Текст книги "Золушка à la russe: Постскриптум (СИ)"

Автор книги: Юлия Эфф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Ночь. Шел я спешно.

Не заметил, как свернул.

Чужой проулок.

Вечером этого же дня Ольга и Нинель разбирали меню для съемки. Нинель нервничала сама и сбивала помощницу, без того витающую в облаках.

– Давай сделаем так, – после десяти минут обсуждения Ольга поняла, что время пройдет в сплетнях и оценивании шансов других участниц, – я завтра утром сделаю тесто для нашей кулебяки, а ты во время съемки замесишь немного и уберешь под полотенце, а достанешь мое. Я твое потом переделаю. И бульон тоже с утра сварю, тебе останется только вытащить мясо, порезать его, бросить в бульон красный болгарский перец – резать его вот так, – поняла? Сыр, запомни, в суп перед самой подачей. Я тебе сейчас напишу все более подробно. Ты повтори утром и перед съемкой… Ты о чем сейчас думаешь, я кому объясняю? Или я буду это все делать?

– Извини, слушаю.

– Сейчас попробуем пирожные сделать: этого я тебе заранее приготовить не могу. Единственное, что тебя спасет, если ты что-то забудешь, обратись к Елене и Александру, спроси, что они думают. Или попроси нарезать что-нибудь. Самое главное, постоянно говори, говори, рассказывай про своих родителей, что мама лучше всего готовит и так далее… А может, тебе рецепт внутри холодильника повесить?

Колобова начала зевать: время было позднее для получения новой информации. Это, конечно, было не Ольгино дело – учить невнимательную Нинель, словно плохую ученицу. И, в сущности, было плевать, вылетит Колобова или нет в конце недели. Николаева должна была натаскать по кулинарии эту бестолковую красавицу, это была ее задача как помощницы, согласно контракту.

– Так что ты там про домашних говорила? – Ольга поняла, что кулинарию, так или иначе, придется разбавить сплетнями и разговором по душам. (Где ты, умница Ирэн Артисян?)

Нинель мгновенно «проснулась»:

– Я нашим девочкам говорю, что никак не могу нормально ни с родителями, ни с подругой поговорить. Только заходит разговор про меня. Я спрашиваю: «Ну как я со стороны смотрюсь, есть у меня шансы?», как – хоп! – и звонок срывается. Ничего не могу понять. И у Шурки, Оли и Вики то же самое. Такое ощущение, что специально разъединяют. Но я все равно стала орать в трубку оператору, чтобы соединил с подругой. Этот мужик говорит: «Подождите минуту». Блин, я больше десяти минут ждала! Потом соединили, и все равно с подругой нормально не поговорили. Она каким-то странным голосом мне всякую ерунду говорит. Я ее спрашиваю: «Скажи, точно в туалетах и ванных камер нет?» Она говорит, что точно, и просит меня быть внимательной. Хоп! И опять линия разъединяется. Что за ерунда?

– Да, наши тоже что-то подобное рассказывали, – Ольга устало смотрела на болтающую золушку.

– А ты сама нормально дозванивалась? – Нинель, наконец, занялась делом и стала отделять желток от белка, кусая губы от напряжения.

– Я подругам не звонила ни разу – зачем? Сейчас все равно каникулы, кто где. Только своей крестной позвонила пару раз, через соседку, первый раз ждала минут двадцать. А потом все нормально было, ничего особенного лично я не заметила, – Ольга задумалась, – хотя, если… На этой неделе мне нужно было подруге-однокурснице позвонить. Она мне что-то такое говорила, что я не совсем поняла: что они там все за меня болеют, каждый день смотрят… Что они там увидели, я не знаю. Я сначала подумала, что она что-то напутала, потому что я должна была… – Ольга осеклась, чуть не проговорившись про танцевальный кастинг, – не важно…Но мне показалось, что подруга что-то пыталась мне сказать про Маслову… Не знаю, не хочу голову ломать.

– И вас разъединили?

– Мне некогда было все выяснять: я тогда с телефона Веры набирала, неудобно как-то было все выяснять, а потом просто забыла перезвонить подруге.

Нинель слегка взбила тесто на пирожные, отставила его в сторону и слушала помощницу, подперев руками голову:

– А что, можно у Веры попросить телефон, сделать пару звонков?

– Попробуй, но, я думаю, не получится. Я же тогда по делу звонила: Виктор заболел и нужно было проконсультироваться. Даже у Макса телефона нет. Ему самому Виктор откуда-то приносит на пять минут, когда нужно, – Ольга непроизвольно вздохнула, заговорив о Максе: весь день они не могли выкроить минуты, чтобы побыть с глазу на глаз

– Так значит, Макс может разговаривать, когда захочет, если только попросит? – красавица Нинель задумчиво помешивала ложкой жидкое тесто.

– Хватит болтать, давай, выкладывай тесто на противень, а я пока включу печку, и начнем мы с тобой делать крем.

Удивительно, но Нинель стала болтать меньше. Возможно, сказалась вечерняя усталость. Пирожные уже были почти готовы, оставалось их начинить кремом, и чудесный запах заполнил кухню, как появилась Вера.

– Ух ты! Как тут у вас пахнет! Репетируете?

– Попробуйте! – Нинель с гордостью пододвинула к Вере тарелку.

– Только одно, пожалуйста. Ох, еще горячее! – Вера взяла в руки пирожное и отложила его назад, на тарелку, – Ника со своей золушкой завтра утром готовятся?

– Да, мы договорились, что сегодня вечером мы, а завтра утром – они, – Ольга, сдерживая зевоту, мыла посуду, забыв про присутствие на кухне посудомоечной машины. – Говорят, что завтра три съемки будет, а не две?

– Да, сегодня Татьяна уже отстрелялась. Молодец, шустрая девушка. На субботу, получается, останется одна Рамина Султанова, но в пятницу надо подводить итоги. Так что завтра у нас будет два ужина, – Вера тоже зевнула, не удержавшись, – Елена Синицкая готовит в одиннадцать; ваша съемка, Нинель, перенесена на три часа, а после вас, в пять, – Рамина. Так что вы много на ужин не готовьте. Пополам, на пятнадцать человек каждый делайте, а то продукты пропадут. За ужином разберетесь, кто что есть будет. В общем, как сегодня.

– Хорошо, меньше работы, – Нинель доделала пирожные и встала, – Оль, посмотри, как?

– Я чего к вам-то шла? – Вера дула на медленно остывающее пирожное. – Оля, завтра вы опять едете к Маргарите Павловне. С вами поедут Маша и Наташа.

Ольга уныло кивнула: снова она целый день не будет видеть Макса. Его отсутствие разжигало острую тоску. Воспоминания об ощущениях во время танца в комнате с зеркалами, кажется, возникали в голове каждую минуту. Руки слабели, и все тело, словно кусок льда на солнечном подоконнике, начинало плавиться.

– Вы у нас девушки не городские, так что работа будет для вас привычной, – продолжала Вера, – завтра можете униформу не одевать, там дадут одежду, чтобы переодеться. Или у вас, Оля, были другие планы на завтра?

– Да нет, все нормально, – и все-таки в голосе Ольги энтузиазма было ни на каплю.

– Завтра вы пораньше вернетесь, не переживайте. Как выполните свою работу, подойдите к Маргарите Павловне, она позвонит мне, и я пришлю машину, – Вера вытерла салфеткой руки, – спасибо, было очень вкусно. Спокойной ночи, девочки. Вы еще не идете спать?

38

Среди сугробов

Все тяжелее брести.

Белое небо.

Перед сном Ольга даже немного всплакнула то ли от усталости, то ли от невозможности разобраться в собственных чувствах. Здесь, в Доме, было невыносимо находиться из-за постоянного поиска решения: отказаться от Макса и уйти на долгожданный проект к Пуховой или остаться и – будь что будет. Ольга интуитивно подозревала, что уйти сейчас, когда чувства, непонятные, но такие желанные, только начинались, значило признать их незначимыми. На одной чаше весов были только чувства, интуиция и почти полное незнание Макса как человека, на других весах – реальный шанс попасть на второй тур к своему кумиру, ради которого, собственно, она преодолела огромное расстояние.

С другой стороны, ехать к Маргарите Павловне, чтобы там отвлечься от этого «быть или не быть», Ольга тоже не хотела. В доме Карамзиных она испытывала панический страх перед другой сумасшедшей проблемой. Здесь нужно было не просто выбирать, а бороться с собой, своими собственными, придуманными суевериями или правдивой статистикой, то есть, в последнем случае, – с волей Того, кто управляет человеческими судьбами.

Ольга не раз пожалела о том, что, находясь в состоянии эйфории, наболтала лишнего Нике, которая сегодня узнала со слов Олеси все подробности о неожиданном возвращении Артура Карамзина. Когда-то посмеявшись над Ольгиной сумасшедшей хронологией, теперь Ника с дьявольским блеском в глазах, наоборот, пыталась столкнуть подругу со своим знакомым, даже влюбиться в него. Весь свой дар убеждения Ника вылила на Ольгу в ванной, куда затащила растерянную «сумасшедшую» перед сном.

– Я тебе говорю, ты должна попробовать… Обязательно познакомься поближе с Карамзиным! Ты знаешь, он какой? Он щедрый, умный, остроумный и веселый…

– Откуда ты так хорошо его знаешь? – Ольга не сопротивлялась, чтобы случайно не подлить масла в огонь.

Сатанинский огонь в зрачках Ники на несколько мгновений неожиданно потух и вспыхнул с прежней силой:

– Я – знаю, поверь мне! Он так красиво ухаживает, он… он такой… Он – точно твоя судьба!

Слава Богу (это лишний раз доказывало, что она хорошая подруга), Ника никому из девчонок не рассказала об Ольгином суеверии. Но сболтнула ли она с Максу, Ольга не решилась спросить. Сам Макс, будучи, наверное, просто уставшим, за ужином бросил на Ольгу несколько пристальных взглядов, которые она чувствовала на себе, но боялась ответить тем же, чтобы не спровоцировать Нику.

Ужин был слишком щедро сдобрен разговором о Карамзиных, их особняке и прекрасной перспективе выйти замуж за богатенького сыночка. Пытаясь сменить тему, Ольга заговорила с Наташей, которая в поисках какой-нибудь путной книги в библиотеке наткнулась на Пройслеровского «Крабата», весь день носилась с этой сказкой и даже теперь, за ужином, сидела, положив книгу на колени, нет-нет невпопад цитируя по памяти удачные идеи автора. Вопрос Ольги поддержала Маша:

– Это даже ученые доказали, что влюбленные одинаково мыслят и чувствуют. Я считаю, что, если, например, твой парень болеет, то ты обязательно почувствуешь его состояние, если по-настоящему его любишь.

– Философ… – усмехнулась Лера, – а ты сама-то влюблялась так, как тут рассуждаешь?

И Маша замолчала.

– Хорошо, положим, это уже экстрасенсорика, – Наташа не отступала, – я имею в виду одинаковые сны и мысли, но можно же проверить, понимает ли тебя тот, в кого ты влюблена, по-настоящему.

– Например? – Арина повертела в руках Наташину книгу и, отложив в сторону, опять взяла вилку, нацелилась на оливки в салате.

– Я не знаю… например… – Наташа задумчиво сложила руки домиком и водила глазами по потолку, – вот например, я передаю какую-нибудь штучку своему другу и прошу ответить на мой вопрос…

– И чтобы к завтрашнему утру был твой ответ! А не угадаешь загадку, мой меч – твоя голова с плеч! – расхохоталась Лера.

– А потом выходит бедолага на улицу и видит, что вокруг твоего дома весь забор в отрубленных головах! – Арина с восторгом поддержала шутку.

Многие засмеялись, Ольга и Ника усмехнулись, Олеся покачала головой, а Макс молча доел ужин, отнес посуду к мойке и вышел.

Приблизительно через час к Ольге со смущенным видом подошла Ксюша Мокина. Она протянула книгу и передала просьбу Макса вернуть эту книгу на место, библиотеку. Это был какой-то исторический роман, но главное было внутри книги: между страницами кто-то заложил достаточно свежую ромашку, похожую на те, что росли у беседки. Лепестков почти не было, всего несколько. «Что же случилось за этот день, что ты меня спрашиваешь, люблю ли я тебя?» – подумала Ольга, огорченно вертя в руках ощипанный цветок. Определенно, сегодня Макс будто избегал ее: сразу по возвращении помчался куда-то, сославшись на срочный монтаж, за завтраком его не было, и за ужином он не делал никаких многозначительных знаков Ольге, даже не подмигивал, как обычно.

Раздумывая над посланием, Ольга отправилась в библиотеку, чтобы оставить там книгу и поискать что-нибудь подходящее для ответа, но по дороге подругу перехватила Ника для приватной беседы «по душам», ванной.

Ника даже не подозревала, что, подталкивая Ольгу к «суженому А.К.», добивается абсолютно противоположного результата. Чем больше Ольга думала о Карамзине, тем сильнее влюблялась в Макса, еще не в силах признаться себе в этом.

Разве мог, по словам Ники, гадкий и подлый Макс искусно притворяться во время танго? Именно с тех минут молчаливого откровения Ольга чувствовала себя словно бы принадлежащей ему, покоренной им. А первое знакомства – какая была выгода Максу обманывать незнакомку? И, если уж говорить обо всех суевериях, то стоило учитывать не только последовательность имен, но и странный сон, приснившийся в первую ночь и подаривший потом, будто бы в насмешку, состояние дежавю. А значит, и встреча с Максом была тоже не случайной, давно запланированной небесами. Бр-р-р! Окончательно запутавшись во всей этой бесовщине, Ольга перекрестилась под одеялом. Нет, пусть она сгорит в этих чувствах, пусть будет обманутой, но ни за что без боя не отдаст Нике, Карамзину того, что у нее уже есть.

39

Кыш, противная

Ворона у турбины!

Земля в квадратах…

Маргарита Павловна, по обыкновению, сначала предложила чай гостьям. Ольга прочитала на лице хозяйке, узнавшей вчерашнюю девушку, некое неприятное удивление. «Какая ей разница?» – подумала Ольга и отказалась от чая, сославшись на готовность поработать. Полоть огородик или красить недавно установленную в саду пергалу? Огородик был дальше от дома, и девушка выбрала участь ковыряться в земле. Маргарита Павловна не стала уговаривать работницу задержаться немного в компании.

– Синдерелла, привет! – в самый пик прополки к Ольге подошел злополучный Артур, – вас, кажется, Оля зовут? Я правильно запомнил?

– Правильно.

– Я не помешал?

Черт возьми, конечно, помешал! Своим появлением молодой человек вывел работавшую из транса мечтаний, что существенно облегчало тяжелую работу, позволяя не сосредотачиваться на сорняках и усталости в руке от инструмента.

– Все нормально, – Ольга вытерла пот на лбу.

– Тяжело работать? – Артур присел неподалеку на корточки.

– Нормально.

– Завтра мы приглашаем всех ваших девушек сюда, на вечеринку. Обещаю, никакой больше эксплуатации. Только шашлык и пиво. Приедете?

– Я не знаю, – дополов-таки очередной участок, Ольга распрямилась, вытерла новые выступившие капли на лице и…перешла на другой квадрат воевать с сорняками.

– Какая-то вы неразговорчивая, – Артур развернулся на корточках, как флюгер.

– Я сюда приехала не разговаривать. Чем быстрее сделаю работу, тем быстрее уеду.

– А может, потом чай попьем? Пообщаемся…

Последнее слово по непонятным причинам всегда раздражало Ольгу:

– Спасибо, я уже пила чай с вашей мамой… Больше не хочется… Послушайте, если хотите помочь, принесите холодной воды.

– Сейчас, – блондин с готовностью встал и ушел.

– Прицепился же, – сквозь зубы процедила Ольга, возвращаясь к траве.

Одна она оставалась недолго. Артур быстро вернулся с бутылкой холодной минералки. Пока девушка пила, он пристально ее разглядывал.

– Может, хватит пялиться? – разозлилась Ольга. – Спасибо за воду, но, все-таки, вы бы себе нашли какое-нибудь другое занятие.

– Макс предупреждал меня, что с вами нужно быть осторожнее, – Артур взялся за тяпку, но его руки явно делали это крайне неумело.

– Давайте сюда, помощник, – девушка забрала инструмент, – садовник из вас никудышный. Я поняла, Максим попросил вас последить за мной, чтобы я ничего не натворила, да? И теперь вы мне не дадите спокойно работать?

– Совсем не так. Предлагаю перейти на «ты».

– Хорошо, – она поднялась, подошла, и, с усмешкой глядя на собеседника, протянула руку в перчатке, испачканной землей, – Ольга.

Блондин смутился, но руку пожал, потом, украдкой, отряхнул.

– Раз уж мы перешли на ты, можно вопрос? – она вернулась к грядке и говорила не глядя на Артура, – я тут вспомнила, кто-то из наших девушек рассказывал про одну статью в журнале. Правда, что вам, то есть тебе, больше парни нравятся?

– Вот блин, началось, – вопрос явно попал в цель: Артур поморщился, – и часто ты читаешь желтую прессу?

– Крайне редко. Я же сказала, что слышала. Ну, так как с ответом, сложно?

– Глупости, могу доказать. Завтра приезжай – сама увидишь.

– Откуда я знаю, а вдруг ты будешь специально притворяться, чтобы заморочить всем голову?

– Зачем морочить? А вообще, что тут такого? Прикольно же. Первый раз мы в Лондоне, на Хэллоуин, когда искали костюмы, нашли только один женский, ведьмы, и мужской, Дракулы, ну, бросили жребий. Мне досталась ведьма. Получилось смешно. Я, кажется, даже на столе танцевал.

Видя, что заставил улыбнуться собеседницу, блондин воодушевился.

– И как вас там приняли? – Ольга стала медленнее рвать траву, – не приставали?

– Так там все были в костюмах. Правда, ко мне да, прицепился какой-то упырь. Мне пришлось сказать, что…э-э-э, Макс (он тоже там был) – мой бойфренд. Пришлось поцеловаться, чтобы доказать.

– Какие вы балбесы! Макс мне не рассказывал эту историю.

– Ну, еще бы: столько выпить!

– Понятно, – Ольга успокоилась, отсмеявшись, – а я всегда считала, что мужчина, который красит себе волосы и отращивает хвост, нетрадиционной ориентации.

Артур обиделся:

– Я нормальный. В нашей компании у всех есть волчьи хвосты. Мы решили, что каждый отрежет свой на свадьбе. Как бы в знак несвободы.

– Русские бабы, выходя замуж, расплетали косы и делали одну, а у вас отрезают, значит. Так Максим не из вашей компании?

– Из нашей, – Артур посмотрел на свои ногти и стряхнул невидимую мусоринку со штанов, – его отец подстриг.

– Ну да, Максим говорил, что его отец – мастер на все руки.

Работа была почти завершена, Ольга собрала траву в тележку:

– Куда ее везти?

– Давай, я помогу, – Артур взялся за ручки тележек, – я где-то там, у забора, видел кучу. Может, туда?

– Тебе видней: ты же здесь живешь. Но знаешь, возвращаясь к нашему разговору, я бы, лично, никогда не посмотрела бы в сторону парня с косичкой. Смешно как-то.

– Значит, у меня никаких шансов? – Артур улыбнулся.

– Думаю, что никаких.

– Жалко. А между прочим, мне цыганка на днях сказала, что мою жену будут звать Олей.

– Я не единственная Оля на свете, – девушка вытряхивала перчатки, – у нас на проекте есть, например, Посмитная Оля.

– У нее такие же косички? – Артур сдвинул нагруженную тележку с места, – «Он сказал: «Поехали» и махнул рукой»!

– Фетишисты… Вы в вашей компании все повернутые на косичках? – усмехалась Ольга, наблюдая, как блондин-щеголь справляется с тележкой.

– Зря смеешься, цыганка так мне и сказала. Я не особенно верю в эти «ай-пазалати-мне-ручку-дарагой», так, вспомнилось что-то…

Артур остановился передохнуть и обернулся. Ольга изменилась в лице, перестала улыбаться и сосредоточенно стала чистить о попавшийся камень подошву рабочей обуви.

– С фантазией у тебя все нормально. Не шути так больше никогда.

– А я и не шучу, – Артур с неуловимым выражением иронии на лице смотрел на девушку, – я серьезно, сам никогда не верил цыганкам: им лишь бы деньги отобрать.

– Вот и не верь.

Пока они шли до кучи кем-то давно сложенной травы, помощник перевел разговор на личные предпочтения, стал спрашивать о любимой музыке, фильмах, о привычках. Ольга отвечала неохотно, морщась каждый раз, когда Артур восклицал: «Мне тоже нравится… Я тоже обожаю этот фильм!» «Что же это такое? – бессильно думала Ольга, – совпадение или испытание?.. Поскорей бы назад».

Наташа и Маша, не торопясь, докрашивали деревянную решетку неподалеку от домика с инвентарем, болтая о чем-то и посмеиваясь. Артур поставил тележку, похлопал ладонями, отряхивая пыль, и обратился к посерьезневшей Ольге:

– Что еще надо делать?

– Спасибо, ничего не нужно. Я переоденусь.

– Артур, пошли нам помогать! – услышала его Наташа, – Мы тебя тоже покрасим.

– Спасибо, не надо, – Артур взглянул на Ольгу, – ладно, мне надо сделать один звонок. Еще увидимся.

Ольга переоделась, помыла руки и перчатки из установленной рядом с домиком колонки; умылась водой и заторопила подружек:

– Быстрей докрашивайте, я пойду к хозяйке, попрошу вызвать машину.

– Куда ты торопишься? Домой приедем, там опять что-нибудь дадут делать, – Маша нарочно медленно водила кистью, – отдохнем здесь, поболтаем с Артурчиком.

И девушки заливисто засмеялись.

– Тогда я пойду, спрошу, что еще надо сделать, – разозлилась Ольга.

– Ладно, мы почти все, только краску ототрем, – Наташа подмигнула напарнице, – она к своему Максу торопится.

Ольга зашла в дом. Маргариты Павловны внизу не было, нужно было подняться наверх, на второй этаж. Проходя мимо небольшого стеллажа со статуэтками и вазами, Ольга остановилась, собираясь с духом. За одну вазу была задвинута рамка с фотографией. Девушка машинально поправила вазу, открыв фотографию. На фоне Лондонской набережной, обнявшись, стояли два похожих блондина. Макс и Артур.