Текст книги "Племя вихреногих (СИ)"

Автор книги: Аннит Охэйо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Глава 5. В пути

Так было всегда и во все времена

В горячих мальчишеских снах:

Призывно звенят скакунов стремена

И ветер свистит в парусах!

Зовут нас дороги на север и юг,

И неба простор голубой,

Мы будем повсюду, товарищ и друг,

Где нас не хватает с тобой!

Мальчишки, вы смелый и верный народ,

А то, что малы, - не беда!

Оседланный конь снова ждет у ворот,

Во все времена и всегда.

Зовет нас счастливая наша звезда,

И светит ковыльный прибой.

И мы непременно домчимся туда,

Где нас не хватает с тобой!

В далеких боях отзвенели клинки

И песен напев грозовых.

В легенды ушли боевые полки,

Но память осталась о них!

Мальчишек, как прежде, сзывает мечта,

Трубач не играет отбой.

И есть на Земле широта, долгота,

Где нас не хватает с тобой!

Димка поправил на плечах рюкзак, вздохнул и осмотрелся. Идти с проводником оказалось легко. Вообще, им здорово повезло на этот счет. В самом деле, кто бы мог подумать, что в горах надо идти не по дну долин, а по самому гребню? Да, он неровный, всё время приходится то вверх, то вниз, – но зато лес тут совсем не такой густой, как внизу, не давит сырая жара, да и вредной живности куда как поменьше.

Мальчишка почесал подживающую уже ссадину на губе и усмехнулся. Да уж – не всяк вывозит, кому везет. Дерись он самую малость похуже, – и не видать им ни проводника, ни его рассказов...

Сейчас Льяти шагал во главе отряда, ловко прыгая с камня на камень (бессовестно выделываясь перед девчонками, на взгляд Димки), бодро размахивая руками ("а у нас есть такое... и на нем ещё такое... да, такое!..") и что-то всё время объясняя. Ирка не отходила от него, записывая Мудрые Изречения в блокнотик, и даже зловредная Аглая прислушивалась вполне благосклонно. Льяти, попав в фокус внимания сразу двух девчонок, благоухал и цвел, а вот лицо шагавшего рядом Антона было мрачнее тучи, и Димка подумал, что скоро уже "господина туземного посла" позовут отойти и обстоятельно поговорить насчет его не совсем скромных взглядов, которые он бросал совсем не туда, куда надо. Что из этого выйдет – сказать трудно. Льяти на год старше и силен, даже для своего возраста. Но и Антон совсем не выглядел задохликом. Драться он не любил, – но не любит, это не значит, не умеет. Прошлой зимой он здорово навалял двум хулиганам, которые что-то там сказали в адрес Ирки – а ведь они были оба на пару лет старше, и даже нож у них был... Тут до ножа вряд ли дойдет, конечно, – но зрелище обещало стать... интересным.

Мальчишка мотнул головой и рассмеялся. Все-таки, сон – великая вещь. Вчерашняя глухая жуть ушла, словно приснилась. Сейчас ему стало... интересно. Всё же, другой мир – это другой мир. Вереницы живописных облаков парили вокруг горных вершин, самые дальние из которых казались просто тенями на зеленоватом небе. Водопады, подобно каскадам драгоценных камней, рушились из межгорных долин по крутым обрывам. Свежий теплый ветер нес какие-то пушистые яркие комочки, – должно быть, местный аналог тополиного пуха, – и их было так много, что они тянулись высоко в небе темно-бордовыми полосами. Прямо на лету их подхватывали птицы и какие-то другие существа, похожие на летучих мышей. Далеко внизу по зеленым просторам долин бродили стада разноцветно-полосатых "быков" – или, как называл их Льяти, тайлоанг. Он рассказал уже, что они медлительны и туповаты, но всегда держатся в стаде и дружно дают отпор, так что добыть их почти невозможно...

Вообще, слушать Льяти было очень интересно, – рассказчиком он оказался отличным, по крайней мере, – очень эмоциональным. Вот если бы он ещё и руками перед носом у девчонок не размахивал...

– Красивый... – как назло выдохнула топавшая рядом Машка.

– Кто, этот лось? – удивился Димка. – Ну и что в нем красивого?

– Ну, спина... – Машка покраснела и смутилась.

Димка присмотрелся, – но никакой красоты не обнаружил. Ну, спина и спина. Ну и что? Лохмам Льяти не повредила бы расческа, да и ноги у него грязные – впрочем, если все время бегать босиком, оно и не удивительно. Аглае бы помыть это чудо природы – да заодно и подстричь, а потом и одеть во что-нибудь приличное... В самом деле, не годится же почти взрослому уже парню скакать в одном куске звериной шкуры... да ещё под носом у девчонок!..

Димка недовольно помотал головой. Фиг с ним, с нарядом – если Аглае этот дикарь нравится, то так ей и надо. Впрочем, послушать Льяти определенно стоило, – мальчишка хорошо понимал, что от этих самых рассказов вполне может зависеть их благополучие, а может, и сама жизнь...

– Странно, – вдруг сказала Машка, посматривая на голые плечи Льяти. – Он же всё время так ходит, да?

– Наверное. А что? – буркнул Димка.

– Тогда почему он совсем не загорел?

– В самом деле... – Димка задумчиво посмотрел на себя. Он уже полдня топал голый по пояс под громадным здешним солнцем, – а кожа даже не покраснела, словно он шел под лампочкой. – Выходит, что ни фига тут не загоришь.

– И не обгоришь, – вставила Машка.

Димка нахмурился. В самом деле, в прошлом году он обгорел так, что маме пришлось два дня обмазывать его сметаной, – но ведь красиво же получилось, черт побери! По крайней мере, когда "линька закончилась", как зловредная Машка называла облезание кожи. А в этом мире, выходит, солнце совсем другое, не такое злое, что ли. Но всё равно – обидно, словно у него отняли что-то вроде бы незаметное, но притом – очень нужное...

Мальчишка недовольно помотал головой. Ещё не хватало расстраиваться от такой мелочи! Солнечный ожог ему не грозит – вот и хорошо. Если на такой жаре пришлось бы ещё и от солнца кутаться, – то вышло бы совсем хреново. Всё же, странный здесь мир...

Подтверждение этому он получил буквально через минуту. Им открылась аккуратная, идеально круглая полянка, посреди которой торчал единственный громадный цветок – могучий, толще человека, коленчатый стебель высотой метра в четыре венчался единственным, метра в полтора, цветком неприятного ярко-розового оттенка, похожим на какую-то громадную муху – такая, по крайней мере, у Димки возникла ассоциация. Ирка с восторженным писком бросилась вперед, – но Льяти ловко схватил её за руку.

– Нельзя. Нельзя подходить, – неожиданно строго сказал он.

– Почему это? – возмутилась Ирка. – Табу такое, что ли?

– Нет, – терпеливо объяснил Льяти. – Это скорпионов чертополох.

– И что?

– У него вместо нектара кислота. Подойдешь к нему близко, – он в тебя плюнет.

– Ну, плюнет, и что потом?

– А ничего. Лежишь и удобряешь.

– Врешь! – выдохнула Ирка. – Так не бывает. Цветы не плюются.

– Нет, не вру! – Льяти бодро вышел на полянку и остановился метрах в трех от цветка. В следующий миг тот вдруг... ожил. Могучий стебель шевельнулся, цветок, только что уныло свисавший вниз, вдруг приподнялся, нацелившись на мальчишку. Послышался странный звук, вроде вздоха – и цветок вдруг словно раздулся.

В этот миг Льяти резво отпрыгнул назад, – а ещё через миг точно на то место, где он стоял, ударила мощная струя мутной, желто-зеленой жидкости. Льяти взвыл и покатился по траве, – его достало разлетевшимися брызгами. Ирка, завизжав ещё громче, бросилась к нему, но мальчишка не обращал на неё внимания, яростно оттирая ноги пучками тут же надранной травы.

– Ты с ума сошел! – завопила Ирка. – А если бы ты погиб?!

– Да не, я ловкий, – Льяти бросил пучок травы и посмотрел на свои ноги. Они все были в красных пятнах, словно их ошпарили кипятком. Лицо его скривилось от боли, но голос звучал вполне спокойно. – Это сейчас я споткнулся. Квинсы, вон, вообще к самому стволу подбегают – и ничего им, гадам таким...

– А им-то зачем? – удивилась Ирка.

– А стрелы мазать. У него сок очень зловредный – насмерть не отравит, а ни рукой, ни ногой пошевелить не сможешь. Лежишь, как бревно, а эти уроды над тобой смеются...

– А зачем это им? – спросил подошедший Сергей.

– Как зачем? – удивился Льяти. – А как они тогда прохожих грабить будут? Квинсы же все трусы. Они в драку никогда не лезут. Стрелами из кустов – это да, а в честный бой – никогда, понимают же, что им там ничего не светит.

– А что ж вы им ума-то не вложите? – удивился Максим. – Грабить ведь нехорошо.

– Да мы пробовали, да только фиг найдешь их, – вздохнул Льяти. – Квинсы – они вообще дикие. У них даже домов нет – они по дуплам прячутся. И красятся так, что фиг их заметишь.

– Как это – красятся? – спросил Борька. – Как девчонки?

– Ну, они краски всякие делают – из камней, из растений всяких. А потом кожу себе мажут – в зеленый в основном цвет, с разными пятнами. Вот потому и не заметно их.

– А, это как у нас маскхалаты, – догадался Сергей. – Только у нас солдаты одежду красят... то есть, не они, а сразу на фабрике красят. А Квинсы – себя, прямо кожу.

– И не чешется у них? – с интересом спросила Ирка.

– Чешется, надеюсь, – ответил Льяти. – Я-то не пробовал. Я же не дикарь какой.

Димка хихикнул. От парня в одном куске звериной шкуры такое заявление звучало несколько забавно...

Он перевел взгляд туда, куда ударила струя, – и невольно поёжился. В аккуратной зеленой травке зияла похожая на кляксу черная дымящаяся проплешина.

– Ни фига себе цветочек, – Борька почесал в затылке. – Сразу и могилка тебе, и надгробие.

Димка недовольно помотал головой. Сцена вышла бредовая, словно из сна, – но это самая что ни на есть реальность, и в неё нужно поверить. Мир здесь полон опасностей, – и им наплевать, что кто-то сомневается в них... Танька, между тем, уже ковырялась в своей аптечке, надеясь найти там мазь от ожогов – но, увы, напрасно.

– Не знаю, чем тебе помочь, – наконец с неохотой призналась она. – А вы что в таких случаях делаете?

– Надо пайвулл найти, – проворчал Льяти, поднимаясь на ноги. – Да вон он, внизу...

– Что? – спросила Ирка.

– Пайвулл, – пояснил Льяти, уже бодро спускаясь вниз. Если ему и было больно, на его ловкости это никак не отразилось. – Это растение такое. Лечебное.

Пайвулл оказался похожим на земное алоэ – толстый конический стебель высотой метра два с половиной, сплошь покрытый мясистыми, темно-зелеными отростками и увенчанный пучком длинных колючих листьев. Тоже далеко не безобидных – когда Льяти протянул копье и сбил со ствола несколько отростков, листья вдруг, словно плети, хлестнули по древку, оставив на нем хорошо заметные царапины.

– Нет, ну ни фига себе, – повторил Борька. – И много тут таких... цветочков?

– Не, не очень, – ответил Льяти, аккуратно подтаскивая к себе сбитые отростки острием копья. – Ксорна, например, плодами стреляет, которые взрываются, но они не ядовитые, только семена там страсть как липкие. Их девчонки потом вымачивают и мордочки себе настоем мажут.

– Зачем? – удивился Борька.

– Они думают, что это цвет лица улучшает, – пояснил Льяти. – На самом деле это кожные болезни всякие здорово лечит, да и сами семена вкусные. Ну, вот...

Он подтянул обломанные отростки к ногам и взял один. Как оказалось, внутри эти штуки были полые и наполненные сладковатой водой, очень вкусной, – а внутренность их покрывала зеленоватая желеобразная масса. Ей-то Льяти и натер свои ожоги. Похоже, что боль отпустила его почти сразу, и он облегченно вздохнул.

– Он и раны лечит, да? – спросила Ирка.

– Да. Его и есть можно, если чем-то отравился. Так-то не стоит, – пронесет со страшной силой, и вообще....

– Надо ещё листьев набрать, – предложил хозяйственный Борька. – Удобней, чем фляги, да и вода в них вкусная.

– Нельзя, – ответил Льяти. – С этого пайвулла нельзя.

– Это почему же?

– Если много сразу отломать, пайвулл засохнет, – а зачем это надо? В лесу порядок должен быть, тут ничего просто так портить и ломать нельзя.

Аглая довольно закивала: во время походов она сама не раз и не два говорила то же самое.

– А иначе удачи не будет, – закончил Льяти, и Аглая нахмурилась. С её точки зрения это было диким суеверием, – но говорить это вслух она всё-таки не стала. А Димка про себя подумал, что Льяти тут прав: лес, он тоже живой, и тех, кто берет без нужды, наказывает. Отец Борьки много чего рассказывал на этот счет – и вот как раз ему Димка верил...

Шумно обсуждая происшествие, ребята пошли дальше. Льяти несколько притих – к определенному удовольствию Димки, – но грустить долго аборигену не дали. Сергей догнал его и пристроился рядом. Льяти подозрительно покосился на него.

– Чего тебе?

– Веселый, я вижу, тут у вас мир, – ответил Сергей. – Так что давай, выкладывай, от чего тут ещё можно отдать концы.

– Ну, растений опасных тут не так много, – начал отвечать Льяти. – Бутылочное дерево тоже гадостью всякой плюется, – но не нарочно, а когда сок в стволе забродит. А вот сомтилор – это плохо.

– Что? – переспросил Сергей. Пусть Льяти и говорил по-русски, – но многих слов для обозначения здешних реалий, в русском не было...

– Сомтилор, – пояснил Льяти. – Это растение такое, в мой рост примерно. От него болеют.

– Как это?

– Ну, волосы облазят, иногда кожа даже. И потом лечатся долго.

– А зачем его тогда едят? – встрял неугомонный Борька.

– Ты что, дурак? – ответил Льяти. – Сомтилор никто не ест, никто его не трогает даже. Просто если к нему подойти, – то обязательно заболеешь. А много кто подходит, кто не знает, – он же светится ярко. А если из лука в него стрельнуть, то взрывается. Тогда всем, кто рядом, вообще хана.

– Офигеть, – сказал незаметно подошедший Сашка. – Радиоактивное растение...

– Какое? – переспросил Льяти.

– Это в природе сила такая есть – радиация, – пояснил Сашка. – Очень вредная. Но я читал, что есть бактерии, которые в урановых рудах живут и ей питаются. А тут вон и растения приспособились. Наверное, эта штука на урановых рудах и растет.

– Сомтилор растет там, где много черного камня, да, – подтвердил Льяти. – Вот если из этого камня наконечник для стрелы сделать и в сомтилор выстрелить – он и взрывается.

– Живая атомная бомба, – выдохнул Борька. – Офигеть.

– Ну, бомба, не бомба, а реактор – точно, – сказал Сашка. – Только нам от него, в самом деле, надо держаться подальше, – у нас-то свинцовых скафандров нет. Это пусть уже ученые наши разбираются.

Димка вздохнул. Он не знал, дойдет ли тут дело до ученых, даже если они и вернутся. Да и что вернутся, – это ещё вилами по воде писано...

– А еще у румута плоды взрываются, – продолжал рассказ Льяти. – Это дерево такое. На нем такие шары растут, здоровенные. Они когда созревают, то отрываются и летят. А потом взрываются и семена разбрасывают. Если в румут стрелой горящей выстрелить – знаешь, какой фейерверк будет!.. Ну и в летящий шар попасть тоже красиво.

– А драконы на людей не нападают? – спросил Антон.

– Не, никогда, – ответил Льяти. – Мы-то для них никто – так, мелочь... Вот тайлоанги – это да. Их драконы по целому быку в когтях уносят.

– Куда уносят? – машинально спросил Димка. То, что он слышал, очень походило на сказку – но, задрав голову, он увидел высоко-высоко в небе пару крохотных снизу серебристых фигурок...

– В северные горы, ясное дело, – ответил Льяти. – Там у них гнезда. Вот туда вообще незачем ходить – логова свои драконы защищают магией, человеку там и не пройти. Из опасных зверей тут ещё шипонос есть – он добычу рогом своим колет и яд внутрь впрыскивает. А в Море Птиц рыбы-горгульи живут, вот такие, – он далеко развел руки. – Они быка могут на глубину утащить и сожрать.

– Ни фига себе, – сказал Антон. – У нас пираньи в Амазонке живут, – но они-то хоть маленькие...

– Поганое это место – тропики, – сказал Сергей. – Мне отец про Вьетнам рассказывал – у нас лес как лес, а джунгли – как базар восточный: ярко, шумно, и любой может нож под ребра воткнуть.

– Не знаю, как у вас, а у нас возле Моря Птиц хорошо, – обиделся Льяти. – Вот в лесу плохо, это да, но сюда и незачем ходить – ну, разве что из любопытства, как вот я.

– А что ж вы сами в этом лесу живете? – спросил Борька.

Льяти хмыкнул.

– Мы в другом лесу живем, в нормальном. И вообще, у нас хлеб любят есть, – а он в степи не растет почему-то.

– Постой, вы что – хлеб выращиваете? – удивился Сергей.

– А то! – с гордостью сказал Льяти. – Это только мы тут и умеем. А хлеб – он всему голова. На него всё, что хочешь, можно выменять. Хоть еду, хоть вещи. К нам много кто торговать приходит. Вот Квинсы и бесятся, – они-то сами ничего не умеют. Ну да Квинсы-то трусы – они только воровать и смеют. А вот Нурны, суки, прийти и отнять могут. Ну, если у них получится, – добавил он. – Мы как раз через их земли пойдем.

– Ничего себе новость, – буркнул Димка. – Выходит, что они и на нас напасть могут?

– Это если заметят, – ответил Льяти. – Лес-то большой, да и здесь они не ходят, – тут же никто не живет. Вот южнее – это да. А ещё южнее Куницы живут, но мы с ними дружим.

– А Квинсы где живут?

– А где придется. По лесам шастают, то там крадут, то сям. Их никто и не любит. У них вождь есть, Шиан Та, – до чего хитрый, сволочь!.. И особенно глумиться любит. Сначала смолой обольет, а потом перьями обсыплет. А потом отпускает. Только фиг потом отчистишься, – Льяти невольно передернул плечами. Видать, ему тоже пришлось отведать этого угощения. – Вот если вы его поймаете, – вас в любом племени как родных примут.

– А зачем нам его ловить? – удивился Сергей. – Нам он ничего не сделал. А в чужие разборки встревать – нам как-то не с руки. Сначала осмотреться надо и понять, с кем спорить, а с кем дружить.

– Как это – не должны? – тут же возмутилась Аглая. – Если эти Квинсы все воры – то их надо наказать и перевоспитать, вот!

– Вот ты и перевоспитывай, а я домой попасть хочу, – зло ответил Сергей. – Я в няньки здешним наниматься на собираюсь. Что ж вы сами-то воров не отвадите? – повернулся он к Льяти.

– Да мы-то их бьем, – ответил Льяти. – Но это только если они к нам в поселок пробираются. А в лесу-то у них все козыри – стрельнут из лука, и привет. Лежишь, глазами хлопаешь и смотришь, как они твои вещи утаскивают. А могут и самого утащить. И так разрисуют, что фиг потом отмоешься. А могут волосы в косички заплести и смолой склеить. Тогда только всё обрезать или соком ксорны отмачивать, а от него голова потом чешется, и долго это... Нурны – те могут побить, но хоть так не издеваются.

– Не понимаю я вас, – ответил Сергей. – У вас в племени сколько человек?

– У нас? Двадцать девять, – удивленно ответил Льяти. – А что?

– А у этих, как их – Нурнов?

– У них человек двадцать. Сейчас.

– А парней?

– Половина примерно.

– Понятно... А Квинсов сколько?

– Их вообще одиннадцать. Раньше больше было, но многие ушли. По лесам от соседей не все ж любят бегать.

– А у этих ваших друзей-соседей, Куниц?

– Сорок. У них племя большое.

– Итого семьдесят. А врагов ваших вдвое меньше. И наверняка, они друг друга терпеть не могут, ведь так?

– Это да, – довольно ответил Льяти. – Нурны Квинсов гоняют, как сидоровых коз!

– Тогда почему вы с Куницами не объединитесь и сами их не прогоните?

Льяти вздохнул.

– Да эти Куницы – нам как бы и не друзья. Они вообще верят, что настоящие люди – это только они, а все остальные притворяются. Своё защищают, это да, это у них обязательно. А другим-то помогать зачем? А Нурны дерутся здорово, их голыми руками не возьмешь.

– И что, у вас больше друзей нет?

– Волки есть. Они здесь самое сильное племя – у них людей четыре сотни. Только они уже в море живут, на острове.

– Так что ж они вам не помогают, раз друзья?

Льяти открыл рот, чтобы ответить, – но так ничего и не сказал. Очевидно, это вопрос до сих пор просто не приходил ему в голову.

– Ну, так далеко же, – наконец нашелся он. – Ещё Вороны есть, только они кочевники вообще, и к нам редко заходят.

– А вы о помощи их хотя бы просили?

– Нет... – Льяти растерянно помотал головой.

– Тогда почему же плачетесь? Живете, каждый сам по себе, – да ещё и удивляетесь, почему вас обижают!..

– Нас не обижают! – возмутился Льяти. – Ну, разве что иногда, когда врасплох застанут. Но зато мы потом!..

– А Вороны? Им что, тоже всё равно, что у них друзей бьют и грабят?

– Им-то как раз не всё равно, только они у нас редко появляются. Они всё способ ищут, как с Хозяевами справится, – да только никак найти не могут...

– Вот это дело, – одобрил Сергей. – А ты знаешь, как с ними связаться?

– Не, – Льяти беспомощно пожал плечами. – Они ж где хотят, там и ходят, нам не докладывают. Они у нас с полгода назад были, а когда снова появятся, – никто не знает. Может, ещё через полгода, а может, и через год. Они обычно в таких местах бродят, где никто кроме них и не бывает.

– Понятно... – протянул Сергей. – Ну что, ребята – пошли, нечего тут задерживаться...

Они вернулись на тропу и снова двинулись на юг, к невидимому пока морю. Сергей пристроился рядом с Димкой и какое-то время молчал.

– Ты чего так насупился? – спросил, наконец, Димка. – Несвежего молока попил, что ли?

– Да нет, откуда тут молоко... – пробурчал Сергей. – Мне как живут в этом мире, не нравится.

– А что? – удивился Димка. – Не так уж и плохо они тут живут. Войн, вон, почитай, что и нет, одно хулиганство какое-то... Драконы – и те на людей не нападают, дань принцессами не требуют...

– Да пофиг мне на драконов... Я тут Льяти спросил, – хочет ли он домой вернуться.

– И что?

– А он не хочет. Не помнит ничего, да и в этом мире ему нравится.

– Ну и что?

– А то, что я не хочу таким же вот Льяти стать, всё позабывшим. Это уже и не я буду, а вообще непонятно кто... Возвращаться нам надо, и побыстрее.

– Так я же не против, – удивился Димка. Тут же навалился страх, – а что, если они не вернутся, что тогда будет с мамой, с папой, с бабушкой и дедушкой?..

Упрямо помотав головой, мальчишка прогнал эти мысли прочь. Пользы от них никакой, – а вот вред очень даже может быть. Начнешь плакать, рыдать – и сам не заметишь, как превратишься в ноющую тряпку, которой возвращение уж точно не светит...

День всё тянулся и тянулся, и мальчишке начало казаться, что этот день бесконечен. Разговоры незаметно стихли – ребята устали от бесконечных спусков и подъемов, да и послеполуденная жара уже ощутимо давила на плечи. Нет, все-таки плохо, что тут нельзя загореть – загар у Димки был уже неплохой, но все-таки, по его мнению, недостаточный. Интересно – в этом мире он сойдет или останется, как есть?..

Мальчишка вздохнул. Всё же, Сергей был прав, – жизнь в этом мире была какая-то неправильная. Пусть они и не видели пока что ничего, – но даже рассказы Льяти особого оптимизма не внушали. Какие-то банды грабителей, хулиганы глумливые... И никому, похоже, нет дела, что это плохо, каждый держится за свой кусочек счастья и думает лишь о том, как его не потерять, а не как получить больше, хотя бы – навести элементарный порядок в своем доме... И похоже, что таки им, землянам, и придется этим заниматься – больше и некому...

Димка удивленно помотал головой. Что это с ним? Нет, ему хотелось вернуться домой, это совершенно точно. Но ещё больше ему хотелось помочь здешним ребятам, – хотя он пока что даже их не видел. Ну и, само собой, разобраться с этими похитителями, забросившими их в этот странный мир...

– Слушай, – пристроился он к Сашке. – Ты не знаешь, зачем этим пришельцам нас похищать? Ладно бы ещё на какие-то опыты, – а просто так зачем? Ну, сбиваются здесь ребята в племена, кто-то кочует, кто-то как-то устраивается – и что? Что в этом интересного?

– Да не знаю я, – Сашка беспомощно пожал плечами. – Может, их интересует, как ребята из разных миров тут уживутся. Пока похоже, что не очень. Вот в этом-то и беда.

– Почему?

– А ты что – думаешь, что мы сами Хозяев победим одной левой? Нам без помощи местных – никак, а им на Хозяев в большинстве пофиг, они врага в соседе, таком же собрате по несчастью видят.

– Ну, мне эти Квинсы и Нурны как-то друзьями не кажутся, – усмехнулся Димка.

– Интересно бы послушать, что они о Виксенах этих рассказывают... – ответил Сашка. – Думаешь, они все в белом и пушистом, и на крылах все порхают, не касаясь грешной земли, аки ангелы?

– А ты что, думаешь, что все здесь сволочи? – зло спросил Димка. – Так, что ли, у тебя выходит?

Сашка смутился.

– Димк, ты волну не гони, – попросил он. – Нет, не верю я, что сволочи они тут все. Просто, ты на Льяти посмотри. Нормальный ведь вроде парень, да? А рюкзак Машкин спереть попытался. И твое знакомство с ним с того началось, что он тебе в морду дал.

– Вообще-то, я первый на него набросился, – самокритично признался мальчишка. – Ну, в морду дал, и что с того? Мы вон с Серым поначалу вообще чуть друг друга на клочки не порвали, пока решали, кто будет за Машкой ухаживать. А теперь лучшие друзья!

– Вот! – Сашка наставительно поднял палец. – Дружба просто так не дается, её сперва заслужить надо, новичка на зуб попробовать. А если не получится, и не ты попробуешь, а тебя – раскусят, да и выплюнут?

Димка зло хмыкнул.

– Пусть попробуют. Я, знаешь, не хлюпик какой.

– Не хлюпик. Но с Сережкой ты не справишься, – да и с Максом тоже.

– И что? Я ж не хочу с ними драться.

– А то. Думаешь, среди здешних ребят Сережек и Максов не будет?

Димка пожал плечами.

– Нет, почему. Будут, наверное. Только Сережка и Макс и у нас есть.

– А если кто-то лучше них найдется? Скажешь, что такого быть не может, потому что это МЫ?

– А вот не знаю! – ответил Димка. Разговор вдруг перестал ему нравится. – Макс вон, тяжелой атлетикой занимается. А Сергей – вообще школьный чемпион по самбо. Таких, как он, ещё поискать надо. Ты вообще о чем?

– А о том, что милиции тут нет, и кроме нас самих, нас тут защищать некому. И не надо думать, что мы тут самые-самые-самые, потому что это МЫ.

– И что?

– А то, что на рожон лезть не надо, надо и головой иногда думать. Поражение – оно штука такая. Липкая. Потом не отмоешься.

– И что – выходит, нам в драку нельзя лезть, если враг сильнее? – удивился Димка. – А если он слабых обижает? После такого, знаешь, тоже... не отмоешься.

Сашка смутился – видать, сам не подумал о таком.

– Друзья нам нужны, – наконец сказал он. – И чем больше, – тем лучше. Иначе, чувствую, домой мы не вернемся. Будем, словно Квинсы, шастать по лесам и врагов орехами забрасывать...

– Друзья – это да, это обязательно, – согласился Димка. – Ладно, доберемся до этих Виксенов, – посмотрим...

* * *

Ещё задолго до заката Льяти предложил остановиться. Сергей начал возражать, – но Льяти спокойно объяснил ему, что ночью костер жечь нельзя – могут прийти нантанг, то есть волки, и тогда гостям придется кисло. Так что поесть надо заранее, – а ночевать придется на деревьях, потому что подходящих укрытий в скалах рядом, к сожалению, нет.

Разбивать лагерь в таких обстоятельствах особого смысла не было, готовить ужин тоже – Льяти быстро отыскал дерево, на котором росли маути, здоровенные, побольше полуметра, плоды, похожие на громадную, покрытую жесткой синеватой корой клубнику. Стебель одной такой «клубники» пришлось рубить топором, – а потом ещё ошкуривать её, словно кабанчика. Но под корой скрывалась маслянистая розоватая мякоть – каждому досталось по здоровенному куску, так что ужин на этом и закончился. Вкус был очень необычный – что-то горьковато-сладкое, вроде грейпфрута, – и Димка невольно подумал, как отнесется к такой пище его живот. Пока что всё было в порядке, но, кто знает...

Хлопот с ночлегом вышло куда больше. Во-первых, залезть на дерево оказалось совсем даже непросто. Подходящие, на взгляд Димки, деревья Льяти сразу же забраковал, объяснив, что на них могут запросто забраться "волки" – эти твари лазили немногим хуже кошек.

Показанный Льяти способ подъема был совсем несложный: обрезаем кусок лианы, обвязываем его вокруг дерева, упираемся в него спиной – и идем вверх по стволу, как по бульвару. На деле, правда, оказалось, что жесткая лиана страшно режет спину и никак не желает скользить по шершавой коре. Её приходилось ослаблять и захлестывать выше, проделывая чуть ли не цирковые трюки, так что времени всё это заняло много. Машка, Ирка, Сашка и Аглая так и не осилили подъема, и их пришлось втаскивать вверх на лианах, вместе с рюкзаками. Устроиться на ветках тоже казалось совершенно немыслимо, – нет, сидеть там ещё можно, но лежать!..

Льяти показал им, как делать гнезда из наломанных веток – тоже непростое дело, вроде изготовления плетня. Плетение гнезда было делом ответственным, – иначе ничего не стоило свалиться, – так что когда они закончили, уже почти успело стемнеть. Димка весь оцарапался и устал, словно черт. К тому же, на всех гнезд всё равно не хватило, и Льяти подал мудрейшую идею спать парами. Понятно, что Машка сразу же забралась в гнездо к Димке, и это ужасно смутило мальчишку. Нет, они уже спали вместе в одной палатке, – но там хоть отодвинуться можно!.. Тут же оказалось... тесновато, и избежать Машки не было никакой возможности. Самое обидное вышло то, что сама она не видела в этом ничего необычного. Димка повернулся к ней спиной – невежливо, но хоть сердце так не колотилось, – и попытался разобраться в своих ощущениях. Машка ему, определенно, нравилась, – но почему тогда он душу готов продать, лишь бы она оказалась сейчас в другом месте?..

Так и не придя ни к каким выводам, мальчишка уснул.