного работяги, что никто не прокомментировал это. По крайней мере, никто из персонала «Империи». Что уж нельзя сказать о съемочной группе.
– Отлично справляешься, – как-то раз заметила Салли Донован. – Большинство менеджеров брезгует такой работенкой.
Гарри вытащила пробку из раковины, и мыльная вода с шипением полилась по водостоку.
– Да разве я могу пропустить самое веселье? – пошутила она, и Салли засмеялась в ответ.
– Ого, не знал, что ты сюда вернулась, – сказал Лестрейд. Гарри натянула капюшон своей куртки пониже; холодный зимний воздух запросто мог бы отморозить ей уши, но, слава Богу, спасал капюшон.
– Куда я отсюда денусь, – ответила она так бодро, насколько это позволял пробирающийся под одежду холод.
– Как ты еще не заледенела? – спросил Лестрейд, уже похлопывая себя руками по бокам.
– Джин, – доверительно сообщила Гарри, и тот рассмеялся.
Гарри понятия не имела, почему ее так беспокоило то утро, когда к ней внезапно обратился Андерсон. Она как раз расставляла чистые тарелки по полкам.
– Уже не терпится вернуться к нормальной жизни, да?
Она подняла на него взгляд, откинув со лба пряди волос.
– Простите?
– После того, как мы уйдем, все станет на свои места. Я имею в виду, что ваш брат лишь играет роль менеджера, потому что вы не желаете показываться в камере. Но потом он устроится на работу в клинике этого хорошенького доктора, а ресторан снова будет в вашем полном распоряжении.
– Джон не хочет опять работать доктором, – резко ответила Гарри, выбрасывая в мусорное ведро яичную скорлупу. – И вообще – не может он. Если вы не заметили, у него тремор левой руки. Да и кто доверится врачу с тростью?
– О, вы говорите про ту трость, которую он не использует уже второй день? И я видел, как он разносил воду и вино в течение нескольких часов – и не пролил ни капли.
– Джон любит «Империю», – тихо сказала Гарри. – И всегда любил. С его приключениями покончено.
– Ну, вы-то его лучше знаете, – с сомнением протянул Андерсон.
И Гарри знала своего брата. Ну, скорее всего. Она думала о Джоне, беседующем с мистером Боскомбом и сохраняющем при этом полное самообладание, в то время как Гарри на его месте запустила бы в наглого старикана рюмкой джина. Или лучше всей бутылкой. А Джон был полон решимости сохранить «Империю» любой ценой, во что бы то ни стало сохранить наследие дедушки.
Джон с каждым днем все больше походил на Джеймса и даже не осознавал этого. Гарри вспомнила их маленькими, когда она сидела в углу и делала домашнее задание, а Джон наблюдал, как дедушка месил тесто и объяснял ему, что да как. Глаза Джона блестели, а сам он выглядел трогательно сосредоточенным. Гарри вынырнула из воспоминаний и снова посмотрела на оператора.
– Почему без камеры? – спросила она, и Андерсон невозмутимо пожал плечами.
– Перекур.
– В ресторане не курить, – надменно напомнила Гарри и, оттолкнув его в сторону, вышла из кухни.
***
Это раздражало. Тянуло и сдавливало что-то внутри в течение всего утра, пока она наблюдала за Джоном, накрывающим столики, вытирающим пыль с бутылок и дважды проверяющим, не закончились ли у них напитки. Он перечитывал меню и помогал Гарри составить список продуктов, которые надо будет заказать во вторник.
Он был совершенно не таким, как день назад: больше не тот Джон Уотсон, маленький потерянный мальчик. Он был Джоном Уотсоном, совладельцем «Империи», который деловито обсуждал с Молли меню, чтобы с точностью подобрать продукты для заказа. Джон был бодрым и живым, вовсю принимающим участие в деятельности ресторана. Гарри не могла сказать точно, что же произошло. И нравилось ли ей это.
Шерлок Холмс – вот всему объяснение. Да и кто, если не он?
Учеты она терпеть не могла.
– Прибыль за ночь составляет семь тысяч, – спокойно сообщил Джон. Гарри не могла определить, удручен он или подавлен. – Это… хорошо.
– Ага, если бы деньги предназначались нам, – фыркнула Гарри. – Я еще раз все пересчитаю. Даже если в зале каждую ночь будет полно народу, а заказывать будут только самые дорогие вина, блюда и закуски – не забывай, что персоналу идет почти двадцать процентов. Значит, около сорока тысяч в неделю. Мы на мели.
– Не говори так, – тихо возразил Джон, отворачиваясь от компьютера. – Эй, заяц. Посмотри на меня.
Гарри отвела взгляд от монитора, заторможенно моргнув. Джон склонился над столом и протянул ей руки.
– Мы не на мели, – сказал Джон. – Мы все еще в игре. И когда неделя подойдет к концу…
– Неделя, – усмехнулась Гарри. – Как будто Шерлок Холмс собирается спасать «Империю».
– Так и есть, – с твердостью ответил он.
– Ты съехал с катушек, раз так в него веришь. Ему плевать на «Империю», а есть дело только до рейтингов.
– Это неправда.
– Он вертит тобой, как хочет. Только не говори мне… – Гарри, прищурившись, вглядывалась в лицо Джона, и у нее перехватило дыхание. – Твою ж мать. Да ты влюблен в него!
Джон усмехнулся и убрал руки.
– О, да брось.
– Нет, я права, – настойчиво выпалила она, потянулась через стол и схватила его за руку. – Ты запал на него. Я, конечно, не могу знать, оставался ли он у нас все ночи подряд. Но съемочная группа перемывает вам косточки. Все только об этом и говорят, Джон. Иисусе, мы ведь в шутку советовали тебе заигрывать с ним. Никто не заставлял тебя делать это на самом деле!
– Отвали, – Джон снова отвернулся к компьютеру и занес руки над клавиатурой, но так ничего и не напечатал.
Гарри откинулась на спинку стула.
– Ну так что же произойдет, когда Шерлок уйдет во вторник?
Джон не взглянул на нее, а голос был тише, чем когда-либо.
– Я понятия не имею.
Гарри в голову пришла мысль, как Джон поедет с Шерлоком в Лондон, оставив «Империю» на нее. Она вздрогнула.
– Все эти нововведения… – Джон пнул стол. – Все это… немного быстро, да?
Быстро. Быстро. Гарри попыталась избавиться от горечи в голосе.
– Ты сам позвал его, – напомнила она брату. – Не я.
– Знаю. – Теперь он звучал немного раздраженно, снова откинувшись на стул и смотря на стену, все еще увешанную фотографиями Джеймса. – Не понимаю, чего я ждал.
– Я тебя умоляю, – воскликнула Гарри. – Ты думал, что Шерлок Холмс войдет в ресторан вальсирующей походкой, будет восхищаться декором, меню, а потом во всеуслышание объявит, что все это – национальное достояние, от которого просто невозможно избавиться. А потом, возможно, он добавит в блюда немножко сахара, соли или какой-нибудь волшебной пыльцы, и толпа со всего города внезапно станет ломиться к нам в двери. Ах да! Еще он откопает пачку наличных, которую дедушка спрятал где-то за тумбой, и отдаст нам. И, разумеется, этих денег хватит, чтобы покрыть все расходы, расплатиться с долгами и спасти «Империю» от равновесия.
Губы Джона изогнулись в улыбке.
– А как же звезда Мишлена?
– Нет, дорогуша, звезда Мишлена будет уже после того, как он уйдет.
– Надо проверить тумбы, – заговорщически предложил Джон.
Гарри закатила глаза.
– Ага. И под половицами, и за микроволновкой.
Джон задумчиво улыбнулся.
– Такого никогда не произойдет.
– Нет, – тихо согласилась она. – И… Джон. Я понимаю, что это совершенно не мое дело, но… Ты и Шерлок…
– Ты права. Это не твое дело, – спокойно подтвердил Джон.
– Частично – мое, – продолжила Гарри. – Потому что Шерлок Холмс здесь только ради «Империи», и вот это уж точно наше общее дело, а если ты влюблен в него, а он – в тебя, то… Думаю, я имею право знать.
Джон совсем невесело рассмеялся.
– Любовь? Гарри, я знаком с ним пару дней. Это не любовь.
– Тогда что же?
– Я не знаю, но уж точно не любовь.
– Если ты не знаешь…
– Закроем тему, – коротко ответил Джон. – Помнится, как-то ты обмолвилась, что не желаешь знать ничего про мою сексуальную жизнь. Так прекрати свои допросы.
– Соблазнение Шерлока Холмса… Звучит, как неудачная шутка, братец. Ты ведь всегда относился ко всему серьезно, а теперь спишь с человеком, о котором, собственно, не знаешь ничего.
– Я не…
– Ты не понимаешь суть проблемы, – Гарри резко поднялась и подошла к стене с фотографиями. – Боже, ты бываешь до ужаса эгоистичным. Шерлок Холмс здесь не просто так – и уж точно не из-за тебя.
На мгновение в комнате повисла тишина.
– Я прекрасно это знаю.
– А теперь с ним спишь. Но что, если все пойдет не так, Джон? Вдруг вы разругаетесь, и потом он разрушит «Империю» тебе назло?
– Такого не будет.
– Да как ты можешь быть так уверен? Ты ничего о нем не знаешь.
– Мне достаточно знать, что он до такого не опустится.
– Ну разумеется, – пробормотала Гарри, приобняв себя руками. – А если он захочет, чтобы ты поехал с ним в Лондон? Ты сделаешь это?
На этот раз молчание затянулось. Гарри отсчитывала секунды, молясь и отчаянно желая услышать правильный ответ.
– Вообще-то мы еще не обсуждали, что произойдет после. Но я уверен, что я вхожу в его дальнейшие планы.
– Если тебя это утешит, – сказала Гарри, – меня правда не интересует твоя сексуальная жизнь.
– Тогда хватит об этом, – вздохнул Джон. – Гарри… Спасибо за ту помощь, которую ты оказала «Империи». Я знаю, что ты давно хотела все изменить.
– Дело не в этом. Просто… Не думаю, что нам нужна знаменитость, показывающая, что и как делать.
– Возможно, – согласился он и сделал паузу, будто собираясь что-то сказать.
Гарри ждала. Ждала того потрясающего момента, когда ее брат, наконец-то, оставит прошлое позади и скажет: да, Гарри, ты была права. «Империи» необходимы изменения, новое меню, новый декор. Прости, что сомневался в тебе.
