Текст книги "Ночь, когда цветет папоротник (СИ)"
Автор книги: Anemoon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)
Высунув язык и тяжело дыша после изматывающего бега, Дерек рысцой финишировал у ждавшей его Луизы. Сердце отдавало бешеный ритм в ушах, мышцы ныли от перенапряжения, но Дерек был настолько счастлив и опьянен все еще пульсирующим внутри чувством полета, что даже не замечал боли и усталости. Он долгое время не разрешал себе принимать истинный облик, а теперь наступила долгожданная свобода. Хотелось выть, носиться за хвостом по кругу, валяться в грязи, мчаться по колее, поднимая брызги грязи, и, не останавливаясь, бежать за солнцем до самого горизонта.
А еще хотелось колбасы.
Луиза расхохоталась, глядя на до неприличия довольную, испачканную землей волчью морду.
– И это меня еще называют чучелом? Это они тебя не видели! – пожурила она волка и потрепала его по ушам, когда тот подошел и требовательно ткнулся в нее головой, радостно виляя хвостом. – Соскучился? Я тоже.
Она чмокнула его в макушку и сняла рюкзак, достав оттуда обещанный бутерброд. Дереку – колбаса, а ей – хлеб с маслом. Это была их маленькая, тайная традиция.
– Мама тебе пирог испекла с мясом, – сообщила ему Луиза. Дерек удивленно вскинул на нее глаза, закончив подбирать крошки с земли. – Твоя хозяйка Иден, когда приходила за тобой в прошлый раз, сказала, что у тебя сегодня день рождения.
Дерек только фыркнул. Эта болтливая старшая сестрица.
– Пойдем куда-нибудь сядем и поедим, – Луиза огляделась, ища подходящее место для пикника. – О! Вон то дерево пойдет.
Вместе они направились к опушке леса. Дерек трусил впереди, сунув нос в траву и фыркая, а Луиза ступала в его следы, любуясь своим четвероногим другом. С каждым годом он становился все красивей, из пушистого неуклюжего щеночка превратившись в большого пса, совмещавшего в себе изящество и мощь. Дерек как-то очень удачно миновал возраст угловатого подростка. Ну или Луиза просто не замечала никакой непропорциональности, очарованная его глазами. Она никогда и ни у кого не видела таких глаз.
– Вкусно? – с улыбкой спросила Луиза, смотря на лежащего рядом Дерека, с аппетитом лопавшего свою половину мясного пирога. Волк довольно облизнулся. Луиза хмыкнула и, привалившись к стволу дерева, подставила лицо под лучи солнца.
– Такой теплый октябрь, – пробормотала она блаженно. – Искупаться, что ли… – Дерек скептически фыркнул. – Ты прав. Вода холодная уже. Тогда… ммм… – она задумалась. – Может, пойдем гонять овец?
Играть в пастушку и пастушью собаку стало любимой игрой Луизы с того момента, как она обнаружила у Дерека талант к выполнению каких угодно команд, главное – за колбасу. За ломтик докторской он готов был хоть на задних лапах танцевать. Это они тоже успели уже выяснить. Когда собачьи команды кончились, Луиза включила музыку на магнитофоне, схватила волчонка и стала учить его вальсировать, поставив его передние лапы на свои плечи и удерживая их там. Розали пыталась объяснить ей, что собаки не танцуют, но Луиза знала, что ее Дерек может и не такое. У него правда неплохо получалось, и, судя по его морде, танцевать ему даже нравилось.
Но больше всего Дерек обожал гонять овец. Стоило привести его на выпас, как он мигом собирался, сосредотачивался и начинал собирать стадо, огибая его то слева, то справа, то затаиваясь позади, то несясь прямо за мелькающими перед его носом копытами, из-под которых в глаза летели комочки земли, клочки травы, пыль и шерсть. От овец пахло ярко, сильно, резко, их запах ему совершенно не нравился, но вонь не могла испортить азарта погони. Ричард несколько раз брал его с собой на охоту, но радости от убийства Дерек не разделял. Он мог выследить и нагнать енота, кабана или оленя, но никогда не ранил их и тем более не пытался их завалить, чтобы сожрать. Ему просто нравилось бежать, преследуя добычу, вслушиваться в ее заходящееся сердцебиение и прерывистое дыхание, вдыхать полной грудью запах страха и аромат опасности. В этом был какой-то особенный кайф.
Дерек поднял голову и прислушался. Стук дятла? Нет, слишком громкий. Значит, кто-то рубит дерево. Луиза тоже расслышала эхо ударов топора.
– Мэт, наверное, – ответила она сама на свой вопрос. Кроме них на ближайшие мили не было никаких других ферм. Только дом Хейлов был неподалеку, на северо-востоке, откуда Дерек сбегал постоянно, так что и его хозяева, и мама Луизы давно махнули на неразлучную парочку рукой. Проще остановить цунами, чем удержать Дерека и Луизу, заперев их дома и не дав встретиться.
Дерек полез в пакет, долизывать мясной сок, и в тот же миг по лесу прокатился душераздирающий, предсмертный вопль, вспугнувший птиц, с жалобными криками взмывшими в небо.
Луиза вскочила следом за волком.
– Мэт! – она помчалась в ту сторону, откуда донесся крик ее брата.
Как стало страшно, невыносимо тихо! Будто весь мир вокруг замер, жизнь остановилась. Ни звука, ни шороха, только собственное хриплое дыхание и пульсация крови в висках. Дерек следовал за Луизой, не чувствуя лап. Запах свежей, горячей крови ударял в ноздри все сильнее по мере того, как они приближались к ферме, и кроме него он не мог учуять больше ничего. Его будто оглушила чужая смерть, лишив возможности чуять, слышать, видеть и думать.
– Луиза! – Розали с ружьем наперевес побежала к ним навстречу, стоило им показаться на скотном дворе. – В сарай! Быстро в сарай!
Она схватила дочь за руку и вместе с ней побежала в укрытие.
– Прячьтесь! Быстрее! В подвал! – скомандовала она, взволнованная, испуганная, но решительно настроенная защитить свою дочь, хотя сердцем и разумом понимала, что своему сыну она помочь уже не сможет.
Пока Луиза, нырнув под сеновал, пыталась не слушающимися руками открыть тяжелый люк, раздался выстрел. Преследовавший Дерека запах крови перебил еще более сильный запах пороха, из-за которого он не сразу определил присутствие другого волка. Только когда тот зарычал, заходя в сарай, волна чужой ярости захлестнула Дерека с головой. Его хватило только на то, чтобы сбить Луизу, спрятать ее под собой и рыкнуть ей в лицо, заставляя лежать тихо. Девочка всхлипнула, судорожно вцепившись в его шерсть, и зажмурилась, вздрагивая с каждым новым выстрелом.
– Я убью тебя, тварь! – заорала Розали будто не своим голосом, хриплым и звенящим от ненависти, и спустила всю обойму в хаотично перемещавшегося волка, сужавшего круг. – Пришел за мной?! Думаешь, я тебе по зубам?! Сейчас выясним, мразь!
Она вскрикнула, когда острые когти распороли ее бедро до кости, отбросила бесполезное ружье и выхватила нож. Ей хватило сил вонзить его на всю длину в волчью шею прежде, чем ее сбили с ног.
Луиза замерла, повернув голову и во все глаза глядя на окровавленного, чудовищно огромного волка, с клокочущим рыком нависавшего над ее задыхающейся от боли и бессилия матерью.
– Будь ты проклят! – выплюнула Розали прямо в оскаленную морду, и волк, яростно рыкнув, замахнулся и одним мощным ударом лапы снес грудную клетку. Розали заорала так же страшно, как и ее сын, но через миг смолкла, пока эхо продолжало оглушительно звучать в наступившей тишине.
Волк рычал и чавкал, разрывая ее тело на части, потроша его, как коровью тушу, чтобы добраться до нужных ему органов. Он уловил судорожный всхлип и замер, прислушиваясь. Два колотящихся, маленьких и испуганных сердечка, всего в паре метров правее. Подняв черную от крови морду, с которой поднимался пар, он посмотрел прямо на Луизу.
И двинулся к ней, перешагнув через растерзанное тело ее матери, с открытым в беззвучном крике ртом и глядевшими в потолок распахнутыми глазами. Дерек не шелохнулся, когда с хрустом переломились доски – волк пробирался к ним, разрушая балки и перекрытия сеновала и отшвыривая стога сена, заготовленного на зиму.
Тошнотворное дыхание смерти обожгло жаром затылок волчонка, дрожавшего так же сильно, как и задыхавшаяся девочка под ним, но он готов был умереть, чтобы защитить ее. Лишь бы суметь защитить ее и спасти ей жизнь.
Чудовище над ними заревело, брызжа вспененной, кровавой слюной. Секунда, две, но ничего не произошло. Волк развернулся и, цокая когтями по деревянному полу, ушел.
“Все закончилось”, – мелькнула на крае опустевшего сознания робкая мысль, принесшая внезапное облегчение. – “Неужели все закончилось?..”
Дерек поднял голову, убедившись, что волка в самом деле нет, и перевел взгляд на Луизу. Последняя слезинка скатилась из уголка ее стеклянных, застывших глаз, смотревших сквозь него, куда-то наверх, где она увидела лицо своей смерти и заглянула в ее горящие безумием голубые глаза.
Такие же глаза, как у ее единственного лучшего друга.
========== … гуляет сама по себе ==========
– А если созвать Круг? Если начать Дикую Охоту? – Скотт, как и Стайлз, не мог просто сидеть, сложа руки.
Кален отрицательно покачал головой. Он стоял у окна, облокотившись о широкий, облюбованный Эрикой подоконник, и смотрел на вновь нарисовавшихся в его гостиной неразлучных друзей.
– Ричард никого не убил, – пояснил он свой отказ, – у меня было бы больше шансов созвать Круг, чтобы сдать им Питера, но они не станут вызывать Волчьего пастыря из-за того, что Ричард обратил тебя и твоих друзей. Если, конечно, это сделал он.
– Ты знаешь еще ликанов размером с лошадь, черных, с седой мордой и красными глазами? – поинтересовался Стайлз, как-то незаметно и давно перейдя с доктором Хиллроу на “ты” – с тех пор, как Кален начал часто гостить у Дерека, успев до этого стать вроде как еще и Советником Стайлза. – Который был бы как-то связан с убийством Хейлов? Или думаешь, он просто так обратил Скотта и детей тех, кто участвовал в массовом сговоре?
– Возможно, Стайлз, никакого сговора не было, – ответил ему Кален, сохраняя привычное спокойствие. Новость о том, что Иден жива, на время выбила его из колеи, но сейчас с ним все было в порядке. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. – Все делали свою работу. Даже если допустить, что обратил всех Ричард, ему проще было бы их убить. Нет, должна быть какая-то другая причина, по которой он или кто-либо еще так поступил.
– И ты, конечно же, не предполагаешь, что это за другая причина? – Стайлз скатывался на сарказм, который и не пытался скрыть. Все попытки парня задеть Калена, прожившего три года с невменяемым Дереком, отскакивали от того, как горох от стенки.
– Я знаю одно. Дикая Охота – это крайняя мера, к которой, памятуя о прошлом печальном опыте, обратятся в самую последнюю очередь. Если Ричард или еще кто-то вырежет весь город, тогда, возможно, Волчьего пастыря и призовут.
– Печальном опыте? – словосочетание задело слух Стайлза.
– Люциан вышел из-под контроля, – доктор Хиллроу раскрыл маленькую деталь, которую утаил Питер. Он был волком, поэтому некоторые вещи казались ему совершенно незначительными. Кален, хоть и стал кастодианом, родился и оставался человеком и судил с человеческой точки зрения. – Ушел не один десяток лет, чтобы суметь обезвредить его и заточить в склепе. Потом поймали и его сыновей. Он причинил больше вреда, чем все ликантропы вместе взятые. Люциан и его сыновья сделали из ликантропии настоящую чуму, которую до сих пор никто не может вылечить. Хочешь, чтобы снова началась война? Чтобы век процветания превратился в век гонений на всех, кто так или иначе связан со сверхъестественными силами? Только учти, что теперь вместо костров и стрел люди будут использовать атомные бомбы и военную технику. И я не хочу думать, чем это может кончиться. Победителей не будет. Все просто перебьют друг друга.
– Ладно, я понял, – Стайлз не мог не согласиться, что парочка обращенных подростков не стоит того, чтобы Бейкон-Хиллз сравняли с землей, как Хиросиму и Нагасаки. – А если теоретически предположить, что, например, Круг все-таки созовут и призовут этого Волчьего царя. Это будет Люциан? Или кто?
– Люциан заперт, – отрезал Кален, произнеся это таким тоном, что Стайлз и Скотт оба вздрогнули, – заперт там, откуда ему никогда не выбраться, даже если в Землю вновь врежется метеорит и случится Конец света. Никакие призывы, никакие обряды не смогут высвободить его из заточения, об этом хорошо позаботились. Поэтому, если предположить, только предположить, что Круг все-таки проведет обряд призыва, Волчьим пастырем станет один из его потомков. Учитывая, что все ликаны так или иначе потомки Люциана, им может оказаться любой. Совершенно любой.
– Совершенно любой ликан? – продолжал допытываться Стайлз. – То есть, не волк? Не верус?
Кален нахмурился, а парень продолжал задавать вопросы:
– А что с Люсианой случилось, сестрой Люциана? Я так понял, что ее не заперли. Тогда она куда делась? Она была его кровной сестрой? И как это возможно, что она – верус, а ее брат – ликан?
– У Аменти был смертный сын, Ликаон, он считается первым Проклятым, который появился на Земле, и его второе имя Верус, что означает Истинный. По легенде у Ликаона было две жены: человеческая женщина и дикая волчица. Первая жена родила ему сына, Люциана, а вторая – дочь, Люсиану. Что случилось с Люсианой, никто не знает, – мрачно произнес Кален. – Когда ее брат вышел из-под контроля, она просто исчезла. Ходили слухи, что он убил ее. Но потом все чаще начали видеть верусов. Даже если она и погибла, то успела дать жизнь своим потомкам. Жрец одного из храмов, где поклоняются Первородным, рассказал мне поверье, согласно которому Люсиана вместе со своими детьми покинула проклятые земли и отправилась на край света, переплыв океан. Там она и осталась.
– Она здесь?!
– Что значит здесь?! – Скотт был в ужасе от всего, что слышал и видел. Только какой-то Первородной волчицы не хватало!
– Край света – это Америка, Скотт, Новый Свет, – быстро объяснил Стайлз другу и вернулся к разговору: – Кален, а те шаманы в Канаде, они что-нибудь знают о ней?
– Стайлз, – Кален вздохнул, – это просто старые предания и легенды, никто не знает наверняка, существовали Первородные или нет.
– Знаешь, когда ты говорил, что Люциана надежно заперли, ты не выглядел так, будто рассказывал нам сказку. Ты очень даже веришь в то, что он – реален, бессмертен и жаждет вырваться на свободу, чтобы повскрывать нам всем глотки.
– Вера – это личное дело каждого, – заметил Кален, – я верю, но это не делает существование Люциана и Люсианы истиной или не истиной. Я могу заблуждаться, а могу и оказаться прав.
– Так что говорили шаманы? – настойчиво повторил Стайлз вопрос, на который кастодиан почему-то не захотел отвечать.
– В Канаде есть культ, берущий свое начало из Древнего Египта и затем получивший развитие в Древней Греции и Древнем Риме, – очень неохотно начал рассказывать Кален, и Стайлз не понимал почему. – Женщины-жрицы поклонялись Богоматери, в разные времена она получала разные имена, но суть ее оставалась неизменной. Они молились ей, преподносили жертвы, просили о ее благословлении. Этот культ сохранился до сих пор, хотя, конечно, о его существовании знают лишь избранные. Будущие жрицы попадают туда девочками, которые проходят долгое обучение, прежде чем стать связующими звеньями между миром волков и миром богов. Они поклоняются Люсиане, Матери-Волчице, оберегающей своих детей.
– Ты общался с этими жрицами? – жадно потребовал подробностей Стайлз. Он сам не понимал, почему ему так важно разобраться во всех этих волчьих религиозных верованиях.
– Лично – нет, – Калену не нравилось говорить об этом, но он не мог отказаться. – Но одна из них вылечила Дерека.
– Я думал, это сделали шаманы.
– Я обратился к ним за помощью, они попросили помощи у жриц, и те согласились. Я не присутствовал во время их сеансов, но выбранная жрица приходила к Дереку каждую ночь, как только скрывалось солнце, и оставалась с ним до самого рассвета. С каждым днем ему становилось все лучше. Мне казалось, что он уже достаточно оправился, но шаманы настояли на том, что мы должны остаться. И мы провели в Канаде целых три года. Честно говоря, я был счастлив, когда наконец мы смогли вернуться домой. Мы были там почти что пленниками. Да и шаманы с этой жрицей отлично промыли Дереку мозги, он даже сделал татуировку.
Теперь ясно, почему Калену так не хотелось говорить о Люсиане, ведь неизбежно пришлось вспоминать три года подневольной жизни с кучкой религиозных фанатиков. Да уж, тяжко ему пришлось. Дерек-то был невменяемым, у него от трехлетнего заточения остались совсем иные впечатления, насколько Стайлз мог судить по тому, как он говорил об Аменти, трискелионе и прочих заморочках. Может, Дереку какое откровение снизошло, пока он молился Матери-Волчице? Что-то Стайлз не чувствовал в себе достаточно уверенности и моральных сил, чтобы в лицо спросить его об этом. Он все равно этого не поймет. Возможно, когда-нибудь, с возрастом, он поверит в Бога. Но сейчас это все казалось ему не больше, чем очередной сверхъестественной ерундой, и Кален в этом был с ним полностью солидарен. Да, он был кастодианом, жил с волками и ликанами, но это не лишало его здорового, природного скептицизма.
На самом деле, он до сих пор жалел, что поехал тогда с Дереком в Канаду, поддавшись давлению со стороны Круга. Если бы он знал, чем это обернется… Если бы он мог вернуться в прошлое и поступить иначе…
Он бы отдал все за шанс исправить ту роковую ошибку.
***
Когда Стайлз и Скотт после встречи с Каленом вернулись обратно в лофт, чтобы еще раз поговорить с Дереком, их ждал сюрприз. Стайлз начинал думать, что они все денно и нощно молились Дьяволу об этом предрождественском подарке.
Как иначе объяснить, что Дерек сидел на диване, а вокруг него столпились девять суровых чуваков с пушками пятнадцатого калибра, которых возглавлял еще более пугающий и решительно настроенный тип в лице Кристофера Арджента?!
Все обернулись, чтобы узнать, что за новые действующие лица прибыли в самом разгаре представления. И часть винтовок теперь целилась Стайлзу и Скотту прямо промеж глаз.
Крис сделал едва заметный жест рукой, чтобы подростков убрали с прицела.
– Что вы здесь делаете? – спросил он мрачно. И как у этого мужика с лицом генетического убийцы смогла родиться дочка, похожая на божий одуванчик?!
Вопрос мистера Арджента, конечно, по большей части предназначался Скотту, тот ведь вроде как был его потенциальным зятем, но ответил Стайлз:
– Это мне следует спросить, какого черта вы здесь делаете?!
– Мы разговариваем, – с пугающей улыбкой тихого и особо опасного маньяка ответил Дерек. – Пытаемся, точнее. Давно не практиковались.
– Убирайтесь, – бросил парням Крис, – вам здесь не место. Мы с вами поговорим потом.
– О нет, – Стайлз пошел к ним, никакие пятнадцатые калибры его не пугали. Он видел стволы и побольше. – Это вам лучше убраться отсюда по-хорошему. Знаете, какой срок вам светит за то, что вы не только вломились на территорию чужой собственности без приглашения, но еще и угрожали оружием владельцу? Я вот знаю. Потому что мой отец шериф.
Стайлз остановился прямо рядом с Дереком, из-за чего Крис как-то судорожно сжал свой пистолет, выглядевший не так внушительно, как охотничьи винтовки остальных сопровождающих лиц, но он точно был заряжен аконитовыми пулями. Стайлз почти чуял их запах… или его чуял Дерек. Неважно.
– Отойди от него, – напряженно потребовал Крис.
– И не подумаю, – Стайлз, явно нарываясь (а в этом за почти семь лет он успел стать профессионалом), уселся нагло к Дереку на колени и обнял его за шею. Волк приобнял его за талию и потерся носом о подбородок. Интересно, как часто столько вооруженных до зубов охотников угрожали ему, что он научился не обращать внимания на них, даже когда все десять опасных чуваков держали его на мушке? – Я тоже хочу поучаствовать в этой занимательной беседе.
Крис медленно опустил пистолет, не сводя взгляда с прищуром глядящего на него Стайлза и ухмыляющегося Дерека.
– Джон в курсе? – спросил он таким тоном, будто еле сдерживался от того, чтобы вышибить последнему Хейлу мозги, украсив кроваво-аконитовыми подтеками стены лофта.
– Папа в курсе, – успокоил его Стайлз. – А вот вы, я смотрю, нет, вас это расстроило, и поэтому вы сюда дружно примчались. И я вас прекрасно понимаю, мне бы тоже стало обидно. Но, может, вы все-таки перестанете тыкать в меня своими большими стволами, и мы, наконец, поговорим?
Крис, еще больше помрачнев, кивнул своим людям. Те убрали оружие и отошли, расширив круг, так что их присутствие, особенно за спиной, перестало давить на и так шалящие нервы Стайлза.
– Скотт, сделай нам кофе, – попросил он у все еще застывшего в дверях парня. МакКолл, спасаясь от пристального взгляда Криса, поспешил скрыться на кухне.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты чертовски сексуальный, когда командуешь всякими страшными дядьками? – жарко прошептал Дерек на ухо Стайлза.
– А насколько я сексуален, когда командую страшными волками? – пробормотал он едва слышно, скосив глаза на довольного волчару. И чего это он вдруг стал таким?! Так соскучился по охотникам?
– Может, пока Скотт будет угощать их кофе, мы по-быстрому сходим наверх? – проурчал Дерек.
– Обойдешься, – Стайлз клацнул зубами рядом с наглым Дерековым носом и совершенно невозмутимо уставился на Криса, осевшего в полном ступоре на диван напротив. – Вы по поводу Саманты Роуд пожаловали?
– Какого черта происходит, Хейл?! – Крис проигнорировал Стайлза, стараясь целиком и полностью сконцентрироваться на Дереке, чтобы избежать искушения кого-нибудь убить. Кого-то в конец оборзевшего. Куда этот блаженный Хиллроу смотрит?! Какой частью своего тела он научился думать вместо головного мозга, чтобы столько времени скрывать от них кучку обращенных детишек, надеясь, что Крис и остальные про них никогда не узнают, а Дерек сможет спокойно развлекаться со своими щенками?! И Хиллроу повезло, что он не заикнулся о том, что у Дерека теперь есть пара, потому что тогда Крис вышиб бы сначала его мозги, за ненадобностью и по истечению срока годности, а потом пришел бы за чертовым, проклятым Хейлом!
– Кален тебе уже все рассказал, – Дереку, несмотря на близость Стайлза, верхний мозг еще не отказал, так что он довольно быстро понял, почему, точнее, из-за кого Ардженты вдруг стройными рядами выстроились вокруг дивана в его доме. Типичный Кален Хиллроу. Как пахнет паленым, сразу бежит звать на помощь. – Не знаю, чего еще ты хочешь услышать, тем более от меня.
– Ты должен был сообщить нам сразу же! Ты забыл о нашем договоре?! – рявкнул Крис, и Стайлз невольно вздрогнул. Он никогда не видел, чтобы столь хладнокровный человек так орал.
Дерек вежливо приподнял бровь.
– Сообщить о чем? – поинтересовался он и, сузив глаза, процедил сквозь оскаленные клыки: – Вы, Ардженты, расслабились, живя здесь под нашим присмотром. Посчитали, что раз мы делаем за вас вашу работу, можно спокойно спать по ночам, не забывая раз в месяц и по праздникам чистить оружие, чтобы не заржавело. Вы первыми должны были узнать, что кого-то из людей укусили, разве не так? Защищать тех, кто не может защитить себя – это уже не ваш девиз? Я разбирался лишь с последствиями. Или ты предпочел бы, чтобы я убил всех этих детей, как звучало в нашем договоре?
– Почему ты скрыл это от нас? – Крис взял себя в руки.
– Потому что я вам не доверяю, – озвучил Дерек вполне очевидную вещь. – Вы убили мою семью. Откуда мне знать, что вы не убьете ее снова?
Крис во все глаза уставился на Дерека.
– О чем ты говоришь?.. – его голос прозвучал сипло.
– Это ты привез Кэт. Это ты обучал Адриана. Они оба не должны были никогда стать охотниками. Но ты пошел наперекор приказам, потому что они были несчастными, никому не нужными детьми. Ты первым нарушил наш договор. И то, что они сделали, теперь на твоей совести.
Стайлзу стало даже немного жаль Криса. Тот сидел с совершенно отсутствующим видом, оглушенный и пораженный.
– Это ты… это ты убил Адриана?
– Нет, – мрачно ответил Дерек. – Хотел, но кое-кто другой опередил меня.
Крис напряженно свел брови. Он даже не заметил, как Скотт поставил перед ним чашку с кофе и присел на диван рядом с Дереком, с опаской поглядывая на остальных охотников, выглядевших скорее телохранителями Криса. Они немного напоминали ему волчью стаю – беты и омеги тоже собирались вокруг альфы, чтобы защитить его даже ценой своей жизни. Может, не так уж сильно охотники и волки отличаются друг от друга?
– Ричард?
– Скорее всего.
– Как возможно, что он выжил?
– Мы не знаем, – Стайлз вернул внимание на себя. Дерек исчерпал лимит слов на сегодня, однозначно. Если начинались односложные ответы, ничего длиннее и информативнее “скорее всего” от него уже не добиться. – И мы не знаем, он ли убил эту девушку. И если не он, то кто, зачем и почему… Вы сможете его выследить? И поймать?
– Поймать? – Крис перевел взгляд своих острых, цепких, неприятных глаз на парня.
– Мы уверены, что им кто-то управляет, – подтвердил Стайлз. – Как говорит мой отец, серийный маньяк не так страшен и опасен, как тот, кто отдает ему приказы. Ричарду смогут и замену найти. Он нужен нам живым, чтобы узнать, кто за всем этим стоит.
Крис напряженно обдумывал что-то. Но тут раздался громкий телефонный звонок. Скотт подскочил и судорожно полез искать по карманам надрывавшийся сотовый.
Эллисон. Как вовремя! Блин.
– Я не могу сейчас говорить, – прошептал он, отворачиваясь и пряча телефон под рукой. Нет, от Дерека это не поможет, зато спасет его от участи быть убитым своим будущим тестем. – Я перезвоню тебе потом.
– Скотт, – Крис внезапно и требовательно обратился к парню, заставив его подскочить, – что ты здесь делаешь?
– Ну… мы со Стайлзом… – начал мямлить он, пытаясь придумать достойную историю, но обычно этим занимался Стайлз.
– Скотт наша приманка, – сообщил Дерек вдруг, передохнув после такого впечатлительного потока связной речи и обнаружив у себя второе дыхание. Стайлз почти прослезился от умиления. Не каждый день его волк бывал таким услужливо разговорчивым.
– Что за приманка? – Крис перевел взгляд на Дерека.
– Кто бы ни наградил Скотта укусом, он не допустит, чтобы ты превратил МакКолла в чучело над своим камином, когда узнаешь, что твоя дочь собирается стать парой ликана, – с жуткой улыбкой ответил он.
Крис схватился за пистолет и направил его прямо на оторопевшего Скотта, инстинктивно вжавшегося в спинку дивана. Остальные охотники по негласной команде вскинули винтовки.
– Воу, воу! Полегче, чуваки! – Стайлз поднял руки, призывая всех к спокойствию. Лучше бы он заткнул Дерека сразу. Как чувствовал, что ничем хорошим не кончится внезапный приступ словоохотливости у вшивого паршивца. Выходит, не ему одному доставляет удовольствие дергать волка за хвост, Дерек тоже находил увлекательным хлестать хвостом охотников по мордам.
– Ты ликан?! – Крис смотрел прямо на Скотта. Тот взглотнул, но, видя, как спокоен Дерек, понял, что фаршировать его аконитовыми пулями не станут.
– Да, – ответил он на удивление ровно.
Крис с трудом отвел пистолет и положил его на стол. Схватил кружку и залпом опрокинул в себя, будто там было что-то намного крепче кофе.
– Кто еще? – спросил он мрачно.
– Эрика Рейес, – начал загибать пальцы Стайлз, – Вернон Бойд, Айзек Лейхи… А, еще Уиттмор-младший, все время про него забываю.
– Уиттмор?! – бедный Крис. У него сегодня был день сплошных потрясений… от таких потрясающих предрождественских сюрпризов.
– Ага, – подтвердил Стайлз. – И все они теперь часть нашей стаи. Так что попрошу без рукоприкладства. Ко Скотту это тоже относится. Может, прекратите уже махать своими пушками? Это не столько пугает, сколько напрягает.
Крис раздраженно дернул головой. Охотники вновь опустили свое оружие. Скотт с благодарностью взглянул на друга. Он даже был рад, что Крис узнал о том, что он ликан, в присутствии Дерека и Стайлза. Паршиво было бы, узнай он об этом как-то иначе, особенно если бы в этот момент они оказались наедине и никто не смог бы остановить мистера Арджента от убийства зятя.
– Впредь ты должен докладывать мне обо всем, что происходит, – отрезал Крис, пристально глядя на равнодушного к его душевным терзаниям Дерека, ни во что не ставившего ни Криса, ни остальных охотников. – Если хочешь поймать Ричарда. Я все равно сомневаюсь, что, даже объединив усилия, мы сможем это сделать.
– Тут ты прав, – раздался из открытых дверей до боли знакомый голос. Все обернулись на стоявшую в дверях женщину, бесшумно прокравшуюся в лофт, так что даже Дерек ее не услышал. Но когда почуял ее и увидел, не смог пошевелиться, оцепенев от парализующего осознания… Он первым узнал ее. Еще до того, как она сняла солнцезащитные очки, показав свои прозрачные яблочно-зеленые глаза.
Кэтрин Венатор улыбнулась – немая сцена удалась.
– Эллисон, не стесняйся, заходи, – она отошла, пропуская вперед прятавшуюся за ее спиной смущенную девушку. Эллисон виновато улыбнулась Стайлзу, от взгляда которого ей хотелось провалиться сквозь землю, пропустила Дерека, не уверенная, что вообще когда-нибудь сможет посмотреть ему в глаза, попыталась улыбнуться Скотту, уставившемуся на нее так, будто он впервые ее видит, и остановилась на отце.
– Привет, пап. У нас гости, – сообщила она пренеприятнейшее известие.
***
– А кофе ничего, – несколько удивленно отметила Кэт, распробовав Хейлово варево.
Она была единственной, кто чувствовал себя в своей тарелке – сидела на диване, закинув ногу на ногу, и степенно попивала кофеек, пока остальные пялились на нее, сдерживая практически непреодолимое желание сомкнуть пальцы или клыки на ее глотке.
Стайлзу еле удалось остановить Дерека – едва он отошел от шока, как первым же делом перекинулся и бросился на женщину, но крик Стайлза “Дерек, нет!” настиг его в прыжке, и волк, приземлившись в полметре от замершей в ужасе Эллисон (это было их первое столь близкое знакомство), зарычал на Кэт. Стайлз поспешно подбежал к нему, схватил за шею и с явным трудом отвел в сторону, благодаря всех долбанных волчьих богов за то, что эта проклятая связь так вовремя сработала. Усадил Дерека у винтовой лестницы и присел на ступени, успокаивающе поглаживая волка, не сводившего с Кэт глаз ни на секунду и продолжавшего клокотать. Он был в такой ярости, что Стайлз не удивился бы, начни он изрыгать огонь.
Скотт, которого Стайлз и Эллисон не успели посвятить во все подробности бурной молодости Дерека, вообще не понимал, что происходит. Зато понял, почему ему позвонила сидящая теперь рядом притихшая Эллисон. Хотела предупредить, что намечается вечеринка.
Крис хранил мрачное молчание. Кэт бесследно исчезла в ночь убийства Хейлов, через пару дней был убит Адриан, и Крис с самого начала подозревал, что эти двое вляпались во что-то поистине ужасное, но до последнего не хотел верить в то, что эти дети были способны так жестоко вырезать целую семью. Ему не следовало никогда забывать, чью фамилию они носили. Венаторы. И этим все сказано.
