Текст книги "Mortal Kombat: Icedpath"

Автор книги: Ахэнне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

– А по мне – здорово, – отмахнулся друг. – Правда, воздух здесь какой-то невкусный, но терпим… и я не любитель диких пейзажей. На моих Охотах я-то замечал окружающий мир. И втайне завидовал обычным людям, не-Посвященным… я мечтал, что вот совершу еще одно убийство для Лин-Куэй, и мне позволят пожить хоть недельку в "отпуске". Забыть, что я – ниндзя, Мастер Дыма.

– И?.. Ты не…

– …Просил Мастера?! Ледышка, не будь наивен. Меня бы бросили в яму – и весь уикэнд. Я смирился. Самое страшное в человеческой натуре – то, что он смиряется. С чем угодно. С кровью на ладонях, с адом вместо дома… спасибо тебе, Ледышка – ты научил меня быть бунтарем.

Ему почудилось, что Саб-Зиро улыбнулся… непонятно, непознаваемо. Не Смоуку, а кому-то отдаленному, точно Полярная Звезда.

Оглушительный грохот обрубил священную тишину. Саб-Зиро подпрыгнул, готовый спасать Рокси от орды врагов, но вместо криков о помощи услышал громкие проклятия в адрес микроволновой печи, холодильника, тостера, правой колонки музыкального центра и кухонного комбайна.

Смоук повалился в беззвучном хохоте.

– Ребята, свет включить – слабо?! – ворвалась Рокси ураганом. Пнула ногой дверной косяк, отчего зажглось электричество. В руках она держала поднос, заваленный всевозможной едой, в основном незнакомой выросшим в спартанских условиях Саб-Зиро и Смоуку.

Поднос описал сальто-мортале, едва не вывалив содержимое на головы присутствующим. Смоуку удалось перехватить.

– Уф, – Рокси приземлилась третьей. – Ешьте.

Упрашивать проголодавших двое с половиной суток "сверхлюдей" не пришлось. Даже Саб-Зиро не распространил свою предубежденность против Америки на пиццу с "севен-апом".

– Итак, выкладывайте, – Рокси отшвырнула жестянку из-под какого-то напитка. – Все – полностью!.. Я врубилась, вы типа мутанты какие-то, а? Теперь конкретнее!..

Смоук проглотил последний кусочек сэндвича:

– Мутанты – не совсем правильно. Мы – Посвященные…

– Это я уже слышала, – перебила Рокси.

– Посвященные – значит, связанные с определенной Стихией. Воздуха. Ну, или Холода. Есть и Мастера Огня, Земли, Воды… даже Тьмы – хотя рода Тьмы считаются вымершими. Их Покровитель, Шиннок предал их…

– Смоук, – Саб-Зиро закашлялся, едва не подавившись анчоусом. Не слишком ли подробно расписывает – довольно-таки секретные сведения. Аномальное доверие Смоука к Рокси немного тревожило его. Будто девушка околдовала его…

– Да все окей, – Рокси ухмыльнулась. Приятель Смоука ее забавлял до невозможности. – Ну вода, огонь… дальше что? От кого вы прячетесь?

– От тех, кто собирается уничтожить нас… наш же Клан. Мы сделали кое-что, чего бы им не хотелось, вернее, наоборот – они собирались с нами, в общем…

– В общем – паршиво, – подытожила Рокси. Она неотрывно изучала руку Смоука. Тот понял намек, продемонстрировал гарпун.

– Это что за ерунда? – Рокси пощупала стальное устройство, на кончике указательного пальца выступила маленькая рубиновая капелька. – Ой!

– Мое оружие, – объяснил Смоук.

– Вы убийцы, не так ли? – вопрос адресовался Саб-Зиро. Прямой и честный. Вполне в стиле Рокси. Ответ требовался аналогичный.

– Да, – в рассеявшейся тишине сказал Саб-Зиро. Тишина уплотнилась, сдавила плоскогубцами. Зазубренными.

Страх – вот финальное значение. Она испугается и прогонит их, и нельзя винить – ибо они смерть. С кровью на руках, отмеченные всеми дьяволами ада.

Проклятые. Какой смысл говорить о Проклятье Посвящения, если они и так – исчадья бездны?

Рокси встала и подошла к окну. Ослепительно-яркие ее краски поблекли. Саб-Зиро подумал об инее… иней скрадывает даже искры костра и осенней пестряди металлической серостью.

– Ну что ж. Я так и заподозрила, – она распахнула окно настежь. – Да и неважно… я с вами, что бы ни случилось.

(почему – она – делает – это?!)

– Пожалуй, я сумасшедшая, – Рокси хихикнула. – Но я с вами. До конца.

Позже Саб-Зиро осознал: то было не "с вами", а "с тобой". И относилось не к нему.

И тот, к кому обращена была фраза-приговор – понял все.

Ибо Воздух улавливает любые осколки намеков…

Человек свыкается со всем. Со злом, с добром. С одиночеством и шумной толпой, с полярной ночью и со слепящим солнцем.

Порой начинает любить.

Особенно, если любовь к месту поддерживается любовью к другому человеку.

Остаток июля и август, несомненно, запомнились Саб-Зиро на всю жизнь. Существование в Лин-Куэй – настороженная атмосфера "я-готов-к-бою". Закон Джунглей и взаимное эстетское пожирание.

Здесь же воронка, водоворот сюрреализма не поддавался никакому логарифмированию.

…На следующее утро после их прибытия, Рокси объявила, что они выглядят как "сбежавшие из дурдома". Нестандартно даже для чокнутого Сан-Франциско. Смоук ответил, мол, не проблема, деньги у них есть.

"Откуда?" – вздернул бровь Саб-Зиро, отсевший подальше от радио, откуда доносился скрежет музыки. "Из Места Смерти", – нехотя сообщил Смоук, выкладывая пачку купюр. – "У одного покойника забрал, подумал – ему уже не пригодится".

Саб-Зиро вздохнул. Мародерство относилось к категории не-Чести, но его мнение в данном случае имело мизерное значение. И здоровый цинизм подсказывал, что Смоук прав.

Рокси немедленно потребовала "сказки" про Место Смерти. Саб-Зиро отметил: к нему она уже не обращалась, ловя каждый серебристый взгляд его друга.

Он отсел еще дальше, в наиболее темный угол.

Смоук в красках описывая их поход, достиг зыбучих песков.

– …И потом Ледышка шибанул по тем чертовым углям, и тогда мне удалось его вытащить, – он взмахнул руками, расплескав кофе. "Как же увлечен он этой женщиной, если утратил противоестественную ловкость Воздуха?"

Тем временем, Смоук добрался до Сирены. Тут Рокси захохотала.

– Странный вкус у демонши, – она тряхнула изрыже-красными локонами. – Коль на Замороженного польстилась! Вечеров с интересными беседами он бы ей явно не обеспечил!..

Смоук фыркнул.

Рокси не упускала шанса подразнить Саб-Зиро, точно ставя эксперимент: когда же он хотя бы огрызнется в ответ. Или, желательнее – отшутится. Пока ее исследования терпели полный крах.

Не среагировал и на сей раз.

В своем рассказе Смоук опустил лишь упоминание о Проклятии.

– Мда, – высказала Рокси, когда повествование закончилось. – Несправедливо, что вам двоим – столько приключений! Впрочем… мертвяков я боюсь. Зато стопроцентно заявляю: в Сан-Франциско вас и свора Гончих не вынюхает! – с этими словами она обняла Смоука.

– Мне выйти? – подал голос Саб-Зиро.

– Ох, прости! Про тебя-то мы и забыли… забился в дальний уголок, молчишь! Слушай, может сразу в холодильник залезешь… жаль, что не поместишься, а? – хихикнула Рокси.

Саб-Зиро безмолвно покинул комнату.

– Я его обидела? – намазанный джемом тост Рокси шмякнулся на пол иллюстрацией изумления.

– Сложно сказать, – Смоук обвил талию девушки. – Но знаешь, и Ледышка может устать от беспрестанных насмешек. А юмора он отродясь не понимал.

– Ну ладно-ладно, – Рокси потрепала платиновые волосы Смоука. – Ща утрясу.

Она с неохотой отодвинулась от Посвященного Воздуха и отправилась налаживать отношения с его угрюмым приятелем.

Она скользнула в комнату. Саб-Зиро стоял, повернувшись к окну. Рокси невольно снова сравнила обоих парней… нет, второй лучше – он, тонкий и гибкий, впрямь ассоциировался с порывом летнего ветерка. Ей подходил значительно лучше, чем Саб-Зиро – более сильный и высокий, но отнюдь не столь изящный. Резковатые черты лица ледяного воина импонировали Рокси куда меньше эльфийской изысканности Смоука.

– Саб-Зиро? – кашлянула Рокси. И поняла, что он давно ощущает ее присутствие… на то он и ниндзя.

– Да?

– Ты это… извини… что я прикалывалась над тобой, я ж не со зла. Я не собиралась тебя обижать!

Саб-Зиро сверху вниз глянул на нее.

– Обижать? – он усмехнулся (усмехнулся??! Рокси чуть не упала – оказывается, мистер Арктика обладает какой-то мимикой…!) – Я ушел, дабы не мешать вам.

Рокси открыла рот. Так. Изумительно. Ледышка уже сватает ее и Смоука?..

И она – не возражает.

– Э… ясно… – неловкий смешок. – Ну, вы нормальные тряпки покупать собираетесь или как?

Разговор был окончен.

…Ниндзя Лин-Куэй всегда славились своей незаметностью. Они способны трансгрессироваться из пустоты, и в ней же диссоциироваться. Поэтому прогулка по магазинам с Рокси была, мягко говоря, странна для обоих беглецов.

Рокси шествовала с нахальной физиономией, таща парней за собой, а большинство встречных прохожих оглядывалось на троих столь колоритных персонажей.

Саб-Зиро понемногу притерпелся к какофонии мегаполиса, и справедливо рассудил, что стоит слиться с толпой. Поэтому он безропотно переоделся в джинсы с рубашкой и кроссовки. Смоук же наслаждался не-Лин-Куэевским бытием, и даже с каким-то омерзением отшвырнул лохмотья его светло-серой формы. Гарпун, правда, оставил при себе. Цеплять кожаные браслеты и цепи оба наотрез отказались. Рокси объявила, что они отстали в своем Китае от моды ровно на два тысячелетия, Смоук шепнул ей на ушко какой-то комплимент, и она отстала. Саб-Зиро тихо порадовался: утряслось малой кровью.

Не обошлось без инцидентов. Смоука наотрез отказывались пускать в бутики, указывая на красноречивую ярко-малиновую надпись "Не курить!" Доказать невиновность удалось, но обслуживающий персонал пялился на дымящегося парня, как на циркового фокусника. Саб-Зиро выразительно вздохнул, посылая конспирацию ко всем дьяволам Не-Мира. Рокси сияла.

Однако Саб-Зиро не избегнул приключений, как ни тщился оставаться невидимым "никем". Миловидная девочка-продавщица, медово расписывая, как ему пойдет темно-синяя рубашка от Версаче, нечаянно (а может и не нечаянно) коснулась локтя. Отдернула ладонь с визгом: по наманикюренным пальчикам поползла корочка льда.

Народ столпился еще гуще.

Саб-Зиро вылетел из злосчастного магазина, будто за ним гнались все агенты Лин-Куэй скопом. Смоук и Рокси задержались еще немного, по выражению Рокси "прикалываясь" над толпой. На улице она смеялась так, что размазалась пронзительно-сиреневая тушь.

– Ой… не могу… теперь в газету попадем! У этой девицы челюсть так и отвалилась… "Вам со льдом, леди?" Ха-ха… И ты тоже – хорошо еще, система пожаротушения не сработала…

– В газету? – из сумбурного монолога до Саб-Зиро дошла единственная фраза. – В ГАЗЕТУ?! Рокси, ты не понимаешь – Лин-Куэй пойдет на все, чтобы убить нас! И тебя!..

– Успокойся, Ледышка. В Лин-Куэй не читают желтую прессу, да и вообще… они не всемогущи, – Смоук хлопнул друга по плечу, слегка пародируя реакцию давешней продавщицы.

– Верно! – Рокси обогнала спутников. – Сан-Франциско – город психов, да протопчись посреди улицы парад зеленых марсиан – и то забыли бы через полчаса. Да сейчас завались мы в тот же бутик, нас бы и не узнали! Не занудничай!

С тем Саб-Зиро и остался. Беззаботность Рокси – понятна, но почему Смоук с ней?..

(ясно почему…)

Воистину Сан-Франциско – город психов.

Мчащаяся на полной скорости психоделически-оранжевая "тойота" едва не врезалась в витрину, светофор и котенка. В заключение Смоук, отродясь не сидевший за рулем, выпросил "попробовать".

Аспект Воздуха – скорость. Он и мчался, выжимая из потертого автомобиля сверхзвуковой, лопающийся в барабанных перепонках, запредел. Рокси врубила немецкую группу Rammstein, закричала – восторженно, восхищенно и дико.

Их – ее и Смоука экстаз был терминальным состоянием.

Точно вся боль, тяжелая память осталась позади, и страданиям не догнать их. Они – свободны, будто Стихия в чистом виде.

Квинтэссенция над-Посвящения.

Они наслаждались.

Они были вдвоем в целой вселенной, а солнце, луна и звезды падали и запутывались в волосах, и лики Древних Богов мелькнули за радугой, улыбаясь им – только двоим.

О третьем же они позабыли…

– Ох и круто… Ты – прирожденный байкер, Смоук, жаль мой байк я вдребезги расколотила, – раскрасневшаяся Рокси взасос чмокнула парня. Она давно мечтала прикоснуться к его светлой коже, почувствовать биение жилки на шее и аристократичную линию губ. Лучшего момента вообразить невозможно.

Тот ужасно хотел ответить… но оглянулся на Саб-Зиро:

– Ничего, что мы позабавились?

Саб-Зиро пожал плечами, храня фирменно-безучастное выражение:

– Уже привык.

Он не солгал. Неприязнь к механизмам никуда не делась, но уже не вонзалась тигриными когтями, подозрительно и мерзко похожая на страх. Зато его поддело что-то… непознанное.

Ревность.

(Я должен уйти. Я лишний. Смоук достиг конца его пути, и боги вознаградили его за страдания… но я – нет, я – Избран, я – обречен. Меня все еще ждет арена Турнира. И вендетта со Скорпионом).

Девушка, подобравшая их на пустыре, отбирала лучшего – нет, единственного со времен фатальной перемены в брате – друга.

Он радовался за Смоука, он абсолютно искренне желал ему счастья.

Но так же понимал, что сердце его совсем не изо льда… и ему больно от потери.

Он – уйдет. Но легко ли ему придется?

Нет.

Но так необходимо. Одиночество – его жребий.

Третий – лишний.

– Это было замечательно, – улыбнулся он.

Но Смоук помрачнел, точно укололся об иголочки фальши. Жертвоприношение, подумал он. Ледышка жертвует собой ради нас с Рокси. Благородный-герой-черт-бы-его-подрал.

– Рокси, – сказал он. – Извини, но нам не стоит ехать слишком быстро. Моему другу, – он выделил последнее слово. – Не нравится.

– Окей, – кивнула девушка. – Нет проблем.

Хотя роман Смоука и Рокси проглотил их без остатка, и Смоук с импульсивностью, свойственной его Стихии, буквально выплескивал себя для нее, Саб-Зиро ни разу после эпизода в машине не чувствовал себя ненужным.

Конечно, воину Холода не требовалось много внимания. Он ценил уединение и откровенно утомлялся от шумной Рокси и тянувшегося за американкой Смоука. И все-таки он ощущал: Смоук – его друг, и никогда не предаст его. Даже ради его великой Любви.

Саб-Зиро неотрывно ожидал Призыва на Смертельную Битву. Как исполнения приговора.

И как последнюю надежду на месть. Спасение Земли его волновало меньше, тем более, активности злых сил пока не наблюдалось.

Он окончательно свыкся с Сан-Франциско. Кое-что понравилось. Например, море.

Идея показать океан Саб-Зиро принадлежала все той же Рокси. Грубоватая и беспардонная, иногда она проявляла чуткость, недоступную "хорошим девочкам". Инстинкт подсказывал ей, что величественный покой безбрежной синевы придется по вкусу молчаливому экс-ниндзя. И оформила она поход не как обычный разухабистый "пикник", каких Саб-Зиро избегал, точно палящих залпов ультрафиолета.

Она мужественно проехала мимо пляжной дискотеки, конкурса купальников и игры в волейбол, сопровождаемой визгами отдыхающих. Затормозила в диком, скалистом и угрюмом месте, куда редко забредали беззаботные купальщики.

– Вот, – объявила она персонально Саб-Зиро.

– Езжайте к людям, – Саб-Зиро уже выскочил из "тойоты", зачарованный беспредельной лазурью.

– Окей, мы через полчаса вернемся, пойдет?

Он только мотнул головой.

Он с легкостью спустился по отвесной шестиметровой скале и благоговейно погрузил ладони в прохладную воду.

Вода – родственная Стихия. И пусть этот океан не ведает холода, ибо артерия Гольфстрима не дает погрузиться в звенящий зимний сон, а сейчас, в конце июля он много выше нуля, Саб-Зиро наслаждался восхитительно мудрым и древним могуществом.

Покоем.

Покоем, что в любой момент – по приказу Стихии Воздуха – обратится в черный гнев, безумный и бушующий.

Саб-Зиро зачерпнул горстью соленой воды, попытался обратить ее в лед. Океанская влага, гордая и непокорная, подчинилась с большим трудом.

(извлекай уроки из всего, что видишь, брат)

Да. Соль. Соль – это кровь и слезы, и морская вода – основа жизни. Лед – умиротворение и гибель. Двойственность.

(пускай внутри тебя всегда останется немного… соли…)

Саб-Зиро сформировал из замерзшей воды фигуру, слегка напоминающую дельфина. Брат великолепно умел создавать ледяные изваяния. Он мог часами выкладывать из крупинок-кристаллов иероглифы и статуи, и порой они не таяли неделями.

Саб-Зиро-младший так и не научился этому искусству. Но сейчас дельфин вышел совсем натуральным.

Океан шумел, волны поддразнивали воина. Океан имитировал несерьезность, божественную насмешку. Саб-Зиро улыбнулся всемогущей сини.

(при твоем создании решили Небеса – да утаится в тебе ласковая смерть и материнское лоно)

Саб-Зиро отпустил своего "дельфина". Поразительно, но он заскользил в изумительно прозрачной толще, словно океан миловал творение рук Посвященного родственной Стихии, не растапливал его.

Его окликнули. Медитативные полчаса миновали, но он практически не жалел.

Океан принял его и поведал то, что необходимо.

– Ну как? – подмигнул Смоук. Они с Рокси тоже весьма неплохо провели отведенные тридцать минут, о чем свидетельствовала растрепанная прическа девушки и не оттертые следы губной помады на щеках Смоука.

Саб-Зиро открыл рот, чтобы ответить… и не сумел. Человеческие слова – прах и камни, чересчур грубые. Ими не опишешь некоторые вещи. Вроде Холода.

И океана.

Против обыкновения, Рокси не поддела его.

Еще несколько эпизодов того странного периода, память Саб-Зиро сохранила навечно. Таким внешне бесполезным – и драгоценным был и вкус мороженого. На сей раз о троице позаботился Смоук, несомненно рассчитывая опять-таки произвести впечатление на Саб-Зиро. Ему удалось: Саб-Зиро считал свою Стихию – оружием, мечом и разрушением, на крайний случай – для избранных – величественной и неприступной красотой арктических пейзажей и совершенно-мертвых фигур, создаваемых его братом. Но – не сладостью, не вкусовым удовольствием.

"Американцы заставили даже Холод служить себе", подумал он. И все-таки прежде безразличный к любой пище Саб-Зиро одобрил столь неожиданную вариацию его Стихии. Рокси, внимательно склонив голову, наблюдающая за ним, рассмеялась.

Непроницаемый ледяной воин, оказывается, любил сладкое. Вывод выглядел диссонансом, почти кощунством… и являлся правдой.

– Что, теперь не так ненавидишь американскую технократию? – ухмыльнулся Смоук.

– М-мм… ну, кое-что простить ей можно, – Саб-Зиро с сожалением слизнул последнюю шоколадную каплю.

Внезапно зрачки Смоука сузились, блеснул металл: он заметил толпу местной "золотой молодежи". Выяснилось – кто-то из парней уже пытался клеиться к Рокси, высмеивая попутно ее сопровождающего. "Золотая молодежь" каталась на "феррари" да "ягуарах" и всячески демонстрировала принадлежность к аристократии.

– Черт, – ругнулся Смоук. – Им ведь те же чертовы двадцать пять лет, что и мне! И они сидят на родительских шеях, учатся в престижных колледжах, у них есть все, а будущее светло, как электрическая лампочка!

– Ну и что? – Саб-Зиро окинул "избранных" презрительным взором.

– Ничего! Вот только я успел грохнуть три десятка людей, отродясь не знал ничего, кроме всевозможных испытаний… истязаний! Мы не были ни детьми, ни подростками – лишь новичками, учениками и Мастерами. В чем мы виноваты, Ледышка?! В том, что принадлежим Родам Посвященных?! Черт…

– Тише, – Рокси чмокнула его дразнящим влажным поцелуем. – Они – придурки. И точка.

– Тише?! – Смоук повысил тон, ибо "крутая тусовка" откровенно ржала над ними. – Рокси, прости… но ты не ведаешь, ЧТО есть Лин-Куэй. И не дай Боги тебе столкнуться с ними – это потусторонние чудовища… и я был потусторонним чудовищем. Ледышка – молчишь? Очень удобная позиция – все время молчать! Когда с тебя кожу сдирали – ты тоже молчал!

– Забавно, – заметил Саб-Зиро. – Вроде я зарекомендовал себя мятежником.

– Да нет. Ты все таскаешься с долбанной Честью, как дурень с писаной торбой, и взбунтовался после того, как брата разменяли мелкой купюрой. А я – всегда хотел нормальной жизни. Да у меня девушка появилась на двадцать шестом году жизни – нормально, по-твоему?

Несдержанность – типичная черта Огня и Воздуха. В Клане их ломают в первую очередь, чтобы они не портили заданий бредовыми идеями. Но вне заколдованных стен природа берет свое.

Как скоро…

– Уроды, – Смоук выпрямился во весь рост, мускулы узлами вздулись на его руках. – Никчемные ублюдки, надутые индюки!..

– Рокси, – обратился Саб-Зиро к девушке. "Аристократы" надвигались на них с явным намерением развлечься дракой, и он не был уверен, что Смоук удержится от нанесения тяжких увечий "папенькиным сынкам". – Рокси, уводи его домой.

– Тьфу, – шикнула та. – И чего он так взбесился, будто пьяный или травы обкурился?!.. Смоук!

Она обвила его шею, жарко шепча что-то на ухо. Сработало: Элемент Воздуха вместе со вспыльчивостью обеспечивает и отходчивость, зато "золотая молодежь" расслышала часть оскорблений в их адрес вполне четко.

А фразу "я убил тридцатерых" – нет.

Среди сыновей банкиров и нефтяных воротил затесались и криминальные личности, в частности – главарь компании, некто Эйс Морриган, по прозвищу Туз. Эйс почитался признанным мастером боевых искусств. Остальные отставали ненамного.

Эйс приметил симпатичную рыжую девчонку еще три часа назад. Ее спутники чрезвычайно бесили его, так как были метисами – полукитайцами, а "узкоглазых" расист Туз ставил гораздо ниже червей и крыс.

Особенно опасными "китаезы" не выглядели, да и их только двое, а "избранных" – шестнадцать.

Пора проучить.

– Та-ак, чего за шавки тут растявкались? – двинулась толпа во главе с Эйсом на Смоука и Саб-Зиро. Рокси тонко взвизгнула.

Саб-Зиро сжал кулаки. Ладно, сейчас они утихомирят нахальных "аристократов", главное – не пользоваться особыми способностями. Никакого гарпуна, льда и телепортации.

– Эй, узкоглазые! А девчонка-то слишком хороша для вас, желтозадые! А ну, сваливайте на хрен!

Компания заржала как-то уникально омерзительно. После данной тирады Саб-Зиро понял, что все пропало… хорошо, если Смоук не вырвет внутренности хама фирменным "добиванием".

Признаться, ярость коснулась и его, воина Холода.

(они – быдло… недостойно Лин-Куэй обнажать меч против стада баранов…)

(носишься с Честью, как дурень с писаной торбой!)

Окей. Уговорили.

…Эйс позвенел цепями и финкой.

– Уходите прочь, – неприятно-равнодушно выговорил "китаеза" с здоровенным шрамом на роже. Эйсу померещилось, что, невзирая на тридцатиградусную жару, его продернула корочка изморози… и он взбесился еще сильнее.

– Да, бегите к юбкам, маменькины сынки! – зло добавил второй, очевидно перманентно курящий сигареты.

– Картер, Рик, – рявкнул Эйс. – Вы – уберете того! – он ткнул толстым пальцем в Саб-Зиро. – Вторым я сам займусь!

Картер и Рик представляли собой весьма внушительное зрелище. Каждый весил не менее ста пятидесяти килограммов, с лезвиями на арбузоподобных кулаках, они буквально символизировали Всесилие группировки.

Картер оскалился на неясно почему столь спокойного "китаезу", и, размахивая над головой пудовой цепью, двинулся на Саб-Зиро. Аналогично повел себя Рик.

– Ща бифштекс будет! – пообещал он.

Саб-Зиро позволил противникам подойти поближе, уклонился от гудящих вертолетным винтом цепей, зацепил Рика "подкатом", обхватил толстенную ножищу, выламывая сустав. Картера он опрокинул изящным ударом локтя в челюсть, чуть подпрыгнув. Триста кило живого мяса, воя, повалились на горячий песок, совершенно беспомощные.

– Уходите, – повторил он, "вырастая", прямо перед физиономией совершенно ошарашенного Эйса.

Эйс не заметил, как странный метис уложил его патентованных громил – настолько быстро все случилось.

– А-а! Дьявол вас дери! – заорал он.

Вопль главаря послужил алым флажком старта. Сыночки банкиров, не отличавшиеся смелостью, попытались слинять, но каша-мала толпы втянула их в водоворот. Четырнадцать человек ринулись к двоим.

В центре спирали-боя Смоук и Саб-Зиро поймали себя на том, что наслаждаются даже столь примитивной дракой. Они слишком свыклись с их ремеслом.

Саб-Зиро поднырнул под троих, связывая врагов их же конечностями. Один попытался воткнуть финку в неуловимого "узкоглазого", нож смачно впечатался в лопатку товарища, а Саб-Зиро безошибочно наносил резкие и разрушительные удары в самые уязвимые точки.

Со Смоуком драться – еще хуже, он буквально

(рассеялся… дымом!)

и если Саб-Зиро кто-то, по крайней мере, замечал, то Смоук сражался бесплотным призраком.

Смоук спроецировался перед Эйсом ехидной галлограммой. Эйс взвыл, потому что за железным блеском сетчатки неуловимого врага последовала боль его, Эйса, искристо ворвавшаяся в грудную клетку и живот.

Полуобморочный Эйс зашатался, грузно сполз на колени.

(на коленях – перед китаезой?!)

Окровавленным ртом он прокричал оскорбление – ему и рыжей стерве, и сероглазый парень приподнял его за горло.

Демон, угасающе подумал Эйс. – Демоны – они – демоны.

– Извинись, – потребовал сероглазый. – Извинись перед Рокси!

– Имел я ее!

Боль. Гибкий взмах ладонью влек атомный полураспад. Слезы текли по раскрасневшемуся лицу Туза, смешиваясь с кровью из носа.

– Извинись! – прошипел "демон".

– Тебе лучше подчиниться, – добавил второй метис. Все тем же гнусным безучастным тоном, от коего у Эйса по спине табуном скакали мурашки. Извернувшись, Туз попытался врезать – хоть раз за данную, самую позорную в его жизни драку, но "второй" перехватил его.

И холод пополз уже отнюдь не виртуальный.

Ужас размолол Эйса.

– Извини, извини, изви-нии… – заплакал главарь, ища расквашенными зенками забившуюся в угол Рокси. Он ненавидел ее, ненавидел победителей, он клялся отомстить… но не сегодня.

Сероглазый отшвырнул его, будто мешок с мусором.

– Рокси, Ледышка, – кивнул он спутникам. – Пошли домой.

Влажный от кондиционирования воздух налипал на зеркальные стены, на идеально отдраенный пол.

Эйс протопал нарочито громко. Объяснение с Хозяином его пугало, а полутемное здание-штабквартира босса навевало нехорошие мысли о спрятавшихся за углами.

С Эйса достаточно теней.

Он застыл на пороге бесконечного офиса, где весьма со вкусом была расставлена дорогая мебель и сверхсовременная техника.

– Войди, – услышал Эйс хриплый голос.

В унисон вспыхнул алый инфракрасный глаз босса Кэйно. Кэйно, считавшийся мертвым до последнего месяца, вернулся вместе с серией громких убийств, встряхнувших криминальный мир. Поползли слухи, что у и без того могущественного хозяина группировки "Черный Дракон" объявился покровитель такого уровня, что упоминать его стоило жизни.

Сам же Кэйно расплатился куда большим.

– Босс, – кашлянул Эйс.

Кэйно встал с кожаного кресла, погасил жидкокристаллический дисплей. Отсвет имплантанта заплясал по внушительной фигуре Эйса, и он сжался чуть не вдвое. Ему почудилось, что от Кэйно веет затхлым трупным запахом… или кипящей серой.

– Рассказывай, – приказал глава "Черного Дракона".

– Босс, я не… – замялся Эйс. В горле застрял противный комок. Он стиснул рукоять кинжала.

Инфракрасный луч впился в полузажившие ранения на теле Эйса, повалил сизый дымок. Эйс заорал.

– Рассказывай, болван, – сернистый выдох.

– Босс… Мы с ребятами просто развлечься хотели, ну перекинулись парой словечек с рыжей сучкой… а потом те двое как набросятся… Э-э, в смысле, мы набросились…

– А они? – Кэйно выяснил каждую деталь, прежде чем позвал к себе пешку. Но ему требовалось, чтобы слуга самостоятельно изложил версию.

– Вонючие китаезы! Дерьмо, да они просто издевались над нами! Они расшвыряли моих лучших людей, как котят! Особенно тот… – Эйс замолк, предчувствуя, что описание врагов воспримется галлюцинацией. – Босс, они не люди были. Демоны – первый дымился, что твоя сигарета, другой…

Эйс опять проглотил кисловатую слюну:

– Другой – как из морозилки вылез. Санта-Клаус хренов… Вот, – он показал запястье, где обнаруживались следы обморожения. – А дымящийся с места на место перемещался… как ее… телекинезом, а? Они мою команду отделали одной левой, даже без напряга! Босс, клянусь, демоны они!..

– Заткнись, урод, – багровый луч оставил паленое пятно на татуировке Эйса. – И выметывайся прочь.

Эйс с наслаждением послушался приказа, улепетывая затравленной шавкой. Подул на ожог, уравновесивший отпечаток ледяного бойца. Что ж, обошлось легко, он ожидал худшего.

У выхода на Эйса набросились трое, и вследствие непродолжительной стычки, неудачливая пешка осталась лежать в луже крови с перерезанным горлом. Потом "падаль" удалили. Штабквартира вновь засияла матово-темной чистотой.

Кэйно удовлетворенно кивнул: свидетеля убрали квалифицированно. Пора докладывать о результатах, выведанных использованной шестеркой.

– Это они? – обратился Кэйно к кому-то на дисплее. – Описание вроде бы сходится… Отлично. Не забудьте про мою долю!..

Кэйно растянул бесформенные губы в торжествующем оскале.

Саб-Зиро медитировал на некоем достаточно приличном для переполненного строениями и жителями Сан-Франциско пустыре. В отличие от Смоука, из чьей головы напрочь вылетело три четверти упражнений (под влиянием очаровательного и безбашенного общества Рокси, разумеется), он тратил большую часть суток на медитацию и тренировки. Он готовился к Смертельной Битве.

Сосредоточиться в бешеном ритме мегаполиса – сложная задача, но с уровнем ниндзя-Мастера Лин-Куэй нет ничего невыполнимого. На пустырь порой забредали местные мальчишки, откровенно глазели на Саб-Зиро. Тот игнорировал зрителей.

Наконец, дневная норма отработки приемов и самоанализа была выполнена, и Саб-Зиро направился к дому.

Солнце уже висело в зените, значит, "сладкая парочка" соизволила проснуться. Ночами Саб-Зиро предпочитал уходить куда-нибудь: ему с избытком хватало четырех-пяти часов сна, а мешать любовникам он не хотел.

Рокси, раздражавшаяся от аскетичности приятеля, раза три пыталась познакомить его со своими подружками. Завершились ее альтруистические рвения таким трещащим провалом, с возмущенными звонками-жалобами в адрес Саб-Зиро, что Рокси махнула рукой.

Смоук же заметил, что любовь – подобна Посвящению. У каждого свой час.

И не всем везет так, как ему.

Вообще-то Смоуку не следовало столь пренебрегать тренировками… как бы он ни жаждал "нормальной жизни", они пока не в безопасности.

Беседовать на данную тему с Посвященным Воздуха – потеря времени. Он либо отшучивался, либо обзывал друга упертым занудой. На "упертого зануду" Саб-Зиро не обижался, признавая несомненную правоту сего эпитета, но от Смоука отстал.

Они слишком счастливы. Упражнения, напрямую связанные с кошмаром недожизни – Лин-Куэй, диссонировали с его теперешним наслаждением. Жестоко – вырывать его из рая и пихать в ад.

Саб-Зиро неторопливо брел по только заполняющейся снующими прохожими улице. Сан-Франциско жил ночной жизнью, и полдень здесь – синоним утра.

Удушающая летняя жара давно спала, первая неделя сентября выдалась весьма прохладной, то есть с точки зрения Саб-Зиро – довольно приятной. Люди, кутающиеся в куртки, невольно ежились. Кое-кто фыркал вслед Саб-Зиро, считая его легкую одежду "выпендрежем" с целью демонстрации собственной идеальной фигуры. Девушки, впрочем, не фыркали, но воин Холода не замечал их в упор – тягчайшее преступление, согласно неофициальному "кодексу Сан-Франциско".