Текст книги "Божественная любовь (СИ)"
Автор книги: Юлия Фирсанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)
Кроме того, думать о чем бы то ни было, Мирабэль, в полном остолбенении взирающая на жертвы своей божественной силы, пока не могла. Такой ее и застали Элия, Лейм да пес Громердан.
Орин тем временем умудрилась встать на ноги, опираясь на дерево. В этот раз ногу она только зашибла, но не подвернула и не сломала. И теперь, глядя на приближающихся богов – своих, лоулендских, может, и пугающих временами до дрожи своими причудами, но таких родных здесь, на чужбине, счастливо улыбалась и одновременно хлюпала носом.
– Элия! Лейм! – ликующий вопль Мирабэль заставил содрогнуться лес.
Вот только что она была одна против мира, а теперь, они, родичи, пришли, чтобы защитить, заслонить, спасти! Уткнувшись в их грудь можно было позабыть обо всей боли мира, просто выплакаться или рассказать обо всех пережитых страданиях, уже бледнеющих в памяти, пусть пока и не начинающих представляться занимательными приключениями.
Невольно подумалось, что все истории о чужих подвигах и авантюрах самим героям, на чью долю выпали многотрудные испытания, совсем не казались интересными или забавными.Наверное, в прекрасные легенды все это превращалось как-нибудь потом, под умелым пером сказителя, ни разу не бывавшего в переделке опаснее трактирной драки. Теперь, решила Бэль, она не скоро сможет наслаждаться, читая такие книги.
Девчушка подлетела к родным. Смеясь и плача одновременно, обняла брата, распахнувшего ей навстречу объятия, отлипла от него и приникла к сестре, лепеча:
– Вы нашли меня, нашли! Я знала, что вы меня обязательно найдете!
Остававшийся в зооморфной форме уже не столько из необходимости идти по следу, сколько в силу тактичности, Громердан согласно заворчал. Уж Богиня Логики из самого короля Млэдиора и Источника Мэссленда душу бы вынула, чтоб свою кузину сыскать, а братец ей бы помог. Это он только на вид такой милый и добрый, когда на сестренку смотрит. Улыбка мягкая, реснички шелковые, глаза зеленые, как молодая листва, как есть лесной светлый дух.
Колебатель Земли видел, на что этот «дух» способен, когда опасность грозит тем, кто ему дорог. Тогда, в замке, вид принца Лейма, готового биться с сумасшедшим, крепко впечатлил бога.
Мудрый герцог в своих выводах не ошибся: на сестру Бог Романтики смотрел нежно, а как перевел взгляд на подонков, землю целующих, задумчивым стал, холодно-оценивающим. Будто не на людей смотрел, а клопов пересчитывал. Для счета хватило долей секунды. Орин, подскакивая на одной ноге, крутилась вокруг богов, Бэль прятала лицо на груди кузины, а в руках принца Лейма возник черный кнут с алым кнутовищем. Кожаным? Нет, сотворенным из чистой силы. Не размахиваясь, едва уловимым движением запястья, послал Лейм плеть в полет. Она лишь коснулась четверых людей и вот уже ветерок, слабый под кронами деревьев, подхватил хлопья пепла, развеивая без следа. А, пожалуй, правильно, так-то милосердней будет. Ведь принцесса, защищаясь, мозги своим жертвам почти без остатка выжгла.
Когда радостная Бэль оторвалась от сестры и глянула на Громердана, последовал новый взрыв восторга:
– Собачка! Вы меня так быстро с ее помощью нашли, да? Какая большая и красивая! Я поглажу?
Переусердствовав с применением божественной силы, юная богиня ненадолго лишилась своей особой чувствительности. Потому и увидела не бога в обличье собаки, а просто большого пса. Понимая это, Громердан мысленно усмехнулся, и склонил лобастую голову под руку Мирабэль. Пусть. Проще так, да и на оторопевших лоулендцев глянуть забавно.
Приближающийся конский топот со стороны круга камней, заставил богов обернуться навстречу принцу Дельену, слишком поздно настигнувшему свою добычу. Бэль, отвлекшись от поглаживания великолепного пса, торжествующе (рядом с родичами она чувствовала себя уверенно и спокойно) выпалила:
– Я ухожу домой! Ты меня больше не удержишь!
Мэсслендец натянул поводья, приказывая жеребцу остановиться. Цепкий взгляд метнулся к принцу Лейму, принцессе Элии, псу Громердану, Мирабэль. Дельен оценивал обстановку, прикидывая свои силы. Биться ли со всеми, чтобы забрать себе Бэль или… Вот что «или» додумать Страж Границ так и не успел. Ровно посередине, будто кто, – Силы? – специально мерил, прямо из воздуха вывалился взлохмаченный черный клубок, оказавшийся, при развертке в пространстве, герцогом Лиенским и обнаженным клинком впридачу. Странный способ открытия портала, однако, не перемешал плоть и металл, как в Мэссленде временами бывало, обнаженный меч Элегор крепко держал в руке.
Вот теперь Дельен знал, что делать или думал, что знал. Члены королевской семьи Лоуленда из помехи становились свидетелями, все складывалось идеально. Сейчас Бэль узрит, на что способен ее сопливый женишок в сравнении с настоящим мужчиной из Мэссленда! Какие бы слухи о безумствах Лиенского не ходили, но равным в схватке на клинках самому Нрэну его шальную светлость никто не именовал. Принц выхватил свой меч, притороченный у седла, и надменно бросил:
– Желаете скрестить клинки, герцог?
Надо сказать, что Элегор совершенно не понимал, с чего бы это мэсслендцу вздумалось затеять драку здесь и сейчас, когда он и оскорбить толком противника не успел. Если только тем, что едва под ноги его клыкастой лошади не попал или оскорбил как раз тем, что не попал, а клыкастая коняшка мясцом полакомиться желала? Однако, герцог не привыкотступать, когда ему бросают вызов, потому встал в позицию и приглашающе повел клинком. Косой взгляд, брошенный на Бэль, едва Элегор оказался в этом мире, подсказал, что в обществе леди Ведьмы и Лейма девушке ничего не грозит. А все враги, из-за которых он собственно, и сиганул из Межуровнья, не разбирая дороги, уже ликвидированы кем-то из опередившей спасителя группы поддержки.
– Элегор! – увидев, кто именно прибыл в лес, с радостным смущением воскликнула Бэль и неуверенно дернулась навстречу любимому из объятий сестры.
Нет, конечно, больше всего на свете ей сейчас хотелось оказаться рядом с ним, но, одновременно, юная богиня испытывала замешательство, не зная, как отнесся жених к ее пребыванию в плену. Да, сама Бэль ни в чем не виновата, она вовсе не стремилась к тому, чтобы ее похитили и сбежала сразу, как только удалось. Но, вдруг, Элегор посчитает иначе? Что Дельен вызывает Лиенского на смертельный бой, девушка понять не успела, а почувствовать, в силу пережитого выплеска силы, тоже не могла.
– Никаких драк. Мечи в ножны, лорды! – приказала Элия вроде бы вполголоса, но почему-то ее очень ясно услышали все и повелительную уверенность в том, что сказанное подлежит немедленному выполнению тоже.
– И кто меня остановит? Ваше высочество? – немного насмешливо удивился Дельен, чувствуя себя первым драконом в стае.
Он находился на землях Мэссленда, а значит, в распоряжении бога было больше силы, чем в состоянии призвать чужаки. Он был старше всех, кроме Громердана, но не думал, что Колебатель Земли примет сторону лоулендцев, скорей уж, если до сих пор не выступил в поддержку, предпочтет сохранить нейтралитет арбитра. Дельен был куда более искусным бойцом, чем дерзкий мальчишка Лиенский, по чьей вине ему, Стражу Границ, уже довелось испытать унижение. И, наконец, самое главное, на него смотрела Бэль. Под взглядом этих лучистых карих глаз отступить или проиграть становилось невозможно…
– Да, я, – еще более тихо, чем грозный призыв к миру, проронила Богиня Любви, поглаживая сестру по спине. Ее брат молча положил пальцы на рукоять кинжала.
А потом поднялся ветер. Это была лишь первооснова чистой силы, не сама характерная суть богини, но голая мощь, достаточная, как неожиданно осознал Дельен, чтобы сорвать не только мясо с его костей, но и разметать по клочкам душу. Элия с задумчивой снисходительностью, как на раскапризничавшегося чужого ребенка, смотрела на строптивого мэсслендца. Вроде бы и шлепнуть хорошенько нельзя, без разрешения родителей, но и оставлять без наказания выходку тоже не след. Что-то решив для себя, богиня приоткрыла рот и дыхнула в сторону всадника. Серая вспышка по правую руку была почти незаметна, но после нее в руке Дельена вместо любимого меча осталась лишь рукоять.
– Не надо драться, – сообразив-таки, что мужчины собрались сражаться, закричала Бэль, вырываясь из рук сестры и бросаясь вперед, чтобы встать между принцем и женихом.
Звездный свет, тусклый в буро-зеленой туманной ночи, неожиданно оказался сдобрен щедрым просверком лунного серпа, разрезавшего муть. Хрупкая фигурка эльфийки будто засветилась изнутри. По нежной коже пополз, наливаясь багрянцем, узор отвратительных пятен. А потом девушка, крича от нестерпимой боли, рухнула на траву. Герцог метнулся к ней первым, и не дал завершиться падению. Подхватил, опустил мягко, придерживая выгибающееся в судороге тело. Он мог только это, потому что не ведал, что творится с любимой. Вскинув отчаянный взгляд на Элию и Лейма, Гор взмолился о помощи: ‘Ну давай же, леди Ведьма! Друг! Исцелите ее!’
В голос завыла, царапая ногтями щеки, устрашенная творящимся с любимой хозяйкой Орин. Если Бэль превращалась на глазах у родичей в какое-то странно-пятнистое создание, то Дельен, став на миг изваянием ужаса, тут же обратился в размытый в пространстве вихрь. Вырвав вместе с застежками седельную сумку, он сиганул с седла так, что заставил попятиться шокированного Громердана, позабывшего за всеми драмами сменить обличье.
И вот уже бог оказался у тела девушки, рядом с соперником. Разорвав плотную кожу, Дельен вытряхнул прямо в траву, рядом с телом больной девушки все содержимое сумы, отрывисто поясняя:
– У Бэль ожог плюща тагара!
– У нее все тело в ожогах. Чем это лечат у вас? Общее заклятье исцеления подойдет? – просканировала состояние кузины Элия, прекращая все военные действия. Несмотря на тревогу за жизнь кузины, голос богини звучал с холодной отстраненностью. Разум анализировал ситуацию и перебирал варианты.
– Никакая магия не спасет, только мазь! – сухо заметил Громердан, принимая наконец антропоморфный облик, на тот случай, если придется помогать в лечении маленькой принцессы или разнимать драчунов потом. Руки все-таки удобнее лап, хотя клыки красноречивее.
– У меня есть запас! Вот, вот она! – выпалил принц, на миг воздев вверх находку.
Небольшая золотая баночка никак не желала поддаваться, крышка скользила под влажными от ужаса пальцами бога. Подоспевший Лейм отобрал мазь у мэсслендца и отвернул крышку. Зачерпнув, Дельен мазнул по первому попавшемуся пятну.
– Наносить мазь магией можно? – быстро уточнил принц у Стража Границ, тот кивнул.
Заклятье лоулендского бога, сведущего в искусстве исцеления, мгновенно составленное на основе отработанных чар, слетело с пальцев. Оно забрало лекарство из банки и равномерным слоем распределило по телу девушки куда быстрее и сноровистее, чем это сделал бы самый искусный из лекарей. Видимые пятна на руках беспамятной Бэль поблекли, дыхание выровнялось. Элегор за все время лечебной процедуры, кажется, не сделавший ни единого вдоха, спохватился и задышал в такт со спасенной невестой.
– Спасибо, – искренне поблагодарил герцог Дельена, баюкая любимую в объятиях и видя сейчас только ее одну во всей Вселенной.
– Интересно, где же малышка нашла редкое даже в ваших краях растение в таком количестве, чтобы ожечься всей? – между делом озадачилась Элия, прикладывая пальцы к шее сестренки, чтобы точнее определить ее самочувствие.
– Крепостные стены и мой замок увиты плющом, – глухо признал Страж Границ, заворачивая крышку на банке с остатками мази куда плотнее, чем это вообще казалось возможным, будто собрался запечатать ее навечно. – Похоже, она воспользовалась лозами для побега, не зная о свойствах тагара, потому не использовала своего дара богини для защиты. Ожог проявляется, когда свет падает хотя бы на одно из мест, где растение касалось кожи даже через одежду. Мирабэль очень повезло, что сегодня на болотах туманы.
– Ой, я что же, умру? – прижав ладошки к щекам, взвизгнула Орин, только-только прекратившая переживать за хозяйку и тут же начавшая паниковать о себе-любимой.
– Ты здорова, иначе бы уже умерла, – равнодушно буркнул Дельен, поднимаясь на ноги. Что делать теперь он снова не знал, потому, собственно, и снизошел до ответа на вопрос какой-то ничтожной человечки.
– Скорее всего, Бэль лечила тебя в дороге, и неактивированный яд тагара был удален, – предположил Лейм, решая пустяковую задачку аналитически.
– Наверное, когда та прыгучая-гремучая хвостатая кусачка меня за палец тяпнула, – поразмыслив, предположила Орин, не зная, успокаиваться ли ей окончательно или все-таки продолжать паниковать и требовать оказания первой помощи, пока остатки драгоценной мази не убрали куда-подальше.
– Пустошный хвостокол, – против воли угадал по простодушному и одновременно цветистому описанию удивленный Дельен. – Тогда тебе повезло, девка. Его яд за пять ударов сердца из любого здоровяка труп делает, если антидота при себе нет. Мои стражи в дозор без корешка за щекой не уходят, ученые.
– Элия, я не понимаю, – нахмурился Элегор, прижимая к себе лежащую Бэль хоть и бережно, но, пожалуй, покрепче необходимого. Странные разговоры вокруг рождали новые и новые подозрения и предположения, одно нелепей другого. – Что моя невеста делала в замке у этого мэсслендца?
– Ох, герцог, а может, ты не будешь сегодня задавать вопросы, честный ответ на которые чреват военным конфликтом между Мирами Узла? – устало, почти без надежды на чудо, попросила богиня.
Но Силы, скорее всего, в качестве жеста признательности за плодотворную деятельность на ниве недопущения вселенской катастрофы, одарили свою любимицу истинным чудом. Ресницы прелестной Мирабэль задрожали, она трепетнулась в объятьях жениха и тому мигом стало не до викторин с опасными призами.
Девушка приоткрыла глаза. Взгляд ее, из-за склоненной на бок головки, оказался устремлен на коленопреклоненного подле Дельена. На его профиль. Замутненное сознание скользило на парусах образов по волнам реальности, потому Бэль, шевельнув пальчиками так, будто хотела их приподнять, мечтательно шепнула:
– Какой красивый цветочек… Белый…
Среди деревьев были трава, мох, ветки, но цветов, распускающих бутоны под светом лун, ни белых, ни голубых, ни серо-буро-козявчатых, не было наверняка. До собравшихся вокруг богов даже не сразу дошло, что принцесса не галлюцинирует из-за остатков яда, а имеет в виду рисунок на щеке принца. Ясность внесла вторая фраза Бэль:
– Буря черная вокруг… Она его сломает? Жалко…
Потом затуманенный взгляд скользнул вверх и остановился на Элегоре. Лицо юной богини преобразилось, зажегшись пылающим огнем такого светлого, яркого, всепоглощающего чувства, что даже упрямый Дельен, пусть никогда не был сильным эмпатом, уловил главное. Что бы он ни предпринял, какие бы безумства не совершил, эта девушка никогда не будет принадлежать ему. Первое правило дидактики, воспевающее наглядность, как первооснову обучения, себя оправдало на все сто процентов с хвостиком. Те нити, прозрачными паутинками протянувшиеся от Мирабэль к Элегору на первом балу в королевском замке Лоуленда, теперь, не успело минуть и нескольких дней, казались крепче стальных канатов.
Кстати, пущему усвоению и прорастанию зерна знания у Стража Границ поспособствовали ветер силы, поднятый Элией, и частицы свободной силы Богини Милосердия, все еще витающие в воздухе и впитанные душой циничного принца, Их оказалось достаточно, чтобы перешибить упрямую уверенность бога в собственной неотразимости и способности покорить любую девушку.
– Не сломает. Она лишь отнесет цветок туда, где он должен расти. Этот цветок особенный, его нельзя касаться руками, чтобы не погубить, – горько, нежно и тихо ответил принц. Дельен поднялся и отошел к коню, туда, где молчаливо дожидался хозяина верный пес, чуявший окончание охоты.
– Хорошо, – улыбнулась успокоенная Бэль, и тут же прикрыла глаза, на сей раз погрузившись в глубокий, здоровый сон.
– Берите-ка свое сокровище, герцог. Да несите в Лоуленд. Незамужней девушке, уж если нет возможности лечь, так хотя бы спать и проснуться подобает в своей постели, – предложила Элия, довольная сложившимся раскладом. – Лейм, уладишь все дома?
– Конечно, любимая, – согласился Бог Романтики, снова становясь милым и пушистым молодым принцем. Теперь угроза миновала, и тень Алого Бога снова отошла на задний план до поры, когда в ней вновь не будет нужды.
Богиня улыбнулась принцу и тут же едва заметно нахмурилась, когда герцог не подхватился, готовый исполнить просьбу.
Элегор нежно держал Бэль и пялился куда-то в траву, на россыпь вещей из разодранной сумки Дельена. Нет, не на всю россыпь, только на книгу сказок. От случайного тычка сапогом уходящего мэсслендца она раскрылась на странице иллюстрации к старинной легенде «О красавице Дое и чудовище». Кстати, девушка на картинке напоминала Бэль.
Но не сводить взгляда с помятой и надорванной картинки, когда у тебя на руках спит живая невеста? Да, пергаментный карман, хранивший, как рамка пластину с иллюстрацией был надорван и именно уголок разрыва приковал внимание бога.
«Мы ее заберем!» – сообразив-таки, что к чему, испытывая и облегчение касательно привычной степени безумия Лиенского, и возбуждение от неожиданной находки, послала мысль Гору богиня.
– Принц, не возражаете, мы прихватим книгу со сказками для Бэль в качестве компенсации за перенесенные мучения? – небрежно уточнила Элия. Пока задавала вопрос, она одновременно комплексным заклятьем собрала содержимое, восстановила целостность сумки Стража Границ и отлевитировала ее хозяину.
– Почту за честь, – печально согласился Дельен, даже не оглянувшись, машинально прихватывая сумку и пристегивая к седлу.
Он еще не договорил, а Элия уже подхватила книгу, вложила в надорванный конверт с пластиной что-то завернутое в зеленый платок и переправила Лейму. Принц, от чьего взгляда не укрылось обостренное внимание и манипуляции с развлекательной литературой, молниеносно сунул книгу подмышку.
Бэль была аккуратно, чисто хрупкая адиалла вихрем, поднята с земли женихом. Очень волнующаяся, как бы ее на чужбине не позабыли-позабросили, Орин прихвачена под локоток принцем Лоуленда. Используя силу Звездного Тоннеля, как наиболее универсальную, Элия открыла портал для кузена с живым имуществом. Как обычно торопящийся Элегор, не дожидаясь помощи, парой секунд раньше махнул с Бэль в свой. Четверо телепортировались из лесных владений близ Мэссленда, намереваясь отказаться в королевском замке Лоуленда.
Элегор бережно держал самое ценное из всех сокровищ вселенной в объятиях, прижимая крепко и одновременно с величайшей осторожностью, словно боялся, что его любимая может исчезнуть, растаяв дымкой, или угодить в новую беду.
Сейчас все мысли герцога сосредоточились на заботе о Бэль, но бог сделал пометку обязательно выяснить позднее, как, демоны побери, его единственная оказалась в мэсслендской дыре и какое отношение к этому имели Элия и прочие боги.
Словом, Богине Любви еще предстояло объясняться с Элегором и каким-то образом, наверное, чудом Творца, сдержать мстительного бога, дабы не дать ему поквитаться с и без того наказанным и, что для мэсслендца уникально, раскаявшимся, врагом.
А пока Гор, призвав силу Звездного Тоннеля, шагнул в портал, собираясь выйти в коридоре Лоулендского замка. Обломался. Портал раскрылся, но не в резиденции правящей семьи Мира Узла, а в Межуровнье. Точнее в Бездне, насыщенной переливами серебристых, искрящихся водоворотов, столь же завораживающе прекрасных, сколь и опасных.
Элегор напружинился, готовясь отражать всевозможные атаки и защищать невесту ценой своей жизни. Однако никаких врагов ни в зоне видимости, ни далее, как показала сканирующая сеть, не наблюдалось.
Здесь был только он, Мирабэль и Звездный Тоннель Межуровнья.
– Пришла пора! – торжественно провозгласили местные Силы – одни из самых загадочных во Вселенной.
– Куда? – рассеянно уточнил герцог, замотанный прыжками между мирами и волнением за любимую.
– Что? – явственно растерялся Источник.
– Куда пришла? – повторил Элегор, пытаясь сообразить, почему он оказался здесь.
– Неправильный ты тип, герцог Лиенский, – натурально обиделся Звездный Тоннель Межуровнья, закружившись тысячью светящихся гипнотических водоворотов. – Я им пышную встречу организовываю, высоким слогом вещать пытаюсь ради торжественного момента, а ты, зараза, меня путаешь и издеваешься!
– Так ты же меня потому и принял, что я неправильный, – осторожно, чтобы не разбудить Бэль, повел плечом Гор.
– Ну да, а теперь хочу твоей невесте подарок сделать, – оставив попытки придать встрече какую-никакую торжественность, по-простому согласился Тоннель. – Я ее тоже приму и наделю своей силой, чтобы вы смогли обменяться браслетами избранников.
– Это, конечно, спасибо и все такое, но давай потом, Бэль спит, выздоравливает, – удивительно вежливо попросил бог.
– Вот что мне с вами делать?! – риторически взвыл Звездный Тоннель и «махнул рукой»: – А, ладно, давай так, как есть. Прыгайте вместе, не будить же девочку в самом деле!
– Для нее это не опасно? – на всякий случай уточнил невероятно заботливый Элегор.
– Не опасно, – буркнули Силы. – Она же такая, как ты, вся «неправильная». Я других к себе и не зову.
– А как же Элия? – невольно заинтересовался Лиенский. – Исключение из правил?
– Какое же исключение? Где ты видел во Вселенной другую логичную Богиню Любви? Ткни пальцем, я ее тоже к себе позову! – удивился Звездный Тоннель и поторопил собеседника, раскрываясь большой туманно-звездной воронкой: – Прыгай, давай! А то мне еще параметры снимать, подарки делать!
– Спасибо, Звездный! – искренне поблагодарил герцог и, покрепче прижав к себе любимую, сиганул навстречу новой авантюре.
Бэль снова, как несколько раз до этого, снилось кружение восхитительных звезд и потоки силы, пронизывающие всю ее суть. Только в этот раз в своем сне юная богиня была не одна. Ее держали надежные и сильные руки любимого. Девушка плыла в потоках энергии, вымывающих из нее боль, страх, ужас разлуки, все недоброе, что успело коснуться чуткой души. И юная богине внутренним зрением, куда более прозорливым, чем обычный взгляд, видела, как возникает диадема на ее голове, в ушках появляются красивые серьги, ожерелье ложится на грудь, пояс обвивает тонкую талию, перстень украшает пальчик, а на руке появляется браслет. А чей-то ласковый заботливый голос шептал на ухо то, что уже некогда было сказано ее кузине, Элии:
– Прими мой дар, избранница! Серьги спасут от яда и опьянения. Ожерелье переведет любую речь, которую ты услышишь, или письмена, скрытые магией. Кольцо создаст щит и укроет в минуту опасности. Браслет ты отдашь своему единственному, чтобы не разлучаться никогда… Но помни, сила украшений не проявится сама по себе, ты должна будешь повелеть.
– Спасибо, все очень красивое и ты изумительный, – успела громко подумать благодарная девушка, уплывая в новый, более глубокий и не связанный ни с какими пророчествами сон.
Растроганный Источник Межуровнья прямо из своего сосредоточения открыл портал двум любимчикам, отправляя их туда, куда изначально и собирался герцог прибыть – в Лоуленд, где ждал не заметивший нескольких секунд промедления в телепортации Лейм.
Дальнейшую суету, поднявшуюся по возвращении блудной спящей богини, описывать не стоит. Если только обратить внимание на то, что принц первым делом на пару мгновений задержался перед зеркалом трюмо. Он о чем-то поговорил с «отражением» и переправил в глубины отражающей поверхности конверт-иллюстрацию из книги сказок со всем содержимым. Дабы литературному произведению не был нанесен невосполнимый урон, педантичный бог мигом подменил утраченный лист на точное подобие. (Такие чары дублирования принц наловчился пускать в ход еще в юношескую пору странствий по урбо-мирам, где было столько превосходных произведений искусства, так и просившихся в Лоулендский Музей). И лишь потом бог посвятил всего себя хлопотам у ложа спящей сестренки, выпроваживанию от оного своего лучшего друга с одновременным дипломатичным избеганием объяснения пребывания Бэль в Мэссленде и извещению семьи о благополучном исходе дела.
