Текст книги "Рыжая Соня и Ущелье смерти"

Автор книги: Юрий Бахорин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Поразительно богатое воображение,– усмехнулась девушка, выходя на тропу, в то время как Вожак забежал вперед, чтобы в нужное время очутиться за спиной незнакомца, и затаился в кустах.

Через несколько мгновений на тропе показался громила, который почти сразу увидел Соню. В первый миг он опешил от неожиданности, но тут же решил, что именно рыжая красотка съездила его камнем по затылку. Он замер, и лицо его расплылось в довольной улыбке: девиц-то, оказывается, две, а две девки ровно в два раза лучше, чем одна. Обрадованный, он рванул вперед с такой скоростью, что Северу ничего не оставалось, как вновь оглушить его ударом по затылку – ни на что другое у него просто не осталось времени. Громила упал как подкошенный, и Соня озабоченно посмотрела на возлюбленного.

– Ты не перестарался? – иронично спросила она.– Он нам нужен живым. Что толку от мертвеца?

– Это точно,– со знанием дела подтвердила Гана.

– Не беспокойтесь,– заверил девушек Север.– С ним все в порядке. Просто его сегодня слишком часто били по голове.

Север связал руки пленнику, привалил его спиной к дереву и отправился разводить костер. Он не боялся, что дым заметят. Валежник, что шел на топливо, настолько высушило солнце, что опасаться следовало только пламени в ночи, а это значило, что лучше приготовить пищу до наступления сумерек.

Когда он вернулся к пленнику, тот уже пришел в себя и теперь с ненавистью поглядывал на сновавших вокруг людей. Кляп заставлял его молчать, но полный ненависти взгляд говорил, пожалуй, не хуже слов. Увидев Севера, Соня подошла к нему:

– По-моему, он хочет что-то сказать.

– Очень может быть,– согласился Север.– Только вряд ли это то, что нам хотелось бы услышать.

– Но ведь Гана сказала, что еще немного…

– Я думаю, она имела в виду совсем другое.– Он пожал плечами.– Но если ты так хочешь…

Вожак подошел к пленнику, который явно прислушивался к их разговору, и выдернул изо рта затычку.

– Грязная шлюха! Проклятая девка, даже лицо не прикрывает! Плевал я на вас! На тебя! – Связанный прожег Гану разъяренным взглядом.– И на тебя, рыжая тварь! Тьфу! – Он смачно сплюнул в сторону Сони.

– Не попал,– хладнокровно заметила воительница.– Побереги пока слюну,– посоветовала она, вставляя кляп на место, и пленник ответил ей ненавидящим взглядом.

– Я же говорил тебе, что он ничего не скажет,– пожал плечами Север.

– Если не скажет ничего,– огрызнулась Соня,– то прямо тут и подохнет.– Она повернулась к связанному.– Я тут разговаривала с одним зуагиром… Таким же упрямым, как и ты,– пояснила она.– Так теперь он покойник. Не желаешь составить ему компанию? – поинтересовалась девушка.– Жизнь ведь хорошая штука, верно? Правда, только пока дышишь,– заметила она, приставляя острие кинжала к горлу пленника.

Глаза детины округлились. Он заерзал и замычал, пытаясь выплюнуть кляп.

– Ничего он не скажет,– убежденно проговорил Север.– Я таких, как он, повидал. Жизнь для них – ничто!

– Значит, сейчас на Серых Равнинах появится новичок! – усмехнулась Соня, с удовлетворением отмечая, как напрягся связанный бородач.

Впрочем, не только он. И Гана, и Мурзио замерли. Ни тот, ни другой явно не привыкли к таким зрелищам.

Воительница тем временем вытерла клинок, попробовала пальцем лезвие и снова повернулась к пленнику.

– Нет! – с деланным ужасом воскликнул Север, но иранистанец не разобрал в его голосе фальши.– Не умеешь ты пользоваться кинжалом! Заляпаешь все вокруг, а я здесь, между прочим, спать собрался!

Мурзио закатил глаза и покачнулся, глаза Ганы округлились. Пленник заерзал, с ужасом глядя на свою мучительницу.

– Хорошо,– поджав губы, согласилась Соня.– Отдадим его Вулофу. Он тут все подчистит. И следов не останется. Вулоф! – крикнула она.– Иди сюда!

Гана перестала дышать. Мурзио вздрогнул, щеки его раздулись, он прикрыл ладонью рот и бросился в кусты. Огромный волк выскочил на поляну. Пленник засучил ногами и завизжал.

– Нет! – запротестовал Север.– Только не это! Я опять ночью спать не смогу! Уходи отсюда! – махнул он Вулофу, и так же беззвучно, как появился, зверь исчез в зарослях.

– Кха! Кха! – донеслось с ветки ближайшего дерева.– Ха! Ха! Ха! – Шалло залилась хриплым, похожим на кашель, смехом.

Похоже, птица оказалась единственным из невольных зрителей, кто понял, что здесь происходит. Соня перевела возмущенный взгляд с нее на Севера.

– Все тебе не так! – раздраженно выкрикнула она.– Не нравится – проваливай, но он у меня заговорит!

– Интересно, как?!

– Вот сейчас пихну его башкой в костер,– кровожадно пообещала она.– Огненный Цветок живо растопит жир, которым заплыли мозги этого парня!

– Хорошо,– сдался Вожак, сунул палец в рот и поднял его над головой.– Подожди только, пока встану с наветренной стороны. Не выношу запаха паленого,– брезгливо передернув плечами, пояснил он.

– Давай, белоручка, проваливай! – огрызнулась Соня и пнула пленника.– А ты ползи к огню!

Тот повалился набок, но от страха, похоже, вообще лишился способности двигаться. Он бешено вращал вылезшими из орбит глазищами и, несмотря на воткнутую в рот тряпку, визжал, словно и впрямь начал уже подрумяниваться, а в воздухе повис запах паленой плоти.

– Вынь тряпку,– сказал Север.– Похоже, наш друг что-то вспомнил.

Она нагнулась и с интересом заглянула в выпученные глаза бородача, поигрывая перед его лицом метательным ножом.

– Так ты решил, что день был достаточно жарким? – спросила девушка. Пленник замер на миг, а когда понял смысл сказанного ею, лихорадочно закивал.– Если я выну это,– она поддела тряпку ножом,– ты ведь не станешь звать на помощь, верно? – Он затряс головой, выражая полное согласие.– Но всё-таки тебе есть что сказать?

Он заскулил, пытаясь что-то вымолвить, а когда понял, что это невозможно, вновь закивал.

– Ну что? – Соня повернулась к своему спутнику.– Поверить ему?

– А что мы теряем? – равнодушно пожал плечами тот.– Обманет, изжаришь его по частям.

– Хорошо,– кивнула Соня, вытаскивая кляп изо рта пленника.

– Все скажу… Только не надо в огонь! – взмолился тот, но девушка приложила лезвие к горлу детины, и тот умолк.

– Что-то ты подозрительно быстро согласился,– проворчала она.

– Я помогу только потому, что там вас ждет смерть! – лязгая от страха зубами, выдавил пленник.

– Хорошо,– кивнула девушка, которой уже надоела эта перебранка.– Ты лучше скажи для начала, можем ли мы провести коней мимо стражей на Сторожевой Стене так, чтобы они не узнали об этом?

– Все скажу, клянусь Вечноживущим Таримом! – выкрикнул он

Север покачал головой.

– Река! – Пленник кивнул к сторону бурлящего невдалеке потока.

– Веди нас,– приказал Север, разрезая спутывавшие ноги громилы веревки.

– А ты меня отпустишь? – с надеждой спросил он.

– Чтобы ты сразу донес на нас? – хмыкнула Соня.

– Ты уйдешь, когда мы сделаем свое дело,– пообещал Север, и по исказившемуся лицу пленника Соня поняла, что это ему не слишком-то понравилось.

– Ну! – прикрикнула она, ткнув его острием ножа в спину.– Показывай! И без глупостей!

– Пошли,– прохрипел тот.

Вскоре трое людей вышли к кромке леса. Прямо перед ними возвышались разбросанные по каменистой равнине валуны, закрывавшие от взглядов южные ворота. На востоке несла свои воды река, которую Север, не тратя времени даром, нарек Безымянной.

– Туда,– произнес пленник, кивнув в сторону зарешеченной пробоины в стене и зашагал вперед.

– А ну-ка стой! – прикрикнула на него Соня, но бородач, вместо того чтобы остановиться, побежал.

Вот сейчас он выскочит из-за валуна, и его увидят стражники.

Соня взмахнула рукой, но мгновением раньше пущенный рукой Севера клинок свистнул над ее ухом и вошел между лопаток пленника. Словно наткнувшись грудью на незримую преграду, он остановился и, постояв мгновение, рухнул на землю.

– Опять ты оказался быстрее,– с досадой заметила Соня.

– Просто я чувствовал, что этим кончится,– пожал плечами Вожак.

– Ну и Нергал с ним,– согласилась Соня.– Мертвый йезмит лучше живого,– философски заметила она.– Что делать с трупом?

– А что с ним сделаешь? – Вожак поморщился.– Могилы здесь не вырыть, костра не развести – увидят. Забросаем камнями.

Север прислонил труп к валуну и начал собирать обломки камней, которыми Соня заваливала покойника.

Солнце тем временем ушло за горы, и быстро сгустившиеся сумерки плавно перешли в ночь. Север выглянул из-за валуна. Прямо перед ними, в проходе южных ворот горели огни, но рокот воды заглушал все звуки.

– Давай-ка сходим к реке,– предложил Вожак.

– Ты думаешь, он не солгал? – усомнилась Соня.

– Думаю, нет,– кивнул Север.– Он решил бежать чуть позже, когда понял, что ты оставляешь его в живых, но перед этим говорил правду. Уж слишком сильно ты напугала его,– добавил он с мрачной ухмылкой.

«Да, размякли они здесь,– подумал Север,– Себя освещают, помогая врагу…» Он покачал головой и пошел дальше. Шум воды становился все сильнее. До них начали долетать подхваченные ветром брызги. Север еще раз осмотрелся, но не заметил ничего подозрительного. Только у самой реки он понял, что имел в виду пленник. В том месте, где русло пронзало Сторожевую Стену, ее перегораживала стальная решетка, окончательно прогнившая не меньше сотни лет назад.

– Ты только посмотри.

Север потрогал вмурованный в камень стальной стержень толщиной в два его пальца. Точнее, остаток стержня, потому что из каменного гнезда торчал лишь изъеденный ржавчиной огрызок не длиннее половины локтя. Точно такими же через равные промежутки оказалась утыкана вся внутренняя поверхность прохода. Теперь от могучей решетки остались одни воспоминания.

Север вошел в воду. Дно полого опускалось на' протяжении четырех шагов, а затем круто уходило вниз. Север прикинул высоту нависшего над водой свода – только-только, чтобы провести коня без седока. Именно то, что им нужно. Он повернулся к девушке и молча махнул рукой – пошли назад. Говорить не имело смысла. Шум реки заглушил бы даже крик. Только когда они вошли в лес, Соня обернулась к Вожаку:

– Когда пойдем?

– Как можно быстрей,– ответил тот.

Девушка молча кивнула. Все верно. Чем меньше они оставят следов своего пребывания, тем лучше для них. Говоря по правде, им и костра разводить не стоило. Мало ли что? Его пламя уже виднелось в просвете между деревьями. Двое – мужчина и девушка, сидели у костра. Волков Соня не увидела, но не сомневалась, что они где-то поблизости. Шалло с Задирой привычно ругались из-за еды. Жрец угрюмо молчал и смотрел в огонь, Гана изредка поглядывала на него, но тоже молчала.

Соня с Севером появились совсем неожиданно, заставив обоих вздрогнуть. Воительница сразу уселась рядом с подругой, а Север подошел к костру и деловито потыкал мясо ножом.

– Чего не едите? – бодро поинтересовался он, нарезая жаркое пластами.

– Не могу,– хмуро проворчал митрианец.

– Что так?

– Живот у него болит,– пояснила Гана.

– Странно,– ухмыльнулся Вожак, попробовал мясо и удовлетворенно кивнул – то, что надо.– Он ведь не ел твоего платья.

Гана сперва не поняла, но потом вспомнила историю с конем и рассмеялась, но даже ее заразительный смех не вывел зингарца из странного оцепенения.

– Да что с тобой? – удивилась Соня.

– Как вы могли? – прошептал он, с возмущением глядя на девушку.

– О чем ты? – удивилась воительница, а Север уселся рядом с Мурзио и вновь предложил ему мясо, но тот лишь помотал головой.

– Как вы могли пытать пленника? – тихо спросил он.

Соня с Севером переглянулись, и тут только до них дошло. Девушка рассмеялась, а Вожак хохотнул и по-приятельски хлопнул жреца по спине, отчего тот кувырнулся на землю.

– Никто не собирался его пытать,– ответил Север, с жалостью посмотрев на поднимавшегося с земли зингарца.– Просто мы попугали его, чтобы стал разговорчивее.

– А я думал…– растерянно пробормотал тот, переводя взгляд с воина на его подругу.

– Не беспокойся,– остановил его Север.– Соня не собиралась ни резать его, ни жарить, а Вулоф людей не ест. Повторяю: мы просто пугали его.

Соня насмешливо посмотрела на Мурзио.

– Какие странные мысли приходят в головы митрианским жрецам,– усмехнулась она.– Прямо не верится. Даже Шалло догадалась, что это глупый розыгрыш!

Зингарец удивленно взглянул на девушку, но та лишь пожала плечами:

– Неужели ты не слышал ее смех?

Жрец перевел взгляд на птицу. Та покосилась на него черным глазом и, раскрыв блестящий клюв, каркнула.

* * *

– Пора,– сказал Север, и Соня мгновенно открыла глаза.

– Чего пора? – спросила она, пытаясь понять, откуда донесся голос Вожака.

– Подниматься пора,– объяснил он, появляясь совсем не с той стороны, где она ожидала его увидеть.– Рассвет мы должны встретить за Сторожевой Стеной.

Соня начала молча собираться. Она злилась и не скрывала этого. Плотно поели, легли поздно, выспаться не успели… Она посмотрела в черное как вороново крыло небо. И ночи эти южные! Никак она не могла привыкнуть к внезапному наступлению темноты по вечерам и столь же стремительному рассвету. Конечно же, Вожак прав: пока не рассвело, нужно пройти ту часть пути, что они разведали вечером, чтобы в запасе осталось побольше времени.

Ночь выдалась безлунная. В слабом свете звезд она увидела Гану и Мурзио. «Копаются, как навозные жуки в куче отбросов»,– невольно подумалось Соне, и она с раздражением пнула жреца.

– Пошевеливайся, зингарец! – усмехнулась воительница, чувствуя, как на душе мгновенно полегчало.– А то встретишься со своим богом прежде, чем рассчитываешь!

Тот захлопал глазами, ничего не понимая.

– Собирайся, жрец! Уходим! – повторила девушка.– После выспишься.

Пока она будила друзей, Север уже накрыл коней чепраками, положил на них седла и теперь проверял подпруги. Как только он закончил свое дело, Шалло уселась ему на левое плечо. Задира по привычке пристроилась на плече Сони. Как только люди собрались вместе, Шалло недовольно замолчала. Тут же в темноте засветились две пары желтых огней, которые двинулись навстречу людям, и показавшаяся огромной тень закрыла от них звезды. Стояла душная ночь, но Мурзио зябко поежился: он все еще не мог привыкнуть к четвероногим и пернатым спутникам. Послышались громкие хлопки крыльев, и Вестница уселась на луку седла коня Севера.

– Мы уходим,– сказал Вожак, обращаясь одновременно ко всем.– Там, куда мы направляемся, смерть, быть может, грозит одинаково и людям, и животным. Поэтому каждый из вас волен остаться.

Он умолк. Соня тоже молчала, понимая, что сказанное не относится к обитателям Логова. Вулоф шагнул вперед и склонил голову.

– Моя жизнь… Твоя…– хрипло прорычал он и повернулся к своей подруге.

Та, не раздумывая, встала рядом и кивнула. Вестница коротко каркнула и, расправив крылья, качнула головой, подражая волчице. Север едва заметно улыбнулся и скосил глаза на Шалло, которая тоже расправила крылья.

– Др-ра! – хрипло крикнула она и уставилась на Задиру.

Та встала на задние лапки и возмущенно запищала. Держась левой передней лапой за Сонин локон, она погрозила правой Шалло и ударила себя в грудь Тсогтистым кулачком. Север посмотрел на Гану.

– С вами мне ничего не страшно,– заявила она, и Мурзио удивленно взглянул на девушку.

Сам он чувствовал себя не в своей тарелке и испытывал от этого невольный стыд, понимая, что не к лицу ему, мужчине, робеть, когда даже не слишком смелая девушка не боится.

– За мной долг! – гордо провозгласил он, поймав на себе внимательный взгляд Вожака.– Я намерен вернуть его!

– Тогда в путь,– кивнул Север, вскакивая в седло.

Вестница тут же взвилась в воздух и повисла над их головами, став практически невидимой на фоне черного неба.

Вулоф побежал вперед, Вилва осталась с отрядом. Каждый из людей взял под уздцы одного коня, и отряд тронулся в путь. Теперь, когда глаза несколько привыкли к темноте, они уже могли двигаться более-менее уверенно, направляясь к невидимой пока реке.

Вскоре отряд растянулся по берегу. Люди вздрагивали от ледяных прикосновений долетавших до них редких брызг. Соня увидела, как Вожак поднял руку и тут же спрыгнул на землю, удерживая коня.

– Я пойду первым,– сказал он поравнявшейся с ним воительнице.– Вулоф уже ждет нас за стеной, так что не мешкай. Проведем коней по одному и тронемся дальше.

Не дожидаясь ответа, он направился к проему и, взяв своего гнедого под уздцы, ступил в воду. Соня спешилась и повела вперед свою пару, сделав знак остальным идти за ней.

Девушка вошла в ледяную реку, увидела несущийся навстречу поток, и на миг ей стало страшно, что она не удержится на ногах. Однако воительница тут же отогнала неприятные мысли и быстро прошла сквозь арку.

Когда по узкой полоске пологого дна все кони перебрались на другую сторону, Мурзио, неуклюже придерживая рукой полы длинного одеяния, засеменил следом, на удивление спокойно прошагав по дну пенящейся речушки. Зато Гана лихорадочно цеплялась за ржавые остатки решетки, и Соне с трудом удалось оторвать подругу от них.

Оказавшись внутри, все собрались на небольшой поляне на берегу. Север удовлетворенно кивнул:

– В самый раз. Только начало светать.

– Светать? – зябко ежась, раздраженно переспросила Соня.– Да где ж это, интересно узнать, ты увидел свет?

– В этих местах говорят, что рассвет начинается в тот миг, когда белую овцу можно отличить от черной,– заметил он.

– Я н-не виж-жу тут н-никаких ов-вец,– клацая зубами от холода, сообщила Гана.– Од-дни в-волки…

– Тогда посмотри на своего гнедого,– предложил Север.– Видишь белое пятно у него на лбу? – Девушка судорожно кивнула.– Значит, рассвело.

– Нам бы следовало идти, а не спорить по пустякам,– напомнила Соня.

– Вернется Вулоф, пойдем,– ответил Север.– А пока мы не знаем дороги.

Словно услышав, что речь идет о нем, появился Вулоф. Он остановился перед Севером и уставился на него желтыми глазищами.

– Река…– прорычал он.– Уходит в горы… Дальше нора… Внутри люди… Запах… Много людей… Темно…

– Тропу нашел?

– Да…– ответил зверь.– Идем…

Он развернулся и пошел прочь, по-прежнему внимательно осматриваясь и ловя ночные запахи.

– Вот и зверь говорит, что еще ночь,– проворчала Гана, забираясь в седло.– А то – белая овца! Черная…

Она никак не могла успокоиться. Разворачивая коня, Соня ухмыльнулась. Уже не только черное можно отличить от белого, уже видна зелень листвы, а когда они доберутся до тропы, и подавно рассветет. Опять Вожак прав. И нужно поторапливаться. Ступая по каменистой почве, кони шли неспешной рысью, и цокот копыт полностью скрадывался шумом воды, даже когда они отдалились от нее на приличное расстояние. Перед этим, правда, поднявшись по крутому склону, они пересекли мелкое озеро, образованное разливом реки при выходе из ущелья. Здесь вода стремительно замедляла бег, зато доносившийся из ущелья рев невидимого еще водопада стал просто оглушительным.

Через сто шагов отряд подошел к тоннелю, который Вулоф назвал норой, и, прячась за деревьями, проскользнули мимо него. Склон горы круто уходил вверх, и было не понятно, как здесь можно найти тропу. Однако тропа отыскалась, и достаточно удобная. Во всяком случае, даже кони смогли подняться по ней, и только в некоторых местах всадникам приходилось спешиваться и вести скакунов на поводу.

Соня ехала, вполглаза наблюдая за однообразным ландшафтом, и думала о своем. Как-то все странно получалось. Дикий Иранистан с его безумными нравами они миновали спокойно, без приключений, если не считать единственного, когда спасали Мурзио. Но в него-то они ввязались сами. Теперь наконец они подобрались к самому ущелью Духов, о котором даже проживший здесь четыре года жрец наслушался немало ужасов, и что же? Да ничего! Стену, правда, начали чинить, что, если вдуматься, говорит о грядущих, а может, и уже наступивших переменах, но словно специально для них оставили проход, по которому внутрь Сторожевой Стены можно проникнуть даже верхом! Казалось бы, следует охранять пролом от непрошеных гостей, но отряд без помех миновал ворота, где расположился один из постов, а следом и тоннель, где, как им известно, должно находиться еще два, но даже следов пребывания людей не обнаружили. Только запах, который учуял Вулоф.

Соня невольно поморщилась. Ей не нравились собственные мысли и не нравились такие, как это, дела. Такая беспечность предполагала только два объяснения. Либо обитатели крепости знали, что делали, и вполне обоснованно чувствовали себя за ее стенами в полной безопасности. Либо никто не беспокоил их настолько давно, что они стали чересчур беспечными.

Ни то, ни другое не нравилось Соне. Первое означало, что, вполне возможно, они просто полюбуются наружной стеной твердыни и ни с чем вернутся обратно, чтобы собрать несколько сот воинов и при их поддержке попытаться захватить крепость штурмом. Об этом говорилось в Логове, но это означало, что, если нынешняя попытка окажется неудачной, они не имеют права обнаружить себя.

Что же касается второго… Соня задумалась. Как правило, беспечными бывают очень сильные люди. Зато среди них встречается много недалеких, и это еще хуже, потому что такие вояки не останавливаются ни перед чем. Они способны идти к цели, пренебрегая даже смертельной угрозой.

«Впрочем, что гадать? – подумала девушка, когда ее конь миновал последний поворот.– Сейчас найдем место для лагеря, отоспимся, а там посмотрим».

Они выбрались на плато, протянувшееся вдоль северного края ущелья на лигу к западу и поросшее низкими пальмами и кустами акации. Севернее стеной стояли араукарии, но не такие высокие, как Соне доводилось видеть прежде.

Когда Соня подъехала к стене леса, ее встретил Север, успевший уже каким-то образом выяснить у Вестницы, что тропа, по которой они поднялись, единственный путь наверх. С юга и с запада эти края совершенно неприступны. Так что те, кто составлял карту, похоже, пришли с севера. На север, однако, заросли тянулись довольно далеко, но, обитаем ли лес, ей выяснить пока не удалось. Разведкой поутру займутся волки.

Правда, сейчас это не слишком занимало Севера. К полудню Вулоф с Вилвой выяснят все, а сейчас главное – отоспаться, чтобы остаток дня посвятить осмотру крепости. И хотя он понимал, что время особой роли уже не играет, тратить его понапрасну тоже не хотел. Одним словом, Вожак разбил лагерь в зарослях акаций, и, наскоро перекусив, все отправились спать.

Давно перевалило за полдень, когда Север, как и полагается Вожаку, первым поднял голову и осмотрелся. Его спутники спали. Вулоф с Вилвой лежали рядом, внимательно следя за тем, когда повелитель проснется. Вестница парила высоко в небе, чтобы предупредить людей, если возникнет опасность.

Вожак уселся на своем ложе, потянулся, потер глаза и встал. Стояла тишина. Только чириканье птиц в лесу да приглушенный расстоянием и обрывистым берегом шум водопада нарушали ее.

Север взглядом подозвал Вулофа, и тот в три неслышных шага приблизился к нему.

– Что там? – спросил Север, мотнув головой в сторону леса.

– Чаща… Следов нет… Только звери…

– Это хорошо,– задумчиво проговорил Вожак.– Мы можем остаться здесь? – спросил он.

– Да…– кивнул зверь.– Но Вестнице придется следить за тропой и лесом…– Он помолчал. Видно, такая непривычно длинная фраза отняла у него слишком много сил.

– Хорошо,– согласился Север.– Этого не избежать, но сегодня вам с Вилвой придется взять на себя и тропу, и лес. К вечеру мы с Соней собираемся перебраться на ту сторону ущелья,– пояснил он,– и я хочу знать, что нас там ожидает. И это придется выяснять ей.

Вожак кивнул на парившую в небе птицу. На этом разговор закончился. Север тихо встал и направился к краю тропы, которой они поднялись на плато. Крутой склон заканчивался такой же каменистой равниной, поросшей буксом. Внизу, теряясь в утреннем тумане, изгибалась пологая дуга Сторожевой Стены. Ничто не указывало на то, что здесь есть люди. И однако же мрачный бородач побоялся провести их внутрь, значит, ему было чего опасаться.

Сюда тоже доносился рокот водопада, правда, едва слышный. Назад Север пошел, чтобы его не заметили снизу, вдоль края ущелья, внимательно осматривая противоположную сторону. У выхода из ущелья от самой земли поднимался не слишком широкий карниз. Он вел все дальше и дальше на запад, в то время как практически отвесная в начале ущелья скала отступала на юг, нависая не только над карнизом, но и над узким берегом реки.

Еще издалека Север увидел громаду крепости, но намеренно не стал разглядывать ее, а двинулся дальше. Размышляя о предстоящем деле, он шел вдоль берега, пока не увидел, что карниз продолжается с западной стороны крепости. Правда, возле озера он оказался не в пример шире. Огромные, превышающие рост Севера валуны валялись на нем, словно их небрежно раскидало сказочно могучее существо.

Север живо припомнил известные ему старинные легенды, повествовавшие о войнах, что вели с помощью летающих драконов дикари Зембабве, но так и не сумел представить себе существо, способное принести в лапах такую глыбу, чтобы сбросить ее на головы осажденных.

Незаметно он добрался до западного края плато. Здесь раскинулось горное озеро, и даже издалека он рассмотрел деревни на противоположном, пологом берегу.

Их догадка оказалась совершенно верна. Впрочем, он и прежде в этом не сомневался. Когда-то эти поселения уже существовали здесь, но зембабвийцы попытались избавиться от неприятных соседей, и во многом это им удалось. По крайней мере, с берегов озера они йезмитов прогнали, но дальше дело не пошло. Тогда дикари использовали крылатых драконов и, видимо, что-то еще, что так и осталось неизвестным. В конце концов деревни оказались сожженными, но люди укрылись в замке, и как ни пытались их выкурить из ущелья, все оказалось тщетным.

Это Север знал давно. Почему война закончилась ничем – это уже другое дело. Он не привык ломать голову над заведомо неразрешимыми вопросами, а потому, выяснив, что отсюда опасность их маленькому отряду не грозит, развернулся и пошел обратно. С него достаточно и того, что он знает: йезмиты не только остались в ущелье Духов, но со временем вернули утраченные позиции и теперь восстанавливают Сторожевую Стену, что может означать только одно: укрепившись на западе, они считают необходимым точно так же укрепиться и на востоке. Верно Соня сказала: не иначе как готовятся к чему-то.

Впрочем, все это не было для Вожака неожиданностью. Пару лун назад они разговаривали об этом с Хэлдиром в присутствии Сони. Тогда они желали, чтобы девушка поняла: мир уже не таков, каким привыкли видеть его люди. Мало кто знает об этом даже среди тех, кого принято считать вершителями судеб. Но те, кто представляет, какая угроза надвигается на Хайборию, не в силах что-либо изменить, потому что действуют каждый сам по себе.

– Вот ты где! – услышал он за спиной негромкое восклицание и обернулся, улыбаясь.– Ты чем-то встревожен? – подойдя поближе, обеспокоенно спросила Соня.

– Да,– кивнул он.– Хожу вот, смотрю и думаю, да мысли все невеселые,– признался Вожак.– Хорошо еще, что здесь, на плато, мы в безопасности, да и то если не станем разгуливать по склонам.

– Вот и славно! – беззаботно тряхнула рыжими кудрями шадизарка.– Пойдем-ка пообедаем, а там, глядишь, и препятствия покажутся проще. Все уже готово,– добавила она серьезно.

– Что ж, идем,– согласился Вожак, внезапно почувствовав голод.– Надеюсь, вы огня не разводили? – поинтересовался он.

– Конечно, развели,– хмыкнула девушка.– Да перестань,– добавила она, глядя, как насторожился Вожак.– Дрова сухие, дыма нет, а жаркое, кроме нас, нюхать некому.

Север, похоже, согласился с ней и вновь задумался. Соня вздохнула и пошла следом. Обедали, почти не разговаривая. Вожак выслушал Вулофа, который более подробно обследовал северную оконечность плато и покрывавшую его лесную чащу, и кивнул, ничего не говоря. Вполне, правда, возможно, что он ожидал именно этого: спуска нет, а в лесу, кроме зверья, никого.

– Да что же тебя так гнетет? – дождавшись, когда он насытится, удивилась Соня.– Мне так кажется, что все как-то слишком уж просто получилось.

– Да ничего меня не гнетет,– ответил Север и обвел присутствующих внимательным взглядом.

Шалло тут же вспорхнула ему на плечо, а Задира прыгнула на колени и, заглянув в лицо, требовательно пискнула. Вожак отрезал каждой по ломтику мяса и, пока они ели, обратился к подруге:

– Я не считаю, что все получилось слишком просто. По пути ведь мы и не ждали осложнений,– видя недоумение на ее лице, пояснил он,– зато сейчас настало время обдумать каждый шаг.

– А! – легкомысленно отмахнулась девушка.– Зачем? Будем действовать как привыкли, и если ничего не выйдет, значит, зря сюда приехали.

– Хорошо,– согласился Вожак, понимая, что большего он от нее все равно не добьется.– Тогда пошли, осмотримся на месте.

– А нам с вами можно? – спросила Гана, переводя настороженный взгляд с девушки на воина.

– Почему бы и нет? – отозвался Север.– Быть может, и в твою светлую голову придет умная мысль, а может, и жрец придумает что-нибудь ценное.

Он посмотрел на митрианца, а тот обвел растерянным взглядом всех троих.

– Не знаю, право,– пролепетал он.– Я никогда прежде не принимал участия в таких делах.

– Ну вот и попробуешь,– пожал плечами Север– Кстати. Если ты и впрямь уверен, что Митра руководит твоими поступками, так попытайся внушить твоему богу, что, если документы, за которыми мы пришли, останутся здесь или попадут в чьи-то, кроме наших, руки, беды не миновать.– Он говорил совершенно серьезно, но хорошо знавшая его Соня уловила во взгляде серых глаз смешинку.– Пусть помогает.

– Я, признаться, как-то, никогда прежде…– залопотал митрианец но Север остановил его жестом.

– Надо же когда-то начинать делать дело.

Соня тем временем стянула волосы на затылке и вдруг стала походить на готовую к прыжку хищную кошку. Гана сделала то же самое, но ее симпатичное улыбчивое личико так и осталось мордашкой наивно-простодушной красотки. Поверх платья воительница надела темную замшевую рубаху с капюшоном, который закрывал голову почти целиком. Точно такая же спрятала соблазнительные формы ее подруги.

Север стоял рядом и молча ждал, пока девушки переоденутся. Мурзио топтался тут же. Наконец все приготовления закончились, и Вожак, коротко скомандовав: «Пошли»,– первым направился к южному краю ущелья. Пройдя совсем немного, он остановился:

– Хочу только напомнить об одном. Вести себя тихо, вперед меня не лезть, с края обрыва не свешиваться, руками не размахивать, не кричать.

– Э, как тебя понесло! – хмыкнула Соня.

– Я говорю это не для тебя,– пояснил Вожак,– а для наших малоопытных друзей.

Соня удовлетворенно кивнула и накинула на голову капюшон. Гана последовала примеру подруги.

– Ты тоже давай, жрец,– улыбнулась красавица.

– А мне-то зачем? – удивился тот.– Север вон не закрывает голову, а у меня тоже волосы темные…– начал было он, но Соня решительно отмела его возражения.