Текст книги "Ночь, когда цветет папоротник (СИ)"

Автор книги: Anemoon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 39 страниц)

– Видел, но смутно. Услышав крики брата, Лулу побежала домой, я за ней. Тетя Роза схватила нас и хотела спрятать в подвале в сарае, но ликан настиг нас раньше. Он напал на тетю Розу, мы с Лулу успели спрятаться. Я закрыл ее собой… Но она все видела. И слышала, как кричала ее мать, когда ее жрали заживо. Закончив с ней, ликан пошел к нам. Я ждал, что он сейчас убьет меня, но он… лишь заревел. Сердце Лулу… не выдержало. Когда он ушел, она уже давно не дышала. Я не сразу понял, что она… мертва.

Стайлзу очень не хотелось продолжать этот разговор, чтобы не заставлять Дерека переживать вновь тот кошмар, но ему пришлось переспросить, подавляя внутреннюю дрожь и с трудом справляясь с волнением:

– И он не тронул тебя?

Дерек, мигом уловив состояние парня, пристально посмотрел на него.

– Нет, – в его голосе прозвучало напряжение, потому что сейчас Стайлз собирался озвучить то, что хотел сказать с самого начала. И Дереку придется его выслушать, как бы сильно ему ни хотелось остаться в счастливом неведении.

– Я встречался с Каленом сегодня утром, – зашел Стайлз издалека, ему тоже нужно было собраться с силами, чтобы закончить этот тяжелый и неизбежный разговор. – Расспросил его о Дэвисах. Поскольку он стал кастодианом твоей семьи уже после их смерти, он не знал никаких подробностей, но был в курсе, что они охотники и что их убил… волк. Верус. Я сейчас процитирую его: поскольку вы исчезающий вид, для любого уважающего себя кастодиана жизненно важно знать о каждом верусе. И Круг был осведомлен о смерти второй стаи Хейлов, в которой были твои биологические родители. Кален рассказал мне то же, что и Питер недавно, о том, как погибла их стая. Только вот Питер не сказал, что это случилось двадцать лет назад. И что тех охотников звали Дэвисами.

Дерек уставился на Стайлза совершенно невменяемым взглядом. Стайлз, стараясь справиться со сжимающимся в спазмах боли сердцем, через силу продолжил:

– Дэвисы, как и Хейлы, жили двумя большими семьями в разных местах. Вот только причина, по которой так вышло, скрывалась в том, что их клан раскололся: одни хотели мирной жизни, быть обычными людьми, заниматься фермерством, а другие желали истреблять оборотней и не желали придерживаться кодекса. Прадеды тех Дэвисов, которых ты знал, связались с Кругом много лет назад и переехали сюда, в Бейкон-Хиллз, построили ферму с дозволения Хейлов и зажили спокойно, не вспоминая о своих больных на голову родственниках. А те остались в Канаде. И стае Питера не посчастливилось вызвать их интерес. А Дэвисам не посчастливилось, что пуля застряла в черепе Питера, не дойдя до его мозга. Питер убил их всех, выяснил, что есть еще Дэвисы, и пришел сюда, в Бейкон-Хиллз. Ричард наверняка нашел его после того, как он убил их, и я могу лишь гадать, из каких соображений он оставил Питера в живых. Может потому, что он был Хейлом. Что было дальше, я тоже не знаю. То ли он только четыре года спустя узнал, что не все Дэвисы мертвы, то ли выжидал подходящего момента вернуться так, чтобы Ричард не прикончил его, если тот велел ему больше не появляться на его территории. И поэтому тот ликан, который на самом деле был волком, не тронул тебя. Потому что он был твоим дядей.

– Значит, это был Питер, – только и произнес Дерек, и таким тоном, что Стайлз не выдержал и бросился к нему, крепко обнимая. Волк не шелохнулся.

Стайлз не знал, как утешить его. Он вообще не знал, что ему делать, но в одном был уверен наверняка: он должен был рассказать все, что узнал, ничего не утаив, как бы тяжело это ни было. Неважно, сколько лет прошло, но Дерек заслуживал того, чтобы узнать правду.

Но оставалась еще одна вещь, которую он обязан был сообщить:

– Между убийством Дэвисов и убийством твоей семьи прошло девять лет. И никто не знает, где был Питер все это время. Он сказал, что искал тебя, но он ведь знал, где ты, хотя, верно, не мог просто прийти в гости, пока Ричард был жив. Кален сказал, что Круг тоже потерял его из виду на эти года, поскольку кастодиан их стаи погиб вместе с остальными. Я не хочу ничего сказать, возможно Питер, как и ты, страдал из-за тоски, и не было никого, чтобы ему помочь, поэтому его выздоровление заняло девять лет вместо трех, но… Дерек. Он вернулся, как только начались нападения. И кто-то снова убил человека. Я не шизофреник, нет, но я чувствую, что здесь что-то не так. Я знаю, что он твой дядя, что он убил Дэвисов из-за мести, что он теперь часть стаи, что спас Джексона, что хочет нам помочь, я все это знаю, но…

– Я понял, – мрачно произнес Дерек. – Я понял, что ты хочешь мне сказать, Стайлз. А сейчас мне нужно подумать и побыть одному. Пожалуйста, езжай домой.

– Дерек…

– Езжай домой, – повторил он тверже. Стайлз с трудом заставил себя разжать руки. Дерек поднялся с дивана, подошел к окну, скрестил руки на груди и стал смотреть на городской пейзаж.

Стайлз постоял немного, рассеяно глядя на его широкую, напряженную спину, потом с досадой отвернулся и тихо ушел. Дерек прав. Сейчас он ничем не может ему помочь, будет только мешаться.

Стайлз набрал номер Лидии, пока спускался по лестнице (этот долбанный лифт когда-нибудь заработает?!).

– Привет! – поздоровался он с девушкой.

– Привет, – отозвалась она. Голос звучал нормально, ровно, без предыхания. Слава богу, он ничему не помешал.

– Лидия, извини за вопрос, но не могла бы ты сказать, как долго Питер пробудет у тебя?

– Не могла бы, – ответила Лидия невозмутимо.

– Почему? – обиделся Стайлз.

– Потому что он ушел минут двадцать назад.

– Спасибо, пока, – Стайлз поспешно повесил трубку, не дождавшись ответной реплики (а она наверняка стоила того, чтобы быть услышанной). Он стоял наверху лестницы и смотрел на поднимающегося навстречу Питера, который приветливо улыбался ему.

– Привет, Стайлз, – поздоровался он с ним, поравнявшись и остановившись рядом. В его руках были пакеты с продуктами из супермаркета. – Как дела? В гости зашел?

– Ага, – Стайлз постарался убедительно сыграть идиота. Раньше у него это отлично получалось. Надо бы больше на Дереке практиковаться, как на безотказном детекторе лжи, чтобы в экстренной ситуации со всеми ликанами и волками прокатывало. – Слушай, чувак, а чего ты все на своих двоих передвигаешься? Ты за здоровый образ жизни? Держишь себя в форме? Хочешь в сорок выглядеть на двадцать пять?

– Нет, – насмешливо улыбнулся Питер. – Просто не люблю машины.

– Ммм, ясно… Черт, кажется, я забыл на столе ключи от машины, – Стайлз полез шариться по карманам. Точно забыл. Вот черт!

– Хороший повод, чтобы вернуться, – подмигнул ему волк. – Идем, поможешь мне дверь открыть, а то руки заняты, а я накормлю тебя вкусным обедом. Поешь с нами.

Стайлз пошел за ним, все равно деваться некуда. Он пожалел только, что оставил пистолет дома. Отчего-то у него было предчувствие, что он ему очень пригодится в ближайшее время.

***

Обошлось без волчьих разборок и пробоин в стенах (старую, кстати, уже заделали). Дерек и Питер спокойно поговорили за столом, пока обедали. У Стайлза даже ложка в рот не лезла, и от волнения плохо слушались пальцы, которыми он пытался удержать тяжелый стакан с компотом. Чудом не расплескав половину, он смог сделать большой глоток, уняв першашую сухость в горле. Дерек игнорировал его нестабильное состояние, целиком и полностью сосредоточенный на ощущениях, которые получал, смотря в упор на Питера, слушая интонации его речи и ритм сердцебиения, вдыхая запах его эмоций.

– Ты убил Дэвисов, – в лоб произнес не любящий ходить кругами Дерек.

Питер отложил вилку и поднял на него свои холодные голубые глаза.

– Да, – не стал отрицать он и сказал: – Мне было девятнадцать, почти столько же, сколько и тебе, когда твоя семья погибла. Все, о чем я мог думать, это как разорвать каждого Дэвиса в клочья своими клыками и когтями. Мне жаль, что я причинил тебе боль, убив твоих друзей. Но я не знал. Когда я увидел тебя тогда, было уже слишком поздно.

– Где ты был, пока не появился здесь снова после смерти моей семьи? – Дерек не сводил глаз с дяди.

– Я же говорил. Скрывался, – Питер говорил спокойно и ровно, он не юлил и не нервничал, даже Стайлз это видел. – Моя голова была ценным трофеем. Когда я вырезал Дэвисов, многие кланы объявили на меня охоту. Еще немного, и я бы стал участником Дикой Охоты.

– Дикой Охоты? – Стайлз не смог смолчать, хотя очень не хотел влезать в волчий, взрослый, мужской разговор. – Что еще за Дикая Охота?

Питер перевел взгляд на парня и рассказал:

– Дикая Охота – это когда охотники и стаи объединяются против общего врага, поймать и убить которого становится первостепенной задачей. Главы кланов и вожаки собираются вместе в Кругу и призывают Волчьего царя, который открывает Дикую Охоту.

– Призывают Волчьего царя? – Стайлз все меньше понимал то, о чем ему говорил Питер. – Это какое-то божество?

– Это избранник Аменти, – терпеливо разъяснял ему Питер, пока Дерек хранил мрачное молчание, – его наследник, прямой потомок. Первый Волчий царь призывался в начале Средневековья, когда случился взрыв рождаемости ликантропов, с которыми не могли справиться ни охотники, ни воины. Им стал Люциан, он считается отцом известных тебе ликанов.

– Кто такие ликантропы? – Стайлз не первый раз слышал этот волчий термин, но его суть все еще оставалась ему не совсем ясна.

– Твари, которые появились из ниоткуда, они стали такой же чумой, как и сменившие их портентумы. Ликантропы были животными, но с очень развитым мышлением. Чтобы ты смог представить, я охарактеризовал бы их, как диких ликанов, не имеющих человеческой формы.

– А помимо известных мне ликанов есть еще кто-то? – задал следующий вопрос Стайлз, получив ответ на предыдущий. Да, с Питером, безусловно, общаться было куда легче, чем с Дереком.

– Есть и другие оборотни, – подтвердил Питер, – в Канаде живут племена, принимающие обличия пум, в Мексике – целые поселения ягуаров. Знаю в Африке несколько прайдов львов. Помимо них на территории Египта сохранились жрецы культа, превращающиеся в черных шакалоподобных существ, с которых древние египтяне взяли прототип Анубиса. На Северном Полюсе обитают несколько семей белых медведей. В Японии и Корее я встречал стаи лис, они называют себя китцунэ и кумихо. Не говоря уже о небезызвестных европейских берсеркерах. Пока я убегал от охотников, успел побывать практически везде, но не думаю, что смог увидеть и малую часть того, что существует на самом деле.

– Охренеть, – Стайлз слушал Питера с открытым ртом. Он и не задумывался раньше, что легенды об оборотнях есть не только в Америке и Европе. Классикой, конечно, были волки, но кто мешал обращаться и в других животных? – И этот Люциан… он как Иисус? Сын Бога в смертном обличии, что ли?

– Кто знает, кем он был, – философски изрек Питер, – до нас дошли лишь предания и легенды. Но когда я был в Бухаресте, столице волков, я встречался с жрецами культа, которые поклоняются не Аменти, а Люциану и Люсиане, считая их прародителями ликанов и верусов. Бессмертными существами, живущими и поныне.

– Волчья столица?! – Стайлз опешил. – Серьезно?! У вас есть своя столица?

– А ты никогда об этом не слышал? – удивился искренне Питер. – Даже люди знают о Бухаресте.

– Но почему там?

– Потому что по преданию где-то в окрестностях города или даже под ним самим находится склеп, где заперли Люциана с его сыновьями в конце Средних Веков, когда закончилась эпоха Святой Инквизиции и пришло время Возрождения. Многие пытались отыскать склеп, как охотники, так и волки, но насколько мне известно, никому это так и не удалось. Тем не менее, Бухарест полон людей, которые не просто верят в существование волков, но и знают наверняка. Как раз там находится резиденция Круга. Если интересно, расспроси Калена, он долгие годы жил в Бухаресте, пока проходил обучение, чтобы стать кастодианом.

Стайлз, наконец, закрыл рот. В этот раз слов у него не осталось. Одни бурные впечатления и зашкаливающие эмоции.

– Я слышал, что нашли тело, – сменил тему Питер, снова смотря на Дерека, когда любопытство Стайлза было полностью удовлетворено и оставался шанс, что парень помолчит хотя бы еще минут пять. – Растерзанное и съеденное. Ты прочесал лес?

– Да, – Дерек покачал головой, – ничего. Никаких следов. Я дошел до озера, откуда берет начало река, но и там ничего.

– Полагаю, кто-то очень не хочет, чтобы ты его нашел, – задумчиво произнес Питер.

– То есть, хочешь сказать, что это не ты ее убил? – Стайлз уставился на Питера.

– Именно это я и хочу сказать, – ехидно подтвердил волк. – Может, я и похож в твоих глазах на опасного психопата, Стайлз, который убил десять человек, не пощадив детей, но я всего-навсего волк, который живет по волчьим законам и порядкам. Думаешь, если бы Дерек знал, кто убил его семью, он бы поступил иначе?

Стайлз с плохо скрываемой тревогой взглянул на мрачного Дерека, продолжавшего смотреть на Питера. И, как ни хотелось ему признавать, Питер был прав. Дерек хотел не правды, он хотел мести. Он ищет Ричарда, чтобы узнать у него, кто же именно убил их семью, и только для того, чтобы выдрать им глотки собственными клыками.

Поэтому Стайлз должен был найти Ричарда первым.

========== Назад в прошлое. Часть 3 ==========

Бескрайнее изумрудное море с тихим, успокаивающим шепотом волновалось вокруг, мягко растекаясь под нежными дуновениями теплого ветра. Лучи утреннего солнца прорывались сквозь густую мозаику листвы и рассыпались мириадами разноцветных искр в каплях росы, алмазной пылью покрывавшей сочную, густую траву. Затылок и спину припекало приятным теплом, веки сами собой закрывались, от не успевшей прогреться земли тянуло сыростью и прохладой. В ушах звучал усыпляющий звук журчащей воды, стремительно скользящей прозрачным потоком по каменистому руслу и разбивавшейся брызгами и пеной о большие валуны порогов. Заливаясь в лесной симфонии, проснувшиеся ранние пташки перелетали с ветки на ветку, шелестя невесомыми перьевыми крыльями и цепко вцепляясь коготками в кору. Быстрый цокот вверх по стволу – белка возвращается в свое дупло с добычей. Громкий стук, эхом отзывавшийся под подушечками лап – дятел ищет завтрак неподалеку. Чуткий слух сконцентрировался на корнях растений, пробивавших почву со звуком, похожим на потрескивание древесины в жарком пламени костра. Если копнуть еще глубже, можно обнаружить слизкое движение червей, еще – шорох тысяч лап муравьев в муравейнике на окраине поляны. Но как только наступал предел возможностей слуха и разума, по ушам оглушительной какофонией ударяли все звуки этого мира, выбивая дух. Тогда Дерек встряхивался, открывал глаза и вновь глядел на безоблачное, лазурное небо за кронами деревьев, дожидаясь, пока звон в голове не стихнет, чтобы начать упражнение сначала. С каждым разом управлять своим слухом ему удавалось все лучше.

Вспорхнула белая бабочка, стряхнув цветочную пыльцу на нос, и, чихнув, волчонок, впившись взглядом в переливчатые чешуйки на трепещущих крылышках, бросился за ней, вспугнув целый бело-лимонный рой, окруживший его мельтешащим хороводом. Бабочки быстро и хаотично перемешались, запутывая его, дразня, бросая вызов. Он бестолково носился за ними, спотыкаясь о густую траву, и хватал пастью и лапами лишь воздух в попытке поймать хоть одну добычу.

Выстрелом щелкнула ветка. Дерек мигом припал к земле и замер, стараясь справиться с тяжелым дыханием и услышать сквозь гул колотящегося от быстрого бега и испуга сердца чужое присутствие.

Пахло теплой, человеческой кожей. Запах невыраженный, значит, ребенок. Маленькая девочка, лет шести, в кожаных сандалиях на тонкой подошве и в платье с шуршащей при ходьбе длинной юбкой.

Трава была слишком высокой, за ней ничего не было видно. Осторожно Дерек приподнялся, с любопытством выглядывая из своего укрытия.

Оказавшаяся белокурой и голубоглазой девочка улыбалась ему. Дерек так увлекся погоней за бабочками, что даже не заметил ее, а она все это время стояла в тени деревьев и наблюдала за ним, сдерживая веселый смех. Конечно, со стороны он наверняка выглядел нелепо, забавно и мило. Дерек прижал уши и обижено засопел. Ничего подобного! Он взрослый, свирепый и страшный волк. И вовсе он не…

– Какой миленький, – еще шире заулыбалась девочка, присев на корточки и показав свои покрытые болячками и свежими ссадинами сбитые коленки. Она, как и Дерек, тоже любила падать, даже когда совсем этого не хотела. – Не бойся меня, малыш.

Она протянула к нему испачканную в соке цветов и земле руку, и он невольно потянулся носом, почуяв кое-что другое.

Увидев, как волчонок заинтересовался, навострив ушки и взглянув на ее карман, девочка спохватилась и достала оттуда припасенный с завтрака бутерброд с колбасой, который она завернула в целлофановый пакет и собиралась скушать, как обычно сев на один из больших валунов в реке и опустив ноги в воду.

– Хочешь? – она развернула бутерброд, отломила кусочек колбасы и протянула его Дереку. Сглотнув мигом появившуюся слюну, он поднялся на лапы и, пригибаясь, на полусогнутых подкрался ближе, пока не смог, максимально вытянув шею, дотянуться до угощения. Быстро схватив его, он мигом удрал под звонкий смех девочки.

– Дурашка, – умильно выдохнула она, – а у меня еще есть.

И в доказательство она показала ему оставшийся большой кругляш колбасы. Дерек, распробовав запретное лакомство, сдался и робко и насторожено, но все же приблизился к ней. Девочка по кусочку скормила ему свой завтрак, а сама доела хлеб с маслом, пока волчонок, усердно сопя, выбирал из травы крошки, которые мог упустить из виду.

– У меня дома батон остался, – по секрету сообщила она ему и, когда Дерек моментально вскинул голову, лукаво подмигнула. – Пойдешь в гости?

Волчонок попятился, но не тут-то было – цепкие детские ручки мигом поймали его, оторвали от земли и схватили в охапку. Рассмеявшись потерянному виду несчастного щенка, девочка от души чмокнула его в мокрый и холодный кожаный носик.

– Будешь моим другом, – со всей серьезностью заявила она ему, – а я буду кормить тебя колбасой. Идет?

“Идет”, – подумал Дерек, за докторскую он готов был и душу продать.

***

– Мам! – еще со двора закричала Луиза, подкидывая сползавшего из ее крепких, удушающих объятий безропотного волчонка, болтавшегося в ее руках большой черной сосиской с голым и круглым пузом. Перед тем как сбежать из дома, Дерек успел хорошо покушать, о чем теперь сильно жалел. Еще немного, и его завтрак попросится наружу. – Мам! Смотри, кого я нашла!

Луиза взбежала вверх по ступеням и, плечом толкнув приоткрытую дверь, зашла в дом. Не став снимать грязные сандалии, она прошлепала в них на кухню, гордо неся свою поскуливающую добычу.

– Лулу… – начала была Розали, но умолкла, стоило ей обернуться, оторвавшись от готовки, и увидеть, кого дочка притащила. – О боже! Луиза! Где ты его нашла?!

– В лесу, – удивленно откликнулась девочка и заулыбалась. – Правда, он хорошенький?! Давай оставим его себе? Я всегда хотела собаку! Ну мам! Можно я оставлю его себе?! Ну пожалуйста! Пожалуйста!

Розали, замерев у плиты, во все глаза смотрела на волчонка; Дерек несчастно глядел на нее в ответ, опустив ушки и поджав маленький, лысенький хвостик.

– Мам, у тебя еда пригорает, – подсказала ей девочка. Розали поспешила выключить огонь и переставить сковородку. Пока она отвлеклась, хозяйственная дочурка уже посадила Дерека на угловой диван и отправилась к холодильнику за обещанным батоном докторской.

– Дорогой! Иди сюда! Скорее! – крикнула Розали в открытое окно. Чинивший трактор мистер Дэвис обернулся на свою взволнованную жену и бегом отправился в дом, думая, что случилась какая-то катастрофа. Когда он влетел на кухню, то застыл, как вкопанный: его жена стоит у окна, сложив руки на животе, и смотрит почти с отчаянием, как их дочка, усевшись с ногами на диван, учит волчонка команде “Дай лапу” за награду в виде кусочка колбаски.

– Луиза! – мистер Дэвис, как и жена, лишился слов и смог вымолвить только имя своей дочери. Что за неугомонный ребенок?! Как она умудряется раз за разом влипать в истории, одна хлеще другой?! – Где ты его нашла?! – прорезался наконец голос у отца семейства.

– В лесу, – терпеливо ответила девочка и взглянула на него, пока Дерек с аппетитным чавканьем доедал угощение и вылизывал ее ладонь. – Он был там совсем один! Наверное, он потерялся. Посмотри, какой он маленький, он ведь не выживет там. Пап, можно мы оставим его? Я хочу его оставить!

– Милый, звони Хейлам, – пролепетала находящаяся в полном ужасе Розали.

Мистер Дэвис ломанулся к телефону.

Луиза отвлеклась, когда Дерек дал ей лапу, положив ее на плечо, и потребовал продолжить их игру. Девочка рассмеялась, мигом забывая обо всем на свете, и решила, что, раз команду “Дай лапу” они усвоили, пора приступать к новой. “Голос”.

Щенячий, повизгивающий, восторженный, стоит отметить, лай Ричард услышал, едва только они с Мариэнн подъехали на своем внедорожнике к воротам фермы Дэвисов. Их прибытия ждал старший сын мистера Дэвиса. Он открыл им проезд и вежливо с ними поздоровался.

– Доброе утро, Мэтью, – улыбнулся ему Ричард, притормозив рядом с парнем. – Отлично выглядишь. Давно я тебя не видел, сильно ты вырос и возмужал с тех пор.

Мэтью несколько напряженно кивнул, не сводя глаз с оборотня. Да, он знал, кто этот человек, который вовсе не человек и просто кажется похожим. Он не боялся его, но и не доверял. То, что Хейлы приехали к ним, ему совершенно не нравилось. Не к добру это.

Ричард припарковал внедорожник рядом с машинами Дэвисов и вышел.

– Розали! Здравствуй, милая! – Мари тут же пошла обниматься и целоваться со своей давней подругой.

– Мари, я не знаю, откуда она приволокла его, но он еще совсем щенок. Вы ведь не убьете его? – спросила Розали с опаской и затаенной надеждой. Она даже готова была оставить этого волчонка себе, зная, что Ричард ни одного веруса и ликана не оставлял в живых, если они смели заходить на его территорию без приглашения.

– Ох, нет, конечно, – рассмеялась Мари, уняв тревоги Розали. – Это наш маленький беглец.

– Ваш?.. – Луиза ушам своим не поверила. – Откуда?..

– Долгая история, – Мари только улыбнулась. К ним вышел мистер Дэвис, который пожал руку Ричарду и немного смущенно поприветствовал его жену – все такую же прекрасную, с годами становившуюся лишь краше, как и все Блейры. Все вчетвером они отправились в дом. Луиза и Дерек давно переместились в гостиную и теперь возились на ковре, осваивая “Ползи” и “Кувырок”.

– Здрасьте! – радостно поздоровалась с гостями девочка.

– Какая прелесть, – иронично выдохнул Ричард, усмехнувшись, когда Дерек, увидев его, спрятался мигом за Луизу, спасаясь от цепкого и неприятного взгляда отца. Сейчас надают ему по жопе за то, что он удрал.

– Лулу, за щеночком приехали его хозяева, – Розали присела рядом с дочкой.

– Как хозяева? – расстроилась Луиза, счастливая улыбка от уха до уха тут же исчезла с ее чумазого личика. – Нет, мам, я не хочу его отдавать! Он мой друг! – и в подтверждение своих слов она схватила Дерека, усадила к себе на колени и обняла его с таким выражением лица, что стало ясно – без боя она не сдастся.

Мари тут же оказалась рядом.

– Не плачь, Лулу, я знаю, что ты хочешь его оставить себе, но Дереку нужно домой, – утешила она насупившуюся девочку, погладив ее по голове. – Он не может остаться здесь.

– Его зовут Дерек? – тихо спросила Луиза, глядя на тепло улыбавшуюся ей тетю. Мужчины в этой трогательной сцене не участвовали. Все эти сюсюканья и сопли были им чужды. Так что они просто стояли, как идиоты, и отстраненно наблюдали за разворачивающейся драмой.

– Да, – кивнула Мари, – его зовут Дерек.

Луиза взглянула на поднявшего на него яркие голубые глаза волчонка. Он был таким пушистым, тепленьким, миленьким, что ей очень не хотелось с ним расставаться. Луиза наклонилась и, обхватив пропахшими докторской колбасой ладошками его мордочку, поцеловала в нос. Дерек лизнул ее в ответ, повиляв хвостиком. Девочка невольно рассмеялась, а волчонок, услышав ее смех, лишь усерднее принялся вылизывать ее соленое и мокрое от слез лицо, поставив лапы на плечи.

– Я буду скучать, – Луиза шмыгнула носом, последний раз погладив щеночка по голове, после чего тетя Мари забрала его, взяв на руки.

– Дерек тоже будет по тебе скучать, – заверила она девочку, и, попрощавшись, Хейлы ушли.

– Ричард, – уже во дворе остановил мужчину мистер Дэвис. Оборотень обернулся на него, вопросительно приподняв бровь. – Откуда он?

– Долгая история, – с улыбкой ушел от ответа Ричард и отправился к машине следом за своей женой и своим любящим приключения сыном. Дерек появился у них шесть лет назад, и успел за это время довести каждого члена их семьи до инфаркта. А что их еще ждало впереди… О-хо-хо, бутылка рома точно не помешает.

***

Сегодня что-то изменилось. Дерек не мог понять, что именно. Он бежал навстречу Лулу, учуяв ее еще за несколько миль от места их встречи, но ее запах… стал иным. Вместо следования за радужным светом, влекшим его за собой сквозь густой подлесок и цветущие поля, он двигался к удушливой, усиливавшейся, клубящейся тьме, центр которой находился в сердце Луизы, сидевшей на поваленной иве и бездумно глядевшей на расходящиеся по речной глади круги от опущенных в воду ног. Она не бултыхала ими, как обычно, не мурлыкала под нос приставучую песенку, не вертела головой, стараясь увидеть все и сразу. Сидела тихо и неподвижно, даже не заметив его прихода.

Дерек нахмурился. Выпустив когти, он забрался на нагретый солнцем ствол и прошел по нему к девочке, сев рядом с ней и положив лапу на ее бедро. Луиза вздрогнула и уставилась на него. Пару секунд фокусировала взгляд, а когда поняла, кто перед ней, бросилась к нему на шею и разрыдалась.

Дерек задыхался. От ее невыносимой боли, от жгучих слез, от надрывных рыданий, от запаха смерти, которым пропиталась ее смуглая кожа и солнечные волосы. Ему нестерпимо хотелось поднять голову и завыть, почтив поминальной песней тех, кого Луиза лишилась.

– Они мертвы… они все мертвы… – всхлипывала она, сильнее зарываясь лицом в густой мех. Прошел год, как они впервые встретились на этой поляне, и Луизе исполнилось семь, когда она потеряла почти всю свою семью. У нее остались теперь лишь мама, брат и… Дерек.

Волчонок обнял ее, положив голову на плечо, разделяя с ней ее боль и страдания. Он не смог бы утешить ее, даже став человеком, потому что не знал нужных слов. Поэтому он просто сидел, давая ей возможность выплакаться и надеясь, что от этого его солнечной девочке полегчает. Хотя бы чуть-чуть.

Когда Луиза успокоилась и отстранилась, она наклонилась, чтобы умыться. Дерек внимательно за ней наблюдал. Подумал, не слишком долго и хорошо, и столкнул ее в воду. Взвизгнув, с громким “бултых” девочка ушла ко дну. Здесь было мелко, так что очень скоро она вынырнула, встав на ноги, и злобно уставилась на улыбающегося волчонка.

– Это не смешно! – закричала она на него и, не успел Дерек сообразить, что Луиза собирается сделать, схватила его за лапы, дернув к себе. Когда мокрый и облезлый волчонок, встряхнув обсосанными ушами, уставился на нее несчастными глазками, она рассмеялась от его жалкого и непотребного вида. – Боже, какой ты страшненький.

Дерек обижено фыркнул и, ухватившись когтями за ствол, подтянулся, выбираясь из воды. Но Луиза коварно подкралась сзади и, едва волчонок успел отряхнуться и прийти в себя, снова его утопила.

Вдоволь набултыхавшись, набесившись и наглотавшись воды, они поплыли к берегу, выбрались на него и завалились в траву. Луиза прикрыла лицо рукой, когда Дерек отряхнулся, окатив ее снопом брызг, и улыбнулась его недовольной морде, после нагло показав ему язык. Сам виноват! Нечего было ее в воду толкать!

– Иди сюда, бука, – она ухватила хмурого волчонка за уши и, приподнявшись навстречу, смачно поцеловала его в нос. – Неси палочку. Давай поиграем.

Дерек неохотно встал и отправился на поиски подходящей палки. Луиза тем временем стянула с себя мокрое платье, повесив его сушиться, и подождала, пока волчонок вернется. Забрала у него палочку, потрепав по ушам, и бросила ее… в воду.

Дерек заскулил.

– Плыви, плыви, – заявила она ему, кивнув на уплывающую деревяшку. И волчонку ничего не оставалось, как снова полезть мочиться.

Издеваясь над ним, Луиза совсем забыла о том, что несколько дней назад погибла ее семья, что вчера были похороны и сегодня утром она пришла сюда, чтобы не встретиться со своим хвостатым другом, а утопиться.

***

– Дерек! – раздался звонкий девичий голосок, эхом прокатившийся над пожелтевшей, но еще цветущей поляной. Сырая серая земля вспаханных и оставленных отдыхать до следующей весны полей стала напоминать уродливые проплешины в равнинном покрывале, растянувшемся на многие мили. В вечно зеленой кайме хвойных лесов появлялось все больше желтых, оранжевых и красных пятен. На земли Бейкон-Хиллза опустилась осень.

– Дерек, да где же ты? – прокричала Луиза и весело побежала босиком дальше по мокрой от росы траве, драгоценными, металлическими оттенками блестевшей под лучами восходящего, но уже не гревшего солнышка.

– Дерек! Выходи! Хватит играть в прятки! – рассерженно крикнула девочка, теряя терпение. – Дерек!

Сегодня на Луизе было простенькое, хлопчатое платьице, из-под которого торчали длинные, долговязые, как у жеребят, ноги с грязными и саднящими коленками. Ей было уже одиннадцать, но она не прекращала падать, теперь, правда, с заборов и деревьев, по которым так любила лазить. Самый крутой полет случился вчера, с крыши курятника. Из рукавов куртки, которая давно была ей мала, высовывались худые, как палки, но жилистые руки, привыкшие с детства к тяжелой работе. Чумазая, как и всегда, но от этого ее личико не утратило того простого детского очарования, которое пропадает с годами, становясь либо совершенной красотой, либо конченым уродством – природа, как всегда, бросалась из крайности в крайность.

– Я колбасу принесла! – привела Луиза последний и решающий довод, зная, как выманить волка из его укрытия.

За ее спиной раздался топот, и девочка тут же повернулась, увидев несущегося к ней во весь опор черного волка, успевшего подрасти за эти четыре года и стать больше, чем она, так что на ручках его уже особо не потаскаешь при всем желании. Но Дерек, увы, еще не дорос до размера пони, чтобы на нем можно было кататься. Ничего, она подождет еще, а уж потом!.. В предвкушении Луиза заулыбалась.

Услышав голос Лулу и заветное слово “колбаса”, Дерек перестал в запале раскапывать мышиную нору и помчался к своей единственной двуногой подруге. Он бежал все быстрее, взрывая когтями землю, чтобы увеличить сцепление, и в какой-то миг ему показалось, что он сейчас взлетит. Его охватило волнительное чувство полета – когда перестаешь ощущать твердую почву под лапами и каждый прыжок, следующий за рывком, растягивается до бесконечности. Все его естество заходилось в безудержном восторге, исчезло давящее чувство земного притяжения, и вместе с ним – земные законы. В такие мгновения веришь, что можешь вырваться из склизких и отвратительных щупалец реальности, взмыть в небеса и освободить не только свое тело, но и разум от всех этих тянущих к земле тяжелых мыслей. В ушах звучала музыка ветра, с которым он слился в едином порыве.