Текст книги "Земля Горящих Трав"

Автор книги: Юлия Тулянская

Соавторы: Наталья Михайлова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

– Медицина вернет вашему любовнику и место в обществе, и здравые суждения. Через час он будет уже на пути к выздоровлению. Пока мы с вами выпьем чего-нибудь, побеседуем. Ну что, Харт? Через час эта женщина будет для тебя в прошлом. У тебя начнется новая, полная смысла и целей жизнь. Впрочем, Ри еще увидит тебя после первого сеанса коррекции. Так сказать, чтобы запечатлеть образ в душе…

Элено попытался представить, как увидит его Ри в этой белой рубашке, дрожащего (его сейчас просто трясло), с запавшими темными глазами и серым лицом, с бессмысленным, неузнающим взглядом. Стейр хочет унизить ее. Унизить ее тем человеком, ради которого она порвала со своим кланом…

– Харт, распишитесь там пока, – чуть повысил голос врач.

Охранник подал Элено документ и гелиевую ручку прямо за ширму, чтобы сэкономить время, не подводить его к столу. Суть документа сводилась к тому, что к Элено применяется мера наказания и исправления, и что с приговором он ознакомлен. Элено, сжав зубы, отвернулся в угол и быстро начертил на тыльной стороне собственной левой руки: "Я тебя люблю, Ри". Затем поставил закорючку в документе и обернулся к охраннику.

– Ознакомился, – сказал он, возвращая бумагу.

– Расписались? – послышался бодрый голос врача.

Элено вышел. Врач скользнул по нему взглядом.

– Одеты? Тогда в кресло, прошу.

Элено криво улыбнулся.

Элено показали Ри сразу после первого этапа коррекции личности, его привели в кабинет канцлера. Подвижные, жесткие черты Элено стали словно мягче, безвольнее, углы губ опустились, глаза казались больше, и в них не было обычного блеска – просто большие, расширенные и умоляющие глаза испуганного человека. Он время от времени нервно посматривал на охранников, и его лицо принимало робкое выражение, словно он хотел о чем-то спросить и не смел.

Элено, возможно, даже помнил, что он бывший журналист, и сознавал, что в чем-то сильно провинился – может быть, завидовал и злобствовал, нанес какой-то урон ивельтам, призывал к бунту. В нем подавили и собственное достоинство, и протест, и при этом возбудили сознание виновности и страх наказания, отчаянную надежду на прощение. Больше всего на свете он надеялся на помилование, на возвращение к уюту и комфорту свободной жизни.

Характер начал изменяться, и скоро этот новый человек, уже не Элено Харт, превратится в окончательно запуганного, заискивающего пациента коррекционной клиники-тюрьмы. Потом ему будет выдана справка, что он прошел лечение и признан правоспособным. Вернувшись в общество, Элено сам будет ужасаться тому, что натворил. Он будет жить с чувством стыда и раскаяния. Из Элено Харта сделают наглядный пример, как человек исправился и отныне строит свои отношения с властью на основе вины и благодарности со своей стороны, благодеяния и опеки с ее.

Ри быстро шагнула к Элено. Ее взгляд упал на запястье его левой руки. Там было криво и неразборчиво что-то написано, но она хорошо знала его почерк.

"Я тебя люблю, Ри". Элено сам недоуменно посмотрел на эту надпись, словно гадая, кто ее сделал и не повредит ли она ему?

– Ри – это я, – тихо сказала Ресс Севан. – Я тоже тебя люблю, Эл.

Больше они не виделись. Саму Ри через несколько дней отправили на какой-то закрытый объект.

Ри бессильно сжимала кулаки в тонких, легких наручниках. На площадке для автолетов в глаза ей ударило солнце. Ранняя осень, и небо совсем близко – она на крыше здания Ведомства.

Бронированный серебристо-серый автолет бесшумно раздвинул створки дверей. Двое сопровождающих агентов вошли вслед за Ри. Машина мягко поднялась в воздух, без тряски, без шума. Окон не было, но Ри, опытная спортсменка-автолетчица, нутром чуяла высоту по незаметным изменениям вибрации.

Дейвен из Анвардена был одним из немногих людей, чей алтарь складывался не из трех, а из двух элементов: кровь и медь; следопыт, обязанностью которого были не исследования на Земле, а защита других землепроходцев.

Когда взрывом Аттаре и Сеславина засыпало в подземном храме, им пришлось самим бороться за жизнь, и никто не знал, что они в опасности. Теперь землепроходцы носили с собой ритуальную вещь кого-нибудь из следопытов. Если бы Сеславин и Аттаре оказались в подземной ловушке сейчас, Сеславин бы вызвал помощь.

Последний раз явившись в Кибехо, Сеславин попросил разрешения побеседовать с Ри наедине. Элено понимал: его собственное сознание слишком открыто для ивельтов, и если Сеславин хочет сообщить что-то важное, ему и вправду лучше будет говорить только с ней.

"Вы должны кровью написать символ, обозначающий медь, – сказал Сеславин, когда Элено вышел из комнаты. – Я вам покажу, как, вы должны запомнить".

В арестантском отсеке автолета Ри впервые выпал случай воспользоваться этим. Ри была в воздухе с двумя охранниками и пилотом. Охранники – агенты Ведомства – сидели на скамье напротив нее. Ри поднесла руку к губам. Охранники невозмутимо смотрели на нее: этот жест не вызывал никаких подозрений. Ри сильно прикусила кожу на подушечке пальца, поморщилась, почувствовав привкус крови. Опустив руку, она вывела на гладкой поверхности скамьи рядом с собой несложный знак.

– Положите руки на колени, госпожа Севан, – строго сказал один из охранников.

– Дейвен, Дейвен… – шепотом стала повторять Ри непонятное слово.

Заколебался воздух. Посреди кабины возник высокий человек с острыми чертами сухого лица, в защитной куртке, с огнестрелами в обеих руках. Ошарашенные охранники не успели пошевелиться: человек разрядил огнестрелы им в головы.

Кровь залила светло-бежевые стенки отсека и брызнула на пол. Обшивка заглушила звук выстрелов, и пилот еще не знал, что в автолете чужак. Дейвен молча обыскал трупы. Он нашел ключ от наручников и освободил Ри.

– Дайте мне бластер, – предложила она. – Ваше оружие слишком примитивно.

– Держите, – с сильным акцентом ответил иномирец.

– Все системы в автолете управляются с пульта в кабине пилота, – быстро продолжала Ри. – Мы заперты снаружи. Но я думаю, лучом из бластера эту дверь можно вскрыть.

– Действуйте, Ресс, – кивнул следопыт.

Ри навела бластер и нажала на спуск.

– Эй, что у вас там? – прозвучал из передатчика голос пилота: он услышал шипение обшивки и почувствовал запах гари.

Сквозь образовавшееся отверстие в двери Ри наугад выстрелила в него: она отлично представляла себе, где должно находиться пилотское кресло. Хриплый крик из переговорного устройства дал ей знать, что она не промахнулась. Ри вскрыла отсек. Мертвый пилот сидел боком, запрокинув голову и судорожно приоткрыв рот. Дейвен подхватил его под руки и стащил на пол. Ри заняла место за пультом управления. Внизу расстилался лес с проблесками синих озер. Позади шел второй, сопровождающий автолет.

– Я справлюсь с ним, – жестко сказала Ри.

– Действуйте, – кивнул Дейвен.

Он знал, что Ресс Севан умеет водить эту воздушную машину.

Сопровождающий не ожидал атаки. Ри быстро оторвалась от него, развернулась и запустила систему наведения. Бортовая установка выбросила ракету. Конвоира окутала туча дыма и пламени. На миг Ри почудилось, что это видеоигра-симулятор.

– Надо лететь в сторону скал Хирксон. Там есть убежище, – со своим странным для Ри акцентом проговорил Дейвен.

– Нет, – мотнула головой Ри.

Автолет разворачивался снова.

– Я лечу в тюрьму за Элено.

Ри хорошо представляла эту тюрьму, когда-то она побывала там с благотворительным визитом. Охраняемая клиника в заливе Летхе, в тех краях, куда давным-давно причалил корабль Ольвгейра Северного Ветра.

Ри задала автопилоту координаты, вернулась в арестантский отсек и переоделась в форму охранника.

Сосны отражались в синей воде узкого морского пролива. Среди темно-зеленых крон виднелась плоская крыша – больница-тюрьма. Через несколько минут серебристо-серая машина Ведомства стояла среди более скромных личных автолетов местного персонала. Солнце отражалось от обтекаемых корпусов. Ри спрыгнула с подножки и стремительно пошла по дороге, вымощенной брусчаткой. Дейвену она сказала: "Подождите внутри".

– Ведомство, срочно, – бросила Ри охранникам парковки, подняв раскрытую ладонь.

Клинику для людей и обслуживали люди. Усилием воли она заставила их видеть в ее руке удостоверение Ведомства. Оба охранника отдали честь. Один из них по переговорному устройству сообщил начальнику тюрьмы о визите должностного лица.

Смуглый лысеющий человек с настороженным взглядом и напряженной улыбкой на

губах встретил Ри на пороге административного корпуса и ввел в отделанный мрамором холл, посреди которого журчал фонтан.

– Севан, инспектор Ведомства, – представилась Ри.

Она не помнила точно, есть ли такое звание, но сейчас начальник тюрьмы должен был верить, что оно есть – и что это высокое звание.

– Чем могу быть полезен? – заглядывая в глаза Ри, начальник шагал рядом с ней по лестнице, стараясь не обгонять посетительницу и одновременно стремясь скорее довести ее до кабинета.

Но Ри остановилась в холле перед фонтаном.

– Я тороплюсь. Срочный приказ, – отрезала Ри, подавая тюремщику помятые бумаги с печатями Ведомства: на самом деле это были сопровождающие документы на саму Ресс Севан.

– Пациента Элено Харта нужно немедленно вернуть для проведения следственного эксперимента, – сказала Ри.

– Но… – начальник тюрьмы побледнел. – А как же предыдущий… приказ? Через полчаса мы бы все оформили, как сердечный приступ, согласно распоряжению… Врач уже у него.

У Ри потемнело в глазах.

– Остановите врача! – крикнула она. – Если Харт умрет, вы здесь уже не работаете! Вы будете отвечать за саботаж, за препятствие следствию!

Ри сжимала кулаки, начальнику тюрьмы показалось, что она сейчас ударит его.

– Но, инспектор Севан… – горячо взмолился тюремщик. – Хорошо, одну минуту, я сейчас…

Он кинулся в свой кабинет к переговорному устройству.

– Внимание! Внимание! Заключенного N673 немедленно доставить в административный корпус. Повторяю: немедленно доставить N673 в административный корпус.

Когда начальник тюрьмы обернулся, Ри стояла у него за спиной.

– Тогда я еще… с вашего позволения… – он достал мобильный телефон из нагрудного кармана, начал дрожащим большим пальцем нажимать кнопку, ища в памяти номер, переводя глаза то на дисплей, то на бледное лицо Ри. – Я звоню врачу, да? И… Харта сюда, ко мне? Не колоть?..

Ри опустила голову. Она спрашивала себя: а стоило ли мешать? Может быть, лучше отпустить Элено? Не мучить его больше, ведь он сам не захотел бы жить так: жалким, потерянным, зависимым… Разрешить сделать инъекцию и улететь.

Наконец в холле раздались шаги. Ри, напряженная, как-то внутренне окаменев, пошла навстречу. Воображение рисовало ей подтянутую фигуру охранника в серой форме, который идет доложить: "Элено Харт несколько минут назад скончался от сердечного приступа". Но через холл шли двое…

До последнего Ри сомневалась в правильности своего решения спасти Элено от смертельной инъекции. Но теперь, увидев его опять, она забыла обо всем. Этот одетый по-больничному, сломленный и заметно поседевший за несколько дней человек впереди молодого охранника был ей дороже всего на свете.

– Я забираю его, – Ри обернулась.

Шедший следом начальник тюрьмы отшатнулся от взгляда ее злых насыщенно-синих глаз.

– Вы должны все забыть. Элено Харт умер, согласно распоряжению, и кремирован. Сейчас идите в свой кабинет и оформите акт.

Ри знала, что существует неизвестное ей время «n». За время «n» выяснится, что Ресс Севан вовремя не доставили на объект, а ведомственные автолеты не выходят на связь. И начнутся поиски. Быть может, ее уже ищут по всей северной части материка и обнаружили обломки сбитого конвоира.

– Нас выследят ваши космические спутники, – со своим резким акцентом сказал Дейвен. – Вы можете заставить лететь пустой автолет? Я поведу вас пешком, а автолет пускай идет на самоуправлении, пока не рухнет.

– Да, я так и сделаю, – ответила Ри. – Это хорошо: наш автолет отвлечет погоню… Как вы это придумали, Дейвен: разве вы разбираетесь в нашей технике?

Следопыт слегка кивнул:

– Такое описывают в ваших приключенческих книгах.

Чтобы написать боевик о современной Земле, писателям приходилось изобретать всевозможные приемы для преступников: приемы блокирования слежки, приемы спасения от погони и прочее. Немалая часть этого материала в конкретной ситуации была применима на деле, а сам Дейвен – Ри не знала этого – был одним из специалистов отдела по изучению боеспособности земных служб.

Ри посадила автолет на тенистой поляне посреди леса. Элено безмолвно сжался на скамье в арестантском отсеке. Ри подошла к нему:

– Эл, теперь мы пойдем пешком в укрытие.

– Почему? – Элено нервно повел плечом.

Он не смел возражать женщине-ивельту в форме Ведомства. Но она делала что-то неправильное, такое, чего не должен делать ивельт.

– А мы поступаем правильно? Разве я не должен быть в больнице? – тревожно спросил Элено. – Ведь я должен быть в больнице, – продолжал он все более взволнованно, – я совершил преступление. Я должен вернуться в общество, мне позволили, – говорил он робко и одновременно настойчиво, не отрывая от ее лица умоляющих темных глаз. – Я оскорбил власть, но раскаялся, меня простили, разрешили…

Ри присела возле него:

– Эл, они провели тебя через первый этап коррекции личности. Перед этим ты сам написал на ладони, что любишь меня. Ты никогда никого не боялся. Я говорю тебе правду, Эл: мы бежим, это побег. Я увезла тебя из больницы. Тебе хотели сделать смертельный укол.

– Мы нарушаем закон? – Элено отшатнулся, кусая губы. – Надо вернуться. Нельзя нарушать закон. Зачем вы заставляете меня бежать? – он в отчаянии вцепился побелевшими пальцами в рукав Ри. – Пожалуйста, отвезите меня обратно. Смертельный укол? – вдруг нахмурился он, и его лицо болезненно исказилось. – Отвезите. Если они так решили, они правы. Бежать, не подчиняться – потом все равно будет только хуже… – голос Элено сорвался. – Пожалуйста!

Ри опустила голову. Первая мысль, которая мелькнула у нее: достаточно одного ее взгляда, одного мысленного приказа… Но ведь она не сможет держать Элено под контролем всю жизнь! Потом он поймет, что против собственной воли его все-таки заставили бежать, превратили в нарушителя закона. Для человека, запрограммированного на лояльность, это может кончиться разрушением всей психики.

Вздохнув, словно от сильной боли, Ри взяла его руки в свои:

– Эл, я спасла тебя ради себя. Сейчас как ты скажешь, так и будет. Важнее всего не то, что хочу я, а что решишь ты. Если ты решишь вернуться и умереть, – это твое право. Я прямо сейчас разверну машину и отвезу тебя обратно. Скажу начальнику тюрьмы, что Ведомство подтвердило свой прежний приказ. Потом я направлю автолет на полной скорости в скалы и разобьюсь вместе с машиной. Это уже мой выбор, Эл.

Элено внимательно слушал, слегка подавшись вперед, с мучительным усилием на лице. Его взгляд стал более осмысленным, и он не отнимал у Ри своих рук.

– Я могу решить сам? Если я скажу, вы отвезете меня обратно? – тихо переспросил он.

– Да, Эл, я тебя отвезу – как только ты скажешь, – заверила Ри. – Подумай, реши, я не тороплю.

Элено с болезненной гримасой потер лоб.

– А если ты останешься со мной, друзья помогут нам добраться до укрытия, где нас не найдут, – добавила Ри.

– Друзья? – растерянно спросил Элено.

– Да, тебя принудили их забыть, но они с нами. Я не могу тебе приказать, не могу заставить – только просить: поверь, Эл, ты должен бороться за себя.

– Мне правда лучше, когда я решаю сам, – признался Элено, прислушиваясь к своим ощущениям. – Я решу сам, да? Я попробую…

– Да, да, – снова поддержала Ри.

– Вернуться в больницу….

Ри не отрывала от него взгляда.

– …я, наверное, не готов. Нужно слушаться закона. Но я не готов… Я хочу идти с вами. Но если не смогу – можно будет вернуться?

– Да, можно, Эл. Ты всегда сможешь сам решать за себя, – Ри сквозь слезы глядела на его напряженное худое лицо.

– Ресс! Поторопитесь, пожалуйста, – раздался голос Дейвена.

Он спрыгнул с подножки автолета и стоял по пояс в траве. Ри запустила систему самоуправления, и они с Элено тоже вышли на поляну. В белой больничной рубашке и штанах, в тапочках из кожзаменителя, он выглядел до того неготовым к путешествию, что Ри нахмурилась:

– Дейвен, подождите. Элено нужно переодеться.

Она имела в виду форму убитого пилота.

– Не стоит, Ресс, – остановил Дейвен. – Обо всем позаботится ваш проводник. Я сейчас его вызову.

– Разве не вы – наш проводник?

– Нет. Я только отвечаю за вашу безопасность.

– Вы должны знать, – торопливо сказала Ресс. – Ведомство установит территорию, где мы можем находиться…

Сработала система самоуправления, автолёт медленно поднялся, лёг на заданный курс и растаял в небе.

– Он пойдет в сторону Патоис, – перебила сама себя Ресс. – Ведомство будет прочесывать территорию…

– Задача моего отряда – сбить их со следа, – повторил Дейвен. – За вас отвечает проводник.

– В каждый квадрат отправится группа людей из внутренних войск под руководством агентов Ведомства, – предупредила Ри. – Они постараются использовать сенсорные радары… Учтите, что ивельт может держать всю группу под контролем. Они будут действовать без всякого страха, как будто у них нет инстинкта самосохранения, понимаете?

– Ресс, нам некогда разговаривать, – прервал ее Дейвен.

Следопыт вынул из чехла нож с деревянной рукоятью. Ри узнала: такой же висел в ее имении в Кибехо на стене комнаты, где они встречались с Сеславином.

– Сеславин?! – обрадовалась она.

Внезапно тот соткался из воздуха прямо перед ней, бросил на траву вещмещок:

– Здравствуйте, Ресс, Элено! Переодевайтесь скорее.

Элено отступил на два шага. Иномирцы – люди из "зоны С-140х", и общаться с ними – значит уйти из-под опеки канцлера Стейра. Но доброе, молодое лицо иномирца не внушало боязни. Ри присела, развязывая вещмешок.

Дейвен с Сеславином перебросились несколькими словами. Дейвен резко махнул рукой:

– Элено Харт! Ресс Севан!

Этот приветственный жест был так красноречив, что слов больше не понадобилось. Ри поняла, что Дейвен не только прощается, но и отдает им честь. Ри махнула в ответ:

– Спасибо, Дейвен, берегите себя.

Следопыт не ушел, а внезапно растаял в воздухе.

Беглецам предстояло больше недели идти в сторону скал Хирксона. Над головой стыло осеннее небо, ночи стали холодными. Сеславин принес Элено и Ри одежду, удобную для путешествия через лес. Они должны были как можно скорее покинуть опасную зону. «Потом у нас будет все, что нужно, – обещал Сеславин. – Палатка, горячая пища и помощь врача».

Он прокладывал путь через заросли.

– Элено, вы держитесь? – беспокоился он.

Элено шел следом за Сеславином, сжав зубы, преодолевая колющую боль в боку. Побег казался ему нелепостью, а порой – непоправимой ошибкой. "Больше меня не простят", – думал он. Элено начинал нервничать, замедлял шаг. Он понимал, что эти двое, Сеславин и Ри – его прежние сообщники. А прежний он – преступник – за что-то любил их и почему-то им доверял…

Элено видел, что теперь Ри не сможет выполнить свое обещание и позволить ему вернуться обратно в тюрьму: ведь у них больше нет автолета. Снова наваливалось острое чувство вины и непоправимого краха, хотелось бросить спутников и бежать наугад в чащу. "Они лгут, мне вовсе не хотели сделать смертельную инъекцию, меня простили", – глубоко страдая от этой мысли, повторял про себя Элено.

Ри выбилась из сил. Она слишком много пережила, даже ее ивельтских ресурсов уже не хватало. Элено держался на ногах только благодаря тому ужасу и страданию, которое вызывало у него сознание своей вины. Это подавляло чувство физического утомления, и хотя, казалось, вот-вот не выдержит сердце, он ни с кем не хотел разговаривать и отказывался от помощи.

Только перед рассветом Сеславин сказал:

– Все, здесь остановимся на ночлег.

Ри облегченно вздохнула, откидывая с лица черные, спутавшиеся волосы. Элено сел, привалившись к дереву, его лицо стало совсем серым. Сеславин наклонился и взял его руку, считая толчки пульса:

– Сейчас придет наш врач из "Северной Оливы". Потерпите, Элено. Он сможет вас поддержать, дальше будет легче.

Как и обещал Сеславин, все остальное время пути у беглецов была горячая пища, палатка и медицинская помощь. Они шли налегке: всем нужным их обеспечивали следопыты.

Теперь привалы устраивали чаще. Начались низкорослые деревья, под ногами пружинил сырой от дождей мох, покрытый осыпавшейся хвоей. Сеславин продолжал выбирать дорогу, которая не просматривалась бы с воздуха, и из-за этого несколько раз приходилось делать крюк.

– Вот и Хирксон, – наконец показал он рукой.

Элено, небритый и осунувшийся, задумчиво посмотрел вдаль.

Узким лесистым ущельем они выбрались к морю. Из-под крутого каменного навеса навстречу беглецам вышел голубоглазый юноша с короткими льняными волосами, слегка нескладный с виду: высокий, худой и широкоплечий. У него было грубоватое мужественное лицо, но голову украшал венок из морских растений. Наверное, парень сплел его, чтобы занять себя в ожидании.

– Дьорви! – окликнул Сеславин. – Мы пришли! Как обстановка?

– Все тихо, – ответил сын поморника.

Он показал два водолазных костюма: для Элено и Ри.

– Теперь Дьорви будет вашим проводником, – обернулся к ним Сеславин. – Ваше убежище находится под водой.

– Не пугайтесь Солле-рыбака, – предупредил Дьорви.

Он сказал это потому, что все увидели, как на берег выбирается гладкий морской котик, темно-бурый двухсаженный секач. Сеславин знал, что это не просто зверь, а такое же воплощение Духа, как его собственный огненногривый тур в Патоис.

– Я занималась дайвингом, – сказала Ри, с осторожным любопытством разглядывая котика.

Элено только улыбнулся – с тем выражением самоиронии, с которым и раньше он был готов встретить любую трудную минуту.

– Я надену на Солле ошейник. Вам нужно только держаться за ремешок, Солле-рыбак знает дорогу, – снова заговорил Дьорви. – Я буду все время рядом, а вход в пещеру не очень далеко. Там вы, наконец, отдохнете, – обнадежил он. – Сейчас я помогу вам надеть акваланги.

– А вы? – удивилась Ри.

Дьорви рассмеялся:

– Мне не нужно никакого снаряжения.

Он стоял у самой воды, полуголый, в одних коротких штанах, с талисманом из перьев чайки-поморника на груди.

Дьорви вместе с Солле-рыбаком привел Элено и Ри в подводные пещеры в скалах, попасть в которые можно было, только проплыв по каменному тоннелю.

Пещеры были заранее подготовлены для временного убежища. Здесь был устроен воздуховод, холодный каменный пол застлан коврами. На эти пещеры, кроме Элено и Ри, претендовали еще и светящиеся улитки. Правда, улитки выбрали для себя сыроватую темную «прихожую» – то место, где кончался тоннель.

Сеславина тревожило, что временное убежище окажется слишком мрачным для беглецов. Ри поддерживала особая среда Земли Горящих Трав. Но силы Элено и так уже были заметно подорваны, его могло окончательно потрясти это унылое место с замкнутыми сводами. Элено посещал опытный врач из лагеря "Северная Олива", как многие старые медики, почему-то говоривший о больном не «он», а «мы». "Итак, мы имеем разлад нервной регуляции. Если человек страдал и был в состоянии стресса, то и мозг тоже страдает, и вегетативная нервная система расшатывается. У нас физически сердце вполне здоровое, но вот на любую перегрузку реагирует, почти как больное", – предупреждал он.

Сеславин взял на себя обязанности эконома. Наладить освещение в пещере с его умением облекать светом предметы было нетрудно: он везде расставил светящиеся шары. Рассказывая Элено и Ри, как он был помощником осветителя в школьном самодеятельном театре, Сеславин пояснял:

– Главное, от них ничего не загорится, и электричества они не расходуют. Конечно, плохо, что шары нельзя погасить, но вы накрывайте их черной тканью.

Убежище состояло из двух смежных пещер. Самой нелегкой задачей было их отопление: несмотря на то что аккумуляторные обогреватели все время работали, от каменных стен несло холодом. На поверхности стояла осень. Но Элено и Ри знали, что проживут здесь недолго. Им предстоит перебраться в более подходящее для жизни пристанище: в глухую чащобу в Патоис, где их ждет вкопанный в землю теплый бревенчатый сруб и возможность выходить под открытое небо.

– Эти пещеры слишком близко от Летхе, – говорил Сеславин. – В прошлом году экспедиция Аттаре работала в точно такой же пещере в Тиевес. Их обнаружил патрульный катер по тепловому излучению.

– Сенсорный радар, – гневно нахмурила брови Ри. – К счастью, у них небольшой радиус действия.

– Я думаю, вам с Элено уже недолго терпеть лишения, – добавил Сеславин. – Уверен, что скоро мы сможем дать вам убежище у себя, в Обитаемом мире. Это связано с теорией локусов-двойников. Кстати, сейчас Ярвенна изучает одну полынную поляну – двойника поляны в Патоис, и она тоже так говорит.

На кухне в «Северной Оливе» Сеславин получал корзину с завтраком для Элено и Ри и, явившись в пещеру, помогал Ри накрыть на стол. От Сеславина беглецы узнавали о текущих делах.

– Элено, после завтрака к вам придет врач, вы не забыли? И еще: Хородар просит разрешения сделать ваши снимки для газет. Потом заглянет Ярвенна немного прибрать. Кстати, насчет обеда. Мамаша Дьорви просит разрешения угостить вас какой-то особенной семгой, какую делают только у них в Хейфьолле. Вообще мамаша Дьорви – славная хозяйка, и эта семга – что-то такое удивительное, подарок от их рыболовецкой общины, – засмеялся Сеславин. – Уверен, что вам понравится.

Элено ответил своей особенной нервной усмешкой. Ри смутилась:

– Ваши друзья так беспокоятся о нас, мне даже неловко.

Сеславин отмахнулся:

– Что вы. Мамаша Дьорви вам годится в матери, Ресс, – он забывал, что на самом деле Ри принадлежит к бессмертной ивельтской расе, и ей уже за триста. – Конечно, она беспокоится, что вы с Элено сидите здесь взаперти и даже без дневного света. А после обеда, Ресс, я принесу вам аквариум, как вы и просили.

Ри изобрела необыкновенно красивый ночник. Ей хотелось иметь небольшой аквариум, чтобы посадить в него светящихся улиток. Они бы сидели за стеклом и светились в своем маленьком садике из влажного песка и камней. Этот тусклый светильник не раздражал глаз и был бы стильной деталью спальни в подводной пещере.

Элено выздоравливал. Его спасло то, что в тюрьме его собирались убить: из-за этого над ним провели только первый этап психокоррекции. Теперь поврежденная память начала восстанавливаться. Ри много рассказывала Элено об их прошлом. Сеславин принес ему почитать его собственные книги:

– Представляете, Элено: вы будете единственным писателем в истории, который прочитал свои книги, как обыкновенный читатель: не зная заранее, что в них написано.

Элено с большим волнением взялся за "Учителя из Тиевес".

– Действительно, совсем не плохо, – признавал он, иногда поднимая взгляд от страниц. – Даже местами очень хорошо!

Ри рассмеялась:

– Эл, ты то же самое говорил, когда работал над рукописью! Ты все время удивлялся, что мы с тобой пишем не так плохо, как ты ожидал.

Теперь память Элено все чаще освещалась внезапным воспоминанием. Он узнавал жесты Ри, когда она подавала ему чашку, передвигала светильник на дощатом столе; Элено вспоминались их вечера в усадьбе в Кибехо.

Лицо Ри стало еще более узким, скулы выделялись резче, воротник теплого шерстяного свитера закрывал шею до подбородка, черные волосы прямыми прядями свисали вдоль щек.

– Не знаю, на кого я похожа? – Ри разглядывала себя в небольшое зеркало.

– Вы похожи на иллюстрацию к собственным книгам – на волхвицу из Кибехо, – сказал Сеславин.

– Я оттуда и есть. И живу в пещере, а у ног моих – шкура лесного зверя, – улыбнулась Ри, кивая на медвежью шкуру на полу.

Переход Элено и Ри в новое убежище был назначен на вторую половину осени. Он длился почти месяц – настоящее путешествие. Но на этот раз беглецам не нужно было спешить, землепроходцы позаботились, чтобы у них была горячая пища на остановках и заранее подготовленный удобный ночлег. Вел Элено и Ри по-прежнему Сеславин. Элено больше не жаловался на сердце, хотя врач предупреждал, что его болезнь может возвращаться при тяжелых нагрузках. Но путешествие, казалось, даже пошло ему на пользу, Элено окреп, любовался красотой облетающих лесов, и когда на вечернем привале получал свежие газеты, его комментарии к земным новостям звучали язвительно и бодро.

Уже мела поземка, когда путники добрались наконец до своего нового дома. Элено и Ри поселили в глухой чаще Патоис. Над землей возвышались только прикрытая мхом крыша и небольшие окна чердака, но нижний ярус запрятанного в земле жилища представлял собой три просторные комнаты с обшитыми деревом стенами и отоплением от аккумуляторных обогревателей. Сеславин – комендант этого тайного убежища – как обычно, обеспечивал быт и охрану. Оставлять двоих отшельников без охраны в дебрях Патоис, где на самого Сеславина однажды напало чудовище, было опасно, хотя Ри и держала на всякий случай при себе бластер. Завести в доме уют мужу помогала Ярвенна, которая особенно подружилась с Ри и многому научила ее по хозяйству.

Тайное убежище со всех сторон обступала чаща. Светильники Сеславина горели в комнатах, освещая полки, заставленные книгами. Элено в легкой куртке-безрукавке на меху сидел за столом и делал заметки, одновременно разговаривая с примостившейся рядом Ри. Они обсуждали рукопись. Это был неожиданный для Элено и Ри заказ от Совета землепроходцев.

– Для нас, – передал Сеславин просьбу Совета, – ваши книги стали посланием земного человечества, а вы – его представителями, мужчиной и женщиной из мира Горящих Трав. Совет делает вам заказ на автобиографический роман, – Сеславин посмотрел на журналиста. – Элено, вы ведь возьметесь?

– Вы хотите биографию двух земных людей? – переспросил Элено. – Человека и ивельта, это еще интереснее, пожалуй.

Они с Ри обменялись взглядами.

– Я понимаю вас, – сказал Элено Сеславину. – Мы напишем.

Работа над новой книгой стала их главным занятием в лесном затворничестве. Она должна была представлять собой серию очерков, любой из которых можно было печатать отдельно. Название придумал Элено. Он сказал Ри:

– Назовем ее "Корни горящих трав". Книга о том, что привело нас с тобой к поиску, недовольству, к попыткам изменить мир.

Каждый законченный очерк Элено и Ри передавали Сеславину. Их книга по частям печаталась в нескольких журналах на разных языках Обитаемого мира.

– Удивительно, Ри, – говорил Элено, отвлекшись от главы об интернате, о своем пути в журналистику, об одиночестве человека и его страхе докатиться до социального пособия в обществе внешнего благополучия. – Сейчас мы с тобой, так сказать, терпим гонения. В частности, я потерял все, что, пользуясь выражениями имиджевого мифа, "дал людям Стейр"… Нам всегда внушали, что без этого нельзя жить, что мы падем, потеряем человеческий облик, останемся без защиты и будем страдать. Поэтому мы должны были платить любую цену за то, что нам «дали», платить ресурсами Земли и передачей в руки ивельтов тотального контроля над человечеством. И вот мы с тобой потеряли это. Мы оказались вне цивилизации паразита. И что же? Я счастлив, Ри. Ты тоже счастлива?