Текст книги "Племя вихреногих (СИ)"

Автор книги: Аннит Охэйо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

– Три больших пироги – в каждой по десять пиратов, итого тридцать, – сказал он. – И через полчаса они нас догонят. А нас всего...

Димка нахмурился. Экипаж "Смелого" состоял всего-то из шести мальчишек – из них лишь двое с луками, остальные с боевыми палками. Даже если добавить трех землян с копьями, пираты имели преимущество три к одному, что, похоже, и придало им смелости.

– Может, ещё не догонят? – предположил Юрка.

– Догонят, – хмуро сказал Игорь. – Ветер слабый, а весел у нас нет.

– Почему? – сразу же спросил Борька.

– А ты сам посмотри, – Игорь показал на толстые бревна плота. – Это тебе не лодка. Плот на веслах – это... – он проглотил, очевидно, непечатное определение, – это хуже беременной коровы. Уломаешься насмерть, – а скорость всё равно будет никакая. Это ж тебе не байдарка.

– А что ж вы тогда плаваете на плотах? – это прозвучало глупо, но Борька уже не мог остановиться. Перспектива схватки с тридцатью пиратами не радовала.

– А ты сам на пирогах здешних плавал? – Игорь старался сохранять спокойствие, но удавалось ему это с видимым трудом. – А я вот плавал. Ни сесть, ни встать, ни ноги толком вытянуть. И груз приличный не взять. И парус не поставить. А веслами всю дорогу махать – оно тоже, знаешь, не сахар. Особенно, когда погода свежая. Тут-то волны под настилом проходят, – а на лодках всё через борт. Не утонешь, конечно, – но груз уплывет, и сам замерзнешь, как собака.

– А пираты? – сразу же спросил Юрка.

– А они обычно нас обходят, – хмуро сказал Игорь. – Уже десять лет как. С тех пор, как мы им вломили. Они тогда по всему побережью разбежались и зареклись нас трогать... до сих пор.

– А теперь почему передумали? – спросил Борька.

– А черт их знает, – с чувством сказал Игорь. – У них сотня людей, – но нас в четыре раза больше. Наши их потом мехом внутрь вывернут.

– Так это потом, – сказал Юрка. – А сейчас они нас... того. Помощь-то нельзя позвать?

Димка оглянулся на Столицу. Увы, отсюда она казалась лишь крошечным холмиком на краю острова. Наблюдатели на вышке должны были заметить всё это безобразие, – быть может, – но даже если "Алла Сергеевна" сразу бы решила выслать помощь, неуклюжие плоты добирались бы сюда несколько часов, если бы вообще доплыли против ветра. Пираты – сгори их проклятые души, как выражались в таких случаях герои любимых им книг, – рассчитали всё верно...

– Теперь, – спокойно сказал Игорь, – нам остается только драться.

* * *

Ожидание битвы оказалось делом неожиданно нудным. Смешно, – но Димка совсем не испытывал страха. А вот злость на проклятых пиратов, – ему не терпелось увидеть Машку, и всё, что мешало этому, казалось ему страшнейшим преступлением, – его прямо-таки распирала. Ему очень хотелось, чтобы Морские Воришки гребли побыстрее, чтобы он мог, наконец, встретиться с ними лицом к лицу и высказать всё, что он о них думает, – а также хорошенько вздуть всех, до кого только выйдет дотянуться. Остальные, похоже, не разделяли его энтузиазма, – Борька откровенно хмурился, Юрка нервно облизывал губы, – но сам экипаж «Смелого» держался неплохо. Игорь смотрел на пироги пиратов с мрачным вызовом – или, по крайней мере, делал вид, что смотрит именно так. На поясе у него висел нож – не финка, простой нож, какой носят геологи и все, кто обычно работает в лесу, – и он явно готов был пустить его в ход.

Димка подумал, что им предстоит не обычная драка, а настоящее сражение, – но страх, шнырявший вокруг, словно волчья стая, пока что не мог пробиться к сознанию. Он раз за разом повторял себе, что здесь не умирают, – хотя получить стрелу в грудь или там дубинкой по башке наверняка было страшно больно, а очнуться где-нибудь в диком лесу и подавно оказалось бы невесело, – но несравненно лучше, чем пойти на корм рыбам или вовсе угодить куда-нибудь в ад, на сковородку к чертям.

При этой мысли мальчишка усмехнулся. В чертей он, конечно, не верил, – но дракона видел наяву, и теперь не стал бы отрицать, что и другие герои сказок, быть может, тоже существуют. Между тем, пироги пиратов уже заметно приблизились. Теперь стало видно, что это тростниковые лодки, на вид довольно неуклюжие. Но Морские Воришки гребли, как безумные, – похоже, им тоже не терпелось добраться до плота, и Димка нахмурился. Такое вот рвение совсем ему не нравилось. Настоящие пираты хотели золота или там прекрасной дочки губернатора, в которую влюбился их капитан, – но на плоту ни того, ни даже другого не имелось. Тогда что?..

– Готовьте луки! – крикнул Игорь.

Это прозвучало грозно, – но на "Смелом" было всего двое лучников с десятком трехзубчатых стрел, предназначенных, вообще-то, для рыбы, – очень странный метод рыбной ловли, по мнению Димки. Убить такая стрела не могла, – но ранить могла очень больно, и он надеялся, что несколько таких раненых заставят Морских Воришек передумать.

Напрасно надеялся, как оказалось. То ли пираты услышали Игоря, то ли сами догадались, – но над лодками появилось несколько плетеных щитов, надежно прикрывших гребцов. Морские Воришки тоже знали своё пиратское дело. Нескольким из них, правда, пришлось бросить весла и держать щиты, так что неуклюжие лодки теперь плыли ещё медленнее, – но они всё равно их догоняли.

Димка крепче сжал в руках копьё. С одной стороны, ему очень хотелось автомат или гранатомет, – это мгновенно решило бы проблему, – с другой, гранатомет не очень-то годился для того, чтобы дать пиратам по башке, а этого ему очень хотелось. Столь примитивное оружие позволяло вовсю отвести душу.

До лодок оставалось всего метров пятьдесят. Один из мальчишек выстрелил, – но стрела, как и ожидал Димка, застряла в щите. Тот качнулся под ударом, но ничего больше не случилось. Вот если бы у него был автомат, или хотя бы самый обычный наган...

– Сдавайтесь, козлы! – закричали из-за щитов. – Или хуже будет!

– Идите на...! – заорал в ответ Игорь, приложив руки ко рту, и через секунду к нему присоединились остальные.

Димка тоже заорал что-то воинственное во всю мощь своих легких. Теперь он понял, что, примерно, чувствует викинг, готовясь прыгнуть с топором на палубу вражеского драккара. Вот только ни топора, ни рогатого шлема у него не было, – хотя он и чувствовал, что сейчас эти вещи ему бы очень пригодились.

Пираты, кажется, смутились от такого дружного ответа, – они даже перестали грести и одну из пирог начало разворачивать на волне. Димка подумал, что сейчас она подставит борт и лучники "Смелого" смогут, наконец, подстрелить пару-другую уродов, – но тут на пирогах раздались яростные окрики, и пираты вновь загребли, как безумные. Больше криков с их стороны слышно не было, и мальчишка нахмурился. Молчание Воришек оказалось страшнее самой грязной ругани.

До лодок оставалось уже всего метров двадцать. Теперь щиты уже не прикрывали их полностью, и один из Волков, отбежав в сторону, выстрелил. Удачно – трезубая стрела вонзилась в плечо одному из пиратов, и тот завизжал, как девчонка, выронив весло. Второй лучник вскарабкался на мачту. Стрелять с неё было очень неудобно, но он тоже попал, судя по ещё одному воплю боли.

Вдруг щиты на пирогах упали, – все разом – и Димка увидел, что пираты бросили весла. В руках у всех оказались короткие луки, видимо, такие слабые, что могли стрелять лишь со столь небольшого расстояния.

– Ложись! – заорал Игорь.

Димка мгновенно плюхнулся на шершавые доски. В этот миг пираты уже спускали тетивы и их залп, по большей части, пропал даром, – стрелы просвистели над головами прижавшихся к настилу мальчишек. Тем не менее, справа тоже кто-то заорал, и он понял, что дело дрянь, – теперь их могли просто расстреливать, словно сидячих уток. Пираты снова натянули луки, и Димка сжал зубы – смотреть, как в тебя целятся, оказалось очень неприятно. Всё равно, что смотреть на медсестру со шприцем, нацеленным на твой собственный зад, – только ещё хуже.

Вокруг снова засвистели стрелы, но на сей раз, прицел оказался точнее. Одна стрела воткнулась в доску прямо перед носом, – и тут же бок обожгло дикой болью. Рука Димки дернулась, наткнувшись на древко, он бездумно сжал его и рванул, выдернув стрелу. Боль взорвалась белым, ослепительным пламенем – и оно мгновенно привело его в ярость.

Вскочив, он изо всей силы запустил копьем в парня, стоявшего на носу центральной пироги – смуглого, черноволосого, одетого во что-то вроде юбки. На груди у него скалилась какая-то татуированная морда – не то тигриная, не то кабанье рыло, отсюда не получалось разглядеть.

Парень дернулся в сторону, и Димка не попал бы в него, – но скверно сбалансированное копьё развернуло в воздухе, и древко треснуло парня по лбу. Тот смешно взмахнул руками и опрокинулся на остальных. В пирогах завыли, – похоже, что Димка попал в их вождя!..

В рядах пиратов наступило замешательство, – по крайней мере, они все опустили луки и закрутили головами, пытаясь понять, что с их предводителем, – и друзья Димки, вскочив, тоже метнули копья. Юркино копьё воткнулось в борт левой лодки, но Борьке повезло больше, – он попал в грудь парня, стоявшего на носу правой. Того отбросило назад, пират судорожно схватился за древко, изо рта у него выплеснулась ярко-алая кровь, и...

Вдруг всё его тело вспыхнуло ослепительно-белым сиянием, и в следующий миг он... исчез, словно и не было. По ушам Димки ударил резкий треск – схлопнулась пустота на месте пропавшего тела. Сидевших в пироге пиратов ощутимо тряхнуло, по воде разбежалась стремительная рябь, – чем бы это ни было, работало оно довольно грубо.

На несколько секунд все замерли – ведь они увидели самое настоящее чудо! – затем пираты завыли совсем уже безумно. Бросив луки, они схватились за весла, – похоже, им тоже не терпелось добраться до наглых Волков и разобраться с ними по-свойски.

Сейчас Димка видел, что это мальчишки примерно лет четырнадцати, такие же смуглые и черноволосые, как и их вождь, но для своих лет весьма здоровые и крепкие. Не слишком симпатичные, на самом деле, – низковатые, покатые лбы, массивные челюсти, носы широкие и приплюснутые. На груди у каждого скалилась звериная морда. Во всем их облике было что-то темное и первобытное. Настоящие дикари, уже без шуток. На их фоне даже Куницы со всеми их примочками казались очень цивилизованным народом...

Лучники "Смелого", наконец, опомнились – один из пиратов снова заорал, получив стрелу в грудь, второй завыл, схватившись за пробитую руку – но остальных это не остановило, они гребли и гребли с мрачной жестокостью на лицах.

Димка крутанулся, высматривая хоть какое-то оружие, – без копья он чувствовал себя совершенно беззащитным, – но на глаза, увы, ничего не попалось. Матросы выстроились на краю настила, сжимая в руках свои палки, Игорь, торопливо чиркая кресалом, разжигал огонь, – похоже, он решил подать сигнал о помощи, хотя времени на это не оставалось, да и никакая помощь уже и не могла к ним успеть...

Через каких-то полминуты две лодки тупо ткнулись в плот. Третья отстала метров на десять – похоже, что сидевших в них напугало исчезновение их вождя, и потому гребли они не слишком уж старательно. За это время лучники "Смелого" успели ранить ещё пятерых пиратов, – но всё равно, ещё здоровые превосходили их числом более чем вдвое.

Добравшись до цели, пираты схватили дубинки, и с диким воем бросились в атаку. Однако, поднятый на полметра настил с крепкими перилами не дал им навалиться всей массой – а тех, кто лез наверх, Волки встретили точными ударами в лоб. Своими палками они орудовали очень даже умело – не лупили сверху со всей дури, а кололи, как штыком, в поддых, и несколько пиратов сразу же вышли из строя, упав под ноги остальным. На борту началась свалка, и плот ощутимо качнулся, накреняясь под массой навалившихся на него тел. Третья лодка, однако, обходила их слева. Пираты в ней, опомнившись, взялись за луки, и Димка понял, что сейчас им придется очень кисло: до них осталось всего метров пять, а с такого расстояния они могли стрелять, словно в тире. Лучники "Смелого" перенесли огонь на них – и смогли ранить ещё двух пиратов, прежде чем сами попали под прицел. В одного воткнулось сразу несколько коротких стрел и он, вопя от боли, покатился по палубе. Парню на мачте стрела попала в руку, – он выронил лук, и повис, цепляясь за веревки.

Быть безответной мишенью не хотелось, и в голове у Димки вдруг словно что-то взорвалось. Уже совсем не думая, он бросился в воду и нырнул. Вода оказалась неожиданно холодной, раненый бок снова обожгло. От ярости он взял слишком сильный разгон, но как раз это ему помогло: он проскочил под лодкой и вынырнул с другой стороны, сразу схватившись за борт. Едва пираты обернулись, он схватил одного из них за волосы и рванул изо всех сил.

Завопив от боли, Воришка полетел за борт, а вот Димка буквально взлетел в лодку, один против восьми пиратов, – но лодка оказалась узкая, и рядом с ним стояло только двое, да и те без дубинок, с бесполезными сейчас луками. Они растерялись на мгновение, – и Димка врезал одному в челюсть, а второму влепил с ноги куда-то под юбку. Воришка широко разинул рот – и, скрючившись, свалился за борт. Второй выронил лук и свалился на руки сидевшего за ним. Третий, однако, успел схватить дубинку. Димка в ответ сцапал весло, – и они столкнулись с резким треском. Пират попытался пнуть его ногой, – но потерял равновесие и тоже кувыркнулся за борт. Зыбкая лодка качалась, и стоять в ней оказалось очень неудобно.

Теперь в ней осталось всего четверо пиратов, – и ни один уже не рвался нападать. Димка перехватил весло, и...

Четверо? А где же пятый?..

Он попытался повернуться, – но тут что-то сокрушительно ударило его по затылку. Мир взорвался фонтаном разноцветных искр и погас.

* * *

Очнувшись, Димка сразу пожалел об этом, – голова буквально раскалывалась, а бок дергало и жгло, словно к нему приложили раскаленный уголь. Сам он лежал на дне лодки, уткнувшись лицом в грязные связки сырого тростника, а в его тело упиралось несколько босых ног. Димка попробовал пошевелиться, и сразу же понял, что его руки и ноги ещё и связаны. Он в плену.

Живот при этой мысли свело, но всё же Димка испугался не так сильно, как боялся, – дикая боль в голове не оставляла места для переживаний. Мир вокруг плыл и кружился, его тошнило, в дополнение ко всему прочему. "Были бы мозги, – сотрясение было бы" – некстати вспомнилось мальчишке. Стало смешно, – но вместо смеха вышел судорожный кашель.

– Очнулся, гад, – сказал кто-то над ним. Голос был низкий и хрипловатый, какой-то грубый. Чья-то грязная пятка лягнула его в ухо, и Димка застонал от нового взрыва ослепительной боли. – Ты у меня ещё попляшешь. Мы вам всем руки-ноги повыдергаем, шончанскую казнь устроим.

Димка понятия не имел, что это за Шончан – но ему совсем некстати вспомнилась похожая поговорка про китайскую казнь, и это вовсе ему не понравилось. Он, правда, смутно представлял, что там имелось в виду, но память тут же выдала набор разных жутких вещей из арсенала гестаповцев. Воришки, конечно, не фашисты, – но с них вполне сталось бы поджарить ему пятки на костре или...

Димка сжал зубы. Думать о таких вот вещах не хотелось, – да и явно не стоило, если он не хотел запугать сам себя до одури.

– Димк, ты как?..

Он узнал голос Юрки, донесшийся откуда-то сзади, – но там тотчас же раздался звук удара. Димка дернулся – и тут же кто-то поднес острие кремневого ножа к его глазу.

– Молчи, падла, не то зенки выколю, – угроза казалась вполне реальной, и Димка с отвращением промолчал. Тут же его снова ударили по голове, и он даже перестал дышать, пережидая очередной приступ тошноты и боли...

– ...было видно по всему гребаному миру, – донесся до него чей-то голос, когда муторная волна схлынула. – Крых совсем в корягу обурел. Нас Волки теперь вовсе со свету сживут. Я же говорил, что...

Снова глухой звук удара и чей-то возмущенный вопль.

– Заткнись, ты... – дальше последовал мат. Незнакомый, но несомненный мат. Димка постарался запомнить несколько слов – просто так, на всякий случай. – Драконова Флейта скоро будет наша. А с ней мы Волков к ногтю возьмем, и вообще всех. Понял?

Димка снова дернулся. Воришки знают о Флейте, – но откуда?.. Правда, он сомневался, что Драконы будут подчиняться этой глупой шайке, – если вообще станут её слушать, – но от этого ему было не легче. От разочарования Воришки наверняка просто сломают Флейту, – а тогда дома им всем не видать, как своих ушей, и они застрянут тут навечно, в компании вот с этими...

– Да где ещё та Флейта? – буркнул ещё кто-то. – Терри не сказал, где она.

– Скажет, – кто-то отчетливо сплюнул. – Крых шутить не будет. А эту падлу давно пора к ногтю. Обнаглел.

Итак, Терри, угрюмо подумал Димка. Остался и подслушал – или, что вернее, послал подслушать своих прихлебаев, которые и наплели ему невесть что. Мало ему точно не покажется, – но смеяться Димке не хотелось. Обломавшись, Крых – мама родная, ну и имечко! – точно отыграется на пленных, и если за себя Димка не очень-то боялся, – просто не верил, что ему станет ещё хуже, чем сейчас, – то за Юрку стало очень страшно.

– Может, причалим? – спросил ещё кто-то. – Костерок разведем, и по быстрому допросим этих... – Димка снова дернулся. Такое вот предложение совсем ему не понравилось. – Погони-то пока не видно.

– Будет, не сомневайся, – вожак снова сплюнул за борт. – Волки теперь совсем на рога встанут. На берег придется уходить. Всё равно, Флейта там где-то... Заодно пару Певцов поймаем и допросим хорошенько, как и что.

– Их поймаешь... – пробурчал второй голос. – Они же как мухи – не прихлопнешь.

– Ничего, про нору их мы давно знаем, – ответил вожак. – Обложим, – и никуда они не денутся. Кто-нибудь да выплывет, когда жрать захочет. Тут-то мы его и...

– Ага, а Волки рядом стоять будут и ждать.

– Посмотрим, – вожак снова сплюнул. Речь его звучала не совсем внятно, словно у него не хватало пары зубов. Передних, например. – Сами не справимся, – Терри поможет. Они ж ему доверяют, придурки.

Димка опять дернулся. Услышанное нравилось ему всё меньше и меньше. Тут же его ткнули ножом между лопаток, причем, довольно сильно – лезвие разорвало рубаху и пробороздило кожу на спине. Сразу же потекла кровь.

– Лежи тихо, ты!.. – его опять ударили по голове, а потом ещё раз, и Димка снова потерял сознание.

* * *

Очнувшись во второй раз, Димка снова пожалел об этом, – голова по-прежнему раскалывалась, а бок жгло и дергало ещё сильнее. Похоже, что рана от стрелы воспалилась. Ко всему этому добавилась ещё и боль от второй раны, на спине, и боль в затекшем теле. Похоже, что на сей раз, он провалялся без сознания пару часов, а то и больше...

Мальчишка осторожно приподнял голову, – но смог увидеть лишь чьи-то грязные босые ноги и тростниковый борт лодки. За ним равномерно плескали весла – Воришки гребли старательно и молча. Похоже, пока он валялся в отключке, дискуссия подошла к концу, так или иначе...

Он прислушался, – но Юрки слышно не было. Наверняка, его тоже запугали и заставили молчать. Димка надеялся, что остальные спаслись.

Они плыли, наверное, ещё несколько часов, – по крайней мере, Димке так казалось. Время, в его положении, не то, что двигалось медленно, оно, казалось, вообще стояло на месте. Больше всего мальчишку злило то, что Воришки поставили на него ноги, словно на коврик. Ему страшно хотелось вскочить и долго-долго бить каждого из них по голове, – но даже не будь он связан, это у него вряд ли получилось бы. Голова по-прежнему жутко кружилась, и он сомневался, что вообще сможет встать на ноги...

Наконец, спустя целую вечность, откуда-то, – наверное, с берега, – донеслись приветственные крики. Воришки ответили на них – и ещё через несколько минут попрыгали за борт. Кто-то перерезал веревки на ногах Димки, но идти он всё равно не мог, и двое Воришек просто потащили его, схватив за связанные руки. Это оказалось зверски больно, и мальчишка сжал зубы, изо всех сил стараясь не заорать. Ноги его тащились по земле, и сейчас он почти их не чувствовал...

Тем не менее, он заставил себя поднять голову и осмотреться. Пираты обосновались в небольшой бухте, окруженной высоким, мрачным лесом, без малейших признаков полей – обработка земли, в любом виде, тут явно оказалась не в чести. В бухте стояло несколько тростниковых пирог и небольшой плот, гораздо грубее "Смелого" – просто десяток связанных вместе бревен. Между лесом и берегом лежала большая поляна, на ней громоздился неровный земляной вал высотой в рост Димки. Из него горизонтальным частоколом торчали заостренные сучья врытых в вал деревьев, – даже если не считать зиявшего перед валом рва, штурмовать такое заграждение было очень трудно, если вообще возможно. За валом торчали неопрятные тростниковые крыши. Димка невольно вспомнил аккуратные каменные домики Нурнов. Те тоже были бандиты и разбойники, – но сейчас они казались ему в миллион раз симпатичнее Воришек.

Ворот в валу не оказалось, просто узкий проем, но рядом с ним лежало ещё несколько превращенных в рогатины деревьев, которыми его быстро можно было перекрыть. Само селение оказалось небольшим – два кольца хижин и круглая площадка в центре. В её середине лениво дымилось большое кострище, – а по периметру стояла дюжина темных деревянных столбов, как оказалось, предназначенных для пленников. Мальчишку подтащили к одному и перерезали веревку на руках. Димка сразу попробовал вырваться, – но его ударили по голове, грубо скрутили руки за столбом и снова связали. Ещё одной веревкой прихватили ноги, чтобы он не смог пинаться. Веревки тоже были грубые, скрученные из каких-то явно растительных волокон, и мальчишка подумал, что сможет растянуть и разорвать их, – но это явно требовало времени, которого у него, увы, не было.

Вслед за ним сюда втащили Юрку, Борьку, и весь экипаж "Смелого", и сердце Димки упало: спастись никому не удалось. Все Волки тоже были ранены, у Игоря разбита голова – он был бледен, как смерть, но держался с вызовом, насколько это удавалось в таких обстоятельствах. Но десяток пиратов тоже был ранен и явно чувствовал себя не лучшим образом, – они тут же расползлись по хижинам, сразу потеряв интерес к происходящему. Но здесь осталось ещё четыре десятка Воришек, если считать только парней. В селении были ещё и девчонки, – но одетые в какие-то джутовые на вид мешки, без украшений и зашуганные. Они молчали и отчетливо шарахались от парней, едва те решали куда-то пройти. Это понравилось Димке ещё меньше. Ему сразу вспомнились нахальные девчонки Нурнов. Чужих парней вполне можно бить, – но бить своих девчонок было действительно последним делом. Но он заметил и мальчишек, одетых в такие же мешки – несколько явно из племени Горгулий, ещё несколько – из Буревестников, но стоявший тут же Терри, казалось, вообще не замечал их. Он-то точно не был тут рабом, – в руке он держал неизменную острогу, а вокруг стояло ещё четверо парней из его племени, тоже с острогами, и Димку передернуло. Терри был очень красив, – в самом деле, юный Аполлон, ни дать, ни взять, – но теперь даже в его виде мальчишке мерещилось что-то, невыразимо мерзкое. Предательство чужаков ещё можно как-то объяснить, – но равнодушно смотреть на своих, оказавшихся в рабстве!..

В центр круга вышел парень в грубой кожаной юбке до колен – тот самый, которому Димка засветил в лоб копьем. На лбу Воришки набухла здоровенная шишка, да и двигался он тоже не совсем уверенно. Мальчишка усмехнулся – но, как оказалось, зря. Парень тут же уставился на него с угрюмой злобой, и Димка как-то вдруг вспомнил, что сейчас он, привязанный к столбу, совершенно беспомощен.

– Чего лыбишься? – парень подошел к нему, хотя его шатало, как пьяного. Кто-то из Воришек попытался поддержать его, – но парень, не глядя, ударил его по лицу. Похоже, что он и был тем самым Крыхом, который "всем покажет". Но сейчас лицо пиратского вождя осунулось, и выглядел он откровенно неважно. Что, впрочем, только углубило его злобу. – Ты у меня кровавыми слезами плакать будешь, гнида.

– Да пошел ты, – спокойно сказал Димка. По крайней мере, он надеялся, что это прозвучало спокойно.

– Смелый, да? – вождь оглянулся, нетвердым шагом подошел к костру и нагнулся. При этом он потерял равновесие и едва не грохнулся лицом прямо в угли, – но всё же выпрямился и выхватил из кострища пылающую головню. Потом посмотрел на мальчишку, – и у Димки вновь отчетливо свело живот. Нет, не решится же он...

Вождь помахал головней, чтобы она разгорелась поярче, и пошатываясь пошел к нему. Вокруг стало очень тихо. Димке показалось, что он видит какой-то страшный сон – только вот проснуться никак не получалось. Вокруг несколько десятков людей – не может же быть, чтобы все спокойно смотрели на это!..

И, тем не менее, они смотрели. Может быть, происходящее тут было слишком жестоким, даже по меркам Воришек, судя по всему, как все затихли, – но никто не пытался помешать вождю...

– Давай, посмейся, гнида, – вождь прижал головню к его раненому боку. Рубаха задымилась, в нос ударила вонь паленой шерсти. А потом Димка ощутил боль. Сперва она показалась несильной, – но очень скоро ему захотелось заорать изо всех сил. Губы вождя растянулись в отвратительной ухмылке, – он откровенно наслаждался, – и Димка плюнул ему в лицо. Просто потому, что больше не было сил смотреть на него.

Крых вытер щеку, взглянул на мокрую ладонь с каким-то детским удивлением, – потом его лицо исказилось от ярости.

– Ах ты!.. – он замахнулся головней, явно собираясь изо всех сил ударить его по лицу – но замах оказался слишком уж широким. Вождя повело назад, и он вдруг упал, грохнувшись затылком об землю. Головня выпала из его руки, лениво откатившись в сторону.

Стало совсем тихо. Мертво. Сначала Димке даже показалось, что вождь Воришек на месте испустил дух, – но он всё-таки дышал, пусть неровно и медленно. Вероятно, от удара он снова потерял сознание, как и сам Димка недавно.

И тут раздался смех. Смеялся Игорь, – но смех тут же подхватили и другие пленники, и даже многие Воришки. Похоже, что они сами не слишком-то любили своего вождя...

– Молчать!.. – заорал один из Воришек. Димка узнал голос командира пироги, – но он сорвался на фальцет, как у принца Лимона из мультика, и вокруг засмеялись ещё громче. Озверев, тот бросился на кого-то из парней и принялся его дубасить, – но тут же кто-то ударил его дубинкой по затылку, и он сам упал ему под ноги. Сразу несколько Воришек напали на ударившего, – но на них тут же навалились со спины. Веселье мгновенно превратилось в драку. Терри оторопело смотрел на неё, – пока об его голову не разбился брошенный кем-то горшок. Заорав не своим голосом, он бросился в самую гущу свалки, размахивая острогой, – а вслед за ним и остальные Буревестники. Димка никак не мог понять, кто, кого, и за что лупит. Воришки молотили друг друга дубинками, резали ножами, кто-то схватился за лук и Димка видел, как в чьей-то спине мгновенно выросла стрела, – но драчун, казалось, не заметил этого...

Вдруг со всех сторон раздался дикий, почти ультразвуковой визг, и из проходов между хижинами хлынула живая волна – девчонки, вооружившись скалками и другим хозяйственным инвентарем, набросились на парней, атакуя с неистовым остервенением. Вслед за ними появились рабы, которых тут оказалось неожиданно много. Как их ни запугивали, ненависть к поработителям никуда не делась, – и теперь она прорвалась, превратившись в ярость. Смертельную ярость – свалку разодрала белая вспышка, потом еще, – а потом побоище пошло на убыль, распадаясь на кучки. Кто-то стонал, корчась на земле, кого-то молча и сосредоточенно били. Несколько Воришек бросились в самую большую хижину, очевидно, принадлежавшую вождю – так сказать, грабить награбленное, – и оттуда сразу же донесся шум драки. Похоже, что между победителями тут же возникла существенная разница во мнениях...

Кто-то схватил Димку за запястье и принялся деловито пилить стянувшую его руки веревку. Это заняло куда больше времени, чем он ожидал, – похоже, что его освободитель орудовал тупым каменным ножом – но, в конце концов, веревка всё же лопнула, и Димка плюхнулся на четвереньки, едва не вывихнув лодыжки, – ноги-то его всё равно оставались привязаны. Сзади пробормотали что-то извиняющее – и начали пилить и эту веревку. Она поддалась быстрее, и мальчишка, наконец, поднялся на ноги, тут же схватившись за обожженный бок. Болел он просто адски. На коже уже вздувались пузыри, – а в рубахе зияла выжженная дыра размером с кулак. Но, по крайней мере, это перебило боль от первой раны.

Сжав зубы, Димка осмотрелся. Слава богу, побоище уже закончилось, – голова у него по-прежнему кружилась, и он чувствовал, что драться при всем желании не сможет. Победители деловито вязали побежденных, кто-то уже побежал грабить их хижины. Девчонки помогали раненым, но не всем – на многих они смотрели с откровенной ненавистью. Рабы – бывшие рабы, поправился Димка, – освобождали пленников. Димка осторожно подошел к друзьям. Выглядели они неважно, – Юрка был ранен стрелой в ногу, у Борьки тоже разбита голова, – но смотрели на него с уважением.

– Ну, ты даешь, – сказал Юрка. Стоял он как-то криво, держась за пробитое бедро, но лицо у него было довольное. – Я уж думал, что этот гад живьем тебя зажарит, – а ты...

– Терри где? – спросил Димка. У него имелся счет и к вождю Буревестников, – но того нигде видно не было...

– За ворота смылся, гад, – ответил Борька. – Вместе со своими.

– Так, – Димка осмотрелся в поисках оружия и подхватил брошенный кем-то лук. Потом колчан. Лук был паршивый, – лишь чуть лучше его собственных школьных самоделок, – но ничего лучше вокруг не наблюдалось, а времени искать его не было. – Пошли.

Держась друг за друга, они выбрались за ворота. Терри с друзьями в этот миг уже отчаливал на плоту, на котором, очевидно, и приплыл. Взять лодку Воришек он то ли не осмелился, то ли просто не догадался, но, когда ребята вышли на берег, плот отплыл уже довольно далеко. Чувствуя себя в безопасности, Терри показал им средний палец.

Сердце Димки вскипело от такой наглости, – он вскинул лук, натянул тетиву и выстрелил, почти не целясь. Тем не менее, он, к своему удивлению, попал, – точно попал бы, долети его стрела до цели. Но лук у Воришек и впрямь оказался дрянной – стрела воткнулась в плот возле ноги Терри. Тот, однако, подскочил, как ужаленный. Хлипкий плот качнулся, Терри потерял равновесие, нелепо замахал руками, – и шумно плюхнулся в воду.

Димка сплюнул от досады, – но Терри вдруг забил руками и истошно заорал:

– Тону-у-у-у!.. Спаси-и-и-ите!..

Мальчишка ошалело распахнул глазами – он и представить не мог, что вождь рыбачьего, вроде бы, племени не умеет плавать! – но даже спутников Терри эта новость явно удивила. Они ошалело смотрели на вождя – и лишь когда тот в самом деле скрылся под водой, бросились за ним. Буквально через полминуты кашляющий, нахлебавшийся воды Терри снова оказался на плоту, – но теперь даже его дружки смотрели на него... презрительно.