Текст книги "Рыжая Соня и Ущелье смерти"

Автор книги: Юрий Бахорин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Подумав об этом, она вспомнила, что в начале лета такие соображения уже приходили ей в голову. Тогда же она поняла, что берется за заказ Ханторэка только потому, что он означал нечто большее, чем простую кражу. М-да… Она чувствовала, что ввязалась в серьезную историю, всей опасности которой предвидеть не смогла. Теперь она ясно видела это и, наверное, вряд ли согласилась бы повторить пройденный путь.

Она покачала головой и невесело усмехнулась: «А сейчас-то ты куда собралась?» Судя по всему, путешествие к ущелью Духов окажется куда опаснее… Впрочем, сейчас ведь она с Севером! При мысли о возлюбленном на душе у нее потеплело, и тут же девушка едва не расхохоталась в голос. Да ведь не согласись она на поездку к Логову, они бы никогда не встретились! Ей захотелось подбежать к нему, усесться на колени, прижаться к могучей груди и позволить себе то, чего она никогда не позволяла прежде – с наслаждением ощутить себя слабой и беззащитной! Но она не сделала этого, не поддалась соблазну, чуть ли не с ненавистью подумав о Гане, которую, неизвестно за каким демоном, потащила за собой. Она только вздохнула и осталась на месте.

Время близилось к полуночи, и лишь редкие прохожие, испуганно поглядывая в сторону раскинувшейся за каналом Пустыньки, где жизнь только набирала силу, спешили укрыться за стенами домов. Там они чувствовали себя в безопасности. Север неслышно подошел, остановился сзади и сделал то, что не решилась в присутствии подруги сделать она – обнял ее и прижал к себе. Через мгновение к ним подошла Гана. Втроем они молча стояли у раскрытого окна и смотрели на противоположный берег. Сейчас, на пороге ночи, воровской квартал производил странное впечатление. Отдельными островками на нем виднелись ярко освещенные участки, в то время как расположенные совсем близко районы казались вымершими. Однако, судя по доносившимся со всех сторон нестройным крикам, на самом деле все было не так.

– Наверное, ты прав,– негромко сказала Соня.

– Ты о чем? – переспросил Север.

– Не стоило нам заезжать в Шадизар.

– Ты знаешь,– он улыбнулся,– после твоих рассказов я изменил свое мнение. Быть может, и следовало заплатить всем этим бездельникам. Хотя бы ради собственного спокойствия.

Соня улыбнулась, запрокинула голову и, не замечая завистливых взглядов Ганы, поцеловала его в щеку. Как все-таки хорошо, что он есть!

* * *

На следующее утро все втроем отправились на рыночную площадь. Предстояло купить кое-что из одежды. Но если приобретение сшитых на туранский манер шальвар, просторных рубах к ним и невысоких сапог из мягкой кожи для всех троих не вызвало затруднений, то специальные накидки с сеткой, закрывавшей лицо, пришлось поискать.

Излишне говорить, что такой товар в Заморе не пользовался спросом. Шадизарские женщины предпочитали скорее уж обнажиться больше дозволенного, чем скрывать свои прелести от глаз поклонников, даже если эти прелести оказывались весьма сомнительными.

Так что довольно скромными выглядели лишь дамы, достигшие почтенного возраста, но и они прилагали все усилия, чтобы выглядеть привлекательно.

Наконец после долгих поисков они отыскали пожилого туранца, который вез свой товар из Султанапура в Кутхемес. Тот несказанно удивился, когда две красавицы, сопровождаемые могучим бойцом, объяснили, что они ищут. Тем не менее он развернулся, ушел в глубь лавки и вскоре вернулся с двумя черными бесформенными кусками грубого полотна.

Соня, конечно же, знала, что это за одежда и для чего она служит, но сама никогда ее не носила и теперь с возраставшим раздражением вертела в руках сшитый по последней туранской моде – по крайней мере, именно в этом уверял их купец – образец портняжного искусства. Она никак не могла решиться не то чтобы надеть, но даже просто прикинуть это на себя, словно боялась, что черный цвет нового наряда оставит несмываемые пятна на ее нежной коже.

Гана просто замерла и изумленно смотрела на подругу, словно спрашивая: да что же это такое?! Правда, поначалу, еще не зная, что держит в руках, она добросовестно рассмотрела обновку, затем несколько раз отогнула и опустила на место чачван – ту самую сетку, сквозь которую ей предстояло смотреть на мир,– а потом и вовсе превратилась в статую.

Север понял, что ее скудный умишко не может воспринять происходящее.

Нечто подобное испытывал и почтенный туранец. Во всяком случае, если сначала, взглянув на дорогие наряды покупателей, он рассчитывал сорвать хороший куш, продав им столь редкий товар, то теперь со всей очевидностью понял, что поторопился с выводами. Хорошо еще, если они купят пару предложенных им мешков хотя бы по обычной цене.

* * *

– Все, Турег. Дальше не ходи,– остановил наемника Юрг, искоса поглядывая на троицу, копошившуюся у лавки.– Мы и так подкрались ближе, чем следовало: нас могут узнать.

– Тебя могут узнать,– спокойно возразил вертлявый туранец.

– Нас,– стоял на своем Юрг.– Мужчина запомнит твое лицо и, если ты еще раз попадешься ему на глаза, не преминет выяснить, зачем ты крутишься возле него.

Туранец внимательным взглядом окинул мускулистую фигуру воина. Немало повидал он бойцов на своем веку, но такого ему встречать еще не приходилось.

Правда, он не знал, на что способен незнакомец в драке, но что-то во внешности сурового воина подсказывало ему, что лучше этого не выяснять. По крайней мере лично.

– Не понимаю, какой смысл его охранять,– удивился туранец, раздраженно передернув плечами.

– Смысл есть,– уклончиво ответил Юрг.– Уж ты поверь. Хотя я лично надеюсь, что ты окажешься прав и нам не придется заботиться о мужчине. Просто запомни его и не попадайся на глаза. А главное – запомни девушку.

– Которую из двух?

– Ту, что с волосами цвета меди! Неужели не понятно?! – чувствуя, как нарастает раздражение, прикрикнул он на наемника, но тут же взял себя в руки.– Не сердись,– сказал он примирительно.– Не могу равнодушно смотреть на нее.

– Не мудрено,– ухмыльнулся туранец, окидывая жадным взглядом великолепную воительницу.– Вторая тоже хороша… Даже очень,– заметил он,– но рядом со своей товаркой выглядит бледной тенью.

– Меня эта девушка не интересует,– пожал плечами Юрг.– Я даже не знаю, кто она. Теперь ты все понял? – переспросил он.– Мужчину нам предстоит охранять, а рыжую девку…– Он красноречиво посмотрел на приятеля и провел большим пальцем по кадыку.

– Жаль…– вздохнул туранец и отвернулся.

Это совсем не понравилось Юргу.

– Знаешь что,– проговорил он, задумчиво пожевав губу,– если вдруг тебе или твоим людям придет в голову великолепная мысль, забрав деньги, перерезать глотку мне, убить мужчину и похитить девушек, забудь об этом сразу.

Высказавшись предельно откровенно, он посмотрел на сообщника таким взглядом, что тот испуганно отпрянул.

– Что ты, что ты, уважаемый! – поспешил разуверить его Турег, старательно изображая на хитрой роже подобострастную улыбку.– Ничего подобного мне и в голову прийти не могло!

– Очень рад, если так,– кивнул Юрг.– Но раз уж мы заговорили о неприятном, позволь Мне закончить, чтобы больше к этому не возвращаться. Я действую не от себя лично. За мной сила, а какая, тебе знать не надо. Зато ты должен твердо усвоить, что, как только ты согласился на это дело, я поставил тех, кто надо мной, в известность о заключенном нами договоре. Так что если что-то пойдет не так, поверят лишь моему слову. Это значит, что я должен вернуться при любом раскладе, иначе тебе не сносить головы.

– Жаль…– во второй уже раз Кисло протянул туранец.

– Ну уж так и жаль…– хмыкнул Юрг.

– Я хотел сказать,– поправил себя разбойник,– жаль, что придется убить ее.– Он посмотрел Юргу в глаза.– А нельзя что-то изменить в плане? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Будь моя воля, я обошелся бы с ней иначе.– Юрг поджал губы.– Но она должна умереть.

– Как-то это неправильно.

– Но если она попадет к нам в руки живьем, я не стану возражать против недолгой отсрочки,– пообещал наставник Логова, и разбойник гнусно ухмыльнулся.

* * *

Соня швырнула на прилавок мешковатый балахон и раздраженно посмотрела на Севера, словно он в чем-то виноват перед ней.

– Если ты всерьез рассчитываешь, что я стану носить это,– обвинительным жестом она ткнула хорошеньким пальчиком в бесформенную кучу черного тряпья,– то вынуждена огорчить тебя. И не подумаю!

Гана тоже нахмурилась, соглашаясь с Соней.

– Не понимаю, чего ты кипятишься? – спокойно спросил Вожак, поднял брошенную одежду и расправил ее.– Мрачновато немного, и фасон странный… Зато в нем тебя никто не узнает!

– Нет, ну ты посмотри на него! – воскликнула красавица, обращаясь к подруге.– Он еще шутит! – Она смерила своего возлюбленного гневным взглядом и прошипела сквозь зубы: – Я тебе пошучу!

– Да ладно тебе! – Вовремя заметив надвигающуюся бурю, Север пошел на попятную.– Теперь я и сам вижу, что фасон хоть и оригинален, но не практичен. Да еще это…– Он раздраженно уставился на чачван, словно только что впервые увидел его и теперь пытался догадаться, для чего тот предназначен.

Красавицы обменялись победными взглядами, и торговец решил, что настало время вмешаться в разговор, а то чего доброго сделка сорвется.

– О благородные господа! – затянул он.– Нижайше прошу прислушаться к вашему недостойному слуге, ибо, как в своей бесконечной мудрости учит нас пророк Тарим, несущий неверным свет истины…

– Короче, торгаш!

Соня прицелилась в него тяжелым взглядом, давая ясно понять, что ничего хорошего не ждет от человека, который пытается заработать, продавая такую одежду.

– Можно и короче,– мгновенно согласился тот и заговорил нормально, хотя и несколько витиевато: – Не подобает мне интересоваться планами господ, но если путь ваш лежит через Туран, особенно области его, раскинувшиеся южнее Замбулы и Хоарезма, то без одежды этой, сколь она вам ни неприятна, никак не обойтись.

Север ожидал нового взрыва негодования, но его не последовало. Вместо этого Соня хмуро уставилась на торговца.

– И что, без этого действительно никак нельзя? – спросила она.

– Можно,– кисло ответил тот, чувствуя, как уплывают из рук деньги.– В Султанапуре, например, царят относительно свободные нравы, но чем дальше на юг, тем больше ужесточаются требования служителей Тарима. А чтобы путешествовать в таком наряде, как на тебе сейчас, прекраснейшая, вам придется пробираться безлюдными местами, избегая показываться правоверным на глаза.

– Пожалуй, меня это устроит больше,– проворчала Соня, поздравляя себя с тем, что ей все-таки не нужно будет щеголять в черном мешке с волосяным забралом.

Она посмотрела на Севера, готовая в любой миг вступить с ним в новую перепалку, но тот лишь согласно кивнул.

– И все-таки, благородные господа, я настоятельно советовал бы вам обзавестись двумя платьями,– вновь затянул туранец, упрямо не желая отпускать их без покупки.

– Перебьемся,– отмахнулась Соня.

– Вас могут запросто побить камнями, а в Иранистане и вовсе посадят на колья возле храма как осквернителей! – прибегнул к последнему доводу купец и выразительно посмотрел на Севера, надеясь, что здравый рассудок мужчины возьмет верх над женскими капризами.

– Соня,– заметил Север.– Думаю, стоит прислушаться к тому, что говорит этот достойный торговец.

– Мы же станем пробираться безлюдными местами,– сказала она, и в голосе ее прозвучала мольба.– Ну зачем это?

– Вполне согласен с тобой,– мягко ответил он.– Но я говорю о возможных неожиданностях… Ну пожалуйста. В конце концов, я ведь не прошу тебя без нужды надевать это.

Она возмущенно фыркнула и отвернулась, с ненавистью разглядывая скомканную одежду. Гана хихикнула, даже не задумавшись о том, что и ей придется носить то же самое. Впрочем, ее это не сильно волновало.

– А чего-нибудь другого нет? – с надеждой в голосе наконец спросила девушка.– Чего-нибудь… Не такого мрачного?

– Можно носить шандру,– с кислой физиономией отозвался купец,– но это одежда для низко-рожденных. Вряд ли госпожа пожелает надеть ее.

– Ты все-таки покажи.

Обреченно вздохнув, толстяк поплелся в лавку, но через некоторое время вернулся, неся на этот раз что-то гораздо более легкое. Соня расправила длинное, до пола, покрывало, с разрезами для рук, тянувшимися от плеч до пяток. Вместо волосяной сетки на передней части накидки была сделана узкая прорезь для глаз. Север ничего не сказал, хотя и подумал, что наряды достойны один другого. Этот, по крайней мере, в случае надобности быстрее надеть и проще снять. Придя к такому выводу, Вожак потянулся за кошельком, хотя Соня своего мнения еще не высказала. Он развязал тесьму и выудил золотую монету. Купец судорожно вздохнул, и взгляд его засветился восторгом.

Соня обернулась к своему спутнику.

– Что скажешь? – поинтересовалась она.

– Ну! Совсем другое дело! – с видом знатока окинув тряпку восторженным взглядом, бодро отозвался он.

– Богиня! – Толстяк всплеснул пухлыми ручками.– Настоящая богиня!

Гана наконец-то не выдержала и расхохоталась.

– Тьфу!

Соня сплюнула с досады, перекинула через руку два ненавистных покрывала и направилась прочь.

– Держи! – крикнул Север, бросая купцу золотой, и пошел следом за девушками.

– Э-э! Эй! – крикнул тот, протягивая к ним руку.– А за второй? За второй кто заплатит?!

Север хмыкнул и покачал головой. До чего же доходит человеческая наглость! На этот золотой можно купить сотню таких тряпок, и еще останется, а ему доплату давай!

– Ворюга! – не унимался за спиной купец.– Ты мне еще попадешься!

Ну, это уже, пожалуй, слишком! Север резко развернулся. Купец тут же осекся; золотой, что он держал в руке, мгновенно перекочевал за щеку, а лицо туранца расплылось в слащавой улыбке.

– Прошу прощения, благородный господин! – воскликнул он.– Ошибка – с кем не бывает!

* * *

На этом посещение Шадизара закончилось. Вечером этого дня они впервые сумели наконец отдохнуть, ни о чем и ни о ком не беспокоясь. Рано поутру, едва солнце показалось над крышами домов, все трое спустились вниз, чтобы наскоро позавтракать и отправиться в дорогу. Часть имущества, в основном теплую одежду, которая могла им понадобиться на обратном пути, они оставили на попечение Саиба и, распрощавшись с ним, поскакали к воротам.

Вестница тут же взмыла в небо и полетела прямиком на север, туда, где остались ждать волки. Город еще спал. Тихие безлюдные улицы хранили ночную прохладу, и Соня подумала вдруг, что никогда не видела Шадизара таким, как сейчас,– спокойным и умиротворенным. Обычно он поражал приезжих шумом и обилием красок, многоголосой пестрой толпой, в которой любому несложно затеряться. А главное, он нравился девушке именно таким – задорным и веселым городом воров. Городом, где хорошо живется любому, у кого водятся деньги.

Соня посмотрела на Севера. Ее избранник ехал, глядя прямо перед собой, как всегда, невозмутимый, полный достоинства. Она никогда не могла угадать, о чем он думает, даже когда предполагала, что должно занимать его мысли. Гана остервенело зевала, рискуя разорвать свой хорошенький ротик. Вот уж кому явно наплевать на Шадизар с его тайнами и красотами!

Поездка по пустому городу заняла совсем немного времени. У ворот они увидели давешнего десятника со своими воинами.

– Никак уже покидаете нас? – удивился тот.

– Да мы и не собирались оставаться надолго,– ответила девушка и ударила коня.

Тот резко взял с места и понесся по степи. Вулоф с Вилвой должны ждать их на юго-западе от ворот. Именно так они решили при расставании у предгорий Карпаш. Так оно и получилось. Солнце не успело проделать и десятой части своего пути до высшей отметки, когда два крупных зверя начали приближаться к ним, прокладывая путь в высокой, пересохшей за лето траве.

Вулоф радостно подпрыгнул, пытаясь на бегу лизнуть Севера в нос, едва не свалив при этом и всадника, и коня. Гана расхохоталась. «Совсем как пес»,– подумала Соня. Такой же преданный, только намного умнее. Не успела она подумать об этом, как точно такой же трюк проделала с ней самой Вилва, только у волчицы прыжок получился изящнее.

Они тут же взяли резко на запад, намереваясь заночевать у отрогов Кезанкийских гор, а утром выйти к верховьям Незваи. Конечно, такой путь к границам Турана оказывался длиннее, зато удобнее. Не говоря уже о том, что в горах больше дичи, чем в пересохшей степи, да и ручейков много; а где вода, там и трава для коней.

На исходе третьего дня они, как и рассчитывали, вышли на берег реки. Недлинная, но полноводная, она пересекала с юго-запада на северо-восток почти весь Хауран и теперь, на самой границе с Тураном, превращалась в широкий ручей. Они остановили уставших коней на растрескавшемся иле, который когда-то лежал на дне Незваи, а теперь превратился в берег ручья.

Соня с грустью посмотрела на торчавшие из пересохшей земли обломанные стволы сухих камышей, на плескавшуюся в огромных грязевых лужах рыбу и на чумазую детвору; что безжалостно била ее острогами, вилами, а то и просто заостренными палками.

– Поехали отсюда,– хмуро сказала девушка и, не оглядываясь, направила своего скакуна к мосту, соединявшему берега реки, через которую сейчас могла бы перешагнуть и курица.

Север ударил коня и поскакал вперед. Пить из этой вонючей лужи ему не хотелось. Почти сразу за мостом раскинулась деревенька. Старик, у которого они расположились на ночь, радостно сообщил, что в колодцах – хвала Эрлику! – есть вода. Похоже, уровень в подземной реке, питавшей Неэваю, упал, но сама она не пересохла.

Утром снова тронулись в путь. Следующую остановку они наметили неподалеку от Ильбарса. Заночевали в степи. Казалось бы, совсем недавно они покинули Логово, а ночи стали гораздо теплее, исчезли предрассветный туман и тяжелая роса, пригибавшая траву по утрам.

К Ильбарсу они подскакали перед полуднем, в первый миг удивившись тому, что жара не сказалась на уровне воды в реке, но потом Соня вспомнила, что Ильбарс берет начало в горных ледниках. Они двинулись вдоль русла реки, протекавшей в этом месте почти точно на север, лишь немного забирая к западу. По левую руку от них, на другом берегу, тянулись невысокие Туманные горы.

Здесь, в плодородной долине Ильбарса, степь уступила место лесам. Правда, леса эти сильно отличались от тех, что остались у путников далеко за спиной, в Немедии и даже Коринфии. Они, скорее, походили на рощи, теснившиеся друг к другу. Акации стояли в цвету, как будто вслед за летом вновь наступила весна. Словом, природа здесь настолько отличалась от той, что они видели на берегах Незваи, что, казалось, они попали совсем в другую, сказочную страну.

Однако если прежде кони скакали во весь опор, а всадники заботились лишь о том, чтобы выдержать верное направление, то теперь им пришлось резко сбавить скорость и вести себя осмотрительно. Они хорошо помнили предупреждение купца и старались следовать его советам, как только попали в Туран, но на исходе первой седмицы путешествия по югу Хайбории им представилась возможность на собственном опыте убедиться, насколько справедлива старая пословица, гласившая, что и сотня рассказов не заменит однажды увиденного.

До сих пор они просто старательно выбирали путь таким образом, чтобы городские стены сперва Замбулы, а потом и Кутхемеса оставались в стороне. И в то же время им приходилось объезжать многочисленные деревеньки, раскинувшиеся на берегу Ильбарса. Однако поначалу все эти препятствия хоть и замедляли продвижение вперед, но не слишком-то обременяли путешественников. Наконец, миновав Кутхемес, они вздохнули свободнее.

Рощи теперь попадались не то чтобы реже, но стали мельче, иногда представляя собой всего лишь группу из двух-трех деревьев. На юге путь им перегородили не слишком высокие, холмы. Когда путники поднялись по склону одного из них, им открылось совершенно неожиданное зрелище – череда выветренных скал песчаника тянулась насколько хватало глаз и на запад, и на восток.

Север остановил гнедого и посмотрел по сторонам.

– Похоже, мы приближаемся к цели,– наконец сказал он.

– А куда мы едем? – простодушно поинтересовалась Гана.

– Про ущелье Духов никогда не слышала? – ухмыльнулся Север.

Девушка отрицательно покачала головой, и улыбка медленно сползла с ее лица.

– А зачем нам туда? – Она нервно сглотнула.– К духам?

– Дело есть,– кратко ответил Север.– Хотя тебе-то, пожалуй, туда и впрямь ни к чему.

Соня неодобрительно посмотрела на Вожака, а Гана закусила губу и умолкла. Да, с Хвамом-то, пожалуй, было попроще: всегда знаешь, чего от него можно ждать, а у этих двоих все иначе. Едут неизвестно куда и неизвестно зачем… И с какой только стати она увязалась с ними? Осталась бы в Шадизаре – такой уютный, славный город! Тут она припомнила слова Сони о том, что для нее любое место в скором времени превратится в Яму, потрогала давно переставший болеть глаз и, подражая своей подруге, упрямо тряхнула русой головой. Нет уж! Сказала, что не отвяжется, значит, так тому и быть!

– Ну и где оно – это ваше ущелье с духами? – спросила она.

– Успокойся.– Соня ласково тронула подругу за руку.– Это он так… Пугает тебя… На самом деле до нужного нам места еще дней десять пути, а то и больше.

– Ах вот он какой! – Гана осуждающе посмотрела на воина.– Север Великолепный! – Вожак оглянулся на девушку, никак не ожидая от нее такого ехидства.– Недаром я не люблю красивых мужчин.

– Да, я заметил,– растерянно пробормотал Север.

– А что?! – Девушка подбоченилась.– Хвам бывает очень даже ласковым! – заявила она и, помявшись, добавила: – Когда трезв…– Соня невольно прыснула, а почувствовавшая внезапный прилив гордости за родную деревню Гана разошлась не на шутку.– Бывало, подойдет сзади, как давеча Север к тебе, обнимет ручищами и стиснет так, что дух вон, а глаза, кажись, сейчас полопаются!

Соня, схватившись руками за луку седла, хохотала до слез, не в силах остановиться, в то время как Север только хмыкнул, дивясь про себя нехитрым сельским радостям.

– Ладно, девочки,– сказал он наконец,– давайте-ка трогаться в путь.– Нам еще предстоит среди этих камней выбрать место для ночлега.

Соня, едва успокоившись, откинула волосы на спину и глубоко вздохнула.

– Не смеши меня так больше,– попросила она.

– Ля, между прочим, ничего смешного и не сказала,– насупившись, ответила ее подруга, и Соня поняла, что так и есть: говорила-то она всерьез и, должно быть, обиделась на ее слова.

– А что это за холмы? – спросила шадизарка, переводя разговор на другую тему.

– Ильбарские горы,– ответил Север.

– Ильбарские? – удивилась Соня.– А я-то думала…

– Ты правильно думала,– кивнул Вожак.– По правде говоря, это уже и не горы. Да ты и сама видишь, что от них осталось. Время, ветры и дожди сделали свое дело. Но ведь когда-то они здорово помогли иранистанцам удержать то, что осталось от некогда обширной империи. Хотя, если честно, туранцы не слишком-то и стараются захватить кусок каменистой равнины на юге.

Они двинулись вперед. Север пристально смотрел по сторонам: не укрылся ли где враг. Девушки же ехали совершенно спокойно. Ни Соне, ни тем более Гане ничего подобного и в голову не приходило. Мельком взглянув на них, Вожак увидел, что глаза обеих светятся едва ли не восторгом. Скалы и впрямь поражали красотой. Ветер словно резцом стачивал отдельные слои, следуя лишь своей, недоступной человеческому пониманию, прихоти, создавая удивительное творение, которое никого не могло оставить равнодушным.

– Соня! – Голос Севера заставил девушку оторваться от созерцания.– Я все понимаю, конечно, здесь очень красиво, но прошу тебя: будь повнимательнее.

– Ты чего-то опасаешься? – спросила она.

– Мы ведь едем к реке, а где вода, там и жизнь, люди.

– Ну так и что?

– Не забывай, мы на границе Турана с Иранистаном, а это не Немедия и не Бритуния.

Сказав это, он поскакал вперед. Наверное, чтобы не слышать возражений, которые, это он безошибочно понял по лицу своей подруги, она уже готовилась ему высказать. Он и сам понимал, что Вулоф с Вилвой надежны и как бойцы, и как разведчики, но они привыкли к лесу.. Здесь же все иное: и природа, и, главное, запахи. Кто поручится, что одежда какого-нибудь затаившегося в засаде кочевника не пропиталась конским потом настолько, что тот убил все остальные запахи. Правда, есть еще Вестница и вороненок, но ведь и они не всесильны. Им доступно только то, что способны разглядеть с высоты полета глаза разумных животных. Конечно, он понимал, что, может быть, эти страхи напрасны, но считал, что излишняя предосторожность – меньшее из зол.

Девушки остались позади, и поэтому Север не видел, как Соня показала ему язык и состроила уморительную гримасу. Гана рассмеялась весело и беззаботно как раз в тот миг, когда неожиданно откуда-то донеслась заунывная мелодия. Девичий смех тут же оборвался, а улыбка, застыв на лице девушки, стала вдруг походить на маску, но через мгновение и она исчезла. Гана растерянно посмотрела на подругу. Та тоже насторожилась, хотя и понимала, что, скорее всего, ничего страшного не произошло: просто они слишком долго сознательно избегали людей. Север натянул поводья и резко остановился, пытаясь определить, откуда пришел звук, но здесь, среди скал, это было невозможно. Тогда он развернул коня и вернулся к своим спутницам.

– Что это? – спросила Соня.

– Я недостаточно хорошо знаю местные нравы. Сперва я подумал, что это кая – песня, что распевают в горах и среди скал пастухи, но теперь слышу, что мотива нет, а отдельные слова, которые мне удалось разобрать, напоминают, скорее, темджиду, какую мы уже слышали в Шадизаре, хотя я никак не ожидал услышать ее здесь.

– И что это может значить?

– Понятия не имею.– Воин пожал плечами.– Но ясно одно: раз поминают Эрлика, значит, где-то свершается некий религиозный обряд.

– Я думаю, что нам стоит на него посмотреть,– задумчиво проговорила Соня.

– А вот я так совсем не думаю,– возразил Север.

– Неужели боишься? – хмыкнула красавица.

– Боюсь? Просто меня не интересуют обряды почитателей Огненного Бога и его пророка Тарима.

– Зато меня всегда интересовало пламя! – продолжала стоять на своем девушка, упрямо поджав губы.– И, клянусь Лепестком Огненного Цветка, я понаблюдаю за их ритуалом!

Он внимательно посмотрел на нее и, вздохнув, сокрушенно кивнул Гане:

– Похоже, ты права.

– О чем это ты, добрый господин? – Она удивленно захлопала глазами.

Девушка так и не привыкла называть Вожака по имени, так что он давно перестал с ней спорить.

– Иногда действительно бывает легче согласиться, чем спорить.

Гана поспешно закрыла рот ладонями, чтобы не расхохотаться, и уставилась на Севера в немом восхищении. Соня возмущенно фыркнула и отвернулась.

– Хорошо,– решился наконец Вожак.– Мы поедем туда. Только обещай мне…– Тут он помялся, тщательно выбирая слова.– Обещай держать себя в руках и не увлекаться.

Недовольно нахмурившись, Соня кивнула. Они тронули коней, но тут из-за ближайшей скалы выскочил Вулоф.

– Деревня,– как всегда, кратко сообщил он.– Люди… Много…

– Сколько?

– Четыре лапы…– Он задумался.– И еще четыре…

– Чем они заняты? – спросила Соня.

– Жгут…– Вулоф запнулся.– Колдуна…

Его умные глаза выражали явное непонимание. Волк взволнованно переступил с лапы на лапу. При всем своем уме зверь многого не понимал в жизни людей.

– Веди нас,– приказал Север, и волк, старательно идя по собственным следам, двинулся обратно по тропе, которую сам и проложил в каменном лабиринте.

Медленно, но верно они двигались вперед. Славивший Эрлика голос становился все громче, и теперь Соня поняла, что Север опять оказался прав. Она узнала слова величальной молитвы, но теперь, когда стало ясно, что готовится человеческое жертвоприношение, смысл восхваления Эрлика сделался более понятным.

– Ты никак собрался спасти неверного от очистительного жара огня? – насмешливо поинтересовалась Соня.

– Странно, что тебя это удивляет,– спокойно ответил Север.

– Это почему же?

– Насколько я понял, ты ненавидишь митрианцев, а они-то как раз немало людей пожгли на кострах. И едва ли один из тысячи казненных действительно творил зло.

– Я и не сомневалась, что ты все правильно понимаешь,– уже серьезно сказала девушка.– Просто не ожидала, что ты решишь выручать неизвестного… А если он заслужил свою участь?

– Ну это вряд ли,– рассеянно отозвался Север, думая о своем.

– Ты так уверен?

– Да,– кивнул он.– Быть может, то, что я скажу, тебе покажется странным, ведь учения Митры и Эрлика сильно разнятся, зато адепты их пользуются одними и теми же методами убеждения и искоренения и по сути мало чем отличаются друг от друга.

– И что же это за методы?

– В общем случае – пытка и смерть,– пожав плечами, ответил Вожак.– Правда, восточный народ издавна славился богатым воображением и стремился разнообразить и то, и другое, в то время как на западе в ходу в основном дыба и костер.

– Пришли…– выдохнул Вулоф.

Север натянул поводья и спешился. Они остановились на самом краю скалистой местности. Дальше тянулась полоса майелиновых рощ, а влажный воздух указывал на близость реки. Север выглянул из-за скалы и, окинув расположившуюся в низине деревеньку внимательным взглядом, вернулся назад.

– Что высмотрел? – деловито поинтересовалась Соня.

– Небольшое сельцо,– кратко ответил Вожак.– Дюжина расположенных кругом домов – обычная рыбацкая деревня. На площади между домами рыбаки разбирают улов и чинят сети. Правда, сейчас вместо сетей разложили костер. И того, кого собираются жарить, я тоже видел. Не похож он на преступника,– высказал свое мнение Север и, обернувшись, удивленно посмотрел на Гану.

Ему и прежде приходилось слышать, что зубы человека могут стучать не только от холода, но в жизни он столкнулся с этим впервые.

– Перестань лязгать зубами, милая,– с серьезным лицом попросил он.– Нас могут услышать.

Она судорожно шлепнула себя ладонью по побелевшим губам и уставилась на Севера округлившимися от страха глазами. Тот кивнул, давая понять, что она все сделала как надо, и обернулся с Соне.

– Без страха мы теряем осторожность,– заступаясь за подругу, заметила Соня.

– Верно,– кивнул Север.– Но во всем следует соблюдать меру.

– Как ты собираешься действовать? – спросила девушка.

– Ты, Гана и Вулоф останетесь здесь,– без раздумий ответил он.– Где Вилва? – обернулся он к волку.

– За селом…

– Отлично. Лети! – Он подбросил Вестницу.– Найди Вилву и приведи меня к ней.– Он повернулся к девушкам.– Сейчас я уеду. Как только вернется Вестница, выезжай на середину села, к людям,– обратился он к своей подруге.

– Это еще зачем? – подозрительно взглянула на него Соня.

– Обычная охотничья уловка. Будешь у нас приманкой,– пояснил Север.– Заодно проверим, как относятся в Иранистане к женщине в таком, как на тебе, наряде.

– Умен, ничего не скажешь! – хмыкнула Соня.– А сам-то ты что намерен делать?