Текст книги "Золушка à la russe: Постскриптум (СИ)"

Автор книги: Юлия Эфф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

76

Малое облако

Закрыло собой солнце…

Так кто сильней?

Первое, что сделала Ольга, когда Вера в субботу заново распределила пары, дежурство по столовой и территории Дома для уборки, – сначала девушка, выдохшаяся за тяжелую неделю, выспалась. В обмен на свое согласие, Ольга выторговала право остаться в комнате, к которой привыкла и в которой оценила преимущество пребывания одной: здесь никто не сплетничал и не бубнил, перебивая сон. Обидевшимся подругам Ольга сказала, что это временно, пока она не придет в себя.

– Ну-ну, ты не можешь не идти против системы, да? Все по-своему, – проворчала Ника.

– Не дуйся, хочешь, я буду делать вам массаж? – чтобы задобрить подругу, сказала Ольга.

Прежде душа компании и жизнерадостная Ника день ото дня становилась сварливей, возможно, от того, что, как и все, устала. Работу свою выполняла спустя рукава, часто жаловалась на жизнь, ухажеров; потом собиралась с силами – и ненадолго. Когда начали определяться с выбором Принца, Ника раскритиковала все предлагаемые анкеты, находя во всех претендентах порок; в отличие от Масловой, которая полистав первой папку, быстро, или просто наугад, выбрала себе спутника, молодого бизнесмена из Болгарии, вытащила его фото с номером и больше не делала попыток передумать.

У остальных дело вообще не продвигалось: глаза разбегались от вариантов, и поэтому золушки медлили. Чтобы помочь сделать выбор и поддержать решимость выполнить нелегкое задание, дирекция пригласила в Дом известных в шоубизнесе женщин, телеведущих передачи «Марш Мендельсона», на которой знакомились молодые и не очень люди для последующего создания семьи.

Как только в столовой, где Вера попросила девушек собраться, появились знаменитости с огромным тортом, поводом для длительной беседы за чаем, Ольга тут же улизнула: собрала ужин голодному Владимирычу и поспешно, разумеется, пообещав немедленно вернуться, удалилась с разносом. Доставив ужин по назначению, попросила удивившегося охранника есть как можно медленнее, а сама свернула к садовым качелям, на которых когда-то сидела с Максом и впервые поцеловалась с ним.

В вечернем воздухе висели те же звуки и запахи, что и в тот вечер, но сегодня было не просто пусто и одиноко – на сердце висела тяжесть, словно перед казнью. Ольга не могла доверить свою тайну Вере, которая уже однажды, вместе со Стрэном, доказала: администрации проекта доверять нельзя. Поэтому влюбленная попыталась посоветоваться с Никой, словно бы случайно намекнув, не может ли она, Ольга, теперь уже ставшая официально золушкой, выбрать принца не из предложенных Проектом, а другого…

Проницательная Ника тут же раскусила «коварный» замысел и, не дожидаясь, пока Николаева назовет имя Макса, отчитала подругу за самодеятельность: если Ольга не хочет платить Проекту огромную неустойку за невыполнение условий контракта, то она должна четко выполнять все задания. Сказали выбрать себе Принца – из представленных досье или из гостей Проекта – значит надо выбирать только из них.

После этого разговора, Ника сделала вид, будто не замечает красных глаз Николаевой, а на вопрос Ирэн, что опять случилось, сама Ольга грустно отшутилась: «У тебя, случайно, яд нигде не завалялся?»

«Где же ты, почему молчишь?» – девушка была уверена, что с Максом все в порядке: иначе она наверняка что-то почувствовала бы. Что заставляло его молчать – оставалось пока неразрешимой загадкой.

Ольга собралась всплакнуть, но послышались шаги, поэтому она быстро встала, пошла навстречу: Владимирыч нес «сдачу» из пустой посуды. Пришлось слезы заставить вернуться назад, куда-то очень глубоко, под сердце, и идти в Дом, на очередную словесную пытку.

– … Спросите у нашей Арины Родионовны! – при ее появлении тут же съязвила Маслова: очевидно, в отсутствие Ольги разговор зашел в тупик.

– Прекрати! – Ирэн одернула дорогушу.

– Не, а чо я такого сказала? Я, что ли, тут по вечерам детям лапшу на уши вешала?

– Тань, ты, правда, перегибаешь палку, – Нинель поддержала Ирэн, не без легкого трепета в голосе.

Лидия, сваха от шоубизнеса, взмахнула руками, как дирижер перед оркестром:

– Спокойно! Вы все высказались?.. Оля присаживайтесь.

«Куда тут можно голову положить?» – вертелось на языке Ольги. Все с тем же ощущением приглашенного на собственную казнь, она заняла место, указанное теледивой.

Все девушки, кроме вошедшей, были хорошо знакомы с сегодняшними гостьями (эти женщины на втором туре Проекта входили в состав жюри) и поэтому чувствовали себя увереннее. Не смотря на то, что ведущие популярной передачи вызывали симпатию, Ольга не могла побороть растущего раздражения, то ли заразившись им от Ники, то ли от обычной усталости и желания побыть одной и помечтать. Ну что за дурость, ей богу, устраивать принудительный разговор по душам? Слепому ясно, что камеры снимают, микрофоны пишут, и этот разговор обязательно войдет в эфир. Поэтому надо тщательно подбирать слова, показать себя милой и скромной девушкой… А может, все таки, взорвать это «правильное» царство?

– Так что вы думаете, Оля? – Лидия повторила вопрос, стараясь не показывать желание зевнуть.

– А его не существует вообще! Это абстрактное понятие и чисто субъективное.

Сказанное, как и ожидала довольная Маслова, одним махом перечеркнуло все философствования и набор стандартных фраз умненьких и хорошеньких золушек. Все тут же насторожились и, в первую очередь, близкие подруги: они прекрасно видели в последние дни Ольгину хандру, злость и ее готовность идти против течения.

– Почему? – присутствовавшая при беседе Карина Собак заметила встревоженный взгляд Ники и приготовилась к спору.

– Потому что у каждого народа свои представления об идеале: сравните Азию и Европу, Америку… Что тут непонятного? – еще пока терпеливо и вежливо пояснила Ольга, – так чей идеал жены нужно описать?

Лидия переглянулась с коллегами. Встряла вечный миротворец Олеся:

– Оль, ну ты чего? Мы же так, просто рассуждаем…

«И морально готовимся к встрече с Принцем…»– Ольга опять невольно съязвила про себя, но промолчала и, вместо этого, произнесла:

– Да я поняла, поняла… Чистые тарелки, умытое дитя и прочее… Ну да, общий стандарт. Только это не гарантирует крепкого брака. Это такой же миф, как и сказка о Золушке.

– Что вы имеете против Золушки? – Собак вступилась за честь Проекта, не давая гостьям опередить себя, – вам не нравится эта сказка?

– Сказка мне нравится, только ее восприятие, как правило, далеко от того, что хотел сказать автор, – спокойно ответила Ольга, не обращая внимания на толчки Никиной ноги под столом.

– Интересно, – гостья-астролог, с красивым именем Илария, положила свою ладонь на руку Лидии, словно бы прося разрешение повести дальше беседу самой. – Расскажите нам, Ольга, что вы имели в виду.

Олеся наклонилась к Ирэн, чтобы шепнуть той на ухо: «Учись, сейчас наша Лелька всех сделает!»

– Как правило, одна треть женщин, считающих эту сказку мудрой, растят в себе так называемый (это не я придумала) «комплекс Золушки»: ждут своего идеального Принца всю жизнь, не замечая вокруг себя реальных мужчин, с их недостатками и достоинствами. Результат – одиночество и раздражение на всю жизнь.

– Та-ак, – астролог кивнула головой, соглашаясь с упомянутой теорией.

Ольга продолжила, тоном, будто бы пересказывала самую скучную лекцию:

– Другие же, как правило, молодые, считают, что стать Золушкой – значит выйти замуж за очень богатого молодого человека. Не важно – по любви или нет. Вернее, не так: любовь здесь совсем не важна.

– Правильно, – поддакнули Лидия и Тамара, самая громкоголосая из свах.

– Однако Проект «Десять Золушек», не смотря на всю абсурдность и, я бы даже сказала, порочность этого решения, толкает нас именно на этот путь. Почему я должна выбрать неизвестного мне молодого человека за два дня и (я правильно предполагаю?) еще и выйти за него замуж. Чтобы составить рейтинг Проекту? Или чтобы показать, как не надо создавать семью? – не желая замечать негодования Собак, Ольга продолжила с упорством горящего фитиля на взрывном устройстве. – Наше телевидение уже разрушило все моральные устои: у нас одиннадцатилетние девочки рожают, словно это в порядке вещей. Реклама секса и порнографии на каждом канале, причем в дневное время, журналы с откровенными фотографиями в каждом киоске…

– Где это вы видели у нас на канале? – Карину прорвало.

– Мы настолько привыкли к этому, как к случайным ругательствам, что не замечаем пошлости. А подросткам хватит и намека. Или половина рекламы не носит такого характера? А эротические сцены в фильме разве сейчас вырезают? Наоборот, еще и в рекламный анонс вставляют! И вы тут еще со своим Проектом. Вы закрепляете в подсознании незамужних телезрительниц идею того, что ради конечной цели – замужества или победы на проекте – любая может перешагнуть через свою честь… И не надо меня пинать под столом!

Ольга оттолкнула Олесину руку, тянувшуюся к ней через Наташу, выразительно зло посмотрела на сидящую рядом Нику и вышла из-за стола.

– И что же вы предлагаете? – Собак, хотя и помнила о работе камер, позволила себе вспылить.

– Вместо того чтобы говорить на пустую тему об идеальной жене, уж если вы собрались создать такой образ, то начинать нужно с обучения девушек, как вести себя в различных конфликтных ситуациях в семье. Как научиться видеть проблему, которая еще не беспокоит, но повлечет за собой тяжелые последствия; как прощать и просить прощения; когда молчать и когда говорить… Что мужчин, как и подруг, надо любить и уважать в целом, а не только своего персонального Принца. Что надо, наконец, приносить мужу пиво, когда он смотрит свой дурацкий футбол, и сидеть рядом, болеть за ту же команду, а не убегать к соседке, чтобы перемыть кости всем знакомым… А ваша Золушка, если бы она была просто работящей и удачливой, вряд ли смогла бы завоевать сердце Принца всего за пару часов. Наверное, кроме желания уехать от мачехи, у нее еще что-то было. Вот здесь, – Ольга показала на грудь.

Девушка обвела взглядом замолчавших собеседников: переглядывающихся подруг, Маслову, с усмешкой рассматривающую собственные ногти, покрасневшую Нику, полусмущенно довольных свах; Собак, с непроницаемым лицом отрезавшую себе кусок торта, и Виктора, невозмутимо снимавшего происходящее, больше похожее на скандал, чем на гламурную встречу с телезвездами.

– Но если бы крестная фея вмешалась бы раньше в судьбу Золушки, все было бы по-другому, – невпопад сказала Нинель: еще минут пятнадцать назад она была в центре внимания, а сейчас даже немного возревновала к Ольгиному успеху.

– А ты почитай «Кольцо и розу» Теккерея… Не может правитель стать хорошим, пока он не побывает в шкуре бедняка. В смысле, королева как правитель, – Ольга задвинула за собой стул и пошла к выходу, кивнув гостьям, – приятно было с вами познакомиться. Спокойной ночи всем.

– Вы с нами больше не хотите посидеть? – спросила Лидия.

– Извините, я просто хочу спать: сегодня рано встала.

– Жалко, я надеялась, что вы нам еще что-нибудь про сказки расскажете, – мягко произнесла Илария, – мне лично понравилось.

– Спасибо. Только сколько можно уже про этих Золушек, Бетсинд и Отикубах всяких говорить? У нас своих героинь хватает.

– Но вы так и не ответили на главный вопрос, – готовую уйти Ольгу опять остановила Лидия.

– Какой?

– Я во многом с вами согласна, Оля. Но, тем не менее, вы сами выбрали себе спутника жизни?

– Да.

Ника закашлялась, однако и без нее Ольга знала, что не скажет лишнего.

– А вы его любите или выбрали только потому, что было необходимо сделать выбор?

– Очень люблю. И выбрала сама, – не дожидаясь, пока ее начнут расспрашивать, Ольга быстро вышла.

Закрывая за собой дверь, она услышала смех эксцентричной Масловой и, кажется, принадлежавшие ей одинокие аплодисменты.

77

В клейких сетях

Слишком много глупых жертв.

Растерян паук.

Артур злорадно посмеялся над новостью Ники о том, что дирекции проекта пришлось отменить свое первоначальное намерение – устроить несколько показательных свадеб. И, в который раз, причиной этому решению стала резкая отповедь Николаевой, которую поддержали телезрители. Хотя, в целом, задание найти себе партнера осталось прежним, и все же такой поворот сулил Проекту возможный крах: Игра лишалась своей главной изюминки – шанса повторить развязку бессмертного сюжета Шарля Перро.

Парочка уютно расположилась на садовых качелях, обсуждая последние новости. Ника достаточно подробно пересказывала события последней недели, говоря быстрее обычного и не в силах отвести взгляд от нового Артура. Он, не появлявшийся в Доме несколько дней, вдруг приехал другим, изменившимся внешне, с макушки исчезла косичка, которую Ника пренебрежительно называла оселедцем, и покрасил волосы – из стильного «блондинчика» превратился в не менее привлекательного брюнета. А его рассеянная задумчивость только добавляла шарма. Изложив новости, Ника принялась подшучивать над визави, пытаясь абсурдными догадками выудить причину перемен во внешности. Артур отшучивался, получая удовольствие от легкого флирта, и накручивал на палец завитые, словно пружинки, локоны приблизившейся Ники.

– Слушай, неужели тебе совсем не жалко подругу? – неожиданно спросил молодой человек.

– Какую? У тебя что-то в волосах, – девушка вдруг заметила хвоинку и протянула руку к голове Артура, чтобы убрать, помедлила и запустила свои пальцы ему в волосы.

– Олю, – Артур не отстранился, – чего ты этим добиваешься, я никак не пойму. За что ты ее ненавидишь?

– Я? Я ее не ненавижу. Просто так… Хочу, чтобы ты понял разницу между тем, кто тебя любит и кто – нет…

– Ну и стерва же ты!

– Да, и горжусь этим… Поцелуй меня, пожалуйста.

Артур потянулся к Нике, приподнял кончиками пальцев ее лицо, притянув к себе, и приблизил свое, для поцелуя. И, прежде чем поцеловать, внимательно рассмотрел расслабленное лицо, макияж на опущенных веках и чувственно полуоткрытые губы; поцеловав, сразу отстранился:

– Почему ты не можешь быть…простой?

Ника попыталась скрыть досаду за ироничной улыбкой:

– Простой, как веник?

– Да так, действительно, брякнул, не подумав…

Артур вздохнул, надувая щеки, отвел взгляд, задумался. Еще полчаса назад она, отлучившаяся «припудрить свой носик», заставила его ждать себя в столовой минут десять. Скучая в ожидании, он сидел за столом, прихлебывая горячий чай и набирая смски на телефоне. Неожиданно кто-то обвил его плечи рукой, поцеловал в затылок и уткнулся лицом в волосы. По голосу он узнал: Ольга.

– Слава Богу!.. Сидит тут себе, негодник… А я схожу с ума… Господи… – Артуру было бы очень интересно узнать, что еще сказала бы обознавшаяся Ольга, но, совести ради, ему пришлось обернуться.

Девушка тут же отшатнулась, растеряв в смущении и смятении все слова.

– Что, сильно изменился? – улыбнулся тогда Артур, – вот, как ты советовала…

– Я пошутила… тогда, – с трудом ответила Ольга, собираясь сбежать.

– Подожди, у меня для тебя новость.

Он десять раз потом пожалел, что сделал это, поддался на уговоры Ники. А когда Ольга ушла бледная, но не показавшая и вида, что убита новостью, он остался сидеть, еще помня мурашки, которые побежали по всему телу от нежных прикосновений. Интересно… Легкие упрёки, не обязывающие к ответу. Пропади он, исчезни от Ники в такой ситуации, на неделю, на день, она, как минимум, устроила бы ему скандальчик по поводу неизвестности. А Ольга готова все простить…

– Ты это слышишь? – Ника вывела его из раздумий.

Артур очнулся и прислушался. Где-то, в стороне ворот мужской голос кричал: «Оленька! Я здесь! Оля! Я тебя люблю!».

– Что за черт? – Артур побежал на звуки, за ним – Ника.

У ворот разгоралась нешуточная борьба. Владимирыч находился за воротами, держа наготове дубинку, и по рации кому-то объяснял ситуацию. В нескольких метрах от охранника стоял мужчина лет сорока, в костюме, местами запыленном, с прорехой у рукава, в сбившемся набок галстуке. Он выкрикивал фразы, подаваясь вперед и отводя руки назад, как это делают обиженные дети. Поскольку ворота были приоткрыты, Ника за Артуром вышла было за ворота, но охранник заметил ее, рявкнул, приказав исчезнуть.

Мужчина в костюме так же заметил девушку и попытался прорваться к ней, на территорию Дома, но Артур преградил ему дорогу. Этого рывка было достаточно для того, чтобы Ника вскрикнула от страха.

– Оля, Оленька! Любимая, я пришел к тебе! – взвыл поклонник.

– Ты кто такой, мужик? – Артур схватил за рукав незнакомца.

Мужчина переключил свое внимание на новую помеху:

– А ты кто такой?

– Я первый спросил.

– Я – Андрей Куприн, я – суженый Оленьки Николаевой.

Артур от удивления разжал пальцы и тут же ухватился за другую часть сюртука:

– Ты на себя посмотри, какой ты суженый? По тебе ветлечебница плачет, козел!

Они сцепились, обхватив друг друга, как два борца, повалились на землю. Прозвучавший где-то рядом выстрел был кстати (Владимирыч, наконец, получил разрешение по рации и пальнул в воздух) – дерущаяся парочка моментально распалась.

– Уходи, пока наряд не приехал! – Владимирыч навел пистолет на мужчину.

– Я вас обоих запомнил! – поклонник пальцем показал на Артура и охранника, – все равно я женюсь на ней.

– Я тебя тоже запомнил! – Артур запальчиво выкрикнул в спину удаляющемуся. – Эй ты, Андрей Козлов! Она идет со мной, понял ты, старый козел? Поищи себе в деревне козу!

– Я тебя запомнил! – повторил мужчина, оборачиваясь, – еще посмотрим…

– Что это за псих? – отряхивая пыль с одежды, Артур спросил у бледной Ники, – давно он тут ошивается?

– Первый раз, – Владимирыч услышал вопрос, – до сегодня только букеты посылал… Надо усилить охрану… Ты посмотри, какой шустрый.

– А что он тут про Ольгу говорил? – Артур потопал ногами, поднимая белое облако над туфлями.

– Сумасшедший, – просто объяснил охранник, – он тут до вас минут пятнадцать мне мозги жевал, говорил, что суженный, что он и есть ее принц, потому что у него первые буквы совпадают… Так, я пойду, свяжусь с начальством, надо доложить. А вы, греха подальше, идите-ка в дом…

– Как страшно! Сколько таких ненормальных. Уйдешь с проекта – и тебя в подворотне этот псих встречает! Или кислотой лицо обольет, если откажешь… – Ника была напугана не на шутку: ее трясло.

Артур вдруг подозрительно посмотрел на девушку:

– Откуда этот дебил знает про имена? Ты кому еще говорила про это?.. Чего молчишь?.. Говори!

Виноватое, напуганное лицо Ники и ее молчание красноречиво доказывало правильность догадки. Артур схватил девушку за плечи и встряхнул:

– Я спрашиваю, кому ты еще сказала, дура?

– Отстань от меня! Кому надо! – Ника вырвалась и торопливо пошла к особняку.

Артур догнал ее и, поймав за руку, остановил:

– Ты зачем это сделала?

– Меня Стрэн попросил все рассказывать. Отпусти!

– Ты хоть понимаешь, что ты наделала, недоделанная кузина-белошвейка?

– Я же не знала, что этот псих появится… – Ника расплакалась, уткнулась в плечо молодого человека, но он ее оттолкнул, – я должна была…

– Антилопа! Ревнивая антилопа! Ну и что теперь делать? Я из-за тебя себя последней сволочью чувствую…

Ника вытерла слезы и сказала зло:

– Поздно. Что будет – то будет. И ты меньше языком болтай.

– Ты не просто антилопа, ты – ведьма! – Артур возмущенно плюнул на землю и пошел назад, к воротам, у которых стояла его машина.

78

В воздухе ужас

От жадного зарева.

Рында, плачь громче!

Как холодно и как пусто стало вдруг. Захотелось умереть сразу, сию же секунду – закрыть глаза и, наконец, долететь до этой проклятой земли и разбиться об нее хрусталем, на миллиарды осколков. Чтобы потом невозможно было собрать, оживить и заставить мучиться дальше. Господи, что же происходит?

Нарыдавшись и уснув от измождения, ненадолго, она проснулась и, словно набравшись сил, снова заплакала: перед глазами стояла пропасть, в которую она летела долго-долго и, подлетая к дну, вдруг опять оказывалась наверху и снова падала. Неужели все, что было, – фальшь, Игра или, еще страшнее, так, для разнообразия?.. Нет, она должна сопротивляться и продолжать верить, верить, верить!..

И все же, почему Он молчит (если то, в чем Ее пытались убедить – ложь), почему не мог передать через Веру, Нику, или, наконец, Нинель, Виктора, что все нормально, что скоро Они встретятся, что… Да мало ли чего можно было передать! Что угодно, лишь бы это стало защитой, доказательством Его невиновности.

Пустота. Земля ушла из-под ног, когда Артур, неловко извиняясь за плохую новость, сообщил, что Макс больше не придет. Никогда. Если бы Артур попытался спрятать улыбку, или на его лице промелькнуло бы нечто другое, указывающее на Игру, Ольга усомнилась бы в новости, дала бы шутнику очередную оплеуху. Но на лице гостя было только сожаление, да и говорил друг Макса неохотно, через силу. Наверное, со стороны, она выглядела ужасно, вызывала жалость, потому что Артур вдруг стукнул кулаком по спинке рядом стоявшего стула и шагнул вперед: «Прости, я не должен был этого делать…» Это было мило с его стороны – пожалеть влюбленную и обманутую дурочку. Ольга нашла в себе силы поблагодарить за искренность, и Артур стыдливо покраснел, силясь ответить, но в это мгновение в столовой появилась решительная Ника. «Ну что, сказал?» – сурово спросила она у молодого человека. «Да, – за Артура ответила Ольга. – Я не верю». – «А фотографию показал?».

Молодой человек зло посмотрел на Нику, вытащил из нагрудного кармана цветной прямоугольник, швырнул его на стол и в бешенстве вышел, бросив Ольге мимоходом: «Прости!» На фотографии веселый Макс в черном сюртуке, с белым цветком на груди, держал на руках девушку в белоснежном пышном платье; позади пары под открытым небом стояли яркие шатры и, возле них, на изумрудной траве, длинные столы, возле столов – толпы людей. Ольга, еще находясь в состоянии удивленного шока, вернула Нике фотографию и сказала спокойно: «Убери, я не хочу больше на это смотреть». «Так что, ты пойдешь с Артуром?»– словно это единственное интересовало Нику. «Пойду», – тихо ответила Ольга и больше ничего не сказала, медленно, будто вмиг постаревшая вдова, пошла наверх, в свою тихую комнату, закрыла за собой дверь на замок, села на кровати, долго смотрела в пол, потом легла, обхватив подушку, – и, наконец, завыла, вздрагивая и давясь звуками…

Отдохнув в субботу и воскресенье, Ольга вернулась, с ожесточением и стиснув зубы, к занятиям в комнате с зеркалами, чтобы вынести отсутствие Макса, чтобы выплеснуть свой страх и одиночество, чтобы, вырабатываясь до седьмого пота, не думать, не чувствовать, не помнить. Костюмов она больше не надевала, но, истязая свои немного расслабившиеся мышцы, вела себя подобно заключенному, готовящемуся к побегу из неприступной крепости.

И если до сегодняшнего дня, до среды, она хотела сделать это ради Макса, то теперь она доведет дело до конца ради себя. Нет, пока она не будет больше думать о том, что произошло. Пусть Ника смотрит на нее своим хищным взглядом, пытается найти тень печали, пусть проклятые камеры не спускают своих глаз с нее, объявившей войну могущественному Рейтингу. Пусть Вера, Стрэн и другие, с ними взятые, рассчитывают на Ольгину покорность… Пусть! Ничего они не получат – она не будет их крепостной, кроткой и милой Золушкой.

«Святая Феврония, помоги! Дай мне мудрости и сил вынести это…»

79

Бессонная ночь.

Щели в стене соседа.

Все сплетни узнал.

– Дамы и господа, леди энд джентельмен, золушки и принцы! Ночной клуб «Калифорния» приветствует вас и начинает свою развлекательную программу!

– Вот это да! – Олеся кивнула Нике, – смотри, наша дорогуша уже того!

В углу зала, за столиком, сидела Маслова со своим принцем из Болгарии. Они сидели на подозрительно близком расстоянии, перешептывались и целовались время от времени.

– Вы еще удивляетесь, как эта нахалка дожила до финала, – взвинченная как никогда Ника бросила своего ухажера, широкоплечего Александра, и присоединилась к Олесе.

Неподалеку, через столик, сидели Артур и Ольгой, – Ника с самого начала следила за ними: парочка, в основном, мирно беседовала и так же мирно станцевала медленный танец, держась друг от друга на вполне целомудренном расстоянии.

После объявления о начале развлекательной программы клуба, Ольга, недолго понаблюдав за приглашенными звездами танцпола, вышла из-за стола:

– Ладно, Артур, я пойду с девчонками посижу.

– Я тоже тогда присоединюсь, – молодой человек сгреб сигареты, зажигалку.

– А можно пару сигарет?

– Ты же не куришь! – удивился Артур.

– Это не для меня. Кстати, извини, если обидела тебя словами.

– Ничего, мне было интересно поболтать с тобой, – Артур последовал за Ольгой, и они присоединились к столику Ники, Олеси и Дениса.

Ольга ненадолго присела на диванчик и, извинившись, ушла к бару:

– Можно бутылку водки?

– Какую? – бармен хорошо помнил вечер, когда в ночном клубе отдыхали золушки со своими друзьями, и то, что сегодня к нему подходила менеджер с просьбой быть поаккуратнее с алкоголем, он тоже запомнил, хотя проект оплачивал все затраты клуба, не торгуясь.

– Мне все равно, самую дешевую.

– Может быть, сделать коктейль? – бармену было, конечно, все равно, и тем не менее, просьба начальства – дело святое.

– Я попросила водку, будьте добры. Мы сами разберемся.

– Пожалуйста. Открыть?

– Да, спасибо. Извините, зажигалку можно взять? Я ненадолго.

– Только верните, клиенты берут и не возвращают, а зажигалки у нас фирменные.

– Хорошо.

Нужно было видеть глаза бармена, когда Ольга засунула бутылку себе под легкую курточку, как опытный алкоголик, и пошла не в зал, а скрылась в туалете.

– Вот курица! Тоже мне золушка – ни в жизнь на такую бы не посмотрел.

Как Ольга выглядела сегодня со стороны, она и сама хорошо знала. Прическа, которую самолично соорудила на голове, и макияж вызвали шок у подруг; не стала скрывать правды одна Олеся:

– Ты с рокерами не общаешься?

Ника, скрыв улыбку за покашливанием, защитила Ольгу: «Она же в ночной клуб идет, ничего страшного». Олеся все-таки потребовала стереть яркие краски, и Ника нехотя наложила новый макияж, поприличнее.

– Куда делся твой вкус? – удивлялась Ирэн, имея в виду то ли сарафан, то ли халат и знакомые серебристые танцевальные шпильки на Ольге, – у тебя же симпатичные джинсы были.

– Я их постирала, – было неприятно, но чем не пожертвуешь ради дела, и потом все время, во время разговора с Артуром, она развлекалась смущением собеседника, не ожидавшего вместо стильной знакомой встретить простушку с улицы, провинциалку.

В туалете Ольга столкнулась с Масловой и Раминой Султановой. При появлении Николаевой девушки замолчали и невежливо быстро ушли, выдав саркастическое замечание при виде умывающейся с мылом соперницы по Проекту.

– Ну и ладно, – Ольга, высушив лицо салфеткой, осмотрелась. – Так, дадут мне привести себя в порядок или нет?

В любую минуту сюда мог зайти любой человек, женского пола, разумеется, и помешать. Крайняя кабинка не работала: на ней висела табличка с предупреждением. Ольга взяла ее и прошлась, как по выставке, мимо дверей в ряд. «Какое счастье иметь чистый туалет! – усмехнулась она про себя, – просто плюнуть негде. Нам бы такой в общежитие. Интересно, надолго хватило бы?» На наиболее понравившуюся кабинку Ольга повесила снаружи табличку и закрылась изнутри.

– Для начала…За мир во всем мире! – Ольга хлебнула из бутылки, пополоскала водку во рту, выплюнула ее в унитаз и передернулась, уткнулась носом в рукав. – Фу, бяка!

Поставила бутылку на пол и полезла в сумочку за косметичкой. Было весьма неудобно, но Ольга, чертыхаясь время от времени, восстановила «красоту» на лице. Кто-то зашел в туалет – пришлось затихнуть и ждать, пока не послышался звук воды из бачка и закрывшейся двери.

– Ну вот… – Ольга пыталась обозреть в маленьком зеркальце до неприличия яркий макияж в стиле «вамп», который когда-то осудил на танцевальном кастинге Николай Цискарев, – далеко будет видно… Страшная красота – это сила!

Готовая к подвигу полезла в сумочку, достала «ошейник» из черной кожи, надела его на шею, провозившись наощупь с застежкой. Не удержалась, достала зеркальце и придирчиво еще раз осмотрела лицо, взбила волосы. Остался последний задуманный штрих – запах.

Откупорила бутылку, задрала на себе платье и облила тонкой струей водки тело. Под платьем был танцевальный костюм: черный кожаный лифт и шортики из такой же ткани.

– Уй, какая же она холодная, зараза! – Ольга растерла водку по телу и костюму и еще немного сбрызнула на сарафан, потом сразу зажгла обе сигареты, выпрошенные у Артура, и, уткнувшись носом в собственное предплечье, попыталась окурить себя дымом. Вдруг в туалете хлопнула входная дверь, и застучали каблучки. Ольга поспешно бросила сигареты в унитаз, в воду.

– Никуся, ну, Никуся!

– Отстаньте от меня! Не лезьте ко мне! – Ника, судя по голосу, плакала и психовала.

Первым автоматическим решением Ольги было выйти и присоединиться к утешающему голосу Олеси, но спохватилась, подумав о том, что новый образ «высокомерной Николаевой», не поможет, а ухудшит настроение Ники – решила переждать.

– Ты расскажи, тебе легче будет! – убеждала Олеся. – Здесь никого нет, вот, смотри: пусто, пусто… Ну что ты, право! Зачем сцепилась с Артуром? Все, все, молчу. Никуся, не плачь! Ты расскажи, а вдруг я смогу тебе помочь?

– Мне никто не может помочь! – огрызнулась Ника, – дай мне поплакать спокойно!

– Я что-то пропустила в вашей словесной дуэли? Ну, расскажи, только не плачь!

Ника не отвечала, рыдая взахлеб. Ольга вздыхала и боялась переступить с ноги на ногу, чтобы не выдать себя цоканьем шпилек.

– Артур был моим парнем, – сглотнув комок из слез, выдавила Ника.

– Когда? В школе? – голос Олеси был нежный и вкрадчивый.

– Я сначала влюбилась в Макса, он учился вместе с Артуром… В школе как-то не получилось, и только, когда они закончили школу, мне удалось через одну подругу познакомиться ближе… Мы с Максом стали встречаться: кино, мороженое, клубы… Я не знала, что у этих дураков игра такая: проверять подружек. Это мне потом одноклассница сказала, а ей – ее друг. Артур очень красиво за мной стал ухаживать, говорил красивые слова, типа: «Макс мне друг, но его девушка дороже». Козел! В общем, я увлеклась, как полная идиотка… Ты только никому не говори…

– Боже упаси, только, мне кажется, надо нашу Лельку предупредить. У нее сейчас, вроде, то же самое…

– Облезет! Она и так знает все, что ей надо знать. А ты, если ты ей скажешь, можешь забыть обо мне.

– …Ладно, не скажу. Что же дальше?

Ника, было слышно, высморкалась.

– Я поверила всем его словам, что женится, что любит. Он мне даже кольцо подарил, как оказалось, дешевку… Короче, я переспала с ним, – девушка заревела снова, с трудом выдавив последние слова, – а он потом и перестал звонить. Я его нашла, говорю, мол, что за дела? А он мне: «Я не встречаюсь с женщинами!»…