Текст книги "Горящие сердца"

Автор книги: Жанакаит Залиханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Часть вторая

1. ДОЛГОЖДАННАЯ ВСТРЕЧА

Ясное летнее утро. Асхат стоит на пороге отчего дома. Хорошо вокруг! Какой пьянящий, кристально чистый воздух, какой праздник красок! Позади осталась шумная Москва, пять лет учебы, многолюдье студенческих аудиторий, тишина читального зала, шорох перелистываемых страниц... Неужели все это никогда не повторится? Он – дома. Дома навсегда.

Первым на глаза Асхату попадается, конечно, вездесущий Конак. Гляди-ка, думает Асхат, старик ничуть не изменился. Все такой же неугомонный. Давно бы мог оставить работу, отдохнуть немного, да где там! Разве можно представить себе Конака без фермы и ферму без Конака? А ведь, если не считать столетнего Ачахмата, Конак едва ли не самый старый человек в ауле.

Старик обнимает Асхата, поворачивает его во все стороны и, видимо, доволен результатами осмотра:

– Молодец! Ты стал теперь настоящим джигитом. Поздравляю с окончанием учебы! Да продлит аллах твои дни!

Молодой человек тоже от души рад встрече с добрым стариком. На минуту он забегает в дом и возвращается с маленьким свертком.

– Не обессудьте, Конак. Это; конечно, пустяк, но примите на память. Из Москвы привез...

Старик долго распутывает узелок непослушными пальцами, разворачивает бумагу и вот в руках у него красивая деревянная трубка, украшенная металлической инкрустацией.

– Спасибо, сынок, обрадовал ты меня. Знаешь, у нас говорят: кто утешит старика, тому судьба пошлет радость. Пусть исполнятся твои желания.

Тепло попрощавшись с Асхатом и взяв с него обещание скоро приехать на ферму, растроганный Конак пошел своей дорогой.

«Хорошо, что я остановился на трубке, – думает Асхат. – А ведь сомневался. Пора, мол, старику бросить табак. Куда там! Не такой это старик – скорей умрет, чем расстанется со своей носогрейкой. Адемею я тоже привез подарочек – карманный фонарик и батарейки. Старому чабану фонарик всегда пригодится. Но каким образом вручить подарок? Адемей – отец Ариубат, будущий тесть, можно сказать. Так просто в дом к нему не зайдешь. Может быть, лучше передать через Ариубат? Тоже неловко как-то».

Асхат досадливо морщит лоб, а между тем, к нему уже торопится Назир. Друзья обнялись.

– Что, старик, только приехал и уже заскучал? – шутит Назир, похлопывая друга по плечу.

– Нет, вроде бы заскучать еще не успел. Поговорил вот с Конаком. Молодец старик, ничего не скажешь!

– Ты гляди: бегом бежит в гору, подпрыгивает, как старый козел. А вон и наш друг Ахман шествует, – улыбается Назир. – Сейчас я его разыграю. А ты помалкивай – не мешай мне. Ладно?

Ахман, увидев Асхата и Назира, прошел мимо сельсовета и степенной походкой направился к ним. Торжественно и молча пожал руку Асхату, небрежно Назиру.

– Ты, Асхат, кажется, немного похудел.

– Шутишь, друг, каким был, таким остался.

– Пожалуй, что и так, – откликается Назир. – В Москве, видно, есть все, что нужно человеку. Послушайте, ребята, раз уж мы после долгого перерыва снова собрались вместе, давайте, как в прежние времена, совет держать. У меня к вам серьезное дело.

Ахман с Асхатом недоуменно переглянулись.

– Что за дело? – спрашивают они одновременно.

– Сегодня я наконец выбрал себе невесту, – заявляет Назир.

– Вот это новость! Как же ты до сих пор не сказал мне об этом? – интересуется Ахман.

– Ждал приезда Асхата. Давайте зайдем в библиотеку, там я вам все объясню.

Друзья молча направляются к библиотеке. Назир незаметно подмигивает Асхату, тот в ответ улыбается: «Я тебя понял».

Ариубат занята регистрацией новых книг. Посетителей пока нет. Увидев ребят, девушка смутилась, но быстро взяла себя в руки.

– Доброе утро, красавица! – приветствует ее Назир.

– Доброе утро! Заходите, гостями будете. – Девушка переводит взгляд с одного на другого. При виде Асхата слегка краснеет. Правда, накануне вечером они уже успели украдкой повидаться, но она еще не освоилась с мыслью, что ее Асхат здесь, что он приехал насовсем и больше они никогда не расстанутся...

В библиотеке воцаряется неловкое молчание. Первым нарушает его Ахман:

– Ну, Назир, может быть, ты скажешь, зачем привел нас сюда.

– Не спешите, друзья, – серьезным тоном отвечает Назир и начинает рыться в своей сумке. Наконец он вынимает какое-то письмо и прячет его в ладонях.

– Что же дальше? – торопит Ахман.

– А дальше вот что, – торжественно начинает Назир, все еще сжимая в руках белый конверт. – Все мы, собравшиеся здесь, – старые школьные друзья. У нас не было и нет тайн друг от друга. Все мы – я говорю о мужской половине нашей компании – холостяки. И я, и Асхат, и Ахман. Всем нам уже давно пора решать этот важнейший жизненный вопрос. Первым начал подумывать о женитьбе Ахман – он уже, насколько мне известно, лет пять подыскивает себе невесту и все никак не может на ком-нибудь остановить свой выбор. Красивых девушек много, а он один. Так нетрудно и состариться в одиночестве. Поэтому я и предлагаю сегодня сообща обсудить это и помочь нашему другу выбрать невесту. Ты не возражаешь, Ахман, против нашего вмешательства в твои личные дела?

– Конечно, не возражаю, – серьезно отвечает Ахман, который, как всегда, не понимает, что его разыгрывают.

– За дело, други! – также серьезно откликается Асхат.

– Итак, – продолжает Назир, – Ахман у нас парень видный. К тому же не какой-то там рядовой колхозник, а государственный служащий. Это тоже надо иметь в виду. Понятно, что нет такой девушки, которая отказалась бы от него. Перехожу к выдвижению кандидатур. Во-первых, имеется твоя, Асхат, сестра Ханифа. Во-вторых, наша знатная завфермой Фаризат. Отводов нет? Идем дальше: думаю, что и нашу скромницу Ариубат не следует сбрасывать со счета. Далее, в райцентре, кажется, у нас имеется вострушка Джаннет. Одна, две, три... всего пока четыре. И, наконец, москвичка, геолог Валя Свиридова.

До Ахмана, кажется, начинает доходить, что его разыгрывают, и он взрывается:

– Оставь свои шуточки! К тебе за советом не приду, не суй свой нос, куда не просят!

– А ты именно просишь, дружок, каждый день спрашиваешь. И не только у меня – у всех спрашиваешь... Вот письмо, пускай оно и решит дело.

Ахман не на шутку заволновался:

– Сейчас же дай сюда письмо!

– Как думаешь, Ариубат, отдать? Как ты скажешь – так и будет, – обращается Назир к Ариубат.

– Но ведь ты обязан отдать письмо хозяину, о чем разговор? Правильно, Асхат?

– Конечно, письмо должно быть вручено адресату, – откликается Асхат.

– Хорошо, – соглашается Назир. – Но с одним условием: прочитавший письмо даст потом и нам его прочесть.

– А уж это его личное дело, – сердится Ариубат.

– Да пропади ты совсем, давай сюда! – кричит Ахман и бросается к Назиру, чтобы вырвать письмо у него из рук.

Но почтальон высоко поднимает конверт над головой и наконец с почтительным поклоном вручает его... Ариубат. Девушка растеряна:

– Письмо из Москвы, но почерк незнакомый...

Парни не уходят. Асхат перебирает книги на полке, Назир перелистывает подшивку газет, недовольный Ахман уставился в окно.

Ариубат вскрывает конверт и принимается за чтение. В библиотеке тихо: кажется, пролетит муха – услышишь, но мух здесь нет. Асхат потихоньку наблюдает за девушкой. От кого бы она могла получить письмо? Вот она покраснела и низко опустила голову. Перевернула страницу, вздохнула. Еще страница – кровь отлила от щек Ариубат. Письмо прочитано...

Парни, как по команде, обернулись к девушке.

– От кого? – первый спрашивает Ахман.

– Мало ли ребят в Москве! – тихо, как бы самому себе, отвечает Асхат.

– Ну, пошутили, посмеялись, пора и честь знать, – заявляет Назир. – Мне даже совестно немного перед Ариубат. Прости нас за шутку!

Ариубат готова простить Назиру все на свете – все его выходки и прошлые и будущие, на десять лет вперед... Ариубат счастлива – это видно по ее лицу. Живой румянец окрасил побледневшие было щеки, глаза сверкают. Ребятам не хочется уходить. О чем она думает, что с ней произошло сейчас, у них на глазах?

Попробуем и мы заглянуть в мысли Ариубат. «Пусть хоть все читают, пусть узнают, какой бывает настоящая любовь!» – думает она и вздрагивает, будто очнулась от сна. Ей показалось, что ребята прочли ее мысли. В растерянности вскочила с места. Заметив ее смущение, Асхат решает поправить дело и вновь заводит шутливый разговор:

– Стыдно, Назир, бросать начатое дело, не доводя его до конца!

– О чем ты?

– Кажется, обещал сегодня выбрать себе невесту.

– Разве я говорил о себе? Речь шла, по-моему, об Ахмане. Что касается меня, то я, конечно, не отказался бы от Ханифы, но она явно очарована Ахманом.

– Ни одному из вас я сестренку не отдам, не надейтесь, – отшучивается Асхат.

Но Ариубат уже немного пришла в себя:

– Правда, Ахман, когда мы еще снова соберемся все вместе? Надо решать: назови нам наконец свою избранницу.

– Да оставьте вы в конце концов меня, в покое! – сердится Ахман и направляется к двери.

Назир решительно преграждает ему дорогу:

– Нет, нет, так ты от нас не уйдешь! Выбирай одну, а остальных оставь нам, дорогой.

– Ох, как вы мне надоели! С утра морочите голову, – Ахман умолкает и затем вдруг выпаливает: – Вообще-то я выбрал бы Ханифу...

С этими словами незадачливый жених выскакивает из комнаты.

Друзья смеются, а Назир посылает ему вдогонку:

– Силен бродяга! Умеет выбирать...

– Право, пора тебе наконец перестать шутить над Ахманом, – урезонивает Асхат, – Удивительный человек, начисто лишен чувства юмора. Он и так судьбой обижен и чуть что начинает сердиться. Все принимает за чистую монету.

– Ну, Асхат, – отвечает Назир, – ты бы посмотрел на него, когда он на какой-нибудь свадьбе торжественно пьет бузу из чаши или когда отшучивается от гостей. Орел! Палец в рот не клади! Ох, заболтался я с вами, а у меня вон сколько дел! – Назир похлопывает рукой по своей полупустой уже сумке и уходит.

Асхат и Ариубат остались одни. Именно этого хотелось обоим больше всего на свете. Но вот желание сбылось, а они не знают, о чем говорить, смущены оба.

Стоят друг пород другом, в молчанку играют. Только взгляды красноречивей слов выражают то, что творится у каждого на душе.

Зазвонил телефон, Ариубат нехотя подняла трубку:

– Да, я! Да, здесь... Тебе смешно?.. Это – Назир, – говорит она Асхату, прикрывая трубку рукой.

– Дай-ка мне, – протягивает руку юноша. Но Назир уже отключился.

В этот момент Асхат замечает письмо, лежащее на столе, и на лице его проступает искреннее удивление. Почерк он узнал сразу. Это – Алла, девушка, с которой он дружил в институте... Верный товарищ – «свой парень», как они ее называли. Знакомые картины роем проносятся в голове Асхата: вот они с Аллой на стадионе, вот – в кино, а вот – он тайком передает ей записку на экзамене: выручает друга... Вот Алла от души смеется, когда он передразнивает преподавателей – ему это неплохо удавалось. Однако, о чем она могла написать Ариубат? И зачем она вообще это сделала? Он ведь не скрывал, что сердце его занято Ариубат. Сколько раз он рассказывал о ней Алле, и та всегда внимательно и серьезно, склонив голову набок, выслушивала его «исповеди». Какая муха ее укусила? Правда, по лицу Ариубат не видно, что письмо Аллы чем-то огорчило ее. Но достаточно ли хорошо он знает Ариубат? Умеет ли он читать в ее сердце? Их разлука была долгой... Нет, нет, ничего не изменилось. Душа Ариубат – как раскрытая книга, любовь поможет ему прочесть ее до конца.

Голос Ариубат вернул Асхата к действительности.

– О чем ты задумался? Почему не спрашиваешь меня о письме? Разве ты не соскучился по Аллочке?

– Жду, когда ты сама мне все скажешь.

– На, читай. – Ариубат протягивает ему письмо.

– Я не привык читать чужие письма.

– Но я же сама прошу тебя об этом.

Асхат нерешительно берет письмо и погружается в чтение. Девушка отворачивается к полкам и начинает переставлять книги. Ей очень хочется, конечно, посмотреть, как будет Асхат читать это удивительное письмо, но душевный такт подсказывает ей, что делать этого не следует.

«Дорогая, незнакомая моя сестра! – читает Асхат. – Прости, что тревожу тебя, но я не могу молчать больше.

Я знаю, что это плохо – завидовать счастью другого человека, еще хуже – становиться ему поперек дороги. Поверь, у меня нет дурных намерений. Я люблю Асхата. Люблю давно, мучительно и тайно. Мне кажется, до встречи с ним я даже не подозревала, что на свете есть такие люди. Думала, что они существуют только в романах. Хочешь, я напишу тебе о том, какой он? Глупо, наверно, все это – ты ведь и сама хорошо его знаешь. Но, может быть, я, прожившая рядом с ним пять лет, знаю его в чем-то лучше, чем ты.

Дружа с Асхатом, я за эти пять лет, наверное, окончила не один, а целых два института. Если б ты знала, как много он сделал для меня, как много значило для меня то, что он был рядом...

Знаешь, какой он человек? Он добр и великодушен. Я никогда не слышала, чтобы он за глаза плохо отозвался о другом человеке. Он любит правду и высказывает то, что думает, с прямотой и смелостью горца. Он всегда верен своему слову и верен в дружбе. Не умеет проходить мимо малейшей несправедливости и всегда вступается за обиженного. Радуется чужой радости, как своей, и горюет вместе с другом, если у того случится горе. А как любит он свой Кавказ, свои горы, свой маленький, но отважный народ! Он так много и так часто рассказывал мне о своей родине, что мне порой казалось, будто я сама побывала там, у вас... Но я никогда не замечала в нем никакой самовлюбленности, никакой ограниченности. Наверное, любить другие народы можно только тогда, когда так сильно и глубоко любишь свой народ, свою родину...

Все это, сестра, я пишу не для тебя, а скорее для себя самой, чтобы выговориться, с кем-то разделить то, что переполняет сердце. Я все эти годы жила мыслью о том, что мы никогда с ним не расстанемся. Да, видно, судьба судила иначе.

Дочитай это письмо до конца и пойми меня. Больше я никогда не буду писать тебе. Но кому же еще могу я открыть душу? Асхат не догадывался о моей любви. Он считал меня добрым другом, и я была ему другом. Может быть, когда-нибудь, если я выйду замуж и у меня родится сын, я назову его Асхатом. Тогда до самой своей смерти я буду повторять и слышать дорогое имя.

Асхат часто рассказывал мне о тебе. Я в душе горько завидовала тебе. Но только перед самым отъездом, в наш последний разговор с ним я поняла, как сильно и безраздельно он любит тебя и как горячо любишь его ты, может быть, даже сильнее, чем я... И я отступила, отказалась в душе от своего счастья.

Будьте счастливы!

Не надо отвечать мне. Если когда-нибудь ты пришлешь мне фотографию, и я увижу на ней ваши радостные лица, – может быть, мне станет легче. Я ведь хочу, чтобы Асхат был счастлив...

Люби его, Ариубат, он достоин этого. И где бы вы ни были – всегда знайте: у вас есть верный, преданный друг.

Алла»

И снова Асхат стоит в глубокой задумчивости. Нужно ли было ему читать письмо? Если бы знал, что там сказано столько прекрасных слов о нем, не стал бы читать. Но ведь он хотел узнать, нет ли в письме чего-нибудь, что могло бы огорчить Ариубат. Бедная Алла! Он, конечно, догадывался о том, что она неравнодушна к нему. Это всегда чувствуешь и без слов. Но разве он знал, как глубоко она его любит! Видно, потому и отказалась выйти замуж за Володьку. Прекрасный парень Володька! Но чем он мог помочь ему, чем, наконец, он мог помочь Алле? Она любит его, а он – другую... Парень любит девушку, а она – другого... Как это сказано у Гейне? «Старая сказка, которая вечно нова». И вдруг Асхат понимает, что Алла, беспечная хохотушка Алла, сделала сейчас то, чего он сам не решался сделать – объяснилась в любви Ариубат. За него, Асхата, объяснилась ей в любви. Парень резко поворачивается к девушке: со страхом и надеждой смотрят на него ее прекрасные, сияющие глаза. Он бросается к Ариубат – она отступает за спасательные полки с книгами:

– Уходи, уходи скорей, сердце мое, пока никто не пришел!

– Нам некого больше бояться, любимая! Что ни скажут люди – все правда.

– Как мне жаль Аллу. Почему-то я чувствую себя виноватой перед ней. Она так любит тебя... А я не знаю, смогу ли я сделать тебя счастливым. Я так не уверена в себе, так мало знаю и видела...

– Но я люблю тебя! Мне тоже жаль Аллу. Она чудесный, искренний человек и настоящий друг. Но разве можно любить по заказу? Без тебя я не могу жить. Этой же осенью мы сыграем свадьбу. Согласна?

Ариубат не успела ответить, как в библиотеку влетела Ханифа. Всегда говорливая и шумная, на сей раз она молча обняла брата, и радостные слезы полились у нее из глаз.

Ариубат смотрит на них. Хорошо, когда есть брат! Даже завидно. Но ей самой Асхат, наверное, больше, чем брат... Муж... Ариубат впервые мысленно произносит это слово и сама пугается его. «Асхат сказал: осенью... До осени еще далеко. Ах, не все ли равно – длинная дорога, короткая дорога... Все равно – мой».

Но Ханифа уже обрела дар речи, и Ариубат неохотно расстается со своими радостно-тревожными мыслями.

– Что же ты не предупредил о приезде? – тараторит Ханифа. – Спускаюсь я с фермы, а навстречу мне Конак. Говорит, видел тебя, разговаривал с тобой и сразу же начал хвастаться твоим подарком. «Мне, говорит, когда я был в Мескуа, и в голову не пришло готовить вам подарки, а Асхат, видишь, даже обо мне, старике, вспомнил...» Но я уже не слушала его и прямо примчалась сюда. Ты то к нам, на ферму, наверное, и не подумал бы явиться, скорее в библиотеку!

– Разве ты дождешься, пока я к тебе приду! Я хотел идти к вам вместе с Ариубат. Дома была?

– Зачем? Разве я не знаю, где тебя искать?

– Может, ты кого-нибудь другого искала, а?

Ханифа от удивления даже рот раскрыла.

– Кого?

– Ахмана.

– А ну вас, я и слышать не хочу такую чепуху!

– Нисколько не чепуху. Спроси Ариубат. Только что здесь, в ее присутствии, да и Назир был тут, Ахман просил у меня твоей руки.

– Да ну вас! – смеется Ханифа. – Я думала и вправду, что-нибудь дельное, а эта болтовня у меня в одно ухо входит – в другое выходит. – И Ханифа бросается обнимать Ариубат.

– Что ты ко мне ластишься? – Ариубат хватает подругу за плечи и встряхивает. – Брат по старому обычаю над тобой хозяин, захочет – и отдаст тебя за Ахмана, плачь ты или не плачь.

– Вот спасибо, Ариу, ты мудро поддержала меня.

– Ты, я слышу, уже дал ей новое имя! – не преминула кольнуть Ханифа.

– Ничего подобного, ты просто слышать плохо стала, бабушка Ханифа. Однако, что прикажешь ответить Ахману?

– Я ему сама отвечу! – задирает подбородок вверх Ханифа. – Пошли-ка лучше домой.

– А Ариубат оставим здесь? Возьмем и ее с собой.

– Нет, нет, – пугается девушка. – Я на работе.

– Ну, работа у тебя, я вижу, не особенно изнурительная. Скоро обед, а читателей пока не видно, – поддразнивает Асхат.

– Ты всех распугал! – не унимается Ханифа. – послушайте, ну как хорошо, что мы снова вместе! Прямо не верится! Помнишь, Асхат, какие веселые вечера проводили мы на нашей ферме в прошлые твои приезды? Давайте завтра соберемся! Пригласим соседей, попляшем под гармошку, как прежде. Ты еще не разучился плясать, москвич?.. Кстати, ты уже был у Батыра Османовича?

– Заходил к нему в райком, пока был в райцентре, но не застал. А что?

– Он все время о тебе спрашивал. Уж не знаю, зачем ты ему понадобился.

– Повидаюсь с ним обязательно в ближайшее время. А как дела у вас на ферме? Все еще Фаризат хозяйничает?

– Она молодчина! Всем парням нос утерла. Работаем мы не покладая рук, встаем чуть свет.

– Бедняжка ты моя! Ты же больше всего на свете любишь поспать.

– Да уснешь тут, как же! Еще Конак этот. У него, видите ли, профессиональная бессонница, и нас тормошит ни свет, ни заря: «Вставайте, сони, ваши соперники из ленинского колхоза уже давно встали. Соревнование проспите!» – похоже передразнивает Ханифа старика. – А то еще так: «Что-то эта бурая с ноги на ногу переминается, выводи ее поскорей из стойла...»

Все смеются, а Ариубат рассудительно изрекает:

– Ну, если бы не Фаризат с Конаком, не видать вам первенства, как своих ушей.

– И то верно! – миролюбиво соглашается Ханифа.

И тут же, впрочем, начинает жаловаться на то, как много у них теперь хлопот с телятами. – Шутка ли! Требуется, чтобы каждый день они прибавляли в весе по килограмму. А они прибавляют по восемьсот пятьдесят граммов и точка, хоть плачь. Фаризат и сама с ног сбилась, и нам жизни не дает, а мы что? Разве нам не хочется, чтобы телята поправлялись? Угостили их солью, напоили как следует, а потом погнали взвешивать. Опять то же самое... А Конак предложил откармливать их, как индеек откармливают.

– Вот поднимусь к вам, сам во всем разберусь, – обещает Асхат.

– Что-то я не помню, чтобы твой институт назывался зооветеринарным. Или переквалифицировался? – шутит Ханифа.– Ой, от кого это? – замечает она распечатанное письмо.

– От вашей невестки, – отвечает Ариубат.

– Еще чего скажешь! Я серьезно спрашиваю.

– А если серьезно, – вмешивается Асхат, – то древние мудрецы говорили: «Не лезь своей ложкой в чужой котел, хорошая девушка!»

И Асхат прячет письмо в одну из лежащих на столе книг.

Ханифа огорчена, но не очень. Книгу она приметила: завтра встанет пораньше, прибежит к подружке и, конечно, прочитает это таинственное письмо.

Пора расходиться, а не хочется. Время горячее, все давно на работе.

– Что же мы сидим? – упрекает себя Асхат. – Надо за дело приниматься. Пошли, Ханифа!

Со стены смотрит на всех троих Ленин. «Сегодня улыбка у него особенно добрая», – думает Ариубат.