Текст книги "Mortal Kombat: Icedpath"

Автор книги: Ахэнне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Главарь "Черных Драконов", – уточнил Джакс. – Наркоторговец, наемник и самый известный… засранец. У нас с Соней с ним старые счеты, тут колдун не прогадал. Ничего, завтра я покажу ему, где раки зимуют. А потом пойду к Шэнгу и потребую вернуть Соню, и попробуй он вилять – руки оторву. Живьем, – кровожадно пообещал Джакс.

– Ясно, – Страйкер собрал автомат, залюбовался черным блеском стали. – А мой… фиолетовый?..

– Очередной Лин-Куэй? – предположил Кейдж.

– Нет, – отрезал Саб-Зиро. – У нас… у них нет бойца с таким алиасом.

– Так сменил! – округлил глаза Джонни, демонстрируя "ну-ты-и-тормоз". – Долго-то?

– Лин-Куэй не меняют имен!

(а еще не отрекаются от Клана, но нет правил без исключений)

Впрочем, был аргумент повесомей:

– Этот Реин – Посвященный Воды. При мне в Лин-Куэй таких было трое: Мастер Капля, Мастер Аквариус и Ученик Ручей. Все. Никаких дождей, – буквально по слогам растолковал Саб-Зиро. Как они осмеливаются судить о порядках Клана… особенно Кейдж, знакомый с восточной культурой на уровне сценариев к его дурацким боевикам.

– Тогда какого дьявола он вырядился в вашу форму? – логично спросил Страйкер.

– Самому любопытно, – пожал плечами Саб-Зиро. – Но – неважно. Хуже, что ты не видел его в бою, трудно продумать стратегию.

Сам он уже прикидывал стиль действий против Китаны.

– А разница-то? – беспечно отозвался Страйкер, приподнимая повыше винчестер. – Правила не запрещают такие игрушки, а, Лю?

– Нет.

– Вот и славно. Хоть ниндзя, хоть бес с рогами – от хорошей пули загнется!

Данная фраза негласно послужила концом обсуждения. Вскоре они разошлись по комнатам.

Невзирая на отсутствие часов, Саб-Зиро с точностью следопыта установил время: два часа пополуночи. Если местная апельсиновая луна не лгала.

Решил, что спутники уснули. Высунулся, тестируя тишину. Он не хотел быть замеченным, даже товарищами… потому что у стен Башни действительно много ушей.

Бесшумно прокрался к выходу из общей залы. Массивная дверь, деревянная с металлом, предположительно платиной, была закрыта. Саб-Зиро провел чуткими кончиками пальцев по замочной скважине и лакированной коричневой поверхности.

На ключ. Без магии.

Странно.

Отомкнуть запертую дверь для профессионала его уровня – три секунды. Озаряемый резким пляшущим мерцанием факелов, он выскользнул на знакомый извилистый переход. Прижимаясь к наименее освещенным участкам, он поспешил прочь. Башню следовало обследовать еще в первую ночь, но тогда он слишком устал от генерации щита и битвы с чешуйчатым гаденышем.

(главное, не влипнуть – как с "обследованием" эденийских закоулков… надеюсь, Скорпион сюда еще не добрался…)

Несколько нудных минут он спускался по прихотливому лестничному пролету. Из своих нор вылезали мохнатые пятна тени, издалека схожие с пауками. Порой на плечо плюхалась скильзкая подушечка плесени со щупальцами, он пригибался и хладнокровно стряхивал противную субстанцию.

Ночью ловушки Башни множились и роились, словно злые пчелы. Но рисковал он сознательно.

Наконец Саб-Зиро повезло, и он выбрался из винтовой коловерти ступенек во взметающийся ввысь коридор. Коридор был уставлен статуями-идолами, которых так любили во Внешних Мирах.

Саб-Зиро услышал постукивание каблуков по зеленому с черными прожилками мрамору. Он влился в стену, бесшумно заскользил в сторону звука. К каблукам присоединился голос, вернее, жеваный звук испорченной пленки. Шипящая пародия: так мог бы вещать урод с заячьей губой.

Или не человек.

Саб-Зиро завернул в нужный отсек зала. Он увидел Шэнг-Цунга, возвышающегося над алтарем, где лежал свиток пергамента, обвитый сапфировыми и рубиновыми нитями: в Эдении из драгоценных камней умели выплавлять нечто вроде металла. Пред колдуном сжалось в покорной позе существо, уже знакомое Саб-Зиро.

Ящерица. Та самая ящерица.

Саб-Зиро усомнился: наверняка, таких созданий тут немало, но приметил запекшееся пятно содранных чешуек на шее твари.

(вот оно что… ничего не случается просто так, ящерка-то выполняла задание… Лю, как там насчет Правил?)

Его догадку подтвердила недовольная сентенция Шэнг-Цунга:

– Рептилия, где ты пропадал!?

Раздраженно-сварливый тон мало соответствовал змеино-непроницаемому имиджу колдуна. Он играет роль, еще один любитель скрывать подлинное "я".

– Хозяинссс… Рептилия выполнялссс вашшесссс поручениессс… – в присвисте и шипе, похожем на лопнувшую шину, сложно разобрать слова, но Саб-Зиро ловил каждое междометие. – Рептилия покуссссал зссслого человечка-сссс, но зсслой сссделал больносссс…

– Замолчи! – ухоженные ногти некроманта вцепились в рану на горле ящерицы. – Я что говорил? Убрать! А ты!?

– Он оказзззсссалссся ссссильне Рептилии, Хозззссяин! – оправдывалась тварь.

– Так. Ты вроде бы Избранный твоей расы, это о чем-то говорит? Ты теоретически лучший из моих… телохранителей, и ты заявляешь, что не справился со смертным?

– Но Хозззссяин, он не просссто ссмертный! – вследствие боли и волнения Рептилия верещал громче. – Он едва не превратилсссс Рептилию в ледсссс!..

– Ты – рассказываешь – мне? – по прозрачным пластинкам ногтей колдуна потекла ядовитая ящеричья кровь. Саб-Зиро припомнил: она жжет… но не Шэнг-Цунга. – Рептилия, я приказал в семь раз увеличить мощь Рва, я ставил десять к одному, что его такая-благородная – и идиотская выходка со щитом убьет его, тебя назначил исключительно в качестве запасного варианта – и ты не справился с полумертвым?! Рептилия, ты меня… разочаровываешь!..

Последнее звякнуло кинжалом об ножны. Рептилия завизжал: Шэнг-Цунг погрузил в свежий порез пальцы до первой фаланги.

(Вот как?.. Я, стало быть, мешаю ему… больше Лю? Интересно…)

Внезапно Шэнг-Цунг оторвался от пытки слуги.

– Кто здесь?

Саб-Зиро пригнулся: белый взгляд Шэнг-Цунга сканировал каждый уголок, каждый камушек и трещинку зала. Саб-Зиро вызвал у себя состояние медитативной отстраненности…

(Охотник, я Охотник)

Тень теней. Фантом. На Земле мало кто сумел бы засечь Лин-Куэй. Но колдун рангом повыше…

Шэнг-Цунг повел головой, принюхиваясь. Потом вернулся к истязанию Рептилии:

– Тебе прекрасно известно, что мне необходим Замораживатель. Его душа. Ты позабыл о Раскладе?..

– Нет-ссс!..

– Ты провалил задание, раб. Как мне поступить? – со спокойствием маньяка задал вопрос он.

– Помилуй!.. Хоззсссяин, помилуй-ссс… Рептилия исссправит, Рептилия зажшшиво ссъесссст ззсслого сссмертного… Хоззссяин!..

– Хорошо. Я не убью тебя. Но возмездие обязано следовать, верно?

В правой руке некроманта появился стилет, словно выпавший из пергамента. Шэнг-Цунг поиграл узким ножом, и неспешно, с садистским упоением принялся вырезать концентрические круги вокруг раны Рептилии. Зеленая кровь шипела на каменных плитах, кое-где мрамор дымился. Агонизирующий крик существа был настолько ужасающ, что Саб-Зиро подумал: кем бы ни был этот гуманоид-ящер, он не заслужил такой участи.

Впрочем, выяснить тут больше не удастся. Пока хозяин и слуга заняты, он выскочит незамеченным.

Он сделал шаг.

Недостаточно выверенный.

Саб-Зиро активировал одну из бессчетных ловушек. Четырехрукий идол обрел псевдо-существование, залязгал гранитными клыками. Восьмиметровые конечности задвигались, пытаясь схватить Саб-Зиро.

(Нет!)

Не его день. Невезет. Вот и попался, теперь Рептилия исполнит обещание.

Шэнг-Цунг получит душу, успокоится… как просто.

Саб-Зиро замер, замер и Шэнг-Цунг. В нарушаемой скрежетом механизма паузе тихонько похныкивал Рептилия.

Саб-Зиро сиганул через половину зала, растворяясь в полумраке колонн и коптящих факелов. Воспользовавшись замешательством, Рептилия рванулся из тисков хозяина, по-собачьи отползая от Цунга. Идол грохотал, бессмысленно молотя лапами-дубинами по стенам.

Шэнг-Цунг выругался на древнекитайском, затем произнес Останавливающее Заклятье. Идол застыл в неловкой скособоченной позе.

Шэнг-Цунг быстрыми шагами направился к тому месту, где затаился Саб-Зиро. Колдун склонился над ним, Посвященный Холода глядел в белесое восковое лицо колдуна. Ноздри Шэнг-Цунга вздувались, будто у хищного зверя. Несомненно, он выискивал миазмы страха… Непрошенный гость – крохотный ничтожный кролик.

(тебе известна кара?)

Люминесцентное марево глазниц едва не вперилось в сжавшегося в комочек Саб-Зиро…

Мимо.

Шэнг-Цунг распрямился. Никого. Что ж, Башня порой преподносит сюрпризы.

Он вернулся к его магическому пергаменту, и Саб-Зиро моментально выскочил из зала. Уже снаружи он диагностировал, что не дышал несколько минут и не дышит до сих пор. Он закашлялся.

"Ну, все ведь обошлось. Зато я добыл какую-то информацию".

Он развернулся, возвращаясь в их "гостиную".

Руны волшебного свитка больше не складывались в удобочитаемые строки. Шэнг-Цунг сорвал изукрашенный пергамент с алтаря. Капля ящеричьей крови соскользнула с кончика ногтя, образуя в драгоценном источнике магии круглую коричневую дырочку. Шэнг-Цунг прошипел проклятье в адрес Рептилии, свитка и Древних Богов.

"Вторженца" он больше не искал. С Башней не шутят, а вот она – может всякое. Не угодил он ей, видите ли, вот и пробудила своего голема.

Ничего. Шэнг-Цунг привычен и к более впечатляющим монстрам.

Он мерял шагами залу. Стук собственных каблуков действовал на нервы. Неудачи преследовали его еще с первого турнира и смерти.

Его передернуло. Он не любил вызывать в памяти образы не-жизни.

Итак, ров не уничтожил ледяного воина, и Рептилия завалил свою миссию. Плохо. Очень плохо, отсчет не в его пользу, а в Колоде Таро Шиннока он не сомневался.

– Двое. Огонь и Лед, но Огонь – это Свет, а Лед – Тьма-истинная, не искаженная Шинноком, – вслух проговорил Шэнг-Цунг пророчество Расклада. Один из вариантов… но отнюдь не самый невероятный. В недюжинных способностях монаха Ордена Света колдун уже убедился, а перед Саб-Зиро-старшим как-то спасовали и боги, вряд ли младший далеко отстал от него.

Но в конечном итоге Лю Кэнг и Саб-Зиро – люди. Ничего кроме.

Всего-то пара смертных! Почему они создали столько проблем?!

Шэнг-Цунг остановился перед потрескавшейся фреской, изображающий бой кентавров и шоканов, потирая лоб.

Так. Лю Кэнгом займется крошка-Милина, злобный, словно бультерьер, клон принцессы, зато сама Китана… она опытней ниндзя, но полагаться на нее и ее раскаяние в пользу Империи было бы самообманом.

Оставался второй вариант. Для него придется изменить планы собственно Турнира, но мы ведь не в игрушки Богов играемся, у нас миссия поважнее.

Шэнг-Цунг взмахнул рукой. Это был призыв. Минут семь спустя в зал, оглушительно топая, ввалился нетрезвый Кэйно.

– У тебя завтра дуэль, а ты пьянствуешь, – брезгливо бросил Шэнг-Цунг.

– Да хрен с ним, с Джаксом! Я такими пиво закусываю! – Кэйно привалился к фреске, и Шэнг-Цунг подметил поразительное сходство одноглазого уголовника с шоканами. Вот только пары конечностей да трех футов роста не хватает. – Ну, типа это… Чего звал?

– Кэйно. Я попросил бы тебя. Соблюдать вежливость, – гладко сказал Шэнг-Цунг и от вкрадчивости той Кэйно мигом протрезвел: так колдун говорил перед тем, как начать мучить его… и наказание страшно. Кэйно сглотнул слюну. Прошлый раз за "невежливость" Шэнг-Цунг наслал на него какие-то глюки, от коих бандит чуть не выдрал себе второе глазное яблоко, и выдрал бы, если бы не наручники, пираньями гложущие вены. Повторять опыт не хотелось.

– Извини, Хозяин, – поскреб шею Кэйно.

– Уже лучше. Теперь потрудись восстановить в своей дырявой памяти вариант "Б".

– Это с…

– Молчи! Ты в Башне Шао Канна, а не на твоих задворках! Приступай к выполнению, немедленно.

Кэйно снова почесал шею. План "Б"-то план "Б", но кой-чего явно не срасталось:

– Хозяин, а как же Джакс? Мне ж его завтра лупасить, не?

– Предоставь это мне, раб. И поторопись, если не желаешь, чтобы твои браслеты вогнали тебе под кожу кипящее стекло!

Кэйно поспешно ретировался. Вне зала он показал вслед колдуну неприличный жест. Приятное шоу – драка с Джаксом накрылось, скверно.

Ну и ладно. Вариант "Б" еще веселее.

Он вмазал кулаком в глиняную гравюру. Разноцветные фрагменты рассыпались по полу. Довольный собой, Кэйно зашагал к одному ему (не считая Шэнг-Цунга) известному месту.

Теперь можно было не косить под дурачка: Шэнг-Цунг обожал ощущать интеллектуальное превосходство, и Кэйно в присутствии колдуна вел себя – дебил-дебилом, но уголовник был отнюдь не тупее некроманта. Иначе он не выжил бы в катакомбах мафии, не добился главенства в группировке.

Будучи в рабстве у Шэнг-Цунга, Кэйно не оставался внакладе: допустим, от аналогичного задания, связанного с этим странным замораживающим все и вся парнем, он уже урвал солидный куш. Наклевывался новый, возможно еще крупнее.

Удивительно, как некоторые ценят башку того типа. Сам Кэйно за "объект" не дал бы и дохлой мухи. Но его дело маленькое…

А денежки ждут – большие. Он захихикал. Мелкие твари Башни застрекотали в ответ, ему в лицо шлепнулся крупный нетопырь. Кэйно сдавил зверька, размалывая тушку в желе. Он слизал кровь.

План "Б", план "Б". Как все-таки весело работать на Настоящих Плохих Парней!

Насвистывая, Кэйно, ткнул браслетом в условленную точку на одной из колонн: герб дракона, и портал засосал его из Внешнего Мира.

Саб-Зиро в третий раз очутился на до зубной боли надоевшей щербатой ступеньке. Вокруг, подтвержая теорию искривленного пространства, висели и стояли картины, изученные им до мельчайших деталей.

Он бродил по кругу, не находя отведенного им помещения. Он спросил себя, что будет, если он наткнется прямо тут на Шэнг-Цунга… и оставил эту мысль в покое.

Скоро рассвет. Необходимо вернуться.

Приглашающе раззявилась инкрустированная золотыми каплями дверь, обещающая желанную цель. Но в четвертый раз он не дал себя провести, царапул ногтями по абсолютно глухому булыжнику напротив.

Булыжник поддался, выгнувшись кошачьим лазом, диаметром около дециметра.

– Черт, – шепотом ругнулся он. Башня насмешничала над ним чересчур нагло. В такую дырку протиснулась бы разве его рука – и та до локтя.

Иллюзии. Башня – многослойная ткань лжи, и она уже сама не отличает сбои от истины. Ловушкой задумали ее архитекторы, тление Шао Канна – свело с ума. Здание догнивало заживо в его раковине, порождая тягучий гной полчищ монстров и сонмы иллюзий.

Все, чего касается Шао Канн – прах и тлен.

Саб-Зиро изо всех сил рванул края отверстия. Оттуда пахнуло приторным ароматом кладбища, но отступать некуда. Ибо он попался в ленту Мебиуса и обречен бродить по маршруту лестничные пролеты – щербатый коридор, пока не умрет от жажды и голода. Словно в подтверждение данной догадки из-под роскошной золотой двери вывалился почерневший от старости скелет.

"Кому-то не повезло", – все еще спокойно подумал Саб-Зиро.

Кошачий лаз растянулся, увеличившись где-то втрое. Он с опаской попытался двинуться по черному кишкообразному тоннелю… удалось.

Извиваясь, точно змея, меняющая кожу, он пополз по влажной слизи лаза, искренне надеясь, что не застрянет: он умел проникать через какие угодно преграды, но тоннель явно был рассчитан на гораздо более худощавого человека. Точнее, не на человека вовсе.

Он никогда не страдал клаустрофобией или чем-то вроде того, но ему сделалось не по себе, когда в один неприятный – жуткий, ужасный – момент он осознал: впереди тупик. А хода назад – нет.

Лбом он подтолкнул паучью тьму. По векам пробежали мокрицы, одна сунулась в рот. Он выплюнул насекомое, но на языке осталось мерзкое безвкусие хитинового панциря.

Саб-Зиро был награжден: "тупик" рассеялся. Тусклые пляски факелов почудились ярче солнца. Он едва не рванулся прочь из гнусного тоннеля… и сумел сдержать себя. Он услышал голоса.

Саб-Зиро сфокусировал взгляд. Это же Тронный Зал Шао Канна! А вот и королева Синдел… почему она здесь?

– Почему? – кто-то задал его вопрос.

– Реин, я не могу. Я возрождена лишь благодаря чарам, и Шэнг-Цунг с Шао Канном имеют полную власть надо мной. Я очень редко прихожу в себя… как сейчас. Реин, прости…

Синдел поднялась с шелковой подушки. Фиолетовый ниндзя, стоящий в двух шагах от нее, протянул руки женщине… но она отстранилась.

– Синдел, ты – это ты!

– Неправда. Я умерла много тысяч лет назад, и теперь я – воскрешенная плоть. Без души. Душа у Шэнг-Цунга. Я никогда не… – она сбилась, пряча лицо в ладонях. Реин ссутулился, по-щенячьи умоляюще взирая на Синдел.

– Королева моя, мы все во власти тирана, служим ему… но нельзя же вот так… не бороться, покориться… Синдел, пожалуйста… он видит в тебе Силу для окончательного завоевания Земли, и если ты сдашься… он станет всесилен… неужели ты позволишь, Синдел?

– Это не мой выбор, – хрипло выговорила Синдел.

– Не твой выбор? Ты прячешься за собственной смертью, Синдел! – крикнул Реин. – Тебя лишили твоего царства, а ты – совершила суицид, а?! Ты покинула живых, бросила нас! Ты – Сила?.. Ты слаба, Синдел!..

Он швырял оскорбления, точно сухую бумагу в костер. Напрасно.

– Ты прав, Реин. Я видела, как Шао Канн растерзал моего мужа, я видела, как он осквернил мой мир и забрал мою дочь… и я не сумела ответить. Я покончила с собой. Я была слаба тогда, с чего ты взял, что сделалась сильнее теперь?.. Прости меня, Реин… не во мне ищи противоядие, ибо я – мертвый меч в руках тирана… – Синдел прижалась к величественному надменному Трону, сползла вдоль него, уткнулась переносицей в колени, затянутые в сиренево-черные сапоги. – Уходи, Реин…

Эмоции фиолетового ниндзя стушевывались маской, но даже Саб-Зиро из его укрытия почуял разлом отчаяния, страшный, словно смертный приговор. Словно скрип виселицы и мерное покачивание бечевы-петли.

Реин подчеркнуто-церемонно раскланялся с королевой и рваными, неверными шагами покинул Тронный Зал. Синдел всхлипывала. Саб-Зиро представил, как из ее закатившихся глаз трупа вытекают горячие живые слезы, и его куснула острая жалость. Синдел ассоциировалась с Рокси, растерзанной и такой печальной, обиженной на собственную гибель.

"Ты стал настолько чувствующим, убийца?" – сыронизировал его внутренний голос, но он дал серьезный ответ: "Да".

Воистину Смертельный Бой – это Бой страдающих.

Выплакавшись, Синдел взмахнула растопыренными кистями, точно крыльями. И впрямь – взлетела. Она распахнула какое-то верхнее окно и шагнула туда.

Подобно самоубийце.

Саб-Зиро наконец-то покинул убежище. Отряхнулся, будто мокрый пес: скользкая грязь, обрывки мха и паучьих лапок налипли на одежду, кожу и волосы, он мечтал поскорее смыть их.

И он точно представлял, куда идти. На сей раз, Башня не выкидывала шуток, он благополучно добрался до их "гостиной".

"Я вроде захлопнул за собой дверь?" – он остановился у зияющего проема. Захлопнул. Он профессионал, не оставляет столь нахальных улик.

Зато кто-то – да.

Он неслышно вошел, готовый к возможной атаке. Ее не последовало. Все тихо.

"Разберусь потом", – принял он соломоново решение.

Металл курка скользнул под пальцами. Кертис Страйкер стиснул оружие до белизны в костяшках. Аналогично сомкнулись и его челюсти.

(почему? Почему я – сегодня…?)

"Небольшие коррективы". Так обозвал это клятый колдун, и Лю Кэнг заорал, что тот не имеет права…

(Древние Боги! Древние Боги установили Правила, а не ты!)

Но Император заставил замолчать даже правдоискателя Лю. Прорези в черепе-маске подобны залпу нервно-паралитического газа, а воля "гостей" – конфетная обертка, блестящая и бесполезная. Как все просто, если ты Хозяин ситуации. Экспериментатор контролирует выводок шимпанзе, помечая красным маркером кого именно умертвить вначале. Крестики иногда мигрируют.

Можно сколько влезет декларировать права животных, но в результате в жилы обезьянкам вгоняют яд.

Поединок Кэйно и Джакса заменен им и Реином. Нет значения, который из десятицентовиков разменять первым.

Ареной Битвы на сей раз являлось каменистое ущелье. Не в пользу Страйкера: у Реина было много шансов скрываться за буграми и крошащимися выступами от пуль. И от гранат.

(кстати о гранатах… что там насчет физики, Кертис? Эта кучка камешков грохнется на башку вам обоим, если вдарить доброй порцией тротила…)

Да. Замечательно. Может, заодно и Шэнг-Цунгу с Шао Канном пара глыб по лбу врежет. Ради данной перспективы стоило попробовать запалить малышку РГД.

Вездесущие эденийцы покрикивали из относительно безопасных "зрительских" расщелин. Кертис припомнил инструкции его тренера: "В горах даже громкий чих способен обвалить на тебя оползень. Потом доказывай, что у тебя аллергия или еще какое дерьмо".

Что ж, эденийцы рисковали. Ибо физика строгая штука, она вполне способна показать зад хоть дюжине Шао Каннов.

Страйкер выбросил посторонние размышления, на всякий случай отодвинулся от грузно нависающего десятитонного валуна. Эденийцы повизгивали, как свиньи перед корытом. Кертис поискал в толпе Защитников, но безуспешно.

В центр импровизированной арены, ухитрившись не задеть ни единой крупинки, спрыгнул Реин. Страйкер оценил противника, облегченно вздохнул: Реин отнюдь не смотрелся богом войны. Долговязый, тонкокостный с каким-то потерянно-тоскливым взглядом по-эденийски желтоватых глаз. Словно маска и костюм ниндзя таили юношу-новичка, неопытного и неуклюжего.

Реин поприветствовал Страйкера изысканным поклоном. Страйкер кивнул в ответ, заранее высчитывая наиболее уязвимые точки мальчишки. Пулю в коленку – чтоб не подох сразу, потом дубинкой врезать под дых и в живот – и порядок. Да, ему посчастливилось куда крепче, чем Кейджу: эденийского юнца не сравнить с мерзким мутантом Баракой!

"Жаль, что ты не видел его в бою", – не вовремя нарисовались слова Саб-Зиро. Кертис мысленно приказал "советчику" заткнуться.

Реин и Страйкер подняли головы: вверху на выдолбленном в скале кресле восседал Шао Канн с неизменной свитой из Шэнг-Цунга и Синдел. Последняя, поймав взор Реина, завернулась в длинные белые с черной полосой волосы.

– НАЧАЛИ! – Шао Канн стукнул скипетром-молотом по формации камня, и она отозвалась зловещим гулом.

Бойцы описали круг. Кертис невольно обратил внимание, как легко ступает ниндзя. Возможно, он не неопытный юнец. Черт их знает, бессмертных…

Но хладное железо и порох – властвуют над всем.

Реин подпрыгнул, выставив вперед правую ногу. В ответ Кертис нажал на курок, почти не волнуясь. Сейчас свинец перешибет Реина и весь сказ.

Он успел удивиться, когда подошва с шипами проехалась по его носу и губе, а пули, судя по звуку, встретились с безучастным булыжником. Реин добавил еще один удар, изогнувшись вниз головой, выбил винчестер, и тот с печальным "тзень" свалился в какую-то расщелину.

Страйкер сумел подняться, стирая кровь с разбитого рта. Он разъярился. Он недооценил врага, это верно…

(мой винчестер! Мой – винчестер!..)

– Он стоил тысячу баксов, слышь, урод! – с дубинкой наперевес Страйкер побежал на будто пританцовывающего неподалеку фиолетового ниндзя. Тот легко уклонился, ребро его ладони мягко шлепнулось о солнечное сплетение Страйкера. Кертис зашатался, глотая воздух маленькими прерывистыми глотками. Реин атаковал снова, но на сей раз Кертис уже ожидал коварного оппонента, и очередной выпад встретился с захватом Страйкера. Страйкер потянул на себя руку Реина, с хрустом, похожим на раздавленную ракушку, вывихнул плечевой сустав фиолетового ниндзя.

– Получи, гад, – прошипел Кертис, награждая врага пинками по спине. Реин распластался на камнях, острые края которых пропороли маску и кожу, фиолетовое смешивалось с багровым. Кертис стиснул шею Реина, безостановочно долбая его об скалы. Брызги крови покрывали желтый плацдарм подобно ковру.

Эдениец прокричал что-то, сгруппировался в клубок. Шипатая подошва снова впечаталась в Страйкера, теперь в подбородок, а неловко вывихнутая рука его сумела тюкнуть болевую точку в коленке противника. Кертис взвыл, не удержал равновесия и тяжело повалился прямо на врага. Тот гуттаперчево извернулся, отпихнул двести двадцать фунтов живого мяса.

Страйкер несколько секунд просто смотрел вверх. По небу бежали облака, и солнце цеплялось за них. Вставать… зачем?..

(чертов эденийский мальчишка!)

Страйкер, шатаясь, встал. Как раз вовремя: скачок Реина и знакомые шипы едва не сомкнулись с глазами Кертиса. Но он пригнулся, а верная дубинка подловила ниндзя.

Отчетливо заскрипела кость второго запястья Реина. Все. Кертис победил: у эденийского ублюдка нет действующих верхних конечностей.

Страйкер глухо засмеялся.

Но Реин был упрям. Он зачем-то завертелся волчком. Страйкер недоумевал, что означает сей прием. Он двинулся на противника.

Бессильно висящие руки ниндзя внезапно протянулись вперед. Кертис успел заметить явное, крупнокалиберное страдание в зрачках эденийца… но потом вязкое влажное облако окутало Страйкера.

Посвященный Воды. Вот, что такое – Вода в бою!

Отвратительно мокрая, она стекала злобными крупными каплями, скользила по коже. Всего лишь вода… но Кертису мерещилось, что он тонет в Мариинском желобе, а толща "безобидной" аш-два-о сплющивает его, и глаза его выпучиваются от густого давления, и кровь лопается в висках.

Страйкер заорал. Он тщился содрать с себя отвратительное водное облако, он попал левой ступней в ту самую неширокую расщелину-бездну, где сгинул его винчестер.

Боль сломанной кости расцвела желто-белыми фонариками. Облако больше не действовало… но он не сумел заставить себя пошевелиться и продолжать сражаться.

(детка граната… детка-граната, последнее слово парня из сожранного города…)

Он сорвал чеку, потно заскользившую в дрожащих пальцах. Реин замер: антитехнократ или нет, он сообразил – что означает маленькая штучка с квадратиками.

(мы все… взлетим на воздух…)

Реин описал скачок, сделавший бы честь любому кенгуру. Он наступил на Кертиса чуть повыше косточки запястья, и шипы вошли в плоть Страйкера, словно в глину.

– Я – убью – тебя – урод! – прорычал Страйкер.

– Ты убил бы нас всех! – граната покатилась в щель. Раздался взрыв…

(оползень, лавина… мы все погибли…)

Страйкер ошибся. Несчастье настигло не мир, лишь его. Скалистый островок устоял. Зато он лишился ноги.

– ДОБЕЙ ЕГО! – приказал Шао Канн.

Реин обернулся к Императору. Он уже уходил от поверженного противника, он не испытывал никакой ненависти – невзирая на недействующие руки, кровавое месиво вместо лица и трещину в ключице. Это Смертельная Битва, и все обречены на жестокость… но убивать Кертиса Страйкера он не собирался.

– ДОБЕЙ ЕГО! – повторил Канн. И застывшая пустота Синдел твердила то же. Добей, ибо это не-твой-выбор. Не наш.

Так надо.

Приказ. Не. Обсуждают. Реин не имел права поступить иначе.

Он мучительно скривился, с лица и драной маски стекала кровь. Он согнулся пополам, не как победитель – как последний из побежденных…

(Синдел?! Ты – с ним…?)

– ДОБЕЙ ЕГО!

(Да, Реин)

Гримаса выступила сквозь кровь и остатки маски. Он простер неприятно поскрипывающие конечности к Страйкеру.

Из-под сухих булыжников выступила лужа. В нее словно капал дождь, тяжелыми, болезненными каплями. Возможно, так библейский Бог оплакивал необходимую казнь – Всемирный Потоп…

Кертис орал безумно – загнанным в ловушку зверем. Вода затопляла его, дождь заполнял рот и нос. Крик сменился бульканьем.

Из горла хлынул маленький фонтанчик. Стремительно краснея: легкие Страйкера разорвались от переполнившей их влаги, и теперь его рвало собственной легочной тканью.

Он прожил еще около минуты.

– РЕИН ПОБЕДИЛ! ФАТАЛИТИ! – с торжествующей издевкой возвестил Шао Канн, а вода совершенно прикрыла труп. Потом он исчез: Шэнг-Цунг не забывал о его доле, и душа Страйкера присоединилась к коллекции некроманта.

Кровожадный восторг эденийцев заглушал все… в том числе и негромкие слова Реина:

– Не я победил, Шао Канн. Ты. Ты заставил меня добить его… и я запомню это, Шао Канн. Я запомню.

Шершавый скалистый обломок покрыл импровизированную могилу Страйкера – роковую расщелину. Еще один.

Желтоватые крошки – сырая земля. И молчание.

"Похороны" сопровождал только присвист ветра, колеблющий скалы. Ветер взметнул песок, и крупинки налипли на лица и руки Защитников.

– Паршиво вышло, – нарушил трехчасовую ритуальную паузу Джакс. – Это был мой день Битвы, а не его…

Расщелина таилась под плоским доскоподобным, имитирующим надгробие, камнем. Все. Никаких свидетельств трагедии. Можно разговаривать.

– Ты-то причем? – выпрямился Кейдж. Его традиционно идеальная прическа растрепалась, и пряди медовых волос прилипли ко лбу.

– Я всю ночь думал, как заставлю Кэйно расколоться, где Соня. И пойду вызволять ее, – продолжал Джакс. – Я настроил себя на Бой. Я разозлился, когда колдун перетасовал все. И – вон как…

– Так решили Боги, – деревянно выговорил Лю.

(о да… Боги. Они обожают выносить смертные приговоры… но кто-мы-такие-чтобы-судить-деяния-их?)

Саб-Зиро подумал о Рэйдене. Бог Грома наверняка отыскал бы правильные слова, и страшная участь одного из них показалась бы вполне правильным событием – причем, всем. Но Рэйдена здесь нет. И уж точно не он убедит всех в мудрости Справедливости Свыше.

Лю открыл рот, чтобы продолжить такую верную

(светлую)

тираду. И закрыл его.

– Пойдем отсюда, – сказал Джонни Кейдж.

Сегодня никому не пришло в голову отправиться добывать впечатления от Эдении. Тягостное молчание обвязало их власяницей и простерлось до Башни. Саб-Зиро померещилось, что Башня приглушенно хохочет над ними.

(распад – это зло, и она умирает, но мы-то куда смертнее… и она спляшет на наших костях)

Джакс и Кейдж разошлись по их комнатам. Саб-Зиро и Лю замерли у окон. Каждый у своего, каждый размышлял о своем.

Гибель Страйкера стряхнула иллюзии возможности победы. Ну уж нет, все предрешено заранее. Никакой-пощады. А этот Реин… Он ведь призывал саму королеву к восстанию, зато потешил тирана казнью Страйкера.

Вода – это ложь. Она проникает в любые выемки, она расстилается универсальным узором. Она бесформенна и потому охотно принимает чужую форму.

Поступок Реина вполне понятен. Он, вроде, генерал армий Шао Канна… наверняка его ожидает награда за столь доблестный поступок. А революция и в чулане попылится, что ей. Каждому свое.

Саб-Зиро направил ледяной удар в тлеющий эрзац-"камин", и псевдоогонь не затрещал от аннигиляции его враждующей Стихией.

– Зачем? – отвлекся от созерцания марширующих солдатов Канна Лю Кэнг.

– Просто так, – Саб-Зиро сел на пол.

– Тебя задело… сегодняшнее? – Лю выразил некоторое недоумение.

– Да. Ты думаешь, если я – Посвященный Холода, то и внутри у меня снежные сугробы?

– Нет… но… – хмыкнул Лю. – Ты самый сдержанный из нас, вот я и…

Он не ответил. Сдержанный – да. Еще-одна-чертова-маска. Не докладывать же, что он презирает Реина – за двуличность, за пренебрежение какой-либо Честью; что ему надоели дикарские вопли наслаждения эденийцев, когда кто-то падает мертвым на арену… что он услышал о планах Шэнг-Цунга уничтожить его да Лю… бессмысленно.