Текст книги "Ночь, когда цветет папоротник (СИ)"

Автор книги: Anemoon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 39 страниц)

Но все изменилось буквально вчера. У отца была ночная смена в участке, сразу после школы (и как они все, сам Стайлз, Скотт, Эллисон и остальные, еще умудрялись продолжать учиться?!) Стайлз сразу же помчался к Дереку. Питера удачно дома не оказалось, они решили приготовить обед, но немного увлеклись и в итоге неплохо оприходовали кухонный стол не по прямому назначению, потом переместились на диван, а оттуда только каким-то чудом сумели, наконец, добраться до спальни. Ужинали они в постели; за едой, которую приготовил вернувшийся Питер, естественно, сходил Дерек. Последствия гона у него, к счастью, сошли на нет, так что поели они вместе. Во всяком случае, попытались. Потому что Стайлзу вздумалось покормить Дерека с рук, тот не остался в долгу, и парень немного увлекся, слизывая куриный жир и соус с его пальцев. Они даже люк закрывать не стали, так что Питеру все-таки пришлось воспользоваться наушниками, сделать максимальную громкость и постараться сосредоточиться на чем-то помимо характерных звуков безудержно сношающейся парочки. Ей пропахли все горизонтальные поверхности в лофте и еще несколько вертикальных, о которые Дерек смачно Стайлза обтер, пока тащил в свое волчье логово. Неприкосновенной, слава богу, осталась лишь кушетка Питера, на которой он и ютился вместе со своим ноутбуком.

Стайлз понятия не имел, когда сон сморил его самого и отработавшего на славу Дерека, бывшего сегодня особенно маньячным и крайне несдержанным. Была глубокая ночь, когда он проснулся от собственного крика. Не сразу понял, кто он и где, но уже через миг его затуманенный взгляд сфокусировался на склонившемся над ним Дереке, который с паническим беспокойством вглядывался в его лицо. Волк сразу же почувствовал, как пульс его пары начал зашкаливать и дыхание участилось, но не мог разбудить парня, хотя пытался целых шестнадцать минут. Тряс за плечи, звал по имени, тянулся через связь, но все ухало в бездну. Такую же глубокую, как его безграничный страх.

– Стайлз?.. – Дерек обнял горячими ладонями его лицо.

– Дай воды, – сипло попросил Стайлз. Надо же, он так орал, что сорвал голос. Стараясь не думать о том, что ему снилось, он привстал и взял стакан из рук волка, продолжавшего неотрывно смотреть на него с нескрываемой тревогой. Он глотнул и произнес: – Я в порядке.

– Ты не просыпался, – напряженно произнес Дерек.

– Мне снился кошмар, – Стайлз не стал отрицать очевидного. Он допил воду и, потянувшись, сам поставил стакан обратно на прикроватную тумбочку, после чего без сил завалился на подушки.

Сердце перестало болезненно колотиться, дышать стало легче, и теперь невозможно было отделаться от ощущения промокшей, прилипшей к коже одежды. Холодно, мокро, гадко. Он взмок насквозь. Но ползти в ванную сил попросту не осталось.

– Что за кошмар? – нахмурился Дерек.

– Не знаю, – Стайлз думал, как соврать. Потому что ему не хотелось рассказывать волку о своих снах, которые с каждым разом становились все хуже и хуже. Возможно, виной всему было беспокойство, которое они с Дереком оба испытывали из-за происходящих событий и, самое страшное, грядущих. Поэтому до этого обычные сновидения вдруг обратились кошмарами.

Реальными кошмарами, которые когда-то имели место быть.

– Давай спать, – не желая думать о приснившемся, попросил Стайлз. Он переместился вместе с подушкой ближе к краю кровати, где простыни сухие и прохладные. Дерек укрыл его одеялом, подождал, пока парень устроится, и лег позади, обнимая. Стайлз подложил его руку под свою щеку, потерся о нее и, довольно вздохнув, очень скоро заснул, чувствуя себя в полной безопасности в надежных объятиях своего волка.

А Дерек всю ночь не сомкнул глаз, вслушиваясь в тихое дыхание парня. Больше кошмаров не было. И Стайлзу нереально повезло, что, когда он проснулся, Дерек отправился на свою обычную пробежку по лесу. Внизу его встретил только Питер.

– Доброе утро. Как спалось? – спросил у него вымораживающе вежливый в любых жизненных ситуациях добрый дядюшка Питер.

– Нормально, – соврал Стайлз, не моргнув и глазом. Питер наверняка не только слышал, как полночи они резвились наверху (не мог не слышать), но и как Стайлз безумно орал.

Надо отдать Питеру должное. Он, в отличие от Дерека, пропустил наглое вранье мимо ушей.

– Завтракать будешь? Я лазанью сделал, – миролюбиво сказал он, вставая со своей кушетки и направляясь на кухню. – Да, кстати, вид у тебя не очень. Сходил бы ты сначала в душ, привел себя в порядок, а то Дерек вернется, увидит тебя в таком невменяемом состоянии и непотребном виде, и начнутся допросы с пристрастием…

– Я понял, понял, – буркнул Стайлз, растирая руками свою помятую морду. Вроде выспался, а сил никаких нет. Даже не физических, а моральных, что ли. Внутри будто пустота. Ничего не хочется. Обычно буйствующие мысли, несущиеся одна вперед другой, непривычно тяжелые, тягучие, вялые. Все равно, что их нет. Он как коматозник, блин. Приплыли.

Но когда Дерек вернулся, он не стал ни о чем спрашивать. Стайлзу на тот момент это даже не показалось подозрительным. И все-таки с кем-то поговорить ему было нужно. Из всех возможных претендентов выбор пал на доктора Хиллроу. Стайлза так и подмывало рассказать обо всем Питеру, но нет, это было слишком личным, касавшимся Дерека, и кастодиан был единственным, с кем парень решился поделиться:

– Мне снятся сны. Уже несколько недель, – сказал он, когда они с Каленом, как всегда, по доброму обычаю, расположились в гостиной на втором этаже за чаепитием. Хоть что-то остается неизменным и постоянным, что не может не радовать в этом водовороте сумасшедших событий.

– Что за сны? – Кален внимательно смотрел на него. Он сразу отметил нездоровую бледность парня и легкий тремор пальцев левой руки, но не стал акцентировать на этом внимание. Возможно, ему не придется пытать Стайлза и тот сам ему сейчас расскажет, из-за чего так переживает.

– Они связаны с… Дереком, – с заминкой ответил парень.

Кален нахмурился.

– С ним? Или с тем, что с ним происходит? Произойдет?

– С тем, что… происходило с ним, – голос Стайлза совсем стих. Он гнал от себя навязчиво яркие картинки, преследующие его двадцать четыре часа в сутки. – Мне кажется, что это его… воспоминания. Мне снилась его семья, Ричард, Иден… Кэт. А вчера… вчера мне приснилась Луиза.

– Луиза? – Калену это имя показалось смутно знакомым.

– Луиза Дэвис, с которой Дерек дружил в детстве, – тихо ответил Стайлз и, когда Кален молча стал ждать продолжения, с трудом произнес: – Мне приснилось, как Питер убивал ее мать и ее… И я кричал во сне. Дерек сказал, что почти четверть часа не мог меня разбудить. Никак. Никакими способами.

Кален вздохнул, несколько шумно, из-за чего Стайлз вздрогнул.

– Это… это плохо?.. – пролепетал он, начиная паниковать. Слегка так. ПАНИКОВАТЬ.

– Не могу сказать, что это хорошо, – медленно проговорил Кален, – я предполагаю, что виной всему нехватка времени. Ваша связь не успела как следует образоваться и стабилизироваться, как вы начали попадать в не самые приятные ситуации, провоцировавшие вас на эмоциональный накал. Когда ты спишь, твой мозг переходит в иное состояние бодрствования, и во время сна связь особенно сильно взаимодействует с подсознанием. Не только твоим, но и Дерека. То, что ты смог пережить события, произошедшие двадцать лет назад… – он покачал головой. – Это может быть опасно, Стайлз, так глубоко погружаться в подсознание Дерека…

– Но я не контролирую это! – воскликнул Стайлз отчаянно. – Я не могу это проконтролировать – вообще никак!

– Я понимаю, успокойся, – мягко попросил его Кален. – Я лишь хочу сказать, что ты молодец, пришел сюда и рассказал мне об этом. Я не знаю, насколько это может быть опасно, поэтому спрошу у Круга. А пока буду ждать их ответа, дам тебе еще одни таблетки. Они нормализуют сон. Посмотрим, помогут они тебе или нет. Это пока единственное, что я могу предложить.

– Спасибо, – выдохнул Стайлз с огромным облегчением. Ему очень не хотелось беспокоить Дерека по пустякам, тот и так весь на нервах, ни к чему еще переживать из-за того, что Стайлз чересчур впечатлительный. Хотя впечатлиться было чем.

Он узнал про маму. Многое стало ясно про Кэт. Еще больше – про Ричарда и Иден. Но Луиза его просто добила. Он не понимал, как можно было пережить все это и продолжать улыбаться так, как делал это Дерек сейчас, сидя напротив него в кафе, куда они поехали, когда волк забрал его после школы. Они сюда часто приходили, потому что владелец был на короткой ноге с Каленом – он, видимо, был в курсе сверхъестественной подноготной Бейкон-Хиллза и поэтому не вызывал полицию, давая Дереку и Стайлзу редкую возможность пожить немного тихой, нормальной жизнью. Уиттморы перестали Дерека искать, полиция – тоже, но многие жители до сих пор переживали из-за вновь ускользнувшего серийного убийцы, а некоторые даже примерно знали Дерека в лицо. Городок-то был маленьким, а Дерек прожил в нем всю свою жизнь. Стайлзу до сих пор было не по себе вспоминать, как учительница Дерека из начальных классов кричала им в спины: “Убийца! Здесь убийца! Кто-нибудь! Поймайте убийцу!”.

И Дерека это задело. Стайлз раньше не смог бы ничего прочесть по его каменному лицу, но теперь он чувствовал. Все. Все до единой эмоции, в которых он часто путался, не зная, его они или нет, но в тот момент эта ноющая боль, приправленная горечью, принадлежала Дереку. Кто бы ни убил его стаю, они искалечили его жизнь. Они его искалечили. И то, что ему удалось благодаря Стайлзу справиться со своей нестабильностью, было таким же чудом, как то, что они сидели сейчас в залитом зимним, холодным солнцем кафе, забившись в самый дальний, укромный и уютный угол, и пили свои горячие напитки: Дерек черный кофе без сахара со сливками, Стайлз – шоколад с корицей.

– Что ты лыбишься? – недовольно спросил Стайлз, не выдержав.

– У тебя усы, – Дерек прыснул в чашку, стараясь не улыбаться еще шире, а то нежный мальчик еще разобидится. Он ведь не со зла. С любовью и нежностью, как и всегда.

Стайлз машинально высунул язык, слизал свои шоколадные усы и только потом понял, что сделал. Он мигом покраснел под потемневшим взглядом Дерека и поспешил прикрыться салфеткой, очень, ОЧЕНЬ стараясь не поддаваться на провокацию, когда чужое желание, усиленное связью, вызвало ответное. Надо же, член и дырка Стайлза успели соскучиться по волку всего за какие-то пару часов после черт знает сколько тянувшегося по времени вчерашнего секс-марафона. Когда Дерек был рядом, Стайлза вообще вышибало нафиг из реальности, он полностью терял ощущение пространства и времени, и очень сложно было потом возвращаться на землю грешную. Да и не хотелось особо. Рядом с Дереком было слишком хорошо.

– Козел, – пробурчал Стайлз, потирая стыдливо горящее ухо. Дерек хмыкнул, откровенно любуясь своим мальчиком. Ему очень хотелось схватить его и затащить в какой-нибудь темный угол, где он мог бы показать ему, как сильно он его любит, но не здесь и не сейчас. Увы, ему было уже двадцать семь, и подобные безбашенные поступки давно перестали быть кредо его жизни. И лучше не вспоминать, что он творил, когда ему, как и Стайлзу, было… уже почти восемнадцать.

– Чем ты хочешь заняться в свой день рождения? – задал Дерек один из тех неудобных вопросов, от которых Стайлзу очень хотелось залезть на стену. Может, хоть так получится на них не отвечать? Надо будет как-нибудь попробовать.

– Дерек, мы ведь уже говорили об этом, – Стайлз поморщился. Даже шоколад потерял свой прелестный вкус, и он сглотнул какую-то вязкую жижу. – Я ничего не хочу. И мне не нужно никаких подарков. Подаришь хоть один, и я уйду жить к отцу, Аменти клянусь.

– Ты и так живешь у отца, Стайлз, – еще одна щепетильная тема. Дерек его постоянно уговаривал переехать. Стайлз сопротивлялся из последних сил. Нет, не потому, что не хотел. Он хотел, пиздец как сильно хотел. Но еще больше он не хотел оставлять отца одного. Он любил Дерека, он за него жизнь готов был отдать, да что там, он ему уже и свою бессмертную душу подарил, бонусом к влюбленному сердцу и жалкой тушке. Но как он начинал представлять, что отец возвращается с работы в пустой дом, ужинает один на холодной кухне, а потом, пару минут пощелкав каналы перед телевизором в темной гостиной, идет спать, у него мороз бежал по коже, сосало под ложечкой и на глаза наворачивались непрошенные слезы.

– Это был художественный прием, балда, – парировал Стайлз и тут же перевел разговор в безопасное русло: – Какие у тебя планы на вечер?

– Я сегодня занят, – ответил Дерек. Стайлз приподнял бровь. У него выходило не так эпично и выразительно, как у волка, но все же достойно Стилински.

– Чем это? – не удержался он от этого наглого и провокационного вопроса.

– Не тобой, – ехидно парировал Дерек.

– Ты ведь не обиделся? – осторожно уточнил Стайлз. Только этого ему не хватало!

– Ни в коем разе, – Дерек снова улыбнулся ему, и Стайлз растаял. Он сидел, смотрел на своего волка и не мог отвести глаз. Его сердце сладостно трепетало, в животе бесновались щекочущие его пылающее любовью нутро бабочки, и он забыл обо всем на свете, даже о своих снах.

Но его сны о нем не забыли.

***

Шерифу Стилински стыдно было в этом признаться, но он чувствовал себя крайне неловко в обществе своего зятя.

Хотя, если уж быть откровенным до конца, он даже в пьяном угаре не мог вообразить, что у него когда-нибудь появится зять. Он до последнего рассчитывал на сноху, видит бог. Но его все еще не оставлял в покое один-единственный вопрос. Почему? Почему именно Дерек Хейл?

– Я раньше работал с твоим отцом, – нарушил гнетущую тишину в машине Джон, пока они с Дереком ехали на место преступления.

– Я знаю, – отозвался Дерек, смотря на дорогу впереди за лобовым стеклом.

– Я хотел сказать… – Джон прокашлялся, взглянув на напряженный профиль волка. – Спасибо, что согласился помочь.

– Я еще ничем не помог, – Дерек медленно повернулся к нему, и шериф поспешно отвел взгляд, сосредоточившись на управлении транспортным средством. – Спрашивай. Хватит тянуть, меня это только раздражает, когда я слышу, как скрипят у тебя мозги, с трудом преодолевая очередные надуманные людьми моралистические барьеры.

– У вас со Стайлзом… вы со Стайлзом… – Джон нервничал и никак не мог произнести вслух то, что хотел.

– У нас все в порядке, – успокоил его Дерек, снова смотря куда-то перед собой. – Он неплохо справляется. Хотя я чувствую, что с каждым днем ему все труднее делать вид, что ему плевать. Он не хочет думать о своем дне рождении.

Джон резко выдохнул и, сбавив скорость, повернул на перекрестке.

– Это все из-за меня, – произнес он, и Дерек поморщился от резкого запаха горечи и еще более невыносимого едкого аромата вины. – Я должен был быть рядом с ним, с ней, с ними, когда…

– Никто не знал, что она умрет в тот вечер. Ты этого тоже знать не мог, – заметил Дерек и усмехнулся. – А сам меня с пеной у рта заверял, что моей вины в смерти моей семьи нет. Очередное человеческое лицемерие? Да вы в этом просто профессионалы.

Шериф Стилински мрачно молчал, напряженно что-то обдумывая.

– Это в самом деле Ричард?

– Я не знаю, – Дерек отвернулся к окну. – Мне ни разу не удалось взять его след. Кем бы он ни был, он знает, как скрыть свой запах, а на это способен не каждый ликан. Но есть кое-что, что беспокоит меня.

– Что? – тут же спросил Джон, сам немного смутившись из-за своей горячности. Просто он до сих пор хреново шарил, как выразился бы его сын, во всей этой сверхъестественной солянке, в которую так неудачно попал-таки опять же его сын. И Джон на все готов был пойти, чтобы защитить его. Это стало решающим аргументом в пользу его благословения отношений Стайлза и Дерека. Волк пришел к нему в один из вечеров, когда Стайлз пропадал у Скотта. Они довольно откровенно поговорили о причине, по которой Стайлзу лучше стать его парой. Слова Дерека до сих пор крутились в голове шерифа:

“– Я знаю, что укус Скотта не был ошибкой, а это значит, что на Стайлза у них есть какие-то особые планы, раз они не стали обращать его, как остальных детей. Я смогу защитить его, только если буду связан с ним. У Стайлза будет шанс выжить, если умру я. Это единственный вариант, который я могу предложить, и ты, Джон, если не хочешь потерять сына, согласишься”.

– Иден, – назвал причину своего беспокойства Дерек. – Кэт не в курсе, что она выжила, хотя все эти годы она выслеживала Ричарда, и Иден рядом с ним не было.

– Выходит, Иден не с ними? Кто-то другой не дал ей умереть?

Дерек взглянул на Джона.

– Выходит, я не могу доверять не только Питеру. Но и еще одному, кому мы все так глупо доверяли все это время, недооценивая его.

– И ты, конечно же, не скажешь мне, кто он?

– Не хочу делать поспешных выводов. Для начала разберемся с твоей проблемой.

Дерек вышел из машины, когда они приехали. Снова за северным мостом, окраина леса, глушь вокруг, и тело, упавшее будто с неба. Никаких следов, вообще ничего. Поисковые собаки обрыскали все. Дереку придется постараться, чтобы вычленить из всех этих лишних запахов нужные.

Он проскользнул под предупредительную ленту, схлынывая частично, чтобы воспользоваться волчьими способностями. Если не выйдет так, придется перекидываться целиком.

Джон стоял неподалеку и, сложив руки на груди, наблюдал за Дереком, стараясь избавиться от ощущения, будто перед ним – Ричард. Учитывая, что в итоге Ричард превратился в управляемого наркотой неуправляемого монстра, вырезавшего целые поселения людей и не совсем людей, ему не хотелось думать, что его зять закончит так же. Да, его зять. С этой мыслью он тоже старался свыкнуться, повторяя ее про себя почаще.

Дерек присел. Коснулся кончиками пальцев сухих листьев, впитавших в себя кровь. Но ее было мало, слишком мало для выпотрошенного тела. Здесь будто курицу освежевали, а не девушку, весившую по меньшей мере сто тридцать фунтов, и крови в ней должно было быть литра так четыре, а не четыреста миллилитров.

– Что-нибудь есть? – не выдержал Джон. Темно, холодно, вылезя всего пару минут назад из темной машины, он уже успел продрогнуть. Его ни любовь, ни волчья шкура не грели.

– Ничего, – Дерек оглядел деревья вокруг. – Тебе это что-нибудь напоминает?

– Честно? – шериф Стилински нервничал, но старался это скрыть. – Напоминает. И я очень надеюсь, что моя догадка не подтвердится.

Дерек с усмешкой обернулся на него, посмотрев своими светящимися голубыми глазами с суженными до черных точек зрачками и широкой черной каймой, делавшей его взгляд каким-то совсем волчьим и, честно говоря, пугающим.

– Адриана Уитмора убили так же. Выпустили всю кровь, тело исчезло. Я тогда тоже не смог его найти. Хотя все произошло буквально на моих глазах. За считанные секунды.

– Мне не нравится твой тон, – Джон уже пожалел, что решился взять с собой Дерека в надежде, что тот прольет хоть какой-то свет на все эти загадочные убийства. Потому что то, что волк ему сейчас скажет, понравится ему еще меньше.

– Это не был Ричард. Или Иден, – произнес Дерек, поднимаясь. – Адриана убили через два дня, все это время я провел у могил, не отходя ни на секунду. И никто не появлялся там, никто не вылезал из земли. Даже если каким-то образом им удалось регенерировать, двух дней было недостаточно.

– О боги, – шериф Стилински схватился за голову. – Значит, есть еще кто-то? И ты думаешь, что он убил этих двух девушек?

– Я думаю, что он убил всех, включая этих двух девушек, – Дерек усмехнулся, выбираясь из огражденного участка.

– Питер?!

– Осирис, какой же болтливый этот бесхребетный язык… – пробормотал Дерек себе под нос, надеясь, что Стайлз сейчас икает, и ответил Джону, прямо посмотрев на него: – Нет, не Питер. Мой отец.

Джон открыл рот и закрыл его.

– Ты знаешь, кто он?

– Нет, но я собираюсь это выяснить. Неприлично не отвечать на звонки, когда твой телефон от них разрывается, – Дерек окинул последним взглядом поляну. – Подбросишь меня до лофта? Мне нужно поговорить со Стайлзом.

– Стайлз в лофте? – Джон подозрительно взглянул на Дерека, садясь вместе с ним в машину. – У тебя дома?

– Да, а что? – невозмутимо спросил Дерек. – Это теперь и его дом тоже. Хочешь к нам переехать?

– Что?! Нет! Ни за что!

– Я так и подумал, – удовлетворенно произнес Дерек и, откинув назад сиденье, закрыл глаза. – Разбуди меня, как подъедем. А то я последнее время не высыпаюсь.

Шериф Стилински не стал говорить ему пристегнуться и, главное, не стал спрашивать, из-за чего волк не высыпается – ответ и так был очевиден, чего только стоил смачный засос на шее его зятя, который тот, в отличие от Стайлза, прятать не стал. Джон начинал бояться, что в его сыне проснулся не просто сексуальный маньяк, а маньяк-каннибал.

Так что он снял машину с ручника, переключил нейтральную на задний ход, сдал назад, разворачиваясь, и поехал обратно в город, убеждая себя, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь.

***

– Что это за способ такой?! – бушевал Стайлз. – Вас, волков, совсем блохи заели или глисты достали?! Как вы можете сравнивать человеческие… жертвоприношения с смс-сообщениями?!

– Стайлз, успокойся, – попросил Питер, пока Дерек был занят картой округа Бейкон, которую им услужливо предоставил шериф. Он сидел за рабочим столом, а оставшиеся трое стояли вокруг – Стайлз позади своего волка, Питер и отец напротив. – Это ведь не мы эти смс-ки отправляем, а кто-то другой. Поэтому не нужно сейчас так профессионально пытаться убить меня взглядом. Я тебя и так боюсь.

– Ха, – выдохнул Стайлз, потеряв весь боевой настрой. Он заглянул через плечо Дерека, пока тот отмечал красным маркером (чудесным образом завалявшимся в рюкзаке Стайлза) какие-то точки, ни о чем ему не говорившие, и взгляд его невольно переместился на шею волка, где сегодня утром появился роскошный синяк, а если приглядеться, можно было даже отпечаток зубов его нижней и верхней челюсти найти – такие ладные черточки потемней. Стайлз гордился своим шедевром и даже вспомнил, что научился не краснеть под взглядом отца, который с него глаз не сводил ни на секунду. Чтобы не сгореть со стыда на месте, он спросил: – Дерек, что ты отмечаешь?

– Четырнадцать трупов, – ответил ему волк, – в местах, где их нашли, потому что убивают их всех где-то в другом месте. Предыдущий шериф скрыл то, что они были не съедены диким зверем, а обескровлены, выпотрошены и выброшены.

– Пап, ты знал?! – Стайлз уставился на отца.

Джон хмуро покачал головой:

– Нет.

– Ричард тоже не особо это афишировал, – с улыбкой заметил Питер, – но он рассказал мне кое-что, когда нашел меня на ферме Дэвисов в первый раз.

– Почему он тебя не убил? – Стайлза давно мучил этот животрепещущий вопрос, и сейчас настало самое время его задать.

– Интересный вопрос, – согласился Питер, выглядя крайне довольным, что кто-то, наконец, поинтересовался этой маленькой, незначительной деталью. – И ты не поверишь, Стайлз, если я тебе отвечу.

– Уж постарайся сделать так, чтобы я поверил, – процедил Стайлз, сверля недоброжелательным взглядом лоснящуюся довольством волчью харю. Так и вмазать бы по ней… клюшкой для лакросса. Когда-то же она Стайлзу должна пригодиться, раз по прямому назначению он ее пользовал так себе?

– Я не знаю, – очаровательно улыбнулся Питер. – Он пришел, когда я расправлялся с одним из Дэвисов и собирался сходить за последними тремя, спрятавшимися от меня в подвале, наивно полагавшими, что я их там не найду. Он спросил, почему я убил их, я рассказал ему о своей стае, Ричард тогда еще не знал, что остальные Хейлы были мертвы, до Круга эта новость не успела дойти. Он сказал, чтобы я уходил и больше не возвращался, но не добавил “никогда”.

– И четыре года спустя ты вернулся? Почему четыре? Почему ты так долго ждал? – жадно спрашивал Стайлз. Когда еще ему выпадет шанс получить ответы на свои вопросы?

– Потому что я исполнял приказ, – ответил Питер совершенно откровенно, ничего не скрывая.

– Чей приказ?! – едва не вскричал Стайлз.

– Моей матери, – ответил за дядю Дерек. Стайлз впился взглядом в его затылок.

– Что это значит, Дерек?! – потребовал он объяснений.

– Мой день рождения – не тридцать первое октября, – пояснил он, подняв голову и взглянув на взволнованного и немного напуганного парня. – В этот день Талия, моя мать, отдала меня Ричарду, и ты ведь знаешь, что это за день на самом деле?

– День Всех Святых? – осторожно предположил Стайлз.

– По католическому истолкованию, да, но язычники в этот день празднуют Самайн, – Дерек внимательно смотрел на него, и Стайлза сбивало с толку, как спокоен тот был. Неужели его все эти убийства ничуть не волнуют? Наверняка, нет. Он ведь волк. Для них люди – всего лишь мясо. Так Питер ему сказал недавно. – Раньше, чтобы задобрить Богов, им приносили особо ценные дары, которые назывались “подношениями”.

– Жертвоприношения, я в курсе, – Стайлз нахмурился, – но какое это отношение имеет к твоей матери? К Дэвисам?

– Моя мать была жрицей культа Богоматери, – Дерек взглянул на Питера. Разговор о семье у них все-таки состоялся, когда Дерек понял, что тянуть больше не может, откладывая его на черный день. Этот день наступил раньше, чем он думал. – И для завершения ритуала требовались еще жертвы. Питер решил совместить приятное с полезным и избавиться от оставшихся Дэвисов.

– Вместо них могли оказаться и другие, – заметил Питер в свою защиту, когда Стайлз снова начал глядеть на него волком, как на злодея злодеев и главного врага народа. И да, ему это льстило.

– Что за ритуал? – подал голос молчавший все это время Джон. С недавних пор слово “ритуал” вызывало у него суеверный ужас и трепет поджилок, а ведь он шериф, у него никогда не было проблем с нервами.

– Ритуал призыва Волчьего царя, – мрачно ответил Дерек и, взяв маркер, начал соединять точки на карте под пристальными взглядами остальных. – Ничего не напоминает?

У Стайлза открылся рот от шока, давненько он не терял своих челюсти и самообладания.

– Матерь волчья, – выдохнул он, глазам своим не веря. Четырнадцать точек образовывали собой три ветви трискелиона, точно такого же, какой был на спине Дерека, и сходились лучи в центре фермы Дэвисов, где Дерек нарисовал большой красный круг. – Но… но… погоди, – затараторил Стайлз, его мозги бурлили, вскипали, выдавая автоматную очередь мыслей, и они путались, сбивали его с толку, не давали вычленить главное. – Эти четырнадцать убийств, которые произошли до смерти Дэвисов… Они ведь были давно! Самое первое произошло сорок три года назад… Кто тогда убивал их?!

Питер и Дерек переглянулись, после чего Дерек взглянул на кусавшего губы Стайлза.

– Мы с Питером думаем, что мой отец.

Стайлз второй раз лишился дара речи.

– Почему вы так решили? – отцу Стайлза выдержка не изменила. Он, как шериф, не мог не спросить о предпосылках и основаниях обвинения.

– Талия, моя сестра, родилась сорок три года назад, и в этот день произошло первое убийство, – пояснил Питер. – Тридцать первого октября. С тех пор нашли еще тринадцать тел, в разные дни, но в определенных местах. Но Дэвисы не завершили эту картину, – волк взял маркер и отметил еще две точки, где нашли последние тела. – У третьей ветви не хватает еще двух точек. Здесь и… здесь, – он нарисовал два креста.

– По шесть на каждую ветвь… и десять в центре…

– Девять, – поправил Стайлза Дерек. – Луиза не была жертвоприношением, она была просто случайной жертвой. Если сложить все точки, получится цифра двадцать семь. Полагаю, это определенная отсылка к моему возрасту.

У Стайлза закружилась голова. Он отошел и присел на спинку дивана, с силой сжимая руками виски и не давая тем самым всем этим мыслям взорвать его черепную коробку и вырваться наружу. Он, блять, как ебаная шкатулка Пандоры!

– Значит, в этих двух местах найдут еще два тела? – шериф не мог больше молчать.

– Верно, – подтвердил Питер, – исходя из симметрии, если мы ничего не упускаем, они должны появиться именно здесь.

– Но как мы узнаем, кого выберут? – взволновало спросил Джон, переводя взгляд с безмятежного Питера на мрачного Дерека и обратно.

– Боюсь, что никак, – с некоторым сочувствием отметил Питер. – Разве только они точно окажутся приезжими.

– Я могу найти связь, – отозвался Стайлз механически, борясь с самим собой. И проигрывая. – Я могу. Я смогу.

Дерек обернулся на него и кивнул.

– Хорошо, попытайся, – согласился он и, не моргая и не сводя с бледного лица парня взгляда, с мрачной решимостью добавил: – но сначала дослушай до конца.

Стайлз обмер, перестав дышать. Только что… что он только что почувствовал?.. Какой-то липкий, продирающий до костей холод, которым обдало его, будто он, совершенно голый, рванул дверь и вышел на лютый, январский мороз в самый разгар метели, когда температура падает много ниже ноля, и хватает и пары минут, чтобы получить обморожение и умереть. Почему… почему он почувствовал этот холод от Дерека?..

– Ритуал не призывает Волчьего царя как такового, – с трудом выговаривая каждое слово, сообщил Дерек, – он не материализуется из ниоткуда, он просыпается в Избранном. Но выбирает его не случай, не судьба и не Круг.

– Его создают, – сказал Питер, почему-то смотря в глаза Стайлза. – Ты разве никогда не задавался вопросом, почему все вокруг Дерека умирают? Все без исключения, на первый взгляд просто жертвы стечения обстоятельств. Тебе ни разу не приходила в голову мысль, что он… – волк задумался, подбирая слово поярче. – Проклят?

– Что ты несешь?.. – голос Стайлзу внезапно изменил, став каким-то тихим, сиплым и жалким.

– Дерек мессия, которого создала его мать, чтобы восстановить баланс. Богоматерь позволила ей увидеть будущее и узнать, что ровно через тридцать лет грядет катастрофа, – Питер слегка прищурился. – Она знала, что Венаторы сделают с Ричардом, и понимала, что его никто не сможет остановить. Только если она не создаст оружие против него.

– О боже… – Стайлз не хотел этого слушать, не хотел ничего понимать. Это все было слишком… слишком для него. Он с отчаянием взглянул на Дерека, надеясь, что тот сейчас скажет, что это просто неудачная шутка, что они разыграли его, лишь бы он не грузился из-за годовщины смерти матери и своего дня рождения. Но Дерек молчал.

– И что теперь? Это опасно? – тут же потребовал разъяснений Джон. Он отдавал своего сына Дереку, а не какому-то Избранному, Волчьему царю или кому бы то ни было другому.

– Это значит, что я тот, кто должен убить Ричарда, когда время придет, – спокойно пояснил Дерек, взглянув на шерифа. – И чтобы сохранить баланс, я тоже должен буду умереть.

Стайлз сорвался с места и рванул к дверям. Джон даже не успел его остановить, попытался схватить за руку, но его пальцы сжали лишь воздух.