Текст книги "Хроники Потусторонья. Проект (СИ)"

Автор книги: Юлиан Хомутинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

– Эй, парень, ты жив?

Он тихо стонет и пытается закрыть разбитое лицо руками, а я смотрю на эти руки и вижу, как зарубцовываются шрамы, и срастаются под кожей переломы.

– Что нам делать, Герман Сергеич?! – Валентин в шоке, и это плохо.

– Прежде всего приди в себя. Тебя лечить учили?

– Да… Ой, уже 27%!

– Да плюнь ты на эти проценты, лечи давай! Не видишь, что ли – пацану плохо.

Вот тебе, бабушка, и операция по Обращению. Вот тебе и встреча у Истока.

Валька наклоняется над Сонни, осторожно водя руками над повреждёнными участками, начиная с головы, но тут паренёк открывает глаза – и смотрит прямо на меня.

– Вы… – слова пока даются ему с трудом, – вы кто? Вы меня спасли?

– Нет, – я задумчиво разглядываю этого странного юного человека, моего Второго Претендента: – Нет, спасает тебя вот он. А я… Я просто немного… размялся, скажем так. Ты лежи, лежи пока. Сейчас Валентин тебя долечит, тогда и поговорим.

– «Долечит»? – Сонни переводит взгляд на Валю, но Валя слишком занят: он шепчет какие-то слова, видимо, тексты исцеляющих заклинаний.

– Ага, долечит. Сколько процентов, Валёк?

– М-мм… А? – Звезда вздрагивает, но потом берёт себя в руки. – 89%, Герман Сергеевич.

– Хорошо. В принципе, можешь заканчивать. Остальное он… Кхм… Остальное само заживёт.

– Ну уж нет! – возмущается Мастер Иллюзий. – Надо довести дело до конца, а иначе что это за лечение?

– Как хочешь.

Вот ведь перфекционист, улыбаюсь я про себя. Добрый ты всё-таки парень, Валентин Звезда.

Он утирает пот со лба:

– Всё, 99%, дальше уже не получится, но организм быстро восполнит этот условный пробел.

– Вот и славно, – я киваю Вале и подаю руку Сонни: – Давай, боец, вставай.

Паренёк берёт меня за руку, и я аккуратно помогаю ему встать.

«Внимание, Спецназ! Операцию считать завершённой. Все свободны», передаю я.

Да, конечно. Всё пошло не совсем так, как я рассчитывал. Но ведь это не в первый раз, не так ли, Герман Сергеич? У тебя что позавчера, что вчера, что сегодня, сплошь неожиданности и непредвиденные ситуации. В каком-то смысле это естественно, ведь Мир – не расчётная консоль в Аналитическом Отделе, тут нет точных величин, тут даже погрешности вполне могут оказаться выше или ниже предсказанных.

– Это… Спасибо!

Я посмотрел на Сонни и улыбнулся. Хороший паренёк, славный такой, серьёзный.

– Я же сказал, не меня благодари, а вон его. Да, кстати. Меня зовут Герман Сергеич, фамилия моя Кастальский. А этот полупризрачный юноша именуется Валентином Звездой.

– Очень приятно, – он пожал руку сначала мне, потом Вале. – А меня зовут Сантино Францони, для друзей просто Сонни.

– Взаимно, Сонни, – я задумался. Надо было что-то придумывать, притом быстро: – Слушай… Тут дело такое: у меня, э-э, точнее, у нас есть к тебе один разговор. Уделишь нам немного своего внимания?

– Конечно, о чём речь! Вы же меня спасли!

Ну да, конечно. Спасли. Хотели, правда, убить, но получилось, как видишь, несколько иначе.

Сонни стоит, выжидающе глядя то на меня, то на Валю. Валя улыбается – немного натянуто, а я… Я думаю.

– М-мм… Слушай, Сонни, ты ведь тут неподалёку живёшь, верно? В Ащеуловом, дом номер девять?

– Да. А откуда вы знаете? – в его голосе, в его взгляде – искреннее удивление. Оно и понятно.

– Работа у меня такая… – пробурчал я под нос.

– Значит, вы всё-таки из милиции?

– А что, похоже?

– В том-то и дело, что не похоже, – паренёк покачал головой и улыбнулся. – Вы вообще довольно чудная пара.

– «Чудная пара»? Нет, ты слыхал, Валёк? Мы мало того, что чудные, так он нас ещё и «парой» обозвал!

Я-то схохмил, но Валькины щёки вмиг заалели, что твои маки.

– Нет-нет, Сонни, мы вовсе не такие! То есть, я хотел сказать, мы с Герман Сергеичем просто… Просто партнёры! То есть, что я говорю! Не такие партнёры! Мы просто работаем вместе! Вот!..

Я уже не мог сдерживать смех, если не сказать – ржание. Засмеялся и Сонни:

– Простите! Я не это имел в виду. Просто, вы знаете, тут же Чистые Пруды, тут много странного народу ходит. Но вы им всем, пожалуй, фору дать можете.

Вот так вот. Мы страньше странных. Ну, лично меня это не удивляет, в принципе.

– Ладно, идём, Сантино. Поговорим по дороге, а потом… Может, ты нас на чай пригласишь? Если бабушка не будет против, конечно.

– Да нет, что вы! Она у меня хорошая! – вот он уже и не удивляется моим неожиданным познаниям в области его биографии. Быстро учится…

И пошли мы в сторону Ащеулова.

– Вдвоём с бабушкой живёшь? – начал я издалека. Сонни кивнул:

– Да. Она мне как мама, воспитывала меня с детства. А родителей своих я никогда не знал, если вы об этом хотели спросить.

Вот и как это понять? Он что – догадался? Или тут нечто большее?

– Слушай, Сонни… – я мерил асфальт широкими шагами, не без удовольствия отмечая, что, хоть выгляжу я как человек, но, похоже, человеческих недугов у меня не осталось: – Не знаю, как сказать… Мы за тобой немного понаблюдали, и… Понимаешь, у нас набирается команда…

– Вы что-то типа экстрасенсов, да? – парня просто-таки распирало от любопытства. Я снова разулыбался и толкнул Вальку в бок:

– Слушай, Валькинштейн! Мы с тобой как, экстрасенсы или нет?

Но мой «партнёр» промолчал: наверное, побоялся снова сказать что-нибудь не то.

– Смотри-ка, молчит! – хохотнул я. Мне нравилось его подкалывать: наверное, это тоже было проявлением не до конца вытравленной человеческой натуры: – Нет, Сонни, мы не экстрасенсы. Хотя пару-тройку фокусов продемонстрировать можем, это да. В общем, ты понимаешь, я с самого начала хотел тебе всё это рассказать и показать, но кое-что пошло не так, как я планировал. А теперь я даже и не знаю, что мне делать.

Он выслушал мою идиотскую тираду с совершенно серьёзным видом, а потом вдруг спросил – притом прозвучал этот вопрос, как риторический:

– Вы не люди, да?

Ну всё, приехали. Тушите свет.

…

Глава 6.

Я стоял перед зеркалом и внимательно себя изучал.

В зеркале отражался… довольно колоритный персонаж. Высокий и худощавый, широкоплечий, но сутуловатый. Лицо – худое, скуластое, мятое, какого-то неопределённого возраста, изборождённое мелкими морщинками. Глаза тёмно-карие, почти чёрные, цепкие. Вороньи глаза. Брови густые, чёрные, мохнатые. Нос резкий, крупный, острый. Щёки впалые, заросшие седоватой щетиной. Узкая полоска губ и скептические складки возле рта. Длинные, чёрные с проседью волосы зачёсаны назад и убраны в «хвост». Кожаная «косуха», видавшая лучшие виды. Вылинявшие джинсы и «казаки».

Это был я – но это был не я. В смысле, не тот я, каким я привык себя видеть последние лет десять. В бытность свою штатным психологом зябликовского ОВД я старался одеваться неброско, но элегантно и со вкусом. Избегал китча, как и любых крайностей (пристрастием к которым грешили тогда и бандиты, и менты), предпочитал спокойный британский стиль. Волосы стриг коротко, брился обычно начисто, хотя порой позволял себе небольшую щетину. Словом, со стороны я выглядел как состоявшийся, уверенный в себе мужчина, немолодой, но оттого привлекающий женщин даже больше, чем в молодости. Золотое кольцо на пальце, впрочем, быстро развеивало всяческие иллюзии. Швейцарские часы – белого золота, но не бросающиеся в глаза, не кричащие о своей заоблачной цене. Отличным дополнением этого образа был мой верный «Ровер» – такой же элегантный и утончённый (московские «понтовые» даже не знали, что это за марка такая – «Ровер»).

Но тот, кто рассматривал меня из отражения, был совсем другим.

Если бы жизнь моя сложилась иначе… Если бы я, скажем, после смерти Кати не женился на Эле, а пустился бы во все тяжкие, купил «Харлей» (а ещё лучше – британский «Триумф») и отправился колесить по городам и весям, нигде не задерживаясь и ни к кому не привязываясь, то по прошествии десятка-другого лет, вероятно, превратился бы в такого вот «беспечного ездока», который теперь смотрел на меня с той стороны зеркального стекла.

Откуда взялся этот образ? Этого я не знал. Видимо, всплыл из каких-то забытых мной глубин подсознания (или что там у Духов вместо него).

Вот Валя, к слову, выглядел почти так же, как в день нашей первой встречи. Только лицо у него, казалось, побледнело и немного осунулось, а волосы из светло-русых стали почти что белыми.

– Значит, вы Духи? – Сонни поставил на журнальный столик три чашки с чаем. – Добрые или злые?

– Духи не бывают добрыми или злыми, – задумчиво пробормотал я, продолжая размышлять над своим моральным и физическим обликом: – Добрыми или злыми их считают люди. А сами Духи никакие, нет у них подобных дилемм. Что, впрочем, не мешает им воевать друг с другом.

– Понятно, – Сонни кивнул.

– А почему ты вообще решил, что мы не люди? – спросил вроде бы пришедший в себя Валентин.

– Не знаю… Просто мне так показалось. Люди, они себя иначе ведут. И лечить, как вы, не умеют. И вот так вот запросто не могут всё о тебе рассказать.

– Ну это ты зря, – возразил я. – Во-первых, многие люди умеют лечить. Однако в этом непростом деле есть свои тонкости. Та энергия, которой питается, например, болезнь, не может пропасть в никуда без последствий: закон сохранения энергии никто не отменял. Поэтому лекари, исцеляя больных, эту энергию перенаправляют в предметы, животных, других людей… или в себя. И если эти лекари – новички, то им приходится тяжко. Они ведь на себя все болячки переносят, а от такого и помереть недолго. Ну а информация – это сейчас вообще несложно. Кроме того, есть такие госструктуры, как ФСБ, например. У них вообще работа такая – всё знать.

– А шаманы? – вдруг спросил Сонни.

– Что – шаманы?

– Ну, они же с Духами общаются?

– Общаются. Только это, как правило, Младшие Духи. Скажем, Духи стихий, или Духи мест, или Духи, живущие в предметах, или заблудшие души умерших.

– А вы – какие Духи?

– Старшие. Хотя с шаманами поговорить можем, раньше часто разговаривали, – я отхлебнул горячего чая и снова подумал о той человечности, которую я, похоже, стал понемногу утрачивать, улетев с крыши.

– То есть вы вроде как боги, да? – он просто пожирал нас глазами. М-да. Сколько же я вас, таких, повидал. «Контактёров». И все всегда удивлялись, и многие считали нас богами, которыми мы не были.

– Нет. Точнее, это вопрос формулировки, что ли. Вообще, «боги» – это слишком человеческое понятие. Думаю, самые старшие Духи, скажем, Духи Первой Касты, вполне могут сойти за «богов».

– А зачем вам я?

А вот это уже… весьма существенный и очень непростой вопрос. На который тебе, Герман Сергеич, отвечать придётся, хочешь ты того или нет. Но проблема даже не в этом. Ответить-то ты ему ответишь, как-нибудь, да сформулируешь. Проблема в другом: как ты протащишь пацана к Истоку? Как ты обучишь его нашим премудростям? Выдержит ли он подобное обучение?

Потребуется ли ему вмешательство почти что хирургического характера, только не на теле, а, условно, на разуме? Или, быть может, на душе? Эх, Первый, и на кой ляд ты запретил аморф…

Воины Радуги – это ведь Духи. Может и Обращённые, но Духи. А как вытащить к Истоку человека? Ответ прост: никак, если только речь не идёт о смерти, хотя бы клинической. Есть, конечно, некоторые специфические исключения, вроде тех же шаманов, способных выходить на Ту Сторону – но даже они не способны уйти с пограничной зоны, не говоря уже о том, чтобы дойти до Истока. Или вот, скажем, Научный Отдел занимается разработкой теории, которая предполагает, что человек способен выйти в Мир Духов во сне. И всё бы ничего, но эта теория не доказана, и применять её на практике я не имею права. Строго говоря, я вообще мало на что имею право. Ведь я, будучи Духом, вмешиваюсь в жизнь человека, а Кодекс Радуги ясно даёт понять: несанкционированное вмешательство Духов в жизнь и устройство людей выше категории «D» строго запрещено. То есть максимум, что я могу сделать, это полечить его, и то без фанатизма. Право на вмешательство вплоть до категории «B» имеют только Кошки и Духи из Исследовательского Отдела, имеющие либо общеисследовательскую, либо специальную лицензию Спецназовца, Хранителя или Сталкера, плюс проработанный сценарий Контакта, и никак иначе. Любые другие вмешательства расцениваются как преступления против Закона Мира Духов и караются согласно Кодексу Радуги. Да и небезопасное это дело. Чтобы было понятнее, это всё равно, как если бы один человек взялся делать другому полостную операцию без необходимых знаний и лицензии врача.

В сухом остатке имеем следующее. Во-первых, к Истоку мне его не вытащить. Убить его я, к слову, тоже не могу: это вмешательство категории «B++». Есть вариант с клинической смертью, но он довольно спорный и вообще не без недостатков. Во-вторых, воздействовать на него напрямую я тоже не могу: это вмешательство от категории «C» до «B++», смотря какие будут последствия. Всё, что я могу, это осуществить вмешательство категории «D+» (плюсик за миссию), то есть, выражаясь языком вульгаризмов, немножко «поправить ему ауру», дабы паренёк мог пользоваться уже имеющимися у него, но заблокированными способностями, как то бытовое целительство, мыслеречь, малая невидимость, бытовой телекинез, обострение чувств, ну и, может, увеличение жизненных показателей процентов до ста сорока максимум. Регенерация у него и так есть, но можно увеличить её скорость. Да, чуть не забыл: его можно обучить стоковой стихийной магии, склонность к которой имеет каждый человек.

И всё.

Ни тебе Касты, ни возможности обучения на уровне Духа, ни шанса попасть в Штаб… И какой из него, скажите на милость, Второй Претендент? Если Искажённый идёт к Истоку – как Сонни сможет его задержать? Будет ловить в Миролюдье? Так себе участь, честно говоря.

Иными словами, расклад выходит довольно тухлый. Досадно это признавать, но без Первого мне тут не обойтись. Возможно он, как Великий Магистр и вообще Первый, сможет что-нибудь с пареньком сделать… Или хотя бы даст мне право на вмешательство высокой категории.

Можно, конечно, запросить Аналитический, пусть они там посмотрят, не грозит ли Сантино Францони внезапная и безвременная гибель. Тогда бы я…

Хотя чего это я. Он же регенерант, почти бессмертный. Конечно, если ему трамваем голову отрежет, то…

Чёрт. Похоже, я и правда становлюсь всё более бесчеловечным. Скоро начну выражаться, как Кошки-аналитики.

– Герман Сергеевич, вы меня слышите? Герман Сергеевич?

А? Что?

Валентин и Сонни смотрели на меня как-то настороженно. Я вяло улыбнулся:

– Простите, ребята, я немного задумался. Так о чём ты там говорил, Сантино?

– Я спросил, зачем я вам нужен.

– А, вот как? – с деланой весёлостью осведомился я. – А что, Валя тебе ничего не сказал?

Валентин посмотрел на меня осуждающе:

– Шеф, на вас это непохоже.

– «Шеф»? А что, мне нравится. Вот так меня и называй. А то всё «Герман Сергеич» да «Герман Сергеич»…

– Как хотите. Но вы же должны объяснить Сонни, чего мы от него хотим, – проговорил Валя укоризненно. – А то вломились в квартиру, сидим тут, чаи гоняем. Мозги пудрим.

– Так вот чем я, по-твоему, занимаюсь, да? – картинно возмутился я. – Мозги пудрю?

Мастер Иллюзий вспыхнул:

– Вы прекрасно понимаете о чём я, шеф. Нечего стрелки переводить.

– Ох, да ну тебя, Звезда Тайнинская, чувства юмора у тебя нет… Вы поймите, хорошие мои, да если б всё так просто было, неужто я б не рассказал?.. Нет, Валентин Иосифович, друг сердешный, это тебе не распятие в КПЗ устроить, и даже не с крыши сигануть. Тут иной подход нужен, тоньше, изящнее…

Я горько вздохнул и снова покосился на себя в зеркало – но в нём отразился всё тот же битый жизнью байкер-хиппарь с кризисом среднего возраста, которого отчего-то не утешали мысли о том, что облик этот суть видимость, да и только.

Впрочем, помимо меня в зеркале отражался Кот.

То есть как: в зеркале отражался дверной проём (оказывается, зеркало стояло прямо напротив двери, – продукт распространённого псевдофэншуйского заблуждения), и в этом самом проёме сидел Кот – грязно-рыжий и худой, явно не домашний питомец.

– Сонни, а у тебя Кот есть? – тупо спросил я. Сонни открыл было рот, чтобы ответить, но неожиданно за него это сделал сам Кот:

– Да вот ещё. Ты что, Гермес, с Радуги рухнул, что ли? Я что, похож на Сталкера? Или на Хранителя? Или, упаси Исток, на Спецназовца?

– Не очень, – признался я. – Но тогда кто ты и что тут делаешь? И кстати, где твоя чинопочтительность и хвалёная Кошачья субординация? Ты вообще какой Касты? Или ты не в курсе, кто я?

– Да уж конечно, не в курсе я, – развязно усмехнулся Кот. – Но на вопросы твои, так и быть, отвечу. Моё имя – Зараат. Я здесь по просьбе – не по приказу, заметь, по просьбе – Первого. Чтить мне тебя не за что, а хвалёную Кошачью субординацию я знаешь, где видал? И ещё. Я – вне Каст, вне Колыбели, вне всей вашей маразматической системы. А знаешь, почему?

– И почему же? – я обалдело рассматривал нахала. Кот самодовольно хмыкнул:

– Потому что я – Бродяга. А Бродягам Закон не писан. Понял, Второй?

– Бродяга?

– Я что, неясно выразился? – осведомился Зараат. – Да, Бродяга. Отринувший Колыбель. А на тебя я, между прочим, обиделся.

– Эт-то ещё почему, позволь спросить? – я решительно ничего не понимал.

– Потому что ты меня забыл.

– А должен помнить?

– Ты безнадёжен, – вздохнув, Кот махнул на меня лапкой. – Впрочем, тебя отчасти извиняет то, что ты тридцать лет прожил в шкуре созданного тобой человека и, похоже, ещё не до конца отделался от наследия той личности.

– А? – готов поспорить, выглядел я, как полный идиот.

– Пфф, – Кот закрыл мордочку лапками. – Вспомни, Гермес. Вспомни. Совет перед Второй Войной, Колыбели ещё не существует, как и Кошек. Вместо них – Духи Четвёртой и Пятой Каст, Учёные, Исследователи под руководством Духов Четвёртой Касты, троих Исследователей – Исили, Реддрага и Зараата, то есть меня. Не помнишь? Ну же, напряги извилины, или что там у тебя вместо них. Это было собрание, посвящённое проблемам Контакта с людьми. Именно тогда я привёл к вам Кота-Отшельника, именно оттуда начались Кошки.

И правда, что-то такое припоминалось, но как-то смутно… Видать, память сбоит. Да и давно дело было.

– А-а, забудь, – Зараат прочесал за ухом, зажмурившись от удовольствия. – Сейчас важнее другое…

– Слушай, Зараат… – начал я, но он меня перебил:

– Можно просто Зар.

– Хорошо… Зар. Так что у тебя за дело?

– Погодь, – Кот подошёл к Валентину, который замер в кресле, как каменное изваяние. Цыкнул. Потом посмотрел на Сонни: паренёк глядел на Кота с детским восторгом, но, похоже, ничуть не удивляясь. Кот хмыкнул: – Так, ладно, тут мне всё ясно. Теперь дальше. Слышь ты, малахольный! Я к тебе обращаюсь, между прочим.

Валя посмотрел на Кота так, словно увидел нечто, не поддающееся его разумению.

– К-ко мне?

– К тебе. Это же ты у нас Мастер Иллюзий, или я путаю чего? – сурово спросил Зар.

– Мастер Иллюзий, я, да… Но что вам от меня нужно?

Кот сощурился. Обернулся ко мне:

– А чего он у тебя такой зашуганный-то?

– Я его не шугал, – пробормотал я. – Во всяком случае, без злого умысла.

– Ну да, коне-ечно. Ладно, Мастер Иллюзий, и вы двое. Слушайте, – Зар прокашлялся. – Для начала, Гермес, Первый велел тебе передать, чтобы ты по поводу парня голову себе не морочил. Мозги ему поковыряешь в пределах дозволенного, и всё. Первый уверен, что для начала и этого достаточно. Кроме того, есть основания полагать, что парень способен на самостоятельно развитие до уровней куда более высоких, чем ты можешь себе представить. Но самое важное, что характерно, вовсе не это. Самое важное касается как раз-таки тебя, малахольный. В двух словах: Бродяги отследили твою девчонку, и Первый считает, что она может быть Третьим Претендентом.

В комнате воцарилась мёртвая тишина.

Сонни, казалось, воспринимал происходящее как интересный сон или телепередачу, переводя восхищённый взгляд то на Зара, то на меня, то на Валю. Валентин сделался ещё бледнее обычного, глаза его расширились, но он только беззвучно хватал ртом воздух, как рыба, выловленная из аквариума.

А я сказал:

– Первое. Насчёт Сонни – я так и думал, в принципе. Всё равно иных путей нет, клиническая смерть – вариант слишком сомнительный. Интереснее другое… Валя, – обратился я к своему злосчастному «партнёру», – ты же говорил, что уничтожил Шанталь? Что не так?

– Всё не так, – Валя покачал головой. – Абсолютно всё. Да, я уничтожил, совершенно точно помню. Помню её последний миг. Она просто исчезла.

– Исчезла? – повторил я.

– Да.

– Когда это было?

– Дайте подумать, – Валентин начал что-то подсчитывать, но его перебил Зар:

– Да хорош уже извилиной шевелить. Это было 10 июня, чуть больше месяца назад. Вот только, приятель, никого ты не уничтожил. Ответь: что нужно для того, чтобы уничтожить собственное Создание? Ну? Это же прописи, азбука, ты должен это знать, как таблицу умножения.

– Да я и так знаю! – возмутился Валька. – Нужно перекрыть энергетический канал, через который Создание подпитывается от Создателя.

– Верно. А ещё? – кивнул Зар.

– А что ещё? – удивился Валя, и Кот обидно рассмеялся:

– Ты что, малахольный, и этого не знаешь? И какой ты после этого Мастер Иллюзий?

Валя вспыхнул. Что ж, это становится всё интереснее.

– Послушайте, доктор Зараат! Я вовсе не обязан выслушивать ваши грубости, будь вы хоть Бродяга, хоть ещё кто.

– Ну и дурилка ты картонная, – Зар отмахнулся от Вали, как от нерадивого студента, в который раз не сдавшего экзамен, и выразительно посмотрел на меня: – К слову говоря, Гермес: даже этот пацан достаточно хорошо изучил историю, чтобы помнить о том, что я был доктором. А ты-то что? Ты – непосредственный участник тех событий! Ладно, забыли так забыли. Послушай, Валентин Звезда, или как там тебя. Созидание зиждется на трёх Изначальных Стихиях, а именно Информации, Энергии и Любви. Энергоканал ты, конечно, перекрыл, это да. Но вот дальше пошли косяки. Почему соседи настучали на тебя ментам? Потому что ты не позаботился об уничтожении Информационной составляющей. Сечёшь? Но даже это не самое главное. Даже реши ты эту проблему, девчонка продолжила бы существовать, – почему? Ты ведь уже понял. Давай, озвучь.

Я посмотрел на Валю – тот сидел, как в воду опущенный.

– Так ты озвучишь? – спросил Кот. – Нет? Хорошо, тогда это сделаю я. Чтобы уничтожить Создание, нужно уничтожить все три Изначальные Стихии, из которых оно собрано. Энергия – это раз, Информация – это два. Что остаётся? Верно, Любовь. А поскольку ты, чудило, своё Создание полюбил так, что до сих пор разлюбить не смог, ты и уничтожить её не смог, ясное дело. Понял, нет? Тебя подвели собственные эмоции.

Вот это поворот, подумал я.

– Однако это всё лирика, – продолжил Зар. – Дело в другом: как только Первый узнал о том, что Шанталь не уничтожена, он попросил нас проследить за ней. Поэтому я и ещё двое хлопцев отправились в 10 июня и, начиная с того дня, не сводили с девчонки глаз. А посмотреть было на что, доложу я вам.

– А как это вы отправились в 10 июня? – полюбопытствовал Сонни. – Это ведь прошлое?

– О! – Зар поднял лапки в притворном ужасе. – Оно всё-таки разговаривает! А я-то думал, ты до меня не снизойдёшь.

Теперь уже покраснел Сонни.

– Простите, я вовсе не хотел вас обидеть… Я просто мешать вам не хотел…

– Забей, – отмахнулся Зар. – Да, прошлое. Но Бродяги на то и Бродяги, чтобы уметь то, чего не умеют остальные Кошки. Да что там Кошки! Даже Духам не так-то просто попасть в прошлое, – потому что это не их прошлое. А вот для нас разницы нет, так что мы ходим, где нам заблагорассудится, и когда нам заблагорассудится, хоть в любое воспринимаемое прошлое, хоть в любое вероятное будущее. Мы же Законом не связаны, и на Кодекс плевать хотели.

– Удобно, – кивнул я. Да уж, мне бы так. Вообще проблем бы не было. И как им это удалось, интересно?

Похоже, Зар уловил течение моих мыслей:

– Что, Второй? Интересно, как мы такого добились? А очень просто. Мы стали смертны. То есть не так, как обычные Кошки, типа «умер – возродился», а окончательно смертны. Если мы умираем, мы больше не перерождаемся. Нам закрыт путь к Истоку. Мы просто становимся ничем.

– А Энергия? А ваши Сущности?

– Так мы не же Духи. Не Спектралы, даже не Изгои-Демоны. Нас можно считать Созданиями Первого. Своей Энергии у нас нет, но заёмной – достаточно для того, чтобы быть смертными тварями, типа людей и животных, но с энергоёмкостью, эквивалентной энергоёмкости Первого, со всеми вытекающими. Короче, мы что-то типа Перворождённых, но одноразовых.

В комнате вновь сделалось очень тихо.

– Вот именно поэтому, – продолжил невозмутимый Кот, – мы можем то, чего не может никто, кроме самого Первого, разве что. Да и то, Первый во многом связан Законом и Кодексом, тогда как мы не связаны ничем, кроме собственной жизни. Но уж лучше так, чем как вы. Вот ты, Гермес, сидел тут и ломал голову, как тебе и паренька «прокачать», и Закон не нарушить. Понимаешь, да? Но так ничего и не придумал. А ведь ты – Второй, сильнейший после Первого. Так-то.

– Что поделать? – о ситуации я судил, как истинный философ. – Мир не так прост, чтобы перекраивать его по своему усмотрению каждый раз, когда тебе это нужно. Кроме того, ты ведь не способностями своими хвастаться пришёл, верно?

Зараат улыбнулся.

– Ты прав. Просто не удержался. Тем более ты сам об этом подумал, а я только озвучил ответ на твой вопрос… Но, возвращаясь к нашей основной теме… Хочу рассказать вам преинтересную историйку с этой самой Шанталь в главной роли. Историйка эта имеет место, начиная с 10 июня и заканчивая завтрашним днём. Устраивайтесь поудобнее, рассказ будет длинным.

…

– Началось с того, что она всё забыла, – Зар выразительно поглядел на Валю. – По всей видимости, её переместило к ближайшему акцептору, то есть к тому, кому ты о ней говорил, кому её показывал. Этим человеком оказалась одна бабуля, в ту пору гостившая у сестры в районе станции Перловская, это по Ярославскому направлению. Хорошо хоть переместило Шанталь не прямо бабке под нос, а с погрешностью в пару сотен метров, так что лишнего внимания к себе она не привлекла. Впрочем, проблем ей и без того хватало. Во-первых, у неё пропала часть памяти; возможно, что-то из Информационной составляющей ты всё-таки потёр. Во-вторых, она оказалась одна в незнакомом районе без денег и документов, а это, согласись, тоже удобств не добавляло. Всё, что она помнила, это своё имя-фамилию и родной город – в смысле, Париж. Дальше. Я считаю, что у неё включилось нечто вроде программы автономного выживания. И знаешь, малахольный, чем это обернулось? Она ограбила продуктовый магазинчик, прямо там, возле станции. Но ей не повезло: её запомнила продавщица, что, естественно, не пошло девчонке на пользу. За ней стала охотиться милиция. Они нашли её убежище в одном из заброшенных домов в Нижней Перловке, но она вовремя успела оттуда смыться. Впрочем, избежать встречи с ментами ей всё равно не удалось. Судя по всему, она всё-таки понимала, почему её преследуют, даже несмотря на то, что не была человеком. Но она следовала простому закону: догоняют – убегай… Слушай, браток, ты мне чайку не сварганишь? – обратился Кот к Сонни. Парень вздрогнул:

– К-конечно! Сейчас, я быстро!

– Я подожду, – милостиво кивнул Зар.

Спустя пару минут Сонни вернулся с чашкой горячего чая. Кот, всё это время бывший в миролюдской зооморфе, вдруг принял антропоморфу, став худым рыжеволосым парнем, примерно Валиным ровесником. Одет он был довольно неряшливо, примерно как я, но моё внимание привлекло его лицо, в котором всё ещё было что-то неуловимо Кошачье: довольно крупный нос и широкие скулы, большие, зелёные, широко расставленные глаза, маленький рот и узкий подбородок. Ему б ещё кошачьи ушки на верёвочке, подумал я, но Зар, похоже, мои мысли видел как на ладони. Он поморщился:

– Прости конечно, Второй, но иногда ты просто смехотворен. Так, ладно, на чём это я остановился…

– Шанталь убегала от милиции, – подсказал Сонни. Судя по всему, в лице нашего юного друга Зар обрёл благодарного слушателя.

– Верно. Собственно говоря, они довольно плотно сели ей на хвост… и настигли на Ярославском вокзале. И вот вам незамысловатая картинка: трое ментов и одна хрупкая девушка. Она, конечно, попыталась затеряться среди многочисленных пассажиров, но в итоге один из преследователей загнал её в угол. И вот в этом самом углу мы с товарищами наблюдали весьма красочную и совершенно неожиданную картинку.

Зар выдержал эффектную паузу.

– Вообразите: край платформы, за ним стена. Слева забор, метра четыре высотой; справа пути – но оттуда уже никуда не деться, потому что подходят поезда, люди, и всё такое прочее. Мент приближается. Он видит, что оружия у девчонки нет, а потому пытается её успокоить, уговорить сдаться и пройти в отделение. В руках у него наручники. Шанталь следит за ментом настороженно, но вроде бы никаких контрмер не предпринимает… Должен признать, – заметил Кот, – что мы уже готовы были вмешаться. Конкретного плана у нас не было, но мы не могли допустить, чтобы девчонку упекли в КПЗ, потому что наблюдать за ней там было бы проблематично. Однако пока мы выжидали, произошло нечто из ряда вон выходящее… Это надо было видеть, конечно. Мы ахнуть не успели, как эта малютка схватила здорового мента за запястье и без особого напряжения кинула его на пути! Потом спрыгнула следом и моментально защёлкнула наручники на одном из стальных тросов. Затем – и всё это буквально за пару секунд! – она взлетела обратно на платформу, а оттуда – одним махом через высоченный забор! И всё, только её и видели! Мент попытался освободиться, но тут к платформе очень некстати подошла электричка… Дальше было неаппетитно. Короче, поднялась паника, давка, все и думать забыли о странной девчонке. Кроме нас, естественно: мы отправились следом…

Кот вздохнул.

– В общем, за месяц она совершила в общей сложности 12 ограблений, притом с каждым разом всё более удачных. Нельзя не отметить: она быстро совершенствовалась. Больше никого не убивала, но обнаружила в себе знания о чём-то вроде тайцзицюань или дим-мак, и теперь обезвреживала людей исключительно бескровно. Мы продолжали слежку. Шанталь сделала себя липовые документы, научилась весьма эффектно и эффективно менять внешность, в конце концов даже купила машину. А поселилась она в гостинице «Космос»… Надо сказать, мы были в некотором затруднении относительно того, что нам с ней дальше делать. До сегодняшнего числа оставалось ещё три дня. За это время она успела ограбить бутик в крупном торговом центре на Ярославском шоссе, и вот тут начались неприятности…

– То есть то, что было до этого – это в порядке вещей? – сыронизировал я. Зар смешно наморщил нос:

– То, что было до этого – ерунда, мелкие неприятности. Тем более всё это время Шанталь оставалась нераскрытой, и мы, в общем-то, были за неё спокойны. Но во что-то она всё-таки влипла…