Текст книги "Мария Федоровна"

Автор книги: Юлия Кудрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 42 страниц)

Ю. В. Кудрина
Мария Федоровна

Она прожила 81 год. Из них 52 – в России. 11 лет она была императрицей, вдовствовала 34 года, 9 лет пережила своего сына, императора Николая II…

Цесаревна Мария Федоровна. Портрет работы художника Г. фон Ангели. 1874 г.

«ЛЮБОВЬ НАРОДА ЕСТЬ ИСТИННАЯ СЛАВА ГОСУДАРЯ…» [1]1
  Из ученических тетрадей Марии Федоровны. 1865 г.


[Закрыть]

Вхождение датской принцессы Дагмар в Российский Императорский дом началось с драмы – скоропостижно скончался ее жених (1865) – старший сын Александра II, великий князь Николай Александрович. Ей выпало стать свидетельницей крушения этого Дома и гибели его главы – ее сына Николая II и всей его семьи. Убит большевиками был и ее младший сын Михаил. Ранее умерли два других ее сына: Александр (1870) и Георгий (1899). Тесть – Александр II – скончался на ее глазах в Зимнем дворце в результате покушения террористов (1881), один из братьев мужа – Сергей Александрович также стал жертвой террористов (1905). В 1913 году был убит и родной брат Марии Федоровны – принц Вильгельм, греческий король Георг I.

Россия, русская общественность с большой симпатией приняли датскую принцессу. «Ее (Дагмар. – Ю. К.)давно ждал, чаял и знал народ, потому что ей предшествовала поэтическая легенда, соединенная с памятью усопшего цесаревича, и день ее въезда был точно поэма, перепетая и воспетая всем народом», – писал член Государственного совета, обер-прокурор Святейшего синода К. П. Победоносцев.

Проходили годы. Из юной принцессы небольшого европейского государства Дагмар превратилась в российскую императрицу Марию Федоровну, пользовавшуюся большим уважением и любовью своих подданных.

Поэты Ф. И. Тютчев, А. Н. Майков, К. К. Романов посвящали ей свои стихи, композитор П. И. Чайковский – двенадцать своих лучших романсов. В 1898 году композитор М. А. Балакирев создал гимн в честь вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Ее портреты писали лучшие русские художники: И. Н. Крамской, В. Е. и К. Е. Маковские, А. П. Соколов, Н. Е. Сверчков, И. С. Галкин, В. А. Бодров, Н. С. Самокиш и другие. В ее честь были названы пик на Памире (ныне пик Энгельса) и город Новомариинск (ныне Анадырь на Чукотке).

Брак Марии Федоровны и Александра III был на редкость удачным и счастливым. Мария Федоровна родила шестерых детей: Николая (1868), Александра (1869, умер в младенчестве), Георгия (1871, умер в 1899-м), Ксению (1875), Михаила (1878), Ольгу (1882). Она сопутствовала мужу не только на балах и раутах, выездах в театр и на концерты, в поездках по святым местам, на охоте, но и на военных парадах. Сохранились воспоминания современников, рассказывающих о первом в России испытании подводной лодки инженера Джевицкого на Серебряном озере в Гатчине, на котором присутствовала августейшая чета.

Образцовая семейная жизнь императора и императрицы высоко оценивалась современниками. Иван Сергеевич Тургенев, познакомившийся с ними в Париже в 1879 году, писал: «…они образовали супружество примерное и удивительное по согласию и постоянству привязанности».

Накануне отъезда из Дании в Россию юная принцесса написала императору Александру II: «Я прошу Господа, чтобы он всегда был рядом при исполнении моих обязанностей моей новой Родины, которую я уже нежно люблю». С годами жизни в России Мария Федоровна все более усваивала русский дух, привычки и обычаи страны и все более становилась человеком православного мироощущения.

Высокое религиозное чувство, которым Дагмар прониклась на русской земле, стало неотъемлемой сущностью ее натуры, а Россия стала ее второй родиной. «Можно более чем гордиться от сознания, что принадлежишь к такому великому и прекрасному народу», – напишет она много лет спустя в письме сыну Георгию. Она стала русской императрицей не только по титулу, но и душой.

Всю свою жизнь она жила по законам веры в Бога, в Божественный Промысел. «Это все Божья милость, что будущее сокрыто от нас и мы не знаем заранее о будущих ужасных несчастьях и испытаниях; тогда бы мы не смогли бы наслаждаться настоящим и жизнь была бы лишь длительной пыткой», – писала она накануне своего сорокалетия.

С первых дней пребывания в России цесаревна Мария Федоровна интересовалась русской литературой, музыкой, изобразительным искусством. Оба августейших супруга были художественно одаренными людьми, и их любовь к прекрасному укрепила их брачный союз на долгие годы.

Тринадцатилетнее царствование Александра III и императрицы Марии Федоровны оказалось, по мнению современников, чрезвычайно значительным и благотворным периодом в развитии русской культуры. По словам Александра Бенуа, «оно подготовило тот расцвет русской культуры, который, начавшись еще при Александре III, продлился затем в течение всего царствования Николая II». Значительный вклад был сделан императорской четой в развитие музыкальной культуры. За 1881–1893 годы были поставлены восемь опер П. И. Чайковского, среди которых «Чародейка», «Евгений Онегин», «Пиковая дама», «Иоланта».

Поддержку императора и императрицы ощущали также художники и писатели. Ф. М. Достоевский каждое свое новое произведение посылал супружеской чете и находил в них благодарных читателей, И. С. Тургенев отмечал в одном из писем: «Я гораздо лучшего мнения о наших правителях и об их уме и чувстве справедливости».

Взяв за образец датский музей исторических ценностей Росенборг, Александр III создал в России Исторический музей, на открытии которого в мае 1883 года присутствовал вместе с Марией Федоровной.

Чистота, благородство, простота были главными чертами императрицы. Эти качества она передала и своим детям. Витте писал, что он никогда не встречал человека более воспитанного, чем Николай II. Военный министр А. Н. Куропаткин отмечал, что младшая дочь императрицы, великая княгиня Ольга Александровна, была необыкновенно добрым и отзывчивым человеком и много сделала хорошего, будучи сестрой милосердия в годы Первой мировой войны. Полковник Б. В. Никитин, руководивший в марте – июне российской контрразведкой и находившийся вместе с великим князем Михаилом Александровичем в рядах Дикой дивизии, говорил, что Михаил Александрович был «добрым гением для тех, кто просил о помощи». Александр Бенуа даже ставил в упрек Марии Федоровне и Александру III то воспитание, которое они дали детям и особенно наследнику, так как «слишком настойчиво учили их быть прежде всего людьми и слишком мало подготовили их к их трудной, сверхчеловеческой роли».

Заметный след в истории нашего Отечества оставила общественная деятельность императрицы Марии Федоровны, которая в течение всего времени пребывания в России возглавляла Российское Общество Красного Креста, а также различные благотворительные организации и тратила немалые собственные средства на содержание воспитательных домов, приютов и богаделен. В годы Русско-японской и Первой мировой войн под ее началом все женщины Императорского дома принимали участие в организации лазаретов, санитарных поездов, складов белья и медикаментов, приютов и мастерских для увечных воинов и т. д.

Годы Первой мировой войны и революции были самым тяжелым периодом в жизни императрицы Марии Федоровны. Отречение сына Николая II от престола вызвало у нее мучительные переживания: «Он принес жертву во имя спасения своей страны… Это единственное, что он мог сделать, и он сделал это!» Видя, какое огромное горе принесла России Гражданская война с ее бесчисленными человеческими жертвами, в дневнике Мария Федоровна напишет: «Только бы остановить эту жуткую гражданскую войну! Она самое большее из всех зол».

В апреле 1919 года во время вынужденного отъезда в эмиграцию она с горечью восклицала: «Сейчас я испытываю тяжелые, но и к тому же еще и горькие чувства из-за того, что мне таким образом приходится уезжать отсюда по вине злых людей!.. Я прожила здесь 51 год и любила и страну, и народ… Но раз уж Господь допустил такое, мне остается только склониться перед Его волей и постараться со всей кротостью примириться с этим».

Во время эмиграции (1919–1928) Мария Федоровна продолжала оставаться в мыслях со своей покинутой родиной. В письме великому князю Николаю Николаевичу 21 сентября 1924 года императрица высказала свое отрицательное отношение к Манифесту о принятии великим князем Кириллом Владимировичем императорского титула и отождествляла себя с русским народом и церковью православной: «Молю Бога, чтобы Он не прогневался на нас до конца и скоро послал нам спасение путями Ему только известными». Императрица Мария Федоровна умерла 30 сентября (13 октября) 1928 года и была захоронена в Дании.

В начале 2003 года представители семьи Романовых – князья Дмитрий и Николай – обратились к городским властям Санкт-Петербурга с просьбой о перезахоронении праха императрицы Марии Федоровны в Петропавловском соборе рядом с могилой ее супруга императора Александра III. Просьба была поддержана президентом Российской Федерации В. В. Путиным и королевой Дании Маргретой II.

26 сентября 2006 года прах императрицы Марии Федоровны на датском военном корабле «Эсберн Снаре» был торжественно перевезен в Россию. Во время панихиды в Исаакиевском соборе Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II сказал: «Пройдя через горнило испытаний, потеряв в огне революции двух сыновей и пятерых внуков, оказавшись за пределами России, императрица Мария Федоровна не утратила любви к нашему народу. Крепкое упование на Бога и верность высшим нравственным идеалам вселили в нее надежду на лучшее будущее для нашего Отечества».

Автор выражает признательность и глубокую благодарность:

Её Величеству королеве Дании Маргрете II за предоставленную возможность работать с документами Архива Датского Королевского дома, а также директору Королевской Серебряной палаты О. Крогу;

директору Государственного архива Дании П. Ноаку, главному архивариусу С. Рамбушу; директору Королевской библиотеки Дании Е. К. Нильсену, сотруднику музея Амалиенборг Г. Петри; Королевскому Посольству Дании в Российской Федерации и лично чрезвычайным и полномочным послам К. Хоппе и П. Карлсену; Посольству Российской Федерации в Королевстве Дании и лично послу Д. Б. Рюрикову, а также настоятелю Русской церкви Святого Благоверного Александра Невского в Копенгагене о. Сергию (Плехову) за неоценимую помощь в работе над книгой; датским исследователям Б. Енсену, П. Ульструпу, И. Клаусен за необходимые консультации;

руководителю Российского Федерального архивного агентства В. П. Козлову, дирекции Государственного архива Российской Федерации, Архива внешней политики МИДа Российской Федерации и Государственного архива кинофотодокументов за предоставление архивных материалов;

директору Института всеобщей истории РАН академику А. О. Чубарьяну, доктору исторических наук В. И. Уколовой, доктору исторических наук О. А. Ржешевскому, доктору исторических наук В. Л. Малькову за поддержку в работе; директору Музея современной истории Т. И. Шумной и заместителю директора Т. Г. Казаковой, а также директору Музея изобразительных искусств Республики Карелия Н. И. Вавиловой за совместную работу по организации выставки «Императрица Мария Федоровна. Возвращение» (сентябрь 2006 года);

редакциям журналов «Новая и новейшая история», «Отечественная история», «Вопросы истории», «Наше наследие», «Родина», «Знание – сила», «Иные берега», «Свой» за регулярную публикацию материалов о императрице Марии Федоровне; князю А. К. Голицыну, руководителю Фонда великой княгини Ольги Александровны – О. Н. Куликовской-Романовой, Поулю Куликовскому-Романову, переводчикам Дневников Императрицы Марии Федоровны – А. Н. Чеканскому и О. Н. Дудочкиной-Крог, исследователям С. А. Беляеву, А. Н. Боханову, Е. В. Пчелову, Т. И. Павловой, Е. А. Чирковой, И. С. Тихонову, А. П. Алексеевскому, а также И. Н. Демидовой, Г. В. Симоновой, А. Б. Сидорову, Л. Ф. Туполевой, Н. В. Розоновой, К. Майер и всем, кто оказывал помощь и содействие в многолетней работе над книгой.

Часть первая
ИМПЕРАТРИЦА МАРИЯ ФЕДОРОВНА И ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ

Глава первая
ДАТСКАЯ ПРИНЦЕССА ДАГМАР И ЦЕСАРЕВИЧ НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

Королевская семья

Дагмар (полное имя Мария София Фредерика Дагмар) была четвертым ребенком в семье. Ее отец Кристиан IX (1818–1906), урожденный герцог Шлезвиг-Гольштейн-Сёндербург-Глюксбургский, вступил на престол в 1853 году после бездетного короля Фредерика VII (1808–1863) и кронпринца Фердинанда, также не оставившего наследников. Вступлению его на престол предшествовали сложные и долгие переговоры в обстановке развернувшегося в Дании мощного национал-либерального движения за включение Шлезвига в состав Датского королевства. Кристиан IX был сторонником сохранения государственной целостности, выступал за то, чтобы герцогство и королевство имели равные самостоятельные статусы под единым началом. Под давлением национал-либералов Кристиану IX пришлось отказаться от своей идеи и подписать конституцию, общую для Шлезвига и Датского королевства. Разразившаяся вскоре датско-прусская война привела к тому, что Кристиан IX лишился статуса правящего герцога Шлезвига, Гольштейна и Лауэнбурга, так как эти герцогства перешли под власть Пруссии и затем были присоединены к ней.

Мать Марии Федоровны датская королева Луиза (1817–1898), урожденная принцесса Гессен-Кассельская, племянница короля Кристиана VIII, была высокоодаренной личностью. Она любила музыку и живопись, сама прекрасно играла на фортепьяно и хорошо рисовала. Оставаясь в тени, королева Луиза, интересовавшаяся политикой, имела определенное влияние на супруга и поддерживала связи с влиятельными политиками и общественными деятелями как в самой Дании, так и за ее пределами. Большое влияние оказывала она и на своих детей, особенно в выборе ими будущих супругов. В монархических кругах Европы датскую королевскую чету называли «европейскими тестем и тещей». В семье было шестеро детей. Старший сын Фредерик VIII (1843–1912) был женат на шведской принцессе Луизе; средний сын Вильгельм (1845–1913) состоял в браке с великой княгиней Ольгой Константиновной (1851–1926), двоюродной сестрой Александра III, и занимал греческий престол под именем Георга I; младший сын Вальдемар (1859–1939) женился на французской принцессе Марии Орлеанской (1865–1909).

Старшая дочь Александра (1833–1925) – отец называл ее «Красивая» – в 1863 году вышла замуж за принца Уэльского, будущего короля Великобритании Эдуарда VII (1841–1910); младшая дочь Тюра (1853–1933) – «Добрая» – была замужем за герцогом Кумберлендским Эрнстом Августом (1845–1923). Свою среднюю дочь Дагмар король Кристиан IX называл «Умной».

В середине XIX века Копенгаген был типичным средневековым городом, обнесенным оборонительным валом, с кривыми узкими улочками и переулками. В конце столетия во время правления Кристиана IX многое изменилось: оборонительные укрепления были снесены, город быстро застраивался новыми красивыми домами, появились широкие бульвары и скверы.

Принцесса Дагмар родилась 26 ноября 1847 года в Желтом королевском дворце, расположенном недалеко от дворца Амалиенборга. Ее крещение состоялось 7 марта 1848 года в королевской церкви Слоткиркен.

Детство и юность принцессы прошли на севере Зеландии, в прекрасном дворце Бернсторф. Школьное образование Дагмар и ее сестры Александра и Тюра получили дома. Обучение велось лучшими педагогами, большое внимание уделялось изучению языков, в первую очередь французского и английского. Учительница французского языка стала подругой принцессы Дагмар на всю жизнь. Дети учились музыке и рисованию. Известный датский композитор Ф. Кулау и датские художники Бунтзен и И. Л. Йенсен были среди преподавателей королевских детей. Королевский дворец посещал также известный датский писатель-сказочник Ханс Кристиан Андерсен. Дети очень любили его, с удовольствием слушали его сказки и часто вместе с ним вырезали из бумаги героев его сказок.

Детей воспитывали в строгости, родители старались привить им чувство ответственности. День начинался с холодного душа и гимнастики, обязательными были занятия верховой ездой. Дагмар и Александра были прекрасными наездницами. Королева Луиза заботилась о том, чтобы дочери обучались рукоделию и знали, как вести домашнее хозяйство. Одевались принцессы очень просто у домашних портных. Дагмар выросла в тихой, спокойной атмосфере любви и радости, без особой роскоши и чрезмерного богатства.

Ежегодно вся королевская семья вместе с детьми проводила каникулы в Германии в Румпенхайме, на реке Мейн недалеко от Франкфурта. Дедушка королевы Луизы, граф Фредерик Гессен-Кассельский, оставил Румпенхаймский дворец в наследство своим детям с тем условием, что они будут ежегодно встречаться и проводить здесь лето. С тех пор датские принцы и принцессы встречались в Румпенхайме со своими двоюродными братьями и сестрами в непринужденной обстановке радости и праздника. Эта традиция инспирировала в дальнейшем встречи у королевской четы во Фреденсборге, которые позже стали традиционными.

Датские принцессы через всю жизнь пронесли нежную любовь друг к другу и сохранили тесные семейные связи. Но Александра (в семье ее называли Аликс) и Дагмар были особенно близки. Они часто даже одевались в одинаковые платья, подчеркивая тем самым свою близость.

Все дети относились к родителям с большим уважением, глубоко почитали и ценили за их любовь и воспитание, которое они дали им, и каждый раз с огромной радостью посещали родной Фреденсборг, а также Бернсторф и Амалиенборг, где жили их родители.

Наследник российского престола

Великий князь Николай Александрович, старший сын императора Александра II и императрицы Марии Александровны, урожденной принцессы Гессен-Дармштадтской, родился 8 (20) сентября 1843 года. Он унаследовал от своих родителей физическую красоту, благородство, доброту, высокую культуру, был любознателен, остроумен, замечательно рисовал.

Наставник цесаревича филолог, историк литературы, академик Я. К. Грот в своих записках дал ему следующую характеристику: «Будущий Наследник обещает чрезвычайно много. Наружность у него приятная. В лице его много сходства с отцом и отчасти с дедом (Николаем I. – Ю. К.).Черты лица у него правильные и гармонические, глаза голубые с большой живостью, светлые волосы, коротко остриженные. Нрав Николая Александровича веселый, приветливый, кроткий и послушный. Для своих лет он уже довольно много знает, и ум его развит. Способности у него блестящие, понятливость необыкновенная, превосходное соображение и много любознательности».

Воспитание в семье было равно строгим как старшего сына, которого в семье звали Никса (Никс), так и его братьев – Александра, Владимира, Алексея, Сергея и Павла. Все братья были очень дружны между собой.

Обширная учебная программа великих князей включала в себя различные области науки, культуры и искусства. Вставали великие князья в 6 часов утра, в 7 – готовили уроки. Ровно в 9 часов они шли здороваться с родителями и совершали утреннюю прогулку с государем. Занятия с педагогами начинались точно в 10 часов утра, и первый урок продолжался до 11 часов. Затем с 11 до 12 часов два раза в неделю они занимались верховой ездой, а четыре раза – гимнастикой и танцами. Свободные от спорта часы посвящались занятиям иностранными языками. С 19 до 20 часов великие князья отдыхали, читали, с 20 до 21 часа посещали мать – императрицу Марию Александровну, вели с ней беседы на разные темы, в том числе и религиозные, на которых часто присутствовал и отец – император Александр II. Так заканчивался их день.

Особенно дружен был цесаревич с великим князем Александром Александровичем, для которого был не только братом, но другом и наставником. Историк В. В. Назаревский писал: «Если старший брат восполнял в младшем познание по тем предметам, каких тот еще не изучал, то, в свою очередь, влиял на брата и Александр Александрович своими меткими практическими суждениями, сдерживающими мечтательные увлечения, а в особенности своею поразительною искренностью, твердостью, прямой и кристальной, как выражался цесаревич, честностью своего характера».

После воцарения на престоле Александра II 19 февраля 1855 года Николай Александрович был провозглашен наследником и цесаревичем, назначен атаманом всех казачьих войск, канцлером Финляндского университета в Гельсингфорсе и зачислен во все полки гвардии.

Когда великому князю Николаю Александровичу было 17 лет, он упал с лошади и повредил позвоночник. Существовала и другая версия внезапной болезни, а затем и смерти цесаревича, последовавшей 12 апреля 1865 года: во время игры с двоюродными братьями он ушибся об острый угол мраморной мебели. Ни родители, ни врачи не придали тогда этому факту должного внимания. Цесаревич по-прежнему продолжал вести активный образ жизни здорового человека.

В 1861–1864 годах великий князь Николай Александрович совершил большую поездку по России от Петрозаводска до Крыма. В 1864 году князь впервые выехал за пределы России и больше никогда живым не вернулся на родную землю. В поездке цесаревича сопровождала большая свита: попечитель старый граф Г. А. Строганов, адъютант полковник О. Б. Рихтер, поручик П. А. Козлов, прапорщик князь В. А. Барятинский, профессора М. М. Стасюлевич и Б. Н. Чичерин, врач Н. А. Шестов и секретарь канцелярии Ф. А. Оом.

Первым пунктом путешествия великого князя был Киссинген, где мать цесаревича императрица Мария Александровна находилась на лечении на водах. Цесаревич был приглашен к герцогу Сакс-Веймарскому, чьей супругой являлась великая княгиня Мария Павловна. Ходили даже слухи о возможности женитьбы цесаревича на одной из дочерей герцога, однако сердце великого князя было уже занято датской принцессой Дагмар, ее образ занимал все его мысли.

В то время между Данией и Пруссией шла война, и цесаревич остановился в Схевенингене близ Гааги. Мать нидерландской королевы Софии – великая княгиня Екатерина Павловна, принцесса Вюртембергская, была двоюродной сестрой Александра II.

Визит в Данию. Встреча с Дагмар. Помолвка

Летом 1864 года наследник российского престола приехал в Данию. Цель его поездки была познакомиться с датской принцессой Дагмар, которая очень понравилась его отцу Александру II во время его прошлого визита в Данию. При первом же знакомстве Дагмар или, как ее называли в Дании, Минни (маленькая) произвела неотразимое впечатление на молодого князя. Она была очаровательным созданием. 24 августа (5 сентября) 1864 года в письме к матери, императрице Марии Александровне, он рассказывал о Дагмар и о том впечатлении, которое она произвела на него: «…Если бы Ты знала, как я счастлив: я влюбился в Dagmar. Не бойся, что это так скоро, я помню твои советы и не могу решиться скоро. Но как же мне не быть счастливым, когда сердце говорит мне, что я люблю ее, люблю горячо… Как мне описать ее? Она так симпатична, проста, умна, весела и вместе застенчива. Она гораздо лучше портретов, которые мы видели до сих пор. Глаза ее говорят за нее: такие добрые, умные, бойкие глаза».

Цесаревич решил сделать предложение датской принцессе и для получения согласия родителей тут же отправился в Дармштадт, на родину своей матери, где она находилась со своим мужем императором Александром II. Родители, желавшие этого союза, тотчас дали свое согласие.

Как Дания, так и Россия были заинтересованы в этом брачном союзе. Дания, потерявшая в ходе датско-прусской войны 1864 года герцогства Шлезвиг, Гольштейн и Лауэнбург, надеялась установлением дружественных отношений с великой державой умерить аппетиты Пруссии. Россия же на протяжении многих лет была заинтересована в беспрепятственном выходе в Балтийское море, а также в том, чтобы проливы Эресунд и Большой и Малый Бельт находились под контролем Дании. Поэтому подобный династический брак приветствовался в обеих странах.

В Дармштадте цесаревич провел с родителями несколько дней. Он не мог представить, что последний раз в жизни находится с родными ему людьми, в привычной для него дворцовой среде. Мысли о здоровье, мучившие его, исчезли, он был влюблен и чувствовал себя бодрым и здоровым. Однако чрезвычайная бледность свидетельствовала об обратном.

В эти дни состоялся разговор с молодым князем В. П. Мещерским, который приехал из Англии, чтобы поздравить цесаревича с помолвкой. «Могу сказать, что я предчувствую счастье, – сказал цесаревич. – Теперь я у берега; Бог даст, отдохну и укреплюсь зимою в Италии; затем свадьба, а потом новая жизнь, семейный очаг, служба и работа… Пора… Жизнь бродяги надоела… В Схевенингене всё черные мысли лезли в голову. В Дании они ушли и сменились розовыми. Не ошибусь, если скажу, что моя невеста их мне дала. С тех пор я живу мечтами будущего… Мне рисуется наша доля и наша общая жизнь труда и совершенствования… В Схевенингене мы пережили дурные дни. Даст Бог, начнем переживать лучшие». Мещерский в ответ признался, что, по его мнению, везде за границей лучше, чем в России, в смысле порядков и людей. На это цесаревич ответил, что у России вся будущность впереди. «Здесь, в Европе, – лето, а в России – весна с ее неурядицами, но и с ее надеждами, с ее первыми отпрысками пробуждающейся жизни». Мещерский указал на то обстоятельство, что в России нет государственных людей. «Это правда, – ответил цесаревич, – но до известной степени. Мне кажется, что люди есть, а только их не ищут. Сколько людей, людей и дельных и интересных, нам пришлось видеть в прошлом году во время нашего путешествия по России. Я, например, думаю, что если земские учреждения пойдут у нас с толком, то получится отличная школа выработки людей.

Вот дайте мне только жениться, – продолжал цесаревич. – Как бы то ни было, а до сих пор и я жил за китайской стеной. Мы выезжали в свет в эту зиму с Сашею, а много ли толку было? Все сплетни да сплетни… А когда я женюсь и у меня будет свой дом, китайская стена провалится и мы будем искать и принимать людей… Некоторые говорят, что людей создает конституционный образ правления. Я об этом не раз думал и ни с кем не разговаривал. По-моему, вряд ли это верно… Посмотрите век Екатерины… Ведь это был век богатейшими людьми, не только у нас, но сравнительно во всей Европе. Возьмите эпоху Николая I. Сколько людей замечательных он вокруг себя создал… Во всяком случае, это доказывает, что образ правления тут ни при чем. Это мое твердое убеждение. И я надеюсь, что никто меня в этом отношении не разубедит. Мне представляется, что неограниченный монарх может гораздо более сделать для блага своего народа, чем ограниченный, потому что в каждой палате гораздо более интересов личных и партийных, чем может их быть в самодержавном государстве».

В Дармштадте цесаревич в один из дней вновь почувствовал резкую боль в спине. После несчастного случая 1860 года это был уже третий приступ, но на этот раз боль была значительно сильнее, чем прежде. Но и теперь ни сам цесаревич, ни его родители, ни врачи, окружавшие его, не придали этому факту должного значения. Уже на следующий день он с семи утра до шести часов вечера верхом сопровождал своего отца в Потсдам на военные маневры.

15 сентября 1864 года великий князь Николай Александрович возвратился в Копенгаген. Теплым днем 16 сентября в парке дворца Фреденсборг между цесаревичем и Дагмар состоялось объяснение. Датская принцесса, находившаяся во власти необыкновенного обаяния русского князя, согласилась стать его женой.

Старинная королевская резиденция Фреденсборг, хранившая многие тайны датских королевских семей, стала и для Дагмар тем благословенным местом, где Господу было угодно благословить союз этой молодой прекрасной пары. Дагмар не знала тогда, что через два года здесь же, во Фреденсборге, но уже при иных обстоятельствах, она получит другое, второе в своей жизни предложение руки и сердца, но уже от младшего брата Никсы великого князя Александра Александровича.

На этот раз цесаревич Николай Александрович провел в Дании две недели. Теперь уже со своей нареченной невестой. Большую часть времени они находились во Фреденсборге и в Бернсторфе. Замок Фреденсборг, являвшийся главной летней резиденцией датской королевской семьи, был живописно расположен на озере Эсрум-Сё в Северной Зеландии. Он был построен в стиле французского барокко при короле Фредерике IV в XVII столетии. Вся дворцовая композиция была возведена в 1720–1726 годах по проекту датского архитектора Кригера. Окруженный огромным парком с прекрасными скульптурами, выполненными при участии знаменитых датских мастеров, дворец производил чарующее впечатление на всех, кто его посещал.

Молодая пара была очень счастлива. Часами Дагмар и Николай бродили по огромному тенистому парку, совершали лодочные прогулки, долго беседовали в тени вековых буков. Молодой русский князь рассказывал датской принцессе о своей родине, которую он очень любил, а Дагмар – о своей загадочной стране викингов, их далеких прошлых походах.

Цесаревичу очень хотелось больше рассказать Дагмар о России, чтобы со временем она могла полюбить ее. 24 сентября 1864 года в очередном письме своему отцу цесаревич писал: «Ближе знакомясь друг с другом, я с каждым днем более и более ее люблю, сильнее к ней привязываюсь. Конечно, найду в ней свое счастье; прошу Бога, чтобы она привязалась к новому своему Отечеству и полюбила его так же горячо, как мы любим нашу милую Родину. Когда она узнает Россию, то увидит, что ее нельзя не любить. Всякий любит свое отечество, но мы, русские, любим его по-своему, теплее и глубже, потому что с этим связано высокое религиозное чувство, которого нет у иностранцев и которым мы справедливо гордимся. Пока будет в России это чувство к Родине, мы будем сильны. Я буду счастлив, если передам моей будущей жене эту любовь к России, которая так укоренилась в нашем семействе и которая составляет залог нашего счастья, силы и могущества. Надеюсь, что Dagmar душою предастся нашей вере и нашей церкви; это теперь главный вопрос, и, сколько могу судить, дело пойдет хорошо».

Здесь, во Фреденсборге, Дагмар и Никса впервые поцеловались. Счастливый молодой князь написал тогда отцу: «Dagmar была такая душка! Она больше, чем я ожидал; мы оба были счастливы. Мы горячо поцеловались, крепко пожали друг другу руки, и как легко было потом. От души я помолился тут же мысленно и просил Бога благословить доброе начало. Это дело устроили не одни люди, и Бог нас не оставил». На одном из оконных стекол дворца Фреденсборг жених и невеста начертали свои имена: Дагмар и Никса. После сватовства Николая Дагмар писала брату Вильгельму: «О, как благодарна я Господу за его милость ко мне; я молюсь теперь только о том, чтобы он ниспослал мне силы и дал возможность сделать его, возлюбленного Никсу, таким счастливым, каким я желаю ему быть от всего сердца, и стать достойной его. Ах, если бы ты только видел и знал его, то мог бы понять, какое блаженство переполняет меня при мысли, что я могу назвать себя его невестой».