Текст книги "Защита звездного престола.Дилогия"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

Только после этого моя любимая явно повеселела, пожелала мне спокойной ночи, а сама поспешила начать свой трудовой, как всегда жутко насыщенный мероприятиями, встречами и совещаниями день.

Онато повеселела, а я озадачился!

И видя, что у меня ещё остаётся чуток времени, прежде назначенного часа связался с Алоисом. Естественно, что тот сразу запаниковал:

– Что случилось?!

– Да здесь у нас всё в порядке и по плану. У меня чисто личное…. После разговора с Патрисией…

– Чтото заподозрила о месте твоего пребывания?

– Пока трудно сказать, хотя часов через десять придётся выкручиваться, и както умудриться организовать разговор матери с невесткой. Но пока – другая проблема. У меня появилось предчувствие, что Патрисия чтото замыслила… Ну в плане её не санкционированного мною выхода из императорского дворца…

– Предчувствие или она проговорилась?

– Ну нет, на слове я её не поймал, ещё и самому досталось за попытку наезда. Но чувствую: нечто нехорошее она задумала.

– Это ты зря! И скорее всего твои предчувствия возникают на фоне собственных прегрешений, за которые тебе придётся отчитываться перед супругой. Каждый шаг императрицы под контролем, каждое слово фиксируется, каждое распоряжение ложится в отчёт и по каждому движению наши люди ведут разработки превентивных действий. Телохранители всегда рядом, телекамеры фиксируют всё…

– Так уж и всё? – не выдержал я, зная, что в наших личных апартаментах ничего подобного нет.

– Имеются в виду действия на людях, – поправился аналитик.

– И опятьтаки вопрос: каждый шаг и каждое слово фиксируется?

– Это уже слишком. Ты ведь сам понимаешь, что её величество порой беседует с некоторыми людьми в изолированных помещениях, и даже нам эти разговоры подслушать не получится при всём желании.

Я не стал напоминать другу об узких тоннелях, которые пронизывают дворец и ведут к смотровым глазкам и щелям для подслушивания в стратегических местах всей управленческой структуры. Благодаря им мы не так давно и свои добрые имена реабилитировали, и не одно вражеское логово у нас в государстве вырезали. Но в данный момент это к делу не относилось.

Изолированные комнаты для переговоров имелись везде. Мало того, Патрисия могла отойти чуть в сторонку от телохранителей и с кем угодно перекинуться несколькими словами. А зная хитрость и ум своей супруги, я не сомневался: в случае нужды она легко отыщет для своих дел любого по рангу сообщника и этот сообщник даже приблизительно не догадается, во что его втянули. То есть мне следовало предупредить службы безопасности не о конкретном предстоящем действии, а о намерении, которое может в любую секунду стать реальным.

Так я и сделал:

– Постарайтесь усилить наблюдение и своевременно принять должные меры. Мне кажется, она попробует воспользоваться неким обстоятельством, которое её оправдает в моих глазах и которому не смогут противиться телохранители и воины охраны. Ты меня понял?

– Ооо… – протянул Алоис с тоской. – Как тебя, мой белый друг, не понять! Смотри за тем, не знаю за чем! Охраняй то, не знаю что! И за какие заслуги мне такое наказание? А? Муж обманывает жену, но просит следить за ней, не спуская глаз. А его жена, если разоблачит старого больного негра в двойной игре, такое тут устроит!..

– Алоис! Кончай шутить, я серьёзно.

– Да понял я, понял… Сейчас распоряжусь и сделаю нужные перестановки…

И уже через пять минут наша операция началась. Корабль барона Фре Лиха Кири стартовал с Элизы. А я разбудил Бульку и стал проверять примотанные к телу пластины для ручных парализаторов.

Глава 17

3602 год, система Красных Гребней, орбита вокруг планеты Элиза

Фрегат барона Кири, а скорее всего ещё и официальный транспорт его, как начальника лагеря, оказался несуразным с виду, но на диво поворотливым, вместительным и несколько чрезмерно для такого корабля вооружённым. Замеченные нами орудия и люки заставляли настороженно относиться к данной боевой единице. Видимо, при её постройке руководствовались мыслью не о внешней красоте, а об эффективности содержимого. Да и название вполне соответствовало: «Уверенный».

С моими друзьями, находившимися на борту в качестве пассажиров, пока ничего такого не происходило. Передвигаться им всюду, где вздумается, естественно, запретили, ссылаясь на правила внутреннего распорядка, но двухместные каюты выделили нормальные, в каюткомпанию доступ не закрыли и насчёт общения по краберу ничего не сказали. Только попросили сдать оружие, и уложили его в сейф.

Но это не беда, не всякое оружие подходит для боя в помещении и тесноте коридоров. Главное – возможность постоянного контакта. Малыш, Цой Тан и Гарольд положили включённые краберы за отвороты скафандров, и наш общий координатор Алоис был в курсе всего происходящего. Одновременно с этим и меня ставили в известность.

– Нашим удалось заметить не более десяти человек, не относящихся к экипажу, – сообщил Алоис. – Шестеро не скрывают, что они воины, и почти не отходят от барона. А это настораживает. Спрашивается, чего это он так боится, совершая обычный полёт на орбиту? Многие каюты заперты, как и малая каюткомпания. Насчет остальных пассажиров: если десяток ещё можно отнести к деловым людям, да некоторые и в самом деле засветились в нашей конторе, то второй десяток – это скорее всего тоже люди из охранки. Плохо… Выходит, нам будет противостоять гораздо больше противников, чем расчётная полусотня.

– Ну больше так больше, – сказал я. – Пусть наши постараются с чужаками не смешиваться, как и договаривались…

Это было очень важно, в идеале нашим следовало вообще держаться единой кучкой, подальше от остальных. В таком случае мы с Булькой могли бы применять наше тайное оружие в полной мере, пусть слабо – но с максимально широким охватом. Чем по большей площади будет нанесён ментальный удар, тем нам выгоднее в плане поражения противников. Пусть они и ненадолго потеряют сознание, всего лишь на минутку, этого вполне хватит, чтобы их обезоружить и связать.

Алоис, проанализировав ситуацию, заявил:

– Они не могут о нас знать всё, и скорее всего во многом сомневаются. Даже если судить по отсутствию на орбите профессиональных военных. А значит, арест запланирован на начало Лунманского прыжка. А потом вас будут допрашивать.

Логично. Я бы сам сделал именно так. Если у подозрительной группы пассажиров есть краберная связь, то сообщникам станет известно об их провале, и те могут принять меры. А так корабль находится в подпространстве, и его владельцы могут творить с арестованными что угодно. Даже если арестованные окажутся ни в чём не повинны, то ничего страшного: можно просто извиниться, прикрываясь высшими интересами государства.

Я уже находился на корабле барона Кири, поэтому только и мог произнести условную фразу:

– А интерьер очень даже ничего!

Это означало, что как только прекратится связь с внешним миром, мы атакуем.

Оставшийся в космосе челнок с квартетом воинов, а также наш УБ6, никто атаковать не стал. По крайней мере до того, как мы произвели разгон и ушли в подпространство. Меня поприветствовали находившиеся в каюткомпании пассажиры, владелец корабля, Пьер Сиккерт и Маша Гридер. Мои носилки на колесиках установили на самом обозримом месте, и барон Кири поинтересовался:

– Господин Добряк, вы можете рассказать, что с вами случилось на Покрусте?

– Могу.

– Тогда рассказывайте! Пока у нас ещё есть время… до завтрака осталось двадцать минут.

Скорее всего на завтрак гостеприимные хозяева собрались подавать нам домутил. Внутривенно! Но я это предположение оставил при себе и сказал совсем о другом:

– Благодарю вас за то, что вы предложили доставить меня в столичную больницу.

– Пустое! Так должен поступать каждый подданный нашего королевства! – излишне патетично высказался Фре Лих, оглядывая окружавших его охранников, которые единственные на корабле имели парализаторы на поясе. – Но всётаки интересно, как вы там сражались с дикими горцами?

– Оо! Мне, можно сказать, не повезло попасть на самую настоящую войну. Сотни, если не тысячи кочаги спускались в долину на грабеж тамошних жителей, и я попался у них на пути. Причём без оружия и без проводника из местных…

– Как же вы выжили?

– Чего уж скрывать: я не столько сражался, сколько бежал! И повезло, что сумел сплавиться по реке. Про скафандр отдельная песня: если бы не он, я бы давно превратился в мёртвого ежика, настолько хорошо эти дикари умеют стрелять из луков…

Я бы ещё много интересного рассказал, но тут корабль после завершения разгона начал Лунманский прыжок. И Булька, до того интенсивно общавшийся со своими сородичами и оговаривавший с ними определённые действия, атаковал.

Первый удар он нанёс по всем, кто стоял в противоположной от нас стороне каюткомпании. Пока враги, а в их числе и несколько невинных пассажиров с непониманием в тухнущих глазах валились на пол, второй удар ушёл сквозь левую переборку, в сторону рубки управления. Там ведь наверняка сидели наблюдатели во главе с главным пилотом или дежурным офицером и следили за событиями с помощью обзорных экранов.

Затем меня Гарольд покатил к выходу в главный коридор, а остальные товарищи бросились вязать потерявших сознание противников и вооружаться трофейными парализаторами.

На позицию номер два мы успели как раз вовремя: в коридор сразу их четырёх кают и малой каюткомпании, ранее закрытых, вывалились человек тридцать спортивного вида молодчиков с парализаторами в руках. Все в лёгких скафандрах и с поднятыми забралами. Уж не знаю, для чего была задумана именно такая форма одежды, но от третьего нашего ментального удара она не спасла – повалились все.

Тут же мимо меня устремились наши бойцы, несясь к остальным важным точкам корабля. И неважно, что осмотреться им здесь не пришлось и не все лабиринты коридоров и трюмов им были известны, – в успехе сомневаться не приходилось.

Гарольд закатил меня обратно и вместе с ещё одним бойцом метнулся в рубку управления. А мы, четверо носителей риптонов, занялись допросами. И в этом деле была дорога каждая минута. От полученных показаний зависели и все наши дальнейшие действия.

Мы заранее определились, кто кого будет допрашивать. Всё делалось с далеко идущими планами, а именно: если придётся играть новые роли, то следовало выжать максимум информации из нужных объектов. Синява Кассиопейская, которая могла по комплекции заменить барона Кири, его и допрашивала. Цой Тан возился с баронессой. Ну а мы с Малышом выбрали тех лиц из ближайшего окружения владельца корабля, которые подходили нам по комплекции и росту. Риптоны вели между собой постоянный обмен получаемой информацией, и она, таким образом, валилась на нас сразу в четыре потока сознания.

Ну и самое главное, что наши симбионты использовали свои новые наработки, которые им удалось впервые применить при допросе находившегося в коме Стила Берчера. То есть мы своих подопечных даже не приводили в сознание, связь с их мозгом риптоны осуществляли напрямую. Только и следовало наложить руку на лицо допрашиваемого.

Ощущения более чем странные и непередаваемые. Допустим, если лежать в расслабленном состоянии в учебном планификаторе, информация идёт в тебя настолько плотным потоком, что ты за час изучишь то, чем в иных условиях овладел бы лишь за неделю зубрёжки. Но там ты находишься как бы во сне, и вспоминаешь полученные сведения потом, постепенно, а не одним махом. А тут информация о чужой жизни, стремлениях, страхах и переживаниях втекает, как упругая струя воды в тонкий резиновый шарик. То есть вроде всё соображаешь и понимаешь резко, быстро, но при этом кажется, что мозг вотвот разорвётся, лопнет от переизбытка сведений.

Так что мы, не сговариваясь, попросили наших симбионтов немножко уменьшить объемы новостей, просеивать некоторые не относящиеся к делу детали и подавать нам только самое нужное именно сейчас.

Стоит упомянуть и о реакции арестованных на такой допрос. Даже волевой барон Кири сломался почти сразу. Последние попытки сопротивления разума прекратились уже к концу первой минуты. Остальные не выдерживали и десятка секунд. Слишком уж жестким, неожиданным, а правильнее сказать, ужасным оказался практически полный контроль неведомых для пиклийцев сил над их телом и сознанием. Они ничего не видели и не слышали, не ощущали собственного тела. Зато боль ударяла по всем нервным окончаниям при малейшей задержке с ответом, чуть ли не сводя с ума.

Об этом мы узнали уже потом, наслушавшись слёзных просьб больше так не поступать. Под домутилом тоже страшно, ибо человек частью рассудка всётаки осознает свою полную беспомощность, но там на него действуют силы угнетения, отсекающие от остального разума и от всего тела в целом. Здесь же новое оружие действовало как некое средство в версии «вечного» лезвия: режет и кромсает во всех направлениях нескончаемо. Причём режет всё, начиная от мягких тканей и заканчивая костями и зубами. При такой пытке не поможет никакая сила воли.

«А нечто, созданное человеком, может противостоять такому воздействию с вашей стороны?» – поинтересовался я на одном из уровней сознания и был Булькой услышан: «Ты имеешь в виду внедрённое в тебя профессором умение сопротивляться допросу под домутилом? Пока судить об этом не могу… Надо экспериментировать… И не раз, как ты сам понимаешь, – рассуждал риптон с явной грустью, словно оправдываясь. – Ну а если честно, то мы в данный момент тоже действуем не совсем зряче, не понимая до конца, как нам удаётся задуманное. Не удивлюсь, если впоследствии выяснится, что мы били огромной кувалдой по тонкой игле… образно выражаясь. Или вместо хирургического скальпеля применяем каменный топор пещерного человека…»

Как бы там ни было, но наши враги давали такие показания и делились в охотку такими сведениями, что многие сложности нашего дальнейшего существования сразу рассеялись, а должные цели чётко определились.

Правда и масса неожиданных нюансов всплыло, о которых мы раньше не имели малейшего понятия. Причём таких нюансов, от которых и волосы преждевременно поседеют, и мозговые извилины от перенапряжения начнут вариться в собственном соку. К примеру, выяснилось, как сошлись узурпатор трона Пиклии и начальник лагеря, где добывали такое удивительное природное чудо, как палеппи. Оказалось, что Фре Лих в своё время являлся начальником лагеря на одной из затерянных в большом космосе планет и лично прикладывал свои грязные руки к творящемуся там геноциду. Ну а совсем молодой тогда ещё Моус Пелдорно в том лагере проходил обучение, под руководством опытного наставника тренируясь убивать человека с одного удара или выстрела.

Там же, но уже в роли командира карательного отряда подвизался на ниве массовых убийств, репрессий и пыток и граф Де Ло Кле, ныне правая и левая рука узурпатора в управлении Пиклией. Причём все трое действовали в масках, опасаясь мести, под иными именами, и постарались оставить о себе как можно меньше данных.

Та планета уже освободилась от своих поработителей, установив новую, демократичную форму правления, но некоторых кровавых мучителей продолжали разыскивать по всей Галактике. В том числе и троицу закадычных друзей, которые отлично устроились в далёком королевстве. И если бы пострадавшие узнали о местонахождении преступников, то как минимум немедленно объявили бы войну Пиклии. То есть только в этом смысле масштабы международного скандала трудно было бы представить.

Ну а перед нами открылась во всей своей уродливости та тварь, которую мы пытались подёргать за хвост. Тварь огромная и страшная, имя которой «Возможность барона Кири творить в Пиклии всё, что угодно». И не меньше! По сути, он мог на наши скромные силы хоть целый флот натравить. А при благоприятном стечении обстоятельств для него, заманить в ловушку и уничтожить не только расположившихся недалеко Цезаря Малрене и Мишеля Лежси с их соединениями кораблей, но и парочку флотилий Оилтонской империи, которые мы собирались двинуть в нужное место при явной необходимости. Фактически он оказался полноправным, пусть и замаскированным владельцем всей системы Красных Гребней. Если бы он всё знал, да правильно рассчитал, то от нас бы только рожки да ножки остались! И не простые ножки, а чисто гипотетические.

К нашему счастью, этого не произошло. Уж слишком самонадеянным стал в последнее время начальник лагеря, слишком умным себя посчитал, неприкосновенным возомнил, непобедимым. Повезло нам ещё и по той причине, что нас не просто сильно недооценили, но ещё и приняли за банальных шантажистов. Или, иначе говоря, за крупных международных мошенниковаферистов, которые, узнав о незаконной торговле раковинами палеппи, решили прижать главного вора к ногтю и как следует его выпотрошить.

Ну и один маленький нюанс барона заинтересовал в личности господина Добряка. Ему захотелось тщательно этот нюанс проверить, а потом устроить Моусу Пелдорно небольшой, но весьма приятный сюрприз в виде ценного пленника. А откуда взялся повышенный интерес к моей персоне, наши риптоны выяснили чуть ли не в первую очередь. Как и то, почему именно нами заинтересовались, как оголтелыми аферистами. Оказывается, рядом с нами затесался очень подлый, хитрющий и вероломный враг. Который не просто смог втереться к нам в доверие, но и, воспользовавшись нашей невнимательностью, подслушать нечто важное, что чуть и не привело нас всех на плаху. Ну и моё собственное ротозейство сказалось.

А предателем оказалась пригретая на груди змея. Причём подумать на неё мы могли бы в самую последнюю очередь, настолько изумительно была сыграна роль и настолько хорошо ей удалось втереться к нам в доверие. Естественно, что быть двойным агентом – дело сложное и опасное, но разоблачившая нас особа могла в итоге получить как минимум тройное вознаграждение. Одно она уже получила от нас: была назначена на должность шефа охраны конторы. Понятное дело, что со всеми полагающимися бонусами. Второе – она там могла оставаться бесконечно долго в большинстве вариантов развития событий. Ведь чаще всего такие вот фирмы и действовали по указкам назначенных управляющих, никогда не видя настоящего владельца. Некий процент прибыли перечисляется, и ладно. Порой и ревизоров никто не присылает. А уж тем более начальника охраны Сара Чешинска не стала бы менять понапрасну. Она в него тоже верила безоговорочно.

Ну и третье благо – предававший нас идеальный и лояльный к конторе сторож мог получить из рук барона Кири за содействие и проявленную инициативу немалое вознаграждение. Потому что именно он ему сообщил о причине нашего нахождения на планете Элиза. При этом он воспользовался нашим просчётом, грубейшим и непростительным. А именно: мы слишком понадеялись на современные технические устройства и позабыли о таком простом средстве вынюхивания секретов, как ухо. Сам ведь не раз этим пользовался, а тут опростоволосился и я, и все мои товарищи. Каждую доску на предмет прослушки или видеокамер просканировали, а вот щели между ними, в которой мог затаиться проползший туда человек, не заметили. А сторож о такой щели знал! Чем с немалой эффективностью и воспользовался. И наше преогромное счастье, что ему удалось подслушать наш разговор только одинединственный раз, да и то его окончание.

Это случилось, когда мы плотно по краберам решали вопрос о возможности шантажа начальника лагеря. Выдвигались различные предложения, как лучше осуществить «наезд» и какие способы при этом использовать. Вероломный охранник всё сразу прекрасно понял и уже через пару часов сумел доложить самому заинтересованному в этом человеку.

Барон Кири моментально поднял на ноги своих лучших ищеек наружного наблюдения, и те, скорее всего случайно, да и благодаря моему ротозейству подслушали частично мой первый разговор с Патрисией. И по нему был сделан вывод, что я совсем не тот, за кого себя выдаю. Вернее, тот, именно тот самый Добряк в истинной зелёной шкуре пиклийца, но при этом умудрившийся устроить для себя некую вторую жизнь.

В такое трудно было поверить, но почему бы и нет? Ведь малых звездных королевств, нищенских княжеств и независимых баронств в Галактике пруд пруди. Я ведь назвал себя консортом, а потом ещё и обменивался ласковыми словечками с «принцессой». В такое никто не поверил, так что помощники Фре Лиха выдвинули предположение, что я снюхался с какойнибудь наследственной принцессой, вознамерился на ней жениться и попросту работаю на иную, недружественную Пиклии державу. Какую именно – об этом стоило уточнить после угощения меня домутилом. Но чем выше я вознесусь в своих покаянных признаниях, тем больше удовлетворения получат ловкачи, меня поймавшие и в руки Де Ло Кле передавшие.

Сам же начальник лагеря, как он думал, ничем не рисковал. Оружия у пассажиров нет? Отлично! Ещё и Добряк ранен? Еле дышит? Ещё проще! Есть неясности и тёмные пятна в биографии арестантов, которые могли бы старые подельники использовать для насмешек и укоров? Так за шесть часов пути к столице всё станет ясно.

Размышления барона для нас не остались загадкой:

«Это же насколько будет здорово похвастаться перед друзьями так изумительно проведённой операцией! И от шантажистов избавился, и противников режима обнаружил, и гнездо шпионов накрыл! Одним ударом! Раз – и в дамках! Такому явному успеху, несомненным аналитическим талантам и очевидным организационным способностям даже ушлый граф Де Ло Кле позавидует. А то они вообще в последнее время уважение ко мне терять начали! Обзывают, подшучивая, торгашом и клептоманом. Забыли, сволочи, кто их учил правильно к жизни относиться и кто их все умные делишки денежными вливаниями покрывал!..»

Так думал арестованный нами Фре Лих Кири. И вся основная, ценнейшая для нас информация черпалась из его сознания. А мнения его в принципе несчастной супруги и стремившихся сделать карьеру подчинённых нас не слишкомто интересовали. Как и личные амбиции племянника супруги, господина Ат Ра Кадора. Этот основной посредник и помощник начальника лагеря только и умел, что завести нужные знакомства, вполне мило и незаметно влезть в душу собеседника и быть настойчивым во время деловых переговоров. Никаких кровавых или особо грязных пятен в его биографии замечено не было, и если смотреть со стороны правосудия Оилтонской империи, ничего инкриминировать мы ему не могли. Да, в принципе, как и его тётушке. Как ни странно, она в дела своего мужа никогда не влезала и оказалась, по её счастью, в полном неведении как о его деятельности в роли начальника концлагеря в далёкой молодости, так и в роли подпольного миллиардера, продавца оптовых партий драгоценных перламутриц, украденных благодаря занимаемой должности с планеты Элиза. Даже от неё ловко скрывалось что продаётся, как достаётся, и сколько зарабатывается.

Мало того, несчастный племянник и не подозревал, в роли кого он мог оказаться в наиболее для себя неблагоприятном случае. Как бы нагло и дерзостно ни действовал главный расхититель палеппи, как бы его ни прикрывали оба высших сановника государства, все они прекрасно понимали: порой случается самое страшное. Тот же скупщик оптовых партий редкостных ракушек вдруг «сгорит» или его накроют некие конкуренты, и о незаконных, подпольных партиях товара с Элизы станет известно всему миру. Что в таких случаях делают? Правильно, выискивают и подставляют козла отпущения. И на его роль сразу был предопределён Ат Ра Кадор. Компромат на него был готов, только следовало дать ход нужному расследованию. По нему получилось бы, что гипроторфную торпеду шеф поставляющего лифты предприятия использовал тайно и только в целях своей личной наживы. Всё ясно, смягчающих обстоятельств нет. Тут же показательный суд и казнь. А точнее говоря – пожизненная каторга. Да ещё и гордый ответ барона всем пиклийцам приготовили: мол, ради торжества справедливости он не пожалеет даже племянника.

Когда Ат Ра Кадор об этом узнал, то не поверил. Потом ему расхотелось жить. Ну а напоследок мы ему сумели внушить мысль, что жить можно неплохо и дальше, а отомстить подлому и вероломному дядюшке было бы верным поступком. Оставалось только продумать, как и при каких обстоятельствах нам может помочь совершенно не приспособленный к крайним действиям пиклиец. Хорошо ещё, что при допросе мы продолжали держать свои новые лица и делать вид, что и мы с ним одной расы. Худобедно, но такая маскировка предоставляла нам больше простора для маневрирования.

И всё это вместе давало нам весьма неплохие шансы на успех. Оставалось только в течение последних тридцати минут решиться именно на те действия, о которых мы потом не пожалеем.

Глава 18

3602 год, королевство Пиклия, орбита вокруг столичной планеты Пиклия

Самая большая сложность заключалась в том, что некие встречающие у столицы, или, иначе говоря, некие осведомлённые личности знали время завершения нашего Лунманского прыжка. Да и место выхода из подпространства было известно в пределах возможных, весьма малых погрешностей. Начальник лагеря не столько для подстраховки, сколько для намека о сюрпризе, сообщил графу Де Ло Кле, когда и куда прибывает, и не один, а с очень интересными гостями, с которыми будет весьма приятно поразвлечься.

Директор управления пиклийской безопасности, шеф её внешней и внутренней разведки принял это к сведению. При просмотре внутренней корабельной записи мы увидели скривившееся лицо второго, если не первого врага нашей империи, и услышали его голос:

– Фре, вечно ты пытаешься меня удивить и чемто похвастаться, но в последнее время фантазии твои чтото иссякли. Всётаки недаром ты мчишься сюда на омоложение… Но если удастся нас и в самом деле повеселить, то наш друг не откажется с тобой выпить как следует…

– А ты? – поинтересовался со смешком барон. – Не можешь позволить себе расслабиться изза старости, а то и алкоголизма?

– А вам не хватает для полного счастья потом меня из запоя вытаскивать? – хохотнул граф в ответ. – Вам вполне друг друга для компании хватит.

Эта запись, сделанная при взлёте с Элизы, говорила о близости высокопоставленных преступников, их цинизме и специфике встреч – либо пытки «интересных гостей», либо банальная пьянка до скотского состояния. Кстати, баронесса подтвердила, что муж всегда при посещении королевского дворца упивался в компании своих дружков. Как он сам выражался, «выпускал пар и расслаблялся». Супругу с собой брал лишь на начало застолья, а потом она навещала родственников да ходила по лучшим магазинам столицы. Денег ей муж на покупки не жалел.

Вот нам и предстояло решить за короткое время: что делать?

Наше решение могло повлечь за собой самые непредсказуемые последствия. Одно дело, если бы мы выскочили из подпространства чуточку раньше, спокойно обсудили сложившееся положение с Алоисом, задействовали все силы поддержки. Но, увы, такой возможности у нас не было. Задержись мы в Лунманском прыжке, или измени точку выхода в пространство – это сразу вызовет подозрение в стане врага. Если и появляться у него на виду и начинать рискованную акцию справедливого возмездия, то не меняя времени прилёта.

Действовать следовало решительно и нахраписто.

Не обошлось без спора. Малыш настаивал на убийстве только графа Де Ло Кле. Шефа моусовской разведки можно было выманить на орбиту, надо только придумать причину. Я же считал, что одновременно нужно покончить и с узурпатором.

Естественно, все понимали: пока мы не приблизимся к узурпатору и его правой руке на расстояние ментального удара, ни о каком уничтожении не может быть и речи. А вот тут все мои призывы и грандиозные планы упирались в нерушимую стену действительности. Ни я, ни Малыш пройти к Моусу Пелдорно не могли. Это удалось бы только нашим товарищам: Цой Тану и Синяве Кассиопейской. Но тут были свои проблемы. Делать ставку в таком деле на самое слабое наше звено, – это, мягко говоря, не потоварищески. К тому же следовало учитывать, что ни миледи, ни наш штатный ботаник убивать так до сих пор и не научились. Несмотря на тренировки с холодным и огнестрельным оружием, они скорее сами себя поранят, чем справятся с врагами. А уж если те будут прикрыты телохранителями, то и подавно наши лазутчики в стане такого опасного противника не справятся. Рукопашная, с помощью которой придётся решать главные проблемы, – не их конёк.

А ведь еще следовало учитывать, что барон Кири всегда при входе во дворец сдавал своё оружие и проходил, как и все остальные, сканирование для выявления любого подозрительного предмета. Уж такой был порядок в окружении его величества, который начальник лагеря всячески поощрял. Понимал воришка, что если с узурпатором случится неприятность, то и ему придётся бросать хорошо обжитую Элизу и подаваться в места, хоть и шикарные, но слишком уж далёкие и малолюдные. Кстати, места эти находились в купленном не так давно звёздном баронстве в центре Короны Посейдона, и о них не знал ни посредник Стил Берчер, ни баронесса с её племянником, ни его величество Моус Пелдорно, ни сам шеф службы безопасности Пиклии. По крайней мере, в это свято верил сам Фре Лих, устроивший куплюпродажу через подставных лиц, а потом собственноручно убрав эти лица во время краткосрочной деловой поездки. Эта мрачная деталь биографии начальника лагеря была найдена в его памяти чисто случайно, но в общем деле запротоколирована и принята во внимание.

Важной новостью стало и обнаружение в окружении узурпатора ещё двух повязанных с ним кровью сторонников. До того наша разведка считала, что директор монетного двора Ваб Дер Гел и министр энергетики Су Кар Чо – это обычные исполнительные чиновники. Они ещё при вдовствующей материкоролеве занимали сравнительно высокие посты. А после восшествия на престол Моуса Пелдорно какоето время оставались в тени иных деятелей, министров и представителей дворянства. Сейчас же выяснилось, что они не спешили занять доходные должности, а ныне – афишировать свою дружбу с узурпатором по причине их интенсивной работы по уничтожению несогласных и неугодных. Делая вид, что находятся в оппозиции к королю, оба могли без особого труда втереться в доверие к своим будущим жертвам.

А по своей звериной сущности оба ублюдка тысячи раз заслужили казнь на Треунторе. Ваб Дер Гел, завидный, стройный, весьма сильный мужчина, имеющий титул маркиза, подвизался в своё время на должности начальника по режиму лагеря, где командовал барон Кири. А сухонький, небольшого росточка барон Су Кар Чо командовал точно таким же карательным отрядом, как и граф Де Ло Кле.

– Я справлюсь с этим делом, – заявила миледи. – Я ведь ничем не рискую, и умение тихо вырезать охрану там не пригодится. Мне только и надо, что увидеться с Моусом и его вторым пособником, пообщаться с ними и преспокойно покинуть дворец. Все остальное сделает мой Одуванчик. А в случае экстренного отхода можно применить ментальные удары. Возникнет паника и неразбериха, и уйти мне в одиночку будет проще простого.