Текст книги "Корабль палачей (Романы, повести, рассказы)"

Автор книги: Жан Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Жан Рэй
КОРАБЛЬ ПАЛАЧЕЙ
Романы. Повести. Рассказы

КОРАБЛЬ ПАЛАЧЕЙ
(Роман, повести)

Корабль палачей
Роман

Глава I
Суета в Уоппинге

Уоппинг, один из беднейших пригородов Лондона, расположенный между Тауэрбриджем и Лаймхаузом, подвергся настоящему наводнению. Уже много дней подряд на него рушился ливень, грохотавший по крышам, превращавший улицы и переулки в потоки грязи, переполнявшие канализацию, хлеставшие из полуразрушенных сточных колодцев, сносившие хижины. И, словно этого было недостаточно, более беспокойные, чем когда-либо, хозяйки выливали на улицы ведра и лоханки соленой воды. Двери и окна домов при этом походили на портики судов, через которые во время плохой погоды стекает вода, залившая палубу.

Горожане, где бы они ни жили, всегда жалуются на свою несчастливую судьбу. Но это не относилось к Уоппингу, где несчастье можно было считать хроническим. Жители Сити говорили с иронией, что большинство обитателей любой улицы в Уоппинге легко смогло бы прожить целую неделю на один шиллинг. Трагическая действительность выглядела несколько иначе: можно было разрушить строения целой улицы и просеять обломки через мелкое сито, не обнаружив при этом ничего, стоившего хотя бы шиллинг.

И все же эта нищета мало сказывалась на настроении жителей этого пригорода. Они вставали по утрам, голодные как волки, но все же жизнерадостные, словно птички певчие, и если и ложились вечером спать с пустым желудком, терзаемые постоянным голодом, то такие же веселые. Если в последнее время они и жаловались на непрекращающиеся дожди, то только потому, что они мешали им развалиться прямо на камнях мостовой и вынуждали искать где-либо укрытие, где можно было убить время, продолжая жевать кожаный ремешок или посасывая давно погасшую трубку.

Смеркалось. Кое-где на перекрестках уже зажглись масляные фонари. В хижинах обычно ограничивались свечкой стоимостью в фартинг или обходились темнотой. Потому что темнота бесплатна, а житель Уоппинга должен был учитывать любую мелочь, которой можно было воспользоваться, не заглядывая в кошелек.

Тем не менее в темном, залитом водой пространстве существовал оазис света и тепла; я имею в виду харчевню миссис Корбетт, носящую гордое название «Королевский фрегат». На кухне харчевни пылал яркий огонь под множеством сковородок и котлов, скворчавших, клокотавших и рассыпавших во все стороны искры. Зал освещала французская лампа с двойным плоским фитилем, тогда как у себя на кухне миссис Корбетт довольствовалась сальной свечкой за один пенни.

Эту кухню можно было считать настоящим раем для Уоппинга, в особенности сегодня, когда она распространяла на всю улицу ароматы цветной капусты, лука и сосисок.

Миссис Эмили Корбетт, вдова крепкого телосложения, напоминавшая фигурой пушку, стреляющую тридцатифунтовыми ядрами, яростно перемешивала угли, швыряла пригоршнями соль в кастрюлю с варившейся в ней картошкой и подливала чуток уксуса в жареный лук.

При этом она то и дело рычала:

– Надо же! Вот уж не повезло!

За короткое время она повторила это восклицание уже в шестой или седьмой раз, но ответом на него было только посвистывание чайника с кипятком для чая да бульканье воды в кастрюле с варившейся картошкой.

Но на этот раз в ответ хозяйке прозвучал чей-то голос:

– Что случилось, Эмили? Неужели мясник увеличил цену на сосиски на целый пенни?

Матрона величественно повернулась, словно земной шар на оси, готовая к ядовитому ответу. Но едва она узнала посетителя, как на ее лице появилось дружелюбное выражение.

– Капитан Тул! Какой приятный сюрприз! Значит, «Си Галл» вернулся в родной порт?

Моряк утвердительно кивнул, жадно поглядывая на скворчавшие на сковородке котлеты.

– Судно стоит у причала Уоппинга. Господи, как я рад, что снова оказался в Лондоне, миссис Корбетт! Слишком скверная сейчас погода на море!

Капитан был невысоким мужчиной с округлой фигурой, со смешливой физиономией и голубыми глазами, наивными, словно у юной девушки. В его ушах поблескивали небольшие золотые колечки.

– Как ваши дела, капитан? – поинтересовалась повариха. – Надеюсь, что лучше, чем с погодой?

Капитан нахмурился:

– Так себе… Я, конечно, благодарю Господа за все, чем он наградил меня, но все же, по правде говоря, дела идут со скрипом.

Сдвинув сковородку с котлетами на край плиты, он не удержался и принялся переворачивать котлеты с помощью большой металлической вилки. Капитан Тул обожал заниматься кухней, и миссис Корбетт знала это.

– Дело в конкуренции, Эмили, – вздохнул капитан. – Сегодня море заполонили паровые суда. Они всегда обгоняют парусники, и мы страдаем от этого, потому что торговцы всегда стремились к тому, чтобы их товары путешествовали как можно быстрее и желательно быстрее ветра.

– Боже, как эти плавучие кастрюли загрязняют воду и воздух! – воскликнула миссис Корбетт. – Нужно взывать к небесам об отмщении! Какая жалость, что нет закона, запрещающего эти адские изобретения! Корбетт, мой скончавшийся супруг, ваш бывший приятель, наверняка схлопотал бы апоплексический удар, столкнувшись с этим кошмаром! Хорошо еще, что его вовремя призвали на небеса!

Очевидно, моряк не уловил нотки сарказма в словах поварихи, так как сказал, рассеянно глядя на огонь в печи:

– Кстати, моя дорогая Эмили, когда я вошел на кухню, вы делились со своими кастрюлями какой-то неприятной новостью. Неужели «Королевский фрегат» дает меньше узлов, чем вы рассчитывали?

Бравая дама вздохнула и тяжело опустилась на стоявшую возле плиты скамью, затрещавшую в знак протеста.

– Знаете ли вы, капитан Тул, что такое уведомление из полиции?

– Конечно, – ответил моряк. – Это может быть, к примеру, сообщение о выдаче премии в пять или десять фунтов за оказание помощи в поимке опасного преступника. А также это может быть сообщение о введении комендантского часа с одиннадцати часов вечера. Или запрет причаливать слишком близко к мосту Тауэр под угрозой штрафа.

– А что такое копия полицейского уведомления?

– Думаю, это примерно то же самое.

– Так вот, я получила такую копию!

Капитан Тул испуганно посмотрел на хозяйку.

– Что касается меня, то я стараюсь избегать любых контактов с полицией, – проворчал он. – Вмешательство полиции обычно обходится в три фунта штрафа или в двенадцать дней каталажки. Старайтесь держаться подальше от полиции, миссис Корбетт. Это вам мой дружеский совет.

– Как будто кого-то интересуют мои желания! – воскликнула дама. – Вы человек образованный, капитан Тул, и я покажу вам эту бумагу. Она напечатана четким черным шрифтом на белой бумаге. На нее даже наклеена марка. Очень важный документ! Я вздрагиваю каждый раз, когда мне приходится дотронуться до этой бумаги!

Она достала из небольшого шкафчика лист бумаги и протянула его моряку.

– Пожалуйста, прочитайте эту бумагу вслух, капитан, – попросила женщина. – Тогда я буду уверена, что она мне не приснилась. К сожалению, у меня случаются кошмары.

– Гром и молния! – воскликнул Тул, пробежав глазами документ. – Это уведомление кажется мне крайне тревожным!

И он прочитал взволнованным голосом:

«Всем чиновникам и слугам его Величества Короля! Всем чиновникам, судебным исполнителям, офицерам и солдатам конной полицейской стражи и коммунальным полицейским приказывается:

Арестовать и доставить в ближайший исправительный дом так называемого Джереми Корбетта, четырнадцати лет, и его брата Гилберта, двенадцати лет, сбежавших три недели назад из приюта в Барнсе. Доказано, что эти два лица жили бродяжничеством на протяжении указанного времени.

Азигейл Нитль, шеф-констебль».

– Что вы скажете об этом, капитан? – вздохнула миссис Корбетт. – Ведь это мои племянники, сыновья умершего брата моего дорогого блаженной памяти мужа. Какой стыд для достойной вдовы, если когда-нибудь эти два испорченных юноши будут повешены…

– Ладно, моя дорогая, не так уж это все серьезно, – постарался успокоить женщину моряк. – Конечно, будет весьма прискорбно, если этих двух бедняг задержат.

Он надолго задумался, рассеянно глядя в огонь. Потом сказал:

– Я хорошо знал их отца, Ли Корбетта. Это был хороший моряк.

– Скажите лучше – хороший пьянчуга! – скрипнула зубами миссис Корбетт.

– Но вы только подумайте, как трудно сложилась его жизнь! Вспомните, каким он был молодым, когда умерла его жена, оставив на него двух малышей! В таких условиях разве можно упрекать его в том, что он изредка прибегал к виски, чтобы найти хоть немного утешения?

– Как красиво вы говорите! А ведь он умер, не вернув мне долг, восемь фунтов стерлингов! Это что, не считается, капитан Тул?

Действительно, восемь фунтов стерлингов были крупной суммой. А для Уоппинга они были настоящим состоянием.

Тул хорошо представлял это. Поэтому он постарался поскорее перевести разговор на другой сюжет.

– Все равно, – вздохнул он, – мне будет тяжело узнать, что Джерри и Гиба арестуют, как обычных преступников.

– Мне наплевать на это, – пробурчала мегера. – Я не собираюсь иметь дело с этими двумя кандидатами на виселицу. Я только сожалею, что они носят фамилию Корбетт, как и я. Можете мне поверить, капитан, я не пошевелю пальцем, чтобы помочь этим двум бродяжкам скрыться от полиции. К черту этих сопляков!.. А вот и ваш обед.

Действительно, котлеты, цветная капуста и картофель были готовы и распространяли соблазнительный запах горячей еды. В дополнение к котлетам миссис Корбетт выставила на стол большой кусок еще дымящегося горохового пудинга.

Несмотря на эти деликатесы, бравый капитан Тул ел без аппетита, так как его голова была занята воспоминаниями о старом товарище Ли Корбетте и мыслями о бедных мальчуганах, сбежавших из приюта в Барнсе, потому что они не смогли дольше гнить в этой мрачной дыре.

Едва Тул отодвинул пустую тарелку и сделал большой глоток портера, как дверь на кухню резко распахнулась.

– Добрый вечер, честная компания!

Голос показался ему грубым и неприятным. Лицо капитана Тула помрачнело, а его простодушный взгляд стал суровым, когда он увидел вошедшего.

Это был верзила с грубыми чертами давно небритого лица, с глубоко сидящими в глазницах слезящимися глазами. Нос у него был багровым и распухшим, а лоб пересекала свежая ссадина.

– А, капитан Тул! Приятного вам аппетита, насколько я вижу!

– Благодарю, капитан Кросби.

– Рад тебя видеть, Тул. Мне нужно поговорить с тобой.

– Вообще-то я не очень стремлюсь к беседам с тобой, – холодно ответил невысокий капитан.

– Я могу сказать то же самое, – ухмыльнулся верзила. – Но я не буду искать обходной путь. Твоя грязная лоханка для перевозки угля, твой «Си Галл» встал у причала Вадцинг Пьер, в идеальном месте для моего «Хока».

– «Си Галл» отнюдь не лоханка для перевозки угля, – сухо ответил Тул. – И он останется стоять там, где стоит.

– Ты говоришь ерунду, лишь бы сказать что-нибудь, Тул. Но я думаю, что ты быстро передумаешь. Ты далеко не первый дрозд, которого я научил свистеть.

– Да и тебе самому тоже не мешает поучиться свистеть, – невозмутимо ответил капитан Тул. Он поднял руку. Рукав его куртки из голубой шерсти вздулся над мускулами, твердыми, как пушечное ядро. Кросби хорошо понял намек и решил, что ему не стоит рисковать своим и так сильно пострадавшим носом.

– Ладно, – проворчал он. – Рано или поздно все проблемы решаются…

Потом он крикнул:

– Эй, женщина! Где мой грог!

По правде говоря, это был не грог, а солидная доза горячего рома, которую миссис Корбетт с угодливой улыбкой поставила перед своим беспокойным клиентом.

Поднимая дымящийся стакан, Кросби с насмешкой посмотрел на Тула.

– Ты знаешь, капитан Тул, в честь какого события я поднимаю этот стакан? Не буду скрывать от тебя, что речь идет об обручении. Более того, скорее даже о свадьбе.

Любуясь растерянным видом Тула, Кросби продолжил:

– Я вижу, что миссис Корбетт придержала свой язычок.

Удивленный взгляд Тула переместился на Эмили.

– Вот именно! Миссис Корбетт скоро станет миссис Кросби! – гаркнул великан, оглушительно расхохотавшись.

Теперь уже малыш Тул, наш маленький морской волк, с издевкой посмотрел на Кросби.

– Значит, ты распрощаешься с соленой водой, чтобы стать кабатчиком?

Грубиян с угрозой посмотрел на него.

– Если ты думаешь, что я собираюсь работать клоуном за стойкой и подавать на столики тарелки с жареной ветчиной таким шутам, как ты, то ты сильно ошибаешься, Тул. Я буду продолжать плавать на своем «Хоке», но мое судно изменится.

Я поставлю на него паровик, старина. Я только что купил двигатель, выложив на стол круглую сумму в сто фунтов.

Эмили Корбетт смущенно откашлялась.

– Это же надо, Нед! Ты заплатил целых сто фунтов? – пробормотала она.

– Помолчи, женщина! Все в порядке. Я побывал сегодня в фирме «Грубсон и Шолл», это деловые люди с Флит-стрит. Они согласны одолжить мне сто фунтов в счет имеющегося коммерческого фонда, то есть твоей харчевни, как мы договорились.

– Да, конечно, но…

– Не может быть никаких «но»! Когда говорит мужчина, женщина молчит, словно она стала трупом! Это мой девиз, и он скоро станет твоим! – громыхнул грубиян. – Кроме того, я обсудил со своими людьми историю с этими двумя лоботрясами, Джереми и Гилбертом. Твой старик, Корбетт, дьявол забери его душу, был их опекуном. Значит, теперь я смогу официально занять его место. Грубсон и Шолл добьются, чтобы исполнение полицейского уведомления было отложено. Я предоставил необходимые гарантии и теперь являюсь лицом, отвечающим за этих двух шалопаев. Ха-ха-ха! Я знаю приют, из которого они не смогут удрать, если только не обзаведутся плавниками, как у рыбы, или крыльями, как у орла. Да, у меня есть одна хорошая идея на этот счет!

– Эмили, – с упреком сказал капитан Тул, – вы не сказали мне, что парни находятся здесь.

– Какого черта, почему она должна была говорить тебе об этом? – рявкнул Кросби. – Почему моя будущая супруга должна отчитываться в своих поступках перед такой тухлой устрицей, как ты?

– Конечно, она не обязана делать это, хотя отец парней, Ли Корбетт, был моим другом. Но что мне сильно не нравится, капитан Кросби, так это слова «тухлая устрица». По здравом размышлении я решил, что это оскорбление.

– И почему это оскорбление? – скривился будущий супруг Эмили.

– Мне почему-то кажется, что это так. Я спокойный человек, капитан Кросби, но я предлагаю вам выйти и разобраться с этой проблемой снаружи. Снимем куртки и побоксируем со ставкой в один шиллинг.

– Ради бога, Нед! Надеюсь, ты не будешь драться! – воскликнула миссис Корбетт.

– Прежде всего, я побью тебя, Эмили, если ты будешь продолжать совать свой нос в дела настоящих мужчин! – прорычал Кросби. – А пока я собираюсь дать урок вежливости одному малышу, что путается у меня под ногами!

Капитан Тул небрежно сбросил свою синюю куртку и положил на стол шиллинг. Кросби повторил его действия. В Англии денежная ставка означает, что речь идет о партии честного бокса, а не о вульгарной уличной драке, требующей вмешательства полиции.

Стемнело, и начал моросить дождь. Несмотря на не слишком комфортные условия, многие жители Уоппинга собрались, чтобы стать свидетелями поединка по всем правилам.

Пожилой моряк предложил взять на себя роль судьи.

– Джентльмены, вы собираетесь надеть перчатки? – спросил он.

– Нет! – заорал Кросби. – Мне хватит обычного носового платка, чтобы вытереть нос этому выкидышу. Вызовите также скорую помощь, чтобы отвезти его в больницу после схватки.

– А теперь всем замолчать! – приказал моряк. – Вы готовы? Начали!

Кросби согнулся, прижав левую руку к груди, выставив немного вперед правую. Внезапно его кулак стремительно вылетел по направлению к противнику.

– Есть! – воскликнул он.

Ты ошибся! – ответил Тул, переходя в атаку. – Твой удар был нацелен слишком высоко.

Удар Тула попал Кросби в живот, и верзила согнулся пополам от боли, громко застонав.

– Туше! – воскликнул судья.

– Не ври, я ничего не почувствовал, – огрызнулся Кросби, выпрямляясь.

Он нанес удар наобум, но весьма коварным образом. На этот раз пришлось Тулу присесть от боли.

– Запрещенный удар! – закричал судья.

– Заткнись, или ты сам познакомишься с запрещенным ударом! – прорычал Кросби. – Ну, получи, жалкая тварь!

Послышался свист, раздались протесты в толпе зрителей. Они поняли, что схватка происходит не по правилам. Они сочувствовали судьбе малыша-капитана, которого должны были превратить в кровавое месиво кулаки его противника, не заботящегося о соблюдении правил.

– Эй, Эмили! – крикнул Кросби. – Иди сюда, посмотри на этого моллюска перед тем, как я выковырну его из раковины!

Но в этот момент случилось неожиданное. Словно чертик, выскочивший из коробки, Тул выпрямился. Казалось, что у него вместо двух рук появилось по меньшей мере семь. Его удары посыпались на Кросби, заставляя его шататься, словно пьяного. Гигант попытался, собрав последние силы, перейти в атаку, но у него ничего не получилось. Тул продолжал наносить ему сильные удары то по подбородку, то по носу.

Наконец Кросби с хриплым возгласом рухнул на землю.

– Это на редкость удачный вариант защиты, сэр! – воскликнул судья, обращаясь к Тулу. – Мы должны опрокинуть стаканчик за ваше здоровье!

– Согласен! – кивнул Тул.

Он помог перенести побежденного противника в харчевню.

Когда Кросби посадили на стул, проигравший пришел в себя и застонал:

– Боже, как мне плохо!

Тул с улыбкой взглянул на соперника; он явно не затаил на него злобу.

– Эти два шиллинга пойдут на ваше лечение, капитан Кросби. И я добавлю еще один. А пока стаканчик рома поможет вам встать на ноги. И я должен сказать вам еще кое-что, Нед Кросби. Постарайтесь не вести себя слишком грубо с друзьями капитана Корбетта. Иначе я доберусь до вас, куда бы вы не скрылись на своем «Хоке», даже если он будет мчаться быстрее ветра. И тогда поединка за один шиллинг не будет. Я просто убью вас.

Глава II
В кандалах

Когда в Англии появились первые паровые суда, то на судоверфях чаще всего не использовались новые корпуса; обычно паровые двигатели, приводившие в действие водяные колеса на правом и левом борту, устанавливали на старые парусники. В результате эти суда были не быстрее парусников. Они лишились своей уравновешенности, и если и обгоняли парусники, более зависевшие от ветра, то их скорость в открытом море была более чем посредственной.

Бриг «Хок», когда-то гордившийся своими квадратными парусами, распределенными на двух мачтах и гафеле, выглядел довольно убого, как пароход, оказавшийся в шкуре парусника.

Но Нед Кросби считал иначе. Гигант развлекался, включая паровую сирену и сея панику среди чаек на Темзе. Он даже нередко кричал зрителям на берегу, что два водяных колеса его парохода могут взбить речную воду в пену, как это делает хозяйка с яичным белком.

Он бросал презрительные взгляды на шхуны, которым приходилось лавировать, тогда как его «Хок» двигался по прямой по направлению к Ширнессу и Дауну. Впрочем, испытательный период, весьма успешный, подходил к концу. Вот-вот должен был начаться первый дальний рейс. «Хок» собирался направиться в Лиссабон, чтобы забрать там груз для одного португальского арматора, находящегося во Флориде.

– Вы набрали потрясающую команду, капитан, – сказал ему лейтенант, сотрудник порта, когда Кросби передал ему список команды.

– Лучшее из возможного, – ответил Кросби с ухмылкой. – Самые примерные матросы. Уверен, что «Хок» будет гордостью британского флота!

После ухода Кросби портовый офицер некоторое время сидел задумавшись. Потом он вышел, постучался в соседний кабинет и вошел в него.

– Калтроп, прочитайте-ка внимательно эту судовую роль.

Инспектор взял документ и принялся просматривать его.

Почти сразу же он с возмущением воскликнул:

– Разумеется, это все хорошие моряки! И в то же время это настоящая банда проходимцев. Похоже, этот Кросби замыслил использовать их каким-то необычным образом. К примеру, он нанял Бюрка на должность главного рулевого; разумеется, лучшего, чем он, моряка никто на Темзе не знает, но я не удивлюсь, если этот тип закончит свои дни на виселице.

– Я согласен с вами, Калтроп, – сказал начальник. – Я вам скажу даже больше. Вскоре у полиции будут на вооружении пистолеты для запуска петард, тогда как бандиты, которых они должны преследовать, имеют на вооружении дальнобойные винтовки. Точно так же английский военный флот до сих пор продолжает использовать парусники, тогда как воды океана давно бороздят тысячи паровых судов.

Калтроп пожал плечами:

– Конечно, шеф. Кроме всего прочего, мне кажется, что у этого Кросби достаточно денег. Откуда они у него или от кого, вот в чем вопрос. По правде говоря, до меня дошли некоторые слухи. Вы же знаете, что Бюрк любит поболтать, когда выпьет. Похоже, что «Хок» не собирается делать остановку в Портсмуте, но один человек собирается сесть на судно где-то в Ла-Манше. Уверен, что вы вздрогнете, узнав имя этого человека. Этот тайный пассажир не кто иной, как Поулкат!

– Вот как – Поулкат! – прорычал лейтенант. – Гром и молния! Когда же, наконец, наша судебная система положит конец деятельности этого бандита!

– Вот если бы удалось пустить фрегат по следам «Хока»! – вздохнул Калтроп. – Но, к сожалению, это невозможно!

– Черт возьми, Калтроп, вы подали мне отличную идею! Подождите меня здесь! Я должен поговорить с коммодором, сэром Уилферсом.

Лейтенант вернулся через несколько минут с довольным видом.

– Слушайте меня внимательно, Калтроп.

Некоторое время они о чем-то долго разговаривали и расстались в хорошем настроении.

* * *

На море опускались сумерки. Надвигающаяся ночь заставила потемнеть воды Ла-Манша. Кое-где на берегах зажглись огоньки. Загорелись также и фонари светящихся буйков.

Кросби и его рулевой, стоявшие у планширя, внимательно наблюдали за приближающимся к ним небольшим парусником.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Бюрк. – Какая честь для «Хока» – заиметь в качестве пассажира такого типа, как господин Поулкат! Кстати, должен предупредить тебя, Нед, чтобы ты не вздумал обращаться к нему «Эй, приятель» или «Послушай, дружище»! И вообще, не вздумай считать его старой калошей или еще чем-нибудь вроде этого. Всегда называй его сэром, причем с такой почтительностью, словно ты обращаешься к самому лорду-канцлеру.

Кросби почесал заросший щетиной подбородок.

– Ладно, Бюрк, я постараюсь. Не каждый же день приходится иметь дело с такими деньгами!

– Это дело позволит тебе заполучить пароход, новенький, как шиллинг. Внимание, капитан, он поднимается на борт.

Небольшой парусник пристроился к «Хоку», словно к набережной Ливерпуля, и его пассажир вскарабкался на палубу по веревочной лестнице с ловкостью обезьяны. Спрыгнув с лестницы, он спросил пронзительным голосом:

– Капитан Кросби?

Великан подпрыгнул, увидев перед собой внезапно появившегося карлика с пылающими, словно угли, глазами.

– Проведите меня в свою каюту, капитан. И пусть Бюрк выводит судно на полную скорость, пока мы с вами будем беседовать.

Капитан подчинился, словно матрос перед боцманом.

– Вот мои приказания, которым вы, Кросби, должны следовать неукоснительно, – сказал человечек. – Прежде всего, не стоит экономить уголь, потому что мы должны как можно быстрее прибыть в Лиссабон. Там вы загрузите углем все трюмы. Дайте мне карту!

Кросби, почтительно поклонившись, протянул малышу комплект морских карт.

– Хорошо! А теперь внимание!

Пассажир достал из кармана небольшой золотой компас и приложил его последовательно к двум участкам синего пространства.

– Северная широта, столько градусов… Западная долгота, столько градусов… Вот в этой точке вы будете дожидаться француза. Вы заберете его груз в открытом море. При попутном ветре вы, само собой, пойдете под парусами. Наш запас угля пригодится в случае, если за нами будет организовано преследование.

– Преследование, сэр? – пробормотал Кросби. – И почему нас должны будут преследовать?

Мистер Поулкат бросил на него раздраженный взгляд.

– Я ненавижу вопросы и еще больше ненавижу отвечать на них. То, что я сказал, остается сказанным мной. И я не рассчитываю, что меня будут поправлять. В конце концов, «Хок» – это честное судно, и у его репутации нет ничего плохого. Но я привык все предвидеть, даже самое невероятное и самое неприятное. Понятно?

– Да, сэр!

– Я надеюсь на вас, приятель. Теперь скажите, что с этими двумя озорниками? Они включены в судовую роль?

Кросби громко рассмеялся грубым смехом:

– Нет, конечно. Я не настолько глуп, сэр. Перед тем как выйти в море, я сообщил в полицию, что они бежали. Их теперь будут искать в Лондоне или в других местах, чтобы вернуть в Барнс.

– Отлично! Я знаю много кораблей, на которых требуются крепкие парни на роль юнги. Кстати, сколько им лет?

– Четырнадцать и двенадцать лет, сэр. Но это высокие и сильные юноши. Они принадлежат к той породе, представители которой не умирают после трех ударов плети.

– Я заплачу вам за них сорок и тридцать фунтов, – заявил Поулкат.

Кросби скривился.

– На борту южноамериканского судна я получил бы не меньше, чем по сто фунтов за голову! – возмущенно воскликнул он. – Я уже потратил целое состояние на еду для этих разбойников.

– Не сомневаюсь, – ухмыльнулся карлик. – Разумеется, заплесневелый рис, подшившие бисквиты и гнилая солонина стоят очень дорого. Но вам хватит того, что я заплатил. Вы знаете мою цену, и я не добавлю ни одного шиллинга. А теперь покажите мне товар.

Через несколько минут Джерри и Гиба втолкнули в каюту капитана.

Капитан Кросби не солгал, когда говорил про Джерри, выглядевшего, как подросток. Но его юный брат Гиб казался хрупким, болезненным мальчуганом. Его тонкие и нежные черты лица подходили, скорее, для девушки.

Мистер Поулкат издевательски рассмеялся:

– Этот дылда годится, Кросби. Похоже, он стоит своих денег. Но с каких пор вы стали набирать юнгами сосунков? За младшего я не дам больше десяти фунтов! Ни одним пенни больше!

– У этого мальчишки сейчас приступ морской болезни, – проворчал капитан.

– Тогда вышвырните его за борт… Это судно не является плавучим госпиталем, как я понимаю? – фыркнул карлик.

– Но у него все же есть мышцы на костях, – попытался оправдаться Кросби.

Поулкат снова рассмеялся. Он принялся ощупывать Джерри, словно имел дело с животным, отправляемым на бойню.

– Этот подойдет. Из него можно будет сделать матроса, пригодного для работы на судне. Но другой, настоящий воробей…

Схватив Гиба за плечо, он сильно потряс его.

– Вы говорите мышцы, Кросби? Ха-ха-ха! Здесь нет мышц даже на один глоток акулам! Ничего, кроме костей! И он выглядит таким хрупким, словно стеклянная статуэтка!

На лице малыша Поулката появилось выражение, характерное для жестокого стервятника. Он ущипнул мальчугана за плечо, потом за спину.

– Видите, Кросби, стоит мне ущипнуть его сильнее, и он погаснет, словно свечка!

Он схватил мальчугана за шею, и его ногти глубоко вонзились в юную плоть.

Мальчуган вскрикнул и заплакал. Но в этот же момент он выскользнул из хватки негодяя, которого удар швырнул на стенку каюты с такой силой, что его голова загудела, как пустой котел.

– Только прикоснитесь еще раз к моему брату, – заорал Джерри, готовясь к очередному прыжку. Но Кросби нанес ему молниеносный удар кулаком, бросившим юношу на пол.

– Я должен забить их до смерти, сэр? – прорычал он.

– Никто не забивает до смерти фунты стерлингов, – прошипел Поулкат, пытаясь со стоном подняться на ноги. – Заприте их в надежную камеру. Да, конечно, поскольку на судне нет ничего подобного, их нужно будет отвести в трюм, надев кандалы на руки и на ноги, чтобы у них снова не появилось желание портить настроение честным людям.

Кросби пролаял приказ. Квартермейстер, тоже могучий мужчина, увел из каюты мальчишек, прикованных друг к другу наручниками.

Тихая ночь опустилась на поверхность моря желтовато-зеленого цвета, невысокие волны обрамлялись яркими язычками пламени. Вдали мигали огни прожекторов. Золотой серп луны поднимался над прибрежными скалами, расплывавшимися в туманной дымке.

Высокая труба «Хока» рассыпала красные искры, тогда как паруса на длинных реях гудели, наполненные ночным ветром.

Кросби пригласил мистера Поулката к столу. Гость с подбитым глазом и рассеченной губой был крайне раздражен. Он немного утешился, отхлебнув горячего грога, но не преставал поносить капитана, так что у того зачесались кулаки проучить этого негодяя, единственным достоинством которого были полные карманы денег. Ему все же удалось справиться с этим опасным желанием, и он заставил себя улыбаться словам мистера Поулката, оскорблявшего его так, как ему еще никогда не приходилось переносить за всю его карьеру.

Бюрк стоял за рулем. Он был доволен, так как заковал в цепи двух мальчишек, сопроводив эту процедуру несколькими оплеухами, так как считал своим долгом научить их вежливости.

– Это начало вашего обучения, – заявил он со зловещей ухмылкой.

Юноши промолчали, не совсем поняв смысл этой странной угрозы. И рядом с ними не оказалось никого, кто бы смог объяснить им, в чем тут дело.

* * *

Закоулок трюма, служивший карцером, оказался низким и мрачным. Между бимсами сочилась вода, и было жарко, как в аду, поскольку вплотную к карцеру находилась котельная. Джерри несколько раз почувствовал, как его кто-то дернул за волосы. Крыса, чтоб ей провалиться! Но он ничего не сказал своему младшему брату, чтобы не пугать его еще больше. Правда, Гиб все равно непрерывно рыдал, почти не слушая утешений брата.

– Лучше бы мы остались в Барнсе, – жаловался он. – И зачем только ты, Джерри, решил вернуться в этот зловещий Лондон? Там нас ждали одни неприятности.

– Ладно, Гиб, перестань плакать, – сказал Джерри, пытаясь успокоить малыша. – Прежде всего, не нужно отчаиваться. Ты разве забыл, как плохо нам было в приюте?

Приют в Барнсе действительно оказался настоящим адом для двух несчастных мальчуганов. Их кормили там всякой дрянью, а обращались с ними разве что немногим лучше, чем в самой страшной из тюрем.

Тем не менее там они не были полностью лишены слов утешения и ободрения. Поблизости от приюта находилось большое аббатство Сент-Альбан, влияние которого распространялось на окрестности, включая приют. И дирекция не решалась запретить посещения приюта добродетельным отцам-католикам.

С 1830 года английское правительство не хотело открыто проявлять враждебность по отношению к католической церкви, продолжая всячески противодействовать ей неявным образом.

Однажды среди воспитателей приюта стали распространяться слухи, в которых утверждалось, что приют в Барнсе скоро будет закрыт, а его несчастные воспитанники будут переведены в государственные интернаты, находящиеся на севере страны.

Эта новость оказалась катастрофой для Джерри и Гиба. Семья Корбеттов всегда принадлежала к числу сторонников римской католической церкви; даже статуя на носу парусника Ли Корбетта изображала Матерь Божью, а само судно носило имя святого Петра, покровителя моряков.