Текст книги "Ночь, когда цветет папоротник (СИ)"

Автор книги: Anemoon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 39 страниц)

– А как тогда получается, что в паре два ликана? Как было у твоих деда и бабки? – продолжал спрашивать Стайлз.

– Мы не выбираем свою пару, мы просто находим ее, – ответил Дерек спокойно. – Не с любым человеком или волком можно создать пару.

– Это как судьба, да? Вторая половинка, определенная тебе с рождения?

– Можно сказать и так, – вздохнул Дерек.

– И мы… – у Стайлза вдруг пересохло во рту. Неужели он осмелится спросить?! – Мы… пара?

Взгляд Дерека внезапно потеплел.

– Мы можем стать парой, если ты…

– Я хочу, – выпалил Стайлз. – Я хочу. Я готов хоть прямо сейчас.

Дерек хмыкнул.

– Прямо сейчас не выйдет. Для начала поговори с отцом. Свадьба не повод уходить из семьи.

– Ты прав, – кивнул Стайлз. – Сначала я должен поговорить с отцом. Не хочу, чтобы он бегал за тобой с пистолетом.

– Спасибо, – на полном серьезе поблагодарил его за понимание Дерек. – Если твой отец согласится…

– Да куда он денется, – отмахнулся Стайлз.

– … мы пойдем к кастодиану.

– Касто… кому? – не понял парень.

– Кастодиану, – повторил Дерек.

– Это типа волчий священник? – проявил чудеса сообразительности Стайлз.

– Нет, проведение ритуала лишь часть его работы. Основная его роль быть Советником стаи.

Стайлз жадно впитывал услышанное. Он должен был знать все, раз уж собирался связать себя сверхъестественными узами с этим волчарой.

– И какие он дает советы? Какую одежду надеть, чтобы хвост не отморозить?

Дерек смерил его таким взглядом, что Стайлз поспешно поднял руку и сделал вид, что закрывает рот на молнию, обещая вести себя молча и прилично.

– Нет, – все же ответил Дерек, но крайне недовольным тоном. – Как поступить в той или иной ситуации. Как решить проблему. Кастодианы единственная связь между волками и людьми. Благодаря им мы можем спокойно жить среди вас, ничем себя не выдавая.

– Ого! – Стайлз оценил, как круто у волков все работает. – А кастодианы люди? Или кто? Они тоже считаются частью стаи?

– Не совсем, – Дерек явно не хотел вдаваться в подробности.

– А как ими становятся? Как они становятся советниками стаи?

– Задашь все эти вопросы при личной встрече ему, – отрезал Дерек, растеряв весь боевой настрой. Стайлз был слишком неугомонным, и чем больше узнавал, тем больше интересовался, и, кажется, готов был выжать собеседника до последней капли информации. У Дерека начинала болеть голова. Что с его регенераций в принципе было невозможно. Но Стайлз делал возможным все. Абсолютно все.

– Ему? Это мужчина?

– Да, и ты его даже знаешь, – хмыкнул Дерек.

Глаза Стайлза загорелись маниакальным блеском.

– Кто он? – потребовал он. – Имя, Дерек, скажи мне имя!

– Кален. Кален Хиллроу.

***

– Что?! – вскричал Скотт. – Шеф кастодиан стаи Дерека?

– И тебя, Скотт, – заметил Стайлз. – На секундочку так, но ты теперь тоже часть его стаи.

– Почему я узнаю об этом только сейчас?! Как ты вообще об этом узнал?

– Долгая история, – ускользнул от ответа Стайлз. – Зато теперь понятно, почему Хиллроу так с тобой носится. Как я понял, игра в волчью слезную бронежилетку его основное призвание.

– Охренеть, – Скотт пребывал в полном шоке. Он припомнил, как встретил шефа на той заброшенной ферме, где был в это время Дерек, и вряд ли это можно было назвать теперь случайным совпадением. – И Дерек вообще мне ничего не сказал!

– Ну это же Дерек…

– Привет, Стайлз, пришел в гости к другу? – доктор Хиллроу собственной персоной нарисовался в дверях, как чувствовал, что они упоминают его имя всуе.

– Не-а, вообще-то, я к вам, – ответил Стилински.

Кален с вежливым непониманием поднял брови:

– Ко мне?

– Ага, – Стайлз для убедительности даже кивнул. Он немного изменил свои планы, не поставив Дерека в известность, и вместо задушевного разговора с отцом (этот разговор мог стать последним в жизни его сына) решил удовлетворить свое любопытство с доктором Хиллроу.

– Скотт, найдешь, чем заняться? – спросил вет у своего помощника.

– Конечно, – заверил тот его, гадая, о чем таком его друг хотел поговорить с волчьим психотерапевтом, как обозвал его красноречивый Стилински-младший. А уж чем себя занять, пока Стайлз не вернется и он не выпытает у него все подробности, Скотт найдет без проблем: в ветклинике всегда было полно работы.

– Хорошо. Идем, Стайлз, – Кален проводил парня в свой кабинет. Там они сели в кресла друг напротив друга, задав непринужденную атмосферу для их будущей беседы. – Итак, о чем ты хотел поговорить?

– О Дереке, – Стайлзу понравилось, как красивые соболиные брови Калена вновь проделали путь наверх, – и о Вас. Расскажите мне о себе. Как вы стали кастодианом Хейлов? И что вы делаете теперь? Помогаете Дереку? Вообще, расскажите с самого начала.

Кален помолчал.

– Что ж, кастодианы, еще их называют Советниками или Хранителями, это люди, но не совсем обычные, поскольку у них есть свой, особенный дар. Они умеют общаться с волками, чувствовать их на самом тонком уровне, – в самых общих чертах рассказал он, и тут же последовали требовательные уточняющие вопросы:

– И как ими становятся? От рождения?

– Чаще всего, конечно, дар передается от родителей к детям, – Кален решил рассказать подробнее, раз уж Стайлз проявлял столь нездоровый интерес к этой теме. Он вообще очень много интересовался жизнью волков… жизнью Дерека, стоит полагать. – Но мы так же можем выбирать себе Преемников, у которых есть потенциал и возможность принять этот дар. Я получил свой от своего Наставника, который не был мне кровным отцом.

– Он был Советником Хейлов?

– Нет, совсем другой стаи. У кастодианов есть свое закрытое общество, так называемый Круг, где они общаются между собой, решая насущные вопросы. Меня сделали кастодианом Хейлов, как только я закончил свое обучение. Видишь ли, в выборе подходящего Советника для стаи главным является совместимость вожака с ним. Мы с Ричардом несколько раз встречались, прежде чем заключить наш договор, и неплохо поладили. Наша приязнь была взаимной, что внесло гармонию в стаю. Меня сразу же приняли, как своего.

– А бывает неудачный выбор? Что альфа и кастодиан не могут найти общий язык?

– Увы, все мы люди, все мы ошибаемся. Обычно кастодианы появляются у крепких и старых стай, уже сформированных и состоявшихся. Все знают, чего можно ожидать от них и от их вожака. Сейчас такие вопросы решаются цивилизовано. Если Советник не сумел стать частью стаи по разным причинам, его просто заменяют. Раньше, конечно, вожаки не гнушались вкусно поужинать со своей стаей.

Стайлз как-то побледнел. Кален ободряюще ему улыбнулся:

– Времена меняются. Сейчас кастодианы – это неотъемлемая часть жизни любой стаи, которая хочет выжить в человеческом мире. Волки мало знают о нас, людях, поэтому нужно помогать им, говоря, что делать, чтобы случайно не раскрыть себя и чтобы жить с людьми в мире.

– И они слушаются? – как-то Стайлзу слабо верилось, что волки, являющиеся доминантным видом, согласны вот так подчиняться людским законам и прятаться в лесах, хотя им ничего не стоит поработить человечество, просто перегрызя глотки всем несогласным.

– Они должны слушаться, – с какой-то странной интонацией произнес Кален. – В этом заключается вся суть договора. Я не могу дать им совет, противоречащий гармонии и равновесию, мои советы всегда направлены на тот путь, что может привести к нужному и желаемому результату, особенно если волк колеблется и сомневается. Если он не уверен в себе, он всегда прислушивается к мнению Советника. Это почти инстинкт. Но ты прав. Бывают исключения, не всегда все так, как нам хотелось бы, чтобы это было.

Стайлз помолчал немного, обдумывая услышанное. Значит, кастодианы кто-то вроде нравственных стражей на границе между миром человеческим и миром волчьим. Но недавние события показали, что не все так гладко в этой системе.

– А бывает наоборот? Что не в стае проблема, а в кастодиане? – Стайлз ведь был достойным сыном своего отца, он везде искал двойное дно. – Бывает так, что кастодиан свой дар использует в иных целях? Ведь, как Вы сказали, они единственные из людей, кто знают о существовании волков, имеют с ними связь и влияние на них. Неужели нет тех, кому власть затмила разум?

Кален как-то грустно улыбнулся.

– Давай мы поговорим об этом потом, – мягко отказался он отвечать на этот вопрос, но Стайлз и так догадался, каков будет ответ. Бывает. И судя по реакции Калена, он знал о предателях не понаслышке. – Лучше расскажи мне, как ты узнал о кастодианах и обо мне.

– Мне Дерек рассказал, – так просто ответил Стайлз. Что ему было скрывать?

– Вот как, – задумчиво кивнул Кален. – И тебе стало любопытно?

– Ну… – Стайлз почесал щеку. Он всегда так делал, волнуясь и колеблясь. – Вообще-то, мы собирались вдвоем прийти, но я не дотерпел.

– Вдвоем? – как-то подозрительно тихо переспросил Советник.

– Я хочу, то есть, мы хотим стать парой и пройти какой-то ритуал, – как всегда, Стайлз не придавал особого значения всем этим волчьим заморочкам, но Кален вдруг помрачнел, и парень рассеяно умолк, думая, что не так брякнул.

– Ты хочешь стать парой Дерека? – уточнил Кален, будто надеялся, что просто не так понял Стайлза.

– Да, – лишил он его всякой надежды одним коротким и твердым «да». – И я хочу, чтобы Вы мне рассказали, что меня ждет, потому что Дерек не слишком-то разговорчивый, хотя, Вы и без меня в курсе. Он сказал мне что-то про неразрывную связь, волчью тоску и любовь до гроба, но ничего про ритуал и что будет с нами после него. Я хочу знать, на что подписываюсь.

Кален поднялся и поставил чайник. Разговор предстоял долгий. Кажется, Скотт его сегодня так и не дождется, но, ничего, они попрактикуются накладывать швы завтра.

– Итак, – Кален вернулся в кресло и снова посмотрел на Стайлза, теребившего завязки худи и стучавшего мыском кроссовка. – Значит, ты настроен решительно. Это хорошо. Потому что тебе может не понравиться то, что я собираюсь тебе рассказать. Но сначала давай попьем чаю.

– Ладно. Валяйте.

Стайлз оценил травяной чай по достоинству, когда после второго глотка волнение отпустило. Он вздохнул полной грудью и медленно выдохнул.

– Ну так что там? Жертвоприношение невинных младенцев?

Кален заулыбался.

– Никаких жертвоприношений, но кровь потребуется.

– Надеюсь, не моя.

– Твоя. И Дерека.

– Зашибись, – Стайлз уже пожалел, что ввязался во все это. Но отступать теперь некуда. Он никому Дерека не отдаст и ни за что не отпустит. Дерек должен принадлежать только ему одному. – Ладно, ну давайте, добивайте уже, я ж чую, что вы самое крутое напоследок припасли, так что даже кровопускание мне покажется ерундой.

Кален тихо посмеялся. Стайлз окончательно расслабился.

– Хорошо, тогда я начну с ритуала, – решил кастодиан. – Он бывает открытым и закрытым. В первом случае присутствует вся стая, во втором – только будущая пара.

– Вся стая? Публичная случка? – ужаснулся Стайлз.

– Никакой публичной случки, – укоризненно произнес Кален, пристыдив подростка. – Случка, как ты обозвал спаривание, не входит в ритуал.

– Слава богу, – выдохнул Стайлз. Перспектива прелюбодействовать с Дереком на глазах Скотта и остальных пугала. Поистине пугала.

– Все происходит около ритуального дерева, его обычно выбирает кастодиан, если его нет – вожак, реже волк из пары. Дерево должно быть старым и сильным; почувствовать, какое дерево подойдет, очень непросто. Пара преподносит подарок дереву в виде алых лент, и дерево должно принять этот дар, чтобы помочь природе создать связь между возлюбленными.

– А если не примет? – тут же уцепился Стайлз.

– Значит, пара не настоящая, – ответил Кален.

– А что дальше с этим деревом?

– Ничего. Продолжает себе расти спокойно.

– А если погибнет? Если его срубят?

– Раз образовавшуюся связь невозможно разорвать, Стайлз, – Кален был слишком уравновешенным по своему темпераменту, поэтому гиперактивность Стайлза его ничуть не смущала и он совершенно спокойно отвечал на все его вопросы, не раздражаясь. – Конечно, будет обидно, если ваше дерево погибнет или его срубят, ведь оно все равно останется частью дорогих и важных воспоминаний.

– И это все? Просто дерево и ленты – весь ритуал? А кровь зачем?

– Ленты становятся алыми, пропитываясь кровью. Изначально берутся белые.

– И много крови надо, чтобы их пропитать? – Стайлз ведь знал, что во всем этом романтическом обряде обязательно будет какой-нибудь кровавый подвох.

– Совсем немного, – успокоил его Кален. – И Дерек залечит твой порез, не переживай.

– Порез? – вот теперь Стайлз начал переживать. – И чем делается этот порез?

– Ритуальным кинжалом, – мило улыбнулся ему доктор, и Стайлз как-то схлынул с лица.

– Ладно, понятно, хорошо, – забормотал он. – И как мы узнаем, приняло дерево дар или нет?

– Ты узнаешь.

– И что дальше? После ритуала? Допустим, все прошло хорошо, мы теперь пара, связанная особенной связью на всю жизнь. Ведь должна же быть та часть, которую Вы еще не озвучили, а теперь так многозначительно улыбаетесь, и эта ваша улыбка, не предвещающая ничего хорошего, меня реально пугает, док.

Кален выдержал театральную паузу и сказал:

– Какая свадьба будет свадьбой без брачной ночи?

Стайлз взглотнул.

– Вы же сказали, что спаривание в ритуал не входит.

– Нет, но оно обязательно идет после него, дабы скрепить вашу связь, сделав ее не только духовной, но и физической. Это очень важно. К тому же, связь усилит все ваши чувства друг к другу во много раз. Не думаю, что вы сможете им противиться.

Хиллроу говорил так, будто знал, что Стайлз и без ритуала готов был уже раздвинуть для Дерека ноги… то есть, подставить зад и отвести хвост в сторону.

Стайлза ужасно смущала эта тема, как и любого нормального подростка, хотя он вовсе не был нормальным, если собирался переспать с кем-то вроде Дерека Хейла (интересно, а это считается зоофилией или нет?). Но больше поговорить ему об этом было не с кем, не с Дереком же.

– И как это проходит? – сипло спросил Стайлз. – В смысле, я с ним должен… ну… когда он волк?

Кален не смеялся над ним. Он ведь понимал, что чувствовал Стайлз сейчас. Конечно, не каждый человек решится на такое.

– Раньше это считалось обязательным, – ответил он серьезно, – и все происходило не только в присутствии стаи, но и жрецов, чаще всего ими были кастодианы или шаманы. Считалось, что связь не будет полной, если не будут связаны звериные сущности. Жрецы были нужны только в качестве лекарей. Хорошо, если парой оказывались два волка, но нередко одним из партнеров выступал человек, а исключений не делалось. Поэтому жрецы следили за тем, чтобы человек не погиб во время спаривания.

– Погиб? То есть, несмотря на связь, волкам так крышу рвет, что они пытаются сожрать свою пару?! – Стайлз был в ужасе.

– Нет, – вздохнул Кален устало. – После становления пары волк никогда не сможет причинить осознанного вреда своей второй половине, тем более не будет пытаться ее убить. Ты видел Дерека? В его настоящем обличии? – Стайлз кивнул. – Он не маленький, верно? И так уж природа распорядилась, что чем больше существо, тем согласно пропорциям больше размер и всех органов, включая половые.

Тут у Стайлза запылало лицо так, что не помог бы и пожарный гидрант. Он, вообще-то, не раз думал о члене Дерека не только в его человеческом виде, но интерес этот был чисто научный, от чрезмерного любопытства. Стайлз никогда не жаловался на недостаток фантазии, но даже он не думал, что у него с Дереком-волком может… что-то такое случиться. А Кален только что заявил, что это в порядке вещей!

– Если в паре снизу оказывался человек, будь то мужчина или женщина, без посторонней помощи они могли и не выжить, поэтому присутствие жрецов было необходимой мерой, – продолжил Кален, – но, как я говорил, времена меняются. Такого обычая в цивилизованных стаях больше нет. И Хейлы в их числе. Тебя никто не будет заставлять проходить через это, только если по твоей собственной инициативе….

– НЕТ!

– Я так и думал, – усмехнулся Кален. – Однако я должен предупредить тебя уже сейчас.

– О чем? – Стайлз внутренне напрягся.

– Дерек очень нестабилен, – тихо произнес Хиллроу. – Смерть стаи сильно сказалась на устойчивости его психики, ему пришлось через многое пройти. Из-за этого он не всегда может контролировать обращение. И я боюсь, что он может перекинуться в самый неподходящий момент, поэтому обязан сказать тебе об этом.

– Что Вы имеете в виду под «неподходящим моментом»? – еще тише спросил Стайлз.

– Он может перекинуться, когда уже будет в тебе, Стайлз, – прямо сказал Кален (Стайлзу стало немного обидно: кастодиан и мысли не допускал, что парень может быть сверху). – И ты ничего с этим не сможешь сделать – если это произойдет, он перестанет себя контролировать.

Вот теперь у Стайлза точно волосы встали дыбом.

– Обоже, мать моя женщина, – выдохнул он. – И я могу умереть?

– Можешь, – спокойно подтвердил Кален, чтобы Стайлз осознал всю серьезность своего решения связать себя с Дереком.

– Так он поэтому… – до Стайлза наконец дошло, почему Дерек все это время останавливался на полпути и никогда не доводил дело до конца – он боялся сорваться и причинить ему вред. – Но можно ведь что-то сделать? Чтобы этого не случилось? Ведь можно?

Кален кивнул. У Стайлза ожила надежда.

– Трансформации может помешать аконит, – сообщил он, – отравления им будет достаточно, чтобы не дать Дереку принять истинную форму.

– Стоп, стоп! – Стайлз на зашкале эмоций замахал руками, отчаянно жестикулируя. – Вы серьезно?! То есть, Дерек будет агонировать, а я получать удовольствие?!

Кален кивнул, он искренне сожалел, но ничего не мог поделать. За столько лет Дерек так и не оправился. И вряд ли произойдет чудо, и к ритуалу он восстановится. Возможно, чуда вообще никогда не произойдет, но Кален очень надеялся, что именно Стайлз поможет Дереку справится со его болезнью, когда они станут парой.

– Но Вы ведь сказали, что он может перекинуться, значит, это только вероятность? – цеплялся Стайлз из последних сил. Ладно, ритуал, но ведь и потом Дерек будет постоянно под этой угрозой, им что, каждый раз его травить придется, как они захотят заняться любовью?! Это не любовь уже будет!

– Эта вероятность очень велика, Стайлз, иначе я не стал бы даже говорить об этом, если был хотя бы на шестьдесят процентов уверен, что Дерек сможет себя контролировать.

– Это неправильно, – замотал головой Стайлз, запустив руки в волосы. – А если подождать? Год? Два?

Кален отрицательно покачал головой.

– Прошло почти семь лет, год или два ничего не изменят. Единственное, что может помочь, это создание пары. Возможно, тогда боль от потери перестанет убивать его, когда появится кто-то близкий, кого он будет чувствовать и в ком будет уверен. Но я не знаю, сработает ли это, и если сработает, то через сколько времени – час, день, неделя, месяц, год? К тому же, как я уже сказал, связь очень сильно повлияет на ваши чувства, особенно в первые пару дней, поэтому вы не сможете целомудренно воздержаться от физической близости.

– А если мы эти пару дней побудем далеко друг от друга? Сразу после ритуала?

– Вы умрете, – спокойно произнес Кален. – Или умрут те, кто попытается вас разлучить. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Если вы решите стать парой, вы пойдете до конца. И я не знаю, чем это все кончится. Если ты не хочешь, чтобы Дерек страдал, тогда я могу лишь предложить себя. Я побуду жрецом и вмешаюсь, если это будет нужно. Но что-то подсказывает мне, что Дерек предпочтет аконитовую дробь.

Стайлз молчал. Когда он шел сюда, то чувствовал себя будто в эйфории. Дерек признался ему в любви (давно и сильно), согласился стать его парой, и все было так хорошо… до того момента, как он услышал, чем все кончится. Он не хотел никакой аконитовой дроби, вообще никакого, твою мать, аконита, не в его Дереке и даже не в радиусе километра рядом с ним. Вообще НИКАКОГО аконита, НИКОГДА. Он еще помнил, как Дерек стенал и умирал у него на руках после излечения Эрики (придя в себя, он сказал, что все в порядке, и пошутил, мол, от аконита бывало и больнее), а теперь добровольно собирался проделать это еще раз, чтобы Стайлзу не было плохо.

Это все неправильно. Так не должно быть. Не такой будет их свадьба и, тем более, брачная ночь.

Он должен отказаться? Должен отпустить Дерека, пусть даже придется вырвать себе сердце? Что он должен сделать?..

– Вы думаете, я не выдержу? – спросил он у молчавшего Калена, не мешавшего ему думать и принимать решение. – В смысле… если он… перекинется?

– Даже если он не порвет тебя и ты не умрешь от разрывов внутренних органов, Стайлз, – во всех красках описал ему Хиллроу перспективы, – от болевого шока ты вряд ли останешься в сознании. Не знаю, сможешь ли ты после такого подпустить его к себе еще раз.

Стайлз закусил губу. Он тоже не знал.

Но одно он знал точно. Он не откажется от Дерека, ни за что. А они что-нибудь обязательно придумают. Они просто обязаны, блять, что-то придумать.

========== Назад в прошлое. Часть 1 ==========

Джон помог своей жене выйти из машины, подав ей руку и поддержав, пока она не нашла точку опоры и не смогла стоять на ногах самостоятельно.

– Я ведь говорил тебе, что нужно было взять кресло, – проворчал он.

– Я ведь говорила тебе, что ни за что не сяду в инвалидную коляску, лучше уж сразу в гроб, – невозмутимо ответила Клаудия. – Пойдем, мы и так опоздали из-за того, что ты решил вернуться за уколами, хотя я сто раз повторила, что могу обойтись и без них.

– Ладно, идем, – Джон приобнял женщину за талию, и тихонько, маленькими шажками, они направились к лесному коттеджу.

Ричард вышел встречать их. Один, поскольку Мариэнн суетилась на кухне, в последний момент передумав подавать безе и решив заменить его круассанами с орехами – переживала, что гостям безе придется не по вкусу. Типичная миссис Хейл.

Клаудия взглянула на стоящего на крыльце мужчину. Он был таким, каким она представляла его по рассказам мужа: высокий, подтянутый, в идеальной форме, с небрежно уложенными волосами, благородной сединой на висках и с неизменной легкой, лукавой улыбкой на губах. Его левую бровь и скулу пересекал длинный, глубокий шрам, но глаз не был задет, еще один, меньше, рассек губу – рубцы выглядели старыми, давно зажившими. Но про них быстро забывалось, стоило взглянуть в завораживающие глаза Ричарда: светлые, почти прозрачные, какого-то золотистого оттенка, как у дорогого французского шампанского. Клаудия никогда и ни у кого не видела таких глаз.

– Доброе утро, как доехали? – спросил Ричард, спустившись к ним. Клаудия заметно напряглась, и Джон остановился, с беспокойством взглянув на жену. Она надеялась, что смогла сохранить хотя бы внешнее спокойствие.

Ричард, прекрасно почувствовавший ее страх, не стал подходить ближе.

– Извини, что опоздали, – Джон хотел бы пожать мужчине руку, но он стоял слишком далеко, а отпускать Клаудию он опасался. Даже когда казалось, что она вполне владеет собой, в любой момент она могла просто осесть на траву.

– Ничего. Это даже хорошо. Потому что моя ненаглядная решила перекроить все меню на наш завтрак, – хмыкнул Ричард.

– Прямо как Джон, – Клаудия укоризненно взглянула на мужа. – Столько хлопот и переживаний на ровном месте.

– Это точно, – поддержал ее Ричард и галантно указал рукой на дом. – Пойдемте, стол уже накрыт, а то круассаны остынут, и Мари расстроится.

Он посторонился, отойдя дальше, чем положено, давая Клаудие больше пространства, чтобы она смогла почувствовать себя в безопасности. Женщина немного смутилась, уверенная до этого момента, что сумела сдержать себя в рамках приличия, но выяснилось, что оборотня обмануть невозможно.

Джон помог Клаудие подняться на крыльцо и придержал для нее входную дверь. Едва они переступили порог, в арке, ведущей в обеденную залу, появилась Мариэнн, одетая в обычные джинсы и рубашку, хотя по фасаду и интерьеру дома Клаудия ожидала увидеть ее в бальном платье с высокой прической.

– Привет, – доброжелательно улыбнулась она. Клаудия невольно улыбнулась в ответ. Мариэнн с первого взгляда располагала к себе людей: открытая, красивая улыбка, сияющие синие глаза, распущенные пшеничного цвета волосы. Клаудия видела несколько раз ее дочь, Иден, та пошла в мать всем, кроме глаз. Глаза у нее были от отца – светло-золотистые, раскосые и смешливые. Вылитый Ричард в женском обличии.

Мариэнн подошла, расцеловала Клаудию в обе щеки, как старую подругу, пожала руку Джону.

– Я не успела переодеться, прошу прощения, совсем на кухне завозилась, – извинилась она перед гостями за свой непотребный вид.

– Ничего, все в порядке, – заверила ее Клаудия. – Ты и так чудесно выглядишь.

– Да, и белая мука на твоей щеке завершает совершенство образа одержимой домохозяйки, – раздался за спиной голос Ричарда. Чета Стилински даже не услышала его шагов.

Он обошел их, подошел к недовольно надувшей капризные губки жене и нежно вытер следы муки с ее лица. Та, совершенно не стесняясь гостей, которые смотрели на них в легком ступоре, и чувствуя себя абсолютно раскрепощено, взяла и укусила его с рычанием за руку. Ричард рассмеялся – попытки его жены поиграть в волчицу его забавляли, когда, конечно, та дурачилась. Потому что если она была решительно настроена искусать его до смерти, тут уже было не до шуток. Хотя Мариэнн и выглядела, как божий одуванчик, она все еще оставалась Блейр, а у них все женщины в роду были бешеными. Ричард принципиально хотел взять себе одну из них, чтобы скучно в браке не было. Скука – вот, что действительно разрушает семьи.

– Идемте, – поторопила опешивших гостей Мари и, забрав у Джона Клаудию, сама с ней под ручку через арку прошла в обеденную, где посадила ее на стул и начала порхать и кудахтать вокруг нее, принеся и подушечку под спину, и салфетку на колени, и налила ей чай, и добавила свежей мяты, и положила на тарелку по чуть-чуть всего, что наготовила (Клаудия только задалась вопросом, во сколько миссис Хейл встала, чтобы успеть накрыть такой роскошный стол – в пять, что ли? Или вообще не ложилась?). Только когда к ним присоединились мужчины, Ричарду удалось успокоить свою жену и усадить ее за стол с остальными.

– Больше никого не будет? – удивился Джон. Когда он приезжал позавчера, здесь была вся чета Хейлов и Блейров, коттедж гудел в обычном субботнем ажиотаже: Александа с женихом собирались на рыбалку; Иден донимала сидящего на диване Дерека, не давая ему делать курсовой, и требовала подробностей о какой-то кошке; Давид и Вильгельм резались в шахматы у окна, а Ребекка в кресле у камина вязала шарфики и носки на зиму для своих внуков из волчьей, стоит полагать, шерсти. Мариэнн пропадала в это время в саду, ухаживая за своим розарием, а Ричард пригласил его сюда, в обеденную, где они долго разговаривали, пока оборотень не предложил ему привести свою жену через два дня, если та, конечно, согласится.

– Все уехали, – ответила Мари и охотно рассказала: – Алекс с Эдди еще не вернулись с рыбалки, я так поняла, что они укатили куда-то в горы. Наши ворчуны отправились в оперу, там сегодня дирижирует их любимый маэстро. Бекки поехала в детский дом, навязала за неделю кучу носков, варежек и шарфов, прямо как заводской автомат. У Дерека соревнования в конце недели, он целыми днями пропадает на тренировках, без понятия, когда он успевает учиться. А Иден, я так думаю, – при этом она очень многозначительно взглянула на Ричарда, который тут же заинтересовался узором на шторах, – трахается с Каленом на операционном столе без передышки.

Клаудия подавилась чаем и закашлялась, Джон тут же поспешил дать ей салфетку.

– Милая, зачем ты так при гостях, – пробормотал Ричард для виду, но он был совершенно не смущен.

– Потому что, может, хоть укоризненные взгляды посторонних подействуют на тебя, и ты, как ее отец, сделаешь с ней что-нибудь! И с этим Хиллроу тоже! – Мари была готова искусать мужа, но ее сдерживали гости. Они ведь не были оборотнями, чтобы нормально отнестись к тому, что она сейчас завалит Ричарда на пол, запрыгнет сверху и будет пытаться выдрать клок плоти из его шеи.

– Не знаю, почему я должен что-то делать, – заявил Ричард невозмутимо, ехидно ей улыбнувшись. – По мне, они отлично справляются и без моей помощи. Кален очень опытный и страстный…

– Я тебе не о том говорила! – рявкнула Мари.

Ричард прокашлялся и взглянул на уже откровенно пялившихся на них Джона и Клаудию.

– Прошу прощения, семейные неловкости, – извинился он перед ними, но совершенно неискренне, просто для приличия. – Вкусный кофе, Джон? Ты спрашивал, где я его покупаю.

– Да, очень вкусный, – Джон был несказанно рад смене темы. Клаудия тоже. У нее рос сын, и ей как-то жутко было думать, что в какой-то момент они с Джоном будут обсуждать подобные темы в таком же ключе… если она, конечно, доживет.

Ричард и Джон еще поговорили на какие-то отстраненные темы, пока избегая касаться причины, по которой Стилински пришли на званый завтрак к Хейлам. Мари, остыв, профессионально уболтала Клаудию, напрочь забывшую о цели их визита. Разговаривали они, конечно же, о детях. Мари жаловалась, как тяжело было с Дереком и что сейчас не лучше, да и чего она хочет, когда у него такой отец (еще один прицельный взгляд в сторону Ричарда). Клаудия горячо соглашалась и жаловалась, что Джон (бедный шериф сидел весь красный) тоже не помогает ей в воспитании сына, а из-за гиперактивности Стайлза порой хочется застрелиться (конечно же, образно выражаясь).

Круассаны, чай и кофе шли на ура. Безе отлично закончило их завтрак – Мари принесла его после уговоров Клаудии дать попробовать еще один шедевр кулинарного искусства.

После чего Ричард предложил им пройти в закрытую беседку в саду. Оказавшись на заднем дворе, Клаудия подумала, что попала в настоящий Рай, который все это время прятался прямо за домом Хейлов. Альпийские горки, цветы и кустарники, искусственная речка, через которую были перекинуты два изящных мостика, рядом с мраморной беседкой, увенчанной круглой и увитой розами крышей, из камней был сооружен самый настоящий водопад, приятно журчавший в тенистой листве деревьев. Внутри беседки стояли мягкие кожаные диваны, заваленные подушками. На одном расположились Стилински, на другом – Хейлы. На круглом столе в центре их ждали прохладительные напитки: лимонад в высоком графине и охлажденное пряное вино.

– Джон, ты за рулем, – напомнила Клаудия, когда ее муж потянулся за стаканом.

– Ничего страшного, я выведу алкоголь из его крови, – успокоил ее Ричард. – Попробуй, это отец делает.

– Сам? – поразился Джон.

– Сам, – довольно подтвердил Ричард. – И он унесет этот секрет с собой в могилу, вредный старикан.

– Тут так красиво, – Клаудия еще раз огляделась, даже не зная, за что зацепиться взглядом. Всего было так много! – Неужели ты одна справляешься с таким огромным садом?!