Текст книги "Ночь, когда цветет папоротник (СИ)"
Автор книги: Anemoon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 39 страниц)
– И Крис согласился? – Стайлз медленно, но верно ударялся в панику по мере того, как они подъезжали к назначенному месту. Да уж, просто чудное окончание этого ненормального, блин, дня, одно радует: что он, как и все хорошее, случается только раз в году!
– Он хочет, чтобы Скотт отказался от Эллисон, – Дерек разъяснил мотивы мистера Арджента. – Хочет его припугнуть как следует, чтобы он не смел к ней больше приближаться. Только я ему не сказал, что это заведомо бесполезно, иначе он не согласился бы стрелять в своего неизбежного будущего зятя.
– Ты коварен, Дерек Хейл, – обреченно выдохнул Стайлз. Который раз за этот день он называет Дерека “коварным”? Коварный, сексуальный Дерек Хейл. Звучит как название порно-сказки, и Стайлзу уготована, видимо, вторая главная роль. – Используешь Скотта, пользуешь Арджентов… Меня ты тоже используешь?
– Да, в качестве секс-игрушки, ты еще не понял? – хмыкнул Дерек, за что получил обиженный тык в плечо. Он с доброй насмешкой взглянул на насупившегося Стайлза. – Я люблю тебя. Без всякой цели и скрытых причин.
Стайлз недоверчиво смотрел на его хищный профиль. Коварный, сексуальный, хищный профиль.
– Учти, если со Скоттом что-то случится, я с тебя шкуру спущу, – заранее предупредил он, чтобы Дерек, наконец, осознал всю ответственность за предстоящее живодерство. Бедный МакКолл! С кем он только связался. С аморальным чудовищем Хейлом и еще более аморальной сволочью Стайлзом, который не собирался стоять до последнего, защищая лучшего друга своей широкой, мужественной грудью. Гореть ему в аду за это.
– Учту, – серьезно заверил Дерек, он не собирался спускать с Арджентов глаз ни на секунду. Он доверял им лишь формально, как полагается по договору, и не позволит в любом случае навредить Скотту, даже если охотникам сильно захочется. Это станет последним, что они захотят в своей жизни.
Урчащий двигатель Камаро с поворотом ключа зажигания затих. Дерек вышел из машины и подождал Стайлза. Они приехали на смотровую площадку – самую высокую точку в лесах Бейкон-Хиллза, откуда весь город был виден как на ладони. Стайлз и Скотт часто бывали здесь раньше.
– Скотт сейчас с Эллисон? – спросил Стайлз, остановившись рядом с Дереком у края обрыва.
– Да. Крис и его команда погонят его сюда. Они устроят облаву у реки.
– Почему там? – с интересом спросил Стайлз. Если отвлечься от подоплеки их приезда сюда, можно было обманываться, будто они с Дереком здесь на романтическом свидании. Это был бы более логичный и, увы, банальный исход его дня рождения, но Дерек ведь коварен (стопятисотый раз) и непредсказуем, так что решил сделать ему праздничный торт из нашпигованного серебряными стрелами Скотта. Как, блять, мило.
– Потому что там высокие берега, это дает преимущество охотникам, – пояснил Дерек. – Кроме того, грунт в реке каменистый, поросший водорослями, дно очень скользкое, и Скотт не сможет маневрировать так же легко, как на земле. Он окажется в ловушке, и не сможет убежать.
– И что будет после того, как они загонят его в реку? – спросил Стайлз, снова начиная нервничать.
– Полагаю, Крис несколько дней готовил свою пламенную речь, – Дерека, кажется, происходящее веселило, но Стайлз его приподнятого настроения не разделял. – Будет тянуть время, сколько потребуется, прежде чем его завалят. Крови будет много, вода и ветер быстро разнесут ее запах по округе. Если даже это не заставит появиться Иден или кого-то еще, то запустим план “Б”.
– Что еще за план “Б”?! – вскричал Стайлз, которого ни о каком плане “Б” до этого момента не просвещали!
– Я, как вожак, вмешаюсь, чтобы защитить своего бету, – Дерек смотрел куда-то на огни Бейкон-Хиллза, прислушиваясь и принюхиваясь. – Если я прав и Иден не просто так обратила их, она не позволит Арджентам меня убить.
– А они могут тебя убить?! – воскликнул Стайлз.
– Они попытаются. Я заставлю их попытаться, – как-то мрачно произнес Дерек.
– Ладно, ясно, понятно, – нахмурился Стайлз, не став говорить Дереку, что он идиот и что если с ним что-то случится, он точно с него шкуру спустит. И не один раз, чтобы в следующий раз неповадно было. – Тогда еще один вопрос. А Кэт в курсе?
Дерек пристально на него посмотрел.
– Ее в детали не посвящали, но да, она в курсе. Иначе могла бы помешать. Не хотелось бы из-за этого задействовать план “С”.
– О боги, – простонал Стайлз. – Я даже спрашивать не буду, что это за план!
– И правильно, – согласился с его разумным решением Дерек.
Они постояли еще немного, тесно прижавшись друг к другу – волк грел его в своих горячих объятиях, а Стайлз вглядывался в огни школы. Она находилась к лесу ближе всего. На западе от нее был лофт. Дом Стайлза тоже должен был быть где-то неподалеку, как и Скотта. А вот Эллисон жила, наоборот, на востоке, ближе к центру. Если они со Скоттом сейчас там, значит, охотники погонят оборотня через северный мост…
– Кстати, почему именно Скотт? Почему не Рейес, Бойд или Лейхи… А еще лучше Уиттмор! О, он просто идеально подходит на эту роль. Я бы сам с удовольствием засадил ему под хвост парочку особенно больших стрел. Или все дело в том, что Скотт мутит с будущей охотницей? Табу и все такое?
– Я уже говорил, что не каждый ликан способен передать свой дар, – терпеливо ответил Дерек, он не смотрел на Стайлза, сосредоточенный на том, что происходило сейчас в лесу. – И даже у тех, кто может, есть ограничение, называемое истощением. Если на пальцах, Стайлз, то с каждым новым укусом обращенные все слабее, а в перспективе полного истощения укус и вовсе ничего не даст. Все не так просто, как кажется. На Эрику пороха еще хватило, Лейхи уже пришлось кусать за шею, а Бойду вовсе досталась царапина. Скотт самый сильный из них просто из-за того, что был обращен первым, поэтому ему все дается так просто, он может то, что остальные смогут лишь через неопределенный срок.
– Так вот почему ты тогда сказал, что Скотт особенно ценен, – наконец понял Стайлз. Все было действительно не так просто, как он себе представлял.
– Верно. Он первый, он выбран им не случайно, он будущий альфа, потерять его никто не захочет, – Дерек был убежден в том, что его план сработает. Стайлз надеялся, что так и будет.
– Еще вопрос, – произнес он. – Если Иден или кто-то другой все-таки появится… Что вы собираетесь делать? У вас есть какой-нибудь план “АА”? или “АБ”?
– Нет никакого плана, – без всяких колебаний ответил Дерек. – Будем импровизировать исходя из ситуации.
– Вот это я и боялся услышать, – вздохнул Стайлз обреченно. Он не хотел даже думать, что это ловушка. Кэт могла просто заставить их думать, что детей перекусала именно Иден, а не Ричард. Потому что если это все-таки был он… Стайлз не был уверен, что морально созрел до личной встречи со своим свекром.
Он не был уверен, что вообще когда-нибудь будет готов встретиться с Ричардом лицом к лицу. Потому что когда это произойдет, кто-нибудь умрет. Обязательно умрет.
***
Знать, что твоему другу ничего не угрожает – это одно. А понимать это, видя, как он падает в реку, выбиваясь из сил, слышать, как он стенает от боли сквозь стиснутые зубы, – совсем другое. Скотт почуял его присутствие, вскинул свои полные мольбы о спасении глаза на похолодевшего и оцепеневшего Стайлза, встретившего взгляд его золотых волчьих глаз, и еще одна стрела вонзилась в бедро оборотня, заставив взвыть.
– Скотт! Нет! – Стайлз было бросился к нему, но Дерек в своем волчьем обличии глухо зарычал, преступив ему дорогу и не давая вмешаться и все испортить. Наверное, нужно было оставить Стайлза дома, но… это было нечестно по отношению к нему. Скотт не только был его бетой, но и его единственным настоящим другом, и малодушно отсиживаться дома только потому, что ему больно видеть Скотта таким, Стайлз бы не захотел… если бы ему предоставили выбор. Но Дерек просто поставил его перед фактом. Стайлз участвует и точка.
Скотт задыхался от боли. Ледяная вода сковывала горящие огнем мышцы, дыхание сбивалось, но адреналин все сильнее вспенивал кровь, заставляя его организм работать на износ. Он не понимал, почему Стайлз и Дерек тут, не понимал, почему они не пытаются заступиться за него. И ему было страшно.
– Не пытайся встать, – раздался с противоположного берега равнодушный голос Криса, который вышел на залитый лунным светом склон. В его руке был опущенный арбалет, в глазах – только холод. Никакого сочувствия, никакой жалости, хотя он знал, что перед ним всего-навсего семнадцатилетний ребенок, обращенный в оборотня не по своей воле. – Ты все равно не сможешь от нас убежать. Как и от самого себя. Ты теперь ликан. Ты больше не человек.
– Он заучивал свою речь по бумажке? – пробормотал Стайлз, в кровь обкусывая огрубевшую кожу на кончиках пальцев. Дерек хмыкнул. Он снова выглядел обманчиво расслабленным, сидел рядом и с садистским интересом наблюдал за представлением из первого ряда портера. Музыка из оркестровой ямы набирала обороты, как и события, происходящие на сцене.
Скотт не умел сдаваться. Даже зная, что ему не убежать от Арджентов, окруживших его со всех сторон, он вновь поднялся на слабые, трясущиеся лапы и оскалился на Криса, не зло, но угрожающе.
– Чего ты хочешь от меня?! – рявкнул он.
– Откажись от нее, – жестко приказал Крис, с прищуром глядя на дрожащего оборотня, из окровавленной пасти которого вырывались клубы пара, когда он выдыхал едва теплый воздух. Он выбился из сил, совсем. Он ведь не был Дереком, сорвавшимся и нестабильным верусом, которого Кален и Ардженты месяцами гоняли по лесам Бейкон-Хиллза, истратив на него сколько стрел, болтов и пуль, сколько Стайлзу и не снилось… Ему всего лишь приснился отрывок из воспоминаний Дерека перед тем, как его все-таки сумели поймать, для чего им пришлось практически его убить.
– Нет! – зарычал Скотт, вздыбливая шерсть. Он не был упрямым или сумасшедшим, он понимал, что Крис серьезен и опасен, но он не мог, не хотел, не собирался отказываться от Эллисон и своих чувств к ней. Эта девушка все, что у него есть, все, чего он хочет, ему больше ничего не нужно. Только она одна. Он будет бороться за нее до последнего, он ни за что не отступится, ради нее он готов расстаться с жизнью, если потребуется, он жалел только, что не успел сказать ей, как сильно он ее любит до того, как Крис с ружьем ворвался в спальню своей дочери, заставив несколькими выстрелами выпрыгнуть Скотта в окно сквозь разлетевшееся вдребезги стекло.
Они с Эллисон знали, что не могут быть вместе. Об этом Скотту твердил Дерек, девушке – ее родители. Последнее время они почти не общались, решив, что это слишком опасно, пока Эллисон проходит обучение и другие охотники бдят ее днями и ночами. Но разлука оказалась слишком невыносимой. Когда Стайлз позвал их в клуб, по отдельности, чтобы отпраздновать его день рождения, они не смогли не прийти. Сначала, по привычке и договоренности, старались не обращать друг на друга внимания, сохраняя требуемую дистанцию. Скотт был со Стайлзом у барной стойки, Эллисон с Лидией и Питером сидела на диванах в алькове для некурящих и боролась с желанием схватить Скотта, затащить в какой-нибудь пустой коридор для персонала и жадно впиться в его улыбающиеся и смеющиеся губы. Улыбающиеся и смеющиеся не ей.
– Эллисон, ау, ты еще с нами? – недовольно спросила Лидия. Ее подруга витала где-то в облаках, очень далеко от земли обетованной, и, когда Питер перестал отвлекать свою рыжую красотку ненавязчивыми поцелуями в шею, ей приходилось возвращать Эллисон к ним, пока она совсем не улетела.
– А? – рассеяно откликнулась девушка, глядя на Лидию, но будто не видя ее перед собой. – А, да… я в порядке.
– И долго вы еще собираетесь продолжать этот цирк?! – Лидия злилась. Еще бы! Избранная МакКоллом и Арджент тактика ее совершенно, абсолютно не устраивала. Что за детсад?! Неужели они думают, что если сделают вид, что расстались и между ними больше ничего нет, Хейл и мистер Арджент на это клюнут? Да черта с два! Даже бестолковый Айзек глядел на страдающую в разных концах клуба парочку сочувствующе.
– Не понимаю, о чем ты, – невозмутимо ответила Эллисон, и Лидии отчаянно захотелось ее прибить, но ее сдержала тяжелая рука Питера на плечах. Сидящий рядом волк очень тактично делал вид, что его здесь нет.
– И что дальше? – потребовала ответа Лидия. – Всю жизнь будете друг за другом со стороны наблюдать?
– А что ты предлагаешь? – огрызнулась Эллисон. Она и так на пределе. Они со Скоттом ходят в одну школу, на дополнительные секции, встречаются по меньшей мере раз десять за день, как бы им ни хотелось сократить количество этих встреч. Каждая из них – как пытка раскаленным металлом, по самому сердцу. Казалось бы, огонь должен оставлять ноющие ожоги и запекшуюся кровь, но она хлещет, не переставая, и вместе с ней утекает жизнь и вообще желание жить. Нет, они не думали, что это будет просто. Но они даже вообразить не могли, насколько это будет тяжело.
– Ловить свой шанс, пока он есть, – ответил вместо Лидии Питер и подмигнул Эллисон, вогнав ее в краску. И нет, она сейчас совсем не думала о его подвздошных костях и венах в паху.
– Питер прав, – поддержала его Лидия. – Здесь никаких чужих или охотников, даже Хейла нет, только мы. И мы сделаем вид, что не видели, как вы за ручку уходите в закат.
Эллисон смотрела на уверенную в себе и своих словах Лидию все еще с сомнением.
– А если он пострадает из-за меня? – задала она тот вопрос, который беспокоил ее больше всего.
– Дерек этого не допустит, – успокоил ее Питер. – Скотт его лучшая бета, считай, правая рука. Он перегрызет за него глотку любому.
Эллисон побледнела, Лидия толкнула Питера в бок локтем, глядя на него, как на последнего урода (в ответ он только невинно улыбнулся, изображая из себя ангела во плоти), после чего снова посмотрела на подругу.
– Он выражается образно, Эллисон, – заверила она ее. – Хейл никого убивать не будет, но и МакКолла в обиду не даст. Иди же! Время идет. Хватит терять его впустую!
Она придала подруге ускорения шлепком по попе, когда та встала, поддавшись уговорам, и Эллисон робко направилась в сторону барной стойки.
– Привет еще раз, – смущенно пробормотала она, остановившись рядом со Стайлзом. Тот невнятно промычал что-то в ответ, не выпуская трубочку из губ. Скотт смотрел на нее, стараясь сохранить прежнее беззаботное выражение лица, но его улыбка выходила такой вымученной, что у Эллисон сжалось сердце. Господи, она такая дура!
– Угостить тебя? – тут же спохватился Скотт. – Как всегда? Клубничный мохито?
– Спасибо, – из Эллисон тоже выходила хреновая актриса. Она вроде пыталась улыбаться, а у нее было такое чувство, что она вот-вот заплачет. Стайлз сидел между ними, и это спасало ее от того, чтобы броситься Скотту на шею и разрыдаться.
Бармен поставил перед ней запотевший бокал, она сжала его дрожащими от волнения пальцами. Скотт очень хотел заговорить, но не мог найти достойной и нейтральной темы, поэтому он просто стучал пальцами по столешнице, украдкой поглядывая на девушку.
– Ребят, – Стайлз не выдержал первым. Перестал лакать свой разбавленный соком абсент, посмотрел сначала на Скотта, потом на Эллисон, – да харе уже, ей богу, я весь потек от ваших сальных косых взглядов. Идите уже потанцуйте, что ли, а?
– Стайлз! – укоризненно прошипел Скотт.
– Что?! – огрызнулся на него Стайлз. – Я король вечеринки! Как скажу, так и будет! А я говорю вам перестать разыгрывать эту трагедию на пустом месте и пойти повеселиться, пока суровые шнурки в стакане не приплелись.
– Потанцуешь со мной? – первой проявила инициативу Эллисон, ее голос был выше, чем обычно, но Скотт нервничал больше, чем она, поэтому не замечал ее состояния.
– Да, – сипло выдавил он из себя короткое “да”.
– Вот и отлично! Благословляю вас, дети мои, – Стайлз подождал, когда вновь воссоединившиеся Ромео и Джульетта уйдут, после чего посмотрел на дно своего стакана. – Эй, парень, повтори! – попросил он у бармена. Лишь бы не думать. Ни о чем не думать.
Сейчас Стайлз тоже изо всех сил старался не думать о плохом, но беда неизбежна, она словно витает в воздухе, пропитывая его ароматом страха, отчаяния и… смерти.
– Откажись от нее! – орал на Скотта Крис, поднимая арбалет. И в этот момент, где-то совсем близко раздался похожий на раскат грома выстрел, потом еще один, и женский голос закричал в предсмертной агонии. Стайлз еще не успел ничего понять, как Дерек уже исчез, сорвавшись с места с неуловимой человеческим глазом скоростью. Он поднял за собой вихрь из опавших листьев и земли, взрытой когтями, и Стайлз закашлялся, наглотавшись пыли и отмахивая ее от своего лица. По его коже до сих пор бежали мурашки, и в голове звучало жуткое эхо. Секунда, две, и он бросился в ту сторону, откуда доносился крик.
Когда он прибежал, все были уже там: Ардженты окружили поляну, Дерек стоял в центре, закрывая собой кого-то, лежащего навзничь на земле, и по-волчьи скалился, ощерив морду и высовывая язык между передних зубов. Он скреб когтями землю, словно кошка, готовящаяся к прыжку, пригибался все ниже, подбираясь, как пружина, чтобы атаковать. В десятке метров напротив него стояла светло-серая, практически белая волчица, сильно уступающая ему в размерах, но не в агрессии: ее ярко-алые глаза светились в темноте двумя пугающими, полными безумия огнями.
“Иден”, – с каким-то ужасом понял Стайлз, и уже через секунду волки сцепились, словно дикие звери, а не здравомыслящие почти что люди. Они с такой яростью клацали клыками, дорываясь до глоток друг друга, что замерли все. Первым пришел в себя Крис и заорал своим людям: “Не стрелять! Опустить оружие!”, и они неохотно повиновались. Крис пообещал Дереку, что не станет вмешиваться, и он собирался сдержать слово.
Но Кэт никому ничего не обещала. Она нащупала упавший в траву пистолет, который Иден выбила из ее руки, набросившись со спины, и, со стоном боли, ярко звучавшей в каждой клеточке ее истерзанного когтями и клыками тела, перевернулась на спину. Отдышалась. Собралась с остатками сил. Подняла уцелевшую левую руку, прищурив один глаз и ловя прицел. Нацелилась на раздирающих друг друга в клочья волков и приготовилась выстрелить, выжидая нужный момент.
– НЕТ! – Стайлз первым заметил движение в траве, сумев отвести взгляд от Дерека, но было слишком поздно. Как на зло он не взял с собой пистолет и не мог помешать Кэт; Крис, среагировав на крик парня, только поднял свой, а Кэт уже спустила курок.
Аконитовая пуля слизнула плоть со скулы Дерека, чудом не задев глаз, и вошла в череп волчицы прямо между ее широко распахнутых глаз – ровно посередине. Дерек перестал дышать, время дернулось в последний раз, сместив секундную стрелку на одно деление, и остановилось. Как и сердце Иден. Ее глаза потухли, вновь становясь призрачно-золотистыми, какими Дерек помнил их; она будто попыталась улыбнуться или что-то сказать ему, ее верхняя губа приподнялась, и она замертво пала к его лапам. Густая, черная, горящая голубым пламенем кровь медленно вытекала из пулевого отверстия, стекая по ее мерцающей, серебристой шкуре.
Иден Хейл была мертва.
========== Принятие неизбежного ==========
Она была похожа на Спящую Красавицу… так казалось на первый взгляд. Спадающие водопадом золотые локоны, изящный силуэт под невесомой белой тканью – словно бальное платье, касающееся длинной юбкой пола. Идеальная кожа без единого изъяна, черные стрелки ресниц и темно-розовые губы. Она лежала на столе, сложив руки на животе, и ждала, когда ее Принц придет и подарит ей поцелуй, который разбудит ее. Стайлз, не моргая, до рези в глазах смотрел на нее, чтобы поймать тот момент, когда Принцесса вдохнет, но Иден не дышала. Уже больше суток.
Все это время Кален был с ней рядом – сидел на приставленном к изголовью стуле, уронив голову на сложенные на крае стола руки. Он отказывался разговаривать и не давал Дереку похоронить Иден там, где она должна была быть все эти годы. Он не ел, не пил, не спал, не отходил от операционного стола в своей ветклинике ни на шаг.
Честно говоря, Стайлз в который раз ловил себя на мысли, что был бы не прочь обзавестись способностью провалиться сквозь землю так, чтобы оказываться на другом конце света, где он так сильно мечтал сейчас быть. Лишь бы не видеть чью-то смерть. Иден была второй после мамы, кто умер на его глазах, и сколько Стайлз ни пытался гнать от себя воспоминания, они настойчиво поселились в его сдавленной мигренью голове. Полуосвещенная, безликая больничная палата, гудящие в коридоре за распахнутой дверью лампы, шум все еще работающего вхолостую аппарата искусственной вентиляции легких и оглушительная тишина остановившегося в беге времени внешнего мира; неподвижная, бледная, сливавшаяся с простынями мама, забывшаяся вечным сном и получившая долгожданное успокоение после всего, через что ей прошлось пройти; и отец, примчавшийся из участка так быстро, как смог, но недостаточно – к его приходу Клаудия была мертва почти час, и все, что он мог теперь, это рыдать, прижавшись губами к ее холодной руке, и молить о прощении. В ту ночь Джон напился так, что утром не смог пойти на работу. На следующее и последующее дни тоже. Отец избегал Стайлза, когда был так ему нужен, потому что ему было страшно посмотреть в глаза своего одиннадцатилетнего сына, которого он подвел: не смог спасти его маму, не уберег его от потери, оставил одного смотреть, как его мама умирает. Когда Джон пришел в себя, было уже слишком поздно что-либо делать: Стайлз заперся в родительской спальне и отказывался выходить. Когда Джон не выдержал и выломал дверь, Стайлз этой же ночью сбежал из дома, и вся полицейская бригада искала его несколько суток, пока шериф не догадался заглянуть на кладбище. Там, на сырой, еще не осевшей земле, среди букетов одуряюще пахнущих белых лилий, свернувшись клубочком и дрожа, лежал Стайлз. Больше Джон не уходил в запои и старался не трогать сына лишний раз. Стайлз оказался предоставлен сам себе, и единственным его утешением стал виртуальный мир Интернета. Там он мог забыться. Хотя бы ненадолго.
– Тебе не кажется, что нам пора уже поговорить? – раздался из темноты низкий голос Дерека. Он стоял у стены, привалившись к ней лопатками и скрестив руки на груди. Стоял и смотрел, как Кален страдает, и ни разу не сделал и попытки утешить его. Стайлз, не будь так оглушен произошедшим, сильно напрягся бы по этому поводу, но сейчас все, на что его хватало, это сидеть на стуле у лабораторного стола и ждать, когда же Иден сделает вдох. Ему все еще не верилось, что она мертва, ведь она выглядела такой… такой красивой и живой.
Кален медленно поднял тяжелую голову и взглянул в ту сторону, откуда донесся голос волка. Он видел лишь его кроссовки и низ штанин джинсов, все остальное исчезало в черноте неосвещенного угла. Свет горел только над операционным столом, отражался от белой простыни, фарфоровой кожи Иден и ее сверкавших золотом волос – он превращал ее в прекрасного, падшего ангела. Но она не была такой изначально. Стайлза начинало мутить и тошнить, как только он вспоминал, во что аконит превратил тело волчицы до того, как Кален ввел ей регенеративную сыворотку. Питер был прав. Отравление аконитом ни с чем не перепутаешь. И забыть тоже вряд ли сможешь.
– О чем поговорить? – глухо и сипло спросил Кален. Ни следа былого лоска и обычно не сходящей с его лица красивой улыбки. Стайлз избегал встречаться с ним взглядом, боясь провалиться в зиявшие дыры его черных глаз – пустота в них словно засасывала, затягивала его в самые глубины боли и отчаяния. Стайлз не хотел возвращаться обратно на дно, откуда с таким трудом смог подняться благодаря Скотту. И Дереку.
– О том, что ты скрывал от меня правду все это время, – Дерек скатывался в рык, он закрылся от Стайлза, но тот все равно знал, как сильно он зол сейчас. – Я доверял тебе, а ты собирался предать меня с самого начала. Предать мою стаю и моего отца. Ты знал, что меня сделают Волчьим Царем, и, что хуже, ты ничего не сказал отцу о том, что его ждет!
Стайлз похолодел, уставившись на волка, но едва различая его силуэт, потом перевел испуганный взгляд на Калена. Кастодиан выглядел скорее уставшим, чем возмущенным обвинением в свой адрес. Неужели?..
– Да, я все знал с самого начала, – тихо произнес он, его голос дрогнул и надломился: – Но что я мог сделать, когда они все давно решили за нас?! – отчаянно воскликнул он. – Я не хотел этого! Не хотел! И я пытался предупредить Ричарда, но он меня не слушал! И потом я понял, что Питер тогда, еще двадцать лет назад, рассказал ему обо всем, когда они встретились у Дэвисов… Думаешь, мне было легко жить с этим?! Что из Ричарда сделают монстра, что ты лишишься всех, что Иден… Иден…
Дерек хранил мрачное молчание. Стайлз замер, боясь издать хоть звук, чтобы обнаружить свое присутствие. Он больше не глядел на Иден, не в силах отвести взгляда от лица плачущего Калена, и уже через миг на него смотрел его отец. Джон, держа жену за руку, сквозь слезы умолял простить его, он как мантру повторял: “Прости меня, Стайлз, прости меня”, и Стайлз плакал вместе с ним.
Он отчаянно замотал головой. Он хотел сбежать, спрятаться, забившись в темный угол, но не мог. Он должен был быть с Дереком и пройти через все это вместе с ним.
– Это ты ее спас? – продолжал жестко давить Дерек, слезы раскаяния ничего не трогали в его душе. За столько пережитых смертей близких и небезразличных ему людей он хорошо научился абстрагироваться от боли, давно превысившей его болевой порог. Говорят, во время болевого шока человек ничего не чувствует и спасти его уже невозможно. Это точно был его случай.
– Я… я не специально… я не участвовал в этом, клянусь! Это вышло… случайно… – Кален хотел, чтобы Дерек ему поверил.
– Как это вышло? – равнодушно бросил волк и едко добавил: – Случайно.
Кален схватился за голову и закачался. По спине Стайлза от этого жуткого зрелища мурашки побежали по коже.
– Тот отравляющий газ, который использовали убийцы… был парами одной из очень редких разновидностей аконита, – через силу собираясь с мыслями, рассказал Кален. – Когда я стал кастодианом стаи, Иден попросила меня выработать у нее иммунитет к акониту.
– Как такое возможно? – Дерек нахмурился. Стайлз знал это, даже не видя его лица.
– Это как со всеми ядами, – прошептал Кален. – Если принимать очень маленькие дозы постоянно, в течение долгого времени, постепенно увеличивая дозировку, организм повышает свою устойчивость к воздействию яда. Возникает привыкание. Иден добилась практически полной невосприимчивости к акониту. Поэтому я думаю… предполагаю… что она смогла регенерировать… Я не знаю, Дерек, не знаю, как она выжила… тогда… а сейчас… – и он снова заскулил, утыкаясь лицом в плечо безучастной к его страданиям Иден.
– Дерек, хватит, – тихо выдохнул Стайлз, когда волк только собирался открыть рот. – Он ничего не знал, – парень помнил выражение лица кастодиана, когда тот узнал, что его невеста восстала из мертвых. – Кален… – позвал он мужчину, заставив его посмотреть на себя. – Ты сказал “они все давно решили”, кто – они?
– Круг, – бесцветно обронил кастодиан. – Незадолго до убийства мне поступил приказ не вмешиваться, что бы ни произошло. Я не знал… Я не думал… Если бы я хотя бы догадывался! Я бы отменил свадьбу, я бы спрятал всю стаю, даже если бы пришлось пойти против Ричарда, но… Мне так жаль, Дерек, прости меня, что я ничего не смог сделать.
Дерек снова промолчал. Стайлз, страстно желая оставить Калена в покое, был вынужден пытать его, продолжая задавать вопросы:
– Значит, Ричард знал, что произойдет с ним и его семьей?
– Я думаю, что да… Но по какой-то причине он бездействовал. Я пытался, правда, пытался поговорить с ним, но он не хотел меня слушать.
– Ты не знаешь, чего они ждут теперь? И кто убивает этих людей, принося их в жертву? Осталось только две жертвы – и что потом? Что тогда произойдет? – взволнованно выпалил Стайлз.
– Мы с Дереком пытались найти информацию о ритуале призыва и о самой Волчьей охоте… Но ничего конкретно не нашли. Как я уже сказал, вам лучше поехать в Канаду и узнать все у тех, кто начал это: у жриц культа Богоматери и шаманов, – едва слышно закончил Кален, снова бездумно глядя на Иден и не видя больше ничего, кроме нее одной.
– Кален… Послушай… – начал Стайлз, поднимаясь на ватные ноги и как во сне подходя к нему. – Я понимаю, почему ты держишь ее здесь… Ты надеешься, что она снова сможет регенерировать, ведь у нее выработался иммунитет к акониту, но… она мертва. И ты должен ее отпустить. Слышишь? Отпусти ее.
Он шагнул за спину кастодиана, заставил его выпрямиться и обнял за голову, прижимая к себе. Кален отвернулся от Иден, пряча лицо, и отчаянно вцепился пальцами за его рукава, зная, что сейчас произойдет и не желая этого видеть. Стайлз сам судорожно сжал его растрепанные волосы, стараясь дышать, хотя от этого боль в разрываемой грудине становилась лишь сильнее. Он коротко взглянул на Дерека, и тот, поняв все без слов, бесшумно вышел из тени. Подошел к ним и, остановившись, взглянул на черное, запекшееся пулевое ранение на лбу его все такой же прекрасной, как и раньше, сестры. Они снова не успели попрощаться как следует, и горечь сожаления осела вязким привкусом во рту. Ему пришлось приложить огромные усилия, чтобы сохранить индифферентное выражение лица, ничем не выдав своих эмоций, и не дать рукам задрожать, когда он накрыл простыней лицо будто спящей Иден.
– Нет! – Кален попытался поймать девушку за руку, когда Дерек подхватил ее на руки, но Стайлз удержал его, и волк со своей невесомой, но такой тяжелой ношей ушел. – Нет… Иден…
– Тшш…. все хорошо… – зашептал Стайлз, укачивая и успокаивая мужчину, словно ребенка. Сейчас было совершенно неважно, какая у них разница в возрасте, Кален был членом их стаи, его семьи, и Стайлз не мог оставаться равнодушным к его горю. Возможно, в нем говорил альфа, возможно, человек, который когда-то тоже проходил через это… и которому очень скоро придется пройти через это вновь.
Всего пару дней назад мысль о смерти Дерека казалась самым страшным, что могло случиться. Но Стайлз, проделав такой долгий путь от отрицания, через гнев и торг до депрессии, похоже, дошел до пятой, последней стадии – принятия неизбежного.
***
– Не кричи, Крис, ради бога, и так голова раскалывается, – взмолилась Кэт. Она сидела на диване с перевязанной правой рукой, которую волчица раздробила своими клыками в нескольких местах, а в левой держала стакан с виски. Лучшее в мире обезболивающее. После, конечно, морфина, но кто над ней сжалится настолько, чтобы его дать? Ее страдания всем здесь присутствующим, кажется, доставляли особое, изощренное, мрачное и торжествующее удовольствие. Особенно Скотту – ликан с нее глаз ни на секунду не спускал. Она пришла в себя не так давно, смогла встать с койки, доползти до дивана и принять вертикальное положение. На этом ее подвиги на сегодня кончились.
