Текст книги "Упрямец Керабан"
Автор книги: Жюль Габриэль Верн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Глава девятая,
в которой немногого недостает для того, чтобы план капитана Ярхуда исполнился.
В одной из боковых дверей галереи появился слуга.
– Господин Ахмет, – обратился он к молодому человеку, – там иностранец, который хочет с вами поговорить.
– Кто такой? – спросил жених.
– Некий мальтийский капитан. Он очень настаивает, чтобы вы его приняли.
– Хорошо! Я иду…
– Мой дорогой Ахмет, – сказала Амазия, – примите его здесь, если, конечно, он не прибыл с секретной миссией.
Это, наверное, капитан вон той очаровательной тартаны? – заметила Неджеб, указывая на маленькое судно, бросившее якорь прямо перед домом.
– Возможно! – ответил Ахмет. – Пусть войдет.
Слуга удалился, и через мгновение иностранец появился в дверях галереи.
Это действительно был капитан Ярхуд, командир тартаны «Гидара» – быстроходного корабля грузоподъемностью в сотню тонн, столь же приспособленного для каботажного плавания по Черному морю, как и для навигации в масштабе всего Леванта [147]147
Левант – общее название стран, прилегающих к восточной части Средиземного моря (Сирия, Ливан, Египет, Турция, Греция, Кипр, Израиль); в узком смысле – Сирии и Ливана.
[Закрыть].
К крайнему огорчению Ярхуда, ему пришлось немного задержаться. После своего разговора со Скарпантом, интендантом господина Саффара, он, не теряя ни часа, перебрался из Константинополя в Одессу по железным дорогам Болгарии и Румынии. Таким образом, капитан на несколько дней опережал господина Керабана, который при своей старотурецкой медлительности одолевал от силы пятнадцать – шестнадцать лье в сутки. Но погода в Одессе была такой плохой, что мальтиец не рискнул вывести «Гидару» из порта, и ему пришлось ждать, пока ветер с северо-востока не опалит немного землю Европы. И лишь только этим утром его тартана смогла стать на якорь напротив виллы. Отсюда и опоздание, которое было ему очень невыгодно и сводило почти к минимуму его преимущество во времени перед господином Керабаном.
Теперь Ярхуд был вынужден действовать, не теряя ни дня. План его был разработан до мелочей: сперва хитрость, а если не удастся, тогда – сила. В любом случае требовалось, чтобы в этот же вечер «Гидара» покинула одесский рейд с Амазией на борту. Прежде чем будет поднята тревога и тартану начнут преследовать, она уже окажется вне досягаемости благодаря северо-западным бризам.
Похищения подобного рода все еще осуществляются в некоторых районах побережья, при этом чаще, чем принято думать. Если бы речь шла только об Анатолии! Подобные дела творятся под носом российских властей. Всего несколько лет назад именно Одесса пострадала от серии похищений, исполнители которых остались неизвестными. Несколько молодых девушек, принадлежавших к высшему одесскому обществу, исчезли, и было совершенно ясно, что их заманили на борт кораблей, специализировавшихся на мерзкой торговле рабами для рынков Малой Азии.
Вот что ловкие негодяи проделали в столице южной России. И теперь Ярхуд собирался повторить это в интересах господина Саффара. «Гидара» впервые участвовала в подобном предприятии, и ее капитан рассчитывал получить большую «коммерческую» выгоду.
План Ярхуда заключался в следующем: завлечь молодую девушку на борт «Гидары», чтобы показать и продать ей разные ценные ткани, купленные на лучших фабриках побережья. Очень вероятно, что Ахмет будет сопровождать Амазию при нервом посещении, но, может быть, она придет еще раз с Неджеб? Тогда можно будет выйти в море раньше, чем кто-либо окажет невесте помощь. Если же Амазия не соблазнится предложениями Ярхуда и откажется прийти на борт, то мальтийский капитан попытается похитить ее силой. Усадьба банкира Селима располагалась достаточно уединенно в небольшой бухточке, врезавшейся в берег большого залива, и ее обитатели, конечно, не смогли бы дать отпор экипажу тартаны. Но все-таки – шум, борьба, огласка… А это, понятно, не входило в интересы похитителей.
– Господин Ахмет? – Капитан Ярхуд, которого сопровождал один из его матросов с несколькими отрезами тканей в руках, вопросительно взглянул на юношу.
– Да, это я, – ответил Ахмет. – А вы кто?
– Капитан Ярхуд, командир тартаны «Гидара». Видите, она стоит на якоре вон там, перед домом банкира Селима.
– И что вы хотите?
– Господин Ахмет, – ответил Ярхуд, – я слышал о вашей скорой свадьбе…
– Вы, капитан, слышали о самом важном для меня.
– Я понимаю, – ответил Ярхуд, оборачиваясь к Амазии. – Поэтому мне пришла в голову мысль предложить вам выбрать кое-что из тех богатств, которые я везу, для вашей невесты.
– О, капитан Ярхуд, вам пришла очень даже хорошая мысль! – ответил Ахмет.
– Мой милый Ахмет, у меня есть все, что нужно, – сказала девушка.
– Кто знает? – ответил жених. – У этих левантийских капитанов бывают действительно редкие и ценные вещи. Нужно посмотреть…
– Да! Нужно посмотреть и купить, – воскликнула Неджеб. – Нам стоило бы разорить господина Керабана, чтобы наказать его за опоздание.
– Что же вы везете, капитан? – спросил Ахмет.
– Ценные ткани, разыскиваемые мною в местах их производства. Этим я обычно торгую, – ответил Ярхуд.
– Отлично! Пусть моя невеста и ее камеристка посмотрят. Они разбираются в этом гораздо лучше меня. Я буду счастлив, моя дорогая Амазия, если у капитана «Гидары» среди его груза окажутся ткани, которые вам понравятся.
– Я в этом не сомневаюсь, – ответил Ярхуд. – Впрочем, мы принесли с собой образцы, с ними можно ознакомиться еще до того, как вы подниметесь на борт.
– Посмотрим! Посмотрим! – воскликнула Неджеб. – Но я предупреждаю вас, капитан, что нет ничего, что было бы слишком красиво для моей хозяйки!
– Действительно ничего! – подтвердил Ахмет.
По знаку Ярхуда матрос разложил несколько образцов, и капитан тартаны стал показывать их молодой девушке.
– Вот шелка из Бурсы, вышитые серебром, – сказал он. – Они только что появились на базарах Константинополя.
– Это действительно хорошая работа, – ответила Амазия, разглядывая ткани, которые в ловких пальцах Неджеб сверкали, как если бы они были сплетены из светящихся лучей.
– Посмотрите! Посмотрите! – повторяла молодая цыганка. – Мы не нашли бы лучших даже у одесских купцов!
– Действительно, кажется, что они специально для вас сделаны, моя милая Амазия, – подтвердил Ахмет.
– Я приглашаю вас также хорошенько рассмотреть эти муслины Скутари и Тырново [148]148
Тырново – старинный город на юге Болгарии.
[Закрыть]. По этому образцу вы можете судить о совершенстве работы. Но, лишь поднявшись на борт, вы сможете по-настоящему оценить все разнообразие рисунков и блеск этих материалов.
– Решено, капитан, мы посетим «Гидару», – воскликнула Неджеб.
– И вы не пожалеете, – ответил Ярхуд. – Но разрешите мне показать вам еще кое-что. Вот парча, украшенная алмазами, ткани для фередже, муслины для яшмаков [149]149
Яшмак (тур.) – одно из названий чадры, или паранджи.
[Закрыть], персидские шали для пояса, тафта для панталон.
Амазия не переставала любоваться великолепными тканями, которые радужно переливались в ловких руках мальтийского капитана. Да, сомневаться не приходилось, если только Ярхуд был таким же хорошим моряком, как и торговцем, то «Гидара» должна отлично чувствовать себя в плавании! Любая женщина – и турчанки не составляют исключения – соблазнилась бы при виде этих тканей с лучших фабрик Востока.
Ахмет прекрасно видел, с каким восхищением его невеста рассматривает их. И действительно, как сказала Неджеб, базары Одессы и Константинополя, даже магазины знаменитого армянского купца Людовика, не предложили бы более великолепного выбора.
– Милая Амазия, – сказал Ахмет, – вы ведь не захотите, чтобы этот добрый капитан хлопотал впустую? Раз он вам показывает такие чудесные ткани, а на его тартане есть еще более прекрасные, то мы отправимся посетить его судно.
– Да, да! – закричала Неджеб, которая не могла стоять на месте и уже чуть ли не бежала к морю.
– И мы, конечно, найдем там шелковые изделия, что так нравятся этой сумасшедшей Неджеб.
– Э! Разве они не должны делать честь хозяйке, – заметила Неджеб, – в тот день, когда будут праздновать ее свадьбу со столь великодушным господином, как господин Ахмет?
– И особенно со столь добрым! – добавила молодая девушка, протягивая руку своему жениху.
– Ну вот и решено, капитан, – сказал Ахмет. – Вы встретите нас на борту своей тартаны.
– В котором часу? – спросил Ярхуд. – Я ведь хочу быть там, чтобы самолично показать вам все мои богатства.
– Ну… после полудня.
– Почему не сейчас же? – воскликнула Неджеб.
– О, нетерпеливая! – улыбнулась Амазия. – Она еще больше, чем я, торопится посетить этот плавающий базар. Не зря Ахмет обещал ей шелк, который сделает ее еще более кокетливой.
– Кокетливой! – воскликнула Неджеб своим ласкающим голосом. – Я хочу услаждать лишь ваши взоры, моя дорогая хозяйка!
– Только от вас, господин Ахмет, зависит, – сказал капитан Ярхуд, – когда посетить «Гидару». Я могу хоть сейчас окликнуть мою шлюпку. Она причалит у подножия террасы, несколько взмахов весла – и она доставит вас на борт.
– Действуйте, капитан, – ответил Ахмет.
– Да… на борт! – воскликнула Неджеб.
– На борт, раз Неджеб так хочет! – добавила Амазия.
Капитан Ярхуд приказал своему матросу упаковать все образцы, которые он привез. Сам он направился к балюстраде. По его протяжному оклику на палубе тартаны тотчас же началось движение. Большая шлюпка, подвешенная с левого борта, была спущена в море. Затем, меньше чем через пять минут, эта длинная и легкая лодка, движимая четырьмя веслами, причалила к нижним ступеням террасы. Капитан Ярхуд сделал Ахмету знак, что шлюпка в его распоряжении.
Сколь ни велико было самообладание Ярхуда, он все же испытывал сильное волнение. Не использовать ли этот момент для похищения? Время поджимало, так как господин Керабан мог прибыть с часа на час. К тому же ничто не доказывало, что прежде, чем совершить свое сумасшедшее путешествие вокруг Черного моря, он не пожелает отпраздновать в самый короткий срок свадьбу Амазии и Ахмета. Ну, а Амазия, ставшая женой Ахмета, – это совсем не та молодая девушка, которую ожидал дворец господина Саффара!
Да! Капитан Ярхуд внезапно почувствовал желание применить силу. Это как нельзя более соответствовало его грубой натуре, не знавшей осторожности. Кроме того, обстоятельства были благоприятны, ветер – попутный. Тартана, выбравшись из залива, оказалась бы в открытом море прежде, чем возникнет мысль о преследовании, даже если исчезновение молодой девушки будет сразу же замечено. Конечно, если бы не Ахмет, капитан не поколебался бы отплыть в открытое море, пока Амазия и Неджеб доверчиво занимались бы выбором его товаров. Девушек легко сделать узницами нижней палубы, заглушив их крики до выхода из бухты. В присутствии Ахмета все это проделать труднее… Хотя – и это возможно! Ну, а вопрос о том, как освободиться потом от энергичного молодого человека, капитана не смущал. Убийство? Так что ж! И ему есть своя цена. Похищение будет оплачено господином Саффаром еще дороже. Только и всего.
Итак, Ярхуд ждал на ступенях террасы, размышляя, как лучше поступить, когда господин Ахмет со своими спутницами сядут в шлюпку «Гидары».
Ахмет уже помогал Амазии сесть на заднюю скамью шлюпки, когда дверь на галерее открылась. Человек лет пятидесяти, в полутурецком, полуевропейском одеянии, стремительно вошел, крича:
– Амазия?.. Ахмет?
Это был банкир Селим, отец молодой невесты, корреспондент и друг господина Керабана.
– Дочь моя? Ахмет? – зовуще повторил Селим.
Амазия, с помощью жениха, вновь вышла из лодки и устремилась на террасу.
– Папа, что случилось? – спросила она. – Что вас заставило так быстро вернуться из города?
– Большая новость!
– Хорошая? – спросил Ахмет.
– Великолепная! – ответил Селим. – Только что в контору явился нарочный, посланный моим другом Керабаном!
– Возможно ли? – воскликнула Неджеб.
– Нарочный возвещает о прибытии своего господина, – ответил Селим. – И будет это вот-вот!
– Мой дядя Керабан! – повторял Ахмет. – Мой дядя Керабан покинул Константинополь?
– Да, и я жду его здесь.
К большому счастью капитана «Гидары», никто не заметил гневного жеста, от которого он не смог удержаться. Немедленное прибытие дяди Ахмета было серьезнейшим препятствием для осуществления его планов.
– Ах, этот добрый господин Керабан! – воскликнула Неджеб.
– Но зачем он приезжает? – спросила молодая девушка.
– Из-за вашей свадьбы, дорогая хозяйка! – ответила Неджеб. – Иначе что бы ему делать в Одессе?
– Должно быть, так, – согласился Селим.
– Я тоже так думаю, – ответил Ахмет. – Зачем бы ему еще покидать Константинополь? Он, наверное, одумался, мой достойный дядя. Покинул контору, дела, неожиданно, не предупреждая! Это сюрприз, который он захотел нам сделать.
– Какой достойный прием мы ему окажем! – воскликнула Неджеб.
– А нарочный ничего не сказал вам, отец, о причине приезда? – спросила Амазия.
– Ничего, – ответил Селим. – Он просто взял лошадь на почтовой станции Маяки [150]150
Маяки – селение на левом берегу Днестра, близ его впадения в Днестровский лиман.
[Закрыть], – там остановилась для смены упряжки карета моего друга Керабана. И прискакал объявить мне, что мой друг приедет прямо сюда, не останавливаясь в Одессе. Так или иначе, – с минуты на минуту Керабан появится здесь.
Можно легко догадаться, что отсутствующий друг банкира Селима, дядя – для Амазии и Ахмета, господин Керабан – для Неджеб мог бы услышать в этот момент самые теплые благопожелания в свой адрес. Его появление означало, что свадьба состоится в ближайшее время и счастье жениха и невесты – не за горами. Больше никаких отсрочек столь долгожданного союза! Так что, господин Керабан, будучи самым упрямым, оказался еще и самым лучшим из людей.
Ярхуд бесстрастно присутствовал при всей этой семейной сцене и не отсылал свою шлюпку. Ему было важно теперь узнать, каковы истинные намерения господина Керабана и действительно ли следовало опасаться, что он пожелает отпраздновать свадьбу Амазии и Ахмета прежде, чем вновь продолжит свою поездку вокруг Черного моря.
В этот момент снаружи послышались голоса, один из которых перекрывал все остальные. Дверь открылась, и появился господин Керабан, за которым следовали ван Миттен, Бруно и Низиб.
Глава десятая,
в которой Ахмет принимает энергичное решение, обусловленное, впрочем, обстоятельствами.
– Здравствуй, друг Селим! Здравствуй! Да сохранит Аллах тебя и весь твой дом!
Сказав это, негоциант крепко пожал руку своего одесского корреспондента.
– Здравствуй, племянник Ахмет!
И господин Керабан прижал своего племянника Ахмета к груди в мощном объятии.
– Здравствуй, моя маленькая Амазия!
Торговец поцеловал в обе щеки молодую девушку, которая должна была стать его племянницей.
Все это произошло так быстро, что никто не успел даже ответить.
– А теперь до свидания… и в дорогу! – продолжил господин Керабан, поворачиваясь к ван Миттену.
Флегматичный голландец даже не был представлен – до того господин Керабан спешил. Со своим бесстрастным выражением лица ван Миттен казался каким-то нереальным персонажем во всей этой фантасмагорической сцене.
Видя, как господин Керабан расточает поцелуи и рукопожатия, присутствующие не усомнились, что он прибыл, чтобы ускорить бракосочетание. Но, услышав восклицание «в дорогу», они были ошеломлены.
Первым пришел в себя и вмешался в разговор Ахмет:
– Как «в дорогу»?
– Да, племянник, в дорогу!
– Вы снова уезжаете, дядя?
– Тотчас же!
Это заявление вызвало еще большее изумление, а ван Миттен прошептал на ухо Бруно:
– Чему тут удивляться! Происходящее – вполне в духе моего друга Керабана!
– Вполне, – кивнул Бруно.
Тем временем Амазия продолжала смотреть на Ахмета, тот глядел на Селима, а Неджеб просто не спускала глаз с этого невероятного дяди – человека, способного уехать, даже не приехав как следует!
– Пойдемте, ван Миттен, – сказал господин Керабан, направляясь к двери.
– Сударь, вы мне объясните, в чем дело? – обратился Ахмет к ван Миттену.
– Что я могу к этому добавить? – пожал плечами голландец, который уже шел по пятам за своим другом.
Однако, уже почти выходя, господин Керабан неожиданно остановился и спросил, обращаясь к банкиру:
– Кстати, друг Селим, вы обменяете мне несколько тысяч пиастров на рубли по их стоимости?
– Несколько тысяч пиастров?.. – переспросил Селим, даже не пытаясь уже что-либо понять.
– Да, Селим, мне нужны русские деньги для проезда по российской территории.
– Но, дядя, что случилось, наконец? – воскликнул Ахмег, к которому присоединилась молодая девушка.
– По какой расценке их сегодня обменивают? – спросил господин Керабан.
– Три с половиной за сто, – ответил Селим, в котором на момент проснулся банкир.
– Что? Три с половиной?
– Курс рубля идет на повышение, – ответил Селим. – Он пользуется спросом на рынке…
– Ладно, для меня, друг Селим, будет только три с четвертью! Вы слышите? Три с четвертью!
– Для вас, да!.. Для вас, друг Керабан, даже без каких-либо комиссионных!
Очевидно, банкир Селим не понимал больше, что он говорит и делает.
Само собой разумеется, что из глубины галереи Ярхуд наблюдал всю эту сцену с предельным вниманием, взвешивая возможные последствия для своих планов.
В этот момент Ахмет схватил дядю за руку, остановил его на пороге и не без труда вынудил вернуться.
– Дядя, – сказал он ему, – вы обняли всех нас в момент, когда приехали…
– Вовсе нет, вовсе нет, племянник, – ответил Керабан. – В момент, когда я уже уезжал!
– Пусть так, дядя! Не хочу вам противоречить… Но, по крайней мере, скажите нам, зачем вы приехали в Одессу.
– Я приехал в Одессу, – ответил негоциант, – только потому, что этот город на моем пути. Если бы Одесса не была на этом маршруте, то я не оказался бы здесь! Верно, ван Миттен?
Голландец удовольствовался тем, что сделал утвердительный знак, медленно опустив голову.
– А, да! Вы не были представлены, и мне нужно это сделать, – спохватился господин Керабан. – Мой друг ван Миттен, – представил он, обращаясь к Селиму, – корреспондент из Роттердама, которого я везу обедать в Скутари.
– В Скутари? – удивился банкир.
– Да… кажется… – проронил ван Миттен.
– И его лакей Бруно, – прибавил Керабан, – добрый слуга, который не пожелал расстаться со своим хозяином.
– Кажется… – отозвался, как верное эхо, Бруно.
– А теперь в дорогу!
Но тут в разговор снова вмешался Ахмет.
– Пусть так, дядя, – сказал он, – и поверьте, что ни у кого здесь нет желания спорить с вами… Но если вы приехали в Одессу, потому что она находится на вашем пути, то каким же маршрутом вы хотите следовать, чтобы добраться из Константинополя в Скутари?
– Маршрутом, который идет вокруг Черного моря.
– Вокруг Черного моря! – воскликнул Ахмет.
Последовала минутная тишина.
– Ну да, – снова заговорил Керабан. – А что такого необычного, удивительного в том, что я еду из Константинополя в Скутари вокруг Черного моря?
Банкир Селим и Ахмет переглянулись. Не сошел ли богатый негоциант из Галаты с ума?
– Друг Керабан, – начал Селим, – мы вовсе не собираемся вам возражать…
Это была обычная фраза, которой предусмотрительно начинали любой разговор с упрямым героем.
– Мы не хотим вам возражать, но нам кажется, чтобы прямо двигаться из Константинополя в Скутари, нужно всего-навсего пересечь Босфор.
– Нет больше Босфора!
– Как это нет?.. – поразился Ахмет.
– По крайней мере, для меня. Он есть только для тех, кто хочет подчиниться и платить несправедливый сбор в десять пара с человека. Налог, которым правительство новых турок только что обложило эти воды, до сего дня свободные от любых сборов!
– Что? Новый налог? – воскликнул Ахмет, который в один миг понял, в какую авантюру неискоренимое упрямство ввергло его дядю.
– Да, – продолжил господин Керабан, возбуждаясь все больше и больше. – В тот момент, когда я собирался сесть в свой каик, чтобы отправиться пообедать в Скутари… с моим другом ван Миттеном, этот налог в десять пара был как раз и установлен! Естественно, я отказался платить. Тогда мне решили воспрепятствовать. А я сказал, что смогу съездить в Скутари, не пересекая Босфора. Они заметили, что ничего не получится. Я ответил, что получится. И получится! Клянусь Аллахом! Скорее отрежу себе руку, чем полезу в карман за этими десять пара. Нет! Клянусь Мухаммадом! Клянусь Мухаммадом! Они не знают Керабана!
Очевидно, они действительно не знали Керабана. Но зато друг Селим, племянник Ахмет, ван Миттен, Амазия знали его и хорошо понимали, что после всего происшедшего было невозможно заставить торговца изменить решение. Так что нужно было принимать ситуацию как она есть и не спорить, поскольку это только еще больше усложнило бы положение.
Все было столь ясно, что не требовалось никакого обсуждения.
– Ну что ж, дядя, вы правы, – сказал Ахмет.
– Абсолютно правы, – добавил Селим.
– Всегда прав! – подтвердил Керабан.
– Нужно сопротивляться несправедливым притязаниям, – сказал Ахмет, – сопротивляться, даже если бы это стоило вам состояния.
– И жизни! – прибавил Керабан.
– Так что вы хорошо сделали, отказавшись платить налог и показав, что вы сумеете добраться из Константинополя в Скутари, не пересекая Босфор…
– И не тратя десять пара, – добавил Керабан, – даже если бы это стоило мне пятьсот тысяч.
– Но я думаю, что вы не слишком торопитесь уехать? – спросил Ахмет.
– Слишком тороплюсь, племянник, – ответил Керабан. – Нужно, и ты знаешь почему, чтобы я вернулся до истечения шести недель.
– Хорошо! Но, милый дядя, вы могли бы уделить нам какие-нибудь восемь дней в Одессе?..
– Ни пяти дней, ни четырех, ни одного, – ответил Керабан, – даже ни одного часа!
Ахмет, видя, что натура Керабана берет верх, сделал Амазии знак вмешаться.
– А наша свадьба, господин Керабан? – сказала девушка, беря его под руку.
– Твоя свадьба, Амазия, – ответил Керабан, – никоим образом не будет отложена. Нужно, чтобы она состоялась до конца будущего месяца. Отлично, она состоится! Мое путешествие не отсрочит ее ни на день… при условии, что я уеду, не теряя ни мгновения.
Так рухнула постройка из надежд, которую все возвели на основе неожиданного прибытия господина Керабана. Свадьба не будет ни ускорена, ни отсрочена, говорит он. Но кто может поручиться, что случайности столь долгого и трудного путешествия не помешают задуманному?
Ахмет не смог удержать жест досады, который, к счастью, не был замечен его дядей. Не увидел Керабан и облачка, омрачившего лоб Амазии, как не слышал бормотание Неджеб:
– Вот негодный дядя!
– Впрочем, – прибавил торговец тоном человека, не привыкшего к возражениям, – впрочем, я рассчитываю, что Ахмет будет меня сопровождать.
– Черт! Вот прямой удар, который трудно парировать! – сказал вполголоса ван Миттен.
– Его и не парируют, – ответил Бруно.
В самом деле, Ахмет как будто получил удар в солнечное сплетение. Амазия, пораженная объявлением об отъезде своего жениха, неподвижно застыла рядом с Неджеб. А та, в свою очередь, готова была вырвать глаза у господина Керабана.
В глубине галереи капитан «Гидары» не пропустил ни слова из этого разговора. Было очевидно, что дела принимали благоприятный оборот для его планов.
Хотя у Селима было мало надежды изменить решение своего друга, он все же счел себя обязанным вмешаться и сказал:
– Это необходимо, Керабан, чтобы ваш племянник путешествовал вокруг Черного моря?
– Необходимо? Нет, – ответил Керабан, – но я думаю, что Ахмет без колебаний захочет сопровождать меня.
– Но… – заговорил снова Селим.
– Но? – переспросил дядюшка, уже начиная стискивать зубы, как это случалось с ним в начале всякого спора.
Минутная тишина, последовавшая за последними словами господина Керабана, показалась бесконечной. Ахмет так и не решился возразить дяде и попытался успокоить Амазию. Он шепнул ей, что, как ни огорчителен этот отъезд, лучше все же не сопротивляться. Без него в путешествии могут произойти всякого рода задержки. А при его участии поездка, напротив, может закончиться гораздо быстрее: ведь он в совершенстве знает русский язык, и это поможет не потерять ни дня, ни часа. Кто, как не он, Ахмет, сумеет заставить дядю ехать быстрее, чего бы это ему самому ни стоило? В любом случае Керабан окажется на левом берегу Босфора до конца будущего месяца, и ничто не помешает Амазии в свой срок получить по теткиному завещанию значительное состояние.
У невесты не было силы, чтобы сказать «да», но и она понимала, что это будет лучшим решением.
– Хорошо, дядя, договорились, – сообщил Ахмет. – Буду вас сопровождать и готов ехать, но…
– А! Никаких условий, племянник!
– Пусть так, без условий! – ответил Ахмет, а про себя он добавил: «Я сумею заставить тебя побегать, даже если от воплей зайдешься, упрямейший из дядей!»
– В дорогу же, – сказал Керабан.
И, обернувшись к Селиму, с новой энергией вопросил:
– А рубли в обмен на мои пиастры?
– Я вручу их в Одессе, до которой буду сопровождать вас, – ответил Селим.
– Вы готовы, ван Миттен? – спросил Керабан.
– Как всегда.
– Итак, Ахмет, – продолжил Керабан, – поцелуй свою нареченную, поцелуй ее хорошенько, и поехали!
Ахмет уже обнимал невесту, и Амазия не могла сдержать слез.
– Ахмет, мой дорогой Ахмет, – повторяла она.
– Не плачьте, дорогая Амазия! – уговаривал Ахмет. – Если наша свадьба не ускорилась, то она не будет и отложена. Обещаю вам это… Я булу отсутствовать только несколько недель.
– Дорогая хозяйка, – сказала Неджеб, – хоть бы господин Керабан сломал себе ногу или обе, прежде чем выйти отсюда! Хотите, чтобы я занялась этим?
Но Ахмет приказал молодой цыганке соблюдать спокойствие, и хорошо сделал: Неджеб была способна на все, чтобы остановить этого несносного дядюшку.
Наконец последние возгласы прощаний и поцелуи закончились. Все чувствовали себя взволнованно. Даже голландец испытывал нечто вроде сердечного стеснения. Один господин Керабан не видел или не хотел видеть всеобщей растроганности.
– Карета готова? – спросил он у Низиба, который как раз в этот момент вышел на галерею.
– Карета готова, – ответил Низиб.
– В дорогу! – сказал негоциант. – А, господа современные османы, одевающиеся по-европейски! А, господа новые турки, не умеющие больше быть жирными!
Именно в этом, очевидно, и заключался непростительный грех в глазах господина Керабана.
– А, господа ренегаты [151]151
Ренегат – отступник, изменник, предатель.
[Закрыть], подчиняющиеся предписаниям Махмуда! Я покажу, что есть еще старые верующие, над которыми вы никогда не восторжествуете!
Никто господину Керабану не противоречил, и тем не менее он воодушевлялся все больше и больше.
– А, вы стремитесь монополизировать Босфор для своей выгоды! Отлично, я обойдусь без пролива! Наплевать мне на ваш Босфор! Что, ван Миттен?
– Я ничего не говорю, – пожал плечами ван Миттен, который и правда даже рта не раскрывал.
– Ваш Босфор! Их Босфор! – продолжал господин Керабан, протягивая руку в сторону юга. – К счастью, там Черное море! У него есть побережье. И оно существует не только для водителей караванов. Я пойду по нему, обогну его! Э, друзья мои, можете ли вы только представить себе кислую гримасу, которую состроят правительственные служащие, когда они увидят меня на высотах Скутари! Меня, не бросившим даже полпара в их чашку нищих администраторов!
Нужно признать, что господин Керабан был великолепен, произнося эти грозные проклятия.
– Идемте, Ахмет! Идемте, ван Миттен! – воскликнул он. – В дорогу! В дорогу! В дорогу!
Он был уже в дверях, когда Селим остановил его.
– Друг Керабан, – сказал он, – одно простое соображение.
– Никаких соображений!
– Хорошо, одно простое замечание, которое я хотел бы сделать вам.
– А у нас есть время?
– Послушайте меня, друг Керабан. Закончив это путешествие вокруг Черного моря и прибыв в Скутари, что вы будете делать?
– Я?.. Ну я… я…
– Вы, я полагаю, не собираетесь обосноваться в Скутари навсегда, забыв о Константинополе, где, как-никак, ваш торговый дом?
– Нет… – ответил Керабан, поколебавшись какое-то время.
– В самом деле, дядя, – заметил Ахмет, – коль скоро вы упорствуете в том, что больше не пересечете Босфор, наша свадьба…
– Друг Селим, нет ничего проще! – заговорил Керабан, хотя чувствовалось, что заданный ему вопрос продолжает затруднять его. – Кто помешает вам приехать вместе с Амазией в Скутари? Всего десять пара с каждого – и вы переберетесь через их Босфор. Ведь ваша честь не вовлечена в это дело, в отличие от моей!
– Да, да! Приезжайте в Скутари через месяц! – воскликнул Ахмет. – Будете нас там ждать, милая Амазия, а мы постараемся не задерживаться слишком долго.
– Хорошо! Отправляйтесь в Скутари, – ответил Селим. – Именно там мы отпразднуем свадьбу. Но, друг Керабан, вы, значит, не вернетесь в Константинополь после свадьбы?
– Я вернусь, – воскликнул Керабан, – конечно же я вернусь!
– А как?
– Ну… Или этот оскорбительный налог будет отменен, и я перееду через Босфор, не платя…
– А если он не будет отменен?
– Если он не будет отменен… – ответил господин Керабан с величественным жестом. – Клянусь Аллахом, я вернусь по этому же пути и повторю путешествие вокруг Черного моря!
