Текст книги "Mortal Kombat: Icedpath"

Автор книги: Ахэнне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Джакс и Кэйно, равные по силе, катали друг друга в пыли. Джакс, и без того вымазанный, из чернокожего превращался в негуманоида – с цветом кожи сходным с Рептилией. Кэйно не сдавался, и исход поединка предрешить сложно.

Вееры Китаны пересеклись с тесаком Гончей. Последней приходилось несладко, Мастера Лин-Куэй – не такие уж и мастера рядом с десятитысячелетними эденийками. Лю Кэнг отделывал Сайрэкса. Очухавшийся Кейдж собирался отплатить желтому киборгу за ядовитую сеть.

Раздался скрип. Из Сектора вылезли клещи, защелкали по направлению к Саб-Зиро. Тот пригнулся, применил коронный "подкат", едва не опрокинул врага. Живой Сектор ни за что не устоял бы. Но Сектор-робот почти сравнялся искусностью с Посвященным Холода. Недостающие данные вписали ему программой… дополнением к коду "аннигиляции" Саб-Зиро.

Стальной кулак Сектора впечатался в живот Саб-Зиро. Это вырубило его на секунду. Сектор методично добавил еще несколько ударов в солнечное сплетение и коленную чашечку. Саб-Зиро повалился на заплесневелую почву Внешнего Мира.

Сектор произвел еще одну ракету. Зрачки Саб-Зиро расплескались по сетчатке.

(скверно. Ракета детонирует меня на кусочки, и я так и не отомщу за Смоука… как глупо)

Но иной, внешний взрыв-водоворот оборвал затянувшийся бой.

– Что – еще – за – дерьмо?! – истошно завопил Джонни. – Почему – темно?!

Внешний Мир сползал на них. Этажи крошатся. Не попадись.

(здание прогнило, и черви стонут в экстазе, ибо закат сегодня – их… аллигаторы наедятся досыта, а черви закусят ими…)

Зачумленная земля, издыхающее небо и эрзац-солнце рухнули на них, точно картонные декорации в театре. Мир распадался на части, вонь хищных цветов, кислоты и гниения всколыхнулась – жирная, мясистая, будто рождающаяся из недр раковой опухоли.

– Неполадки-неполадки-критическая-ошибка, – жестянкой на хвосте дворняги верещали киборги.

Кэйно взвыл.

– Что происходит?! – прокричал Лю Кэнг.

Ответом стало землетрясение, и разломы, похожие на куски торта. Они разваливались посреди Ничто. Защитники и их враги потерялись в расцветшем маренговой розой Великолепном Безумии.

Грохот бил барабранную дробь казни.

Огненный ров исторг полупереваренные останки жертв, и они заплясали меж горизонтом и небесами, обоженные и торжествующие.

Смерть упивалась неизбывной Властью.

Смерть выросла до Власти.

Гнойные вулканы исполинскими чирьями извергли гнусное содержимое, и солнце потонуло в нем, грузно сползло в расщелины. Призраки – то ли Скорпион, то ли галлюцинации и собственные страхи, а может и нерожденные звезды, лучисто подпевали Внешнему Миру – неизлечимому, что наконец-то согласился на эвтаназию. Или добрый врач ввел дозу яда без ведома прокаженного.

Чьи-то вопли зазвенели, а могилы выблевали мертвых, и любая твердь проваливалась под прикосновениями.

Финальный аккорд распада, начатый еще Синдел, раскровянился в гуще Внешнего Мира.

И он затихал.

Больше ничего не могло существовать.

(мы проиграли?.. последний умер?..)

(нет!)

Заключительная нота обагрила его колючим соком.

Это – все? – мелькнуло в голове Саб-Зиро, когда он сообразил, что не дышит уже несколько минут.

Была тьма.

(конец второй части)

ЧАСТЬ 3. «МАСКИ И ЛИЦА»

Передвигаться по Обители Древних Богов в человеческом теле было неудобно. Обитель не являлась каким-то определенным местом, она постоянно меняла измерения и среду, то погружая в глубины сапфировых вод, то зачаровывая двадцатимерными нитями плутония, то обдавая апельсиновым жаром.

Условный над-мир безотказно покорялся всемогущей воле хозяев, а их достаточно много. Поскольку желания Древних Богов преображались подобно прихотливым изгибам лесного ручья, Обитель невозможно было ни выучить, ни привыкнуть.

Водопады-туманности – переливчато-пурпурные с семихвостьем радуги, воспряли из колец дыма. Он едва удержал равновесие, но остался в оболочке. Вопрос принципа.

Высокоуровневое пространство свело с ума и уничтожило бы любого из людей, но он не был человеком.

Туманности сплелись косичкой, теперь вместо них сияли паутинки с прицепленными золотыми звездами. Он предположил, что на сей раз пожелала Преобразить Лиэннэн, Богиня Звезд.

Обитель казалась беспорядочной, не имеющей ни начала и конца, подле нее и сама Вселенная – коробка гвоздей, но на самом деле жилищем Древних Богов управляли существа в сто раз более логичные, чем алгебра.

Что, кстати, не относилось к нему. Он слишком долго пробыл среди людей… трансцендентность – исключительно человеческая особенность.

Он тихо усмехнулся. Интересно, что бы высказали его царственные братья в ответ на данный тезис? Разгневались… или махнули рукой, как они привыкли. Что взять с Рэйдена, он так-заботится-о-смертных, и… И сам почти сделался смертным.

Перед ним завертелся торнадо.

– Добро пожаловать в Обитель, Рэйден, Хранитель Земли, – обратился к пришельцу торнадо.

– Приветствую тебя, Фуджин, Бог Ветра, – Рэйден ответил словами. Из уважения к богу Грома Фуджин тоже облекся плотью, обычным для него обликом белоглазого и беловолосого мужчины с характерно совершенными чертами лица. Никакой асимметрии. Логика, точность и идеальные линии.

Асимметрия – тоже присуща только людям.

– Древние Боги ждут тебя, Рэйден, – сообщил бог Ветра. Прозвучала нотка неодобрения: он знал, о чем собирается говорить Рэйден, и знал, ЧТО случилось.

Они проиграли.

Вернее, проиграл он, Рэйден. Фуджина по большому счету мало волновали небожественные миры: он отвечал за его Стихию, он соблюдал "законы природы" – установленные раз и навсегда, а до возни со смертными не снисходил. Ну, не всем же играть в песочнице с малышами.

Правда, сейчас стоял вопрос о дальнейшем существовании каких-либо миров.

Рэйден вошел в условный "замок" Древних Богов. Замок рассыпался алмазными крупицами. Рэйден, не удержавшись, вложил зигзагообразные фрески молний, и бриллианты воссияли еще ярче. Будто отточенные мечи.

– Приветствуем, брат Наш, – пред Рэйденом возникли лишенные какой-либо физической оболочки потоки энергии. Выделенной энергии. Энергии всевластья.

Древние Боги.

– Нам ведомы помыслы твои, брат Наш, – Боги вещали словно одновременно, они были слишком

(предсказуемы?)

закономерны, чтобы различаться в мыслях. – Известна и ужасная участь Внешних Миров и Земли. Ты же пришел просить за Землю и Избранных твоего мира.

– Да, – сказал Рэйден. Пляска мощи причиняла легкую боль, схожую с мелкими камушками, ударяющими изнутри. – Да, братья мои.

– И ответ Наш: нет, – отрезал голос магмы.

– Но почему – нет? Они ведь не проиграли!

– Нет, – бесстрастно повторили Древние Боги. – Они истратили их шанс.

– И теперь Земля и Внешние Миры погрузятся в Хаос! – произнес сакраментальное слово Рэйден. Похоже, это подействовало на равнодушие Богов, средний – изумрудный вихрь взметнулся на сотню футов:

– Не смей упоминать врага Нашего, брат! Да узнаешь ты, что Шао Канн выиграл Турнир законно, ибо Лю Кэнг не сумел одержать победу над воином его, Милиной.

– Шао Канн обманул Защитников, – отчеканил Рэйден, у чьих рук поигрывали электрические разряды. Не время для гнева, не время… но отстраненность Древних Богов приводила его в ярость беспомощности. – С помощью Синдел он распахнул Портал…

– Но Мы поддержали Бойцов Земли в их поединке, – снова стопроцентный факт.

– Канн связал их и Землю узами посмертия, а сам разрушил Эдению и Внешний Мир! Он убил их, убил нечестно! – выкрикнул Рэйден. – Вы что – против ваших же Избранных!?

– Они истратили их шанс. Они проиграли, – безапеляционная стена непонимания.

– За что вы их ненавидите, о братья? Вы сами Избрали их! Дайте им шанс… пожалуйста, – губы бога Грома исказились, когда он выговорил последнее слово. Он прав, и он просит?! Что за…

Логика. Математичная логика.

Три разноцветных вихря взирали на заточенного в смертную плоть Рэйдена. Свысока, высокомерно. Они размышляли – и Рэйдену чудилось, что он слышит предсмертный хрип воинов Земли…

– Будь по-твоему, Хранитель Земного царства, – наконец, соизволил откликнуться синий столб тумана. – Но учти: Защитники начнут путь с самого дна, с Не-Мира – и из него обязаны они отыскать дорогу к Башне Шао Канна. Без твоей или Нашей помощи. Если они выиграют – наградим, если проиграют – ты сам отправишься за грань Смерти, Рэйден. Согласен на такие условия?

(Не-Мир… там нельзя, нельзя выжить… Они погибнут, но разве есть выбор, о Древние Боги, вы так любите не оставлять выбора)

Теперь Рэйден как никогда понимал протестующие оскорбительные слова Лю Кэнга и Саб-Зиро.

(Храм Света уничтожен… почему Древние Боги допустили… Они же всеблагие… почему, Рэйден?)

(Твои Боги отобрали у меня всех, кто был дорог мне!.. И чем они лучше тирана-Императора?)

Рэйден поднял голову, его ярко-голубые глаза излучали молнии – заостренные, точно пики.

– Согласен, – твердо сказал бог Грома.

Была тьма.

Нестрашная. Подлунная, будто вожделенный отдых утомленному телу и разуму, и достаточно распахнуть веки, чтобы включиться в жизненный поток.

Около трех ночи, протестировали внутренние часы Саб-Зиро. Значит, через полчаса – снова тренировки. Привычные, и оттого совершенно не трудные. Он не возражал: в полчетвертого утра прохладно даже в июле, а еще горят прозрачные кристаллики звезд, и медитация раскрывает символику их – нездешнюю и прекрасную, словно песни русалок в жемчужных морях.

Даже Лин-Куэй не сумел отобрать у него какие-то приятные моменты.

Нет… Лин-Куэй – это прошлое, это похоронено и запечатано ржавым сургучом оттенка запекшихся сгустков вен. Я – не – Лин-Куэй… и причина полурефлективного отторжения где-то в высшем слое памяти.

(я ищу моего брата, но он умер)

Тоска скользнула крыльями чайки. Он приглушенно застонал. Смерть брата – жестокого, высокомерного и великолепно-недосягаемого – противоречие. Брат вечен.

(умер!)

Да… но вынырни еще выше.

Он проснется в полупустой и битком набитой – из-за уникальной бесхозяйственности владелицы – квартире. Где-то в другой комнате – его друг и девушка друга. Они вдвоем, но днем он – не третий-лишний. Он нужен им. Но пока еще ночь, и он отправится бродить по пустому Сан-Франциско, забавляясь псевдоодиночеством, словно безделушкой… а когда вернется, приготовит завтрак для еще спящих влюбленных, и Смоук заявит, что кофе в его исполнении пить невозможно. Кофе должен быть горячим и горьким, а не холодным и сладким. Нельзя же всех судить по себе, правда?

(эгоист)

(Они – мертвы! Мертвы!)

Нет!

Да. Мертвы, и она – обращена в льдистую прозрачную статую, давно испарившуюся и пролившуюся дождем в океан. Его же изгрызли черви-пружины, и теперь он преследует и проклинает бывшего друга. В дополнение к Скорпиону. Обвиняя. Справедливо.

(эгоист!)

Смерть – тоже эгоистка, отобрала все себе. Ему ничего не оставила.

А еще была Битва, и Шао Канн, и союзники… и крах Эдении, гнилостный Апокалипсис.

Но он остался жив. Зачем-то. Как смешно.

Тогда где же он проснется?

Где?..

– Где? – Лю Кэнг, чей разум тоже подвергся маршу пестрых фантиков прошлой жизни с надписью на обратной стороне «Ты потерял ВСЕ», закричал и оттолкнул от себя обманчиво-нежную темноту.

Практически одновременно с ним подскочили и Китана с Саб-Зиро. Чуть задержались Джакс и Кейдж.

– Где мы?!

Пред ними простиралась Бесконечность – именно так, с большой буквы. Очередная пустыня, но целиком запорошенная пеплом, а вместо небес и горизонта – черно-багровый вращающийся диск. Больше ничего… но безбрежность пейзажа угнетала и раздавливала.

– Черт, – плюнул на шелестящий пепел Кейдж. – Я думал, в бОльшую задницу, чем Внешние Миры вляпаться нельзя. Оказывается, можно.

– Где мы?! – настойчиво повторил Лю, переводя отсутствующий взгляд с диска-неба на спутников.

– В Не-Мире, – никто практически не удивился, когда вспыхнула молния, облекшаяся в высокого человека в конической шляпе. "Было бы странно, если бы он НЕ явился", подумал Саб-Зиро.

– Рэйден! – обрадовался Лю Кэнг. – Рэйден, что случилось?

– Вы умерли, – просто сказал Рэйден. – Вы умерли вместе с Внешними Мирами, но Древние Боги оживили вас, чтобы вы исполнили вашу миссию. Вы обязаны отыскать Башню и Шао Канна и сразиться с ним. Победить его. Ибо если вы погибнете – во второй раз, то все измерения провалятся сюда… навсегда.

– Что?! – заорал Джонни. – Я – мертв?! Я…

Алое зарево Не-Мира подчеркнуло его бледность. Его губы задрожали.

– Я мертв. Я труп. Весело, – тупо повторил Джонни Кейдж.

Джакс взъерошил носком ботинка пепел. Китана посмотрела вверх, точно тщась узреть останки ее родины. Саб-Зиро сложил руки на груди.

(я так и подозревал…)

– Рэйден, но… ты поможешь нам, правда? – нерешительно спросил Лю. Был ли он "трупом" – неважно, важно задание. Справится ли он?

– Нет, – горько ответил Рэйден. – Я не имею права. Таково условие Древних Богов.

Рэйден почему-то в упор воззрился на Саб-Зиро, будто диагностируя его реакцию. Выражение лица воина Холода осталось непроницаемым.

– Рэйден, они не… почему? Почему они против нас?

Бог Грома промолчал. Некоторые уравнения лучше не решать.

– Я желаю вам удачи, – после паузы произнес он.

И исчез. Так же мгновенно, как и появился. Лю растерянно проводил молнию, не веря в предательство. В отсутсвие шансов. Из Не-Мира не выбирался еще никто, ибо это место – апогей кошмара и лжи. Оно прикидывается чем угодно, но живые не входят в Не-Мир… и не выходят.

– Мы идем? – сожженная галька заскрипела под подошвами Саб-Зиро. Китана звякнула веерами, последовав за ним. Затем – остальные. Кейдж тронулся с места последним, все еще бормоча "труп… я труп".

…Сначала поход чудился совсем не сложным. Температурные условия, как и неприятные запахи отсутствовали в Не-Мире, атмосфера больше всего напоминала вакуум. Никаких преград, вроде холмов или оврагов не попадалось. Они шагали, изредка перебрасываясь малозначимыми фразами, точно по ужасно длинной театральной декорации, цирковой арене. Саб-Зиро спросил себя, сколько времени они уже идут, но рассудил, что подлинным мертвецам время не нужно, следовательно, понятие суток здесь исключалось.

Не-Мир – это лимбо.

Что там физика? Прямолинейное движение равнозначно покою?

– Мы что, так и будем топать? – приблизительно через три часа спросил Джакс. – А Башня так и вырастет, вроде поганки, а?

– Черт ее знает, – буркнул Кейдж. Путники разбились "по парам": Лю с Китаной, он с Джаксом… и Саб-Зиро в традиционном гордом одиночестве. – Дерьмо, я с самого начала не хотел ввязываться в этот вонючий Турнир! И вот, меня покоцал тот урод, потом я как последний идиот дрался с розовой дрянью, а еще я сдох на какой-то помойке – типа, Внешний Мир, а теперь я вовсе в аду и должен отыскать этого стукнутого Канна вместе с его Башней… я не хочу! Я хочу домой! В Фриско! Я хочу сниматься в фильмах, тусоваться с красивыми девушками, а не перелопачивать задворки измерений!

– Слушай, Джонни, может, заткнешься? – посоветовал Лю. Нытье Кейджа достало его.

– Сам заткнись!

– Нам нельзя ссориться! – встряла Китана. – Не-Мир разгрызает живое… и души в том числе!

– Да пошла ты, умничать она вздумала, – огрызнулся Джонни. – Сама то на их стороне, то на нашей!.. За себя и говори!

– Ты о чем?

– О тебе… но главным образом, о твоей мамаше! Небось она заварила всю кашу! Если б она не заорала, как резаная, Лю победил бы Милину… и мы были бы дома! – выкрикнул Джонни.

Китана резко обернулась, Кейдж чуть не столкнулся с ней.

– Ты – смеешь – оскорблять – мою – мать?!

– А чего!? Я прав! И женушка Каннова из нее ничего, а?!..

Он не договорил, острие веера прижалось к горлу киноактера. Вееры были слишком остры: по подбородку Кейджа поползла крохотная струйка цвета небес Не-Мира.

– Китана! – заорал Лю Кэнг. Он недолюбливал зануду-Кейджа, но тот был их товарищем.

– Эй, эй, полегче, – Джонни поднял ладони в жесте "сдаюсь". – Окей, извини…

Китана опустила оружие. Моргнула.

– О, – она отвернулась. – И не смей оскорблять Синдел. Она… она не виновата, поверь мне.

Ее голос задрожал. Слезы. Древняя принцесса или нет, она – женщина, и ей пришлось ой как несладко. Вероятно, она сама в глубине души винила Синдел – тем нехорошим, злобным уголком, что проецируется в призраков-преследователей.

И отшатывалась от обугленного, шевелящегося гюрзой уголка.

Она плакала. Лю утешающе обнял ее, отметив, что привыкает к этому.

– Я в порядке, – улыбнулась эденийка.

Инцидент был исчерпан и они двинулись дальше – вдоль по бесконечности, и только Саб-Зиро услышал, как Кейдж пробормотал "Чтоб ты провалилась" в адрес Китаны.

И, разумеется, он смолчал.

Снова часы похода.

Они успели еще несколько раз поругаться, правда, менее серьезно. Сначала что-то не поделили Кейдж и Джакс, возможно, майор дал понять перманентно ноющему Джонни, что его поддостали жалобы кинозвезды. Второй раз был хрестоматийным примером противоречия Стихий и характеров: быстрый до торопливости – огненной – Лю Кэнг рявкнул на Саб-Зиро, чтобы тот шел быстрее. "Нам некуда особо спешить", резонно возразил Посвященный Холода, не ускоряя размеренного темпа. Большинство присоединилось к нему, и Китане с Лю пришлось согласиться.

– Черт, – Джонни остановился.

(так, сто шестнадцатый "черт". Не стоит поминать нечисть в аду, но ему не объяснишь)

– Никто, конечно, не захватил ни еды, ни воды? – продолжал Джонни. Остальные переглянулись. Данный аспект долгих странствий они не учли. Просто на том свете не выдают гамбургеров в пакетах. – Нет. Вот мы и сдохнем от голода и жажды, прежде чем пройдем половину пути!

Джакс поскреб затылок.

– Ну, от жажды не умрем… ведь лед – это замороженная вода, не так ли? – он с надеждой посмотрел на Саб-Зиро. Лю Кэнг и Китана замерли, снова переглянувшись.

– Хм, ну, в общем, правильно, – пожал плечами Саб-Зиро. – Пока в моих клетках есть цитоплазма, я действительно смогу поддержать вас…

– То есть, мы фактически будем вампирами? – вздрогнул Кейдж. – Высосем твою кровь? Эй, ты ж вроде командуешь своей Стихией, в условиях контракта не оговаривались бесплатные поставки?

– Лед – это часть меня, – медленно объяснил Саб-Зиро. – Холод позволяет концентрировать клеточную жидкость в льдинки. Я не призываю его извне.

Снова физика. Ничто не исчезает, ничто не берется ниоткуда. Магия замораживания – это всего лишь вариация генома. Посвящение – наследственное заболевание, сублетальная мутация. Теория в стиле кибернетизации и технократии, но она неумолимо-точна, как…

Древние Боги.

Все на свете, включая добро и зло – только набор формул и выводов из оных. Большая химико-алгебраическая таблица.

– Оставь, – горстка пепла взметнулась от пинка Джакса. Ему нравилось ворошить слежавшийся слой серости, мышинно-недоброй. Притаившейся. – Мы не собираемся убивать тебя. Что ж, выходит, мы и без воды тоже.

– И я о том же! – завел шарманку Кейдж. – И дернул нас дьявол сунуться…

– Замолкни, – буркнул Джакс. – Лю, ты главный – что делать будем?

– Я – главный? Как удобно, а? – взвился Лю. – Чуть какие неприятности – я главный…

Китана пробежала пальчиками по его талии. Усмиряюще. Не-Мир разразнивает нас. Противостоять.

– Ладно, ладно, я не знаю. Давайте идти, авось этот пепел когда-то да закончится!..

За неимением альтернативы подчинились.

Не-Мир слышал страхи каждого.

После того, как Кейдж вспомнил про еду и питье, на путников нахлынули голод и жажда. Потусторонние.

Саб-Зиро брел, злясь на себя. Он был ниндзя, он точно знал, что в силах выдержать гораздо дольше, чем его товарищи. Чего там, он спокойно обходился без всего неделями… хотя бы в Лин-Куэевской темнице, а ведь тогда его избили до полусмерти. И щемящий, терзающий голод, и иссушающая, словно безумие, жажда – такая, что чудились провалы иссохшей пустыни Внешнего Мира, мертвые, будто мумии – наваждение ада. И собственной слабости.

Кейдж плохо переносил испытание. Настолько плохо, что даже Лю не упрекнул его "Ты призвал эту пытку!" Ради него Саб-Зиро пришлось генерировать лед, хотя после третьего раза Стихия едва послушалась его.

(я – выжатый лимон)

Лучше мужчин держалась Китана. Последнее обстоятельство бесило Джакса. Кейдж потерял нить происходящего, погрузившись в полузабытье. Его приходилось тащить. Китана же, ссутулившаяся и приникшая, все-таки шла, к тому же принимая часть веса бесчувственного Джонни.

– Бросьте меня, – растрескавшимися до крови губами прошептал Кейдж.

– Щас, уже бегу, – пробурчал Джакс, закидывая на себя локоть киноактера: его очередь.

Потом они не разговаривали. Сил не хватало.

Жажда дубовой корой оборачивала язык и горло, голод подкашивал ноги.

Не-Мир смеялся – вращающимся сумасшествием диска и шуршанием пепла.

(живыми не входят, живыми не выходят, вот в чем суть…)

Пытка продолжалась, медленно вытягивая из них разум. Очнувшийся Кейдж взмолился о прохладной капле воды, он высвободился из слабеющих "объятий" товарищей, а его обожженные ладони вонзились в Саб-Зиро. Тот пошатнулся.

Капля воды. Одна. Пожалуйста… ты спасешь меня.

Слова Джонни медным колоколом гудели в черепе Саб-Зиро, и он кивнул. Но привычный блеск не засверкал на кончиках пальцев.

– Не могу.

Можешь. Можешь.

(колокольный звон упреков – это кладбище с незахлопнутыми могилами… можешь, но ты самовлюбленный-эгоист… Джонни, зачем ты повторяешь чужие слова?)

Кейдж толкнул Саб-Зиро, и тот повалился в пепел. Кейдж рухнул и сам, и никто не в состоянии поднять их… заставить их продолжать невыразимо-вечный поход. Не-Мир догладывал их.

(наши кости не развеет ветром, и мы не разложимся – здесь нет бактерий… просто будем лежать и засыхать… что касается меня, я уже ссохся…)

– Оазис! – вопль Китаны относился к иному измерению. К хорошее-умерло. Пессимист Саб-Зиро не верил.

– Оазис! – повторила девушка, надрывно и торжествующе. Саб-Зиро перекатился на бок.

(она права. Действительно, оазис…)

Мысль проползла улиткой, оставляя слизистый след. Ну оазис, ну и что? Не проще ли…

(сдаться?!)

Нет! Не проще.

Саб-Зиро закинул на себя полумертвого Кейджа. До Джакса и Лю тоже дошла информация… Трехкратного "ура" не прозвучало, но они двинулись к последней надежде.

(надеюсь, не мираж)

Пепел набивался в шрам, в рот и ноздри, невесомый и липучий. Он пачкал серыми крупицами волосы и кожу, отчего чудилось, будто они разрисовали себя странными татуировками. Влага совсем исчезла из тела Саб-Зиро – глаза будто покрылись твердой коркой, он зажмурился от рези.

(еще чуть-чуть)

Только бы не мираж. Не-Мир – исчадье лжи, но пожалуйста, пожалуйста… пусть не мираж.

Он пробомотал это вслух, придавленный весом Кейджа. До маняще-прохладной заводи и каких-то растений, напоминающих кокосовые пальмы и хлебное дерево оставалось меньше десяти метров.

Если мираж – никто из них не двинется больше. Так краток окажется их поход…

Саб-Зиро выплюнул набившийся комок пепла.

(пожалуйста)

Он рванулся.

…Не мираж. Саб-Зиро погрузился лицом, ладонями в одуряюще-прохладную воду, наслаждаясь ею. Так и сходят с ума. Контрасты слишком остры, словно лезвия у Китаны… и теперешнее упоение, как и кошмар две минуты назад – имитация боя. Бой – это пытка, но победа – прохладна, словно это озерцо.

Он проглотил еще воды.

Ад…? Ну нет, Не-Мир – это и рай тоже…

Кейдж уже пришел в себя, наравне с остальными. Загасив палящий зной внутри, они посрывали почти все кокосы и непонятные темно-фиолетовые плоды – гораздо больше, чем могли бы съесть пятеро даже ужасающе голодных человек. Кейдж первым вонзил зубы в фиолетовую мякоть, не страшась, что плоды отравлены. Более терпеливый Саб-Зиро предпочел расколотить известный науке кокос, что послужило поводом для насмешки со стороны актера.

– Да ну тебя, – с набитым ртом прокомментировал Лю. – Сам на нас эту напасть наслал, себя тащить вынудил, еще и ржет!

– Да мы просто не поняли, как прошло несколько месяцев!

– Месяцев? – усмехнулся Саб-Зиро, с опаской пробуя баклажаноподобное растение. Его рот наполнился кисло-сладким соком, и он вполне одобрил его. – Нет… прошло не более суток. Но Не-Мир играет с нами по его правилам, вот и все.

– Он прав, – вынырнула из заводи Китана. Она купалась прямо в одежде. – Надо быть осторожнее со словами.

(я-же-предупреждала)

Практичный Джакс тем временем сплетал из травянистых стеблей подобия мешков. В мешки он напихивал фрукты.

– Эх, жаль, ни у кого нет бутылки или чего-то в таком роде, – посетовал он. – Лично я больше не собираюсь бродить в этом аду налегке.

Поддерживая его идею, Лю, Кейдж Китана и Саб-Зиро тоже принялись связывать узелками местную траву. Китана приспособила кокосовую скорлупу как резервуар для воды.

Кейдж уколол шипом одной из веток палец, громко ойкнул. Почему-то злополучная ветка моментально завяла.

– Гм, – обратил внимание Саб-Зиро. – Неизвестно, будут ли существовать наши пожитки вне оазиса…

– Так, – рассердился Джакс. – Попрошу не каркать! Или угодно опять переться без всего? Небось, сам пластом лежал, хоть и ниндзя!

– Я только…

– Сабби, тебе и впрямь лучше молчать, – съехидничал Джонни. – Потому как, если и говоришь – все больше не в тему!..

Саб-Зиро вместо ответа нырнул в воду, тоже прямо в одежде. Внезапно что-то выскользнуло из подкладки его сапога, он едва поймал предмет. Алмазный клинок… он совсем позабыл о сувенире с Эдении.

Наверное, следует вернуть Китане…

Он поплыл к самому дну. Он превосходно плавал, это искусство входило в "стандартный набор" навыков Лин-Куэй. Нельзя оттачивать оружие и пропустить и единую грань… тени-убийцы обязаны были проникать и по земле, и по воде. Иные – даже по воздуху.

Кувыркнувшись напоследок в прозрачной глубине, он заспешил наверх.

…К шее Саб-Зиро прильнул металл – почти такой же холодный, как застывший иней на его коже.

Ловушка, понял он, еще не разобрав кто есть кто. Ловушка. Конечно. Раю не бывать в аду, зато расставлены мышеловки.

– Вот и пятый, – хрипло пролаял кто-то. – Попался!

Саб-Зиро сфокусировал взгляд. Над озером возвышалась Милина в обществе двух десятков мутантов, одного рода с Баракой. Еще несколько валялось мертвыми, что свидетельствовало о недавней драке…

Но Защитники проиграли. Мутанты обступили их плотным кольцом.

– Не дергайся, – Милина нагнулась к нему, осклабившись, и Саб-Зиро увидел гигантские клыки под пухлыми девичьими губками. Искажение. – Или твои приятели умрут. Ну же, будь умницей… вылазь.

Саб-Зиро подчинился. Слишком много лезвий застыло у сонных артерий его спутников.

– Без глупостей, – Милина кольнула его кинжалом-саи. – Не надо демонстрировать, какой ты великий боец. Нас больше.

(это точно)

Саб-Зиро сглотнул. Погасил льдистый блеск у запястьев. Мышеловка захлопнулась, он признает.

Китана исподлобья глянула на сестру. Воистину убийственно… но клон усмехнулась семидюймовыми зубами еще раз.

Несколько мутантов связали руки и ноги Саб-Зиро. Милина самолично проверила узлы.

– Теперь вперед, – отдала она приказ ее армии.

Декорации сменились.

Не-Мир прикинулся Внешними Мирами – степным раздольем, поросшим чахлыми кустами и верблюжьей колючкой с вкраплениями знакомых озерец-нарывов. Хрустел крупный бурый песок-галька.

Конвоиры во главе с Милиной упивались властью над пленниками, обрушивая на них тычки и затрещины. Джакс подскользнулся на предательском бархане, распластался, натягивая веревки, и мутанты с невразумительным клекотом набросились на него, тыча своими лезвиями-руками. На темной коже майора запестрели неглубокие, но болезненные ранки, он размахнулся, чтобы угробить хоть одного мучителя, но веревки не давали дернуться.

Милина усмехнулась. Мимо нее как раз проводили Китану. Милина изо всех сил врезала под дых эденийской принцессе. Та удержала равновесие, нарочито распрямилась и плюнула в клона.

(очень глупо)

Кинжалы-саи взъерошили Китану – все теми же неопасными, мучительными царапинками. Из Милины и ее слуг хорошие палачи, подумала Китана.

– Теперь ты моя, "сестренка", – высказалась Милина, пряча саи в ножны.

Лю Кэнг едва не отшвырнул собственных стражей. Мутантам насилу удалось удержать его, рванувшегося за лимиты собственных возможностей… но ведь истязали его Китану, и физические ограничения – шелуха.

– Не трожь ее! – прокричал он.

Милина оскалилась. Милина наслаждалась.

(орки ненавидят эльфов!)

Уродство – враг красоты. Искажение – Гармонии.

Но его, Лю, очищающий Свет спалит всю нечисть…

Лю Кэнга пнули в ребра. Он запутался в его веревках, продолжая выкрикивать проклятья в адрес Милины. Он растянулся, и крупицы щебня налипли странной инкрустацией на его кровоточащий рот. Милина стрекочуще – по-беличьи – рассмеялась. Мутанты гикнули, подтверждая восторг предводительницы.

Саб-Зиро приходилось поначалу легче: конвоиры избегали прикасаться к нему, ограничиваясь дерганьем кандалов и веревок. Правда, какой-то молодой мутант вознамерился поразвлечься, за что и поплатился: реакция у Посвященного Холода была лучше, и нахал лишился трех пальцев на правой руке. Они раскрошились перемороженной гранатовой плотью.

За это в Саб-Зиро впились веревки, коими он был обмотан, словно коконом. Мутанты все же управляли опасной жертвой. На расстоянии.

Бечева захрустела на горле, Саб-Зиро ощутил влажную солоноватую кровь-слюну на зубах.

(виселица)

– Эй, не смейте прибить его, болваны! – рявкнула Милина.

Пострадавший мутант пропищал оправдание, тыча Милине изувеченную руку. Она фыркнула. Путы Саб-Зиро прогрызли еще несколько милиметров.

– Он мне нужен живым, – подытожила сестра Китаны. Хватка ослабла, полузадушенный Саб-Зиро закашлялся.

Что ж. Вот и убедился, что "ловить нечего".

Их больше.

Количество – решает, веревки на запястьях жадны, хоть один волосок – тонок, но вместе прожуют до костей… не разорвешь.

Весомый аргумент против одиночества.

Мимо протоптался Джонни. Странно, но он был изранен менее других, да и держался с нетипичной стойкостью. Блохи-конвоиры не добрались до него. Пока.

Китана подвернула ногу. Лю тонко пискнул. Она обернулась, шепча неестественно-алыми губами: "Все хорошо, Лю, все хорошо…"

(ну да, только ты похожа на зебру – белое и красное так контрастны… а так – все отлично)

Впереди снова заверещали: Джакса приходилось волочь. Он упрямился чересчур долго и был наказан. Выносливость имеет предел. Он настал для Джакса.

Кто следующий?

И тут они достигли стоянки кочевников.

(не так и далеко… всего-то пара километров от оазиса-ловушки, интересно, ставила ли капкан сама Милина или Не-Мир организовал это для нее?)

Навстречу высыпало все племя. Испещренные татуировками, облаченные в грубые одежды и безобразные маски, вырезанные из костей, номады исполняли дикарский танец торжества. Огненные тени угрожающе лыбились на их лезвиях.

Милина кивнула беснующимся кочевникам, и они замерли в благоговении.

Милина была королевой уродливых недолюдей. Единовластной, точно матка роя ядовитых пчел. И жала – тускло поблескивающие в не-лучах, истекающие алчностью и вязкой жижей, вопьются в дерзких, что осмелились бросить вызов Рою.