Текст книги "НЕЗНАКОМКА (СИ)"

Автор книги: Ann-Christine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Можешь не отвечать. Мне и так все известно. Да, и твой парень тоже оказался не так уж предан тебе. – Она смакует каждое слово, в то время как в моей душе все безвозвратно угасает. Они предали меня все. – Он согласился дать интервью о том, как конгрессмен увел у него любовь всей его жизни. Уже представляю, какие будут громкие заголовки.

– Но…зачем вы давали все эти обещания? Зачем вы давали мне надежду? – шепотом спрашиваю у нее. Голова кружится. Это нож в спину. И от кого? От самых близких мне людей.

– Думаешь, я действительно собиралась взять тебя на работу? – Она прыскает со смеху. Да, она же говорила мне. Она обещала. – Посмотри на себя! Кому ты нужна? Всегда поражаюсь вашей глупости. Как можно быть такими идиотками, чтобы вестись на все, что вам говорят? Хотя знаешь, благодаря таким дурам, как ты, я и получаю именно то, что мне нужно. Всегда.

– Вы просто использовали меня. Все это время. Как же это подло!

Только сейчас до меня, наконец, доходит понимание всей ситуации. Все пазлы сошлись. Все стало ясным. Я была обычной марионеткой. Я предала человека, который относился ко мне искренне, но я этого не ценила. Он никогда не простит мне того, что я сделала.

– Ты поступила точно так же с Хантом. Не строй из себя святошу.

Прикрываю глаза, чтобы не терять самообладание. В этом она права – я обманывала его, а он мне верил.

– Твое время в моей редакции закончилось, Грейс, – говорит мисс Бейтс, глядя на меня слишком спокойно. Как и раньше, когда она уверяла меня, что гордится мной. – Я не нуждаюсь в таком работнике, как ты. Покинь мой кабинет.

Сделав глубокий вдох, поворачиваюсь к двери, дергаю за ручку, но вспомнив наш ужин в ресторане с Эриком, когда мы случайно встретили мисс Бейтс, в памяти всплывают его слова об этой женщине.

– Эрик был прав, когда говорил, что вас не волнуют судьбы других людей. Вы всегда все делаете только для себя. Знаете, когда-нибудь все и вам вернется бумерангом.

– Ты все еще здесь? Или мне вызвать охрану? – спрашивает она раздраженно, пока я сдерживаю в себе слезы. Не могу никак поверить, что Кэсси предала меня. Билли предал меня.

Оказавшись на улице смотрю по сторонам. Совершенно потерянно. Как же хочется затеряться в этом городе, чтобы никто не смог меня найти.

Скитаясь по городу, не замечаю, как быстро летит время. Постепенно загораются вечерние огни, от холода по коже пробегают мурашки. Остановившись посреди улицы, достаю телефон и нерешительно набираю номер Эрика. На душе скребут кошки, и от этого становится еще неспокойнее. Может быть, он мечтает разорвать меня в клочья? Стереть из своей памяти, как страшный сон? Раздавить меня, растоптать? Это уже сделала моя лучшая подруга.

Сердце колотится, пока я слушаю длинные гудки. Я практически не надеюсь, что он ответит. Но тут, гудки пропадают, и я понимаю, что он все-таки дал мне шанс все объяснить.

– Эрик?

– Вы разговариваете с помощником мистера Ханта. Чем могу помочь? – Холодный тон в голосе Хизер не сулит удачный исход диалога. Черт! Почему она отвечает на звонки его личного номера?

– Пожалуйста, передайте трубку Эрику. Это очень важно!

– Если у вас есть какая-то важная информация, которую вы хотели бы сообщить господину конгрессмену, то для начала расскажите об этом мне. – Хизер говорит это словно заученный текст, который она тренировала годами. – Итак, мисс? Чем же я всё-таки могу вам помочь?

– Это личный разговор. Я…я должна поговорить с Эриком, – говорю ей всхлипывая. – Прошу вас. Хизер, я знаю, что это вы. Дайте мне шанс все сказать ему. Я вас очень прошу. Хизер, пожалуйста.

– Мисс Майер, думаю все, что вы могли сказать господину Ханту, уже прекрасно изложено в статье.

– Но…

– Мне неинтересно, что вы сейчас собираетесь говорить в свое оправдание. Вы сделали свое грязное и подлое дело – теперь, сделайте одолжение, больше никогда не звоните на этот номер. Всего доброго.

Она отключает звонок, и я совершенно не успеваю ей что-то сказать. Смотрю на экран телефона сквозь заплаканные глаза, набираю номер еще раз, но больше никто не отвечает.

– Эрик, прошу тебя, дай мне шанс все объяснить тебе.

Повторяю это про себя, надеясь, что он все-таки услышит мои мольбы. Давай же. Давай!

Смахнув слезы, поймав такси, говорю водителю адрес, начиная нервничать еще сильнее. Я знаю, что хожу по лезвию ножа, но мне просто необходимо с ним поговорить. Сейчас я так жалею, что не встретилась с ним в Атланте. Если бы тогда я все рассказала ему, ничего бы не случилось. Все было бы иначе.

Доехав до нужного адреса, плачу таксисту и выхожу из машины. На ватных ногах дохожу до здания конгресса. Я еще никогда так не нервничала. Наверное, это один из самых волнительных моментов в моей жизни. Мне страшно. Я боюсь, что он выставит меня за дверь, но теперь мне нечего терять. Остается надеяться, что Эрик все еще на работе.

Останавливаюсь напротив двери в его кабинет. Возможно, его секретарша уже тоже в курсе, что я – последний человек, которому можно входить в его кабинет. Боже, дай мне сил все выдержать.

Дрожащей рукой стучу и открываю дверь. Строгий взгляд секретарши встречается с моим растерянным. На лице женщины появляется только одна эмоция – презрение.

– Добрый вечер, – вежливо говорю ей, смахнув с лица покатившиеся слезы. – Я...м-могу поговорить с мистером Хантом? Я уже была здесь раньше. Наверное, вы меня помните.

– Таких, как вы, мисс, мы не забываем. К сожалению, мистер Хант занят.

Ну, уж нет. Я не сдамся.

– Скажите мистеру Ханту, что мне нужно с ним поговорить. Пожалуйста. – Она смотрит мне в глаза, видя, как я едва сдерживаю себя, чтобы снова не заплакать.

– Если вы плохо услышали, то я повторю еще раз. Мистер Хант занят. На этом все. А сейчас я настоятельно прошу вас покинуть этот кабинет.

Тяжело вздыхаю, задыхаясь от отчаяния. Особенно, когда я знаю, что Эрик рядом. Прямо здесь. За этой дверью.

– Эрик! – кричу громко, так, чтобы он услышал меня. – Эрик, пожалуйста, позволь мне поговорить с тобой!

– Мисс, сейчас же прекратите! – шипит секретарша, поднявшись с места. – Что за цирк вы устроили?

Но я не слушаю ее.

– Эрик! Ты же знаешь, что это я, – кричу ему, подойдя ближе к двери. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Господи, я едва стою на ногах. – Эрик…ну, пожалуйста.

Голос срывается, как только я снова произношу его имя. Знаю, я виновата перед ним. Знаю, я не имею права что-то требовать от него. Знаю, что мне следовало бы лучше исчезнуть из его жизни и больше никогда не появляться. Но я не могу это сделать, пока не объясню ему все.

Слышу, как щелкает замок, и тут же делаю шаг назад, словно на меня надвигается настоящая буря. Захотелось резко убежать. Страх так сильно сковал все тело.

Дверь распахивается, и я делаю еще один шаг назад. Его взгляд, полный ненависти и гнева, встречается с моим. Боже. Не знаю, сколько мы так смотрим друг на друга. Секретарша что-то говорит Ханту обо мне, но я не слышу ее. В голове все гудит. Наверное, я даже перестала дышать.

– Луиза, на сегодня вы свободны. Можете идти домой, – говорит он ей, отвлекшись от меня.

– Как же скажете, мистер Хант. – Она быстро выключает компьютер и бежит к шкафу, чтобы забрать верхнюю одежду.

Эрик заходит в свой кабинет, придерживая дверь. Он снова смотрит на меня. И я боюсь этого.

– Заходи, – говорит он мне приказным тоном, и мое сердце сжимается в сотый раз за день.

Вот и все.

Обратной дороги нет.

Больше нечего терять, и теперь я могу говорить ему правду. И только правду…

========== Глава 24 ==========

Секретарша убегает так быстро, что я не успеваю заметить, как мы остались с Эриком наедине. Он все еще ждет меня. Делаю нерешительные шаги, боязливо приближаясь к нему. Боюсь ли я? О, да. Страх пронизывает всю душу, но я должна поговорить с Хантом.

Переступив порог, слышу, как дверь громко захлопывается позади, я вздрагиваю от оглушительного звука.

– Эрик, – произношу его имя, но он тут же появляется прямо передо мной, хватает за плечи и силой прижимает к стене.

Смотрю на него так испуганно. Боюсь пошевелиться, вздохнуть. Сделать хоть что-нибудь. В его глазах бурлит ярость. Я никогда не видела его таким. Обезумевшим, полным ненависти.

– Как ты смеешь заявляться сюда после всего, что сделала? – шипит он, чуть сильнее сжимая мои плечи.

– Мне нужно тебе все объяснить. Выслушай меня, Эрик. Прошу тебя.

Наверное, в какой-то момент, он почувствовал страх, который волнами исходит от меня. Он ослабляет хватку, но затем сильно хватает за локоть.

– Садись! – Толкает меня на диван с такой силой, что ноги сами бегут вперед, и я буквально падаю на мягкую поверхность. Локоть болит, и кажется, завтра там точно появится синяк.

Наблюдаю, как Эрик проходит к своему столу, но сама сижу неподвижно. Сердце…оно бьется так сильно, что в висках гудит от громкости ударов.

– У меня только один вопрос, – говорит он чуть спокойнее, но его голос по-прежнему окутан холодом. – Что Катрин тебе пообещала? А?

Господи, я не могу связать и двух слов.

– Она…она…

– Отвечай! – рявкает Хант, и я опускаю голову, чтобы не видеть этот взгляд, от которого мне еще хуже. – Ты же ведь будущий журналист. Тебе должно быть все известно!

Глядя на трясущиеся пальцы, которыми я нервно тереблю край пальто, пытаюсь собраться с мыслями. Как бы я хотела все вернуть назад, когда все можно было изменить.

– Она обещала, что возьмет меня на работу в редакцию, как только я закончу учебу в университете.

– Что? – Слышу его голос, полный недоумения. – Место в редакции? В этой помойке? Неужели, это и есть предел твоих мечтаний, Грейс?

Я не знаю, что ему сказать. Да, я безумно хотела работать в этом проклятом журнале. Да, я сделала много ужасных вещей, но что я могу изменить теперь? Единственное, чего я сейчас так сильно желаю – чтобы этот кошмар, наконец, закончился.

– Я думал, ты умнее. А оказалось, – он вздыхает, махнув рукой.

В кабинете становится тихо. Ни единого шороха. Осторожно поднимаю голову и украдкой смотрю на Эрика, который не сводит с меня глаз. Он тоже смотрит. Только с сожалением. Ему меня жаль. Он разочарован. От этого становится еще больнее.

– Прости меня, – тихо говорю ему дрожащим голосом. – Прости, если сможешь.

– Неужели ты считаешь, что после этого я так просто тебе поверю? – Замечаю, как он крепче сжимает край стола. Как напрягаются костяшки пальцев на его руках. – Каждое твое слово было ложью.

Его голос удивительно спокоен, но он все равно вселяет в меня страх. Это холодное, ледяное спокойствие не предвещает ничего хорошего.

– Эрик, я сожалею об этом, – снова говорю ему, почти не надеясь, что мои слова смогут достучаться до его разума. – Мне…

– Ты хоть знаешь, что я могу сделать с твоей карьерой после этого? – Всей кожей чувствую его злость, направленную на меня. – Ты же ведь шла на все это ради блестящей карьеры? Славы? Да? Я прав?

– Эрик, не надо…

– Отвечай, когда я задаю тебе вопрос! – повышает он голос.

Взглянув ему в глаза, пытаюсь зацепиться за что-то родное, что я видела в нем в последнее время. Пытаюсь отыскать тот свет, то самое тепло, от которого в моей душе все трепетало. Сейчас я вижу лишь пустоту. Там ничего. Там холодно, там нет того Эрика, который мне так дорог. Там нет Эрика, которого я люблю.

– Я всегда мечтала получить работу в этом журнале. Не знаю, было это везением или нет, но мне выпал шанс пройти стажировку в редакции «Стар». Ты не представляешь, как я была счастлива. Такая возможность! Я считала дни до вылета в Вашингтон. У меня были грандиозные планы. Еще тогда я верила, что это изменит мою жизнь к лучшему. Но если бы я знала, к чему приведет вся эта история…

– Ты поступила бы точно так же, – договаривает он за меня с презрением. – Такие, как ты, не меняются. Теперь я в этом уверен.

– Нет, Эрик, – почувствовав, как по телу вновь пробежала дрожь, пытаюсь контролировать эмоции, но с каждой минутой, с каждым произнесенным словом, становится сложнее. – Все мы делаем ошибки. Я признаю свою вину и раскаиваюсь в том, что держала тебя в неведении. Если бы ты все знал, то я…

– А я знал, – резко заявляет он, и от неожиданности я теряю мысль, забываю, о чем хотела сказать.

Мне послышалось?

Смотрю на него с полным непониманием. В отличие от меня Эрик абсолютно уверен в себе. И в своих словах.

– Что ты сказал? – Не верю собственным ушам. Наверное, это все стресс и усталость.

– Я знал о тебе все с самого начала. – Он скрещивает руки на груди, пока я все еще пытаюсь осознать новую для себя информацию. – Неужели ты наивно полагала, что я так просто подпущу тебя к себе. Думаешь, ты единственная, кто пытался влезть своими грязными ручонками в мою жизнь?

– О, Боже…

– Я говорил тебе, что не верю в случайности, – вижу, как он включает проектор. Это еще зачем? – А та «случайная авария», когда ты бросилась под колеса машины…

– Она была случайна, клянусь тебе, – говорю ему, но он не слушает.

– Помнишь, ты забыла телефон в машине? Вот тогда я все о тебе и узнал. Кто ты, где учишься, где проходишь стажировку и где живешь. Я всегда проверяю людей, которые так «случайно» пытаются ворваться в мою жизнь. Я знал о тебе все. Абсолютно. И как видишь, оказался прав.

– Тогда зачем ты продолжал, если все знал? Ты...ты спал с Кэсси, ты спал со мной. Зачем?

– Мне было интересно, как далеко ты зайдешь. Я знал, что ты будешь искать встречи со мной, и ты это делала. Пыталась расположить к себе. Была такой недотрогой. Я предугадывал каждый твой шаг. Хизер убеждала меня остановиться, но я не мог. Кстати, она сразу тебя узнала. В отличие от меня, она запомнила тебя в редакции после нашего с ней визита к Катрин. Мне пришлось убедить ее подыграть мне, чтобы ты ничего не заподозрила. Как тебе такой спектакль, Грейс? Нравится быть в неведении?

Он нажимает на кнопку, и на большом экране появляется картинка. Все тело немеет, как только я узнаю на видео саму себя. Я в том доме, где мы с Эриком провели выходные. Вот я иду по коридору, постоянно оглядываясь назад. Тогда я боялась, что Хант раскроет меня или что-то заподозрит. Картинка меняется, и теперь я наблюдаю за собой из той самой комнаты, где я делала снимки. Смотрю на все это почти не дыша. Осторожно бросаю взгляд на Эрика, и тут же жалею об этом. Холод пробегает по спине от его пронзительного взгляда, направленного на меня.

Снова смотрю на саму себя. Ту Грейс, которая еще не подозревает, что ее снимает камера. Которая понятия не имеет, во что она вляпалась.

– Узнаешь себя? – спрашивает Эрик, прекрасно зная, что у меня нет выбора ответить что-то другое. Он загнал меня в тупик. – А здесь?

На экране появляется видео из его квартиры. Комната его сестры. Я делаю снимок, пока она смотрит в окно. Господи. Внутри все пылает от злости на саму себя. Просто идиотка. Как можно было быть такой наивной?

– Я все о тебе знаю, Грейс Майер, – снова говорит Эрик, пока я медленно утопаю в отчаянии. Последние два дня были для меня слишком тяжелыми. Но это…это добило меня. Окончательно. Бесповоротно.

Поднимаюсь с дивана и на ватных ногах подхожу ближе к экрану, чтобы взглянуть поближе на весь этот фарс. Слезы стекают по щекам. Внутри так больно. Я думала, он ничего не знал. Я так отчаянно пыталась скрыть от него всю правду. Он знал обо мне абсолютно все, а я лгала ему, пытаясь придумать нелепую историю своей ненастоящей жизни.

– Ты играл мной? Все это время…

Делаю вдох и выдох. В груди громко бьется сердце. Все тело дрожит. Я чувствую себя незащищенной, слабой, уязвимой.

– Да, отчасти, – слышу в ответ, и эти слова бьют еще больнее. – Но знаешь, что самое ужасное, Грейс?

– Что? – Продолжаю смотреть на экран, не в силах взглянуть Эрику в глаза.

– Все, о чем я тебе рассказывал…было правдой. Я до последнего надеялся, что ты поступишь иначе. Что…что-то в тебе не даст сделать этот шаг. Но ты его сделала. – Я слышу его шаги позади. Слышу, как он подходит. Чувствую, что он близко. – Первый раз в жизни я поверил, что люди могут поменяться. Но я ошибся. Я поверил тебе, но просчитался.

Закрываю глаза, вновь ощущая, как слезы катятся по щекам. Я всегда привыкла держать в себе весь негатив. Не люблю плакать. Ненавижу выставлять напоказ свои настоящие, искренние эмоции. Из-за них я чувствую себя слабой. Я помню, как сильно плакала мама, когда папа решил уйти от нас. Ее слезы были безразличны ему. Мы были не нужны ему.

– Я не хотела писать эту статью. Точнее…хотела, когда только познакомилась с тобой. Я совсем не знала тебя. Но потом…что-то изменилось. Ты стал мне близок, и я…я начала сомневаться. Я до последнего не знала, что мне делать. Все зашло слишком далеко. Я оттягивала время, но в какой-то момент во мне будто что-то щелкнуло. В тот день, когда ты приехал в Атланту, я должна была взять у тебя короткое интервью для нашей газеты, но я так и не смогла это сделать. Я боялась, что ты сразу все поймешь. Это был ужасный день. Мне нужно было выпустить пар, расслабиться. Я слишком много выпила и решила написать эту дурацкую статью. Думала, так мне станет легче, но я не отправляла ее в редакцию, Эрик. Это была не я.

– Там твое имя, Грейс. Там все, о чем я тебе рассказал.

Поворачиваюсь к нему, смотрю ему в глаза, обнажая свои чувства, свою душу. Хочется закричать, что есть силы «Поверь мне сейчас!», но я не вижу отклика в его глазах.

– Я клянусь, что не отправляла ее мисс Бейтс.

– Я ведь предупреждал тебя, что такие, как Катрин, всегда добиваются своего. Неважно, какой ценой. Здорово же она тебя натренировала. Даже после всего, что ты сделала, ты так нагло продолжаешь мне врать. Остановись. Не падай еще ниже. Ты и без того выглядишь жалко. Кстати, та первая статейка, после которой ты заявилась на выставку…это тоже не ты? Да?

Боже, я уже успела забыть о ней.

– Я…это была я.

– Какая же ты лживая! – выпаливает Хант, сжав кулаки. – Какого черта я не послушал Хизер?

Вспоминаю все наши встречи с Хизер и еще раз убеждаюсь, что она действительно все знала. Наверное, она с трудом сдерживалась, чтобы не выцарапать мне глаза.

– Почему я? Почему ты решил открыться именно мне? – задаю вопрос, который теперь не дает мне покоя.

Эрик щурит глаза, но я все еще пытаюсь отыскать в них поддержку.

– Я думал, ты другая. Мне всегда было любопытно, о чем ты на самом деле думала, когда я открывал тебе двери в свою настоящую жизнь. О том, какая это будет сенсация? Или о том, что ты поступаешь неправильно? Хочешь мне об этом рассказать, Грейс?

Понимаю, что он нащупал мое слабое место. Больно осознавать, что все это время я была марионеткой в руках других людей. Я доверяла им, а они просто вытерли о меня ноги.

– Нет, – качаю головой, отведя взгляд в сторону. – Этого тебе лучше не знать. Но я хочу, чтобы ты знал кое-что другое...

В голове возникает мысль рассказать ему о нашем первом знакомстве. Еще тогда, когда мы встретились на маскараде. Нет, это будет ошибкой. Не хочу, чтобы он думал, что Незнакомка тоже была неслучайна.

– Что именно?

– Та авария, когда твоя машина чуть не сбила меня….это действительно была случайность. Клянусь тебе.

– Ложь!

– В тот день я как раз думала, как мне познакомиться с тобой. Похоже я слишком сильно задумалась, когда переходила дорогу, и тут твоя машина. Я даже не поняла, что произошло, а потом увидела тебя. Случайности неизбежны, Эрик, хотим мы в них верить или нет.

Он громко вздыхает, отойдя от меня в сторону. Тошно от моего присутствия?

– Это все, что ты хотела мне сказать? – Он смотрит на бумаги, лежащие на столе.

– Есть еще кое-что. – Хочу сделать шаг к нему, но так и не решаюсь. – Да, эту статью написала я. Да, это я делала фотографии. Да, я обманывала тебя, но… не я все это отправила в редакцию. Мне жаль, что все так получилось. Очень. Понимаю, что сейчас нет смысла вымаливать твое прощение, и я даже не имею права просить об этом. Ты ведь никогда меня не простишь?

Смотрю на него, ожидая услышать хоть что-то. Но он молчит, затягивая паузу. Напряжение давит на меня, просачивается куда-то глубоко, оседает в душе.

– Я не стану рушить твою жизнь, Грейс, хотя мог бы сделать это в два счета. Иди, строй карьеру, о которой ты так мечтала. А теперь уходи…ты мне противна.

– Эрик…

– Я сказал, уходи, – он повышает голос. – Ты уже показала все, на что способна.

Смахиваю слезы, подходя к двери. Я так хочу обнять его, сказать миллион раз, что мне жаль. Но он не станет меня слушать.

– Ты совсем ничего не чувствовал, когда был со мной? – Вопрос слетает с уст, и я тут же жалею о нем. – Ты…ты спал со мной и ничего не чувствовал?

Все сердце сжалось от собственных слов. Больно. Больно осознавать, что человек, которого я полюбила, тоже играл мной.

– Уйди, Грейс. Прошу тебя. Ради всего святого, – настаивает Эрик, и я дрожащей рукой тянусь к ручке двери. Резко оборачиваюсь назад, встречаясь с его сдержанным взглядом. Сердце екает, добивает своими чувствами к Ханту. – Ты хотела поговорить – мы все обсудили. На этом наше с тобой общение закончилось. И что бы ты знала… Я бы дал тебе гораздо больше и ничего бы не требовал взамен.

– Прощай, – добавляет он, окончательно поставив точку во всей этой истории.

Открываю рот, чтобы попрощаться с ним, но ком в горле не позволяет этого сделать после его слов. Я с трудом дышу. Разве можно чувствовать себя еще более разбитой?

Одно маленькое слово, но как сильно оно душит меня изнутри. Это все? Конец? Хотя, на что я надеюсь? Все и так зашло уж слишком далеко? Больше не нужно притворяться. Бояться, что меня могут разоблачить. Вся правда…вот она, прямо перед носом.

Выхожу из кабинета, закрывая за собой дверь. Ускоряю шаг, чтобы поскорее оказаться на улице. Кажется, внутри все взорвется. Я держала в себе все это столько времени. И вот. Чаша переполнена. Я так больше не могу.

Спускаюсь по лестнице и понятия не имею, куда мне идти дальше. Вашингтон стал чужим. Человек, которого я полюбила, тоже стал мне чужим. Моя лучшая подруга предала меня. Мой босс сделала свое грязное дело моими руками и тоже вышвырнула меня, как собачонку. Моя родная редакция в университете тоже решила от меня избавиться. Вот оно…одиночество. Время, когда ты никому не нужен. Когда никого не заботит то, о чем ты думаешь. Что ты чувствуешь. Что хочешь сказать. Как страшно оказаться наедине с собой, когда обнажены все твои чувства, когда сердце разрывается от боли, обиды и злости, когда душа вывернута наизнанку. Когда даже больно подумать. Когда ты понимаешь, что больше никогда не сможешь вернуть все назад…

========== Глава 25 ==========

Эрик

Наблюдая из окна, как улицу заметают крупные хлопья снега, вновь вспоминаю о скором приближении Рождества. Никогда не любил этот праздник. В этот день вся семья должна быть вместе, даря друг другу свою любовь, тепло, верность и преданность. Не помню, чтобы когда-то я чувствовал нечто подобное. Моя приемная мать пыталась это сделать, но вот ее мужу было просто-напросто наплевать на маленькие детские радости.

С тех пор, как я взял под опеку Дженни, я стараюсь сделать особенным каждое Рождество. Она заслужила это гораздо больше меня. И пусть в моем детстве я не ощутил всех переполняющих душу эмоций, сейчас я просто обязан создать эту сказку для своих близких.

Взглянув на свое едва заметное отражение в окне, невольно мысли уносят меня на несколько недель назад. Поверить не могу, что прошел уже почти месяц. Оглянувшись назад, смотрю на свой кабинет, снова и снова возвращаясь к непрошеным воспоминаниям. Грейс. Мне казалось, что я забуду об этой девушке, как только она захлопнет за собой дверь и исчезнает из моей жизни. Навсегда. Много ли нас связывало?

Я ведь открыл ей двери в свою настоящую жизнь, но для нее это совсем ничего не значило. До сих пор не могу понять, как она могла согласиться на условия Катрин. Место в редакции в обмен на всю информацию обо мне. Глупо, как же глупо.

С тех пор, как я бросил Катрин Бейтс, отдав предпочтение своей карьере, эта женщина всеми силами пытается мне доказать, что я сделал ошибку. Ох, иногда ее попытки достать меня доходили до абсурда, но сейчас ей удалось задеть за живое. Она подсунула мне Грейс, и несмотря на то, что я знал о ней все с самого начала, я хотел ей верить. Кажется, в какой-то момент вся эта игра стала для меня чем-то большим, и я захотел увидеть Грейс Майер другой. Я думал, что смог изменить ее, хотя каждый раз закрывал глаза на все ее попытки пошпионить. Я все видел, все понимал, но честно говоря, не хотел верить, что она все-таки завершит начатое. Видимо в этой истории, я оказался еще большим глупцом, чем она.

Я видел ее слезы, когда она пыталась оправдаться, но больше не верил им. Я видел что-то в ее глазах, но меня это больше не подкупало. Возненавидел ли я ее? Не думаю. Но история с Грейс в очередной раз убедила меня, как сильно я могу ошибаться в людях. Кажется, я научился контролировать свои эмоции, держать все в себе, но эта игра определенно выбила меня из колеи. И сейчас мне приходится расхлебывать все, на что я добровольно подписался.

Хизер удалось сделать невозможное, чтобы волна негатива, которая нахлынула на меня сразу после выхода журнала, была не такой болезненной. В этот раз списать все на сплетни было не так уж и просто. Фотографии подтверждали каждое слово, написанное мисс Майер. Странно, что она не подписала статью своим настоящим именем. Возможно, это была еще одна прихоть Катрин.

Пресса начала караулить меня у дома, чтобы заполучить снимки Дженни, но этим недотепам не удастся это сделать.

Услышав, как хлопнула дверь, резко поворачиваюсь, увидев, как в кабинет зашла Хизер.

– У меня есть новости, – говорит она, проходя к столу. Весь этот месяц она была ужасно строга, день изо дня напоминая мне о том, что я ослушался ее. Знаю, Хизер права, но впервые в жизни я так отчаянно хотел сделать что-то против своих же правил.

– Что-то серьезное? – Заметив ее грозный взгляд, все во мне настораживается. Честно говоря, я жутко устал, и плохие новости сейчас стали бы последней каплей.

– Вот, полюбуйтесь. Еще одна попытка этого ничтожного издания очернить вашу репутацию. – Хизер подает мне несколько листков бумаги и пару фотографий. – На этот раз в центре внимания не только вы, мистер Хант, но и…она…

Хизер не произносит ее имя, но я сразу же понимаю, о ком идет речь. Смотрю ей в глаза, уже догадываясь, о чем может быть написана очередная статья. Обо мне и Грейс.

– Она уже опубликована?

– Нет. И не будет. Это макет номера, который должен был выйти в эту пятницу. Мне стоило больших усилий, чтобы статья о вас и об этой… – она наигранно кашляет, – не стала достоянием общественности. В последнее время я только и делаю, что отыскиваю все грязное белье, которое успела наплодить эта выскочка.

Смотрю на неопубликованную статью, ощущая неясное мне жгучее чувство. Роман со студенткой. Боже, как низко падает Катрин. Замечаю несколько совместных фотографий с Грейс. Кажется, это было в театре. Тогда я хотел заставить ее понервничать, подозвав одного видного профессора по высшей математике. Я видел, как Грейс растерялась. Как ее щеки налились румянцем от смущения. Она испугалась. Тогда я думал, что это заставит ее задуматься, что она не сможет долго скрывать от меня всю правду, но и здесь я просчитался.

Снова взглянув на фотографии, замечаю еще одну. Грейс укутывается в шарф, держа в руках стакан с кофе. Она оглядывается в сторону. Что-то в душе ощущает печаль в ее взгляде. Нет, не могу на это смотреть.

– Не хотите прочитать? – удивляется Хизер, как только я отдаю ей все материалы.

– Думаю, заголовок уже обо всем говорит. Ты проделала прекрасную работу. Впрочем, как всегда.

– Мистер Хант, – говорит она, громко вздохнув. – Кажется, вы не поняли, во что вас втянула эта искательница приключений. Черт возьми, возьмите себя в руки! Думаете, я не вижу, как вы постоянно о чем-то думаете. Вы приложили столько усилий, чтобы сейчас находиться здесь, в этом кабинете. Весь этот месяц я перечитывала сотни статей о вас, написанных даже самыми захудалыми газетенками. От вас отвернулись некоторые сторонники. Некоторые считают вас лжецом. Прошу вас, выбросите из головы эту девчонку и сосредоточьтесь на работе!

– Я пытаюсь, Хизер. Это не так уж и просто.

– Непросто было МНЕ вытягивать вас из того…дерьма, в которое вы сами же и вляпались. Я же ведь постоянно предупреждала, что Майер все равно сделает, как ей скажет ваша старая знакомая. Если вы хотите, чтобы все наладилось, прошу, делайте все, как я скажу.

– И что ты предлагаешь для начала?

Она с облегчением вздыхает. Представляю, как она вымотана.

– Для начала забудьте о вашей интрижке с этой журналисткой. Забудьте о самой Майер, как о страшном сне. Вы ее не знали и понятия не имеете, кто она такая. Все, на этом точка. Сейчас это ваша главная задача. Со своей стороны я позабочусь, чтобы эти ничтожные заметки, вроде этой, – говорит она, указав на статью, – больше не появлялись в прессе. Это ведь моя работа, и вы прекрасно знаете, что я ненавижу делать промахи. Статья, которую написала Майер – мой последний промах. Больше я этого не допущу.

Грейс

– Счастливого Рождества! – слышу голос мамы, как только переступаю порог дома.

Вот я и на месте. Честно говоря, у меня была просто гениальная идея провести это Рождество в полном одиночестве, но сотни звонков мамы все-таки добили меня, и собрав небольшой рюкзак, я приехала домой.

Мама тут же бросается меня обнимать, и надо признать, что я отвечаю ей тем же. Вспоминая все, что произошло со мной в последнее время, она – единственная, кто мне близок. Больше никого. От этой мысли становится так грустно, что я с трудом сдерживаю в себе слезы. У меня было слишком много времени, чтобы все переосмыслить, и после бессонных ночей, которые я ненавидела больше всего на свете, я поняла, что во всех своим неудачах виновата я сама. Но иногда я задумываюсь – предала ли бы меня Кэсси, расскажи я ей всю историю еще в самом начале? Передала ли бы она мою статью или поддержала? Эти вопросы все еще не отпускают меня, но я вряд ли сама найду на них правильный ответ.

Глядя на Рождественскую елку, с улыбкой вспоминаю, как много лет назад с таким нетерпением ждала Рождество. Для меня это было поистине волшебное время. Даже, когда папа ушел от нас, я все равно верила, что мое желание обязательно сбудется. На протяжении нескольких лет я упорно загадывала одно и то же – чтобы наша семья снова была счастлива, но потом ко мне пришло осознание, что мое желание так и останется моей детской несбыточной мечтой.

Пока мама готовит, ухожу в свою комнату, чтобы немного позаниматься. В последнее время мои результаты в учебе оставляют желать лучшего, о чем мне недавно намекнул профессор Джеймс.