Текст книги "Рыжая Соня и Ущелье смерти"
Автор книги: Юрий Бахорин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
– Красотища-то какая! – всплеснула руками Гана и принялась восторженно осматриваться.– Не то что у нас в Яме!
– Это точно,– подтвердил Север.
Он уже расседлал коней, стреножил их и теперь укладывал вещи под дубом. Соня отправилась в лес за хворостом, а Гана уже собралась заняться приготовлением еды, но Север вовремя поймал ее за руку.
– Ты чего это, добрый господин? – удивилась девушка.
– Ты что собралась делать? – вопросом на вопрос ответил он.
– Как что? Ужинать пора.
– Ужин подождет,– заверил ее Север.– Сперва мыться.
– Это еще зачем? – Она подбоченилась и посмотрела на него с вызовом.– Хвам говорит, что моется тот, кому чесаться лень, и я ему верю.
– Пока ты с нами,– ответил Север, стараясь держать себя в руках, тем более, что пришла Соня с охапкой хвороста и, бросив его на землю, весело смотрела на спорщиков.– Пока ты с нами,– повторил он,– изволь делать то, что я говорю, а не то, что говорил Хвам. Понятно?
Она кивнула, умудрившись не оторвать взгляда от его глаз, хотя он и возвышался над девушкой как гора. Соня негромко хохотнула и снова отправилась в лес. Север порылся в мешке, достал чистую тряпицу и тонкое, но теплое одеяло. Гана тем временем спустилась к реке и стояла на влажном песочке, с интересом глядя на воду. Север бросил принесенное с собой в траву и внимательно посмотрел на девушку. Если та всю жизнь прожила в Яме, то не мудрено, что речушка вызвала у нее такое оживление.
– Ты что, никогда реки не видела?
– Нет, добрый господин.
Он поморщился:
– Перестань называть меня так.
– А как же?
– Север мое имя.
Она обернулась и от удивления раскрыла рот.
– Это как же? – ошарашенно прошептала она.– Сам Великий Север?! – Глаза ее засветились восторгом.– Я сразу поняла, что ты – это он! – вдруг заявила она.– Ты такой могучий и высокий, господин Север, не то что все наши мелкие свиньи, хоть и зовут себя мужиками!
Север досадливо сплюнул, услышав, как за спиной расхохоталась Соня.
– Не великий… Не великий! – раздраженно повторил он.– Просто Север! Запомнила?
– Да, добрый господин,– покорно кивнула она, и Вожак почувствовал, что бессилен что-либо изменить.
– Отлично. Лезь в реку,– бодро скомандовал он, но, поймав на себе непонимающий взгляд девушки, добавил чуть ли не просительно: – Хотя бы лицо умой.
Она отвернулась, потрогала воду пальцем и осторожно потерла лоб. Освобожденная от грязи полоса показалась ослепительно яркой.
– Да что ты ее трогаешь? Раздевайся и лезь в воду, а то ты чумазая, как рудокоп.
– Ну вот еще! – капризно надув губы, возразила девушка.– Она холодная и мокрая.
Север окинул Гану внимательным взглядом, прикидывая, как же заставить ее помыться. Ему вдруг стало ясно, что сама она в реку не полезет. Девушка же задумалась о том, как ей отделаться от Великого Севера. Ну что в самом деле за дурацкая затея – мочить тело в холодной воде? С другой стороны, добрый господин столько для нее сделал, что как-то и неудобно ему отказывать. Она сокрушенно вздохнула. Ну попросил бы он чего другого, так она бы с радостью…
Она не сразу заметила, что кто-то настойчиво тянет ее за подол платья, и сперва только отмахнулась, но ее тянули все сильнее, и когда девушка обернулась, то увидела, что гнедой с пятном на лбу, на котором она скакала, подошел к самой воде и теперь увлеченно жует ее платье.
– Ах ты, скотина! – закричала она, пытаясь вырваться, но могучее животное, казалось, не обращало на ее вопли ни малейшего внимания.
Конь то и дело тряс головой, явно пытаясь оторвать кусок. Девушка тянула в свою сторону, а Север стоял подбоченившись и хохотал во все горло. Гана поняла, что он вовсе не собирается ей помогать. Тогда она рванулась изо всех сил, ветхая ткань не выдержала, и платье разорвалось. Весьма довольный собой, гнедой не спеша поскакал прочь, на ходу пережевывая добычу. Север понял, что если он хочет добиться своего, то именно так и должен действовать.
– Вулоф! Вилва! – крикнул он волков.– Стерегите ее, чтобы не сбежала!
Он повернулся к девушке, которая жалкими остатками платья отчаянно пыталась прикрыть наготу, и потащил грязнулю в воду. Та уже поняла, что нового надругательства над собой ей не избежать, и не сопротивлялась, а только беспрерывно жаловалась, что вода мокрая и холодная. Длились ее причитания недолго – до тех пор, пока Север не окунул ее в реку с головой. Тут дыхание ее перехватило, и, пока она судорожно ловила воздух ртом, он принялся мыть ей голову. Он уже почти справился со своим делом, когда Гана пришла в себя и запричитала. Она терла глаза, время от времени неловко пытаясь ударить Севера, и ругалась с такой силой и выразительностью, что мужчина только досадливо морщился да изредка посмеивался.
– Хватит слезы лить,– спокойно убеждал он девушку,– здесь и так воды полно.
– Чем это вы заняты?! – привлеченная ссорой, крикнула Соня. Они и не заметили, как та оказалась на берегу.– Я уж думала, что он пристает к тебе,– увидев, что происходит, успокоилась она.
– Если бы! – обиженно ответила Гана, заставив Соню поперхнуться.– Посмотри, что с моим платьем!
Она привстала, показывая сохранившийся лиф и обнаженное ниже пояса тело. Глаза рыжеволосой воительницы потемнели от ярости.
– А ну – вон из воды! И выше голову! – напустилась она на Севера.– Я сама займусь ею. А ты ступай к костру да не вздумай подглядывать!
Север хмыкнул и, явно довольный, направился прочь. Двумя ловкими движениями Соня скинула с себя доспехи и шагнула в реку.
– Какая ты красавица…– восторженно прошептала девушка, не в силах оторвать от рыжеволосой воительницы восхищенного взгляда.
Наконец обе вернулись, веселые и довольные. Воин посмотрел на них и обомлел. Если к красоте возлюбленной он не то чтобы привык, но уже и не слишком ей удивлялся, то внешностью Ганы оказался просто сражен. Он помнил ее как не лишенную известной миловидности молодую замарашку со спутанными волосами неопределенного цвета, облаченную в замызганное, покрытое пятнами грязи и жира платье. Теперь же перед ним предстала завернутая в одеяло ослепительная блондинка с чуть вздернутым носиком. Даже залепивший левый глаз роскошный синяк не мог скрыть того, что Гана – красавица, какие встречаются нечасто. Казалось странным, что такая девушка осела в захолустной деревеньке Пограничного Королевства, но еще более удивительным было то, что она выглядела совсем не похожей ни на кого из обитателей Ямы.
– Кто это? – с несколько наигранным изумлением поинтересовался Север, когда увидел рядом со своей возлюбленной блондинку с розовыми губками и сияющими синими глазами.– А ты, оказывается, красотка,– заметил он, перемешивая палкой угли в догорающем костре.– Я и не думал, что у тебя такие роскошные волосы.
– Да я и сама не знала об этом, пока не помылась,– с радостью сообщила девушка и ласково взглянула на него, прищурившись здоровым глазом.
– Ты поменьше смотри на нее, побольше на меня,– нахмурившись, посоветовала Соня.
Север в ответ рассмеялся. Огнегривая красавица взглянула на него с вымученной улыбкой, хотя взгляд ее источал едва сдерживаемое бешенство. Гана кокетливо потупилась.
Теперь, когда они вернулись, Вожак подбросил в костер дров, решив, что настало время подумать и об ужине. Пламя затрещало с новой силой, и девушки подсели поближе к огню, чтобы волосы быстрее высохли. Гана потянулась к жалким останкам своего платья, но Север перехватил ее руку.
– Не трогай,– ответил он на ее недоуменный взгляд,– только что ведь помылась.
Кончиком меча он подцепил тряпье и бросил его в костер. Пламя затрещало, выбросило облако густого дыма и занялось с прежней силой.
– Какое же это свинство с твоей стороны, добрый господин! – возмущенно воскликнула девица, и Соня едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.– У меня ведь нет ни гроша за душой! Только и было, что это платье, а теперь и его не стало!
– Севером меня зовут,– мягко напомнил он, старательно сохраняя серьезность.
– Если тебе непременно нужен какой-нибудь титул,– вмешалась Соня,– то зови его Вожаком.
– Вожак…– проворчала Гана.– Разбойник! Что мне теперь делать?!
– А вот это действительно вопрос,– согласился он, поворачиваясь к своей подруге.– Что скажешь? Твоя затея.
Девчонка притихла.
– Не надо ничего со мной делать,– испуганно пролепетала она.
– Тебе есть куда идти? – спросил Вожак.
– В Яму. Куда же еще? – Девушка обреченно пожала плечами.– Хвам обрадуется мне, как выпивке,– добавила она, подумав.
– Ты привязана к нему? – с надеждой поинтересовался Север.
– Я?! – искренне изумилась девушка.– На кой он мне сдался, пьянчуга? Он и не мужик давно. Все пропил.
Соня фыркнула в кулак, Север поморщился.
– Как ты вообще очутилась в Яме? – поинтересовался Север, похоже, просто для того, чтобы потянуть время.
– Известно как,– она пожала плечами,– родилась там.
– Ты уверена в этом?
– Ну, не знаю.– Она задумалась.– По правде сказать, мне и самой казалось, что я не слишком похожа на своего папашу.
– И ты ни разу не захотела уйти оттуда?
– Как же? – удивилась она.– Лет пять назад встала утром и говорю старику своему: ухожу, мол. А он обрадовался даже, закивал. Правильно, говорит, доча. Иди, говорит, прямо. Главное – никуда не сворачивай. Я разозлилась и ушла.
– Ну и?
– Что ну и?! – раздраженно передразнила она.– Дошла до таверны и угодила прямиком под Хвама – он тогда еще что-то мог… Ну а потом пошло-поехало…
Соня отвернулась, чтобы скрыть выражение своего лица. Она почему-то вдруг вспомнила Альрику, и ей захотелось во что бы то ни стало помочь девушке.
– И ты ничего не пыталась изменить в своем положении?
– Пыталась,– со вздохом ответила она,– но очень скоро поняла, что легче уступить, чем спорить.– И, заметив, как Север покачал головой, добавила обреченно: – Тут уж ничего не поделаешь.
Ох уж эта обреченность! Однако всякий раз, когда Север наталкивался на такие рассуждения, он обнаруживал, что она служила, скорее, оправданием, чем причиной.
– Так, значит, ты не хотела бы вернуться туда? – спросила Соня.
– А чего я там забыла? – пожала плечами Гана.– Молодость проходит, а я лежу за занавеской да смотрю на раскачивающийся потолок – так и свихнуться недолго.
Она выразительно посмотрела на Соню, но та уже повернулась к Северу.
– Может, возьмем ее с собой?
– Нет!
– Эй! Эй! Добрый господин! – Гана упорно не желала называть Севера никак иначе.– Ты вытащил меня из дому, из тепла и уюта, где я вела сытую, спокойную жизнь, и теперь хочешь с голым задом бросить в лесу?
– Она правду говорит,– вступилась за нее Соня.– Дома ей делать нечего.
– Других мест нету?
– Как ты не понимаешь?! – Шадизарка досадливо закусила губу.– Для нее любое другое место через пару седмиц превратится в ту же Яму.
– Тоже верно,– озадаченно согласился Север.
– Так ты согласен? – обрадовалась его подруга.
– Посмотрим,– сказал он сдержанно.– Поднимайся! – Девушка поспешно вскочила.– Дай ей что-нибудь из одежды,– попросил он Соню.
Та кивнула, и девушки отправились к дубу, где Вожак сложил все вещи. Через мгновение послышались восторженные восклицания Ганы, а когда обе вернулись, Север увидел на ней зеленоватое с золотым пояском платье, что купил для Сони в начале лета. Сама воительница надела платье, подаренное ей Севером после возвращения в Логово. Вожак пристально посмотрел на обеих: пожалуй, путешествовать с такими спутницами – заведомо обзаводиться лишними хлопотами. Правда, за Соню он не беспокоился – она сумеет постоять за себя. А вот что представляет собой спасенная ими девица?..
– Ну как? Хороши у тебя подружки? – Девушки стояли в обнимку и не без ехидства наблюдали за меняющимся выражением его лица.
– А это мы сейчас проверим,– сказал он, вставая.– Лови!
И он бросил Гане камешек-голыш, причем девушка так и замерла с открытым ртом, пытаясь угадать, откуда он его достал. Соня легко поймала снаряд, едва не угодивший ее подруге в грудь. М-да. Север недовольно поморщился.
– Попади им вон в то дерево,– предложил он, указав на дуб, под которым лежали все их припасы.
Соня размахнулась, но он остановил ее.
– Э, нет. Не ты,– усмехнулся он.
Она передала камешек Гане. Та повертела его в руке, потом неловко, всей рукой размахнулась и швырнула. Пасущийся у реки гнедой с пятном на лбу обиженно заржал.
– А ты мстительная! – усмехнулся Север.– Ему после твоего платья и так жить осталось недолго.
– Я не мстительная. Я раненая,– нашлась девушка.– Мне целиться сложно.
– Она права,– поддержала подругу Соня.– И про платье ты напрасно…– заметила она.
– Не могу не согласиться,– кивнул Север.– Гнедой всегда страдал извращенным вкусом.– Я думаю, что из лука ты стреляешь примерно так же? – спросил он наудачу.
– Не знаю,– пожала плечами девушка.– Никогда не пробовала.
– Похоже, единственное, что ты пробовала – это лежать под…
– Все! Хватит! – категорично заявила Соня.
– Хватит так хватит.– Север отвернулся и пошел проведать гнедого.
– Зато я умею это лучше всех! – вслед ему крикнула девушка, но Север даже не оглянулся.
– Так-таки уж и лучше всех! – хмыкнула Соня.
– Может, поспорим? – простодушно предложила Гана.
– Интересно, как ты собираешься доказать свою правоту? – ехидно поинтересовалась шадизарская красавица.
– Пусть он скажет,– бесхитростно предложила Гана, кивнув на возвращавшегося Вожака.
– Забудем о споре! – отрезала Соня и, окатив Севера испепеляющим взглядом, добавила: – И когда меня нет рядом, не подходи к нему ближе чем на три шага! А ты что улыбаешься?! – прикрикнула она, заметив на лице возлюбленного скептическую ухмылку.
– Кому благоволят женщины, тому благоволят боги,– скромно заметил он.
– Ах ты, негодяй! – прошипела Соня, едва не задохнувшись от возмущения.– Скользкий, как комок речного ила!
Она вскочила и набросилась на него с кулаками, но он легко поймал руки девушки и потянулся к ее губам.
– Потому-то ты и полюбила меня.
Сопротивлялась она яростно, но безуспешно и недолго, а когда губы их соединились в поцелуе, почувствовала, что гнев улетучивается так же быстро, как и возник. Гана смотрела на них с нескрываемой завистью.
– Так что же нам все-таки делать? – через некоторое время спросил Север.– Меча, как я понимаю, ты тоже в руках не держала?
– Метлу я в руках держала,– хмуро ответила девушка,– так что удар у меня – что надо.
– И она хорошо дралась,– стремясь поддержать подругу, заметила Соня.
– Я всего-навсего деревенская девушка и храброй бываю, только когда уже деваться некуда,– со вздохом заметила Гана и раздраженно спросила: – И что вам дались все эти мечи, луки да ножи?
– Дело в том, что из нашей поездки мы рискуем не вернуться,– ответил Север,– и если ты отправишься с нами…– Он выразительно посмотрел на Гану, удостоверяясь, что она поняла его как надо.– Но мы можем оставить тебя в любом городе, что встретится нам по дороге.
– Ну уж нет! – с жаром воскликнула она, припомнив мрачное пророчество Сони и прекрасно понимая, что так оно и случится, если только они оставят ее одну.– Вы вытянули меня из Ямы, и я не хочу угодить в другую! Я отправляюсь с вами!
– Ну? Что скажешь?
– А что тут скажешь? – обернулся он к Соне.– Умом я понимаю, что нам следует с ней распрощаться, но почему-то не могу этого сделать.
– Спасибо, добрый господин,– обрадовалась девушка,– ты не пожалеешь о своем решении,– пообещала она.
– Остается только надеяться, что так и будет,– сдержанно ответил Север,– а пока не мешает вспомнить об ужине.
– Я сейчас! – воскликнула она, убегая, но через миг вернулась, неся тяжелый мешок, и принялась доставать из него снедь.
Перед ними появились кабанья нога, на вид та самая, что лежала на блюде на их столе, бараний бок, жареный каплун… Соня вдруг осознала, что все это было на соседних столах.
– Откуда это? – спросила она.
– А! – небрежно отмахнулась девушка, но желание похвастаться оказалось сильнее.– Паника – дело хорошее,– пустилась она в объяснения,– потому что заставляет людей забыть обо всем.– Она пожала плечами.– Не пропадать же добру. Крыша-то все равно рухнула.
Логика Ганы оказалась неотразимой. Во всяком случае, ни Соня, ни Север не нашлись, что ей возразить.
– Скажи, Гана,– спросила шадизарка, старательно нарезая мясо,– а что за жизнь такая странная в вашей Яме? Что там, вообще, творится?
Север, отрезая от куска небольшие дольки, ел сам и кормил Задиру, сидевшую у него на правом плече, и вороненка, устроившегося на левом. Вестница, как ни странно, еду из рук не брала и, хотя от угощения не отказывалась, есть предпочитала в сторонке, отдельно ото всех.
– Две дороги сходятся в Яме,– пустилась в объяснения девушка,– и делят ее на четыре части. Или четыре шайки, которые враждуют между собой. Каждый день какая-нибудь из шаек дерется с другой. Иногда две шайки объединяются и идут против двух других, и тогда начинается большая драка, но такое происходит нечасто.
– А зачем все это?
– Как зачем? – удивилась девушка, принимаясь за следующий кусок.– Тренировка.– Она пожала плечами.– Издавна они нанимаются к купцам охранять караваны, идущие через Пограничное Королевство. К тому же драки позволяют установить очередность найма.– Она помолчала.– Правда, в последнее время все переменилось. Какой-то человек начал нанимать шайки для ловли людей.
Едва только девушка произнесла последние слова, как Соня насторожилась, словно взявшая след гончая.
– Что за человек?
– Какой-то бледный заморыш с жидкой бороденкой.– И имя у него какое-то нездешнее… Хан… Хан…– пыталась она вспомнить.
– Ханторэк,– внезапно севшим голосом подсказала Соня.
– Точно! – обрадовано подтвердила Гана, уминая очередной кусок. Соня наблюдала за ней в немом восхищении.– Я еще, помнится, тогда подумала, что для такого, как он, имя больно мудреное.– Тут только девушка заметила, что ее новые друзья, посерьезнев, переглянулись.– Да вы никак с ним знакомы? – спросила она, переводя взгляд с одного из них на другого.
– Сталкивались,– нехотя ответила Соня,– Ну и что этот Ханторэк? – напомнила она.
– Ну так вот я и говорю: нанимал он шайки отлавливать каких-то людей, бежавших неизвестно откуда. Платил хорошо, а работа казалась легкой, но из последнего похода шайка Руха не вернулась. Так что теперь шайка Хвама самая сильная в Яме.
– И когда это произошло? – поинтересовалась Соня.
– Да уж пару лун как ушли, и с концами.
Соня опять посмотрела на Севера, и тот кивнул: все сходится.
Ей стало вдруг ясно, почему Ханторэк перестал требовать ее смерти. Вот только на что он рассчитывает? Ясно ведь как день, что бойцы из деревенских никудышные и уж если они и умеют что-то делать хорошо, так это напиваться до бесчувствия.
– Бойцы-то из них никудышные,– вслух повторила Соня, и Север понял, что она имеет в виду, но и Гана неожиданно обрадовалась и согласно закивала.
– Верно говоришь,– подтвердила она.– Раньше-то я думала, что они парни хоть куда, но теперь-то понимаю, что драться они горазды только друг с дружкой, а как увидели Вожака,– тараторила она, восхищенно глядя на Севера,– так и обгадились. Он ведь половину Хвамовой шайки положил голыми руками!
– Как бы они там не поумирали,– мимоходом бросила Соня.
– Да ты что?! – со смехом отмахнулась от столь нелепого предположения Гана.– Для того чтобы вышибить из них дух, понадобится нечто большее, чем простой кулак. Пару лет назад,– затараторила она,– Хвама лошадь лягнула. Прямо в лоб угодила копытом. Так что ты думаешь? Хваму хоть бы что – выпил винца и думать забыл, а конягу перековывать пришлось. Подкову сорвал, бедняга! Так-то вот! – победно завершила она свой рассказ.
Соня, однако, скептически покачала головой. Судя по словам девушки, шайка Руха не вернулась с охоты, а охота, по всей вероятности, велась на них с Севером. Но от стрел пали только пятеро. Где остальные, остается непонятным.
– А больше этот Ханторэк в Яме не появлялся? – спросила Соня.
– Не-а.– Гана отрицательно помотала головой, вгрызаясь в следующий ломоть жаркого.– Раз приезжал от него гонец. В начале лета. Тогда дело сорвалось, но все вернулись. А через пару лун наведался сам, и ушедшая шайка сгинула, но об этом я уже говорила. Ф-фу, не могу больше,– заявила она, вытирая рот тыльной стороной ладони.
– У нас говорят, что и маленький человек за столом способен на большие дела,– ухмыльнулся Север.
Гана застенчиво улыбнулась. Соня, однако, лишь рассеянно кивнула и задумалась.
– Что будем делать? – спросила она Севера.
– Да ничего.– Он равнодушно пожал плечами.– Пусть себе охотится.
– А ты уверен, что…– начала было она, но Север жестом остановил ее.
– Сейчас у нас нет времени заниматься этим. А там посмотрим.
Наступила тишина, и некоторое время каждый думал о своем. Сумерки сгущались. Стало слышно, как шелестит листва на ветру, как с тихим журчанием несет свои воды речушка. Чистый и ароматный, словно в преддверии весны, воздух сам вливался в легкие. Соне захотелось закрыть глаза и забыть обо всем: и о путешествии, и о задании, не говоря уж о связанных с его выполнением трудностях, и даже о Гане, которую она непонятно почему решила опекать. И не только опекать, но и настояла, чтобы та отправилась с ними. Зачем? Если бы она сама это знала…
Издалека, с востока, донесся леденящий душу волчий вой. Почти сразу на него ответили с противоположной стороны. Гана испуганно вздрогнула. Волки устроили какую-то странную перебранку. Казалось, звуки отличаются один от другого, как слова человеческой речи. Паузы между ними становились все короче, а сами завывания звучали все более громко: они приближались. Тут Гана испугалась уже не на шутку и начала тревожно посматривать на своих спутников, которые не обращали на звериную перепалку ни малейшего внимания.
– Они уже совсем рядом,– побелевшими губами прошептала девушка. Похоже, она здорово перетрусила.
– Вулоф! Вилва! Прекратите! – крикнул Север.– Что вы хотите сказать?!
– Не обращай внимания,– объяснила Соня.– Это волчьи шутки. Они тебя пугают.
– Волчьи шутки? – недоверчиво переспросила девушка, но в этот миг из-за елей выскочили два огромных волка и остановились перед Севером.
– Все… тихо…– в два приема выдохнул Вулоф, мельком взглянув на девушку, и, как показалось Соне, уже привыкшей к гримасам разумного зверя, довольно ухмыльнулся.
– Чтоб я сдохла… Оборотень…– изумленно прошептала та.– Вот это да!
Так и закончился день, в который их маленький отряд увеличился до трех человек. На ночь они устроились под ветвями дуба, расстелив одеяла на траве. Соня с наслаждением расслабилась, обняв Севера и уютно пристроив голову у него на груди. Прошедший день неожиданно показался ей долгим и утомительным. Она радовалась тому, что в предстоявшем им долгом путешествии у нее появилась подруга. Как ни странно, но, обычно осторожная, Соня с первого взгляда прониклась к ней симпатией. Может, тут действительно сказалось некоторое сходство Ганы с Альрикой, а может быть, ее расположило к себе грубоватое простодушие девушки, за которым, казалось, не могло скрываться и тени коварства. Так или иначе, но заснула она вполне умиротворенная.
Совсем иные чувства испытывал Север. Он ничего не имел против девушки, но связывал с ее появлением лишь грядущие неприятности. Совершенно неприспособленная к жизни, она потребует усиленной опеки там, где и для них, вполне опытных людей, может статься, будет далеко не безопасно. С другой стороны, он понимал, что позволил уговорить себя просто потому, что пожалел девчонку. Соня, конечно, права. Без них она неминуемо пропадет.
Перед самой же Ганой будущее представало в розовом цвете. Ей казалось, что с этого дня жизнь ее резко изменится к лучшему, потому что эти двое просто не могут жить скучно, а она теперь намертво пристала к ним и не отцепится, пока не погибнет, пока хватит сил держаться. Мысли эти оказались столь радостными, что она уже в полусне нашарила руку Севера и, схватив ее, заснула с блаженной улыбкой на лице.
Утром, когда первые косые лучи солнца залили луг, Соня открыла глаза и сладко потянулась, глядя, как испаряются последние клочья тумана. Высокая трава, в которой паслись кони, пока еще оставалась холодной и влажной от росы. Она посмотрела вверх. Ясное небо пронзительно голубело над головой. Она повернулась к Северу, чтобы нежно разбудить его поцелуем, но, увидев прилепившуюся к его боку Гану, передумала. Тогда она собралась устроить небольшой скандал и вновь передумала, решив бороться с поползновениями подруги незаметно. В конце концов, есть ведь и другие способы достигнуть желаемого.
* * *
Еще не настал полдень, когда попавшийся им на пути небольшой лесок, на северной окраине которого беглецы заночевали, кончился. Не выезжая за черту леса, Север натянул поводья и привстал на стременах, осматриваясь.
– Ты случайно не этим путем ехала в Логово? – спросил он Соню.
– Нет,– помотала та головой.– Мы объехали Ханумар с западной стороны.
Север посмотрел на высокие стены, охватывавшие город широким полукругом. Огромные ворота приглашающе распахнулись. Стражники, стоявшие за ними, лениво привалились к стене.
– По-моему, в стенах Ханумара есть только Северные и Южные ворота.
– Ты должен лучше знать,– заметила Соня, разглядывая мощные высокие стены с узкими бойницами для стрелков.
Настоящая крепость, стены которой могли выдержать нешуточную осаду.
Гана сидела молча на своем скакуне и глядела во все глаза. Всю жизнь прожив в глухой, забытой богами и людьми деревне с красноречивым названием Яма, она если и покидала изредка ее пределы и выходила за наружные склоны холмов, то увидеть там могла только те же пыль, грязь и камни. И вот теперь она побывала в настоящем лесу, а наутро перед ней предстал город, о существовании которого девушка лишь слышала, но по рассказам даже примерно не могла представить, что это такое. Впрочем, и сейчас она плохо понимала, что это такое. Она с изумлением смотрела на огромную груду обработанного человеческими руками камня, уложенного в определенном порядке. Она подспудно чувствовала, какой титанический труд вложен строителями города в их детище, знала, что здесь живут люди, много людей… Так много, что число их не укладывалось в ее голове. И сознание этой чудовищной мощи, пусть даже неполное и неточное, подавляло.
– Ты прекрасно знаешь,– Север недовольно поморщился,– что в Ханумар нам нельзя, а у меня слишком мало времени, чтобы проявлять праздное любопытство.
– Извини, я забыла,– ответила Соня.– Мы объезжали город с запада и не видели с той стороны никаких ворот. А что тебя волнует? – в свою очередь поинтересовалась она.
– Мне хотелось бы незаметно проскользнуть мимо. С южной стороны к городу почти вплотную примыкает лес, но я не знаю проходов в нем.
– Зато я знаю! – обрадовалась Соня.– Думаю, что сумею отыскать начало дороги, ведущей через него. Мы вполне можем ехать прямо. Берега Желтой реки болотисты, и вода в ней соленая. Именно из-за нее мы обогнули Ханумар с запада, и теперь я вижу, что только напрасно потеряли время.
– Ну так вперед! – крикнул Север.– Вулоф! Вилва! Держитесь за нами, чтобы стражники на стенах вас не заметили!
Он ударил коня пятками, и тот взял с места в карьер. Остальные поскакали следом, вытянувшись двухрядной цепью. Оба волка пристроились левее, прекрасно поняв, что имел в виду Вожак. Ни тому, ни другому не хотелось получить в бок арбалетный болт, выпущенный кем-нибудь из стражников, решивших, что они напали на всадников. Волки легко выдерживали заданный великолепными скакунами темп. Им даже приходилось сдерживать себя. Соня с Севером скакали, откровенно наслаждаясь гонкой, но Гана скрючилась в седле, обхватив бока коня ногами и судорожно вцепившись в его гриву. Изумленное животное только изредка поглядывало на свою наездницу, словно удивляясь про себя ее страху.
Громада города надвигалась с непостижимой для воображения девушки стремительностью. До стены оставалось не меньше тысячи локтей, а ей уже казалось, что они сейчас врежутся в нее, что ни остановиться, ни свернуть уже просто невозможно. Ну тут стена перестала расти, и отряд помчался прямо на юг. Конечно, они могли подождать и ночи, чтобы под ее покровом пересечь открытое пространство, но тогда бы они напрасно потеряли весь день, да и скакать ночью столь быстро без риска переломать коням ноги просто не смогли бы. Но, похоже, расчет Севера вполне оправдался: если кто-то на стенах и заметил пронесшийся мимо отряд, то не обратил на него ни малейшего внимания.
Вечер еще не настал, когда они остановили взмыленных коней у самой кромки леса, только на этот раз уже южнее Ханумара. Кони прядали ушами и отфыркивались. Вулоф с Вилвой улеглись рядом и, высунув огромные красные языки, блаженно щурились на слепящее глаза солнце. Гана потихоньку приходила в себя и даже отпустила гриву своего гнедого.
– Здорово, правда? – словно не замечая ее состояния, спросила у подруги Соня.
– Ну уж нет,– покачала та головой.– Я чувствую себя так, словно пропустила через себя всю Хвамову шайку.
Несколько мгновений царила тишина, потом Север не выдержал и расхохотался. Вулоф переводил удивленный взгляд с одного из говоривших на другого, видимо, не понимая, что так развеселило его повелителя и почему при этом Соня так осуждающе смотрит на него, а их новая подруга совсем не выглядит веселой, хотя шутила, безусловно, она.
– Ну и сравнения у тебя,– сказал Север, отсмеявшись, и, заметив сердитый Сонин взгляд, добавил: – Прости, я не хотел тебя обидеть. Но так говорить об удовольствии…
Девушка хмуро посмотрела на него, и вороненок тут же перепорхнул на голову ее гнедого и уставился на девушку, ожидая, что она скажет.
– Хорошенькое удовольствие…– мрачно отозвалась та, расправляя затекшую спину.– У меня уже зад болит.
– Крау! – выкрикнул вороненок, оживившись.– Кр… Кр… Хр-р…– начал было он, но Север оборвал его.
– Эй! Эй! – крикнул он.– Ты перестань учить птицу чему не надо! Не хватало еще, чтобы она начала ругаться!
– Я не ругаюсь! – обиженно воскликнула девушка.– Просто у меня спина одеревенела и зад болит! – повторила она,– И вообще, я есть хочу!
– Она права,– поддержала подругу Соня.– Мы ведь так и не пообедали. Что, если нам остановиться здесь и перекусить?
– Нет,– твердо ответил Север.
– Но почему? – удивилась Соня.
– Есть хочу,– простонала Гана, умоляюще глядя на Вожака.
– Если ты сейчас сядешь, то до утра уже не встанешь. Потерпи еще немного. Скоро Вестница отыщет лесную дорогу, о которой говорила Соня. Там и остановимся сразу на ночь.
Север оглянулся на Ханумар. Солнце стояло еще высоко, но тень от стены упорно разворачивалась к востоку, указывая на то, что день близится к концу.
– А почему нам нужно скакать непременно через лес? – спросила Соня.– Почему ты не хочешь выбраться на Тракт?
– Ты забыла о Доктрине,– напомнил Север, предпочитая не вдаваться в подробности.
