Текст книги "Mortal Kombat: Icedpath"

Автор книги: Ахэнне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Но Смоука "Ледышка" перекроил.

– Не совсем, Смоук, – Гончая сократила расстояние еще на дюйм. Как следствие, температура в пыльном "люксе" упала градусов на шесть. Вокруг запястьев Саб-Зиро вилась миниатюрная копия вьюги. – Разве ты никогда не читал о судьбе Посвященного Стихии.

– Говори же! – сухо потребовал Саб-Зиро.

– Сила не дается даром, – Гончая обращалась к обоим, но неотличимые от радужки зрачки ее сверлили Саб-Зиро. – Стихия с годами поглощает… втягивает внутрь Посвященного… Человек сам по себе – совершенен, ибо он – гармония, Посвященный же отрекается от остальных элементов. И кара страшна. Саб-Зиро?

Имя прозвучало сигналом погружения в транс.

(летний полдень… дети так наслаждаются золотистыми лучами, только он – будто испаряется, и каждый клочок солнца – исполинский, золотой, всемогущий – причиняет страдания…)

(когда же вернется зима?)

Он полагал, что неприязнь к теплу – нормальное явление для Посвященного Холода. К тому же, с возрастом он научился преодолевать неудобство.

– …Научился, – веки Саб-Зиро затрепетали. Вернулся.

– Неправда, – очень белые зубы, действительно напоминающие собачьи клыки, мелькнули из-под сухих губ. – Напротив, Холод все глубже и глубже забирает тебя, отдаляя от Элемента Огня. Сейчас тебе слегка не по себе на солнцепеке – и все. Но потом твое измененное Посвящением естество станет требовать все более низких температур, и однажды твоя выносливость сломается – ты не сумеешь далее переносить не-холод. И вот – ты рассыплешься на крохотные кристаллики льда, ибо в тебе не останется ничего, кроме него… Как тебе такая перспектива, Мастер Холода? Могу добавить, что ты вряд ли доживешь до пятидесяти лет.

Гончая перекинулась на Смоука.

– А, Мастер Дыма? – тесак описал финт перед носом. – Как ты полагаешь, ЧТО есть твоя "завеса"?

– Камуфляж, – буркнул Смоук.

– Нет. Развоплощение – вот как называется. С годами ты потеряешь плоть, и та легкость, которую ты обожаешь – даром твоей Стихии – обернется вот таким лезвием, – снова отблеск тесака. – Ты растаешь. Медленно. Возможно, мучительно… атомы и молекулы, лишенные притяжения будут покидать орбиты, через пятнадцать лет твоя кожа сделается прозрачной, еще через пять – ты уподобишься матовому стеклу. Ты истончишься, подобно древнему пергаменту, и в твой гроб не положат даже кристалликов снега – ведь ты попросту рассеешься… как дым.

Гончая рассмеялась собственному каламбуру.

– Ну же, ребята. Избежать страшной участи – просто. Надо лишь обмануть Стихию, довериться современной науке. Поверьте, Лин-Куэй давно искал способа продлить жизнь своим воинам. Никому не нравилось наблюдать, как с Мастерами Огня происходит аутодафе, как Посвященные Земли гниют заживо, как Бойцы Воды растекаются мутными лужицами. Ответом оказалась механизация, фактически вечная жизнь…

– В обмен на душу и разум, – тихо пробормотал Саб-Зиро. – Я предпочел бы искрошиться замороженной фигурой, чем вечно быть… марионеткой.

– Аналогично, – Смоук закашлялся.

Оба испытывали замешательство, сравнимое с черной дырой. Они играли со смертью с детства, но всегда ожидали, что погибнут в бою – чего еще надо совершенному убийце?

А не от собственных Стихий.

"Брат знал о проклятии", – Саб-Зиро закусил губу. – "Знал".

(-Посмотри, я заморозил деревяшку! – он бежит к единственному, кто любил его в неприветливом Клане. Он счастлив, как только бывают счастливы семилетние мальчуганы, добившиеся заветной цели. – Я совсем как ты!

Тот поворачивается. Лицо под маской, но в темно-карей сетчатке корчатся кляксы ужаса. Ужас воздвигается, подобно цунами:

– Нет. Ты. Не…

Подросток в черно-синей одежде плюхается в песок – так неловко для гибкого ученика-ниндзя, что малыш роняет заветный замороженный кусок древесины, и серебристые осколки покрываются почвой и камешками. Подросток стискивает виски, и сиреневые от мороза-константы ногти белеют.

Малышу охота заплакать, обидеться… ведь он так старался. Почему брат не хвалит, почему он похож на раненого крольчонка, которого жестокие мальчишки Лин-Куэй позавчера истыкали заостренными палками?

Почему?

– Холод… конечно, они не ошибаются, – шепчет брат, и губы его горячие-горячие – пугающие.

Потом брат вскакивает, и убегает прочь, не оглядываясь на малыша. К последнему уже скользит змеиной тенью Наставница Веном, Мастер Яда…)

– Мастер Гончая, – учтиво обратился Сектор. – Нам пора.

– Сейчас, – она не обернулась. – Итак, ТЕПЕРЬ вы согласны? Лин-Куэй желает вам добра. Юношеский максимализм – это мило, но вряд ли его столь избыточно в убийцах… За мной.

– Нет, – говорил Саб-Зиро, безумно наслаждаясь вьющимся вокруг предплечий, в пульсе и сухожилиях Холодом.

Заберет себе – и пускай.

– Было бы нечестно – овладеть Силой и не платить, – продолжал он. – Цена стоит того. Я выбираю судьбу Посвященного. Я – не подлец. Обманывать Стихию – против Чести. Оставь меня, Гончая, я не вернусь в Лин-Куэй, я отказываюсь трансформироваться в робота.

– Ледышка прав, – Смоук выложил из колечек дыма иероглиф отречения. – Коль Воздух избрал меня – надо принимать сполна. Я с ним.

– Великолепно, – кивнула Гончая. – На разум воздействовать не удалось, что ж… Сектор, Сайрэкс. Взять их.

Желтый и красный ниндзя подскочили к упрямцам. Сама Гончая присоединилась к драке, и ее тесак прошелся по голеностопному суставу Смоука. Он зашипел, шибанул гарпуном в Мастера Поиска, пробив той плечо насквозь.

Сектор полыхнул огнем. Огонь пах металлом. Расшибся об ответный выпад Саб-Зиро. Со стороны столкновение враждующих Элементов смотрелось роскошным фейерверком… но оценивать его было некому. Сектор набросился на ненавистного еще с первого раза соперника со звериным рычанием, нанося серию ударов в солнечное сплетение, последний блокировать Саб-Зиро не удалось: кислотная сеть Сайрэкса опутала его.

Он провалялся несколько ирреально долгих милисекунд, считая кислотные ожоги.

Вскочил.

Ему удалось сорвать едкую субстанцию, подставить подкат-подножку Сектору. Тот с нечленораздельным воплем опрокинулся на спину, проехался по предупредительно обращенному в каток полу, и растянулся под кроватью.

Сайрэкс швырнул еще одну сеть, но Саб-Зиро увернулся. Тем временем, Смоук, справившийся с Гончей, воткнул гарпун в поясницу желтого ниндзя. И зря: желтый притянул Смоука к себе, двинул локтем в живот. Смоук согнулся пополам.

– Черт…

Прыжок-апперкот, больше напоминающий акробатический трюк в цирке, исполненный Саб-Зиро, привел в негодность Сайрэкса.

Гончая очнулась. Подняв над головой злосчастный телевизор, как символ возмездия мятежникам, она двинулась на них. Каток не задерживал ее, и она точно мелькала сразу в нескольких местах.

– Я – не – могу – засечь! – прокричал Саб-Зиро.

– И я!

В Саб-Зиро полетел тесак, он уклонился от него.

– Смоук, сзади!

Телевизор вознесся над затылком. Дым и пыль образовывали завесу, но клыкастая ухмылка Гончей бело рефлектировала все лучи рассвета.

Раздался взрыв.

Плотная вата мрака воспринималась не смертью. Смерть – это острое, колючее. Данный кокон скорее ассоциировался со сном… в конце концов, он бодрствовал уже две ночи и день, постоянно с кем-то сражаясь. Не так легко и для ниндзя.

Но проснуться – несложно. Надо только заставить себя.

Просыпаться не хотелось. Ощущение расслабленных мышц, утомленных тяжелым походом, идентифицировалось как приятное. Еще немного поспать… чуть-чуть.

Усилием воли Саб-Зиро стряхнул сон. Зажмурился: солнце набросилось на него, точно голодный шакал.

Уже день, – он взглянул на небо. – Около двенадцати часов… Где я?

И где Смоук?

И где охотники Лин-Куэй? Гончая, Сектор, Сайрэкс…

Он вскочил на ноги, оценивая возможное поле битвы.

Совершенно не узнавал места. Не город Смерти, но и не Лин-Куэй. Широкое шоссе, простирающееся меж двух линий горизонта, песок, степная растительность. Тоскливый пейзаж.

Смоук обнаружился в паре метрах от самого Саб-Зиро. Он лежал лицом вниз, скорчившись, подобно зародышу.

В некоторой тревоге Саб-Зиро нагнулся к другу, пощупал пульс на шее. Живой, успокоено отметил он. Тоже спит…

– С добрым утром, – он охладил руки на несколько градусов. Достаточно, чтобы Смоук описал кульбит, и чуть не врезал Саб-Зиро в переносицу.

– Гончая? Сектор…? Ледышка, что…

– Понятия не имею, – пожал плечами Саб-Зиро. – Последнее, что я помню в месте Смерти – это Гончую с телевизором.

– И взрыв, – добавил Смоук, стряхивая налипший песок с окровавленной одежды. Он хотел уже бежать – невесомо, как всегда. И вдруг оступился. – Ч-черт… Нога…

Он присел на череповидный камень, снял драный сапог. Вместе с Саб-Зиро осмотрел нанесенную Гончей рану.

– Чертов тесак, – высказался Смоук.

– Кость не повреждена, но прихрамывать будешь несколько дней, – подытожил Саб-Зиро. – Я наложу ледяные "бинты", немного больно, но защитит от сепсиса.

Опыт жуткой темницы пригождается, подумал он.

Смоук вздрогнул от прикосновения мороза к открытому порезу. Удивительно: "бинт" не таял.

– Ловко, – хмыкнул он.

– Идти сумеешь? – Саб-Зиро с неприязнью к солнцу прикрыл лоб "козырьком". Все-таки лед – отнюдь не вечная структура. Особенно в июльской степи.

– Угу, – Смоук поднялся, попробовал пошагать. Хромота незначительна. – Так что же случилось в "люксе"? Гончая хотела обрушить мне на затылок тот телевизор, а потом?..

– Понятия не имею, – повторил Саб-Зиро. – Они… исчезли. А дальше – я понял, что сплю. И проснулся.

– Восхитительно. Телепортировались неизвестно куда…

– Надеюсь, не в Не-Мир, – тихо пробормотал Саб-Зиро, с недоверием осматривая асфальтированное шоссе и чахлые растения.

Смоук втянул в легкие воздух:

– Нет. Это цивилизация, Ледышка, – искра насмешки вспыхнула в его заявлении. – Пахнет бензином, всякой химией… Могу обрадовать: мы не так и далеко от обитаемых территорий.

Саб-Зиро не без ехидства помянул, что нечто аналогичное обещал Смоук перед их визитом в Место Смерти… но тактично промолчал.

Они побрели вдоль шоссе – гораздо медленнее, чем сутки назад. Сказывалась усталость, раны… и отсутствие погони. Лин-Куэй могущественны, но теперь они ТОЧНО потеряли их. Данную мысль не без торжества высказал Смоук после затяжной паузы.

– Да, хорошо бы забыть о них навсегда, – ответил Саб-Зиро, сминая пепел "они-все-равно-доберутся". Гончая не бросает след… но пока они в безопасности. Даже Клану сверхлюдей не так просто шутить с магией телепортации.

Саб-Зиро пригладил взъерошенные волосы. В ушах позванивали слова Гончей о Проклятье… Почему-то теперь он припомнил еще один эпизод. Из тех, что числились в картотеке "до-моей-сознательной-жизни".

Происшествие вело к термину "Рождество". Праздник, фактически неизвестный взрослому Саб-Зиро, неизвестный в стране, где он жил двадцать два года из двадцати четырех, но тщательно хранимый его матерью – не-китаянкой.

Праздник, обожаемый братом – ибо восхвалялась вожделенная Зима, а старший сын Саб-Зиро Четвертого уже показал свою… Необычность.

Младшему как раз исполнилось два.

Брат взял его в горы, где снег был – миром, вселенной – белой и всепоглощающей. Вряд ли родители разрешили ему это, но "страх" и "мороз" у будущего Мастера Льда являлись диаметрально противолежащими понятиями.

Брат обещал "подарок". Самый лучший.

Малыш поверил.

Темнело. Сумерки подкрались резко, будто небо перевернули с голубой завесы на фиолетово-черную. Они блуждали в бесконечно бело-лазурном с зеленью сосен, искрящемся великолепии… или кошмаре.

Малыш заплакал, умоляя брата вернуться домой.

Наверное, он пропищал что-то наподобие "мне холодно", потому что кофейные глаза десятилетнего мальчишки, старшего – отразили полярную звезду. Ледяную, целеустремленную и… бесчувственную.

"Холодно – тебе?" – смех. – "Снимай одежду!"

Он сорвал теплую шапку, потом куртку с малыша. Он раздел братишку догола, и приказал: "Ныряй в сугроб!"

Ошарашенный малыш не сопротивлялся.

Сначала вся кожа покрылась пупырышками, покраснела. Он заплакал. Ночь и холод стиснули его болезненными клещами, но брат – смеялся.

"Это круто!"

Круто… Круто…

Холод отступил.

Нет, принял.

Снег смыкался вокруг него, похожий на замки ангелов. Он не таял от их – его и брата – прикосновений, но и не причинял никакого зла.

Тогда он смеялся.

Они вернулись домой практически голые, радостные. Он побежал к матери, сообщить, что

(мама, снег – такой добрый… он любит меня, ма!)

Но мать упала на колени, обнимая его… Она искала признаки обморожения, признаки вреда…

Не находила.

И рыдала. Так исступленно-горько, что малыш захныкал тоже, а старший стоял в углу, угрюмый, непонимающий.

(я ведь сделал тебе подарок, правда? Я отдал тебе мой Холод…)

– Боги… я молила вас – одного заберите, но второго оставьте, – шептала женщина между истерическими всхлипываниями. – За что вы так покарали меня, Боги?.. За что?..

Рождественская елка перемигивалась свечами и электрическими огоньками, вкусно пахло пирогом и шоколадом, но женщина была безутешна, стирая с сыновей нетающие кристаллики снежинок, а муж ее сурово молчал, отвернувшись к окну.

За окном падал снег.

Через полтора месяца обоих братьев забрали в Лин-Куэй.

– …Врут, скорее всего, – Смоук закончил фразу.

– Что? Извини, не расслышал, – Саб-Зиро возвратился в "сейчас", слегка пристыженный тем, что позволил воспоминаниям отвлечь его от действительности.

"Сейчас" – вот, что имеет значение. Первый урок ниндзя: нет вчера, нет завтра. Только сегодня.

– Врут, говорю. Про Проклятие… придумали, чтобы всех в киборгов перекроить.

– Нет. Не врут, – совпадение заставило его улыбнуться. Подобное слияние мыслей – высшая ступень дружбы… как же быстро они достигли ее. – Моя мать знала о нем, и брат тоже.

Он вкратце пересказал оба эпизода.

– Он так любил зиму, – Саб-Зиро запрокинул голову пронзительно-синим небесам и желтому солнцу. Точно надеясь обнаружить лиловый январский бархат вместо безапелляционной жары. – И подарил мне Стихию… но потом, похоже, сам возненавидел себя за это. Когда выведал, какая судьба ждет нас. И все-таки я не жалею, а ты?

– Нет, – уверенности не прозвучало. Чужие отрезки памяти вызвали его собственный. Связанный с Веном, Мастером Яда.

Ее смертью. Желто-зеленый "ивовый прутик" – Веном считалась лучшей убийцей Лин-Куэй. Она плевалась смертельной гибридизацией токсинов кобры и каракурта. Прикосновение Веном к незащищенному телу вызывало тяжелую болезнь, к самой мелкой царапинке – гибель. Счетчик ее убийств зашкаливал за сотню.

Ей не исполнилось и сорока пяти, когда она умерла.

Мучительно. Она срывала с себя одежду, а тонкая коричневая кожа лопалась под напором дымящейся жидкости, слишком густой, чтобы быть кровью. Ее вены выхлестывались из плоти. Там, где субстанция соприкасалась с почвой, погибала вся растительность.

Мастер послал трех рабов, чтобы попытаться излечить Веном. Рабов снарядили в металлические доспехи, но яд проел и железо. Женщина-василиск убила и их.

Ее так и не удалось похоронить. А воздух в радиусе ста метров сделался отравленным. Лин-Куэй обнесли зловещее место забором, и больше не говорили о Веном. Эпизод засекретили, и большинство странным образом позабыло о нем.

Но не Смоук.

– Ну, мы по крайней мере не сдохнем от собственного яда, – утешил Смоук. Саб-Зиро почему-то улыбнулся, точно друг выдал лучшую из шуток.

– Оставим это, Смоук. Я, признаться, и так не рассчитывал дожить до пятидесяти. Не та профессия. Главное – воспринимать не как Проклятие, а как плату… за Силу.

Зависла пауза.

– Я попробую, – в сторону сказал Смоук.

Больше к данной теме не возвращались.

Вечерело.

Скорость путников упала на несколько порядков. Сегодня они шагали еще и без воды. Обезвоживание сказалось и на Саб-Зиро: ему едва удалось в третий раз восстановить ледяные "бинты" Смоука, чья нога нехорошо распухла. Хромота парадоксально ловкого Посвященного Воздуха выглядела жутковатым гротеском… как и неспособность Мастера Холода повелевать Стихией.

– Будет весело, если мы помрем в двух шагах от индустриального центра, – сострил Смоук. Саб-Зиро замечание остроумным не нашел. Предположим, еще пару суток они выдержат – а дальше? Расстояние неизвестно… Смоук чересчур чуток.

Или же аромат бензина – мираж.

– Да вот он, бензин! – телепатия установилась патологично-непрерывная. Саб-Зиро уже не акцентировался на ней. Смоук повел носом, шумно выдохнув: – Бензин. Прямо. Тут.

Саб-Зиро опустился на колени. Бензин или нет, но вибрация почвы ощутима… Кто-то двигается. Или что-то – большое.

Песчинки и камушки малозаметно подрагивали. Саб-Зиро приложил ухо к асфальту:

– Что-то приближается.

– Машина! – крикнул Смоук. – Конечно, я слышу!.. Я давно ее слышу, только не… а, к дьяволу!.. Надо поймать ее, кто бы там ни сидел!..

– Не нужна нам машина, – изменившимся голосом заявил Саб-Зиро. – Не люблю я всякую автоматику…

– С ума сдвинулся, Ледышка? – выпучил серые глаза Смоук. – Это – спасение… если повезет, к ночи мы будем в городе…

Город. Вода, отдых, лечение…

Или же индустриальный ад, каким представлялся мегаполис Саб-Зиро. Таковым его встречал Пекин, когда ниндзя тенью теней выходил на охоту.

Какая разница…

Ждать пришлось недолго. Ярко-рыжая точка вспыхнула на горизонте отражением солнца, потом искра увеличилась…

– И вправду автомобиль, – без особого восторга проговорил Саб-Зиро.

– Надо – ловить! – Смоук ринулся наперерез, понимая, что от друга подобного все равно не дождешься. Убеждать Ледышку – да проще с Китайской стеной торговаться. Выгоднее выйдет.

Автомобиль – спасение. Вожделенная рыжая лисичка.

(ну пожалуйста, остановись!!!)

Старенькая потертая "тойота" с открытым верхом, разукрашенная в самый невообразимо апельсиновый цвет и какие-то психоделические символы, затормозила в пятнадцати сантиметрах от Смоука.

Саб-Зиро сглотнул ссохшимся горлом. Уж больно автомобиль напоминал демона…

Но за рулем сидела девушка, правда, с не менее живописной, чем ее железный конь, внешностью. Волосы ее были пронзительно-красные, макияж сгодился бы и в качестве карнавальной маски – особенно, иссиня-черные губы, а кожаные джинсы с топиком плюс сотня фенечек и штук пять шипастых браслетов довершали картину.

Саб-Зиро опять мысленно помянул демонов.

Потом, он решил, что для чудища Не-Мира девушка достаточно миловидна.

– Привет, парни, – улыбнулась она, надувая розовую жевательную резинку (Саб-Зиро еще раз сглотнул… но призывать Стихию воздержался: Смоук вел себя со странной особой вполне непринужденно).

– Привет… мы тут застряли, видишь…

– Еще бы. Не повезло, а? – снова розовый пузырь. Смоука она изучала как музейный экземпляр. – А чего это с тобой – горишь, что ли?

– Нет… я всегда такой… слушай, ты не могла бы подбросить нас с другом до… города?

– Нет проблем, – милостиво согласилась девушка. – Запрыгивайте. Эй, че твой приятель на меня вылупился, будто привидение увидел? Значит, ты дымишься – его не напрягает, а я да? – она захохотала.

– Извините, – пробормотал Саб-Зиро.

Они залезли в машину. Смоук подмигнул: "Видишь, как я все устроил".

– Я – Рокси, – представилась благодетельница, с места беря бешеную скорость. Саб-Зиро побледнел… но подумал, что он вынес достаточно, одним испытанием больше или меньше… приплюсуем металлического монстра. – А вы чуднАя парочка… как звать?

Смоук и Саб-Зиро переглянулись. Ниточки лжи образуют сапфирово трехмерный узор – но рвутся, как паутинки. Лучше – правда. Рокси – точно не агент Лин-Куэй.

– Мое имя Смоук, он – Саб-Зиро.

– Дурацкие имена. И акцент у вас тоже дурацкий, – вынесла вердикт Рокси. – Че, "английский со словарем"?

– Э… Рокси, – осторожно начал Смоук. – Мы тут заблудились… мы вообще-то где?

– Около Сан-Франциско, ясное дело! – размалеванные пурпуром ресницы взметнулись восклицательным знаком. За дорогой Рокси не следила совершенно. Саб-Зиро посчитал шансы выпрыгнуть из гроба на колесах на полной скорости… и предпочел не задумываться о теоретической аварии. – С луны грохнулись или с Марса?

– С Плутона, – засмеялся Смоук.

– А где такой прикид дебильный раздобыли?

(тааак, характеристика формы Лин-Куэй несколько нестандартна…)

– Хм. Долгая история, – таинственность с ремаркой шутки. Проще – этим путем. Свести к шутке, чтобы избежать допроса.

– Мда… вообще, вы какие-то не такие… Кстати, что с твоей ногой? – Рокси ткнула в кровоточащий порез. Лед-бинт давно испарился. – А у него, – кивок на Саб-Зиро, – с физиономией? Вы че, с толпой головорезов дрались?

– Вроде того, – Смоук про себя зафиксировал, что женская интуиция – своего рода Стихия… могущественная. – Тоже крайне длинная и противная сказка. Не для ваших милых ушек, миледи, – его глаза, серебряные, точно осенний ливень, блеснули в странной близости от лица Рокси.

Ресницы испытывающе дернулись. Вверх-вниз. Руль – у кончиков пальцев, родной, подобно верному мечу…

– А ты ничего, Смоук, – она понизила тон. – И дымишься прикольно. "Сказку" все равно выпытаю… позже. Кстати, приятель у тебя всегда настолько "разговорчивый"? – Саб-Зиро за полчаса поездки не вымолвил ни междометия, и Рокси сие обстоятельство несколько раздражало. Она привыкла, что в ее присутствии парни болтают, а не замолкают.

– Мама его таким родила, – очередная улыбка. Саб-Зиро мрачно отметил, что, уделяй они внимания выемкам да буеракам столько же, сколько зубоскальству, риск сгореть в консервной банке немного бы уменьшился.

Он пристыдил себя. Он не страшился ничего – кроме механических порождений разума.

Преодолей.

Рокси нахально воззрилась на Саб-Зиро, предоставив апельсиновой "тойоте" выбирать путь на ее усмотрение.

Симпатичный, даже шрам не портит. Правда, второй более в ее вкусе…

– Эй… Зиро…

– Саб-Зиро, – уточнил он.

– Окей. Саб-Зиро. Ты че такой отмороженный?

В последующую секунду Рокси опешила. Очевидно, согласно лексикону иностранцев, она ляпнула что-то неприличное.

Иначе, почему бы Смоуку – заржать, а второму – осклабиться?!

– Ребят, нечестно. Вы хоть прикол-то объясните! – обиделась девушка.

– Отмороженный, – повторил Саб-Зиро, все еще забавляясь точностью эпитета. – Как проницательно.

– Ах, ну да… недаром у тебя и кличка соответствующая, – дошло до Рокси. – Метко припечатали. Только со мной не надо себя так вести – я отмороженных, – она выделила слово. – Не люблю.

– Извини. Какой есть, – отвернулся. И зря, потому что Смоук пихнул локтем в бок.

(что? Предлагаешь завязать дружбу с первой встречной?)

(я чую ее. Она – на нашей стороне. Я думаю, лучше рассказать все… до конца…)

(и обречь на смерть? Лин-Куэй не оставляют свидетелей!)

(достал ты меня пессимизмом, Ледышка! Лин-Куэй – в Китае, мы – в Америке… и я знаю, что Рокси останется с нами. Это карма, Ледышка…)

(не верю)

(А ты вообще веришь – хоть во что-то? Особенно – хорошее?.. Но так надо)

(может, Боги тебе явились и приказали посвятить незнакомую девицу в наши дела?)

(может и Боги!)

Саб-Зиро зажмурился. Грохот "тойоты" не вызывал положительных эмоций, но немой диалог – серо-синие вспышки – со Смоуком притупил неприятное ощущение.

Наверное, Смоук прав…

– Паарни! – капризно протянула девушка. – Теперь оба заглохли, а? Ой… вы, наверное, пить хотите – в пустыне проторчали столько…

Хотели ли они пить! Еще бы.

Рокси протянула Смоуку бутыль с противно-теплой коричневой жидкостью:

– Гадство, – прокомментировала она. – Сумка-холодильник у меня сдохла.

– Не проблема, – ухмыльнулся Смоук, и Рокси уловила озорные фигурки-вспышки. Он передал колу Саб-Зиро.

Тот подержал бутыль в руках несколько секунд.

– Вам со льдом? – светским тоном осведомился Саб-Зиро, намереваясь принять посильное участие в общем веселье.

"Тойота" затормозила. Смоук и Саб-Зиро не вылетели из машины исключительно благодаря навыкам ниндзя. Почему не вылетела Рокси – загадка.

– Что ты с ней сделал? – испуганно проговорила девушка, стискивая абсолютно ледяную бутылку колы.

– Заморозил, – честно ответил Саб-Зиро. – Мое имя – не кличка. Я – Посвященный Холода. Смоук – Воздуха. Мы скрываемся от тех, чья цель – убить нас. Они не щадят никого. Тебе страшно?.. Лучше брось нас здесь, не навлекай на себя беду. Я говорю тебе это, Рокси, потому что не желаю лгать и тем причинить зло… Если хочешь – оставь нас, забудь нас.

– А если не хочу? – фенечки и браслеты тонко зазвенели. – Если я долбанные двадцать лет жила черт знает как, ждала – чуда… и вот – оно у меня – икс-мэн живой… все замораживает и другой – дымящийся… думаешь, я брошу свое приключение и заделаюсь пай-девочкой? Плохого ж ты обо мне мнения, Саб-Зиро!

– Это ее выбор, правда, Ледышка? – Смоук НЕ нейтральная сторона. Он жаждал остаться с Рокси.

– Ее, – Саб-Зиро опустил голову.

– Тогда – вперед! – воскликнула Рокси.

Ее возглас разнесся по степи боевым кличем залихватского упоения.

Американский город ошарашивал неоновыми огнями, суетой и поистине аномальными размерами. Здесь нельзя было жить. Только выживать, и тем мегаполис сходен с Лин-Куэй… но еще страшнее.

В прежние вылазки в крупные поселения, Саб-Зиро совершенно не замечал ни людей, ни машин… Он выходил охотиться, и все чувства настраивал на цель. Жертву. Убить.

И бесплотным "ничем" рассеивался задолго до рассвета.

(Клан отнимал волю и мысли – все, кроме цели… они всегда добивались марионеток, и ты – не исключение… был)

Ныне он – скрывающийся, и Сан-Франциско идеально подходил для подобных целей: иррациональная свистопляска огней, машин, голосов и шума сминали подобно железному молоту, низводили героя – до раба, великана – до муравья.

"Если он таков ночью", – Саб-Зиро нагнулся, прячась от бетономешалки всполохов и звуков. – "То каков днем?.."

Замешательство, градиентное в полуужас, пришибло его. Слишком много технократии, слишком обжигающи неоновые рекламы, призывные, порочные… слишком сильно сходство "Града Святого" с Местом Смерти…

Здесь обитают суккубы и чудовища похуже тех, что привел Шэнг-Цунг из Внешнего Мира.

– Йо-хо! Добро пожаловать в Американскую Мечту! – проорала Рокси.

(американское безумие)

– Ледышка? – Смоук заметил, что другу не по себе. – Ты разве впервые в мегаполисе?

– Нет, – Саб-Зиро выпрямился слишком резко, чтобы это выглядело натурально. – Но никогда он не являлся… таким…

Почему Смоук еще не зажал себе рот и нос тем, что осталось от маски? Плотный смрад химикалий, парфюма, рыбы, кошек – обязан был свести с ума Посвященного Воздуха?

Или наоборот – Стихия предохранит от злых испарений?

Последнее оказалось верно.

"Тойота" Рокси описала замысловатый винт, свернув под углом тридцать градусов. Навстречу неслись сонмы железных тварей, однако девушка успевала еще и болтать.

(кто из нас сверхчеловек, – крупинки самоиронии).

– Приехали! – объявила она, почти впечатавшись в подъезд гигантского дома. Небоскреб, всплыл термин, столь подходящий: сооружение подпирало густо-черные, беззвездные небеса, словно Атлант. – Здесь я живу!

Смоук и Саб-Зиро последовали за ней. Саб-Зиро выпрыгнул из "тойоты", словно та была игольницей.

– Нам на семидесятый этаж, – сообщила Рокси. – Смоук, но ты не волнуйся: пешком ползти не придется. Правда, твой приятель будет не в восторге, – девушка уже подметила, что техника и Саб-Зиро контачили весьма со скрипом.

– Я пешком, – с несколько деланным, вопреки обычному, равнодушием заявил Саб-Зиро. Семидесятый этаж – какая ерунда по сравнению с грузовым лифтом, чьи алчные челюсти щелкали, будто мышеловка. Поймал насмешку Смоука. "Ледышка, ты просто параноик насчет современной науки. Не волнуйся, лифт тебя в киборга не трансформирует!"

Рокси захихикала.

Любой другой бы взбесился, но взбесить Саб-Зиро – малореальная миссия. Он, пожав плечами, шагнул за другом и благодетельницей в громыхающий агрегат.

Квартира Рокси вполне соответствовала ее имиджу. Пустая и переполненная одновременно, с нелепой статуей овчарки посреди коридора, с подвешенным к потолку "домашним кинотеатром", компьютером, из которого доносился писк-извещение о почте. Стены, опять-таки пурпурные и оранжевые, завешаны и заляпаны фантастическими картинами.

– Я художница, – не без гордости пояснила она. – Комиксист. Мангу рисую.

Саб-Зиро краем глаза глянул "комиксы", и вывел, что в современном искусстве он не разбирается. У изображенных Рокси персонажей ноги и глаза превышали человеческий лимит раза в два, зато носов и ртов и не наблюдалось.

– Замечательно рисуешь, – вполне искренне похвалил Смоук.

– Спасибо, – наверное, Рокси покраснела, но из-за толстого слоя пудры диагностировать затруднительно. – Вот это моя новая манга… ой, я дура… тебе ж надо ногу забинтовать! Ложись немедленно!

Кровати у Рокси не намечалось вовсе, ее заменял здоровенный тюфяк, небрежно валяющийся поперек одной из комнат. На него и плюхнулся Смоук.

– Йод, бинты и все прочее – в аптечке, – скомандовала Рокси Саб-Зиро. – Аптечка за собакой, там будет ящик, его отодвинь, потом в дырку в стене руку сунешь. В ней три коробки. Где написано "Соль" – тащи сюда.

Саб-Зиро отправился за аптечкой, полагая, что иные задания Лин-Куэй оказывались попроще. Координаты задавались четче.

Овчарка едва не рухнула Саб-Зиро на лоб. Выяснилось, что дырка не за ящиком, а справа от него. На всех четырех коробках аккуратно значилось "Соль".

Саб-Зиро невозмутимо проверил их. На четвертый раз повезло.

– Ты что, на луну летал? – проворчала Рокси, заполучив искомое.

– Новичку трудно ориентироваться в твоем доме.

…Через час, после отбраковки флакона засохшего йода, сражения с бинтами, сопровождаемого ехидными комментариями Смоука, Рокси и Саб-Зиро удалось наложить повязку (последний подозревал, что без помощи "медсестры" справился бы втрое быстрее).

Рокси объявила: идет готовить ужин, и удалилась на кухню.

– Она – прелесть, – охарактеризовал новую знакомую Смоук. Серебряные глаза сияли начищенными монетками. – Уже ради нее стоило смыться из Лин-Куэй!

– О да, – Саб-Зиро коснулся пальцами стекла. Оно угрожающе заскрипело, воин Холода поспешно отдернул руку. – Но она столь же… алогична, как ее мир.

– Это Америка. Я был здесь пару лет назад, и они все такие. Тебя не направляли сюда, боясь, что ты отыщешь мать и…

Смоук осекся. Ему патологически не везло. Каноны такта летят в тартарары. Разумеется, Ледышка виду не подаст, что задет – на то он и Ледышка…

Однако реакция последовала. Неожиданная:

– Мне не нравится Америка, Смоук, – странно – тихо проговорил Саб-Зиро. – Я настолько чужак тут… Если я останусь жив после Смертельной Битвы, и Лин-Куэй не элиминирует меня… я бы поселился в…

– Антарктиде, – невинно закончил Смоук.

– Канаде, – поправил Саб-Зиро. – В Скалистых Горах.

Он присел на угол тюфяка рядом с другом. Он смотрел в окно, не видя звезд.

Он с детства любил звезды – ледяной огонь, радостные светлячки ночи. Но Сан-Франциско пожрал их искусственными вспышками-рекламой.

– Смоук, – сказал он. – Ночью везде загораются звезды, и ближе всего к ним – в горах… но не в Америке.