Текст книги "Ночь, когда цветет папоротник (СИ)"
Автор книги: Anemoon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 39 страниц)
Стилински явно все еще был человеком. Его сломать оказалось проще всего. Джексон сказал отцу, тот сразу пошел к шерифу, шериф надавил на сына – и, вуаля! Трусливый Стилински быстро сдал Хейла и местоположение его волчьего логова.
Хейла там не оказалось. Отец и копы перевернули каждый камень. Ни следа. Они караулили днями и ночами, но Хейл так и не объявился. Вскоре их запал угас. В итоге оставили лишь одного патрульного на машине с собакой, который периодически нагрянывал с проверкой.
Но Джексон знал: Хейл там. Он точно почувствовал, что люди нагло вторглись на его территорию, и Джексону нужно было лишь подождать, когда тот придет.
Его терпение окупилось.
– Я знаю, что ты здесь, – спокойно произнес он, стоя посреди гостиной. Копы здесь все перерыли, сняли ковры и сдвинули мебель, ища люки, убрали картины и переломали деревянные панели, ища сейфы. По дому Хейлов будто ураган прошелся, перевернув все и оставив, как есть. – Я не боюсь тебя, Хейл. Выходи.
– Говоришь, что не боишься, а я чую, как от тебя несет страхом за версту, – раздался сверху низкий мужской голос, сильно отличавшийся от того, каким его запомнил Джексон, когда Дерек гостил у них дома последний раз девять лет назад.
Раздались неспешные шаги по лестнице. Джексон смотрел на спустившегося со второго этажа Дерека.
– Я знаю, кто ты. И что ты сделал с МакКоллом, – так сразу заявил он, пристально всматриваясь в такое знакомое и незнакомое вместе с тем лицо. – То же ты сделал и с Адрианом?
– Ты пришел сюда, чтобы спросить меня об этом? – насмешливо бросил Дерек. Он остановился напротив храбрившегося парня, оставив ему шесть метров личного пространства.
– Как ты сделал это с ним? Укусил?
– Уточни, с Уиттмором или МакКоллом? Может, с обоими сразу? – открыто издевался он, но Джексон не обращал на это никакого внимания.
– Укуси меня. Я хочу, чтобы ты укусил меня. Тогда я скажу отцу оставить тебя в покое.
– Думаешь, он тебя послушается? – иронично поинтересовался Дерек. – Я убил его сводного младшего брата, а ты ему кто? Всего лишь подкидыш без роду и племени. Ты даже не Уиттмор. Я вообще не знаю, кто ты. А ты знаешь?
Джексона трясло. К концу грандиозной («жаль, что короткой», – сказал бы Стайлз) речи мужчины он не мог справиться с обуревавшими его эмоциями: гневом, яростью, злостью, ненавистью и… болью.
– Ммм, какой аромат, – с блаженным видом Дерек втянул воздух. – Ты начинаешь пахнуть значительно лучше, Джексон.
– Мне плевать, – отрывисто выплюнул Джексон, испепеляя Дерека взглядом. – Мне плевать, что думает тупое животное вроде тебя. Если не хочешь кончить свое существование на электрическом стуле, когда тебя отдадут под трибунал и приговорят к смертной казни, дай мне то, что я хочу.
– А чего ты хочешь? – Дерек склонил голову на бок, участливо говоря с парнем. Он продолжал измываться и получать от этого огромное удовольствие. Компенсация за то, что грязные Уиттморовы шавки везде тут нагадили. – Укус? Думаешь, он тебе поможет? Поможет решить твои проблемы? Сделает тебя сильнее? Или, может, особенным? Значимым? Ты как был никем, мальчик без фамилии, так никем и останешься, с укусом или без. Тебе ничего не поможет.
– Мне насрать! – заорал Джексон. – Укуси меня!
Дерек частично схлынул, он умел делать это эффектно, и заревел на Джексона, как когда-то на Скотта. Его низкочастотный рык прошел вибрацией по полу и пронзил тело Джексона, как электрический парализующий разряд. Тот на несколько секунд потерял связь со своим телом, не в силах пошевелить ни единым мускулом в полном оцепенении, пока мозг вскипал от переизбытка адреналина.
Стекла перестали дрожать. Эхо стихло.
Джексон опустил взгляд, только сейчас почувствовав, как что-то горячее стекает по его ватным ногам. Он не сразу понял, почему его штаны все мокрые, а под ногами растет лужа.
Дерек стоял, вернув себе человеческий вид, и спокойно смотрел на парня.
– Помочился на мой ковер? Серьезно? – выдохнул он новую порцию сарказма. – Если хотел показать мне, кто тут хозяин положения, надо было ногу задрать.
Джексон шарахнулся, едва не упав. Его трясло еще сильней, но уже не от злости, а от жгучего, нестерпимого стыда.
– Ты за все ответишь, Хейл! – звенящим голосом прошипел он свою угрозу, пятясь к двери. – Я клянусь, за все! И тогда ты приползешь ко мне на животе и будешь умолять о пощаде!
– Я буду ждать этого момента, – томно выдохнул он и сверкнул волчьими глазами, отчего Джексона будто ветром сдуло. Так быстро от него еще никто не бегал.
Дерек подошел к окну, мрачно проследив за стремительно удаляющейся фигурой парня. Он знал, что тот вернется. Только вот Джексон не знал, что возвращаться ему не за чем. Потому что Дерек Хейл был не тем, кого он ищет и кто был ему нужен.
Этот человек (человек?) нашел его сам.
Оказавшись дома, Джексон первым делом пошел в душ, чтобы смыть с себя остатки позора. Он успел успокоиться, но стоило ему закрыть глаза хоть на мгновение, как он снова видел горящие адским голубым огнем глаза Хейла и его оскаленные смертоносные клыки.
Выйдя из ванной, он поежился от холода – из окна тянуло сквозняком. Разозлившись, что окно открылось и теперь дует, Джексон подошел и со всей силы захлопнул его, провернув ручку до упора.
– Все в этом доме держится на соплях, – раздраженно пробормотал он себе под нос и направился к зеркальному шкафу-купе, встроенному в стену, чтобы достать оттуда новые трусы.
Открыв дверцу, он увидел в ее боковом сместившемся зеркале какую-то тень в углу. Резко обернувшись, он встретился взглядом с затаившимся в темноте волком, который ждал этого момента.
Джексон даже не успел вскрикнуть, когда монстр накинулся на него, сбивая с ног, и вонзил свои клыки ему в глотку.
***
– Что. Это. Такое?
Презрения и отвращения в голосе Лидии было столько, словно она увидела горжетку из дохлой, не выпотрошенной, полуразложившейся крысы, а не шейный платок от Кельвина Кляйна, замысловато повязанный на шее ее бойфренда.
– Джексон! Сними это немедленно! Не позорь меня перед всей школой! – потребовала она.
Джексон ее проигнорировал. Поправил солнцезащитные очки и вальяжной походкой отправился от припаркованного Порше к крыльцу школы.
Лидии ничего не оставалось, как поспешить за ним. Она едва успевала переставлять ноги в своих алых лабутенах.
– Джексон! Я требую объяснений!
– Каких к черту объяснений, Лидия? – не выдержал парень, посмотрев на нее. – Отвали от меня.
– Отвалить?! – вскричала она. – Чудно! Я отваливаю! И больше ты меня не увидишь!
– Чудно, – удовлетворенно кивнул Джексон и направился к своему шкафчику.
Оставшаяся стоять посреди коридора Лидия неверяще смотрела на него, вообще не понимая, что это было. Джексон, что… согласился расстаться?! Расстаться с ней?!
Она задохнулась от возмущения. Этот парень совсем оборзел?! Она ему одолжение делала все эти два… почти три года, а он просто взял и… бросил ее?! ЕЕ?!
– Лидия, привет! – тошнотворно сияющая Эллисон нарисовалась в поле ее зрения. Лидия прищурилась, сдерживая непреодолимое желание оттаскать ее за волосы, чтобы стереть эту глупую, счастливую улыбку с ее лица.
– Привет, Эллисон, – отчеканила она.
– Что-то случилось? – по тону подруги и ее взгляду Эллисон догадалась, что Лидия не в духе. Последнее время она почти всегда была не в духе.
– Ты когда-нибудь видела более жалкое зрелище, нежели шейный платок от Кляйна в сочетании с рубашкой от Гуччи?! – кипятилась она, выплеснув свой гнев на не ожидавшей этого Эллисон. – Это выглядит просто отвратительно! Настолько, что мне нужно срочно пойти подышать свежим воздухом, пока я не выблевала весь завтрак.
Лидия круто развернулась на шпильках, взмахнув огненным водопадом волос, и, уверенно рассекая поток тянущихся в школу учеников, вышла на улицу.
Эллисон взглянула на Уитмора. Что за муха укусила Лидию? И при чем тут шейный платок?..
Далекая от высокой моды Эллисон промучилась бы весь день над этими вопросами, но ее очень удачно отвлек внезапно нарисовавшийся Скотт, подскочивший к ней бодрым козликом и сразу же полезший за утренним полагающимся ему поцелуем за то, что он был хорошим мальчиком и дал ей поспать, не став посреди ночи влезать в окно ее комнаты.
А вот Лидии так не повезло. Она сидела на скамейке в сквере, на нервах стуча ножкой по земле, и гадала, какая муха укусила Джексона и почему ей так хочется содрать с его шеи этот дурацкий платок и вырыдаться в него, а потом достать маникюрные ножницы и изрезать его на много маленьких Уиттморовых платочков.
Она закрыла глаза. Так, Лидия, все, прекращай. Уиттмор не достоин твоих слез. Не говоря уже о тебе. Ты выше этого. И ты сильная, ты не имеешь права плакать.
– Кто же тот жалкий человек, который заставил такую красивую девушку плакать? – раздался рядом приятный мужской голос с каким-то особо плавным, бархатным тембром, заставившим Лидию моментально открыть глаза, чтобы увидеть его обладателя.
Перед ней стоял ухоженный и красивый мужчина лет сорока, одетый во все черное и облегающее. Он сразу проассоциировался у нее с котом. Чеширским котом, судя по его загадочной, многозначительной улыбке.
Он галантно протянул ей свой носовой платок, белоснежный и аккуратно сложенный треугольником.
Взглянув в светло-голубые завораживающие глаза мужчины, Лидия осторожно приняла платок.
– Спасибо, – пробормотала она, вытирая им мокрые щеки.
– Вы не возражаете? – вежливо спросили у нее разрешения сесть рядом.
– Нет, – последовал предсказуемый ответ.
Мужчина занял противоположный край скамейки. Между ними оставалось пятьдесят сантиметров свободного пространства. Достаточного, чтобы Лидия расслабилась.
– И он действительно жалкий, – обижено ответила она на первый вопрос.
– Я в этом не сомневаюсь, – заверил ее собеседник.
Лидия украдкой взглянула на него, снедаемая любопытством. Взрослые мужчины, не считая ее отца, еще ни разу не обращали на нее внимания. Тем более, такие красивые взрослые мужчины.
Ровная кожа без признаков старения, очаровательные лучики морщинок в уголках смешливых глаз, гладко выбритое лицо, элегантно уложенные светло-русые волосы. Изысканный аромат парфюма, которым пропитался даже платок, и пленяющий ее душу образ. В нем было идеально все, начиная от ухоженных ногтей совершенной формы и заканчивая остроносыми мысками кожаных ботинок. Немного старомодно, но в этом чувствовался тонкий стиль.
– Сегодня чудесная погода для октября. Так солнечно и тепло. Наверное, очень обидно сидеть в четырех стенах в школе вместо того, чтобы гулять где-нибудь, – произнес мужчина, мечтательно глядя на колышущиеся кроны деревьев и просвечивающее сквозь них бирюзовое небо. Такого же цвета, как его глаза.
Его мягкий, обволакивающий голос усыплял Лидию, погружая в приятное и легкое состояние почти невесомости.
– Не хочу возвращаться в школу, – честно призналась она. Ей не хотелось видеть Джексона. И его дурацкий платок.
– Тогда, может быть, юная леди согласится составить мне компанию? – улыбнулся ей мужчина, глядя на нее своим завораживающим взглядом.
Сердечко Лидии предательски застучало. Она уговаривала себя не поддаваться, но было поздно. За какие-то пару секунд она попала в плен этого взгляда и только и смогла прошептать короткое и волнительное «да».
***
– Ты уверен? – спросил Дерек, мрачно хмуря брови.
– Да! – воскликнул Скотт. – Уверен!
– В инкубационный период практически нет запаха, – еще больше хмурился Дерек.
– От него пахло волком! – горячо стоял на своем Скотт. – Так сильно, что я еле справился с трансформацией!
– Это был не запах Уиттмора, – наконец решил волк.
– А кого? – первым задал этот вопрос Стайлз.
– Того, кто обратил Скотта. И теперь Уиттмора.
– Почему он сделал это?! – вскричал Скотт. – Почему сначала укусил меня? Теперь Джексона?!
– Я не знаю, – поморщился Дерек от слишком громких звуков. – Лишь предполагаю, что ему зачем-то нужна стая.
– Он может обратить любого! Любого встречного! На другом конце города! – продолжал психовать Скотт.
– Мы не знаем, скольких он успел обратить и где, – заметил Дерек.
– Но ты ведь сразу нашел меня!
– Я искал не тебя, а Стайлза. Ты мне подвернулся случайно, – заявил Дерек невозмутимо, и от его слов Стайлза почему-то бросило в жар. – Я не могу прочесывать город, когда его прочесывают в поисках меня. И я повторю. До второй фазы запаха обычно нет. Это значит, что придется ждать полнолуния, чтобы выяснить, кого еще он успел укусить.
– А если предположить, что в его выборе жертв присутствует логика? Что он не рандомно выбирает? – Стайлз не смог промолчать. Он ведь сын шерифа, он не может не искать причинно-следственные связи.
– И как, по-твоему, связаны Скотт и Уиттмор? – едко поинтересовался Дерек.
– Я просто предположил, – буркнул Стайлз обижено, раздирая очередной листочек. Из-за того, что в лесном коттедже больше было небезопасно, они встречались теперь здесь, на заброшенной ферме. Стайлз сидел на бревне и общипывал куст. Скотт стоял рядом, отчаянно жестикулируя. Невозмутимый Дерек мрачным исполином застыл у стены сарая, подпирая ее спиной.
– Стайлз прав, – поддержал его Скотт. – Если мы поймем, как он выбирает, то узнаем, кто может стать следующим. И тогда ты сможешь поймать его и убить.
– Кто-то говорил мне, что не убивает, – Стайлз многозначительно взглянул на этого кого-то.
– Я не убиваю людей, – рыкнул Дерек. – А ликанов убиваю на счет раз. Не сглатывай так шумно, Скотт, тебя это не касается… Хорошо, Стайлз, попробуй выявить связь, а я попробую поискать его и других обращенных.
– Кстати, Дерек, – вспомнил Скотт, пока не забыл, – почему ты не предоставишь это Арджентам? Они ведь охотники. Они наверняка смогут вычислить его в два счета.
– А еще они вычислят в два счета тебя. И вашего дружка Уиттмора, – напомнил ему Дерек.
– Но тебя они ведь не трогают! – воскликнул Скотт.
– Потому что я – Хейл, – зарычал на него раздраженно Дерек. Тот вообще был каким-то дерганым в последнее время. Стайлз бы хотел поговорить с ним об этом, но Дерек крайне изобретательно избегал оставаться с ним наедине. Стайлз ни хрена не понимал, что с этим волком не так. Вроде у них все наладилось, они признались друг другу в любви… и теперь этот вшивый засранец делал вид, что его не знает и знать не желает. – Этот город и эти земли принадлежат Хейлам, Ардженты здесь гости. Их обязанность – следить за безопасностью горожан, моя – охранять территорию от чужаков и незваных гостей. Какой-то чокнутый ликан, кусающий детей, это моя проблема, а не их. Более того, ты, Скотт, и Уиттмор теперь тоже моя проблема. Потому что по изначальной договоренности я обязан вас обоих убить, и то, что вы еще дышите и можете натворить, теперь моя ответственность.
Скотт и Стайлз молчали. Оба переживали, чувствуя, что с Дереком что-то не так, но не задавали вопросов, зная, что ответов все равно не получат. Но Стайлз должен попытаться.
– Дерек, – позвал он его, когда волк уже собирался уходить. Тот взглянул на него, – мы можем поговорить?
– Я подожду в машине, – поспешно ретировался Скотт, чтобы не отсвечивать. Дерек проявлял к Стайлзу снисходительную благосклонность, а Скотта терпел по необходимости. Наедине с волком у Стайлза было больше шансов выпытать у него, что же происходит.
– Дерек, – он подошел к нему и протянул было руку, но волк зарычал на него, и Стайлз сжал пальцы в кулак, так к нему и не притронувшись, – что с тобой?
– Тебя это не должно волновать, – так сразу отшил его Дерек. И даже усиливавшийся горький запах обиды Стайлза не заставил его перестать глядеть на него волком.
– Но меня волнует, – он упрямо смотрел на мужчину. – Снова боишься, что я пострадаю, если полезу, куда не следует? А ты не думал, что если не скажешь мне, а я полезу и случайно туда, куда не нужно, то точно пострадаю? Объясни мне, куда и почему я не должен лезть.
Волк молчал. Потом произнес:
– Это мои дела.
– Дерек! – Стайлз наплевал на свое здоровье и ударил его кулаком по плечу. – Говори сейчас же!
– Волк.
– Что волк? – не понял Стайлз.
– Другой волк появился здесь. Я вернулся вчера ночью в лесной коттедж, чтобы посмотреть, что Уиттморы успели там натворить, и его запах был там повсюду. Он будто искал что-то.
– Тебя? – тихо спросил Стайлз.
– Нет, не меня. Он прокрался сюда тайком, не представился, не спросил разрешения остаться. Он прячется от меня где-то в городе, потому что знает, что я ищу его.
– И что будет, когда ты его найдешь?
– Я убью его, – как само собой разумеющееся, ответил он.
– А если он не один? Если их целая стая? – у Стайлза волосы дыбом вставали от мысли, что с Дереком может что-то случиться. Да, он был сильным, но кто знает, каким окажется другой волк? А если их будет несколько? – Дерек, ты один. А один ты не справишься.
– Я знаю, – мрачно произнес он, – но эти земли всегда принадлежали моей семье. Я не позволю забрать их.
– Им нужна территория? – осторожно спросил Стайлз.
– Если это новая стая без своей территории, то да.
Стайлз молчал. Все оказалось еще хуже, чем он мог предположить.
– А раньше такое бывало? Ты ведь уже семь лет охраняешь ее один.
– Ликаны приходили, но долго не задерживались. Пару раз проходили стаи, но они знали, что не справятся со мной, и уходили искать другое место, чтобы осесть. Но ни разу за всю свою жизнь я не встречал другого волка.
– Что?.. – Стайлз ушам своим не верил.
– Мы вымирающий вид, – неохотно ответил Дерек, – нас мало и мы разбросаны по разным концам Земли. У нас есть связь лишь через Круг. И я знаю, что в Штатах есть еще двое волков, но они оба живут в Нью-Йорке. Еще пара – в Канаде. Один – в Мексике. Если этот волк или стая волков и нарисовались откуда-то, то, скорее всего, из Европы. И тогда я теряюсь в догадках, что они могли забыть здесь.
– Дерек, – Стайлз взволнованно смотрел на него, – Ричард не говорил тебе, как ты оказался в их семье?
– Нет, – с заминкой произнес он.
– И ты не спрашивал?
– Стайлз, конечно же, я спрашивал! – раздраженно выдохнул он.
– Теперь я знаю, в кого ты, – едко произнес Стайлз, заставив Дерека растеряться. – Весь в отца! Вас спрашивать бесполезно.
Дерек немного расслабился, даже слабо усмехнулся. Тонкое замечание Стайлза пришлось ему по душе.
– Почему верусы вымирающий вид? – последовал следующий вопрос.
– Потому что мы живородящие. Мы не можем передавать свой дар через укус, как ликаны. И мы стерильны для людей, как и обычные волки. Потомство могут получить лишь два волка.
– А как же ликаны? С ними тоже никак?
– Ты по генетике закон Менделя проходил? Если взять веруса и скрестить его с получеловеком-полуволком, каков будет шанс получения веруса? Как ни складывай хромосомы, выйдет по-любому неуправляемая тварь.
– Я понял, понял. Значит, обычные волки тоже отпадают, а то я хотел уже предложить самочку в нашем зоопарке…
– Стайлз.
– Молчу.
Он в самом деле помолчал немного. Потом тихо спросил, заглядывая Дереку в глаза:
– А почему ты не ищешь волчицу?
Ему не хотелось отдавать Дерека никакой волчице, но если под угрозой вымирание вида… Он не мог быть таким эгоистом. Конечно, выбор остается за Дереком, но Стайлзу от этого не легче.
– Потому что ее нет, – просто ответил Дерек. – Не так давно родились две девочки, но пока они подрастут, подрастут и больше подходящие им мальчики.
Стайлз смотрел на него со смешанными чувствами. С одной стороны, ему было немного жаль Дерека, оставшегося одного, без пары и возможности завести детей (а он наверняка этого хотел), с другой, он испытывал неимоверное облегчение от того, что не станет причиной вымирания вида, забрав себе волка-производителя.
– Не повезло.
– Ты мог бы хотя бы попытаться изобразить сочувствие, Стайлз.
– Ты бы все равно понял, что оно неискреннее, – хмыкнул он.
Дерек наклонился и потерся носом о макушку парня, вдыхая его запах.
– Я соскучился, – тихо признался он, потянувшись к его губам.
– Пообещай мне, что ты не станешь ввязываться в конфликт со стаей волков, – потребовал Стайлз, подавшись назад, – или не дам себя поцеловать!
– Шантажист мелкий, – нежно выдохнул Дерек. – Хорошо, я обещаю, никаких безрассудных поступков.
– Обещаешь? – подозрительно прищурился Стайлз. У него ведь не было читерского детектора лжи, входящего в базовую комплектацию.
– Слово волка, – усмехнулся Дерек.
– Хорошо, – удовлетворенно произнес Стайлз и, обняв своего сердитого волка за шею, сам поцеловал. Он быстро учился и совершенствовал свое мастерство на помидорах, пока никто не видит.
А Дерек лишь гадал, почему это Стайлза последнее время так тянет на солененькое. И лучше ему было не знать, что тот делает с помидорами до того, как их съесть.
***
«Чудесно, твою мать, просто волшебно! – флегматично размышлял Стайлз, рассматривая баночку пилюль в своей руке. – Мало того, что я встречаюсь с вшивым волчарой, так теперь еще и таблетки мне выписывает ветеринар! Остановите Землю – я сойду».
Скотт, еще один блохастый засранец, завлек его в ветклинику обманом. С пеной у рта и эйфорическим блеском в глазах выдвинул идею, что его шеф должен быть в курсе существования ликанов и верусов, раз собирался жениться на Иден. Причем не просто теоретически собирался, а уже была назначена дата свадьбы – это означало, что Хейлы дали свое добро. Насколько Скотт мог судить, родственников у Хиллроу не было. В праздники он ездил по вызовам, а не проводил время в кругу семьи.
Стайлзу выдвинутая гипотеза пришлась по вкусу, и он не устоял перед искушением проверить ее на практике.
Кален Хиллроу совершенно не удивился, когда двое неразлучников ненавязчиво зажали его в углу и требовательно попросили аудиенции. Он любезно им ее предоставил. Все равно обед.
Курьер из ресторана в конце улицы привез горячие первые и вторые блюда с закусками, Скотт заварил чай, так уверенно хозяйствуя в кабинете Хиллроу, что Стайлз начал подозревать: эти двое явно не первый раз вместе обедают и наверняка ужинают. Удивительно, но он не чувствовал себя лишним: когда они втроем сели за стол, непринужденный разговор завязался сам собой. Кален очень интересовался лакроссом, а о нем Скотт и Стайлз могли говорить часами.
Кален сам спросил Скотта о том, что случилось на последнем матче. Скотт рассказал.
– Док, а Вы знали, что Дерек все это время был здесь? – спросил взволновало МакКолл.
– Знал, – не стал врать Хиллроу. – Но до недавнего времени Дерек не хотел, чтобы кто-либо еще знал об этом, поэтому мне приходилось молчать.
– И в тот раз, – Скотт теперь не мог успокоиться, – когда я Вас встретил на ферме, Вы встречались с ним, верно?
– Верно, – опять честно ответил Хиллроу и даже рассказал немного больше: – После убийства Хейлов Дерек пропал почти на целый год, ни я, ни кто-либо другой не предполагали, где он может быть. Я часто ходил в лесной коттедж первое время, но Дерека там не было. И в конце зимы, в феврале, я случайно нашел его. Он был едва жив.
Скотт невольно взглянул на Стайлза, когда его захлестнуло волной боли и сострадания со стороны друга. Стайлзу было тяжело слушать, как Кален описывал, в каком ужасном состоянии был Дерек, моривший себя голодом и не способный даже подняться с земли, но он все равно слушал, потому что это касалось Дерека и было очень важным для Стайлза. Чтобы понять волка. Понять, как он стал таким. Понять, как ему помочь.
– У меня ушло три года, чтобы поставить его на ноги, – с легкой грустью закончил Кален, вспоминая, каким тяжелым это было временем для них обоих. – И даже сейчас мне все еще приходится держать его на принудительном медикаментозном лечении. Так что, да. Я часто с ним вижусь. Как и вы последнее время.
– Дерек Вам рассказал? – подал голос Стайлз.
Кален кивнул:
– Да, и о том, как ты первый раз пришел к нему, и о том, что Скотт теперь ликан. Он попросил приглядывать за вами. Да, кстати, Стайлз, у меня для тебя кое-что есть.
В итоге, Хиллроу не пришлось спрашивать ни о чем, он сам все рассказал, посчитав, видимо, что пришло время открыть последние карты.
– Переживаешь из-за Дерека? – спросил Скотт осторожно, когда Стайлз, выйдя из ветлечебницы, вот уже с минуту стоял и тупо смотрел на неподписанную баночку с желатиновыми капсулами.
– Как нужно было довести себя, чтобы три года восстанавливаться? – глухо спросил он.
– Вся его семья погибла… – Скотт замолчал, не зная, что сказать, чтобы поддержать друга. Если бы ему кто-нибудь рассказал, что Эллисон была на грани смерти, а потом ей потребовалось целых три года на реабилитацию, он бы тоже с ума сходил. Другое дело, что Скотт мог окружить Эллисон любовью и заботой, чтобы хоть как-то ей помочь, а Стайлз не мог. Дерек просто не примет его участия, сочтя за жалость. Он хочет казаться сильным и способным справиться со всем, даже если отчаянно нуждается в помощи.
Стайлз сжал в кулаке баночку, решил что-то для себя, открыл крышку, вытряхнул одну пилюлю и проглотил.
В этот момент проносившаяся по дороге машина задела колесами край лужи, и грязная вода, побуждаемая законами физики, мутным фонтаном брызнула прямо на стоящих столбами Стайлза и Скотта, не сделавших и попытки отскочить.
– БЛЯТЬ, СУКА! – Стайлз не знал, как скоро подействуют волшебные таблеточки Хиллроу, но сейчас он был готов вскочить на своего железного коня, догнать того мудака и смачно поцеловать его в задний бампер, да так, чтобы пришлось менять передний.
Он осмотрел себя: по чистым, новым джинсам медленно стекали коричневые капли, на бедрах стремительно расползались темные, мокрые пятна.
– Вот урод! – поддержал его Скотт в более мягких выражениях, отряхиваясь.
– Черт, а я ведь старые застирал утром! – простонал Стайлз, поняв, что переодеться ему не во что. Но самое главное, что и в школу идти не в чем, не в спортивных же штанах!
– Слушай, а у меня дома ведь твои джинсы остались, – вспомнил Скотт. Стайлз часто ночевал у него, а в детстве они вовсе могли неделю жить у МакКоллов, неделю – у Стилински. С возрастом стали ограничиваться выходными и форс-мажорными ночевками. Но с тех пор, как у Скотта появилась Эллисон, Стайлз стал редким гостем в доме МакКоллов, а Скотт последний раз бывал у Стилински вообще в том году. Так что не мудрено, что одну пару джинсов Стайлз посеял где-то в недрах Скоттова шкафа и напрочь о ней забыл.
– Ты мой спаситель, – облегченно вздохнул Стайлз. Они сели в машину и покатили к дому Скотта. Каждый думал о разговоре с Каленом, но между собой эту тему они поднимать не стали. Все-таки это больше касалось Дерека, а говорить о нем последнее время было как-то неудобно. Скотт еще не решил, как ему относиться к тому, что Стайлз и Дерек теперь вроде как встречаются, а Стайлз еще не до конца осознал, что у них с Дереком теперь все настолько серьезно. Непривычно думать, что он имеет полное право лезть в его жизнь, став официальной и равноправной ее частью. Как и Дерек стал неотъемлемой и огромной частью его жизни. И его самого.
Дома у Скотта они перерыли все шкафы.
– Я точно помню, что видел их совсем недавно, – не унимался Скотт, отправившись копаться в грязном белье, которое мама унесла стирать, пока Стайлз искал джинсы среди уже сушившихся шмоток, избегая смотреть на все цветное, что хотя бы отдаленно напоминало вещи мисс МакКолл. В такие моменты Стайлз заново осознавал все плюсы того, что жил с отцом.
– Да ладно, чувак, фиг с ними, – Стайлз отказался от этой дурацкой затеи.
– Стайлз.
Тон Скотта парню не понравился. Совершенно, абсолютно не понравился. Стайлз неуверенно посмотрел на побледневшего в один миг друга и, не желая задавать этот вопрос, все равно спросил:
– Что?..
– Это они.
– Кто они, Скотт?
– Джинсы. Твои джинсы, – он отодвинул корзину с бельем, сунул руку под ванную и достал оттуда сложенные, точнее, скомканные джинсы, почти все черные от пропитавшей их и давно высохшей крови. Скотт выпрямился, развернув их, так что Стайлз увидел полосы от клыков оборотня, разодравшие правую штанину.
Стайлз, похолодев, подошел и посмотрел на ярлычок на поясе. Верно. Его размер и та же фирма.
– Я же сказал тебе их сжечь, – едва слышно выдохнул он.
– Я забыл! Спрятал их, чтобы ма не нашла, а потом вообще из головы вылетело! – воскликнул Скотт.
– Обожемой… – Стайлз осел на бортик ванной, схватившись за волосы.
– Стайлз! – испугано бросился к нему Скотт. – Что случилось? Тебе плохо?
– Скотт, – обронил Стайлз, не фокусирующимся взглядом глядя прямо перед собой.
– Что?!
– Это должен был быть я, – Стайлз все понял сразу, как только увидел свои окровавленные джинсы. – Оборотень хотел укусить меня.
– О чем ты?.. – Скотт был в ужасе.
– Помнишь, я говорил, что он не просто так выбирает, кого обращать, – Стайлз взглянул на него. Скотт пристально смотрел на него, вникая в каждое слово. – Я долго думал, почему ты, почему Уиттмор и кто может оказаться следующим. И тогда догадался, что дело не в вас, а в ваших родителях. Но что могло связывать твою мать с Уиттмором-старшим? Она медсестра, он – адвокат, я перерыл кучу архивных дел, связанных с больницей, может, какой-то несчастный случай или еще что-то, но ничего не нашел… А теперь я понял. Оборотень искал меня – и нашел по запаху, вот только в мои джинсы умудрился с дуру влезть ты. Сам посуди. Я сын шерифа. Мой отец и Уиттмор, они оба повязаны. Этот бешеный псих наверняка знает, что промахнулся, но, похоже, не может добраться до меня из-за Дерека… И я думаю, что этот психопат тоже как-то связан с Хейлами и их убийством. Может быть, он пытается таким образом отомстить, я не знаю, или, как сказал Дерек, ему зачем-то нужна стая из неконтролирующих себя подростков с кучей тараканов. Первый вариант кажется мне более правдоподобным.
– И как же нам тогда узнать, кто может быть следующим? – Скотт присел рядом на бортик ванной.
– С Хейлами связано по меньшей мере еще двое людей, чьи имена фигурировали в деле и чьих детей мы знаем, – ответил Стайлз, напряженно вспоминая.
– И кто это?
– Вернон Бойд и Айзек Лейхи. Отец Бойда был судьей, давшим ход делу на основании всех этих высосанных из пальца обвинений, а отец Лейхи отвечал за кремацию тел.
– Их кремировали? – поразился Скотт.
– Да, чтобы, видимо, скрыть улики, которые могли свидетельствовать в пользу Дерека, или еще по каким-то причинам. Поскольку в Бейкон-Хиллзе кремирование в принципе не практикуется, их прах, образно выражаясь, развеяли по ветру.
Хотя Скотт не питал никаких особых чувств к Дереку и его семье, в отличие от Стайлза, он все равно почувствовал, как после слов парня в его душе поднимается и растет протест. Мало того, что Хейлов так жестоко убили, не пощадив даже детей и стариков, сфабриковали улики против единственного выжившего Дерека, превратив его в глазах жителей в убийцу-психопата, и что все это попахивало каким-то сговором с целью, ради которой использовались любые средства, так еще и не захоронили тела Хейлов, хотя бы из дани уважения, а просто сожгли их, как… как собак. Скотт ведь работал в ветклинике и знал, где находятся кремационные печи. В них попадали только животные, в основном домашние, реже – сельскохозяйственные. В них не сжигали людей.
