Текст книги "Наемники Судьбы. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Юлия Федотова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 142 страниц) [доступный отрывок для чтения: 51 страниц]

Большая Праведная война охватила почти все Староземье, причем без видимой причины. Народы будто взбесились, особенно люди.

Дольн напал на гномов ДаанАзара, но, по слухам, был побежден, захвачен и опустошен. Гномы якобы на достигнутом не остановились, двинулись на Оттон. На границе королевства уже месяц кипит жестокая битва. Орвуд и Рагнар, ставшие вдруг врагами, в смятении переглянулись.

Северные эльфийские кланы объединились и сейчас сражаются с войсками, скопившимися в окрестностях Понита, стремясь прийти на помощь осажденным горным родичам. Кланы Юга так и остались разобщенными, и под напором армий Уэллендорфа и Срединных герцогств ушли за Венкелен, в дикие леса, потеряв многие сотни убитыми. Аолен застонал от боли, ярости и тревоги.

Приморские герцогства схватились с островными народами, фьординги бьют тех и других без разбора.

Ольдонский король («Мой папочка!» – оживился Эдуард) зачемто послал армию против кобольдов. Те вылезли из Ям и, не разобрав, что к чему, напали на Серый Дольмен. Так что неизвестно, остались ли еще в Староземье кобольды. «Вряд ли», – подумал спригган с сожалением. Он не был злопамятным.

А пока армия Ольдона блуждала по горам, королевство вероломно захватил герцог Эттесский. «Ой, мамочка!» – у принца перехватило дыхание… Но потом законный владелец вроде бы вернул престол, а герцог бежал в Дрейд, – хотя все это лишь слухи. Достоверно никому ничего не известно.

Дисы – вот это известно доподлинно – вопреки традициям собрали большое войско и теперь разбойничают: захватят город, три дня грабят, потом уходят. Мародерствуют они странно: берут только еду, боеприпасы и вязаные носки.

– И ничего странного, – пояснила Меридит. – Проклятие запрещает дисам вязать, а носки нужны каждому – зимато на носу!

На Юге дела обстоят не лучше. В Аполидии гражданская война – все против всех. Орки теснят имперские войска.

Пока относительно спокойна Степь, города вдоль реки Менглен, обособленный от мира Сильфхейм и острова Дану. Такова современная геополитическая ситуация. Но кроме этого, повсюду вспыхивают одна за другой малые войны. Люди и нелюди остервенело истребляют друг друга. Особенно страдают в них мелкие народцы вроде скромных домовых гоблинов, беспомощных в своей привязанности к месту обитания дриад или крошечных пикси. Даже феи объявлены вредоносным порождением проклятого Инферна и подлежат тотальному истреблению.

А сам Инферн до сих пор не нападает, такая у него коварная стратегия!

И в довершение всех бед невесть из каких могил повылезли и расцвели махровым цветом запретная некромантия вкупе с забытым чернокнижием, и теперь маги воюют с магами.

И все ждут, когда же нападет проклятый Инферн. Особняком на фоне этакого вселенского безобразия стоит Трегерат. По причинам, простым смертным не ведомым, всеобщее безумие обошло древний город стороной, народы там сосуществуют попрежнему мирно. А потому на него точат зубы все окрестные государства, включая Кансалон. Город объявлен едва ли не форпостом Инферна.

Тронуть его пока не решаются – там скопилась огромная армия дэвов и «неспятивших» людей, туда же перебралась Южная ложа Коллегии. Но всякому ясно: как только беззаконные маги накопят достаточно сил – а крепнут они невероятно быстро, – Трегерату придет конец.

Уже сейчас доходят слухи о дурных предзнаменованиях, якобы замеченных в городе: якобы ночами на башнях горят холодные огни, вороны кружат стаями и не боятся людей, на местном кладбище видели Белую Лошадь, солдатская вдова родила девочку со свиным хвостом, а в Кирнерской пещере пробудилась после двадцатилетнего покоя Ирракшана.

Хельги усмехнулся про себя. Только люди способны поставить в один ряд такие события, как пробуждение демонаубийцы и рождение девчонки с поросячьим хвостом. Кстати, на принца и Ильзу именно хвостатая девчонка произвела наибольшее впечатление. Хотя они, конечно, не знают, кто такая Ирракшана. Дайто боги, чтоб и не узнали никогда!

Трое суток путникам пришлось провести в Кансалоне изза очередной волны облав. Люди гуляли по городу, остальные отсиживались в квартале. Сюда кансалонские власти пока не решались вторгаться.

– А почему всеобщего умопомрачения избежали Белые Щиты? – поинтересовался Рагнар.

– Потому что связаны законами Гильдии. Спроси Эдуарда, он уже испытал на себе их действие, – ответила диса. – То, что сводит с ума остальных, не может преодолеть их силу. К счастью для нас.

Законы Гильдии действительно продолжали действовать, к несчастью для Хельги. Он был обязан представить ученика Правлению.

С тяжелым сердцем вывел сотник Ингрем свое сокровище в свет. Хорошо еще, что к таким понятиям, как честь мундира, спригган относился с некоторой долей иронии, иначе впору было на себя руки наложить от стыда.

Как назло, именно на этот день перенесли Большой смотр учеников (обычно ведь он бывает в ноябре!), и принцу досталось по полной программе! Его избивали кулаками, кололи копьями, молотили тупыми мечами, заставляли бегать наперегонки и стрелять из лука.

Провал был настолько оглушительным, что над наставником даже издеваться, вопреки обычаю, не стали. Только смотрели с недоумением и состраданием.

– И нечего так смотреть! – полушутя оправдывался Хельги. – Видели бы вы моего ученика вначале! Он даже ходить не умел. Зато настоящий принц. Наследник Ольдонского престола! У кого из вас есть такой ученик?

Таковых больше не нашлось. Зато отыскались троечетверо желающих перекупить его у Хельги. Они быстро сообразили: лишись Ольдон теперешнего правителя – и на престол взойдет фактически не гореученик, а сам наставник.

Но Хельги Эдуарда не продал. И вовсе не из интереса к Ольдонскому престолу, а из принципа.

– Ну как? – ехидно осведомилась Энка, разглядывая помятого, с фонарем под глазом принца. – Опозорились?

Они с Меридит не нашли в себе душевных сил идти на площадь.

– И ничего подобного! – с торжеством ответил Хельги. – Мне за него давали три тысячи золотом с учетом девальвации. Вот!

Но принц понимал: опозорен! Опозорен навеки! Он был не просто плох, он был хуже всех. Такого удара по самолюбию он вынести не мог. Превосходство всех других его спутников Эдуарда никогда не уязвляло: Рагнар вон какой здоровый, настоящий великан, остальные нелюди, у них и силы нечеловеческие от природы. Но на кансалонском состязании его обставляли самые обыкновенные люди, даже тринадцатилетний мальчишка, ученик десятникалучника, бегал быстрее.

Меридит стало жаль горемыку.

– Ладно, не реви! Это Хельги виноват, он тебя совсем не обучал, паразит.

Как ни хотелось принцу покривить душой, он все же он признался сам себе: всякий раз, когда наставник пытался заставить его хоть немного поупражняться в военном деле, у него то голова болела, то нога волочилась, то рука отказывала. Хельги безнадежно вздыхал и отставал. И вот вам результат!

Но ничего! Они еще не знают, что такое королевская кровь! Они еще узнают!

Как только череда облав стала менее интенсивной, путники выбрались из города прежним манером. На выходе юный добросовестный стражник проявилтаки бдительность, откинул накидку с лица одной из женщин покидающего город гарема. Он действовал наугад и, к счастью, напал на Ильзу.

Та не растерялась, подняла страшенный визг, разразилась слезами и истеричными воплями: «О, убейте меня, убейте! Лучше умереть, чем сносить поругания! Позор мне, позор! Горе, горе!!!»

У стража пропала всякая охота продолжать досмотр. Он был просто счастлив, когда дикую бабу уволокли прочь. А Ильза еще долго потом краснела и таяла от похвал.

Дальнейший путь компании лежал в Трегерат. Не потому, что они стремились туда специально, просто через него проходила кратчайшая дорога в Срединные Земли.

Невеселой была эта дорога. Зарядили холодные осенние дожди, дули степные ветра. Идти приходилось опять по ночам, дни они проводили как обычно – прятались в кустах. Растения еще не успели сбросить листву и служили неплохим укрытием от посторонних глаз, но не от дождя.

И на всем протяжении разбухшей, унылой дороги – такой прямой, будто ее прокладывали по линейке, – встречались им зловещие символы времени – колья с головами тех, кто тоже шел в Трегерат. Энка вглядывалась в изуродованные мукой лица, страшась встретить знакомые. Но наемников среди них не было, только самая безобидная, мелкая нелюдь.

Однажды они увидели облаву. Четыре степняка гнали пред собой волосатого гурра. Несчастный верещал, ноги его скользили и разъезжались на мокрой глине, спину рассекали кровавые полосы от ударов хлыстом. Надежды на спасение у пленника не было, он просто бежал, как загнанный зверь.

Сильфида выхватила лук и с яростным наслаждением уложила на месте всех четверых всадников. Волосатый гурр, еще не веря в спасение, помчался на запад, в горы. Энка вспорола убитым животы поперек. Так кочевники казнили убийц и похитителей людей. Трупы с этим знаком по законам степи даже не предавали огню, их бросали на съедение падальщикам, а родичи казненных становились изгоями.

Потом путникам еще несколько раз попадались патрули, рыскавшие в поисках жертв. Довольно большие отряды. Прятаться за последние месяцы компания научилась в совершенстве, и замечены они были лишь однажды, когда простуженный Орвуд некстати чихнул.

Бой вышел тяжелым и долгим. Двоим степнякам едва не удалось бежать, Хельги настиг их стрелами буквально в последний момент. Меридит после долго ворчала, что сражаться надо аккуратнее – свидетели нужны им как гангрена в ухе. Именно этим недугом маялась сейчас диса. Конечно, никакая у нее была не гангрена, а самый банальный чирей, вскочивший от холода и грязи, но слово «гангрена» звучало благороднее.

Аолен пытался ей помочь – безрезультатно! Раны заживлять эльф навострился профессионально, но пустяковый гнойник не давался ни в какую! Он зрел, зрел и прорвался сам, под стенами Трегерата. Энка почемуто решила, что это символично.

– И что, потвоему, должен символизировать мой чирей? – усмехалась диса.

– Не суть! Чтонибудь да символизирует.

– Ирракшана не спит! – первое, что они услышали при входе в город.

Городские стены и ворота охранялись как в военное время, но группу нелюдей пропустили сразу, лишь предупредив об Ирракшане.

– А мы знаем! – брякнула Ильза. – Нам в Кансалоне сказали.

– Вы идете из Кансалона?! – Стражник, пожилой кудиан, воззрился на них как на выходцев с того света. Он встревожился.

– Мы состоим в гильдии Белых Щитов, – пояснил Хельги, не вдаваясь в детали.

Кудиан кивнул. Он счел объяснение достаточным. Если кому из нелюдей и удавалось по пути из Кансалона в Трегерат сохранить головы, это бывали наемники из Гильдии.

Аолен ожидал увидеть в Трегерате аналог Кансалона: торговый город южного типа с плосковерхими домами из желтого песчаника, широкими улицами, высокими башнями и минаретами, увенчанными округлыми куполами.

Ничего подобного. Архитектурой Трегерат больше всего напоминал гигантский морской форт, приземистый, толстостенный, угрюмый и серый. Окна узкие, как бойницы; под ногами хрустит каменная крошка.

Обстановка там тоже была как в военном лагере: в одном месте куют мечи, в другом – муштруют новобранцев, у стен горками навалены ядра катапульт, стоят наготове чаны со смолой, рядом кучи дров. В окнах многих жилых домов видны установленные самострелы. Город готовился к войне.

Меридит улыбалась, чувствуя себя как дома. Здесь ей было уютнее, чем даже в квартале Гильдии. Если бы не Ирракшана!

– Демон бы побрал эту Ирракшану! – задумавшись, громко воскликнула она.

Но на ее возглас никто не обратил внимания. Подобные фразы уже стали чуть ли не девизом Трегерата.

– А кто такая Ирракшана? – надумал выяснить Эдуард.

– О, это такая пакость! – с воодушевлением ответил наставник. – Демонубийца! Она живет на западной окраине города и никогда не покидает своей пещеры.

– Кого же она убивает, если всегда сидит в пещере? – удивился Рагнар.

– Эта тварь проникает в мысли избранной жертвы, завлекает в свое подземелье и поглощает сущность. Она питается сущностями. Любой может стать ее добычей, если окажется к пещере настолько близко, что Ирракшана найдет путь к его разуму.

– А как она его ищет? – спросила Ильза, холодея.

– Улавливает негативные эмоции и через них внедряется. Чем сильнее эмоции, тем шире радиус опасной для индивидуума зоны… – Ильза не понимала и половины из объяснений Хельги, и от этого ей становилось еще страшнее. – Потенциальная жертва утрачивает собственную волю и самоконтроль, – продолжал спригган, – и бредет как во сне прямо Ирракшане в пасть.

– Разве сущности едят пастью? – уточнила Энка.

– Откуда мне знать, как их едят? Это я образно выразился, – ответил ей с легким раздражением Хельги: вредная девица вечно цеплялась к словам!

– Говорят, в горах есть секта Черных Моджахедов, они ей поклоняются и приносят жертвы, – добавила Меридит.

– Разве можно поклоняться демону? – удивилась Ильза. – Поклоняются богам!

– Боги и демоны – одно и то же.

– Как – одно и то же?! – не поверила девушка.

– Конечно, одно и то же, – авторитетно подтвердил Хельги. – Демоны являются богами для тех, кто им поклоняется. «Бог» – это просто название такое, чтобы отличать своего от чужих. Например, Ирракшана – бог для Черных Моджахедов, а для нас – просто демон. Но если ты станешь ей поклоняться, она и для тебя будет богом.

– Не стану я поклоняться такой гадости! Зачем ей вообще ктото поклоняется?

– Затем, зачем и всем остальным. Не все существа имеют доступ к свободным магическим силам. Поэтому они просят помощи у богов, если у них в чемто нужда. Как люди, например.

– А спригганы?

– Нам боги не нужны. Мы пользуемся Силами Стихий, аккумулируя их в дольменах. – Слово «аккумулируем» Ильзе было незнакомо, она решила, что это заклинание.

– А дисы? – заинтересовался Рагнар. В последнее время его интересовало все касающееся их имени.

Меридит ответила важно:

– Мы поклоняемся Одину и асам! – Но справедливости ради добавила: – Ну не то чтобы очень – так, вспомним иногда… Но если диса будет доблестна на поле боя, она может привлечь внимание асов, а Один призовет ее в Вальхаллу и сделает валькирией. Цель жизни каждой дисы – попасть в Вальхаллу.

Хельги фыркнул:

– Ага! И прислуживать за столом дохлым фьордингам!

– Что за дурость? С чего ты взял? – окрысилась Меридит.

– Это не я, это фьординги так говорят! Павших в бою воиновэйнхериев Один заберет в Вальхаллу, они будут непрерывно есть, а валькирии – им прислуживать. Да! Говорят, валькирии еще ткут ткань из человеческих кишок и поют зловещую песнь! И ради этого ты готова бросить меня на произвол судьбы и переселиться к дурацкому Одину? Кстати, фьордингов туда берут только убитыми. А вас?

Диса сперва разозлилась, но увидела обеспокоенное лицо Хельги и рассмеялась:

– Живыми нас берут, живыми! А менято уж точно не возьмут, не переживай. Моя прапрабабка Брюнхильд в Вальхалле опозорила фамилию. С ней приключилась какаято амурная история.

Энка слушала разговор с необычайной задумчивостью, а потом изрекла очень серьезно:

– Вот интересно, если ВСЕ валькирии поют так же, как наша Меридит, как бедный Один это выдерживает?!

И невозможно было понять, издевается она или в самом деле сочувствует северному богу.

– Мы не будем здесь долго задерживаться, – с легкой грустью рассуждала вслух Меридит, оглядывая милые сердцу картины городских укреплений. – Переночуем гденибудь, отоспимся, день пересидим, а вечером…

– Нас могут не выпустить из города, – вклинился Хельги, – сочтут подозрительными: все стремятся сюда, а мы – наоборот. Зря мы внутрь вошли, надо было стороной обойти.

– Надо было раньше думать.

– Кто же знал, что здесь такой бастион? Одна надежда – через другие ворота попробуем выйти.

Энка покачала головой:

– Наверняка про нас известно всей охране. Не каждый день к ним нелюди из Кансалона являются целой толпой. Не выпустят.

– Да, – согласился Рагнар, – я на их месте точно не выпустил бы. Не проверив как следует.

Последняя фраза вызвала у Эдуарда смутное, тревожащее душу воспоминание: темный каземат, в нем непонятные, но жуткие на вид предметы. И вопль – звериный, душераздирающий вопль, отдающий гулким эхом.

– Ты чего? – Энка заметила изменившееся выражение его лица.

– Давайте поживем здесь немного! – жалобно взмолился принц.

– Зачем?

– Может, нас попозже согласятся выпустить?

– Ну давайте поживем, – пожал плечами наставник. – Только не пойму, что это изменит… Плохо, стены здесь изнутри кирпичные, не пройдешь. Что за ослы строили?

– Не ослы, а умные люди, – возразила диса. – Умели строить.

Обосноваться в Трегерате решили цивилизованно: снять жилье. Рыскалирыскали, но в городе, забитом беженцами до отказа, не то что комнату, свободный угол было не найти. В конце концов удалось арендовать за бешеную цену небольшой подвальчик без окон, принадлежавший отошедшему от дел колдуну широкого профиля. По нынешним временам королевское жилье!

В подвале было интересно. Там хранились: старый хрустальный шар, пыльный стол для вызывания духов с красивыми магическими символами на облупившейся столешнице, большие короба, заполненные разноцветными морскими раковинами, минералами, кусочками кости и древесины для изготовления амулетов. В них, кстати, самозабвенно зарылся Хельги, и скоро коечто перекочевало из коробов в его мешок, во имя науки разумеется. У стены стоял сундук со старыми, но не древними манускриптами, комплектом волшебных палочек и разрозненными гадальными принадлежностями – всем тем, что дипломированные маги именуют «балаганным набором».

Любознательная и не в меру деятельная Энка с молчаливого осуждения Аолена, но при поддержке и активном участии людей принялась испытывать магические приборы на практике. Однако стеклянный шар в ее руках светился неподобающим зеленым светом и ничего не показывал. Из пяти волшебных палочек действовала одна, да и та превращала любой предложенный объект исключительно в конский навоз. Карты Таро противоречили сами себе, а спиритическим способом вызванный дух бранился нецензурно. В конце концов сильфиде наскучили неудачи, и она ускакала на поиски провизии. За ней увязались остальные участники экспериментов. А обреченно вздыхающий гном, диса и эльф занялись очисткой помещения от наслоений старой пыли и залежей лошадиных какашек. Хельги их (уборщиков, а не залежи) пожалел и вернул экскрементам первоначальный облик. Каким образом – сам не понял, но уже не удивился. В любом случае это ведь проще, чем перемещать магические потоки.

Добытчики возвратились через час с пакетом яблок, садком устриц и десятком куриных яиц. Все остальные продукты выдавались строго по карточкам, и купить их было невозможно даже на вес золота. Нет, голода в Трегерате пока что не было – просто разумная экономия в ожидании осады.

– Весьма предусмотрительно, – кисло похвалила Меридит, а Рагнар громко вздохнул, вспомнив о горах снеди на кансалонских прилавках. К счастью, у них сохранился приличный запас дорожных лепешек, и обед получился неплохой.

А после «пиршества» все разбрелись до городу. Честно говоря, они рады были хоть немного отдохнуть друг от друга.

Аолен пошел в музей Высоких Искусств, разместившийся в унылом здании казарменного вида, на редкость не подходящем для храма культуры. Тем не менее музей славился на все Староземье, и каждый уважающий себя эльф считал должным при случае посетить его.

Хельги с девицами направились в местную Академию. Там была хорошая библиотека, а в ней знакомая библиотекарша, которая пускала их в хранилище и позволяла там рыться. Чем заслужили они такую привилегию – неизвестно. Вероятно, старушку умиляло их стремление к знаниям, ведь далеко не все студенты добывают средства для обучения, рискуя при этом жизнью.

Отрок и отроковица под надзором Рагнара просто слонялись по городу.

Один лишь Орвуд, проворчав, что Мир, судя по всему, спасен будет не скоро, завалился спать.

Никто никогда не назвал бы Рагнара пьяницей. Да, это был профессиональный воин, огрубевший от сурового военного быта. Хотя он и являлся законным наследником Оттонского престола, давно уже научился изрыгать из мощной глотки солдатскую брань, жрать постную походную кашу вместо дворцовых деликатесов и пить кружками то, что наливают, а не благородные вина из королевских погребов изящными бокалами. Иногда, конечно, случалось ему и перебрать. С кем не бывает?

Вот и теперь случилось.

Ильза и Эдуард стояли возле тела, распростертого на земляном полу скверной, вонючей забегаловки, куда они свернули с целью промочить Рагнарово горло. Процесс неожиданно затянулся, очень уж по вкусу пришлось рыцарю бесцветное пойло из пузатой стеклянной бутыли. Эдуард сунулся было – куда там! Будто жидкий огонь хлебнул. Насилу отплевался. А Рагнар «усидел» одну кружку, вторую, третью… и медленно свалился с лавки.

Перепуганные отроки принялись его тормошить, но хозяин, хитромордый гоблин (обычный, а не домовый) только рукой махнул:

– Ээ, теперь он до завтра проваляется! Жидковат оказался. А на вид этакая орясина! Кто бы мог подумать! Вот что, детки, ищитека подмогу. До вечера я его здесь продержу, а потом выкину на улицу, тогда уж не обижайтесь, если его патруль подберет. Как говорится, по закону военного времени…

– Иди! – скомандовала Ильза, вытирая слезы. – Ищи наших, а я с ним посижу.

Принц Эдуард впервые в жизни оказался совершенно один на улице огромного незнакомого города. Без слуг, без спутников, предоставленный сам себе. Сначала ему казалось, что он помнит, куда идти. Но чем дальше он уходил от питейного заведения, тем отчетливее осознавал: не помнит! Во время прогулки он по привычке трусил за Рагнаром, не давая себе труда замечать дорогу. И вот вам результат!

Через пятьшесть кварталов принц сдался, решил вернуться назад. Но запутался в хитросплетении улочек и переулков и спустя еще какоето время окончательно потерял направление. Несчастный метался, приставал к редким прохожим. Но что те могли ответить, если принц не был в состоянии указать скольнибудь связно ни откуда вышел, ни куда хочет попасть. Мало ли в Трегерате низкопробных питейных заведений и жилищ отставных колдунов?

Уставший, потерянный, утративший надежду, Эдуард брел по серой, чужой улице куда ноги несут. Отчаяние переполняло его душу, и не было рядом никого, кто сказал бы горемычному принцу, что ведет эта улица на запад.

Постепенно приятные, но опасно привлекательные мысли завелись в опущенной монаршей голове.

Ну и пусть заблудился! Куда спешить? Подумаешь, Рагнара схватит патруль! Поделом. Принц, а ведет себя как солдатпьяница. Не получается отыскать спутников? А зачем они ему? Гадкие, опостылевшие нелюди. Только и делают, что ругают, обижают и издеваются.

Вспомнилось унижение в Кансалоне. Мерзкие, грязные простолюдины, пригодные лишь для уличного мордобоя, посмели поднять руку на него, рожденного для великих дел и героических свершений!

А надо доказать! Пусть этот сброд увидит, на что способен человек, в жилах которого не соленые помои текут, а струится благородная королевская кровь! Надо прямо сейчас совершить подвиг, такой великий, чтобы менестрели слагали баллады и потомки пели славу в веках. Да! Пойти и убить пресловутую Ирракшану, назло всем трусам с их слабым, податливым разумом!

И что удивительно, Эдуард ни малейшего представления не имел, где находится сам, где кабак с Рагнаром, как найти их временное пристанище, но совершенно четко, будто в мозгу нарисовали картинку, знал путь к пещере. И усталость незаметно отступила.

– Чувствуете?!

Меридит нехотя отложила третий том «Полного собрания северных саг» в переложении Струмссона. Она читала ту, в которой шла речь о ее прапрабабке, и буквально сгорала от любопытства. Разговоры на эту тему в ее роду были не приняты, поэтому Меридит знала историю предка даже хуже, чем дисы ее возраста из других семей.

– Чего мы должны чувствовать? – недовольно осведомилась она, подняла голову и встретилась взглядом с огромными от ужаса глазами Хельги.

Ох, Силы Стихий! Лицо напарника приобрело самый распространенный в Трегерате оттенок – светлосерый, губы превратились в белые полоски.

– ЧТОТО случилось!!! – оповестил он.

– Что? – Энка тоже оторвалась от чтения.

– Не знаю! Но чувствую – страшное! Ужасное! Кошмарное! Случилось или вотвот случится! Неужели не чувствуете? Послали же мне боги ослиц бесчувственных! – В голосе его звучало такое отчаяние, что девицы и не подумали обижаться. Они редко видели Хельги в таком состоянии. Почти никогда.

– Надо срочно собрать всех! – Спригган умел быстро справляться с эмоциями и мобилизовываться. – Бегите за Аоленом, гномом, потом все вместе ищите Рагнара и Ильзу, а я должен найти принца. Боюсь, все дело в нем!

– Он же был с Рагна… – начала Энка, но Хельги перебил резко:

– Сейчас он один. Хватит болтать! Бежим!

Наскоро распрощавшись с милой старушкой, они разбежались по городу. Сердце Меридит тревожно сжималось. Не любила она разделяться с напарником, ох не любила! Никогда это добром не кончалось!

Хельги спешил по улицам Трегерата, стараясь не дрожать, не налетать на прохожих, и – главное – ни о чем не думать. Эдуард – его ученик, между ними существует связь. Если отвлечься от всех мыслей, отрешиться от всех лишних чувств, эту связь можно уловить. И тогда она приведет к Эдуарду.

Хельги мчался все быстрее по этому призрачному магическому следу, петляющему, плутающему, исчезающему и возникающему вновь. Бежал, из последних сил подавляя холодный, липкий страх, крепнущий в душе. Онто сразу понял, что спешит на запад!

Кирнерская скала нелепо возвышалась среди равнины, будто ее нарочно приволокли и поставили здесь неведомые великаны.

Хельги видел ее впервые. Они с девицами не раз бывали в Трегерате, но зловещая слава Кирнеры не делала данный район привлекательным для экскурсий. Даже любопытная Энка туда не стремилась.

Неожиданно на западе рассеялись тучи, и багровые лучи заходящего солнца озарили вершину скалы кровавым светом. Отчетливо проступили силуэты убогих лачуг, облепивших склоны. Неужели ктото осмеливается селиться тут? Может, те самые Черные Моджахеды?

Тяжелая тишина висела вокруг. Единственными звуками, которые слышал Хельги, были стук его собственных зубов и шум крови в ушах.

Но вот тонкий, жалобный визг, полный животного ужаса, вырвался из чернеющего провала пещеры, клинком рассек могильное безмолвие.

Больше Хельги не медлил.

Следовало бы задуматься о судьбах Мира, о своей спасительной миссии, о Меридит, в конце концов! Но не то сила демонова Устава Гильдии, не то собственная боль от этого отчаянного, погибельного визга гнала Хельги Ингрема, подменного сына ярла Гальфдана Злого, навстречу собственной верной гибели. Ради существа, которое, как он полагал, ничего для него не значило.

Или это Ирракшана нашла путь к его разуму?

Короткий коридор оканчивался гигантской пещерой. Откудато сверху внутрь проникали косые лучи заходящего солнца, били в лицо. Глаза Хельги не сразу адаптировались к свету. Он увидел ЕЕ спустя десять долгих секунд.

Как она выглядела? Трудно сказать, что могли бы поведать о ней те, кто после подобной встречи больше не мог ни думать, ни видеть. Хельги, привыкшему мыслить биологическими категориями, она показалась похожей на эмбрион, разросшийся до размеров доброго верблюда и увенчанный вполне развитой женской головой. Вместо волос на ней шевелилось множество белесых червеобразных отростков. Лицо было плоским, будто по нему прошлись утюгом, губы алые, капризноизогнутые, порочные.

Рыхлая, розовая, с просвечивающими сквозь слизистую кожу сосудами, туша Ирракшаны возлежала на каменном постаменте с затейливой резьбой. Недоразвитые конечности подрагивали в такт дыханию. Пожалуй, она могла показаться жалкой в своем уродстве, если бы не парализующий взгляд черных, как провалы, глаз с белым зрачком, если бы не чудовищная сила, струящаяся от гротескнонеуклюжего тела.

Здесь был ее мир, в котором не оставалось места для чужого разума, чужой воли. Здесь властвовала ОНА.

Принца Хельги тоже увидел. Тот стоял, приподнявшись на носках, всем корпусом подавшись вперед, в странном, наклонном положении, исключавшем всякое равновесие. Он не сводил зачарованного взгляда с белого, плоского лица Демона. Хельги почувствовал: происходит нечто гнусное, противоестественное, непристойно мерзкое. Таким вещам вообще не должно быть места на свете!

Спригган действовал не задумываясь, почти рефлекторно. Подскочил, уцепил ученика за шиворот и со всей силы швырнул назад, к выходу. Принц пролетел десяток шагов, побежал, нелепо раскорячившись и взмахивая руками, затем в гробовой тишине был слышен глухой звук падения и короткий вскрик. Эдуард вывалился из пещеры и скатился к подножию.

А Хельги остался с Ирракшаной. Один на один. Теперь она смотрела на него.

Выражение лица демона едва заметно изменилось, легкое недоумение скользнуло по нему мимолетной тенью.

– «Ты кто, смертный»? – беззвучный вопрос.

– Отвали, зараза! – в голос заорал Хельги. Он ясно ощущал, как щупальцачерви проникают в мысли, опутывают мозг паучьей сетью.

Яркие губы расплылись в плотоядной улыбке. Новая еда, которая пришла сама, без приглашения, была гораздо лучше предыдущей – слабой и пассивной сущности. Эта сопротивлялась отчаянно, с безнадежным, обреченным остервенением, сильная и питательная.

Но постепенно довольство хищницы сменилось нетерпением: процесс поглощения затягивался. Впервые за многие столетия ее существования Ирракшане попалась жертва, способная так долго бороться за жизнь.

Позднее Хельги так и не смог ни вспомнить толком, ни описать, что чувствовал в эти страшные минуты. Ирракшана высасывала его разум как вампир – кровь. Она проникала в каждую клеточку его мозга, в каждый закоулок мысли, он переставал быть собой, тонул, растворялся в черной бездне ее сознания. Он упирался, отбивался как мог, но что может смертный противопоставить могуществу демона?

Его почти уже не было, когда Ирракшана, желая добить непокорного, вновь заговорила.

«Я Ирракшана! – пульсировало в мыслях. – Я власть и сила! Я твой ужас и твоя гибель! Ты мой! Тебя нет! Повинуйся мне, смертный, повинуйся! Я приказываю!»

И тут – нет, не Хельги – то, что от него осталось (видимо, осталось худшее), взорвалось яростью, мгновенно и многократно умножившей жалкие остатки его сил.

– Сперва заплати, потом приказывай, гадина! – Ему казалось, что он оглушительно орет, на самом деле звука не было, почти лишенное сущности тело бездействовало. – Сама повинуйся, тварь! Это я твой ужас! Пиявка розовая!

Она не ждала удара. Она вообще не знала, что подобное возможно. Чужая воля, холодная и яркая, ворвалась лавиной, разделилась, разветвилась, опутала, сковала и начала затягивать в ледяной омут чужого разума.