Текст книги "Mise en Place (СИ)"
Автор книги: azriona
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)
Молли достала кулинарную пленку и накрыла ею миску с кремом.
– Я знаю, что облажалась с суфле, но не нужно было впутывать в это Грега. Ты не имел права. Ты не смог взять себя в руки, и мне жаль тебя.
– Жаль? – в замешательстве переспросил Шерлок.
– Потому что однажды ты скажешь что-то ужасное важному для тебя человеку. Захочешь остановиться – но не сможешь, а потом будешь ненавидеть себя за свою несдержанность, – тихо пояснила Молли.
– Мне ни до кого нет дела, – отмахнулся Шерлок.
Пленка полностью накрыла миску с кремом, и Молли подошла к морозильной камере ровно в тот момент, когда из нее вышел Джон, держа в руках упаковку с пометкой “Клубника”.
– Прости, она была на верхней полке, – извинился Джон и нахмурился, посмотрев на потупившую глаза Молли. Взгляд резко метнулся к Шерлоку, прежде чем снова посмотреть на нее. – Все нормально?
– Абсолютно, – кивнула Молли. – Можешь принести пиццу к пятому столику? А с клубникой я в два счета разберусь.
– Идет, – кивнул Джон, и она скрылась в морозильной.
– Нос в порядке? – спросил Джон, и Шерлок инстинктивно потянулся к повязке.
– Да, – осторожно ответил он. – Кровотечение прекратилось, немного побаливает. Не думаю, что он сломан.
– Клиника закрылась полчаса назад, – сказал Джон, – но я могу позвонить Саре…
– Нет, – быстро перебил его Шерлок. – Мне не нужна медицинская помощь.
– Ладно, – кивнул Джон. Он открыл коробку и начал возиться в целлофановом пакете. – Я… эм… Мне жаль, что Арти тебя ударил.
– Я же сказал, что заслужил это.
– Определенно так и есть, – признал Джон и отложил упаковку в сторону. – В суфле нет вины Молли.
– Джон, – тихо начал Шерлок, – Арти ударил меня вовсе не из-за суфле.
– Знаю, – ответил Джон, внимательно на него посмотрев. – Это…
Два шага вперед – и Джон уже стоял перед Шерлоком, проводя большим пальцем по его гладкой щеке. Шерлок чувствовал запах морозной свежести в его волосах, мягкий и теплый аромат вареного лука с привкусом рыбы и апельсинового соуса. Он глубоко вздохнул, переводя дыхание, пока Джон пальцем стер что-то с щеки.
– Мука, я думаю, – сказал Джон низким голосом, и Шерлок схватил его за руку.
– Джон…
– Я знаю, – прошептал тот, – но…
Шерлок не желал это слушать. Он просто подался вперед и коснулся губ Джона в легком поцелуе. Джон потянулся к нему, теплый и расслабленный, но активных действий себе не позволял. Когда Шерлок отстранился, то увидел беспокойство в его глазах.
– Не здесь, – пробормотал Шерлок, и Джон чуть улыбнулся.
– Ты прав, – согласился он и отступил на несколько шагов, как вернулась Молли.
– Десять минут на безе, шеф, – сказал Шерлок, будто бы они с Джоном просто обсуждали погоду. Будто бы ничего важного не произошло.
***
– Завтра нам нужно вернуться в Лондон, – грубо заявил Грег, хватая Шерлока за руку.
Обслуживание почти подошло к концу; Шерлок стоял в зале, наблюдая за довольными посетителями, вовсю расхваливающими еду, прежде чем начать нудную и глупую благодарственную речь – скорее для камер, нежели для работников ресторана. План на завтрашний рабочий день уже был обсужден: Шерлок планировал продолжить обучение Молли и Арти, включающее в себя полтора десятка новых курсов, а также быстренько пройтись по простеньким закускам и десертам. В общей сложности двадцать блюд, большинство которых дебютирует в меню уже во вторник, а оставшаяся часть появится в течение недели, в зависимости от впечатления посетителей.
Шерлок был почти готов настаивать на присутствии Джона во время обучения. Возможно, Шерлока наверняка сильно удивило бы зрелище слаженного тандема с Молли на кухне, не знай Холмс заранее, что он умеет готовить. Вместо этого ещё один кусочек большой головоломки под названием Джон встал на своё место, присоединяясь к списку из необычного сочетания полудюжины талантов, о которых Уотсон и сам, похоже, не подозревал. Солдат, менеджер, доктор, повар? Возьми Джон теннисную ракетку и отправься покорять Уимблдон – Шерлок бы ничуть не удивился. Он не сомневался, что Джон может все.
– Шерлок, – настойчиво повторил Лестрейд, и тот наградил его холодным взглядом.
– Понимаю, что из-за мисс Хупер у тебя голова кругом идет, но по плану мы должны провести здесь еще два дня.
– Планы изменились, – отрезал Лестрейд, все еще держа Шерлока за локоть. Он замялся, будто слова застряли в горле, и Шерлок внезапно понял: не раздражение было в его голосе, а… страх?
– Ты боишься, – удивленно озвучил Шерлок. Услышав этот вывод, Лестрейд чуть ослабил хватку, и Шерлок с легкостью стряхнул его руку. – Что? Телестудия сгорела дотла? Не вижу абсолютно никаких причин возвращаться в Лондон, если…
– Я уже говорил, что произошло, – устало сказал Грэг. – «Норбери Армз» закрылись.
– Да, в Беркшире.
– Грэгсон хочет встретиться.
Шерлок опасно сузил глаза.
– Не понимаю…
– Вот именно, Шерлок. Ты не понимаешь. Я говорил, что мы сильно рискуем, нельзя облажаться с этим рестораном.
– Я и не облажался.
– Тогда какого хрена час назад я получаю сообщение от продюсера, заведующего всем кулинарным направлением телеканала, который требует немедленной встречи по поводу того, что ты сегодня учинил? – воскликнул Лестрейд низким и растерянным голосом. Он чуть взъерошил волосы и посмотрел на посетителей, которые, в силу происходящей драмы, перестали на них пялиться.
– Понятия не имею, – холодно ответил Шерлок. – Я не сделал ничего…
– Ты соблазнил Джона Уотсона! – Фраза “Так же, как и Ирэн”, осталось несказанной, но Шерлок все и без этого понял. Но Лестрейд видел лишь поверхность отношений, что связывали его и мисс Адлер.
В любом случае, этот момент был запросто проигнорирован.
– В этом нет ничего плохого. К тому же, продюсерам не должно быть до этого никакого дела. Это же твоя работа – делать так, чтобы студия занималась своим делом и не совала свой нос в то, что происходит на гастролях. Разве ты сам об этом не говорил три дня назад?
Лестрейд вздохнул.
– Послушай, Шерлок, я и сам не знаю, почему именно он хочет нас видеть завтра. Можно будет выехать рано утром и добраться до Лондона прежде, чем начнется час пик, встретиться с продюсером и вернуться до обеда. Тогда тебе останется еще полдня на работу с Молли и Арти. Это – наилучший вариант.
Шерлок внимательно посмотрел на Лестрейда, который выглядел взволнованным из-за сложившейся ситуации. Но он точно не знал, в чем дело – иначе ни на чем не мог бы сосредоточиться, тем более на Шерлоке.
Лестрейд не знал, что происходит, – именно это его и пугало.
– Во сколько ты хочешь отправиться? – тихо спросил Шерлок.
– В пять, – ответил он. – Я даже не собираюсь спрашивать, где ты шляешься по ночам…
– К пяти я буду в холле отеля, – отрезал Шерлок и отправился на кухню, в глубине души надеясь, что персонал еще там не собрался – он понятия не имел, что им говорить.
***
День, который, как думал Джон, никогда не закончится, все-таки близился к завершению. Молли закончила приготовление Итонской смеси, а Мэри доставила заказы по столикам. Гарри уже подсчитывала прибыль за вечер, Арти драил кастрюли, а Джон наблюдал, как за Мэри открывается и закрывается дверь. Пять столиков уже освободились; в дальней части зала вели бурную дискуссию Шерлок и Лестрейд.
Джон медленно выдохнул. День подошел к концу. Кожу покалывало, сердце гулко стучало, и чувствовалось легкое головокружение – как при обезвоживании, хоть Джон недавно и пил воду. Так или иначе, ум его был ясен, а сам Джон сосредоточился на одной маленькой детали.
Рабочий день подходил к концу, а если вспомнить прошлые вечера – Шерлок наверняка заглянет к нему на Бейкер-Стрит. Они с Джоном приготовят что-нибудь поесть, будут говорить обо всем на свете, а потом… Когда тарелки будут вымыты, а свет погашен, Шерлок поцелует его, или Джон поцелует Шерлока, и они, путаясь в ногах, поднимутся наверх, и…
О том, что же произойдет дальше, Джон думать не мог. Не то чтобы он этого не хотел, но стоило ему об этом задуматься, ход размышлений сразу терялся.
Джон, с засунутой в духовку головой, отмывал грязные разводы и брызги, но мыслями он был далеко: там, где Шерлок прижимал его к стене, вытаскивал рубашку из брюк, оставлял метки на шее… Джон усмехнулся своей разгулявшейся фантазии и встряхнул головой: духовку все-таки нужно было дочистить.
Дверь открылась, и в образовавшийся проем просунулась голова Салли Донован.
– Все в сборе?
Джон сморгнул остатки видений, высунул голову из духовки и внезапно обнаружил, что весь персонал внимательно смотрел на него. На мгновение Джона пронзил нелепый страх, что кто-нибудь залез к нему в мысли и подглядел пошлые фантазии.
– Разумеется, – подтвердил он и, когда все повернулись к Салли, воспользовался моментом, чтобы поправить штаны, выпуклость в которых, к счастью, осталась незамеченной.
Минутой позже из зала зашел Шерлок. Джон подумал о султане, пришедшем в свой гарем, и сдавленно прыснул – еще одна фантазия в копилку.
Некоторое время Шерлок просто смотрел на собравшихся, а те в ответ выжидающе уставились на него. Когда Джон уже собирался первым нарушить тишину, Шерлок все-таки подал голос.
– Это было… – Он обвел всех взглядом, выглядя при этом нерешительным. Джону захотелось залезть к нему в голову и посмотреть, о чем же тот размышляет. – Вы справились неплохо. К моему удивлению, даже отлично. Преодолев себя, вы работали слажено и помогали друг другу. Конечно, не все было идеально, но вы справились.
На кухне повисла вязкая, всепоглощающая тишина. Неожиданно Джон задался вопросом, почему сказанное звучало так… непривычно. А потом до него дошло: Шерлок похвалил их, и не то чтобы это было неискренне: он правда считал, что все прошло отлично. Шерлок похвалил их – без сарказма, без едких комментариев. Более того, он сделал это перед финальным днем, когда все обновление «Империи» подходил к своему логическому завершению.
Джон должен был быть в восторге, но вместо этого желудок неприятно скрутило. Что-то в глазах Шерлока – темное, серьезное – наводило на неприятные подозрения.
Что-то было не так. Джон не сомневался, что Шерлок сам верил в то, что говорил – но вот причины для этого были не совсем… правильными.
– Я абсолютно уверен, что меню с традиционной английской кухни с нотками иностранной возымеет успех и станет визитной карточкой ресторана. Я… – Шерлок вздохнул. – Увидимся во вторник утром.
Он повернулся, чтобы уйти, и на кухне началась болтовня.
Мэри: Но… Что насчет завтра?
Молли: Я столько всего еще не знаю!
Арти: Ты же не думаешь, что мы справимся со всем меню без практики?
Шерлок замер у двери, а затем оглянулся через плечо. Джону показалось, что тот посмотрел на него, прежде чем перевести взгляд на Молли.
– Во вторник утром. Будь готова показать, на что ты способна.
И потом он ушел. На кухне опять повисла тишина, все переглядывались между собой, когда тишину прервал Арти:
– Вот мудак.
– Арти! – укоризненно воскликнула Мэри, на секунду бросив обеспокоенный взгляд в сторону Джона.
– Но так и есть! – настойчиво продолжил Арти. – Сейчас, когда близится финальный день, мы не должны отвлекаться от цели, а он, вместо того, чтобы помочь… – Арти прерывисто вдохнул. – Подождите-ка. А не кидануть ли он нас вздумал?
– Хватит, – одернул его Джон. Хотя в глубине души он бы удивился, окажись Арти неправ. – Не стоит заморачиваться о том, чего уже не изменишь. Шерлок сказал, что завтра у нас всех выходной, и ты сможешь оттачивать уже приобретенные навыки, как и собирался.
– Как? – уточнила Гарри. – Мы даже не должны приходить сюда завтра, они планируют переделывать зал.
А Джон и забыл. На мгновение прикрыв глаза, он подумал о портретах дедушки на стенах.
Нет. Шерлок оставит их. Как и обещал.
Он открыл глаза и опять обнаружил, что все смотрят на него.
– Переделывать будут зал, не кухню. Мэри, завтра ты приходишь, и мы проводим генеральную уборку на кухне; Молли и Арти – вы должны как можно больше подготовиться к предстоящей неделе: заказать все продукты, которые нам понадобятся, потренироваться в готовке. Волноваться о прибытии Шерлока времени у нас не останется.
– А что еще будет в меню? – замявшись, спросила Молли.
– Думаю, я найду список в офисе, – ответил Джон. – В любом случае, я собираюсь разместить отчет о доставке, и Шерлок об этом прекрасно знает.
– Это проверка, – внезапно сказала Молли. – Мы постоянно оглядываемся на него во время готовки, а теперь он хочет проверить, сможем ли мы справиться без него.
– Возможно, – осторожно согласился Джон. Арти все еще выглядел скептически, а вот Молли закивала головой.
– Мы постараемся подготовиться настолько, насколько это возможно, – заявила она, и Джону показалось, что к ней возвращается утраченная ранее уверенность в собственных силах.
Гарри заглянула в окно, открывающее вид на зал, и сообщила:
– Столики 15 и 22 только что заплатили.
Раздался странный писк.
– Ой, – воскликнула Мэри и поспешила в зал. Арти вернулся к кастрюлям, все еще насупленный и недовольный. Молли повернулась к Джону.
– Ты не веришь, что это проверка, – утвердительно заявила она, и Джон снова засунул голову в духовку, чтобы Молли не заметила тень сомнений на его лице. – Джон?
– Мэри может быть права. – Голос Джона эхом разнесся по духовке. – Честно, я понятия не имею.
– Просто ты знаешь Шерлока лучше всех и проводишь с ним много времени.
– Не смеши меня, Молли. Он учит тебя готовить каждый день, а мы с ним лишь ужинали пару раз.
Молли ничего не сказала. Джон обнаружил остатки подгоревшего соуса в самой дальней части духовки и начал с остервенением их отскребывать.
– Да, все верно, – наконец ответила Молли. – Ладно. Разумеется.
Джон начал высовываться из духовки, все еще снедаемый сомнениями. Молли была свято уверена, что он, Джон, знает Шерлока лучше всех остальных, а на деле… Как он мог? Да они едва знали друг друга!
– Молли…
– Знаешь, что я собираюсь сделать? – перебила она. – Выйти и поприветствовать посетителей. Я еще не делала этого в качестве шеф-повара, а сейчас у меня есть свободная минутка…
И Молли вышла из кухни, и вскоре до Джона донесся ее веселый смех: она разговаривала с посетителями, уверенная в своих способностях.
Джон задумался: не Шерлок ли подарил ей эту уверенность в себе? Может, у нее всегда был талант, а он лишь направил ее на верный путь?
Джон закончил с печкой, Арти домыл посуду и перешел на пол; Гарри досчитала прибыль, Мэри пылесосила, а Молли отправилась домой, пообещав прийти рано утром и помочь Гарри с доставкой овощей. Вскоре ушла и Мэри, собираясь вернуться к десяти утра и вымыть всю кухню дочиста.
Гарри ушла наверх, напоследок бросив полный тоски взгляд в сторону бара, что не укрылось от внимания Джона.
Арти домыл полы, достал последний пакет с мусором и остановился в дверях офиса.
– Босс, – позвал он и повторил, когда никто не отозвался: – Босс.
Джон поднял взгляд. Арти стоял прямо, вытянув руки по швам и напоминая солдата, ожидающего приказ.
– О том, что произошло.
– Все в порядке, – кратко ответил Джон. – Мы все были немного на взводе.
Арти обдумал услышанное, а затем кивнул.
– Если… если мне можно будет приступить к работе завтра, дай мне знать. Босс.
Джон замер и снова взглянул на Арти, который специально смотрел куда угодно, только не на него, как будто не мог себя пересилить.
– Арти, – позвал Джон, и тот, быстро мазнув по нему взглядом, снова уставился в пол. – Посмотри на меня.
Арти вздрогнул.
– Босс.
– Что бы ты там ни думал обо мне и Шерлоке… Это не так.
– Даже если и так – это не имеет значения. Босс.
– Неужели?
Арти тряхнул головой.
– Нет. Я… Слушай. Я знаю, что ты думаешь. Что я гомофоб или кто-то там еще. Но это не так. Просто… – Он запнулся, подбирая слова. – Не думаю, что это кончится хорошо. Как много ты о нем знаешь? Да и вообще – никто из нас не знает ничего, кроме того дерьма, что он ежедневно на нас выливает. И послезавтра его уже здесь не будет. Что потом?
Арти устало вздохнул и снова выпрямился. Джон увидел, как возвращается его прежнее лицо: веселое, придирчивое и живое.
– Так или иначе, босс, ты только что вернулся домой из Афганистана. Наверняка умираешь от недотраха, так что ты бы и на общипанного цыпленка запрыгнул.
– Притащи мне цыпленка, тогда и поговорим, – ответил Джон, и Арти довольно улыбнулся. – Ты не уволен. По крайней мере, сегодня.
– Может, завтра?
– Посмотрим. А теперь иди уже отсюда, – весело сказал Джон.
– Идет, босс.
Арти отсалютовал ему и ушел. Джон вслушивался, пока не раздался хлопок входной двери.
После этого Джон убрал бухгалтерскую книгу, отложил в сторону ручку и вышел из кабинета, не забыв выключить свет и закрыть дверь.
В «Империи» было темно и тихо, Джон даже не слышал звук собственных шагов по ковру.
Он стоял посреди зала и смотрел на портреты Джона, Джона Х., Джеймса и Хэмиша, а те решительно смотрели на него.
Сверху доносились звуки движения – это Гарри ходила по полу. А Джона поглотили воспоминания о Джеймсе, готовящем печенье, о Хэмише, ругающем работников за сожженный торт…
Нет смысла делать все наполовину, решительно подумал Джон. Иногда, чтобы добиться цели, нужно поставить на кон все.
Возможно, завтра этих портретов уже не будет. Команда работников, вооруженная инструментами, все здесь переделает, превратив зал в… во что-то, не являющееся его частью.
Может, оно и к лучшему.
Джон не знал.
На краткий миг Джону самому захотелось сорвать эти портреты со стен, чтобы никто из работников Шерлока не посмел к ним прикоснуться. Но Шерлок ведь обещал… А Шерлок всегда выполнял свои обещания. Джон вздохнул, выпрямился и направился к выходу из зала.
Лучше прямо сейчас уйти, пока не передумал, не поснимал со стен портреты и не сбежал с ними, к чёртовой матери, в безопасное место.
========== Глава 15 ==========
Давайте дружно поблагодарим прекрасную Necto-necto, которая уже во второй раз полностью перевела главу!
Когда Шерлок приехал, Джон был уже дома. Калитка была не заперта, на кухне горел свет, и Холмсу показалось, что из окон слышится музыка. Он нахмурился, пытаясь разобрать, что это за мелодия, но так и не смог. Отчетливо слышались ударные и несколько монотонный текст. А когда в окне показался профиль Джона, Шерлок понял, что тот движется в такт песне.
Джон не смотрел в окно, он был сосредоточен на чем-то другом. Он готовит, решил Шерлок. Рук Уотсона видно не было, и Холмс решил отгадать, что именно – так, ради развлечения. Равиоли. Курица в панировке. Крем-брюле. Жареная свинина. Суши. При мысли о Джоне, готовящем суши, Шерлок улыбнулся, а когда профиль мужчины в окне исчез, он вышел из тени и шагнул к двери.
Секунду он колебался, а потом осторожно толкнул дверь, и она с привычным скрипом открылась. Шерлок с облегчением подумал, что теперь, по крайней мере, не придется объявлять о своем присутствии. Он шагнул в теплую прихожую и закрыл за собой дверь.
Шум с кухни, мерный стук ножа по разделочной доске смешивались со звуками музыки. Теперь Шерлок мог расслышать слова. Картофель, – решил он. И «Битлз».
Люби, люби меня. Ты знаешь, я люблю тебя.
Шерлок снял пальто и повесил на крючок рядом с курткой Джона. Под вешалкой с одеждой была аккуратно расставлена обувь, в том числе и те ботинки, которые были на Джоне сегодня. Шерлок разулся и кое-как бросил туфли в прихожей. Он неслышно подошел к двери на кухню, облокотился о косяк, скрестив руки, и смотрел на Уотсона.
Джон стоял к нему спиной. Музыка казалась несколько заунывной, этакая ужасно жалобная песня, словно само звучание инструментов как бы упрашивает слушателя: Нет, правда, люби меня, я в самом деле стою того, ну пожалуйста. А потом Джон повернулся, в руках у него было блюдо с нарезанным кубиками картофелем. Он заметил Шерлока и улыбнулся.
Шерлок ненавидел штампы. На кухне, в жизни, во всем. Они были скучны, предсказуемы и служили единственной цели – до крайности облегчить чью-то работу.
Джон повернулся. В руках блюдо с картошкой. По радио звучит нелепая попсовая песня. И Шерлок похолодел: это был штамп, и его это бесило. Но этот штамп был удивительно точен.
Я люблю его.
– О, привет, – просто сказал Джон – так, словно сердце Шерлока в этот момент не разлетелось на маленькие кусочки по полу кухни. – Когда я вернулся, тебя здесь не было. Я подумал, ну… может, ты в отель поехал. Не был уверен, что ты зайдешь и захочешь ли ужинать. Я тут картошку готовлю, в холодильнике есть курица. Если не хочешь чего-нибудь этакого, можем ее просто запечь…
Джон все болтал, а Шерлок понимал, что по уши влюблен в него. Джон стоял на кухне с картошкой в руках, нес полнейшую чушь, а Шерлок больше не мог держать себя в руках. Он подошел, обхватил ладонями лицо Джона и поцеловал – хотя бы для того, чтобы эта бессвязная болтовня прекратилась. И Уотсон не возражал. Шерлок решил, что извинения приняты: Джон расслабился в его руках, глубоко с облегчением вздохнул и с готовностью ответил на поцелуй – легко и мягко.
И Шерлок на секунду поверил, что, возможно, Джон его тоже немножко любит.
Холмс прервал поцелуй, скользнул ладонями вниз по предплечьям.
– Я не голоден, – прозвучал его бархатный голос. – С чего мне есть, если я не голоден?
– Значит, ужинать не будем.
– Нет.
Джон чуть взволнованно рассмеялся. Его глаза сияли.
– Ну хорошо. Я просто… – Он поднял блюдо, напоминая Шерлоку о том, что собирался готовить, повернулся, поставил тарелку на стол и выключил конфорку, на которой уже кипела вода. И вот он снова целует Холмса, обнимает за плечи, касается его шеи, зарывается пальцами в волосы.
На этот раз в поцелуе были безумие, страсть и напор. Шерлок не знал, кто из них направил поцелуй в это русло. Это была словно схватка, их ноги переплетались, мужчины спотыкались, цеплялись друг за друга, пытались устоять на ногах, не прерывая поцелуя, не размыкать губ. Джон опрокинул стулья и чуть не перевернул стол, Шерлок впечатался плечом в косяк, так, что явно останется синяк.
В конце концов, Джон остановился возле лестницы, видимо, осознав, что при данных обстоятельствах тащить Холмса наверх в спальню – идея не самая лучшая, за что тот был ему весьма благодарен. Уотсон потянул Шерлока за руку в гостиную, к длиннющему дивану, который оказался еще и более чем широким, когда они сбросили на пол подушки.
Одежда валялась на полу: Джон стянул рубашку еще на кухне, а Шерлок выскользнул из брюк в холле. Он вспомнил о том, как аккуратно была убрана обувь, улыбнулся и торопливо встал на колени, чтобы расстегнуть пряжку на ремне Джона.
– Ты знал, – упрекнул он Уотсона.
– Да… – дыхание Уотсона сбивалось, он пытался справиться с рубашкой Шерлока, что было ужасно трудно, учитывая, насколько ниже тот сейчас был.
– Твоя рубашка…
– Твои брюки… – парировал Шерлок. Наконец ему удалось расстегнуть пуговицу. Он стянул брюки вместе с трусами и легонько толкнул Джона.
Уотсон упал на диван, утягивая за собой Шерлока. Холмс упал ровно так, как и хотел – не лицом к лицу, а чтобы оказаться достаточно низко, чтобы лизнуть член Джона – лениво и упоительно медленно, а потом обвести языком головку.
– Ох… ебать, Шерлок… – выдохнул Джон.
– Возможно, позже, – ответил он, сомкнул губы и заскользил вниз.
Все тело Джона напряглось – каждая мышца. Он неловко придерживал голову Шерлока: то заставлял замереть наверху, то снова настойчиво тянул вниз, толком не зная, что делать, пока, наконец, не ухватил его за волосы – уверенно, настойчиво и в то же время нежно. А губы Шерлока тем временем скользили вверх, слегка сжимая головку.
Шерлок все думал, первый ли он мужчина у Джона – первый ли мужчина, который делает ему минет. Нет, ну конечно же, нет. Это же очевидно – в конце концов, Уотсон служил в армии. Холмс в армии не был, но кое-какие фильмы смотрел.
Возможно, некоторые фильмы были вполне достоверны. Но не все, конечно.
Шерлок уже собрался было вычислить процент этих реалистичных фильмов, когда Джон снова потянул его за волосы, приподнимая его голову так, чтобы посмотреть ему в глаза, возвращая тем самым в их собственную реальность.
Джон раскраснелся, а на его губах была полуулыбка. Он дрожал, дыхание было рваным – видимо, от слишком внезапного притока крови к паховой области.
– Ты что, пытался что-то сказать?
Шерлок моргнул.
– Я отвлекся.
– Ммм, – Джон ослабил хватку и погладил кудри Шерлока. – Только не говори, что меню обдумывал.
– Изображение Армии в кинематографе последних двадцати лет характеризуется обширным включением порнографических фрагментов.
Рука Джона замерла. Он резко втянул воздух и сказал:
– Тогда давай посмотрим, чему ты научился.
Шерлок усмехнулся и продолжил, но много времени это не заняло. Очень скоро Джон, задыхаясь, начал выдавать что-то нечленораздельное, что в равной степени могло быть как обрывками ругательств, так и протяжным: Шшшер-лл-ооок. Он порывисто вздохнул и кончил, всё продолжая что-то бормотать, а потом глухо застонал. Джон обхватил Шерлока руками, а тот подтянулся чуть выше и уютно устроился частично на груди Уотсона, частично на шершавой обивке дивана.
– Мне нравится этот диван, – сказал он, когда дыхание Джона немного выровнялось.
– Я сам всегда был к нему неравнодушен, – тихо хохотнул Джон.
– Слушай, сегодня же воскресенье, – сказал Шерлок. – Сейчас наверняка показывают повтор какой-нибудь моей передачи.
– Боже! Ты самый эгоистичный дурачина на свете! – Джон потянулся за пультом и очень быстро нашел повтор второго сезона «Переворота». – Эй! – радостно воскликнул Уотсон. – Это самый первый выпуск, который я посмотрел.
– Что за серия?
– «Кросс Киз».
– А можно поточнее, Джон? – нахмурился Шерлок.
– Да ладно, разве ты не помнишь? Вегетарианский ресторан в Йоркшире. Ну где владельцы – гей-пара?
– Вегетарианский ресторан в Йоркшире? – с насмешкой переспросил Шерлок. – Да они, верно, из ума выжили.
– Неужели не помнишь? – спросил Джон.
– Я удаляю те, что закрылись, – бесцеремонно ответил Шерлок, выхватил пульт и начал переключать каналы. Джон тихо лежал рядом, и Холмс посмотрел на него. В голубоватом мерцании телевизора Уотсон показался ему каким-то встревоженным, и он тихо позвал: – Джон…
– Отвали, мне нужно снова вскипятить воду, – отозвался он и поднялся.
– Я не голоден, – сказал Шерлок.
– Ты вообще ненавидишь есть, – ответил Джон, подобрал брюки и вышел.
Шерлок прислушался: Джон снова что-то шинковал на кухне, а когда звук телевизора становился чуть тише, можно было расслышать обрывки какой-то песни.
Понедельник, понедельник – это все, на что я надеялся. Ах, утро понедельника… В понедельник утром нет никаких гарантий, что вечером ты все еще будешь здесь со мной. (Прим. пер.: Neil Diamond – Monday, Monday.)
– Да пошло оно всё, – сказал Шерлок. Потому что даже несмотря на всю свою гениальность, славу и полдюжины ресторанов в Лондоне, Нью Йорке и Лас-Вегасе, он слишком отчетливо понимал, что дело проигрышное.
Потому что всё это правда. И уже утром ему нужно возвращаться в Лондон, а он точно знает (сколько бы Лестрейд ни притворялся, что это не так), что руководство канала скажет ему. Он знал, что означает, когда тебя отзывают в Лондон в самый разгар съемок.
– Что ты сказал? – позвал с кухни Джон.
Шерлок мгновенно принял решение. Он выключил телевизор.
– Я очень надеюсь, что у тебя где-нибудь завалялся чеснок, – сказал он и поднялся, оставив все проблемы возле пульта от телевизора, где им было самое место.
– Я думал, ты не голоден.
– Джон. О голоде и речь не идет, когда у кого-то появляется идея.
Джон повернулся и улыбнулся ему. Шерлок увидел эту улыбку, увидел такое доверие в глазах Джона, увидел все, что накопилось за эти три дня. И столько в этом было честного, беззащитного, настоящего, что Шерлок решил: здесь и сейчас. Теперь он точно знал, что делать дальше.
***
Гул далеких взрывов, от которого содрогается земля. Эти раскаты эхом отдавались в костях Джона, будто взмываешь вверх на американских горках, кинетическая энергия предвкушения неизбежного падения.
– Джон.
Ррра-та-та – треск артиллерийского огня совсем рядом, отчетливый и стремительный, Джон пригнулся, решив продолжать наступление любой ценой.
– Джон, проснись.
Еще три метра. Еще два метра. Еще один.
– Джон.
Уотсон вздрогнул и проснулся. Он лежал ничком и судорожно хватал ртом воздух: сон никак не отпускал его; наваливался сверху, давил на плечи. Джон всё не мог понять, почему в мире вдруг стало так темно – он был слеп, он был мертв, он был…
У себя дома, в своей кровати. А Шерлок был рядом – уже одетый, он сидел у изголовья и заботливо склонялся над ним. Еще не рассвело.
– Мне кошмар снился, – и как только Джон произнес это, сон начал таять, улетучиваться.
– Да, – спокойно сказал Шерлок. – Давай, пора одеваться.
Джон заставил себя сесть и потянулся за одеждой, аккуратно сложенной на стуле. Он не помнил, что оставлял ее там, и предположил, что об этом позаботился Шерлок, прежде чем разбудить его. Уотсон как раз застегивал рубашку, когда все стало немного проясняться.
– Погоди-ка, еще даже не утро.
– Половина пятого, – ответил Шерлок.
– Зачем в такую рань?.. Нам нужно быть в «Империи» только к девяти.
– До этого нам нужно утрясти кое-какие дела, – покачал головой Шерлок.
Джон оделся, и они спустились на первый этаж. Теперь давала о себе знать суровая реальность слишком раннего утра: его познабливало, тело ломило от недосыпа. Внезапно его поразила мысль о том, что Шерлок провел в его доме почти всю ночь, ну или около того, ведь такую рань и утром-то назвать трудно. А он ведь позволил себе помечтать о ленивом сонном утре в постели, о том, как их разбудит тепло солнечных бликов, дрожащих на коже. Теперь это было уже невозможно, и Джон не мог отделаться от ощущения, что его обманули.
Они натянули пальто и шарфы в холодной прихожей. Шерлок снял с крючка ключи от машины.
– Ничего, если я поведу? – буднично спросил он. – Ты сможешь еще часок подремать.
– Ладно, – устало согласился Джон, и они вышли в утренний полумрак. Уотсон заметил, как беспокойно Шерлок оглядывает улицу. – Ты насчет того, что поведешь, переживаешь?
– Нет, – отрезал тот и сел в машину. Джон опустил спинку кресла и скрестил руки.
– Вообще-то, у меня были другие планы на сегодняшнее пробуждение, – сказал Уотсон, и рот Шерлока изогнулся в ехидной улыбке.
– Нисколько в этом не сомневался, – сказал Холмс, и машина тронулась.
***
Джон задремал. Он не собирался засыпать, но тихое покачивание машины и тот факт, что он ночью он спал не больше четырех часов, сделали свое дело. Как только они выехали на шоссе и движение стало плавным, Джон отключился.
К счастью, ему ничего не снилось. Но, надо признаться, слюни он пускал (судя по тому, что ремень безопасности был мокрым там, где его касался подбородок Джона). Уотсон отвернулся и попытался вытереться, чтобы хоть как-то сохранить мужественный вид.
