Текст книги "Mortal Kombat: Icedpath"

Автор книги: Ахэнне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

Тьма и Свет…

Словно Лю и Саб-Зиро одолжили ему собственную внутреннюю силу – ту, что силился поглотить Шэнг-Цунг.

И Шао Канн понял это.

– УБИРАЙСЯ! УБИРАЙСЯ! – судорожно взвыл он.

Вместо ответа Реин воздел тонкие, гибкие руки с запястьями, изукрашенными татуировками – рунами Воды.

…Водопад низвергся на Императора – точно с горы самих Богов – холодный и обжигающий, кусучий и всепроникающий…

Вода – спокойная Стихия. Если ее не злить.

Под ногами Шао Канна раззявилась воронка, и всемогущий водопад – Свет и Тьма, Огонь и Лед… плюс сотни тысяч загубленных Императором жизней – повергали его в бездну.

Молот с грохотом полетел вниз.

– НЕ-Е-ЕТ! – Шао Канн цеплялся за кромку пола… омерзительная вода затекала в легкие, в уши и глаза, морской солью ела свежие раны, и шептала, шептала… обо всех жестокостях и убийствах, о зараженных мирах и отравленных душах, о померкнувших звездах и завядших цветах…

И ногти Императора соскальзывали.

– А теперь ты падаешь, – сказал Реин.

Лю очнулся от прикосновения влажной ладони.

– Я… я жив? – он замотал головой. – А где Шао Канн?..

Юноша-эдениец, смутно знакомый, обнимал за талию вполне ожившую Синдел. Именно его мокрая ладонь привела в чувство Чемпиона.

– С ним покончено, – сообщил он. – Вставай.

Синдел отстранилась от нежных объятий фиолетового ниндзя, побежала к Саб-Зиро.

– Не надо, – хмуро произнес Лю. – Он умер…

– Нет, – ответила Синдел. – Он жив.

– Великолепно, Синдел, – улыбнулся королеве эдениец. – Сейчас мы приведем его в себя… должен же я поблагодарить за твое спасение, правда?

– Эй, ребята, а что случилось с Императором? – настаивал Лю. Саб-Зиро, тем временем, уже очухался – не без магии Синдел. Каким-то образом, он совершенно четко представлял, что случилось. Пошатываясь, он встал, поклонился Реину… и рассмеялся, потому что эдениец в точности сымитировал его жест.

– Спасибо тебе за Синдел, – сказал Реин.

– А тебе – за то, что отправил Императора в ад! – ответил Саб-Зиро.

– Чего-о?! – изумленно поскреб затылок Чемпион. – Кто – он?!

– Ну… в общем, пожалуй, – скромно потупился Реин, на его детской физиономии заметно проступил румянец. Синдел хихикнула.

– Здорово… здорово, – Лю пустился бы в пляс, но вывихнутая в бою нога мешала. – Мы победили, да?..

– Да, – Саб-Зиро прислонился к стене. Ожоги от зеленой Канновской дряни и гул в ушах немного портили впечатление от победы… но все равно, он был ужасно доволен.

Мы – в конце Пути. И мы – победители!..

– Намек понят, Лю, – подмигнул он. Реин и Синдел недоумевающе переглянулись.

Саб-Зиро выдержал эффектную паузу… а потом произнес что-то на самому не вполне понятном языке – похожем на шорох падающего снега…

…и прямо из пустоты спроецировались создания, настолько прекрасные и чуждые в мрачной Башне Шао Канна, что Синдел захотелось, чтобы миг сей длился вечно – любоваться и любоваться на хрупких, выточенных из снежинок, существ с льдистым мерцанием звезд в глазах, с крыльями – вьюгой…

– Хэлгеайни… – вспомнила полузабытое имя королева.

А на руках старший из Духов Льда держал ее дочь – Китану, весело махающую кому-то.

И Синдел кольнула крохотная булавочка ревности, ибо Китана приветствовала не мать, а смертного с Земли…

– Ох, Лю, ты ужасно выглядишь, – обеспокоенно высказала Китана, бросаясь, впрочем, на шею ее избраннику.

– Неважно… все уже позади, – философски изрек тот.

Все позади… И все будет хорошо.

(да, только я опять – "пятый лишний"… черт, Реин с Синдел, Лю с Китаной, а мне – одиночество…)

– Пошли, ребята, – чуточку обиженно – но обида была светлой, скорее шуточной, чем подлинной, сказал Саб-Зиро его ледяной "армии".

Но те почему-то оборвали бесконечную – ныне радостную – песнь.

– О нет, – простонали хором союзники Саб-Зиро.

Посвященный Холода обернулся, а в венах пульсировало "Что на этот раз?!"

(мы ведь достигли Конца Пути… правда?)

В Тронный Зал, аплодируя самому себе, вошел Шэнг-Цунг.

Все воины, включая Хэлгеайни, немедленно приняли боевую стойку, но некромант и не собирался отступать. Он ржал. Громко, ехидно…

– Мо-ло-дцы! – по слогам выговорил Шэнг-Цунг.

– Ты! – плюнул Лю.

– Я. О, не надо готовности-номер-один… я пришел не драться с вами, а поблагодарить.

– Ты?! За что, колдун? – нахмурившись, шагнул вперед Реин.

– Тебя – персонально, – ухмыльнулся некромант. – Вы превосходно осуществили мой аварийный план. Хм… я не проигрываю. Я давно планировал… убрать Шао Канна, занять его место. Что ж, занять место не совсем выйдет… но вся его сила, вся черная магия – теперь моя! Моя!.. – он согнулся в припадке хохота. – И вы скоро услышите о Шэнг-Цунге Великом, а пока… Прощайте, дураки!..

Колдун напоследок хлопнул в ладоши и исчез. Отзвуки его смеха подрагивали в заново сгустившемся мраке Башни.

Все помолчали.

– Ну и черт с ним, – нарушил паузу Лю Кэнг. – Если что… будет опять великая Битва, и мы опять надерем ему… – он покосился на Китану и Синдел. – Уши.

– Ты прав, – сказала Китана.

Она, наверное, собиралась добавить что-то еще… но с потолка повалились шматы камня.

– Что – за – дьявол?! – взвился Лю.

– Башня – рушится! – в ответ прокричала Китана.

Могла бы и не пояснять. Без хозяина Башня складывалась карточным домиком, испуская смрад и безумие, похожее на вязкую илистую жижу. Искусные изразцы, мозаичные фрески и готические колонны крушились, взметывая облака застаревшей пыли…

– Я открою портал! – произнесла Синдел – слегка встревоженно, не больше. О Башне она определенно не жалела.

Фиолетовый проем приглашающе нарисовался перед ними. Нырнули все, кроме Хэлгеайни. Ледяные Духи не захотели покидать родного мира, к тому же они умели появляться и исчезать без человеческой – такой примитивной, по их мнению, – магии.

Была тьма.

Пелена, похожая на пыль туманностей, нетерпеливо вклинилась в сомкнутые зрачки.

Тьма рассеялась…

Жаль, подумал Саб-Зиро. Я здорово устал, я бы с удовольствием отдохнул еще.

Он зажмурился. Концентрированная Сила тяжела для смертного. Поэтому он обрадовался, когда наконец-то растянутая до атмосферы молния, превратилась в человеческую… ну, псевдочеловеческую, фигуру.

– Добро пожаловать, Посвященный Холода, – сказал Рэйден.

Саб-Зиро поклонился Богу Грома.

– Вы одержали победу, – продолжал Рэйден. – Недаром, я поставил на кон свою жизнь.

– Да? – Саб-Зиро усмехнулся. Потрясающе, Рэйден согласился чем-то пожертвовать ради подопечных… Ну да Боги-решают-все, верно? – Что ж, я рад. Теперь можно на Землю?

– Ты торопишься, Посвященный Холода, – улыбнулся Бог Грома.

– Э… не знаю, – помрачнел тот.

(у меня нет ничего… куда идти – не знаю… я не задумывался, потому что Путь видился – бесконечностью, но вот он завершен, и…)

– Рэйден, а что вообще произошло… ну, мы сбежали из Башни, а потом… – спросил Саб-Зиро.

– Так, уже лучше, – улыбался Бог. – Что ж, мне предстоит ответить на много вопросов… не так ли? Ты неплохо умеешь молчать, но сегодня это не то искусство, что необходимо тебе.

(ух ты, шоу продолжается? С кого на сей раз сорвем маски?)

– Отлично, – Саб-Зиро неуверенно шагнул по подрагивающей туманной полумгле – не ослепительной, а похожей на яичный белок. – Вопрос номер один: правду ли говорил Шао Канн насчет Богов… и тебя?

Саб-Зиро сам не врубился, почему припомнил именно сию щекотливую тему. Он – не светлый герой, он – Тьма… и он позволяет ошибаться, пускай Богам, а судить Рэйдена – не в его правилах. Случайно вырвалось… или, возможно, кто-то подтолкнул. Извне.

– Правду, – просто ответил Рэйден. – Мой отец проклял сестру – потому что так велел Совет Богов, он и Шао Канн задумали освободить ее, совладав с Хаосом… а я остался. С Ариенрод. Назовешь меня трусом?

– Нет, – сказал Саб-Зиро. – Бессмысленная храбрость – удел глупцов.

– Что ж, ты великодушен, Посвященный Холода… – Рэйден все еще улыбался, но улыбка была невеселой. – А я – винил себя… много тысяч лет… но кто-то должен был остаться с Ариенрод…

– Да, – согласился Саб-Зиро.

Зависло молчание.

– Рэйден… – прервал его Саб-Зиро. – А где все?

Бог Грома взмахнул посохом, вычерчивая "экран". Один раз Саб-Зиро уже любовался на его содержимое.

– "Все" ты сказал? – переспросил Рэйден. – Смотри же.

"Экран" помутнел, затем просветлел, словно предрассветное небо. Внутри появилась фигура…

– Страйкер? – отодвинулся от "монитора" Саб-Зиро. – Он же умер?..

– Тсс. Просто смотри, – промолвил Рэйден.

Страйкер соскочил с полицейской машины. Попутно Саб-Зиро отметил, что город его – живой… никаких дыр в небесах, жители спокойно сидят в забегаловках, жуя гамбургеры, бродят по улицам с несколько скучающим выражением лица. Группка подростков шумно делится впечатлениями о каком-то боевике.

Души вернулись в город…

Навстречу Страйкеру выбежала брюнетка в джинсовом костюме, таща за собой девочку с салатовым бантом в косичке.

Мужчина, женщина и ребенок повернулись спиной к невидимой "камере". Им ничего не угрожало… никаких атак Шэнг-Цунга, никакой смерти на Турнире.

Экран зашипел "помехами", прояснился снова.

Джакс и девушка – светловолосая американка, в которой Саб-Зиро безошибочно угадал Соню Блэйд, поскольку достаточно наслышан о ней, сидели в офисе. Они яростно ругались друг с другом… они разошлись во мнениях, и Соня тыкала в нос Джаксу портрет какого-то усатого типа. Очередной уголовник, подлежащей облаве. Внезапно Соня обернулась, будто почуя наблюдение… и на долю секунды в светлых радужках махнула хвостом багровая вампирья полоска… но тут же исчезла.

– Все живы? – изумленно выговорил Саб-Зиро.

Но "монитор" щелкнул опять, перебивая недоумение.

На сей раз, он демонстрировал Шэнг-Цунга. Некромант склонился над очередным зловещим пергаментом, вокруг были разбросаны черепа и огарки свечей. А на заднем плане корчились прикованные Кэйно и Рептилия…

Шэнг-Цунг оторвался от чернокнижных свитков, оскаливая зубы, подобно кобре. Кэйно застонал – неслышимо, но читаемо по губам

А кислота Рептилии медленно проедала чугун цепей…

Щелк.

Мужчина в дорогой одежде небрежно захлопывает дверцу элитного "ягуара". Это Джонни Кейдж. Он доволен, его новый фильм обещает собрать сотни миллионов долларов… а главное, он нравится ему самому. Ведь речь в том фильме – о человеке, что полюбил демона. Он поплатился, он умер… так и не распознав истину, что же лучше – свобода или демоническая любовь.

На щеке Джонни был отпечаток помады.

Лиловой.

Щелк.

Человек в черно-синем костюме ниндзя, высокий, похожий на отточенный клинок… или резец скульптора, выкладывает ледяные статуи. И они – совсем иные, словно в каждой играет и искрится душа, имя коей – подлинный, живой талант… и умение любить.

– Само, – позвал Саб-Зиро, но скульптор не расслышал. Он наслаждается странной силой, гораздо более великой, чем военные навыки.

– Не надо, – шепотом сказал Рэйден. – Он может услышать тебя, но – не зови. Он обрел его счастье, и его покой. Не тревожь.

Саб-Зиро кивнул.

Щелк.

Обратная сторона льда – Огонь. Обитель Скорпиона. На крохотном кусочке твердой, не залитой булькающей лавой, земли, стоит призрак. Он без маски, но череп его не похож на ужасные украшения. Череп – это лицо.

Скорпион изучает его маску – с отвращением или обреченностью. Он сминает ее в кулаке.

Потом он исчезает…

Щелк.

Мужчина и женщина идут по извилистой улочке. Они держатся за руки, и пальцы их сплелись, словно предвкушая более откровенные ласки. Камера отворачивается, не демонстрируя таинство поцелуя… вместо этого мелькают виды возрожденной Эдении. Она еще – не цветущий сад, но и не руины. Предстоит много работы, но это – обитаемый мир… воскресший.

И звезды вернутся на небеса.

В окне Эденийского дворца, воздушного, хрупкого, точно вырезанного из слоновой кости, в противоположность мрачной Башне Шао Канна, видны еще двое. Реин и Синдел.

– Знаешь… а мне нравится этот юноша, – замечает Синдел, разглядывая Лю Кэнга. – Я бы согласилась, чтобы он женился на Китане.

– Нет, Синдел, – с легкой печалью говорит Реин, обнимая королеву. – Они – из разных миров, и им придется расстаться…

То же самое повторяет и Китана, и Лю с виноватой, какой-то щенячьей грустью отстраняется от его принцессы.

– Ничего, Лю, – напоследок она касается его губами. – Мы расстаемся… пока… но мы встретимся. Обязательно.

– Потому что мы любим друг друга, да?

– Да. Любовь – сильнее миров, сильнее даже смерти. Взгляни на мою мать…

Лю Кэнг шагает назад.

– Прощай, принцесса Китана… нет, не прощай… До свидания.

Щелк.

Женщина в маске Лин-Куэй и Медальоном Власти на груди беседует с непонятной фигурой. Возможно, не человеком – он затемнен. Беседует очень учтиво, стараясь соблюдать ровный тон. Некто Технократ требует поимки сбежавшего ледяного ниндзя, и Гончая – Мастер Лин-Куэй клянется поймать предателя. За ее спиной безмолвно ждут приказов Сайрэкс и Сектор.

– Я надеюсь на вас, – сухо проговаривает Технократ.

– Я… я не подведу, – раскланивается Гончая, и роняет ее знаменитый тесак. От волнения.

Они уходят. Технократ постукивает неестественно-белыми пальцами по цинковому столу. Потом встает, и на уровне лица его возгорается изумрудный всполох…

Щелк.

Шелестящий пепел Не-Мира. Подле неприметной пещерки сидит девушка… Сарина. Она плачет, она похожа на кошку, которую давно не ласкал хозяин. Внезапно ее желтые глаза вспыхивают удивлением… радостью.

Она гибко вскакивает, бежит куда-то.

К Порталу.

Она прыгает туда… и выныривает уже в Эдении. Неподалеку от королевского дворца.

Сарина смеется. И шепчет чье-то имя.

Щелк.

Экран погас, затем вовсе рассеялся.

– Ты видел всех, – сказал Бог Грома.

– Да, – Саб-Зиро повернулся к нему. – Они… получили их награду?

– Воздастся каждому по деяниям его, – повторил Рэйден давно сказанную фразу. – Остался один ты, Саб-Зиро. Определи же твой приз. Боги исполняют желания, но они – всего лишь читают в сердцах людей. Говори, Саб-Зиро.

Говори?..

Что? Чего он хочет?

Какие-то – внешние – голоса, прошуршали: Бессмертие?

Бессмертие? Зачем… вечность – это слишком долго. Да, можно воевать на стороне добра, приносить пользу… ну, или просто наслаждаться жизнью. Но однажды добро обернется злом – с которого сорвали маску, а польза – вредом… Наслаждение – агонией.

Вечность – это слишком долго.

Он отказывается.

Великую Силу?..

Ну нет. Ему хватит его собственной Силы – Посвящения, он любит Холод и не предаст его… а еще есть некая Тьма, за пределами понимания. Более чем достаточно…

Слава? Богатство?..

Нет.

Саб-Зиро набрал воздух – бриллиантовый, перемигивающийся разноцветными огоньками – в легкие:

– Я хочу, чтобы Смоук и Рокси никогда не умирали… и не превращались в киборгов. Я хочу, чтобы для них все оказалось дурным сном. Вот моя просьба, Рэйден.

Было

(тьма?)

молчание.

– Это невозможно, Саб-Зиро, – тихо проговорил Рэйден.

(вот так… ты не получишь награды, потому что не все мечты сбываются… и бесконечный кошмар – вот твоя победа!)

– Почему?! – заорал Саб-Зиро, и ему чудилось, будто он вновь разбивает голыми руками оконные стекла… и теплая кровь течет, отражая алмазный блеск. – Почему, Рэйден?!

Рэйден смотрел в сторону.

Саб-Зиро проследил за его взглядом…

– Рокси? – выдохнул он.

Рыжая девушка, не торопясь, шла по рассыпаным кристалликам. Конечно, Рокси… такая же рыжая и забавная, с ее невообразимой косметикой…

Рокси?..

Не она.

Сначала Саб-Зиро не понял, в чем дело – ведь это была Рокси, еще секунду назад… и вдруг преобразилась. Ее лицо словно сгладилось, исчезла особенная асимметрия, характерная для человеческих черт, оно стало абсолютно совершенным… и капельку неживым. Но только капельку.

Психоделический макияж растворился, обернувшись естественными красками – еще более яркими.

А потом ее светлые, вечно какие-то удивленные глаза вспыхнули пронзительно-оранжевым – солнечным – заревом. И волосы ее были – закат, глаза – восход, и сама она…

– Рокси? – повторил Саб-Зиро, уже зная, что это не так.

– Рэй, Солнечный Луч, – хрипловатая тональность переродилась в музыкальное произношение. Налет грубоватого американского сленга бесследно вылинял… или сгорел под солнцем. – Да, Саб-Зиро, я – та самая Рэй… Проклятая Богиня, смертоносная файоли… прости меня, Саб-Зиро… я виновна в том, что произошло со Смоуком…

– Нет, – замотал головой Саб-Зиро. – Нет, нет…

– Да. Я полюбила его, и тем обрекла на гибель. Впрочем, он тоже любил меня… мы умерли счастливыми.

Саб-Зиро почудилось, что он слышит заоблачный хохот. Шао Канна… либо Древних Богов.

Саб-Зиро едва не оттолкнул Рэй… он стиснул руки в кулаки, прикусывая губу.

(Смоук – жертва прихоти Древних Богов… Смоук – пешка в старой игре, мы все – пешки…)

(мы были безупречны и счастливы, когда лишились душ…)

– Верни мне его, Рэй, – бросил Саб-Зиро, с ненавистью взирая на прекрасную Богиню.

(она не причем… она – несчастная файоли…)

(я – запутался!)

– Это не моя воля, Саб-Зиро… – пляшущие лучи ее волос заметно померкли.

– Верни моего друга! – Саб-Зиро стянул к запястью Стихию… что ж, он воевал слишком долго, он пойдет и дальше…

– Нет, Саб-Зиро, – рука Рэйдена легла ему на плечо. – Ты не станешь драться – ни с ней, ни со мной…

– Стану!

– Нет. Ты – не воин…

– Опять?! Еще одна чертова легенда?!

– Тьма – это прощение… а ты – это Тьма… – проговорила Рэй. – Твой брат и Скорпион не оскорбить тебя хотели, они говорили правду. Ты – не воин… ты – спаситель…

– Что?!

– Ты – спас меня, Саб-Зиро. Освободил от Проклятия Файоли. Ты принес себя в жертву другу – там, на Мосту-Над-Бездной, ты до последнего думал о Смоуке, не о себе… хотя он предал тебя. Это было условием освобождения… моего… и последней жертвы Проклятия.

Саб-Зиро раскрыл рот. До него упорно не доходил смысл… что еще тщатся втолковать ему всемогущие, жестокие Боги?..

(это же Рокси – веселая девчонка… ее глаза – ультрафиолет, и ныне она – воплощенная нечеловеческая красота, но Солнечный Луч… она всегда была маленьким солнышком…)

– Не в нашей власти вернуть тело Смоуку, но душу его ты освободил… только человеческая душа – не приз, не кубок. Захочет ли он сам вернуться в мир живых?.. – Рэй отступила, снова распахивая алмазный коридор.

Теперь по нему шел Смоук.

Не робот.

Саб-Зиро молча взирал на него – гибкого, легкого, чем-то смахивающего на Бога.

(какой же извращенной жестокостью было превратить это воплощение Стихии Воздуха – в груду металла…)

Железное облако – эссенция искажения!

– Смоук! – позвал Саб-Зиро.

– Привет, Ледышка, – улыбнулся Посвященный Воздуха. – Я… я скучал по тебе. В измерении Мертвых довольно занудно, могу доложить.

– Смоук… ты…

– Хочешь спросить, больно ли мне было, когда в кибера перекраивали? Больно. И я действительно звал тебя. Только не обвинял… Ледышка, как ты мог такое обо мне подумать… ты ж мой друг!..

– Извини, – Саб-Зиро отвернулся. – Шэнг-Цунг…

– Не рассказывай. Мне известно. И чего чуть не натворило мое – не мое тело – тоже. Вырваться удалось только однажды… ну, когда я толкнул тебя в Башню. Окей, все позади…

– Хочешь ли ты вернуться в мир живых – в оболочке робота, но с душой человека? – задал вопрос Рэйден.

Смоук шмыгнул носом. Растерянно переводил взгляд с Рокси-Рэй на Саб-Зиро и Рэйдена. Саб-Зиро отчетливо воспринял, как стайка противных мурашек ползет по хребту.

(что он выберет? Ее – Богиню… или друга?)

Жизнь или Смерть?

– Я… я не знаю, – он всхлипнул, пряча серебряные глаза в ладонях. – Я люблю Рокси… то есть Рэй… Но и на Землю хочу…

– Я освобожу тебя от любви ко мне, если пожелаешь, – сказала Рэй. Еле заметно надув губки.

Смоук неуверенно шагнул к Саб-Зиро. Потом – к ней.

(Ледышка… что мне делать?)

(решай сам, Смоук… я не буду распоряжаться твоей судьбой)

Смоук распрямился – тоненький, похожий на стебелек осоки. Платиновой.

– Прости, Рэй, – четко проговорил он. – Я – с Ледышкой… пускай кибер, не страшно… я хочу на Землю.

Саб-Зиро рассмеялся.

Воистину Боги милостливы! Он верит – он, пессимист и скептик, угрюмый циник – верит, черт побери! Боги милостливы и вознаграждают за страдания…

А Смоук – его друг.

Навсегда.

– Пойдем, Ледышка, – Смоук хлопнул его по плечу.

– Прощай, Посвященный Воздуха… – вздохнула Рэй. – Я действительно полюбила тебя… ты был так похож на того, ради кого я приняла Проклятие… Но я отпускаю тебя. Механическое тело – это не зло, оно сохранит тебя от Проклятия Посвящения. Ты ведь боялся его, – она сбилась. – Прощай.

Рэй нарисовала в туманно-бриллиантовом пространстве дверь.

Портал раскрылся.

– Прощай, – сказала она. И, подмигнув безбашенной девчонкой Рокси. – Или – до свидания?..

ЭПИЛОГ

В маленьком канадском городке, затерянном в заснеженных Скалистых Горах давно миновала полночь. Городок отличался пуританской правильностью, и большинство, за исключением тинейджеров и мучающихся бессоницей стариков, давно спало с десятым сном под подушкой.

И уж точно никого не могло быть на обледенелой площадке… пускай с нее открывается изумительный вид, но на что любоваться ночью?

Разве… на звезды?..

Саб-Зиро мельком глянул на Смоука. Тот не вспоминал о небытие, как и о Рокси-Рэй… принципиально. Он привыкал к механическому телу, в особенности – к необходимости прятать его, маскировать проводки и пружинные впайки. Но он совершенно не страдал от неудобств. Наоборот, появились преимущества… ну, к примеру, сейчас Саб-Зиро уже откровенно зевал, хотя именно его идеей было потащиться изучать звезды, а робот в отдыхе не нуждался.

Смоук сжалился над другом:

– Топай-ка ты спать. А то все звезды проглотишь…

Саб-Зиро утвердительно кивнул головой. Разговаривать не хотелось… впрочем, идти домой тоже.

Он целиком нырнул в сугроб.

– Хоть бы для виду куртку одевал, – заметил Смоук.

– Зачем? – отозвались из сугроба. – Кто меня ночью-то заметит?

– А меня, небось, заставляешь дурацкие шмотки таскать!

– Ну, не чувствующий холода человек менее приметен, чем киборг, – логично возразил Саб-Зиро.

Он замолк.

Звезды искрились – разноцветные, синие и красноватые, и белые… они жили собственной, столь далекой от смертных жизнью… и им, в конечном итоге, нет дела до войн и страданий.

И до восхищения.

Саб-Зиро подумал о Лин-Куэй… Клан охотится за ними. Они, беглецы прячутся в канадском городишке, а где-то рыскают бездушные и автоматичные Сайрэкс с Сектором, и скалит собачьи клыки Гончая…

И ухмыляется Технократ.

Потом он перевел взгляд на свои руки. На правой – точно натянута голубая перчатка… Знак его особой проказы распространяется, и Смоук уже беспокоится о нем.

А Проклятье берет свое.

Ну и что?

Звездам – нет дела.

Ему тоже. Он и Смоук – у конца их Пути, воины или нет, они выполнили миссию… каждый его личную.

– Спишь, да? – невежливо ткнул его Смоук.

– Угу, – промычал Саб-Зиро, с неохотой вылезая из мягкого сугроба. Он в который раз зевнул.

– Пошли уже, все равно звезд не видать, – Смоук имел в виду неожиданно нагрянувшие облака, затянувшие небо.

– Пошли, – сдался Саб-Зиро.

И они зашагали вниз, а из облаков медленно-медленно падал снег, и ночь сделалась фиолетовой, словно вытканной из бархата. А снег все падал, оседая на волосах и лицах двоих бредущих людей, будто успокаивая, уверяя – все будет хорошо… потому, что иначе – невозможно.

Невозможно…

Надо только верить… а если не выходит – хотя бы надеяться.

Снег закружился в феерическом, восторженном танце, в нем попадались вкрапления тех звезд, что только что мигали с высоты, и завтрашних утренних лучей, Света и Тьмы… Снег объединял разрозненные понятия восхитительной каруселью.

Смоук и Саб-Зиро замерли уже у входа в их дом.

– Снег идет, – сказал Смоук, имея в виду бесконечность. И надежду.

– Да, – ответил Саб-Зиро, улыбнувшись.

Они вошли. Метель кружилась.

Был первый день зимы.

(июль-сентябрь 2003 г.)