Текст книги "Снега"

Автор книги: Юлий Чепурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Командный пункт Климова – бетонная труба-туннель. Место, где помещается сам Климов, отгорожено плащ-палатками. Справа от зрителей – небольшой стол. Слева – широкая двуспальная кровать. На столе несколько телефонов. В углу пристроился т е л е ф о н и с т. Он не отрывает трубку от уха. Стены туннеля серые, мрачные – освещаются фронтовыми «молниями» – лампами, сделанными из снарядных гильз. На кровати, укрывшись шинелью, спит  З о я.  К л и м о в  разговаривает по телефону.

К л и м о в. «Фиалка»… «Фиалка»… Дорохов? Климов. Докладывай. Жмет? Держись! Терпи, говорю. До «свадьбы» пятнадцать минут осталось. Что-нибудь придумаю. Да. Подкрепленье? Получил. Много. Орлы! Тебе – в первую очередь… А пока от меня помощи ждешь, ты сам Зорину помоги. (Положил трубку.) Хоть бы с полсотни боевых ребят… (Взял трубку первого телефона.) Зорин! Свяжись с Дороховым…

Входит  С о к о л.

С о к о л. Товарищ полковник, ваше приказание выполнено. Начштаба сейчас будет.

К л и м о в. Что там?

С о к о л. Подкоп заканчивают. Такой подземный ход под Дом специалистов подрыли – вся наша дивизия разместиться может. Полторы тонны взрывчатки подтащили. Взрыв будет! Ни одного фрица в живых не останется!

К л и м о в. Беги к артиллеристам. Как только услышат взрыв, по ориентирам четыре и шесть – заградительный огонь.

С о к о л. Есть! (Ушел.)

К л и м о в (телефонисту). Подполковника Гончарова.

Т е л е ф о н и с т. Есть! «Ландыш»! «Ландыш»! Я – «Пол-литра». «Пол-литра», говорю, вызывает…

К л и м о в. Какой «пол-литра»? Что за позывной, черт возьми!

Т е л е ф о н и с т. Опять сбился, товарищ полковник! Позывной на эти дни чудной дали: «палитра» какая-то! А что это такое, никто не объяснил. Такого и слова-то нет, наверно.

К л и м о в. Есть такое слово. А не узнал, что оно означает, плохой солдат.

Т е л е ф о н и с т (в трубку). «Ландыш»! «Ландыш»! (Протянул трубку.)

К л и м о в. «Ландыш»! Почему не отвечаешь? Мина у блиндажа разорвалась? Обрыв? Связал? Молодец! Как твоя фамилия? Ерохин? Давай, Ерохин, хозяина. Климов. Чем порадуешь, Гончаров?.. Что? Повтори… Гончаров… (Бросил трубку.) Радист!

Р а д и с т  высунулся из-за плащ-палатки: «Слушаю».

Лови позывные Гончарова. Телефонная связь оборвалась. Гончарова давай…

Входит  Ж и л и н.

Ж и л и н. Что с Гончаровым?

К л и м о в. Черт знает… Недоброе что-то. Доложить не успел. Дежурный! Проволочную связь с Гончаровым.

Голос дежурного: «Есть!»

Закончили?

Ж и л и н. В подкопе спички гаснут, воздуха не хватает. Саперы задыхаются, а работают.

Голос радиста за плащ-палаткой: «Буря», я – «Дождь». «Буря», я – «Дождь». Ты слышишь? Ты слышишь? «Буря», я – «Дождь», «Буря», я – «Дождь»… Перехожу на прием… Не отвечает Гончаров, товарищ полковник. Питание у них вышло или передатчик миной разбило – не иначе. Радист у них мировой».

К л и м о в. Давай еще раз. (Жилину.) Если Гончаров не выдержит, значит, подготовка к взрыву Дома специалистов насмарку.

Перестрелка. Вбегает  С к в о р ц о в.

С к в о р ц о в. Товарищ полковник!.. Офицер связи… младший лейтенант Скворцов… (Качнулся, но усилием воли заставил себя стоять.) От Гончарова… КП полка окружен. Немцы сняли боевое охранение. Прошли наше минное поле… (Опустился на кровать.)

К л и м о в. Что?

Скворцов хочет встать.

Сидите!

С к в о р ц о в. Бой… Подполковник приказал… Артогонь по КП. Эх, ребята!.. (Упал.)

Ж и л и н. Мертв.

К л и м о в. Кто минировал участок Гончарова?

Ж и л и н. Инженер Земцов.

К л и м о в. Ко мне Земцова!

Ж и л и н. Есть (Ушел.)

К л и м о в (телефонисту). Минбат! (Взял трубку.) Пшенов? Огонь по КП Гончарова. Да! Да! Давай!

Входит  С о к о л. Бойцы уносят Скворцова.

Сокол, лети к соседу слева. Пусть демонстрируют наступление, чтобы отвлечь силы немцев от Гончарова.

С о к о л. Ясно, товарищ полковник. (Ушел.)

Т е л е ф о н и с т (радостно). Товарищ полковник, есть! Скорее!

К л и м о в. «Ландыш»? Гончаров? Жив? Ну, ну…

Входят  Ж и л и н  и  З е м ц о в.

Лезут? Силы подбросили? Ага… ага… Держись! Держись! (Положил трубку телефона, обратил внимание на газету, которой накрыт стол, читает вслух.) «В Уфе открылся новый родильный дом». (Улыбается.) Родятся ребятки. (Военинженеру, неожиданно строго.) Ты какого же черта такие мины ставишь, по которым немцы пешком ходят? Проверить лично и доложить фамилии виновных! Так и знай: Гончаров погибнет – тебя первого расстреляю.

З е м ц о в. Есть! Слушаю. Разрешите идти? (Ушел.)

Ж и л и н. Что у Гончарова?

К л и м о в. Держится. Из Дома специалистов прямой наводкой по нему бьют. Скорее взрывать надо.

Ж и л и н. Осталось вынуть несколько кубометров земли.

К л и м о в. Саперам помочь! Всех, кто есть в штабе, на помощь саперам!

Жилин ушел. Входит  р а д и с т.

Р а д и с т. Радиограмма из штаба армии.

К л и м о в (читает). «Немедленно высылайте боевое донесение». Радируй: будет!

Р а д и с т. Есть! (Ушел.)

К л и м о в (телефонисту). Поднимай Зойку, а сам беги, саперам помогай!

Т е л е ф о н и с т (снимает со спящей девушки шинель). Будить страшно. Как спит… Ишь, губами чмокает, улыбается…

К л и м о в. Не трогай. Иди… Я сам…

Телефонист ушел. Климов осторожно накрыл девушку шинелью.

С о к о л (входит). Товарищ полковник, комендант переправы и лодочник просят разрешения войти.

К л и м о в. Давай.

С о к о л. Входите!

Входят  к о м е н д а н т  п е р е п р а в ы  и  З а х а р ы ч.

З а х а р ы ч (без предисловий, Климову). Ну не безобразие, ты скажи?

К о м е н д а н т. Товарищ полковник…

З а х а р ы ч (коменданту). Погоди! (Климову.) Я опосля вчерашнего боя всех раненых не могу на ту сторону перекинуть, люди на глазах мрут, а он… этот… Отдай, вишь, ему эти две лодки.

К о м е н д а н т. Товарищ полковник, мне надо переправить с того берега сто сорок ящиков гранат, двести пятьдесят ящиков патронов.

З а х а р ы ч. Тебе патроны, а у меня люди кровью истекают. Не дам!

Климов на секундочку задумался.

К л и м о в (Захарычу). Ты перевезешь на тот берег всех раненых.

З а х а р ы ч. Слушаюсь.

К л и м о в (коменданту). А ты с того берега доставишь сюда все, что положено. (Захарычу.) Отвечаешь за каждого человека. (Коменданту.) За каждый патрон. Отсюда все лодки загружать ранеными, оттуда – боеприпасами. Ясно?

З а х а р ы ч. Мудро, ерша те в бок. И порожних рейсов не будет.

К о м е н д а н т (виновато улыбнувшись). Мозга за мозгу, товарищ полковник, зашла, такой ерунды не могли сообразить.

Захарыч и комендант уходят. Входит  Ж и л и н.

К л и м о в. Почему до сих пор не отправляешь в штаб армии боевое донесение?

Ж и л и н. Написано.

К л и м о в. Читай!

Ж и л и н (читает). «В результате пятидневных боев соединиться с отрезанным первым полком не удалось. К исходу сегодняшнего дня противник несколько раз пытался сбросить дивизию в Волгу. Все атаки отбиты, но дивизия понесла большие потери и в данный момент является небоеспособной. Прошу Военный совет оказать поддержку людьми или немедленно отвести дивизию на отдых.

К л и м о в. А название почему не указал?

Ж и л и н. Название – чего?

К л и м о в. Дома отдыха для дивизии.

Ж и л и н (обиженно). Это боевое донесение, товарищ полковник!

К л и м о в. Жалобная книга. (Разрывает донесение.)

Ж и л и н. Я не понимаю…

К л и м о в. Что же, черт тебя возьми! Через три минуты дом штурмовать, а ты бумагу слезами мочишь? Принимал участие в разработке плана операции, а теперь хвостом виляешь?

Ж и л и н. План был составлен вчера. Со вчерашнего дня дивизия непрерывно ведет бой. Она потеряла две трети своего состава. Я буду говорить откровенно, Сергей Васильевич! Я привык говорить правду. Потеря отрезанного полка для нас с тобой очевидна.

К л и м о в. Полк в тыл к немцам послал я. Дальше?

Ж и л и н. Эта потеря…

К л и м о в. Крови пролито много. Знаю. Но задачу, поставленную командующим, я выполнил? Заданный рубеж держу? Короче – что ты предлагаешь?

Ж и л и н. Объяснить Военному совету всю серьезность обстановки, доказать, что полоса земли, на которой мы висим, не имеет ни стратегического, ни тактического значения, и просить разрешения вывести уцелевшие полки дивизии на доформирование. Они заслужили это большой кровью.

К л и м о в. А победа разве поцелуями дается?

Ж и л и н. До победы надо дожить.

К л и м о в. И ты смеешь, полковник, бросая город на растерзание фашистскому зверю, говорить о жизни?

Жилин порывается что-то сказать.

Молчи! Ты думаешь, наши бойцы меньше нас с тобой любят жизнь? Ради жизни они стоят и будут стоять здесь насмерть.

Ж и л и н. Если бы эти красивые слова прибавили нам тысячу бойцов…

К л и м о в (горячо). Ту самую тысячу, которую мы потеряли из-за того, что дивизии с ходу пришлось вступить в бой.

Ж и л и н. Я тридцать лет в армии и позволю себе напомнить, что если к началу выполнения боевой задачи командир лишается более половины своего состава, он обязан пересмотреть план операции или приступить к осуществлению последней только с санкции высшего начальства.

К л и м о в. Ты предлагаешь бежать?

Ж и л и н. Это крайности. Ты знаешь, дивизия находится в чрезвычайно тяжелом положении. Но ты не подозреваешь, насколько это положение катастрофично. В полку Зорина – девяносто восемь штыков. У Гончарова – сто тридцать штыков. Пульбат Дорохова почти весь выведен из строя. Полки истекают кровью. Всякой нагрузке есть предел.

К л и м о в. Ты – математик. Ты подсчитал все: сколько потеряли, где, когда, чего… А я не математик. Я – командир дивизии. За пять дней боев моя дивизия стала в пять раз меньше. Но я знаю: каждый боец сегодня дерется за троих, а завтра будет драться за пятерых. Ты видел офицера связи? Он вбежал в блиндаж почти мертвым, но он заставил себя жить еще одну минуту, чтобы выполнить приказ. Я плохой математик. Я плохой и командир. Я доверил тебе дивизию на железной дороге. Я доложил командующему. Я верил, что полки не задержит в дороге никакая сила, а ты побоялся расстрелять двух мерзавцев на железной дороге… Ты знаешь, чего это нам стоит? Если бы ты опоздал на час, немцы не подошли бы к заводу. Если бы ты опоздал на два часа, мы не отдали бы им площадь. Если бы ты опоздал на три часа, мы вгрызлись бы в землю у самой воды и удержали бы ее, потеряв десяток бойцов. Но ты опоздал на пять часов! За это время немцы прошли площадь, укрепились в Доме специалистов и пятые сутки поливают нас оттуда огнем. Это тоже математика?

Ж и л и н. Плохая математика в результате плохой тактики.

К л и м о в (вскипел). Тактика? (Схватил обрывки боевого донесения.) Эта?

Жилин порывается что-то сказать.

Молчи! Пока ты сочинял свою хваленую «тактику» хоронил дивизию, вымаливал разрешение переправиться на левый берег, сто тридцать бойцов Гончарова отбили восемь атак, сожгли одиннадцать немецких танков и сорвали новое наступление врага. Вот моя тактика!

На лице Жилина растерянность.

Все! Пиши!

Жилин пишет.

Рубеж будет удержан. Настроение бодрое.

Ж и л и н (бросая карандаш). Но это же неправда!

К л и м о в. Твою правду можешь доложить Военному совету. Разрешаю.

Вошел  р а д и с т.

Р а д и с т. Штаб армии. Опять насчет боевого донесения.

Климов берет бумажку, которую только что писал Жилин, и уходит с радистом за плащ-палатку. Голос Климова: «Рубеж будет удержан. Настроение бодрое. В пополнении не нуждаемся. Зашифровывай…»

Голос радиста: «Двадцать два. Сорок три. Двадцать девять. Одиннадцать. Сорок семь. Пятьдесят три. Двадцать шесть. Двадцать восемь».

Ж и л и н. Я тридцать лет в армии…

Голос радиста: «Готово, все».

Голос Климова из-за плащ-палатки: «Подожди… Полковник, ты свою правду зашифровывать будешь или открыто передашь – пусть немцы послушают?»

Жилин выхватывает пистолет, подносит его к виску.

З о я (вскочила с постели, кричит). Товарищ полковник!

Вбегает  К л и м о в.

К л и м о в. Что такое? (Увидел у Жилина пистолет, выхватил оружие. Зое.) Молодец! (Держит на ладони пистолет.) ТТ, образца тысяча девятьсот тридцать восьмого года. А какого образца дурак ты, полковник? (Короткая пауза). Положи на стол партийный билет!

Ж и л и н. Вы не имеете права…

К л и м о в. Я командир дивизии и не привык повторять или отменять своих приказаний.

Жилин кладет партбилет.

После боя получишь. Если… заслужишь… (Горячо.) Если бы ты сейчас убил себя, я бы второй раз расстрелял тебя за то, что в такую минуту ты оставляешь дивизию без начальника штаба.

Ж и л и н (просветлел). Сергей Васильевич!..

Вбегает  С о к о л.

С о к о л. Товарищ полковник, к взрыву все готово. Тол заложили. Вашего приказания ждут.

К л и м о в (возвращает оружие Жилину). Непосредственное руководство операцией по захвату Дома специалистов поручаю тебе. Отдавай приказание!

Ж и л и н. Есть! (Соколу.) Красную ракету в зенит!

С о к о л. Есть! (Ушел.)

Ж и л и н. Сергей Васильевич…

К л и м о в. После боя… после боя…

Ж и л и н (горячо). Я считаю своим долгом…

К л и м о в. И о долгах, старина, после. Рассчитаемся… (Телефонистке.) Давай, Зойка, командиров полков. По очереди…

Жилин секунду стоит, не зная, что ему делать, потом решительно выходит из блиндажа.

З о я (вызывает). Говорите, товарищ полковник!

К л и м о в. «Фиалка»? Дорохов, начинаем «свадьбу». (У другого телефона.) «Ромашка»? Начинаем «свадьбу». (У третьего телефона.) «Василек»? Начинаем «свадьбу». (У четвертого телефона.) «Ландыш»! «Ландыш»? «Чайная роза», черт возьми! Гончаров, начинаем… (Положил трубку.) Пусть фрицы этот букет понюхают… (Зое.) Выспалась?

З о я. Ага.

К л и м о в. Чтобы тебе не мешали, я всех из штаба выпроводил. Мертвая тишина была.

З о я (улыбнулась). Да, тихо…

Голос Сокола за сценой: «Сюда… Сюда!..»

Вбегает  С о к о л.

С о к о л. Товарищ полковник! Саперы бикфордов шнур зажгли, через пять минут взрыв – а… тут…

К л и м о в. Ну?

С о к о л (обернувшись в сторону входа, кричит). Сюда!

К л и м о в. Кто там?

С о к о л (задыхаясь от быстрого бега). Снайпер… из окружения. От комиссара, товарища Шелеста.

Вбегает  К у д р о в. Его трудно узнать. Шинель изорвана в клочья. Голова перевязана. В руках винтовка.

К у д р о в. Разрешите…

К л и м о в. Как фамилия?

К у д р о в. Афанасий Кудров.

К л и м о в. Откуда?

К у д р о в. Товарищ полковник, немцев в доме – тыщи… Прижали было нас… Ну да моряк у нас есть. Нами командует вместо комиссара. Яшка Бубен. Дает немцам жизни. Бой, одним словом, мы ведем…

К л и м о в. А комиссар? Комиссар где?

К у д р о в. Не приносили разве? Ранило его тяжко. Моряк решил… Приказал Егору… такой с нами был… через немцев прорваться… к вам доставить… Не был?

К л и м о в. Нет.

К у д р о в. Обоих, значит… А мне приказано сказать… Ворвались мы в дом.

К л и м о в (вскочил). Что?

К у д р о в. Девять человек. Угол у фрицев отбили. Держим! Час держим. И ребята сказали: «Беги, Кудров, за подмогой. Беги, а мы будем драться до тех пор, пока не останется у нас ни силы, ни крови, ни воздуха в легких».

К л и м о в (Зое). Саперный! (Взял трубку.) Холодов? Сколько минут осталось до «свадьбы»? (Положил трубку, подошел к схеме.) Откуда, с какой стороны в дом ворвались?

К у д р о в. Не разбираюсь.

К л и м о в (торопливо). Это – Волга. Здесь – мы. Это – Дом специалистов. Вы находились… вот… Около какой стены сейчас твои товарищи находятся?

К у д р о в. Со стороны детплощадки мы нагрянули. Ищи, ежели нарисована.

К л и м о в. Ясно.

К у д р о в. Мальчонка нас провел… (Вдруг.) Товарищ полковник… так это же… сын же ваш! Витька! Господи! Забыл! Письмо наказал вам передать. (Передает записку.) Товарищ полковник, выручать их надо! Дом захватить. Дом возьмем – легче жить станет.

К л и м о в (с трудом сдерживая волнение). Товарищ Кудров! Дом мы возьмем. Взорвем и возьмем.

К у д р о в. Верно! Чтобы всех фрицев… Сколько они нам крови испортили… (Спохватился.) Погоди! То есть как это – взорвать. А ребята? Товарищ полковник, ребята как же?

К л и м о в. Удастся – спасем…

К у д р о в. Выходит, они… Комиссара мы потеряли. Андрея нет… Фатах-азиятец – светлая душа… И этих?.. Всех… Один я, значит, в живых останусь… (Тяжело опустился на край кровати.)

К л и м о в (Зое). Отведите товарища в санчасть.

К у д р о в (встал). Нет! С ними хочу смерть принять… (Резко повернулся, направляется к выходу.)

К л и м о в (строго). Товарищ красноармеец!

К у д р о в (остановился). Это… как же? Как же это? А без динамита, грудью вперед, штыками выручить смелости не хватает?!

К л и м о в. Я приказал – санчасть.

Кудров, ругаясь, уходит. Зоя – за ним.

(Развернул письмо сына, читает.) «Папа, милый! Целую тебя крепко-крепко. Писать больше некогда. Твой сын Виктор Сергеевич Климов». (Повторяет.) «Писать больше некогда»… Это он писал… Его рука… Его подпись… (Поцеловал записку.) Девять человек своих и тысячи немцев… Потерять девять бойцов сегодня или завтра потерять дивизию?..

Упал на кровать вниз лицом. Вбегает  С о к о л.

С о к о л (восторженно). Товарищ полковник! Две минуты осталось! Штабисты гранатами запаслись, тоже взрыва ждут. Вот сейчас из фрицев перья посыпятся!..

К л и м о в. Николай… Коля, свои в доме… Девять человек… С ними Витька мой…

С о к о л (ошеломлен). Наши? Ваш? Товарищ полковник! Так еще полторы минуты осталось… Я успею добежать… Саперы оборвут шнур… (Делает движение.)

К л и м о в. Отставить!

С о к о л. Погибнут они!

К л и м о в. Отставить! (Через борьбу.) Беги! Колька… Беги!

С о к о л. Есть!

К л и м о в. Стой! (Ему очень тяжело.) Чего стоишь? Беги!

Сокол стремглав убегает.

Я сказал «отставить» и не предупредил полки… Они ждут взрыва… Они готовы к штурму… (Схватил трубку телефона, опустил ее.) А если Сокол не успеет добежать и взрыв произойдет раньше? А я дам приказ не идти на штурм! (Отдернул занавеску, скрывавшую план города.) Дом специалистов… Выход на площадь… Железная дорога… Западная окраина города… Потом я выгоняю противника в степь, на простор… Девять человек своих и тысячи немцев. Потерять девять бойцов сегодня или завтра потерять дивизию? Только так… Только так… Прощайте, дорогие! (Выбежал из блиндажа.)

Доносится его голос: «Сокол, назад!»

(Вошел.) Одна минута… Только одна минута… Держись, Климов! Пережить одну минуту, а дальше все пойдет хорошо… (Медленно отсчитывает вслух секунды.) Раз, два, семь… Одиннадцать, шестнадцать… Почему нет Сокола?.. (Догадался.) Да, я его тогда… (У телефона.) Холодов? Сокол у тебя? (Кричит.) Гони его! Взорвать дом! Взорвать!

Вбегает Зоя, плачет.

З о я. Товарищ полковник, он… он… Кудров…

К л и м о в. Что? Убит?

З о я. Гранат полны руки нахватал, по-матерному обругал, вырвался и убежал…

К л и м о в. Кончится война, мы расстреляем его, Зойка, за бесчеловечное отношение к женщине.

З о я. Зачем вы шутите, товарищ полковник, когда…

Входит возбужденный  Ж и л и н.

Ж и л и н. Сергей Васильевич, я встретил Сокола. Это безрассудно. Зачем ты отменил взрыв?

Глухой взрыв. Климов стремительно выходит из КП.

З о я. Товарищ полковник… Там же его сын… (Плачет.)

Ж и л и н. Сергей Васильевич!! (Выбегает.)

Доносится его крик: «Се-ер-гей!..»

З о я. Неужели нельзя иначе? Я сойду с ума…

Далекие крики «ура». Приглушенная трескотня пулеметов. Входит  К л и м о в. Он без головного убора.

К л и м о в. Гончарова.

З о я (всхлипывая). Вызываю.

К л и м о в (тихо, спокойно). Гончаров? Климов. Ну? Дальше! Ворвались? В доме гранатный бой идет? Передовые группы подходят к площади? Сейчас… Сейчас… (Зое.) Артиллеристов! (Взял трубку.) По пяти штук на трубочку. Отрезать! Да. (Зое.) Перестань всхлипывать. (В телефон.) Не тебе… Ты молодец… (Положил трубку. Зое.) А ты… тоже молодец… Дорохова!

З о я. Даю.

К л и м о в (в трубку). Дорохов? Как дела? Умница. Пленных взяли? Положить их, обезоружить и сюда! А сам замри на этом месте. Понял? Гранат подброшу.

Входит  т е л е ф о н и с т.

Т е л е ф о н и с т (протянул бумажку). Товарищ полковник, от начальника штаба. На КП полка он.

К л и м о в (прочитав). Хорошо! Молодец!

Т е л е ф о н и с т (торжествующе). Узнал я, что такое палитра, товарищ полковник. Доска какая-то, краски на ней художники растирают.

К л и м о в. Молодец. Смени Зойку. Она не выспалась. То и дело глаза закрывает, аж до слез… (Руководит боем.)

Приходят и уходят  с в я з н ы е. Вручают пакеты. Короткие приказания. Часто слышатся слова: «Дом специалистов».

Входит  С о к о л.

(Соколу.) К коменданту штаба. Арест трое суток.

С о к о л. За что?

К л и м о в. Кричал тебе – слыхал?

С о к о л. Слово «Сокол» слыхал, а «назад» не слыхал. Мины… как начали!..

К л и м о в. Дурень! А если бы мы с тобой дивизию погубили?.. (Ушел.)

С о к о л (хотел выйти следом за Климовым, вспомнил, что арестован). Арест! (Зое.) Да если бы наши ребята в доме уцелели, я бы после войны добровольно года на два в тюрьму сел.

Голоса за сценой: «Сюда! Полковник приказал. Осторожно! Тише!»

З о я. Сюда… к нам кого-то несут.

С а н и т а р  и  д в о е  б о й ц о в  вносят  Б у б н а. Тельняшка на нем окровавлена.

С о к о л. Кто?

С а н и т а р. Моряк. Насилу справились… Удержать не могли… вгорячах был. А теперь… помирает…

Б у б е н. Товарищ полковник… Как вы фрицев… За все… А ребят не спасли…

С о к о л (санитару). Врача!

С а н и т а р. Есть! (Ушел.)

Б у б е н. А ребят не спасли… Приподымите меня…

Зоя наклонилась над Бубном.

Кто это? Юлька? (Хочет приподняться.) Последний раз взглянуть… Умираю я… Чувствую… Дышать легче… Прощай, Юлька… Помни Яшку Бубна… Карточку твою мне… Егор подарил… С собой возьму…

З о я. Вы не умрете… Вы будете жить!

Б у б е н. Помнишь, говорил: «Может, мелькнешь на горизонте»? Не довелось… Витька где? Витьку вытащили? (Уронил голову.)

З о я (Соколу). Коля! Вина ему!

Б у б е н. Не надо… Ничего… (Тихо, с трудом поет.)

 
…Не страшны ему ни горе, ни беда,
Ведь ты моряк, Яшка, моряк не плачет…
 

Входит  в р а ч.

З о я. Товарищ военврач! Спасите его… Спасите… Полковник вас… очень просил… И я вас очень… прошу…

В р а ч (осмотрел Бубна, тихо – Зое). Поздно, девушка.

Вбегает  Е г о р.

Е г о р. Товарищ лейтенант, срочный пакет полковнику Климову. Из штаба армии. Немцы офицера связи подстрелили… Мне приказано донести. От лодочной переправы я бежал…

С о к о л. Давай сюда. Полковника нет. Отнесу.

Б у б е н (приподнялся). Егор!

Е г о р (растерялся). Яша!..

Б у б е н. Живой? Спас? Комиссара спас?

Е г о р. Не смог…

Б у б е н. Где комиссар? Почему не донес? Сюда почему?

Е г о р. Умер он… Почти до лодок его дотащил. Сюда мертвого хотел, да пакет… Связного убили… Бегом приказано…

Б у б е н (горько). Эх, сволочь! Тебе как… как человеку доверил… А ты… шкуру свою…

Е г о р. Не виноват я…

Сокол и Егор уходят.

Б у б е н (собрав последние силы, рванулся). Где комиссар? (Упал, тихо.) Я не прощу ему за комиссара, товарищ полковник… Витька где? Кудров где?.. Юлька!.. (Умирает.)

За сценой голос Климова: «Комендант! До рассвета перевести КП дивизии в подвал Дома специалистов!»

Голос в ответ: «Есть!»

Входят  К л и м о в  и  Ж и л и н.

К л и м о в. А ты, полковник, говоришь, сознанье чуть не потерял. Мы у командующего не одни. В обморок начнем падать – курортов не хватит, а их еще отвоевать надо. (Увидел мертвого Бубна, тихо.) Умер?

З о я. Да.

К л и м о в (всматривается в лицо моряка). Что говорил перед смертью?

В р а ч. О комиссаре… О товарищах… Они все погибли?

К л и м о в. Да.

Вбегает  К у д р о в. Шинель изорвана. Голова забинтована.

Вот единственный от всего полка…

К у д р о в. Товарищ полковник, ваше приказание выполнено… Насчет пленных фрицев…

К л и м о в. Ведите пленных в особый отдел.

К у д р о в. Нету их, товарищ полковник… Они все дорогой померли…

К л и м о в. Что-о?

С а н и т а р. Тише… Человек тут умер…

К у д р о в (увидел Бубна). Яша!.. Яша!.. (Вынул пригоршню стреляных гильз.) Посмотри, сколько я их набил… Теперь сто… Ровно сто… (Гильзы выпали из рук, рассыпались.) Яша, подымись, я вместо тебя лягу… (С криком упал на грудь Бубна.) Я за тебя не прощу!.. Я за Фатаха не прощу!..

К л и м о в (негромко). Встаньте!

Кудров встал.

Товарищи! Дорогой ценой досталась нам сегодняшняя победа. Когда товарищ Бубен, товарищ Кудров и их боевые друзья ворвались в Дом специалистов, они сказали: «Будем биться с врагом до тех пор, пока у нас не останется ни силы, ни крови, ни воздуха в легких». Эти слова, эту клятву мы напишем на знаменах дивизии. (Повернулся к Бубну.) У нас нет цветов, чтобы украсить твою могилу. Но мы клянемся не забыть тот кусок нашей земли, который примет тебя… (Пауза.) Унесите!

Бубна уносят.

(Возвращает Жилину партбилет.) В следующий раз, Григорий Васильевич, такими вещами не разбрасывайся! А за блестящее проведение операции – спасибо!

Ж и л и н. Разрешите приступить к перемещению КП в Дом специалистов?

К л и м о в. Да.

Входит  С о к о л.

С о к о л. Товарищ полковник, пакет.

К л и м о в. Откуда?

С о к о л. Из штаба армии. Офицера связи немцы подстрелили, пакет другой боец принес.

К л и м о в (вскрыл пакет, читает). Что? Приказ на отход? (Жилину.) Читай! (Подошел к карте.)

Ж и л и н (читает). «Сегодня в четыре ноль-ноль отойти с занимаемого вами рубежа, оставить на своем участке боевое охранение и сосредоточиться в овраге «Кривой палец». В шесть ноль-ноль начать операцию за овладение западной частью названного оврага. Военный совет».

К л и м о в (во время чтения ориентируется по карте). Ничего не понимаю! Отходить назад? Лезть в овраг, в капкан к немцам? А то, что отвоевали сегодня? А смерть комиссара? А кровь, которую мы пролили! (Зовет.) Радист!

Вошел  р а д и с т.

Штаб армии.

Радист ушел.

Ж и л и н. Только, умоляю, не горячись…

Радист из-за плащ-палатки: «Товарищ полковник, к аппарату». Климов ушел за плащ-палатку, и оттуда доносится его голос: «Передавай. Товарищ сорок шесть… докладывает Климов. Ваш приказ один сорок один выполнить не могу. Борьба стоила много крови, и если опять…» Радист: «Штаб отвечает». Пауза. Работает телеграфный аппарат. К л и м о в  вышел из-за плащ-палатки, держит в руках бланк с ответом командующего.

Ж и л и н. Что?

К л и м о в (читает). «Не выполнишь приказ – расстреляю».

Ж и л и н. Но это же…

К л и м о в. Пусть так. Все равно – наших могил на левом берегу не будет! (Жилину.) Пиши приказ: через тридцать минут полкам начать отход в указанном направлении. (Пауза.) Где тело моего сына? (Нетвердой походкой выходит.)

З а н а в е с

КАРТИНА ПЯТАЯ

Командный пункт штаба армии – просторная землянка. Стены обиты досками. Слева другое отделение блиндажа. Горит электрический свет. Далекая пулеметная перестрелка. По блиндажу нервно ходит подполковник  Ш а м р а й. Шикарные рыжие усы придают ему бравый вид. А д ъ ю т а н т  к о м а н д а р м а  склеивает карту. Шамрай задевает ее, карта падает со стола.

А д ъ ю т а н т. И чего вы волнуетесь, товарищ подполковник?

Ш а м р а й. На три часа вызывал. Десять минут четвертого, а его нет.

А д ъ ю т а н т. Разве вы у командующего один?

Ш а м р а й (насторожился). Многих вызывает?

А д ъ ю т а н т. К хорошим командирам сам ходит, а кого и вызывает.

Ш а м р а й. Гм… И что же, больше кричит?

А д ъ ю т а н т. Напрасно у вас такое мнение о командующем. Обыкновенный человек. Вот со мной, например, обращение приличное.

Ш а м р а й (воспрянул духом). Люди разрисуют!..

А д ъ ю т а н т. Конечно, если вы за собой вину какую чувствуете…

Ш а м р а й (зашагал снова). Хотя бы уж сразу!

За сценой возмущенный голос Дыбина: «Ты за это головой отвечаешь! С тебя первого за каждого неправдоподобного раненого спрошу! У тебя врачи санитарами руководят или санитары врачами? Почему раненый на поле боя остался? А я знаю. Расследовать этот факт и доложить!»

Входят  Д ы б и н  и  Л а в р о в.

Д ы б и н (Лаврову). Парень в голову ранен, санитары решили возиться не стоит. А он не хочет умирать. Если бы я на него не наткнулся…

Шамрай приветствует генералов, но Дыбин проходит мимо. Лавров, поравнявшись с Шамраем, сочувственно качает головой.

Связь с Климовым есть?

А д ъ ю т а н т. Нет, товарищ командующий.

Д ы б и н. А ты почему не разбудил, когда Быков звонил?

А д ъ ю т а н т. Вы же на пять минут заснули…

Д ы б и н. Так ты что – хочешь, чтобы я навеки уснул? Немцы к Волге лезут, на моей шее петлю стягивают, а он мой предсмертный сон охраняет!

Л а в р о в. Это я приказал не будить вас.

Д ы б и н. Ты? А-а… Заступник… (Адъютанту.) Член Военного совета пришел?

Л а в р о в. Кузьма Акимыч пошел на правый фланг.

Д ы б и н. Он опять отдыхать не ложился?

А д ъ ю т а н т. Нет.

Д ы б и н. Свалится старина. (Адъютанту.) Карту!

Ш а м р а й (лихо стукнув каблуками). Товарищ командующий, подполковник Шамрай прибыл по вашему приказанию.

Д ы б и н. На сколько вчера отошел?

Ш а м р а й. Половину бани отдал.

Д ы б и н. Сегодня?

Ш а м р а й. Всю оставить пришлось.

Д ы б и н. А я предупреждал, что, если ты оставишь баню, твои соседи окажутся под ударом?

Ш а м р а й. Весь день бился!

Д ы б и н. Садись.

Ш а м р а й. Разрешите стоять?

Д ы б и н (строго). Садись.

Шамрай садится. Пауза.

Подполковник Шамрай, ты водку пьешь?

Ш а м р а й (вскочил). Никак нет, товарищ генерал-лейтенант!

Д ы б и н. Сиди. Ты баб любишь?

Ш а м р а й (вскочил). Никак нет, товарищ командующий!

Д ы б и н (горячо). Жизнь не любишь, сукин сын, потому так плохо и воюешь. Защищать тебе нечего. «Весь день бился!» А ночь приходит – сидишь. Почему ночью противника не штурмуешь? Темноты боишься или немца? К рассвету доложить, что сидишь в бане.

Л а в р о в. Бери баню, Шамрай, а то мы с командующим давно о березовом венике скучаем.

Д ы б и н. КП куда перенес?

Ш а м р а й. В заводскую трубу.

Д ы б и н (угощает Шамрая папиросой). Ну тогда на, подыми, раз в трубу, черт усатый! Ты у меня смотри! (Мягко, просительно.) Возьми баню, Шамрай!

Ш а м р а й (просветлел). Возьмем баню, товарищ командующий! Разрешите идти?

Д ы б и н. Не идти, а бегом!

Шамрай козыряет, поспешно уходит.

Хороший командир, только в руках держать надо. А на Климова кричи не кричи – толку нет. Ну пусть мне только связь дадут, я с ним поговорю!

Л а в р о в. Вы на него напрасно, товарищ командующий!

Д ы б и н. Что напрасно? Дрогнул, струсил – факт.

Л а в р о в. Это еще неизвестно.

Д ы б и н. Как неизвестно? (Взял со стола радиограмму.) Это что? Ему приказ послали, чтобы любой ценой закрепился в Доме специалистов, а он (читает): «Разрешите не выполнить…» Антимонию разводит. Три запроса сделали, чтобы объяснил, в чем дело, – полчаса молчит.

Л а в р о в. Связи нет.

Д ы б и н. И плохо. Ты же понимаешь, Николай Иванович. Мы с тобой всю ночь сидим, огород городим, составляем план операции, и что же? В жизнь-то провести я его не могу! Я же должен быть уверен в том, что Климов прочно закрепился на своем участке и обеспечил мне безопасность левого фланга, чтобы я смело действовал на правом. Я, что ли, за него должен о связи беспокоиться? Не заступайся!