Текст книги "Ночь, когда цветет папоротник (СИ)"
Автор книги: Anemoon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 39 страниц)
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
========== Призраки прошлого ==========
Впереди за деревьями показалось что-то светло-серое, но не просвет – только небольшая полоска среди темного, густого подлеска. Гадая, что это может быть, Стайлз Стилински пробрался сквозь колючий и цепляющийся кустарник и пораженно замер, увидев… стену дома.
Посреди глухого леса, в нескольких километрах от города, на большой поляне стоял каменный двухэтажный коттедж. Окна не заколочены, но почти все разбиты, где-то не осталось даже рам. Крыльцо обвалилось, стены поросли плющом, на черепичной крыше пробивалась трава. Дом был заброшен и очень давно.
– Охренеть, – пораженно открыв рот, Стайлз рассматривал неожиданную находку. Кто мог построить дом здесь? В безлюдном месте? Куда не вела ни одна дорога? Может быть, она просто заросла? Но кто жил здесь раньше? Кто-то богатый? Дом был очень большим, особенно по меркам выросшего в Бейкон-Хиллзе Стайлза, и его архитектура разительно отличалась от стиля старых построек в городе. Наверное, те, кто построил этот коттедж, приехали из Европы. Там любили высокие потолки, колонны, арочные окна в пол и мансарды, а еще кованые кашпо на окнах, где раньше стояли длинные горшки с цветами.
Стайлза распирало любопытство, но без спроса заходить в чужой дом, пусть и заброшенный, было как-то неправильно. С другой стороны, он только одним глазком посмотрит, ничего трогать не будет, это ведь не преступление?
Он подошел к крыльцу, занесенному годовым слоем не перегнивших, сухих листьев, забивших стыки ступеней и дыры в настиле. Взявшись за потрескавшиеся и покосившиеся перила, Стайлз стал осторожно подниматься, вымеряя каждый шаг, чтобы не провалиться. Не хватало только сломать ногу и ползти до города, уповая на то, что в такой глуши встретится хоть кто-нибудь. И почему телефон, как назло, решил разрядиться именно сейчас?! Стайлз, тебе по жизни, блин, везет.
Последняя ступень была преодолена. И Стайлз все еще был цел. Йеес! Мягко надавливая одной ногой на доски, чтобы проверить их прочность, он переносил на нее вес – и так шел, пока не добрался до двери с выломанной ручкой. Порывы ветра то открывали, то закрывали входную дверь, поэтому мусор не помешал парню приоткрыть ее и проскользнуть внутрь. За порогом намело листвы предостаточно, практически скрыв ковровую дорожку, но пол здесь был целым, не считая мест около окон, где доски почернели от грибка и гнили.
На паркете сохранился лак. И не только лак. Дом выглядел не просто заброшенным, а оставленным. Все вещи стояли на своих местах: мебель, осветительные приборы, декор. Стайлз рассеяно оглядывался, доставая из рюкзака фотокамеру. Он ожидал увидеть голые стены, но не это. Не верилось, что за все годы ни один мародер не унес отсюда ничего, а унести было что. В объектив камеры попали дорогие ковры, старинные картины, выложенные мозаикой вазоны, резная мебель, изразцы на камине…
Золотые рамки для фотографий. Стайлз, обойдя кожаный диван, осторожно приблизился к каминной полке и протер пальцем пыль со стекла рамки, чтобы увидеть вставленную в нее фотографию.
Классический семейный европейский портрет в стиле прошлых столетий: мужчина сидит в кресле, за ним, положив руку на его плечо, стоит супруга. Рядом с ней – дочь лет шести, а на коленях отца семейства сидит совсем маленький мальчик, даже не году от роду. Но если обычно на таких фото у всех были суровые пасмурные лица, то здесь все члены семьи улыбались и выглядели очень счастливыми. Даже малыш смеялся своим беззубым ротиком.
Стайлзу стало не по себе. Он не знал, что случилось с этими людьми, но догадывался, что вряд ли они уехали, бросив все по прихоти. Скорее всего, их больше не было в живых. Ни этих любящих друг друга родителей, ни их маленьких детей.
Он протер остальные рамки. Еще фотографии: других людей и других детей, среди них неизменно присутствовали те, кто был на первом фото. Видимо, близкие родственники, они все были чем-то похожи.
Закончив смотреть на фото, Стайлз снова окинул взглядом гостиную, совмещенную с холлом. Арки в другие части дома были завалены. Наверх вела парадная лестница из очень хорошего мореного дуба, который не взяли ни года, ни плохие условия. Не боясь наступать на крепкие ступени, Стайлз поднялся на второй этаж.
Там располагались спальни. И детская. Приоткрыв дверь, Стайлз почувствовал, как вдоль позвоночника пробежал холод. Он был в ужасе от увиденного. Игрушки, рисунки, книжки, железная дорога, не застеленные кровати – все осталось нетронутым. Еще фото на стенах. Но он не стал подходить ближе, уже зная, что там. Он не хотел этого видеть.
Испытывая какое-то опустошение, Стайлз спустился обратно вниз. Он хотел полюбопытствовать, побыть немного исследователем, сделать парочку удачных кадров, а в итоге посетил семейный склеп, и от осознания, какую жуткую историю хранят эти прекрасные стены, было не по себе. Как-то жутко представлять, что всех этих людей нет в живых, а дом продолжал стоять здесь, в лесу, будто ждал их возвращения, как преданный пес. Он не знал, что они не вернутся. А скоро и его не станет – природа возьмет свое, дожди и ветра разрушат стены, рухнут перекрытия мансардной крыши, растения-сорняки закончат дело, превратив это место в груду заросших камней, которые похоронят под собой последние воспоминания.
Вернувшись домой, Стайлз все еще думал об этом странном месте, листая скинутые на ноут мрачные фотографии. Размышлял о том, как коротка человеческая жизнь и человеческая память. Что после себя люди оставляют лишь воспоминания в головах тех, кто знал их когда-то, но и они не вечны. Поколения сменят друг друга, и вряд ли хоть кто-то вспомнит о тех, кто ушел раньше.
Что останется после того, как самого Стайлза не станет? Его дети? А если он уйдет из жизни раньше, как те малыши с фотографий? Будет ли хоть кто-то, кроме его отца и, может быть, Скотта, помнить о нем? Вспоминать?
– Пап, а ты знаешь, чей это дом в лесу? – спросил Стайлз, сев ужинать вместе с отцом, когда он вернулся с работы.
Джон Стилински взглянул на сидящего напротив сына, дожевал мясо и переспросил:
– Какой дом в лесу?
– Заброшенный, двухэтажный, похож на европейский коттедж. У меня телефон сел, так что я не смог определить его GPS-координаты, но, думаю, он находится где-то километрах в пяти на северо-запад от города.
– А, я, кажется, знаю, о чем ты спрашиваешь, – кивнул Джон, – это земли Хейлов.
– Хейлов? – уцепился за знакомую фамилию Стайлз. – Одна из семей-основателей города?
– Они самые, – подтвердил отец. – Но что ты делал рядом с их особняком?
– Мы со Скоттом искали лиственную рощу, про которую упоминается в летописях Бейкон-Хиллза… Нет, пап, у нас со Скоттом все в порядке с головой, это задание по истории. Сделать презентацию о достопримечательностях города. Мы решили найти эту таинственную рощу.
– И как? Поиски увенчались успехом?
– Ни хрена… – брякнул Стайлз и под строгим взглядом отца тут же исправился: – То есть, нет, не нашли ничего. Но мы завтра еще раз пойдем… А что с Хейлами случилось? Почему они оставили дом?
– Оставили?
– Ну да, – Стайлз забыл на время о еде. Можно, конечно, пойти погуглить или съездить в городскую библиотеку, но проще было расспросить отца. Он тут родился и вырос, потом стал шерифом и наверняка знает о Хейлах больше, чем кто-либо другой. – Я туда зашел, думал пофоткать лес изнутри разрушенных стен, знаешь, как на тех крутых снимках с выставки, а оказалось, что никаких голых стен там нет – все на месте, вся мебель, даже статуэтки, могу поспорить, они золотые. На зуб не пробовал, но выглядели они дорого.
Джон слушал его со странным выражением на лице.
– Они погибли.
– Прям все? – не поверил Стайлз, и отец кивнул. – Охренеть.
– Стайлз, – угрожающе напомнил ему шериф о правилах приличия, которые должен был соблюдать его воспитанный сын.
– Офигеть, – быстро нашел подходящий эпитет Стайлз. – А как они погибли? Авария? Я фото видел, там дети были, они тоже погибли? Или их в детдом сдали?
– Они все погибли, Стайлз, – повторил Джон неохотно. – Включая детей.
– Катастрофа?
– Их убили.
Он очень не хотел этого говорить, зная тягу своего сына ко всем делам с таинственными убийствами, а смерть Хейлов иначе и не назовешь. За одну ночь – тринадцать трупов, все с перерезанными глотками. Когда утром их тела обнаружил садовник, они были еще теплыми. Ни предполагаемого убийцы, ни орудия убийства, ни мотива преступления. А потом сверху поступил приказ неразглашения и закрытия дела. В городе еще долго ходили слухи, куда подевались Хейлы, пару раз была утечка информации, но со временем все как-то позабылось. И Джон очень не хотел, чтобы его сын начал копать. Но это было неизбежно, потому что Стайлз уже нашел этот дом, видел те фотографии, и теперь он не успокоится, пока не выяснит, что произошло с семьей Хейлов.
– Убили?! – Стайлз едва не подскочил. – Всех? Разом?!
Джон вздохнул и рассказал ему, что знал. О показаниях садовника, вызвавшего полицию, об отпечатках пальцев на каждом теле, о неизвестном орудии убийства, слишком толстом для ножа, но таком же остром, оставившем рваные раны.
– И по делу шел подозреваемый?
– Шел, – шерифу все меньшее и меньше нравилось продолжать этот разговор, но его утешало то, что дело давно ушло в архив, а спустя почти семь лет Стайлз вряд ли сможет откопать что-то существенное. – Дерек Хейл.
– Родственник? Заинтересованный в наследстве? – тут же выдал Стайлз логическую цепочку предположений.
– Нет, Стайлз, он был сыном Ричарда Хейла, главы семьи, и должен был стать его наследником. Многие пытались приплести деньги к мотиву преступления, но, по мне, это полный бред. Он потерял куда больше, чем мог бы приобрести через год, когда согласно закону штата вступил бы в права наследования.
– То есть, сын Ричарда убил его и всю свою семью? – у Стайлза даже челюсть отвисла. – Стариков и детей?!
– Его отпечатки были повсюду, – произнес глухо Джон. – И потом…
– Что потом? – надавил Стайлз, видя, что отец колеблется, не зная, следует упоминать об этом или нет.
– Потом он пришел сам ко мне в участок, – с досадой сказал шериф. – С поличным. Мы посадили его в камеру временного задержания, пока ехало руководство из штата, а когда они прибыли, он просто исчез. Его хотели объявить в розыск, но в тот же вечер поступил приказ закрыть это дело.
– ЧТО?! ЗАКРЫТЬ?! Тринадцать трупов, сбежавший убийца на свободе – и дело просто ЗАКРЫЛИ?!
– Не ори, Стайлз, – попросил Джон и с досадой продолжил: – Да, дело закрыли. Мы ничего не смогли сделать. Нас просто повязали по рукам и ногам. Не было никакой огласки, ничего. Многих, кто каким-то образом узнал о случившемся, это потрясло. У мэрии даже собирали митинги, требуя найти убийцу и обеспечить безопасность их семьям. Но потом само собой все как-то сошло на нет. Никто не любит вспоминать и говорить об этом. Для нашего тихого городка подобная трагедия была просто немыслимой – у нас последнее датированное убийство было сто пятьдесят лет назад, Стайлз.
– Как давно их убили? Сколько лет уже прошло?
Стайлз почему-то подумал, что несколько десятков, то есть, когда его самого еще на свете не было, но когда отец ответил «Где-то шесть с половиной», он замер.
Шесть с половиной лет назад ему было одиннадцать. В тот год умерла его мама. Скорее всего, убийство Хейлов произошло после, когда ему ни до чего не было дела, иначе он не мог объяснить, как узнал о них только сейчас.
– И Дерека так и не нашли? – спросил он задумчиво.
– Нет, его больше никто не видел, – покачал головой Джон. – Наверняка он сменил имя и живет где-нибудь в другом штате, может, даже инкогнито уехал в Европу. Хейлы были очень богатыми, на их деньги отстроена половина города. Не сомневаюсь, что с такими средствами и связями ему без труда удается скрываться и жить припеваючи.
– Ну да, именно этим и занимаются маньяки-мясники после того, как прирезали всю свою семью, – едко усмехнулся Стайлз. Он вообще не представлял, каким надо быть чудовищем, чтобы совершить такое. Нет, ему даже думать об этом не хотелось. – А чего тогда дом не снесли до сих пор?
– Потому что Дерек Хейл не признан официально мертвым, он все еще считается без вести пропавшим, и как такового обвинения против него нет. Мэр несколько раз подавал в суд штата, чтобы эти земли перешли городу, но ему отказывали. Та территория частная собственность Хейлов. По-хорошему, Стайлз, и тебя там не должно было быть. Но раз уж так вышло, я надеюсь, что ты не пойдешь туда снова.
– Да что я там забыл, – отмахнулся Стайлз.
Джон Стилински удовлетворился таким ответом. А его сын подумал, что гореть ему в аду за то, что он врет своему доверчивому отцу, нагло глядя ему прямо в глаза, и не краснеет.
Черт возьми, он даже не краснеет, сгорая от стыда!
***
– Ты мне расскажешь наконец, куда мы тащимся посреди ночи, Стайлз? – спрашивал в который раз Скотт, светя фонариком под ноги. Пару раз он уже чуть не навернулся, а у него ведь скоро отборочные по лакроссу, он не хотел просидеть весь сезон на скамейке с переломом конечностей.
– Когда мы с тобой разошлись сегодня утром, я наткнулся на одно крайне интересное место. И, Скотт, я уже вижу, как нам поставят «А» с плюсом за наш проект. Такой бомбы никто не ждет, я тебя уверяю, – Стайлз пробирался сквозь кусты с пофигизмом танка, сосредоточенного на цели, которую он видел где-то за этой колючей, густой листвой.
– Ты нашел рощу? – поразился Скотт, едва успевая уворачиваться от летящих ему в лицо веток.
– Нет, круче. Это.
И Стайлз остановился на крае поляны, кивнув Скотту на дом. МакКолл присвистнул.
– Ого! И чье это добро? – пока они остановились, у Скотта было время перевести дыхание и подышать ингалятором, а то Стайлз его до смерти загнал. Припустил от оставленного на обочине джипа, да еще с такой скоростью, будто они сдавали кросс по пересеченной местности на время.
– Хейлов.
– Знакомая фамилия.
– Еще бы, балда, они семья основателей.
– А, точняк! – вспомнил Скотт. – Там еще были Блейры, Коулманы… а что с ними случилось?
– Их убили, – восторг Стайлза Скотта немного пугал, но он списывал это на то, что у его друга всегда был какой-то нездоровый интерес к расследованию убийств. Может, это все гены? – Зарезали за одну ночь, прямо в этом доме. Па сказал, что местные стараются это место обходить стороной, верят, что здесь живут призраки.
– Тогда какого черта мы сюда приперлись?! – возмутился Скотт, пребывая в полном ужасе. Он не боялся привидений и кладбищ, но как-то ему не хотелось идти, да еще и ночью, в дом, где кровища повсюду.
– Хочу сфоткать призраков, естественно! – Стайлз показал ему свою зеркалку. – Зря я, что ли, на нее столько лет копил? Пошли уже.
И он уверенно направился вперед. Скотту пришлось поспешить за ним – не оставаться же тут одному? Стремно как-то. А вдвоем не так страшно. И да, да, им скоро будет восемнадцать, но это вообще ничего не значит.
Стайлз провел Скотта по крыльцу («Скотт, не наступай туда. Провалишься. Иди, где я») и зашел первым в дом («Итак, Хейлы, а вот и я»). Ночью здесь было еще более жутко, чем при свете дня, но за спиной стоял Скотт, и мнимая безопасность немного успокаивала.
Стайлз понятия не имел, что хотел найти. Почти семь лет слишком большой срок, чтобы искать какие-то улики. Он вряд ли даже пятна крови сможет обнаружить на полуистлевших коврах. Но ему зачем-то нужно было вернуться сюда. А он привык слушать свой внутренний голос… Хорошо, голоса, много голосов, и твердили они обычно о диаметрально противоположном.
Скотт осматривался, рассекая лучом фонаря сгущавшуюся по углам тьму. Его тоже привлекли блеснувшие фоторамки на каминной полке, и пока он ушел рассматривать их, Стайлз подошел к завалам обрушившихся проемов арок. За одной из них он сумел рассмотреть обеденную залу – длинный стол и опрокинутые стулья, хрустальная, опутанная паутиной люстра. Еще две двери. Одна из них, должно быть, вела на кухню.
Что скрывалось за второй аркой, располагавшейся сразу под лестницей, Стайлз так и не смог узнать – завал был слишком плотным, за ним ничего не проглядывалось.
– А сколько человек тогда было убито? – спросил его Скотт.
– Тринадцать.
Скотт пересчитал людей на фотографиях. Дважды. И оба раза у него вышло четырнадцать.
– Но тут четырнадцать, Стайлз. Один из них выжил?
– Ага, Дерек Хейл.
– Это который?
Стайлза тоже заинтересовал этот вопрос. Он подошел к камину, достал из рюкзака распечатанное генеалогическое древо Хейлов, которое отыскал на историческом портале Бейкон-Хиллза, и вместе со Скоттом стал решать, кем из запечатленных на снимках людей является Дерек. Они сразу отмели женщин и стариков (старушку Ребекку Хейл, жену Вильгельма Хейла; жену Ричарда, Мариэнн, урожденную Блейр, и ее отца, Давида Блейра; следующими шли Эмилия Грей, жена Стивена Хейла, и ее дочь, Лилия Грей; последними вычеркнули Иден Хейл, старшую сестру Дерека, и младшую сестру Мариэнн, Александру Блейр). Дальше было сложнее. Оставалось трое взрослых мужчин и трое детей-мальчишек. Решили начать с детей. Нашли Эмилию с Лилией в компании двух пацанов и их отца и присвоили им, соответственно, имена Джонатана, Чарльза Греев и Стивена, младшего брата Ричарда, взявшего фамилию своей жены. В итоге остались трое: Ричард Хейл, Эдвард Коулман и Дерек Хейл. Фотографии Александры с Эдвардом не нашлось, но по семейному фото, где присутствовали Мариэнн, ее супруг и их двое детей, отец, сидевший в кресле, был идентифицирован, как Ричард, а малыш на его коленях – как Дерек. Наверное, можно было сразу догадаться, что это Дерек Хейл, но как-то жутко было думать, что это беззащитное и радостно улыбающееся милое существо через двадцать лет так безжалостно и жестоко оборвет жизни всех этих людей.
– А сколько Дереку было, когда он их всех убил? – тихо спросил Скотт.
– Двадцать, – ответил Стайлз.
– Кхм… как смог двадцатилетний пацан справиться с тремя здоровыми взрослыми мужиками? – Скотт озвучил вполне логичный вопрос, которым многие задавались, кто до последнего не верил, что исчезнувший Дерек, оставивший на каждом теле свои отпечатки, и есть убийца.
– Не знаю, – нахмурился Стайлз, продолжая смотреть на малыша на коленях Ричарда. – Мне бы дело найти.
– Стайлз, оно засекречено, – так, на всякий случай, напомнил ему Скотт. – Тебя посадить могут как политического преступника, ты в курсе?
– Я в курсе, – раздраженно ответил он. – А тебя не бесит, что убийца всех этих людей безнаказанно загорает на пляже в Майями? И если это не Дерек, тогда где он? Почему он исчез? Почему не стал искать убийцу?
– А ты не думал, что после такого он может оказаться в дурке, даже не помня, как его зовут? – предположил Скотт.
– Мне нужно это дело, – упрямо повторил Стайлз. – Ты знаешь, с кем Дэнни делает проект?
– Что? – завис от резкой смены темы МакКолл.
– Дэнни, мне нужен Дэнни. С кем он проект делает?
– С Уиттмором, кажется, – неуверенно ответил Скотт.
– Чудно, – довольно улыбнулся Стайлз. – Тогда завтра утром мы идем в гости к Уиттмору!
***
Утро было просто замечательным. Воскресенье, десять, освежающий душ и легкий завтрак. Сегодня у Джексона Уиттмора были поистине грандиозные планы, и в них точно не входили Стайлз Стилински и Скотт МакКолл, околачивавшиеся на подъездной дорожке у его дома.
Джексон с прищуром глядел на них из окна своей комнаты, не спеша попивая свежевыжатый сок со льдом из запотевшего стакана.
– Милый! – раздался снизу голос матери. – К тебе пришли!
Раздраженно задернув занавеску, Джексон крикнул, чтобы парней впустили, а про себя подумал, что лучше бы они провалились в самое адское пекло.
– Что вам нужно? – без всяких «привет, ребят, какое чудесное утро!» Джексон сразу перешел к делу, едва появившись в гостиной. Стайлз и Скотт, обложенные чаем и печеньем, которые им принесла гостеприимная миссис Уиттмор, уставились на спускающегося по лестнице парня.
– Привет, Джексон! – улыбнулся ему Стайлз. Джексону нестерпимо захотелось вмазать этому болвану прямо по его наглой роже. – Вижу, что ты не рад нас видеть, но ничего, мы уже уходим, как только ты скажешь нам, где живет Дэнни.
– Дэнни? – Джексон окинул их подозрительным взглядом. – Зачем вам двоим понадобился Дэнни?
– Не переживай, ничего мы с твоим бойфрендом не сделаем, нам просто нужна его частная консультация по одному очень важному вопросу, касающемуся нашего проекта по истории. Ничего больше, – оттараторил Стайлз. От его болтовни, в которую Джексон с дури пытался вникнуть, у него началась мигрень.
– Проваливайте, – пока еще вежливо попросил он их.
– Тебе жалко? Сказать адрес? – Стайлз не собирался никуда проваливать. Ему чертовы Хейлы днями и ночами снились… ну ладно, эту ночь он вообще не спал, они со Скоттом домой только недавно вернулись, но все равно, о Хейлах он думал теперь чаще, чем о Лидии, а с этим срочно нужно было что-то делать.
Джексон решал, что ему проще: марать руки, вышвыривая за дверь пинками под зад этих двух оболтусов, или просто назвать адрес, который он помнил наизусть, и пускай Дэнни совсем не обрадуется такому сюрпризу с утра пораньше, зато не одному ему страдать.
– Ура! – окрыленный Стайлз мчался к машине с заветной записью в телефоне, которую уже вбивал в навигатор. Скотт плелся следом, отчаянно зевая.
– Я так понимаю, мы едем к Дэнни, – сказал он, сев в машину.
– Мы едем к Дэнни! – пропел Стайлз, заводя двигатель.
На их счастье и к глубокому сожалению Дэнни, он был дома в это злополучное воскресное утро. Он как раз выкидывал мусор в бак, когда прямо рядом с ним припарковался голубой раздолбанный джип Стилински. Эту колымагу ни с одной другой нельзя было спутать.
– Вы ко мне, – Дэнни, захлопнув крышку бака, ждал, когда парни вывалятся из салона. – По какому вопросу?
– Привет, Дэнни! – Стайлзу приходилось сегодня так много улыбаться, что у него с непривычки скулы сводило, но что не сделаешь ради того, чтобы удовлетворить свое любопытство. – Нам нужна твоя помощь.
– Это до завтра подождать не может? – обреченно спросил Дэнни, зная ответ.
– Никак нет! – по-военному отчитался Стайлз. – Вопрос жизни и смерти. Пожалуйста, Дэнни!
– Ладно, – вздохнул Дэнни. – Идемте.
Он отвел их в свой дом, познакомил по дороге с младшей сестренкой и мамой, которые пекли печенье на кухне, и втроем они дошли до комнаты парня. Стайлз, ожидавший увидеть стены, обклеенные плакатами с мускулистыми загорелыми мужиками, был немного разочарован. Даже никакой гей-порнушки на полках. Обидно.
Дэнни предложил им сесть на диван, а сам занял стул за рабочим столом и выжидающе на них уставился.
Стайлз мялся.
– Дэнни, тут такое дело, – начал мутить он. – Помнишь, ты мне рассказывал, что в детстве взломал систему ЦРУ?
– Стайлз, – поморщился Дэнни, – нет, даже не проси меня.
– Нет, нет, мне не нужно ЦРУ! – поспешил успокоить его парень. – Достаточно будет просто полицейской базы Бейкон-Хиллза.
Дэнни подозрительно на него посмотрел.
– Твой отец шериф, – с сомнением произнес он, – зачем тебе взламывать их базу, когда ты просто можешь попросить его достать информацию, которая тебе нужна?
– Мой отец слишком принципиальный в плане разделения личной жизни и работы, – ответил Стайлз чистую правду. – Он мне никогда ничего не рассказывает и уж точно не даст мне покопаться в своих делах.
– И что конкретно тебе нужно? – осторожно уточнил Дэнни. Нет, он еще не соглашался, просто прощупывал почву.
– Одно дело почти семилетней давности, давно закрытое, ничего особенного, – соврал Стайлз, не моргнув и глазом. – Я уверен, что тебе и получаса хватит, чтобы его достать.
– А ты уверен, что оно внесено в электронный архив?
– Стопроцентно уверен, – горячо заверил его Стайлз. Все засекреченные дела хранились только на цифровых носителях, бумажные уничтожались, чтобы случайно не попасть в ненужные руки. Но никто ведь не знал, что среди жителей Бейкон-Хиллза жил один непризнанный скрывающийся программист-гений, которому всякие охранные навороты полицейской системы взломать раз плюнуть.
Стайлзу пришлось долго уговаривать Дэнни. Даже Скотт подключился, чувствуя, что парень почти сдался. Нет, в отличие от друга, он совсем не был одержим Хейлами и загадочной и трагической историей их смерти, но ему хотелось помочь поскорее утолить интерес Стилински, чтобы в следующие выходные не с ним мотаться по каким-то лесам дремучим, а провести это время с Эллисон. Возможно, даже где-нибудь в чаще леса, наедине…
У Дэнни ушло меньше получаса, чтобы взломать защиту. Он поковырялся еще немного, пока не нашел нужный архив. После скачивания на удаленный сервер пришлось провозиться подольше, подбирая пароль и код расшифровки. Стайлз успел несколько раз сгонять ему на кухню за кофе, а Скотт мужественно развлекал его сестру вместо Дэнни, играя с ней в дочки матери: он был за Кена, она – за куклу Барби.
– Еще долго? – Стайлз нервно кусал губы изнутри, стоя позади Дэнни и глядя на все эти черные открытые окна с бегущими строчками – вроде на английском, но Стайлз ни хрена не понимал, что там написано. И в чем вообще суть всей этой информации.
– Минуты три, – ответил Дэнни и обернулся, чтобы проверить, как там дела у Скотта и сестры, расположившихся на паласе. Их можно было поздравить: у Кена и Барби состоялась свадьба и сейчас они ожидали появления Синди, их дочери. Дэнни только хмыкнул от обреченного вида Скотта, который ввязался из-за Стайлза в очередную авантюру, а отдуваться за друга приходилось ему, и решил, что парни отплатили сполна за его работу: он этих кукол без содрогания уже видеть не мог.
Наконец, папка с файлами отправилась на флешку Стайлза. Дэнни подтер все следы преступления, отформатировав временный жесткий диск, и запустил снова оболочку по смене IP-адреса. Если в полиции вдруг заметят, что кто-то покопался в их грязном белье, преступника будут искать в Нидерландах. Очень удобно.
– Спасибо, Дэнни! – горячо поблагодарил его Стайлз, вцепившись в заветную флешку. – Я твой должник! Скотт, идем, нам пора.
Скотт подорвался, сто раз извинившись перед разнывшейся сестренкой Дени, только успевшей войти во вкус взрослой, полноценной жизни, и вылетел из дома быстрее Стайлза.
– Это было нечестно! – воскликнул он.
– Ты же знаешь, я боюсь детей, – невозмутимо ответил Стайлз. – И из нас двоих женский сердцеед у нас ты. Вон, даже маленькую принцессу влюбил в себя за рекордное время.
– Ничего я не сердцеед, – буркнул Скотт, запрыгивая на свое привычное пассажирское место.
– Ты закадрил самую крутую цыпочку после Лидии Мартин в нашей школе и еще смеешь говорить мне, давно отчаявшемуся, что твои шуры-муры с Эллисон Арджент это так, ерунда, – Стайлз выехал на дорогу и поехал к дому Скотта, собираясь подбросить его прямо до дверей.
– Так что там с проектом по истории? – вспомнил Скотт, решив сменить смущавшую его тему.
– Все будет пучком, чувак, не переживай. Проведи этот день с пользой, своди Эллисон куда-нибудь в романтичную рощицу, а я посижу над презентацией, – Стайлз весело улыбнулся взбодрившемуся Скотту. Ладно, МакКолл правда заслужил небольшой отдых от их приключений. Поначалу Стайлз немного ревновал своего лучшего и единственного друга к нарисовавшейся вдруг девушке, но, когда понял, что Скотт от него никуда не денется, успокоился.
Да и какая девушка, пусть даже такая клевая, как Эллисон, сможет сравниться со Стайлзом Стилински?! Круче него были только яйца… и еще Дерек Хейл.
***
Дерек Хейл. Пол мужской. Дата рождения 31 октября. Двадцать шесть лет. Группа крови 0. Неженат.
Далее шел огромный послужной список. Оказалось, Дерек был одаренным ребенком во всем. Он учился на одни «А» с плюсом, углубленно изучал почти все предметы, постоянно участвовал в конкурсах и олимпиадах, имел много наград и премий не только от мэрии Бейкон-Хиллза, но и от штата. Одного этого было уже достаточно, чтобы Стайлз его возненавидел, но нет, Дереку этого было мало. Он еще и обладал незаурядными физическими данными. В первом классе старшей школы занял место капитана сборной по лакроссу, и все последующие три года приводил свою команду к победам на региональных соревнованиях.
Его документы приняли в колледж без сдачи экзаменов, самого Хейла встречали с распростертыми объятиями и красной ковровой дорожкой. В колледже Дерек тоже показывал себя только с лучших сторон: учился с отличием, играл на первой линии. На втором курсе стал сокапитаном, на третьем – капитаном. Никогда не проигрывал: ни на поле, ни в жизни.
А дальше было еще интереснее. Шли характеристики психологов из школы и колледжа. Во время обучения в школе отмечалась некоторая отстраненность, отгороженность от сверстников, у такого замечательного ребенка совсем не было друзей, и он, похоже, в них и не нуждался. Дереку Хейлу было хорошо с самим собой. «Еще бы, с такими мозгами», – уныло и не без зависти заключил Стайлз. В колледже все стало только хуже: постоянно попадались заметки о внезапной агрессии, Дерек вполне мог встать посреди занятия и, не говоря ни слова, просто уйти. Зато его бушующие подростковые гормоны неплохо помогали ему на поле, где он разносил в пух и прах команду за командой.
Ни одной драки. Ни одной серьезной потасовки. Дерек Хейл только лаял, но не кусался, проявляя потрясающий самоконтроль. Бедные следователи. Они, верно, все записи в медкабинетах перерыли, лишь бы найти хоть одного пострадавшего, но нет. Их не было.
А потом в одну темную декабрьскую ночь Дерек Хейл перерезал глотки тринадцати членам своей семьи.
У Стайлза начинала болеть голова. Он рылся в документах, силясь отыскать хоть одну зацепку о невменяемости Дерека или его тенденции к садизму, но тщетно. Тогда он перешел к судебным файлам. Вот здесь и засели бесы, коварно завлекавшие страждущих истины в омуты домыслов и догадок, очень от нее далеких.
Началось все, конечно же, с отпечатков. Даже прилагались фото снятых в ультрафиолете следов на разорванных глотках убитых, но Стайлз не стал открывать эту папку, его тошнило уже от вида миниатюр. Пальцы Дерека побывали на каждой шее, но причиной смерти было не удушье, а ножевые раны атипичного характера, нанесенные достаточно широким, клиновидным предметом, заостренным с одной стороны. Это не был нож. Предположением стала самодельная деревянная заточка-кол или острая щепка. Следов металла найдено не было. Все тринадцать человек умерли аналогично – от большой потери крови из-за перерезанных с обеих сторон сонных артерий. Приблизительным временем смерти было пять тридцать утра.
Следов взлома не обнаружено, дверь была открыта, по показаниям садовника (до них Стайлз еще не добрался) Хейлы входную дверь всегда закрывали. Значит, у убийцы был ключ.
