Текст книги "Защита звездного престола.Дилогия"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

Но самое главное, что мы с надеждой ждали наступления дня, во время которого ядли вроде должны уснуть. И дело к этому шло. Вначале поредел, а затем и вовсе иссяк поток тех ос, которые ныряли в тоннель с водой и отправлялись за добычей. А потом и возвращавшиеся домой ядли стали выныривать всё реже и реже и с явным замедлением взмывали в свои ячейки. Да там и замирали. Хотя некоторые продолжали копошиться, то ли укладываясь поудобнее, то ли продолжая нести охранные функции. Резко уменьшилось и количество атак, провоцируемых движениями моих рук. Дошло до того, что я мог сунуть руку по локоть и там ею лихо размахивать. Жужжащие переростки из ближайших сот на движение явно косились, но атаковать перестали совсем. Да к тому времени никто уже и не летал в этом дивно светящемся царстве.

– Значит, наступил рассвет… – глубокомысленно констатировал я и сказал Тарасу: – Опускай меня.

«Значит, наступило время пробивать отверстие наружу! – заявил Булька. – Работайте!»

«И чем же мы будем пробивать дыру?»

«Булыжник – оружие пролетариата и диких аборигенов, – поспешил меня наставить на путь истинный мой учёный друг. – И не надо стоять истуканом, ядли могут только часдругой крепко спать после тяжкого ночного труда. Потом проснутся и подгонят вас своими смертельными шипами!»

«Так у меня же нога сломана..»

«Заставь работать Тараса! Учись правильно распоряжаться мускульной силой и трудовыми резервами! И в этом деле бери пример с меня!»

Сразу я брать пример с него не стал, а достал крабер и связался со спасателями. Меня подбодрили, порадовали обещаниями, что вскоре всё согласуют, и сказали, что часа через три все бюрократические проволочки будут преодолены. Тем более что к делу моего спасения подключился лично барон Кири. А его слово в системе Красных Гребней много весило не только для чиновников королевства Пиклия, но и для спасателей природы из Союза Разума.

Ну, раз ещё часа три тут торчать, то я и стал распоряжаться:

– Тарас! Тут нам поступила команда… мм… а вернее, совет от моего… хм… скафандра, что следует камнями проломить выход наружу. Справишься?

– А если ядли нас покромсают?

– Я заберусь в ту пещеру первым и всё проверю. А ты двинешься по моим следам чуть позже. Если осы начнут летать, вернешься и завалишь дырку камнями. Мы тебя со спасателями в любом случае достанем.

Тарас под моим руководством принялся выбирать наиболее приемлемое для пролома место. Выбрал. Я устроился возле другой щели, намереваясь наблюдать за реакцией ядлей на гулкие удары и расширение щели.

К нашему счастью, они никак не отреагировали. Порода оказалась более чем прочная, и, несмотря на свою непомерную силушку, гигант работал не покладая рук более часа. В конце концов подходящее отверстие было сделано. Осы продолжали вести себя спокойно, так что я решил потихоньку двигаться к заполненному водой тоннелю. Ну а соратнику посоветовал:

– Расширяй отверстие под себя. Но если вдруг крикну, закладывай его камнями.

– Если успею… – скорбно сказал он.

– Ну за мнойто сразу заложи, а долбить начнёшь, если меня не тронут.

Так и сделали. Как только я выполз в соседнюю пещеру, стараясь не потревожить поломанную ногу, варвар уложил камни друг на друга и стал следить за мной сквозь щель. Хотя Булька заверил, что прикроет меня от ментального удара, я всётаки двигался осторожно. А вдруг ткань моего «Грати» не устоит перед жалами ос?

Но меня никто пока не атаковал. Преодолев половину пути, я услышал, как сзади возобновились удары. Мой товарищ не желал долго оставаться в одиночестве. А я решил сделать небольшой крюк, потому что заметил среди принесенных осами растерзанных останков внушительный кинжал. Два метательных ножа у меня ещё имелись в запасе, но оружие помассивнее, желательно для ближнего боя, мне бы не помешало. Вероятно, это был кинжал одного из горцев, которых мы с Тарасом убили немало. Осы добрались до той пещеры и хорошо попировали.

Кинжал был липким от крови, и я отмыл его в луже. С удовлетворением отметил идеальную заточку и остроту лезвия и прикрепил его к петле на поясе. И пополз дальше.

Оказавшись возле тоннеля, я не стал сразу нырять, а пригляделся к воде. И не зря – там притаились два ядля. Они держались лапками за стенки, погрузившись в воду, и наружу у них торчали только хоботки. Причём своей величиной они отличались от других ос. Этакие специально откормленные, элитарные воины.

«Вот уж хитрые создания! – восхитился риптон. – Оставили в самом важном для города месте охрану. Чуть кто сунется случайно, сразу жало в глаз получит!»

«А мы как мимо этих часовых проскользнём? – озадачился я. – И тем более ничем не прикрытый Тарас?»

«Думай! – воскликнул мой учёный друг. – Не всё же время я тебе буду решения подсказывать».

«Ай, спасибо! Ай, молодец! – съехидничал я. – Как хорошо быть умным и кататься всё время на глупом человеке! А?»

«Ты бы лучше думал, а не самокритикой занимался…»

«А что тут думать: выпускаю тебя, ты к ним подкрадываешься в воде и отрываешь головы. Шейкито у них тоненькие, на раз оторвёшь!»

Но мой симбионт идею выпустить его в воду как наилучшего диверсанта высмеял, мотивируя свой отказ тем, что оставить меня одного он не имеет морального права.

Тогда я предложил:

«А давай я им эти хоботки кинжалом отрублю. Вдруг захлебнутся?»

Мой друг согласился и добавил:

«Если я правильно сумел понять механизм их ментального удара, то и сам могу ударить в ответ модифицированной мыслепередачей. Эти действия у нас сходны».

Я разрешил ему делать так, как он посчитает нужным. Оглянулся на варвара – Тарас уже высунулся из дыры по пояс и смотрел на меня. Жестами я растолковал ему, в чём дело, и напарник дал задний ход. Оставил торчать только голову и стал ждать развития событий.

Я поднес руку с кинжалом к воде, примерился и со всей силы ударил лезвием по основанию хоботка. Ядля словно парализовало. Его лапки с присосками одна за другой отклеились от каменных стенок и тушка стала медленно всплывать.

«Толкни его опять под воду!» – посоветовал Булька.

Я кольнул острием кинжала в основание отрезанного хоботка. И тут произошло неожиданное. Ядль задёргал лапками, замахал крыльями и, чуть ли не выбив кинжал из моей руки, ринулся на взлёт. Прямо из воды! Выскочил оттуда, словно его подбросила мощная катапульта. Мне показалось, что он сейчас развернётся и на скорости вонзит в меня свое жало. Но атаки не последовало. Остальные осыпереростки в пещере не обратили ни малейшего внимания на своего собрата, когда он свечой взмыл к своду, тупо ударился об него, а потом бесчувственной тушкой упал в рукав подземной реки. Пара мгновений, и вот уже погружавшееся в воду тело унесло неведомо куда.

«Боюсь ошибиться, – осторожно начал риптон, – но скорее всего, перерубив ему хоботок, ты лишил ядля возможности ментально общаться с остальными. А кольнув его в самое уязвимое место, или, иначе говоря, в сосредоточие нервных окончаний, попросту убил…»

«Ну, спасибо, всё разжевал…» – я уже перебрался на другой край тоннеля и приготовился упокоить второго стража.

Второй удар у меня получился аналогичный первому: хоботок был срезан у самого основания. А вот укол остриём в голову осы я нанёс более сильно и значительно глубже, и это дало ещё лучший результат: страж только и дёрнулся разок, да медленно стал всплывать.

«Здорово! – порадовался симбионт за меня и за нас всех. – Путь к свободе открыт! Зови нашего нового приятеля, и в путь! К звёздам!»

Я махнул рукой Тарасу, и варвар пополз ко мне. А я хоть и опустился постепенно в воду, изрядно нервничал, ибо гул вверху стал громче, и десяток обитателей города высунули морды из ячеек.

Нам повезло, что ядли ещё не набрались сил после утомительной ночи и что они вообще на несколько часов впадали в спячку. Другие представители семейства членистоногих, из отряда перепончатокрылых, подотряда стебельчатобрюхих, бодрствуют и защищают свои ячейки круглосуточно. А на этих наверняка невероятно большая масса сказывается.

– Медленно погружайся в воду! – скомандовал я Тарасу, когда тот оказался рядом. – Оставь на поверхности только нос и жди моего возвращения. Я посмотрю, вдруг и на том конце прохода стражи на посту застыли…

– Жду! – коротко сказал варвар.

Я задраил скафандр и отправил в путь. Благо что, только нырнув, увидел не так далеко пятно света – это солнечные лучи пробивали толщу воды. Двигаться пришлось, слегка согнувшись, но, думаю, что и для оставшегося позади гиганта протиснуться здесь не станет проблемой. В конце восьмиметрового тоннеля я опятьтаки проявил похвальное благоразумие и не стал спешить, сразу выныривая на поверхность, а начал делать это медленно. И через полуметровую толщу воды расслышал некие порыкивающие звуки. Я осторожно высунул голову из воды и увидел интересную картину…

Глава 10

Два представителя племени кочаги не просто ссорились, а пытались проломить друг другу головы своими шипастыми дубинами. Уж не знаю, что они не поделили, но бой вёлся с целью не просто пустить кровь сопернику, а убить его, никак не меньше. Оба уже имели солидные ранения головы, плеч и рук. Как там внизу у них дело обстояло, я рассмотреть не мог, мешала береговая кромка. Но раз прихрамывали, то и ногам досталось. Меня удовлетворило отсутствие секундантов, зрителей или болельщиков. Я достал на всякий случай оба метательных ножа и приготовился ждать развязки.

Ждать пришлось недолго. Один из бойцов сильно провалился вперёд, промахнувшись дубиной, и после этого получил мощный удар шипом в висок. Дикарь рухнул как подкошенный, не издав больше ни звука.

Победитель присел, прислушиваясь и оглядываясь. Из чего я сделал вывод: бой был незаконным, и наверняка дикаря могут покарать. И скорее всего племя находится гдето поблизости. Иначе зачем победителю так себя вести?

Меня он не замечал, а я видел, как лицо его расслабляется, становится спокойным. Значит, вокруг никого больше нет. Да и дальнейшие действия это подтвердили: кочаги подхватил труп своего поверженного противника, подтащил к берегу и сбросил в воду. Туда же улетела и дубина убитого. Правда, перед этим дикарь чтото поднял с земли и спрятал в своих меховых штанах.

Затем победитель решил смыть с себя кровь, а для этого не нашёл более удобного места, чем тот затон, где притаился я.

Пока он спускался туда, мы с Булькой пришли к согласию. Риптон уговорил меня не убивать дикаря ножом, а дать ему возможность испытать первые наработки ментального удара по противнику. Тем более что и расстояние позволяло, по его мнению. Когда горец встал на берегу на колени и наклонился к воде, до него было метра четыре. Объект предстоящего опыта ополоснул несколько раз лицо, но вдруг увидел мою торчащую над водой голову и замер в недоумении.

Вот тут мой шибко учёный друг и начал эксперимент. Уж не знаю, как он там и что отправлял в мозг открывшего рот, собираясь заорать, дикаря, но результат оказался неожиданным. И в первую очередь, для моего самочувствия. Было такое ощущение, что меня огрели тяжеленной дубиной. Причём не только по голове, но и по всему телу. В глазах завертелась радуга, во рту пересохло, пальцы разжались, выпуская ножи, а ноги подогнулись. Я потерял контроль над собственным онемевшим телом, так меня шарахнуло. Мой симбионт пытался привести меня в норму, но у него не очень получалось. Зато и дикарю досталось по полной программе. Он так и рухнул на берег и приходить в себя не спешил.

Чуток оклемавшись, я мысленно заорал:

«Что ж ты творишь?! Экспериментатор фигов, ржавчина тебя разорви! – после чего ещё кучу слов нагородил ну совсем нелитературных, ибо никак не мог сдержать эмоции чудом выжившего человека. – Ты же нас чуть не угробил!

«Спокойствие! Только спокойствие! – с какимто нездоровым восторгом воскликнул риптон. – Все мы живы, и всё у нас получилось! Эпохальное событие произошло! Вселенная содрогнулась от моего умения! Слава мне! Ура! Ура! Ура!»

«Ты себе случайно мозги последние не выжег? А то мне страшно становится…»

«Танти, как тебе не стыдно! Ну не совсем удачно первый опыт прошёл, так с кем не бывает? Ты меня вон тоже сколько раз чуть не угробил во время своих приключений, но я ведь тебя за это ни разу не обвинил в сумасшествии. Верно?»

Пришлось признать справедливость его упрёков:

«Ну да, ты прав… Это я сгоряча…»

«Хватит оправдываться, я тебя уже простил. Поторопись лучше за Тарасом… пока его ядли не слопали».

Когда я уже двинулся назад, Булька добавил:

«Тем более что без помощи крепкого человека мы толком с продолжением эксперимента не справимся…»

«Ты хочешь опять нанести ментальный удар?!» – перепугался я.

«Да что с тобой? – удивился симбионт. – Ты стал как нервная барышня, от всего паникуешь. А мне только и надо, что провести исследования этого дикаря и проверить на нём некоторые свои теории…»

«Ты бы лучше меня проверил. Еле конечностями шевелю… И ножи потерял…»

Вынырнув возле дисциплинированно мокнущего всем телом варвара, я стал его консультировать:

– Здесь недалеко, метров восемь. Глаза держи открытыми, но не дыши. Я буду тебе помогать, подталкивать сзади. Шумно не выныривай, соблюдай тишину и сразу выползай на берег. Там лежит оглушенный горец, его убивать не надо, только свяжи его же поясом. Потом осмотришься и поможешь мне выбраться на берег. Понял?

Тарас кивнул, и мы направились по туннелю. Варвар чувствовал себя под водой довольно уверенно – топал по дну, наклонившись вперед, а я следовал за ним. Оказавшись на берегу, деловито занялся лежавшим пленником. Я тоже время даром не терял, нагнулся и отыскал у себя под ногами ножи.

Убедившись, что вокруг никого нет, гигант легко выдернул меня из воды и поинтересовался:

– А зачем тебе пленный? Кочаги выдерживают любые пытки и никогда не вступают в переговоры.

– Делать мне больше нечего, как тайны его племени пытками вырывать! – Я разместился на какомто деревянном обломке, рядом с горцем, и положил ладонь на его окровавленную голову. – Просто для торжества науки не помешает взять с этой немытой давно головы коекакие анализы.

– Осторожней! Он если очнётся, то и покусать может, – предупредил Тарас. – Или наложить ему ремень на зубы?

– Думаешь? – засомневался я. Но риптон тут же заверил, что ударит в случае опасности током, и я успокоился: – Справлюсь и так. А ты пока присмотрись к окрестностям. Сдаётся мне, что тут таких коротышек может оказаться неожиданно много. Этот ведь дрался прямо здесь, когда я вынырнул. Убил своего соплеменника и в речку бросил… вон туда…

– Странно, – сказал варвар, осматривая берег. Тут и там валялись ветки и обломки стволов. – В жизни кочаги существует одно незыблемое правило: убийцу своих, будь то воин, ребёнок или женщина, они сжигают на костре живьём. Кажется, только претенденты на место вождя племени могут бороться между собой без оружия. Значит, у этих была очень веская причина нарушить закон…

– Глянь у него в штанах, – припомнил я подмеченную деталь. – Чтото он поднял с земли и спрятал там.

Тарас пошарил в кармане штанов горца и протянул мне мой маленький двенадцатизарядный пистолет. Разрядив его ночью в первой пещере, я отбросил это оружие как уже ненужное. А для дикарей он, наверное, представлял ценность, соизмеримую с царской короной. Вот два соплеменника и стали выяснять, кому обладать находкой.

– Возьми себе, – сказал я. – На память.

Стоило видеть, с какой счастливой улыбкой принял парень мой дар и насколько тщательно упрятал бесполезное оружие в карман своих шорт.

Он направился осматривать окрестности, а я спросил у риптона:

«Ну и что там у тебя, Архимед? Или тебе нравятся другие имена? К примеру, Ньютон, Лунман, Боендаль или Керзес?»

«Боендаль – больше философ, чем учёный, – заметил мой друг. – Я к этим великим людям отношения не имею и должен прославить собственное имя… Кстати! Не пора ли мне сменить имя?»

«А зачем? – удивился я. – Мне и это нравится».

«Издеваешься, да? – обиженным тоном спросил Булька. – Представляешь, как это будет выглядеть? Вручают мне какуюто там премию, и на всю громкость звучит: «Награждается какойто там Булька!» Тебе самому за меня не будет стыдно? Давай, придумывай мне солидное имя. Именно под ним я и собираюсь публиковать свои научные труды».

«А какое ты хочешь?»

«Ты мой носитель, ты и выбирай. Если мне понравится, я соглашусь. А то, выбрал он, понимаешь ли… что в голову ему взбрело!»

«Зато от всей души! И оно мне очень нравится. По мне, лучше вряд ли отыщется. Оно привычное, родное… да и сам понимаешь».

«Не спорю. Мне оно и самому нравится. И в домашней обстановке, спорах между нами можешь меня называть, как прежде, – разрешил Булька. – Но вот для официальных церемоний и для истории – будь добр придумать нечто звучное и запоминающееся. Иначе… иначе я с тобой разговаривать перестану!..»

«Суровое наказание, – загрустил я, почти не кривя душой. – Что ж такое придумать? Тебе попроще, хорошо запоминающееся, или нечто зубодробительное, пышное и длинное?»

«К примеру?»

«Ну вот тебе простые: Ум Гелий. Хит Лох. Маг Лун».

«Нетушки! Только такого позора мне не хватало! А что из длинного?»

«Да хоть: Любкрепкондарий…» – начал я, но был тут же прерван:

«Тем более нет! Давай нормальные имена!»

Пока я размышлял, запиликал мой крабер.

«Спасатели», – подумал я и сказал:

– Ну и сколько можно ждать?

– И кого же ты ждёшь? – узнал я голос Патрисии.

– Ой! Это ты, дорогая?

– Так кого ты ждешь?

– Здравствуй вначале, и я тоже по тебе соскучился.

– Не сомневаюсь! Привет! Жду ответа.

– Да вот решил взобраться на гору Прелестного Рассвета. И в самом деле, дивная панорама отсюда открывается… Потрясающая! – Эта гора была достопримечательностью моей родной планеты Лерсан.

– Рада за тебя. Но ты так и не ответил!

– Да флаер я жду, вниз пешком топать неохота. Да и ветер тут холодный.

– Не хватало ещё, чтобы ты простудился, – забеспокоилась Патрисия.

– Ерунда. Булька ведь со мной. Да и одежда добротная. И кстати, ты знаешь, что наш славный риптон только что потребовал? Сменить ему имя на более благозвучное. И у меня голова пухнет от спора с ним. Не подскажешь чтонибудь эдакое? А то вот эти ему не подошли…

И я с вдохновением стал перечислять имена короткие, длинные, диковинные и смешные, стараясь отвлечь Патрисию от разговора по существу.

Только её величество надолго на такие уловки не поддалась. Оборвала меня, когда я перешёл к описанию открывшихся мне пейзажей:

– Ну всё, хватит о пустяках! Давай поговорим о деле!

– Давай! – согласился я и тут же нанёс первый укол: – Надеюсь, ты не помышляешь о нарушении запрета и о выходе из дворца?

– Я с тобой хотела поговорить совсем об ином, – заметно напрягся голос императрицы. – И не сбивай меня с мысли…

– На данный момент твоя безопасность – выше всех иных мыслей! И если ты решила выскользнуть на какойнибудь бал или приём вне нашего дворца…

– Вот только не надо меня строить, как малолетнюю курсантку! – вскипела Патрисия. – Всему есть предел! Сама разберусь, что мне можно делать, а что нельзя. Вокруг меня толпы телохранителей, гвардейцев, офицеров Дивизиона и сотни других, заботящихся об охране моей персоны. Так что в экстренном случае не дадут в обиду!

– Так это в экстренном… – начал было я, но любимая меня уже и слушать не хотела. Она жёстко настроилась на ответы на свои, давно приготовленные вопросы:

– А теперь скажи мне, чем занимается наш профессор Сартре? Что такое секретное ты ему поручил, что к нему даже Энгора Бофке не допускают?

– Хм! С какого вакуума наш учёный вдруг понадобился Рексу?

– В интересах следствия. И я его доклад вместе с просьбой одобрила. Но решила у тебя уточнить.

Она замолкла, ожидая от меня ответа, а я сделал паузу, размышляя. Ради помощи следствию пусть бы профессор и поработал по своему направлению. Но, зная привычку главного следователя выискивать во всем двойное, а то и тройное дно, я подозревал, что тот пытается встретиться с Сартре не просто так. Наверняка ещё какуюнибудь бяку замыслил или чтото разнюхал. Но если переговорить с учёным заранее, вот хотя бы сразу после этого разговора, то можно его предупредить о темах, которых касаться нельзя. И всё будет хорошо.

Я уже собрался ответить, но тут очнулся горец и с диким рёвом попытался вскочить на ноги. Сорвавшаяся с моей руки молния попала дикарю в висок и чуток его приостановила, но не успокоила. А Булька почемуто медлил с ментальным ударом. Скорее всего ему просто сил на него не хватало. Поэтому мне ничего не оставалось, как, уронив крабер за отворот скафандра, заехать дикарю в лоб. Представитель племени кочаги перестал реветь и вновь отрубился.

«Ты его убил?! Оо! Вандал! – завопил риптон. – Зачем ты это сделал?! Такой опыт угробил!..»

Я вновь поднёс крабер к уху, и услышал:

– …вечай немедленно! Что там у тебя происходит?

– Да тут целая толпа молодёжи нагрянула, и парни заорали от счастья как бегемоты. Хотя, помоему, они должны были помогать своим девушкам, которые ползут к вершине на четвереньках. Вот уж нравы изменились! Где былое трепетное отношение к дамам?

– Да ладно тебе. – Патрисия вздохнула с облегчением. – Так что с Сартре?

– Профессор и в самом деле очень занят. Но меня интересует позиция Рекса. Он ведь всегда все творит с двойным умыслом и до сих пор нам не простил, что мы скрываем от него вселенские тайны. Нужно ли допускать его к Сартре?

– Да, он явно чтото недоговаривает. У меня создалось впечатление, что он даже во мне подозревает если не шпионку, то разрушительницу основ Оилтонской империи.

– Даа, он такой… Так что решай сама, дорогая. И уже в который раз умоляю тебя: будь осторожна и никуда не выходи до моего приезда. А я компенсирую твоё затворничество одним чудеснейшим, невероятным сюрпризом.

– Так уж и чудеснейшим?

– Это ещё скромно сказано! – заверил я самым счастливым тоном. – И не сомневайся, тебе понравится. Можно сказать, что уже всё готово. Ты только дождись моего возвращения как хорошая и послушная девочка. Договорились?

– Ну хоть намекни, что это?

– Нет, дорогая, так нельзя. Весь эффект пропадёт. Я хочу тебя обрадовать, глядя в глаза, любуясь тобой и наслаждаясь твоей реакцией.

Последовала многозначительная пауза, во время которой Патрисия явно улыбалась. Уж ято её отлично знаю! Да и промурлыкала она после этого самым ожидаемым тоном:

– Трудно представить даже, чем таким особенным ты меня можешь обрадовать… Но я буду ждать… И только попробуй меня обмани!

– Как можно, принцесса! – перешёл я на самый интимный шёпот. Но заметив бегущего ко мне Тараса, резко сменил тон: – О! А вот и флаер за мной прилетел. Когда тебе позвонить?

– Давай уже утром… Целую!

Я ответил ей тем же и выключил крабер.

– Кочаги! – выпалил подбежавший Тарас. – Голов пятьдесят! Идут по берегу в нашу сторону.

Глава 11

3602 год, система Красных Гребней, планета Элиза, город Нароха

Несмотря на несколько нервозную обстановку, связанную вначале с пропажей Тантоитана, а потом с задержкой спасательной операции, Малыш всётаки решил не отказываться от обеда с начальником лагеря. Тем более что это именно барон Кири приложил очень много усилий для наладки контакта и дальнейших переговоров с оккупировавшими Покрусту учёными из Союза Разума. Считалось практически невозможным влиять на данных борцов за чистоту и независимость отстающих цивилизаций, но обстоятельства порой складываются так, что идут вразрез с личными желаниями, галактическими законами и амбициями. Так, например, раз система принадлежала королевству Пиклия, его военный флот мог попросту не пропустить транспорты с продуктами, топливом и техникой для учёных. И тем волейневолей всё равно пришлось бы покинуть не только окрестности Покрусты, но и вообще систему Красных Гребней. Тем более что трения с узурпатором трона Моусом Пелдорно на этой почве и до того возникали постоянно.

А господин Фре Лих Кири имел выходы и на флотских адмиралов, которые стали в нужную сторону разворачивать свои соединения космических кораблей, да и с руководством учёной группы был в хороших контактах. И тем просто пришлось пойти навстречу спасателям. Так что вопрос с немедленной, а точнее говоря, с сильно запоздавшей посадкой спасателей на планету решили практически бескровно, ограничившись только одними угрозами друг другу и закулисным давлением на кого следует. И в данный момент процесс допуска спасательного корабля на планету близился к завершению. На орбите вокруг Покрусты только и осталось, что провести досмотр спускаемого челнока, проверяя, нет ли на борту запрещённого на дикой планете оружия. Так же запрещались к раздаче дикарям современные станки, новейшая лётная техника, передовые технологии и носители любой, преждевременной для взрослеющей цивилизации информации.

Ну, с этим меньше всего проблем возникло. Замаскированные под местных старателей воины Оилтона и сами по себе были страшным оружием, а задача стояла вполне простая и короткая по времени: опуститься в нужную точку, взять господина Добряка на борт и покинуть планету.

Именно с этой животрепещущей темы начали разговор за столом барон Кири и Пьер Сиккерт, именем которого и прикрывался Малыш. Причём на этот раз они уже общались как старые добрые знакомые, чуть ли не друзья. Да и количество лиц на застолье прибавилось. На этот раз начальника лагеря сопровождали супруга – надменная, холёная дама с изумрудной кожей уроженки центральной планеты и её племянник, тот самый господин Ат Ра Кадор, ближайший подельник и помощник по сбыту краденных палеппи. А с Малышом была миледи Кассиопейская, которая играла роль его любовницы, целительницы и талантливого инженераэлектронщика Маши Гридер.

Причём сопровождающие Фре Лиха удостоились трапезы не просто так. Именно об этом он и начал разговор, когда все перезнакомились, уселись за стол и утолили первый голод холодными закусками:

– Постановка диагноза госпожой Гридер, во время нашего первого обеда, меня так потрясла, что я просто не мог не поделиться своим восхищением с супругой. А так как и за её здоровье я всегда и немало опасаюсь, то у меня огромнейшая просьба: осмотреть и её. Если не затруднит…

– Нисколько! – тут же сказала Маша Гридер, глядя на баронессу, как на мать родную. – Я с удовольствием продемонстрирую свои умения в конце обеда.

– А то эти все новомодные омолодители, ради которых мы собрались лететь на столичную планету, нам както не внушают доверия, – признался Фре Лих.

– Ну почему же, – возразил Пьер Сиккерт с вальяжной аристократичностью. – Поговаривают, что это пятое чудо света отпихнуло на шестую позицию даже стахокапусы Оилтона.

– Не знаю, не знаю, что там про эти странные растения правда, а что нет. Пока сам не пощупаю руками – не поверю. А вот с омолодителями… Мы собираемся посетить лечебницу в ближайшее время, но там жуткие очереди, всё расписано чуть ли не на год вперед. И меня это возмутило до крайности. Получается, что старому служаке, отдавшему своё здоровье ради блага королевства, не подправят здоровье изза наглых и беспринципных толстосумов!

И возмущался барон так искренне и с такой патетикой, что, если не знать о его миллионных прибылях на перепродаже краденых ракушек, слёзы на глаза могли навернуться. Малыш плакать не стал, но искреннее сочувствие проявил:

– И в самом деле – несправедливость! Насколько я знаю, вреднее места работы, чем ваш лагерь, нет в королевстве. Так что ветерану и заслуженному патриоту могли бы пойти на уступки. Жаль, что у меня никого нет из близких знакомых среди медицинских светил нашей столицы, но я приложу все усилия, чтобы отыскать хоть когото, кто мог бы помочь в продвижении вашей очереди к омолодителю.

Фре Лих радостно заулыбался:

– Спасибо за участие! Приятно, когда земляки поддерживают друг друга.

– То же самое могу сказать и о вас, – учтиво склонил голову Малыш. – И поблагодарить за помощь в решении проблемы господина Добряка, а также в арестах наших нечестных и подлых конкурентов.

– О! За это и благодарить не стоит, моя работа и моя обязанность. Тем более что я этих местных дельцов и махинаторов насквозь вижу: вор на бандите сидит и аферистом погоняет. С ними ни с кем дел иметь нельзя, а если и работать, то с оглядкой и перестраховкой.

– Да, я это уже понял по вашим предыдущим высказываниям. И тем более буду стараться помочь с вопросом об омолодителе.

– А, пустое! – отмахнулся барон, но всётаки не удержался от покровительственного смеха. – Честно говоря, я и сам решу этот вопрос уже сегодня вечером. И знаете как? – Не зная, что его новые знакомые прекрасно осведомлены обо всей его деятельности, он похвастался: – Сегодня договорился о личном разговоре с его величеством.

– О! Вы с ним знакомы? – как бы не удержалась от завистливого вопроса Маша.

– И очень близко. Поэтому не сомневаюсь, что лететь на столичную планету мы сможем хоть завтра!

Тут и Пьер Сиккерт не удержался от восторженного мычания. Подали горячие блюда, разговор несколько приутих, но после воздания должного кулинарным талантам шефповара Ратарка и его помощников Малыш продолжил тему знакомства барона с Моусом Пелдорно:

– А вот мне както ни разу не пришлось увидеть короля вблизи. Один раз пытался достать пригласительный на торжественный приём во дворце, но и тут не повезло.

– Ну да, это дело весьма непростое, – с ухмылкой сказала баронесса. – При распределении учитываются только старые заслуги.

Все и без неё знали, что узурпатор на подобные балы допускает только ярых сторонников и проверенных на крови подельников. Фактически всё сомнительное дворянство уже давно было отстранено от двора и вообще к государственной кормушке не допускалось.

Но владелец консорциума сделал вид, что надеется на свои деньги и горит желанием показать свои умения и знакомства перед любовницей:

– Несомненно, всякую шваль и ненадёжных в политическом плане демагогов к его величеству и подпускать нельзя, недостойны. Но владельцы крупного капитала в число таких личностей никак не входят. Поэтому я бы всётаки хотел осуществить Машину мечту и хоть раз провести её на приём в королевском дворце. Поэтому наберусь смелости и попрошу у ваших светлостей совета: к кому обратиться насчёт пригласительного?

Супруги Кири переглянулись, и барон покровительственно рассмеялся:

– Можете считать, что вы уже обратились к кому надо. Но сразу хочу расставить правильные акценты. При всём уважении к вам, господин Сиккерт, и к вашему умению зарабатывать деньги скажу, что не они самое главное средство для получения пригласительного билета. Наш король в этом деле даже излишне щепетилен, что бы там про него ни болтали злые языки. То есть его распорядителей взяткой не соблазнишь. А вот умение Маши определять любые болезни может способствовать получению личного приглашения от его величества. Естественно, только после моей рекомендации.