Текст книги "Mortal Kombat: Icedpath"

Автор книги: Ахэнне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Лю Кэнг злился. Он приготовил себя к кровавому сражению, он предвкушал заостренные ребра ножей Милины в собственной груди или спине, и достойно Чемпиона то было бы – не хуже рук-ножниц Бараки против этого самодовольного киноактера или вееров Китаны, вспарывающих вены Саб-Зиро…

(а еще вода, растворяющая Страйкера, правда? Но мы – не о плохом… мы о победителях… Милина – зло, а добро побеждает зло… не так ли?)

Вот именно.

Испытания суждены всем Героям, но Лю Кэнг – Избранный. Так говорил Рэйден. Значит, истина. И – он минует врата преисподней, и войдет в град солнца со щитом. Не на щите.

Он ждал болезненной дуэли. Он принял ее, готовясь выплеснуть скопившуюся болотную жижу ненависти… и пепла сгоревшего Храма Света. Кто-то – обязан заплатить, и коль пока нельзя вздернуть Шэнг-Цунга – он поквитается с чудовищной пародией на его Китану.

Он сам выбрал это.

Но не лиловую игру в прятки. Точнее, жмурки: Милина двигалась настолько быстро, что Лю определял ее местонахождение только по постукиванию каблуков по камням и черным волнам волос. Она плясала вокруг него ритуальный колдовской танец, а он – связанная жертва языческим духам.

Да слетятся вампиры на свежую кровь.

Милина была изящна – по-звериному, грацией пантеры. Или демона. И на Китану она походила – зеркальным отражением, выворачивая наизнанку и обращая в негатив весь опыт и искусство принцессы. Она имитировала и искажала каждую клеточку, каждый характерный признак Китаны. И именно из-за сходства с Любовью, лиловое Зло вызывало в Чемпионе безотчетную, клекочующую ярость.

("…вывел он, в насмешку и подражание эльфам жуткий народ – орков…")

Убить ее. Да развеется прах ее волос и костей над могилой Страйкера. Достойные поминки.

Милина источала сексапильность суккуба – полуомерзительную и притягательную. Она причмокнула скрытыми под тканью губами. Лю поморщился.

(она – не человек!)

Лю метнул в Милину сгусток света. Промахнулся. Милина обрисовала потрясающе красивое сальто, кувыркнулась через голову и приземлилась аккурат позади Лю Кэнга. Саи в сотый раз за добрые десять минут странного "танца" звякнули у уха Лю.

Чего она добивается? Выбить его из сил? Вымотать до матовой пленки в мозгу, до хрипа в дыхании и, когда его колени подогнуться – единственным, безупречным взмахом проткнуть его горло?

Возможно, она не ведает усталости?

Нет. Нет, она живая, а ведь и подлинные порождения небытия порой проигрывают дуэли сынам Адама. И Лю Кэнг – равный ей по силе соперник…

Почему – она – не – нападает?!

Эденийцы требовательно покрикивали. Скачки туда-сюда надоели им, они жаждали крови. В прошлый раз сестренка неплохо позабавила зевак, почему же лиловая миледи развлекается заигрыванием со своей жертвой?

Возмущенный гул усилился втрое еще через несколько минут.

Лю Кэнг, взбесившись окончательно от тактики Милины, рванулся к ней "вилосипедным пинком", его боевой клич упругим эхом отскочил от скал… но ступни проехались по пустоте, а лиловая материя и глубокие янтарные радужные оболочки с вертикальными зрачками, усмехнулись ему. Поймай меня, красавчик. Слабо?

Эденийцы уже рычали.

Саб-Зиро заподозрил неладное. Смертельная Битва рассыпается фарсом, значит ли это, что час снятия масок кладбищенского карнавала пробил?

Он запрокинул голову, исследуя выражение лица Шао Канна. Непроницаемо. Шипы отпихивали неугодные Императору взоры… шипы – и, разумеется, магия. Зато Шэнг-Цунг по-шакальи осклабился, длинные костистые его пальцы шевелились.

Синдел зажмурилась.

Синдел вонзила наманикюренные ногти в виски. Словно кто-то жил и слишком громко – в ее черепе. Ее веки подергивались. Саб-Зиро предположил, что так она выглядела в момент реанимации… воскрешения после тысяч лет в семейном склепе. Теперь колдун возвращал королеву к исходной точке.

Император повернулся к жене.

На "сцене" Милина в очередной раз обхитрила Лю Кэнга.

Саб-Зиро привстал с его места, невзирая на злобный шип сзади: "Слышь, сел быстро, не стеклянный!"

Эденийцы улюлюкали, требуя шоу.

Шао Канн обнажил клыки, ужасающе схожие с украшением маски. Шэнг-Цунг сделал пасс рукой.

Синдел расцарапала лоб и щеки, ссадины раздвинулись в бледной неживой коже покорно, словно под скальпелем патологоанатома, выставляя коричневую загнившую плоть.

Вуду, подумал Саб-Зиро. – Некромантия и вуду.

На заднем плане появился и пропал Реин.

Синдел распрямилась.

Милина застыла. Лю тоже.

Потому что королева Синдел закричала.

Цунами заостренного всемогущего ультразвука, от которого лопались барабанные перепонки, и молекулы детонировались антивеществом, опрокинулось водородной бомбой. Эффект схожий: людей посрывало со скал, они скомкались диссоциированным пучком ужаса.

Ничего не могло существовать в радиусе крика. Он – Стихия.

Он катился по телам тысячетонным асфальтовым катком.

"И возвестил первый ангел об Апокалипсисе…"

Кое-кому удалось припасть к земле, зажать руками уши и голову. В числе счастливчиков оказались и Защитники.

Лю Кэнг плюхнулся прямо на арену. Он успел подумать, что теперь-то Милина воткнет в него саи… и ошибся.

Джакс, выругавшись цепенеющими в зашкаливающем ужасе губами, закатился под "сидение".

Китана упала на колени, роскошные волосы рассеялись иероглифическими дорожками гнева… и беспомощности.

Саб-Зиро с каким-то недоумением почувствовал, как зловещие ноты растекаются внутри него…

(Синдел победила. Фаталити. Всем нам).

Эденийцев прижало к камням, они висели на остриях подобно украшениям, переводным картинкам. Их расплющило могучим криком королевы.

Шаткое сооружение серых скал покачнулось детской каруселью. Под вжатым в пористую породу лицом Саб-Зиро заструились ручейки трещинок, будто откликаясь на адскую песнь Синдел.

Королева замерла в экстазе, отпуская затаенную Силу. Сила была грехом, очередным предательством, вроде самоубийства или нынешней лже-жизни… да, она служила Канну.

Так сладко – быть палачом и правой рукой тирана! Так сладко – слушаться приказов…

Синдел кричала.

Шао Канн расхохотался, и его хохот присоединился к звуковому безумию свежей партитурой.

Его план сработал… возиться с идиотским Турниром ему надоело еще в первый раз. Не его методы – стравливать жалких смертных и ждать кто же одолеет.

Если можно ускорить процесс. Некромант-советник подал недурную идею.

Нежить-Синдел – ключ. К Порталу…

На Шэнг-Цунга ультразвук Синдел не действовал тоже. Колдун с клопьей методичностью высасывал души гибнущих людей, и души пищали слабенькими "си" в торнадоподобных аккордах Синдел.

Камнепад размалывал беспомощных зрителей в вопиюще-багровое месиво. Чей-то череп, похожий на чашу с рубиновым вином, треснул подле Саб-Зиро, расплескав содержимое и запачкав темные волосы ниндзя.

Саб-Зиро, все еще выбитый из колеи чудовищным воплем, откатился от глыбы размером с небольшой дом, чудом не расплющившей его.

(где остальные?)

Он попытался встать, но землетрясение, вызванное Синдел, мстило им за осквернение Каньона. Камнепад был везде, Саб-Зиро едва уворачивался от смертоносных по весу кусков, мелкие же давно разбили спину и руки, набились крошкой в мокнущий шрам. Он, извиваясь, заскользил прочь… Он не собирался подыхать сдесь, как муравей, на чей муравейник наступил ботинок. Он увернулся от очередного оползня, двум эденийкам повезло меньше. На Саб-Зиро опрокинулись чьи-то отрубленные ноги и распоротое надвое туловище.

Первобытный животный хаос смел эденийцев.

(черт, надо-действовать… где все? Я должен остановить… если не Синдел, то Канна… что он задумал? Остановить…)

В его лодыжку вцепились чьи-то ногти. Избегая очередной порции камней, он обернулся.

Китана.

– Используй Силу! – он прочитал по губам, в оглушительном топочущем грохоте нельзя расслышать что-либо.

Он кивнул. Он заставит себя… пытка-опять-не-привыкать. Он оторвал голову от проваливающейся земли, в глазах плыли синусоиды.

Сделать. Что-нибудь.

И тут ультразвук Синдел стих. И последовавшая тишина, кою лишь подчеркивали предсмертные стоны добиваемых Шэнг-Цунгом, лязгнула клыками.

Крик – это Синдел. Тишина – Шао Канн.

Нечестная победа – самая сочная виноградная гроздь. И, похоже, Император сорвал ее.

– Портал! – тонко взвизгнула Китана.

Она имела в виду фиолетово-розовую спираль, протянувшуюся посреди неба и земли, словно рассвирепевшие боги скрутили горизонт штопором. Воронка мерно пульсировала – нездоровым сердцем, средоточием черной магии.

А в конце тоннеля…

– Фриско! – взвыл откуда-то Кейдж, он моментально принял вертикальное положение, хотя каньон еще недобро подрагивал. – Фриско, мать вашу!..

– ДА НАЧНЕТСЯ ИНВАЗИЯ! – игнорируя киноактера, возвестил Шао Канн. Лю Кэнг, шатаясь, выпрямился. Ему крепко досталось: едва выкарабкался из-под какого-то валуна… Слова Шао Канна заставили его послать ноющую боль ко всем чертям.

Шао Канн – не традиционный-книжный-злодей. Он не произносил длинных речей, расписывая гнусные планы. Он просто претворял их в жизнь.

Слишком поздно, горько отдалось в висках Лю. Милина отвлекала меня, а они заставили Синдел открыть Портал, и теперь все потеряно…

(но ведь Китана прокралась к тебе… сквозь катастрофу… и она упомянула Силу…)

Почва и воздух заполонились всевозможными тварями, зачастую настолько жуткими – и чужеродными, что им не существовало имени ни на одном из языков. Шуршали кожистые крылья, стрекотали клювы грифонов и горгулий, огры маршировали слоноподобными рядами. Бесы скрежетали, плевались ядовитой слизью, источая омерзительный смрад. Они с восторженным ревом запрыгивали в Портал.

Небеса Земли налились багрянцем, а солнце вывернулось наизнанку. Точно выткнутый зрачок.

Шао Канн смеялся. Синдел покачивалась – обмякшая, словно шарик, из которого выпустили воздух.

Спираль раззявила голодную пасть. Колючее розовое – содранная кожа – марево с хлюпом всасывало монстров.

Защитники молча наблюдали за закатом их планеты.

Несправедливость! – горело в них неоновой вывеской. Они не проиграли Турнир, они не прекращали надеяться… но теперь все заканчивается, без красивостей и финальных боев над бездной, ибо Шао Канн – полководец, а не самодовольный Черный Властелин из старых сказок…

Мир жесток. Сказки гибнут в зародыше.

Вместе с Землей.

(используй свою Силу!)

Саб-Зиро атаковал первым. Он не читал красивых детских книжек, он был хладнокровным циником – и потому принимал наиболее "нестандартные", выпадающие из канона пергаментных деяний прославленных героев, зато бесстрастно-логичные, а вместе с тем и мудрые решения.

Ледяной вихрь заморозил порцию Армии Канна. Розовую гнусь жалили маленькими рассерженными насекомыми рои льдинок. Саб-Зиро померещилось, что в не-пространстве Портала небиологичная его Стихия обрела существование… и было оно – отмщением.

Портал изогнулся. Его вырвало несколькими сотнями огров и демонов.

– Действует?! – полувопросительно воскликнул Лю, но моментально сползшая ухмылка Императора дала ответ.

(Используй – твою – Силу!)

Для чего-то ж вас всех Избрали… и Посвятили!

Вслед льду в корчащийся Портал ринулся и Огонь, что суть – Свет. Он влился в снежные крупицы, образуя слияние разнородных Стихий. Иррационально… но когда гнев Небес обрушивается на злодеев, Пламя и Лед вступают в союз.

Воронка была Египтом, Канн – фараоном-убийцей, а они – ангелами Бога. Да свершится казнь египетская. Да сгинут нечестивцы, и кровь младенцев в Ниле запоет мантру приговора.

И вострубил второй ангел, и воззвал он к единству противоположностей. И было так: искры внутри холода, и рассыпались они в Спирали, и слизь фиолетовая хлынула из нее, точно из издыхающего дракона.

Дракона так просто не одолеть. Особенно, если его Хозяин близко

Шао Канн взревел. Он ударил молотом о гранитный трон, расколов его надвое.

– ВЫ, НАСЕКОМЫЕ, НЕ СМЕЙТЕ БРОСАТЬ ВЫЗОВ МАСТЕРУ СУДЕБ!

– А пошел ты, – Джакс показал тирану средний палец, и бросился избивать зазевавшихся монстров. Саб-Зиро прежде не наблюдал майора в битве, но уверился, что выбор Богов отнюдь не неразумен: Джакс отрывал головы бесам, будто те были цыплятами, а один удар в коленную чашечку сваливал неуклюжего огра. Он вскоре добрался до портала, и молотил в стенки спирали.

Камнепад начался снова… но обломки скал не причиняли вреда Избранным, и Саб-Зиро впервые усомнился, что Древним Богам, включая Рэйдена, по большому счету наплевать на смертных.

Орды порождений Канна с визгом перемалывались в кашу. Избранных же окружала некая аура. Чудища Императора тщетно клевали и драли футовыми когтями и клыками Защитников, тех будто бы укрывал бледно-электрический щит… и рвение Канновских рабов легло прахом.

Более того, мелкие ранки Саб-Зиро затянулись в знакомом магнитно-блестящем мерцании.

Он усмехнулся.

Энергия. Защитников подпитывали извне. Возможно, это и было небольшим нарушением… но не мы первыми вынули крапленую колоду, не так ли?

Верить в честность Турнира, верить, что хоть кто-то – по ту либо иную сторону Добра и Зла придерживается Канонов Чести – что может быть глупее? Вся разница в униформе, их шулеры – подлецы, наши – герои.

(и кто ты такой, смертный, чтобы судить всеблагие деяния Богов?)

Саб-Зиро, ловко перепрыгнув через атакующего девятифутового шокана (он выяснил самоназвание четырехруких недолюдей), запустил новой формацией холода в Портал.

Китана методично перерезала спайки-вены живой спирали. Джакс и Кейдж, попутно расплющивая глотки или эквиваленты оных у солдат Канна, раздирали пульсирующие скользкие стенки. Оттуда хлестала маслянистая жидкость.

Шао Канн двинулся к "досадной помехе".

Лю обернулся к главному врагу и поразился до чего огромен Император. При том в нем не было огрской неуклюжести, напротив, он являл собой образчик идеальной мужской фигуры. Десять футов роста и вздутые мышцы не превращали его в груду мяса, но – в полубога…

(человек ли? Или лишь смотрится подобным образом?)

Маска с шипами вещала о неантропоморфности. Его оружие

(Гронд, Молот преисподней!)

тоже. Лю едва заметно пригнулся, ошарашенный мощью Шао Канна. Молот Императора, тускло поблескивающий в выхолощенном солнце и отвратительных бликах Портала, вознесся над ним.

(окей, вот ты и в Ангбанде, Финголфин… готов ли к сражению с Морготом?)

И не надейся на Орлов Манвэ.

– Я вызываю тебя на поединок, Шао Канн! – тихо сказал Лю Кэнг.

(обзови трусом… для завершенности метафоры)

– ТЫ ОСМЕЛИВАЕШЬСЯ ВЫЗВАТЬ МЕНЯ, ЧЕРВЬ?! – зеленые всполохи сменились на багрянец гнева.

– Да, Шао Канн! Победитель Турнира имеет такое право, но ты же нарушил Правила… ты боишься столкнуться со мной?

Молот рухнул на Лю. Он не отскочил, он снова понадеялся на диалог с врагом.

(эй, мы все еще полагаемся на каноны сказок?)

Ведь Канну следовало ответить?

Молот проехался по переносице Лю. "По умолчанию" вместо лица у Чемпиона первого Турнира зияла бы дыра диаметром сантиметров двадцать. Но железо отскочило от Лю Кэнга.

– ХА-ХА! ТВОИ ПОКРОВИТЕЛИ НЕ ЛУЧШЕ МЕНЯ, ЛЮ КЭНГ! – интонация зубоскальства. Нет, Шао Канн не боялся гнева Богов, и уж точно – не Лю…

Но вот его Портал гас, а Армии выплевывались обратно – сухой пылью. Саб-Зиро, Джакс и Кейдж свели на нет усилия и прекрасный стратегический расклад. Обидно. Операция провалилась. Но Шао Канн умел отступать. Он все-таки не Черный Властелин из милых историй для малышей.

Он без усилия перебросил трехцентнеровый молот из правой руки в левую.

– ТУРНИР ВЕЧЕН, ЛЮ КЭНГ. МЫ ЕЩЕ ВСТРЕТИМСЯ. В ДРУГОЙ РАЗ.

Финальную фразу Канна раслышали все. Кейдж, Джакс, Китана и Саб-Зиро обернулись к Императору. Пока Лю Кэнг, негласный лидер – и официальный Чемпион швырял виртуальную перчатку, они не вмешивались, ибо дуэль – это битва двоих. Им же хватало работы и со спиралью.

Но Канновское "в другой раз" цапнуло их многоножкой самых глубинных галлюцинаций.

– ЛЮ-КЭНГ. ДЖАКС. САБ-ЗИРО. ДЖОННИ КЕЙДЖ. И… КИТАНА. ВЫ ДОПУСТИЛИ ОШИБКУ, ПОЛОЖИВШИСЬ НА БОГОВ. ВЫ ПРОИГРАЛИ.

Шао Канн поднял руку. К кончикам пальцев и к остриям его костюма приливала розовая, будто жевательная резинка, материя Портала. Шао Канн отступал. Менял декорации.

– ВЫ ОТДАЛИЛИ СЕБЕ ГИБЕЛЬ, НО И УХУДШИЛИ ЕЕ. ВАША ПЛАНЕТА ОБРЕЧЕНА. ВЫ НЕ ЗАМКНУЛИ ПОРТАЛ, ОН РАСКРОЕТСЯ, КОГДА ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ВАС УМРЕТ. СКОРО, ИЗБРАННЫЕ. СКОРО.

Воронка танцевала из глазниц и ногтей Императора. Воронка всасывала камни и тени, какие-то лица с вырванными губами, сшитые грубыми нитками тела… Синдел и Шэнг-Цунга…

Саб-Зиро закашлялся. Кислород мутировал во фтор.

("Будь ты проклят, Ледышка! Будь ты проклят, ибо Рокси и я – мертвы по твоей вине, а теперь ты обрек и Землю!")

Он видел, как сама Башня – столь же жуткая, как и неизменная тает… растворяется, будто заливаемая плавиковой кислотой.

И Эдения разрушалась вместе с древним зданием, точно Башня была гвоздем, ржавым и зараженным столбняком – но на нем держалось королевство Китаны.

– Нет! – завопила принцесса. – Не-е-т!

(препарированные Рокси и Смоук, угли Храма Света, Соня – рабыня колдуна… теперь и ты среди нас, Китана…)

Их отбросило прочь. Шао Канн пропал.

Вместе с Внешним Миром, с Эденией…

– Скорее туда! – сквозь свежую порцию грохота просипела Китана, слезы катились по ее лицу, обернутому дрожью. Все страдают одинаково.

И они понеслись. Сомнабулично. Дежа-вю самого ужасного дня Саб-Зиро отодвинуло рамки Внешнего Мира. На самом деле, он никогда не покидал квартиры Рокси, на самом деле он все еще там… разве ты не видишь бурую кровь на стенах, а прах Башни – обломки стекла в артериях?

Своих или чужих – так ли важно?

Эдения распахнулась пред ними, оглушенная и извивающаяся в предсмертных судорогах. Синдел сегодня убила несколько тысяч горожан, остальные следовали теперь. Разверзлись подземные резервуары, и кислота с отравленными водами плескалась на улицах. Здания-крепость крошились, истончаемые сонмом невидимых короедов, а люди дергались в эпилептических припадках, распластываясь посредь улиц. Едкая субстанция моментально обгладывала их до костей, темнея до рубинового оттенка. Даже солнце потухло, солнце взывало к игле-Башне.

Эдения была наркоманом слишком долго. Без героина ломка добивала ее.

"Фаталити", подумал Саб-Зиро.

– О Боже, – простонал Кейдж. Джакс зажал ноздри. Невыносимый смрад густым облаком, последним вздохом псевдоживого королевства окутал их. – Боже, что за дерьмо приключилось с долбанным городом…?

– Не-е-ет, – Китана рухнула на мостовую, и кислота заскворчала на ее сапогах. Сейчас она прожжет ее тело… знак равенства между едкой жижей и стеклянным крошевом. У каждого свой День и Место Смерти.

Лю Кэнг поднял ее, обнял, что-то шепча. Малоутешительно. Ибо сам ступал кромкой безумия.

Саб-Зиро с иронией осознал, что он опять-таки – наиболее вменяем из всех. Способность оценивать ситуацию сохранялась в нем всегда… почти всегда.

(ну, эпизоды с вестью о гибели брата и изчезновением Смоука – не в счет?)

– Нам нужно уходить, – сказал он.

– Я – не – уйду! – плакала Китана. – Я – хочу – умереть – здесь… в моем мире!..

(как похожи – смертные и эденийцы, Посвященные Холода и принцессы…)

– Ну и сдыхай, дура! – заорал Кейдж. – А я – сматываюсь! В Фриско! Пошли, Сабби, Джакс! Пусть здесь нюни разводят – Лю ведь шибко благородный, милашку не кинет?!

– Китана, – поцелуй Лю был стимулятором. – Китана, мы должны бороться… Пожалуйста, пойдем…

Параллельно он с ненавистью взглянул на Джонни.

– Нет… мой мир… он уничтожил… все… – Китана уткнулась в плечо Лю. Но на самом деле она уже поддалась, точно так же как Саб-Зиро, когда Рэйден затронул что-то недостаточно замороженное в нем… И в самом Лю после разрушения Храма Света. Рэйден умел. Он тоже. Китана – не самый тяжелый случай.

Она всхлипнула. Кейдж передразнил.

– Ребят, поглядите, – Джакс указал на толпу эденийцев. Выжившие маршировали с видом линчевателей…

– УБИТЬ ИХ! ОНИ – ВИНОВНЫ! ВИНОВНЫ! – донеслось до Защитников.

Эденийцы ищут образ Зверя. Они нашли.

– Уходим, – отрезал Саб-Зиро, ибо медлить было нельзя. Линчеватели – корчащаяся в боли, полуискалеченная толпа с веревками и ножами, шагала на них. Какой-то ребенок – при том, что дети редки среди эденийцев – возглавлял шествие, вертя лассо.

Кровь стекала с них. Крови они и жаждали.

– Это же я! – Китана отодвинула спутников, обращаясь к сородичам. – Я ваша принцесса! Шао Канну не истребить нас! Прошу вас, услышьте!

В тот момент она была поразительно, ирреально прекрасна – готовая взойти на костер ради народа ее. Святая Китана, ангел с жестяными веерами вместо крыльев.

Она верила – искренне и наивно, что толпа послушает ее, законную наследницу престола. Она вырвала бы сама себе сердце, дабы вернуть разум ее людям.

Черные волосы развевались. Тонкая фигура – квинтэссенция надежды, веры… и любви.

Стилет полетел в нее, она даже не увернулась, и острие слегка оцарапало плечо. Штук двадцать кинжалов разных калибров последовали за первым.

– Почему?!

– Уходим, – Саб-Зиро грубовато схватил новоявленную святую за запястье, в отличие от Китаны он не желал жертвоприношения – ни ее, ни кого-то из спутников.

И это короткое замечание сломало принцессу. Она покорилась ледяной правоте.

Эденийцам не нужно ничего, кроме их смертей. Вот правда.

Защитники Земли с довеском из непризнанной королевы бросились бежать.

– Стой!

Шаркающие шаги преследователей не отставали. Поразительно, как эти инвалиды – жить эденийцам оставалось около трех дней, умудрялись висеть на пятках у Защитников.

Город – выброшенный на побережье спрут, сократил внутренние мышцы, стискивая инородные щепки. Спрут ненавидел все живое.

Вырваться. Куда угодно – лишь бы за пределы.

Они пробирались сквозь катакомбы, иногда руша по пути хлипкие заборы и рассыпающиеся дома. Их покрыл толстый слой щебня, они напоминали дикарей в ритуальной окраске.

А теперь они достигли края. Знакомого рва с огнем. Поэтому Джакс и крикнул "Стой!"

Саб-Зиро резко затормозил. В отличие от Джакса и Кейджа, он, Лю и Китана совершенно не утомились от бешеной гонки. Но бездна пламенела куда агрессивней, чем в первый раз. Она не подпускала ближе, чем на пятнадцать метров.

Ни о каком щите и речи не было.

(хорошо, а какие предложения?)

Никаких. Саб-Зиро расправил плечи. Ему все-таки, обходя грани нормы, патологии и посмертия, придется прикрыть спутников холодной аурой…

– Нет, – остановил его Лю. – Мы умрем на середине.

И он посмотрел на Китану. Толпа, ворча, подбиралась сзади, словно мертвецы из могил… закат заскворчит пламенем и кровью, ибо полутрупы присоединят к себе пришельцев. Лязг цепей и виселицы мрачно влился в шип раскаленного рва.

– Лю… нет, Лю, они – мой народ… – Китана побледнела. Засохшие ручейки слез образовывали тропинки на ее выпачканном лице. От эльфийского величия ничего не осталось… кроме изнанки.

– Китана. Они. Обречены, – раздельно выговорил Лю Кэнг. Саб-Зиро понял, о чем речь: для усмирения крепостного рва требовались особые чары… или человеческие жервы. Бездна ада голодна, набей ее брюхо, и тогда авось аллигатор позволит прокатиться на его спине…

Вуду и некромантия, в который раз с отвращением подумал Саб-Зиро. Внешний Мир – аморальней борделя и кровавей революции. Накорми же его досыта, потому что иначе он сожрет тебя.

Губы Китаны взвились змейкой. Помада давно стерлась, они были потрескавшиеся и обветренные. С прилипшими кирпичными крупицами.

– Хорошо, – сказала принцесса Эдении.

Шаман демонов Эдении.

Земляне отошли в сторону. Китана застыла наедине с толпой.

Линчеватели, похожие на деревянных марионеток, программированно двинулись к ней. Им все равно кого убивать первым и они не понимали, что умрут.

Первым ров проглотил ребенка-лидера, и его странно-светлые – необычные для эденийца – глаза блеснули в последнем созерцании ужаса… и вернувшегося перед концом разума. Китану передернуло, но она, мелодично мурлыкая какой-то дикарский напев, вцеплялась в загривки подданых… и пылающая река всасывала свежие порции крови.

Толпа не сумела противостоять правительнице, ибо могущество псевдожизни Рва было на ее стороне – как законной наследницы Эдении. Собственно, Китану вновь подпитывали энергией, только на сей раз отнюдь не чистой.

Это было схоже с грязным изнасилованием. Мощь ада проникала в нее, словно мужчина, заставляя ее исполять прихотливые и унизительные желания. Китану затошнило, когда горячие языки похотливо вылизали внутреннюю полость ее бедер.

Ров жрал эденийцев, а насиловал – ее.

Она спросила себя, сколько еще выдержит… и что сказал бы Лю, выяснив, какую цену платит она за их призрачное спасение. Но отступать – поздно.

Ошметки плоти последнего линчевателя взметнулись тлеющим фейрверком.

Бездна затянулась ноздреватой корочкой насыщения. Китана слабо крикнула:

– Можно идти!

Контролировать. Себя. Все из присутствующих хоть раз да выдирали из себя сердце ради остальных, она всего-то внесла ее лепту. Не во имя народа Эдении, но во имя всех миров… так ли плохо?

– Спасибо тебе, – произнес Лю Кэнг. И даже Кейдж, упорно отворачиваясь, буркнул: "Пасиб".

Внешний Мир простирался пред ними бесконечностью, затхлой и неживой. Гноящиеся нарывы небывало вспухли, угрожая непрошенным гостям. Тайны и ловушки скрывались в пустынных барханах, впадинах и плесневидных дорогах.

– А куда мы, собственно, идем-то? – задал в высшей степени своевременный вопрос Джакс, когда они перебрались на другой берег, и руины Эдении медленно таяли в ипритоподобном тумане.

Ссутулившаяся и притихшая было Китана, выпрямилась. Снова она нужна. Все-таки проводник.

– Башня Канна телепортировалась на новый уровень Внешнего Мира, – объяснила она. – Нам следует разыскать и победить его.

– А если нет? – спросил Кейдж.

– Вы что, не слушали?! Тот Портал вызвал катаклизм. Теперь все миры, включая твою Землю, смешались. Как после обвала. Уровни и этажи, черепица и фундамент – все в одной куче, и такое состояние закрепится навечно, если мы не одолеем Шао Канна!

– Выходит, мы не выиграли? – уныло выдал Джакс.

– Не выиграли, – вместо эденийки ответил Лю Кэнг, и свет битвы полыхнул в его зрачках. – Мы не в конце Пути, но в его начале. И теперь от нас действительно зависит все.

Путь бесконечен, – Саб-Зиро замедлил шаг, оглядываясь на бурое облако, когда-то именовавшееся Эденией. И на зараженный мир, некогда по праву звавшийся Раем.

Кто-то провалил их задание. Они – не должны.

Теорема проста. Мел в руки и доказывай ее, только не удивляйся, что из-под ногтей вязко и кораллово стекает кровь. В мелу – иглы, и они

(пружины-черви)

гложут мягкую кожицу кутикул.

Некоторое время царило молчание. Все обдумывали нелегкую ситуацию. Джакс приглушенно выругался, Кейдж тоже. Лю обнял Китану.

Они завернули за очередной бархан, дивясь покою Внешнего Мира. Миниатюрный апокалипсис Эдении не затронул больное измерение. Оно страдало безмолвно…

– Привет, ребята, – раздался знакомый – и жутко противный голос. – Мы малость опоздали на концерт, но не на фуршет, а?

Джакс, обогнавший спутников, затормозил. Из кляксовидного клочка-пробела в пространстве выступил Кэйно в сопровождении трех особей. "Особей" – потому, что двое – не-люди.

Двое были весьма своеобразными имитациями детских игрушек-трансформеров, резиново-железными и поблескивающими в неярких лучах. Красный и желтый. Роботы в натуральную величину.

Третья – явно женщина, чье лицо прикрывала землистого оттенка маска.

– Кэйно?! Какого дьявола… – Джакс сбился.

Джакс уголком зрения отметил, что Саб-Зиро сделался еще бледнее, чем обычно. Кем бы ни были сопровождающие наемника, ниндзя определенно встречался с ними не впервые.

– Кто вы такие? – вынула веер Китана.

– Ты меня не помнишь, детка? – заржал одноглазый бандит. – А вот кто они – спроси у своего замороженного приятеля!

Саб-Зиро сжал ладони так, что образовались полумесяцы – следы от ногтей.

Гончая.

А эти двое…

(превратить в киборгов, просто заменить сердце электроникой, технократия всемогуща и спасет тебя от Проклятья Посвященного, и цена – дешевые медяки души…)

Сайрэкс и Сектор.

У судорожно стиснутых его кулаков заискрился лед. Эмоции ужаса или ярости – это снежный буран, я не умею иначе… Сайрэкс и Сектор были его врагами, но они не заслуживали такой участи.

(ты судишь Лин-Куэй? Ты судишь Мастера, мятежник?)

– Вы, – сказал Саб-Зиро. Он шагнул вперед, игнорируя Кэйно, но вперившись в Гончую-человека и киборгов.

– Вот именно, Посвященный Холода, – ухмыльнулась под маской Гончая. – Я не теряю следа. И твой глупый, ребячий побег – только отдалил твою участь… Позволь представить моих помощников…

– Сайрэкс и Сектор, – опередил Саб-Зиро. – А теперь я убью вас. За Смоука и Рокси.

Гончая и Кэйно расхохотались. Защитники переглянулись.

– Вообще-то, приятель, – инфракрасный луч пробежал по Саб-Зиро. – Девчонку убил я. Ха-ха! Твои дружки из Лин-Куэй нехило проплатили мне, а того дымящегося ублюдка они повязали сами… но рыжую пришил я. Знаешь, как она кричала, когда я вспарывал ее хорошенькую грудку? О, как она кричала…

Сгусток льда выплеснулся в Кэйно, и отстраненная часть сознания Саб-Зиро засекла тринадцать капель крови – его крови – среди льдинок.

(конечно, он… Смоук связался с головорезами… и я принял участие в том фарсе, но раплата приходит за дела наши…)

(будь ты проклят, Ледышка!)

Холодная волна шмякнулась в кучу песка, осыпав ее искристыми капельками. Кэйно увернулся не без помощи Гончей.

– Объект-икс-ликвидировать, – безучастные до сего момента Сайрэкс и Сектор протянули к Саб-Зиро клешни.

– Ого, а ты не такой уж и неэмоциональный, – пропела Гончая. – Смотри не расплачься, малыш!

От новой порции льда она уклонилась. Саб-Зиро бросился на нее, но женщина предоставила киборгам решать образовавшиеся проблемы.

– Чего стоите!? – рявкнул на Защитников Джакс. И заехал в целый глаз Кэйно, в ответ на что наемник саданул майору в челюсть.

Завязалась драка, совсем не красивая и не годящаяся для Турнира.

Сектор и Сайрэкс в их биологичном варианте были слабее Саб-Зиро, и он не слишком опасался обоих. Но кибернетизация улучшила их. Не помогало и вмешательство союзников. Кислотная сеть опутала Кейджа, почему-то нетипично нерасторопного.

Нейтрализовав помеху, киборги нацелились на главную жертву. Саб-Зиро уловил, как ближайший к нему Сектор, производит анализ: "Тип: человек. Пол: мужской. Кодовое имя: Саб-Зиро. Рост: 189 см. Вес: 96 кг. Обработка данных… Вывод: аннигиляция".

(полная аннигиляция, вот чего им теперь надо…)

Железное, крашенное алым, тело Сектора разъехалось надвое. Оттуда вынырнула самонаводящаяся ракета.

(Посвященный Огня… Сектор ведь – Посвященный Огня… Пламя суть – свобода, но оно сковано металлом – разве ты не чувствуешь диссонанс?)

Не чувствовал. Ракета ускорялась. Саб-Зиро подпрыгнул, описал обманное сальто, но огонь-в-металле не проведешь. Саб-Зиро шибанул в ракету льдом, она потрескалась и взорвалась, отшвырнув его на пару метров. Саб-Зиро мгновенно вскочил.