Текст книги "Хроники Потусторонья. Проект (СИ)"

Автор книги: Юлиан Хомутинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

– А мне, чтобы стать Духом, тоже нужно будет умереть?

Я посмотрел на неё – губы сжаты, глаза горят. Боец, прирождённый боец.

– Так ты, значит, всё-таки решила к нам присоединиться?

– Да. А смысл отказываться, если жить осталось так мало? Надо сражаться! Зато потом, когда победим, можно будет снять это проклятье, и я снова смогу жить, как прежде, в Мире, который мы спасём. Ведь правда? А, Герман Сергеевич?

– Нет, Рада. Неправда. Если ты решишь присоединиться к нам, ты станешь такой же, как мы. Навсегда. Ты уже не будешь человеком. Хотя жить среди людей, в принципе, сможешь. Но твоё «проклятье» – которое, конечно, никакое не проклятье, – оно с тобой останется. Хотя Бася… в смысле, Барбара объяснила мне сегодня, что для тебя многое станет куда проще, в том числе превращения. Она у нас специалист, много умных слов наговорила, я их всех и не упомню. Но в жизни Духа есть свои преимущества. Например, бессмертие. Или возможность выглядеть как угодно. Или способность становиться невидимой, передавать мысли на расстоянии, читать мысли, и вообще… Но скажу тебе честно: лично я, будучи Духом, скучаю по обычной человеческой жизни. Даже несмотря на то, что человеком я был ненастоящим, не то, что ты. Так что ты подумай, Рада. Подумай. Но помни: время уходит. А если ты согласишься, нам нужно будет ещё сделать тебя Духом, да желательно так, чтобы умирать тебе не пришлось.

– А это возможно? – спросила Рада. Спросила как-то… обречённо. Великая Радуга, подумал я, ну почему именно мне приходится говорить им всё это? Какая злая ирония судьбы, – правда, Первый? Я, который так хотел быть человечнее, теперь сам от этой же человечности и страдаю. Назвался груздем – потом не жалуйся…

Две луны на небосклоне, казалось, смотрели на меня с состраданием. И откуда там, думал я, взялась вторая луна? У кого бы спросить… Или это иллюминация в честь конца света?

– Хорошо, – сказала девочка. Голос её звучал твёрдо. – Хорошо, я согласна. Я вступлю в вашу команду, я стану Духом. Я хочу защитить свой Мир и всех… кого я люблю.

– Вот и здорово, Рада, – произнёс я задумчиво. – Вот и здорово. Спасибо. С каждым новым Претендентом, с каждым новым Воином Радуги наши шансы растут, пусть даже и немножко. Сейчас идём к Басе… Кстати, на самом деле она не человек, а Кошка!

– Да ладно! – засмеялась Рада.

– Честное слово.

– И что, все Кошки – такие же, как она?

– Нет, не все… То есть, я хочу сказать, все Кошки – Духи, да. Но Бася, она одна такая.

– Вам она нравится, да? – девочка толкнула меня локтем в бок. Ощутимо, надо сказать, толкнула. Я ойкнул:

– Ай. Ну нравится, и что? Хоть я и Дух, ничто человеческое мне не чуждо, знаешь ли. Тем более, я тридцать лет прожил человеком.

– Ого. Но насчёт Баси – я вас понимаю. Она красивая…

– Она… – я задумчиво воссоздал сигарету и выпустил в воздух облачко дыма: – Она замечательная. Кошки вообще славные, но… у некоторых весьма непростой характер. А Бася – нет, с ней легко. М-да… Она завтра уходит…

– Куда?

– На Войну. Кошки будут сдерживать Искажённого, чтобы дать нам время на тренировки. Ведь собрать команду Воинов Радуги мало, их нужно ещё и обучить. А она… она будет воевать…

– Она может погибнуть? – спросила Рада.

– Может. Правда, Кошки не умирают навсегда, они возрождаются. Просто это долгий и трудный процесс, насколько я знаю…

– Не переживайте, с ней всё будет хорошо!

Я остановился и обнял девочку. Она замерла в моих руках, как пойманная птица.

– Спасибо, дочка. Знаешь, порой слова поддержки значат куда больше, чем огневая мощь или там энергетическая. Ладно, идём. Нас ждут.

– Не за что. А знаете, вы чем-то на моего папу похожи, – задумчиво проговорила Рада.

– Ну уж и похож. А что с ним, кстати? Где он живёт?

Девочка улыбнулась:

– Не знаю. Наверное, где-то там, – и она указала пальцем на парочку лун в светло-сиреневом небе.

– О, вот как. Прости, не знал. Но знаешь, что? Если люди умирают, это ещё не значит, что с ними больше нельзя поговорить. Он тебя всё равно слышит, – если только не переродился и не живёт следующую жизнь. Хотя наши говорят, что память людская всё равно остаётся, как… как информационное поле, как Интернет. А подсознание хранит в себе, скажем так, код доступа к этой сети. Пользоваться ей люди, правда, не умеют, но общаться друг с другом у них иногда неосознанно получается. Так что не грусти. В Мирах мало кто умирает насовсем, только Демоны да Создания, пожалуй…

– А у вас и Демоны есть?!

– То есть Ангелы тебя не удивили, то ли дело Демоны, да?

– Да я не то чтобы… У вас там слишком много удивительного. Вся сегодняшняя ночь – одно сплошное удивление.

– То ли ещё будет, дочка. То ли ещё будет…

Мы шли туда, где в зарослях деревьев прятался вертолёт, а оттуда нам вовсю махали трое: Чёрная Кошка, Бестолковый Сталкер и Послушный Реконструктор.

…

Глава 19.

– Итак, товарищи Потусторонние! Рада согласилась влиться в наши стройные ряды, а это значит, что нам нужно продумать её инициацию, – заявил я, внимательно оглядев собравшихся. Рихард стоял, опустив глаза, только что не дрожал, как прошлый раз; Рипли смотрел куда-то в сторону, и только моя замечательная Бася улыбалась мне и Седьмому Претенденту. Рада с интересом посмотрела на Рихарда, а потом вопросительно – на меня.

Я хмыкнул.

– Это? Это, Рада, тот самый, э-э, одарённый юноша, который сперва умер, а потом, возродившись Духом, преотличнейшим образом расправился со своими мучителями. Его зовут Рихард Збровски.

– Здравствуйте, – осторожно сказала Рада. Дик поднял на неё глаза и робко кивнул:

– Здравствуйте, Рада. Рад с вами познакомиться.

– Я вкратце объяснила Рихарду подробности нашего плана, – заметила Бася.

– И что он? – осведомился я. Кошка неопределённо пожала плечами:

– Да ничего. Повторил то, что я тебе тогда сказала: теоретически это возможно. Теоретически – потому что никто и никогда. Прецедент. Ну и всё в таком духе.

– Да у нас тут куда ни плюнь, сплошь одни прецеденты, – я махнул рукой. – Ну что, Реконструктор? Стоит попробовать, как думаешь?

Он сдвинул очки к переносице и прокашлялся:

– Я считаю, что вероятность успешного исхода событий равна примерно 34%. Понимаете, несмотря на то, что полиморф может активировать и усваивать Энергию из Пустоты, путешествие по Миру Духов едва ли станет для него увеселительной прогулкой. Причина в том, что Пустота будет пытаться сделать с ним примерно то же самое, что и он с ней, но с точностью до наоборот. Я имею в виду, Рада будет активировать пустотное вещество, чтобы получить Энергию, а Пустота будет питаться этой Энергией, запуская обратный процесс – деактивацию. Понимаете? Потусторонье будет стремиться забрать своё назад, вернуть себе себя. Это может привести не только к тому, что Раде не хватит Энергии, чтобы добраться до Истока, но и к тому, что её Энергия может иссякнуть гораздо быстрее. В этом случае Рада может распасться на Изначальные Структуры и Субстанции, притом без возможности перерождения: ведь формально она не умрёт, а просто перестанет существовать. Изначальные Субстанции сольются со своими источниками, а Структуры распадутся. Понимаете, да?

Я почесал лоб. Объяснял парень как всегда путанно, но я уже воробей стреляный, меня вот так вот запросто умными речами не заморочить. Обидно то, что ничего ободряющего он так и не сказал. Интересно, поняла ли что-нибудь Рада. Не хочется пугать её раньше времени. Хотя в нашем случае это звучит как-то бессмысленно: бросаться ли с головой в омут неизведанного, рискуя жизнью, или прожить ещё денёк, чтобы затем упокоиться в пасти Искажённого?

Дзёте, помнится, писал: «в ситуации «или – или» выбирай смерть». Тем более, если выбирать приходится между смертью и смертью, где вся разница – в проценте вероятности. Пока что нам везло. Валька, Сонни. Шанталь. Рихард. Димка.

Рада?

Я отогнал тяжёлые думы подальше. Сейчас нужно сконцентрироваться на Раде.

– Ладно, Рихард, я всё понял. В таком случае, дамы и господа, подумайте: что мы можем сделать, чтобы повысить шансы Седьмого Претендента? Потому что её шансы, напомню – это и наши шансы тоже, граждане Духи.

– Я могу незначительно увеличить уровень радужного вещества в организме Рады, – вздохнув, ответил Збровски. – Это даст ей отсрочку: ведь пустотным веществом она прирастает за счёт радужного, из-за чего её разум деградирует от уровня человека до уровня животного. Я предполагаю, что вероятность благоприятного исхода операции в этом случае может возрасти на 8% и составить таким образом порядка 42-43%.

– Уже кое-что. Однако Дик, здорово же ты этих канцеляризмов понабрался в Штабе… Так, Бася, теперь ты. Расскажи Раде, как ей нужно будет действовать.

Чёрная Кошка кивнула:

– Хорошо, Герман. Рада, – она взяла девочку за руку и успокаивающе улыбнулась, – Рада, не бойся. Это – самое главное. Ты должна контролировать себя как можно дольше. Это очень важно. Понимаешь меня?

Девочка молча кивнула. Бася вздохнула:

– Ну хорошо… Теперь дальше. Тебе нужно будет принять не мезоморфу, как обычно, а зооморфу. То есть превратиться не в вервольфа, а в волка. Тогда твои параметры возрастут, в том числе и скорость, а в нашем деле это очень важно. Ты должна уйти на Ту Сторону как можно дальше. Помнишь, как ты попадаешь на Ту Сторону?

– Да. Это похоже на то чувство, которое я испытала, когда умерла, – произнесла девочка ужасающе спокойно. Великая Радуга, да она же в шоке! Проклятье, Первый! Я больше никогда не стану заниматься этой вербовкой смертников!

Сжав пальцами её плечо, я наклонился к Раде и сказал:

– Не бойся. Слышишь, Рада? Я всё время буду рядом. Мы все будем рядом. Если что, мы тебя подстрахуем.

Она слабо улыбнулась.

– Спасибо, Герман Сергеевич.

– Ох… Что дальше, Бася?

– Ты видела Исток? – спросила Кошка.

– Радугу? Да.

– Точно, Радугу. Твоя задача заключается в том, чтобы добежать до Радуги. Добежать и прыгнуть туда, в неё. Мир, в котором ты окажешься, будет пытаться тебе помешать, поэтому ты должна бежать так быстро, как только сможешь. Если добежишь – всё получится. Если нет… Тогда мы будем думать, что делать дальше. Но у меня есть запасной план, скажем так. Поэтому не волнуйся. Просто беги, Рада. Просто добеги, – это всё, что ты можешь сделать.

– Ладно. Я поняла. Я постараюсь, – тихо сказала девочка.

– Нет, так дело не пойдёт! – громко сказал я. – Всё отменяется.

На меня тут же уставились четыре пары разноцветных, но одинаково изумлённых глаз.

– Не пойдёт, – повторил я. – Понимаешь, почему, Рада? Потому что ты уже сдалась. Твой страх настолько силён, что за ним не видно тебя. Вспомни! – я взял её за плечи и встряхнул: – Вспомни, Рада! Вспомни, для чего ты это делаешь! Ради чего! Вспомни, ради чего мы все собираемся на Войну! Вспомни, ради чего Бася завтра отправится на Войну! Вспомни: она рискует собственной жизнью. Но не только. Каждый из нас рискует всем, что у него есть. Потому что, если мы не рискнём, если не соберём все силы в кулак и не дадим отпор, – тогда всему конец. Нам, Мирам, всему. Вот почему тебе сейчас нужно не идти туда, как на заклание, а рваться туда, как к финишу Самой Великой Гонки в твоей жизни! Понимаешь ты меня или нет?! Если нет – я всё отменяю. Если ты пойдёшь туда в таком настроении, ты там и двух минут не проживёшь! Мир сожрёт тебя быстрее, чем ты пробежишь первый десяток шагов! Понимаешь?! Так что встряхнись, ну же! Ты хочешь принять участие в этой Войне, – возможно, Последней Войне в истории? Хочешь спасти свой Мир? Или ты просто хочешь погибнуть в Пустоте, разложившись на составные части? Подумай хорошенько, девочка! У тебя есть шанс, пусть и не стопроцентный. Поэтому ты или бежишь, что есть сил, рвёшься к победе – или остаёшься здесь. Я попрошу Рихарда: думаю, он сможет снять с тебя это твоё «проклятие», как ты его называешь. Гарантировать ничего не могу, но, думаю, это возможно. И ты проживёшь ещё один день. Все мы проживём ещё один день. А потом умрём. Так что выбирай, Рада! Выбирай сейчас – или никогда!

Звучало всё это, конечно, ужасно пафосно, картонно. Но внутри меня жило это тянущее, липкое чувство, не страх даже – ужас. Обречённость. Точнее, не так: неизбежность. Подобное уже бывало, и не раз. Тогда, когда я чуть не пал в Первой Войне. Тогда, когда первый Искажённый чуть не смял меня, как игрушечного солдатика. Тогда, в Тадж-беке, когда они бежали, а я всё стрелял, стрелял… Потому что был приказ – стрелять на поражение. И я стрелял. Когда пропали даже не эмоции – мысли. Пустота и короткие очереди из «Калашниковых». В свою первую человеческую войну я был куда бесчеловечнее, чем сейчас.

А сейчас… Сейчас не спасали даже уморительно вытянувшиеся физиономии моих соратников. Даже Бася была в шоке, даже у Рипли отвисла челюсть, – что уж тут говорить о Рихарде или Раде.

И я смотрел на неё, и думал: давай, девочка. Я же видел – ты боец. Ты можешь это сделать. Мы можем это сделать.

Ведь если не мы – то кто?

– Я… Я всё поняла!

Рада тяжело дышала, её лицо исказилось болью. Я слышал, как бьётся в бешеном ритме её сердце, словно пытается вырваться из грудной клетки. Я видел, как тьма стягивается к ней со всех сторон.

– Я поняла! Я буду бежать изо всех сил!

Трансформация началась, едва мы успели опомниться. Она стремительно прирастала пустотным веществом, совсем как Бася в Доме Мо, и оно, перетекая, превращало девочку в волкообразное Существо. На жилистом, изогнутом матово-чёрном теле тут и там вспыхивали ярко-белые огоньки: это активировалась Чистая Энергия, питая новый организм. Я скользнул на Ту Сторону – и точно, она была уже наполовину здесь. Опустившись на четыре лапы, Рада продолжала изменяться.

– Герман!

Я обернулся и вдруг увидел наш вертолёт и его Пушистого Пилота, Тиа-Н! Рихард и Рипли были уже внутри, Бася стояла рядом.

– Быстрее! – крикнула она. – Вертолёт долго не протянет, но это даст ей возможность подобраться поближе к Истоку!

Вот оно что.

Я обернулся и увидел, что на меня внимательно смотрит большой, в полтора раза больше обычного, чёрный Волк.

– Рада! В вертолёт, быстрее!

Она поняла. Один мощный прыжок, и она оказалась внутри. Мы с Басей забрались следом.

– Рихард! Повышай количество радужного вещества! Рипли, Бася! Мы с вами будем вливать в неё Энергию! Только понемногу, а то сами сольёмся! Тиа-Н, на взлёт!

– Слушаюсь, Милорд!

Винтокрылая машина резко взмыла вверх, в беззвёздную тьму Мира Духов, и взяла курс на бескрайнее полотно Истока, сияющее у самого горизонта.

…

– Всё, больше нельзя, – Рихард устало опустился в кресло. – Иначе она может начать сильно терять в пустотном веществе, и никакой прирост её не спасёт. Это Баланс, тут никуда не деться.

Я кивнул, продолжая гладить лохматую голову чёрного Волка. С пальцев сыпались искры.

– Дик, следи за её показателями. Бася, Рипли, вы как, в норме?

– Пока да, – Кошка улыбалась, но я заметил, что её лоб покрылся испариной. Тринадцатому было явно не легче, как и мне – но других вариантов всё равно не было.

– Дик! Если с нами что-то случится, подлечи нас.

– Понял!

– Тиа-Н!

– Да, Милорд?

– Сколько продержится вертолёт?

– Думаю, от пятнадцати до двадцати семи условных секунд.

– Тогда лети ниже, но быстрее!

– Слушаюсь, Милорд!

– Рада, готовься, – шептал я на ухо Волку. – Готовься: скоро вертолёт развалится, а мы упадём. Как только начнём падать, прыгай прямо из двери и беги, что есть сил, к Истоку. Понимаешь меня?

Волк уткнулся головой мне в грудь. Я гладил его по лохматой чёрной шкуре. Руки мои полыхали белым пламенем.

– Не бойся, дочка, только не бойся. Это самое главное. Рихард! Что показатели?

– Её – в пределах нормы, а вот ваши падают! Герман Сергеевич, постарайтесь соразмерять затраты Энергии! Иначе можете потерять сознание, как в тот раз!

Ну да. В тот раз. В ушах и правда шумит, да и руки слабеют. Но мы рядом, Рада, мы почти на месте: Исток – вон он, близко! Всё получится, дочка, всё будет хорошо.

В салоне – гомон и гвалт. Что-то верещит: какая-то сигнализация, что ли. Ничего-ничего, сейчас. Сейчас, дочка. Ты, главное, не бойся. Мы прорвёмся.

Сквозь ватную пелену неожиданно плотного воздуха я слышу чей-то пронзительный крик, видимо, Тиа-Н:

– Падаем!.. Прыгайте!!!

Я толкаю Волка от себя – прямо к раскрытой двери – и вижу, как он, оттолкнувшись, улетает в бездну.

И тут же тишина взрывается. Меня переворачивает, меня куда-то несёт. Что происходит?

Ну да, приходит запоздалая мысль, мы же упали. Вертолёт упал.

Я лежу на чёрной, словно обожжённой тысячами пожаров земле. Где-то над собой я слышу мелодичный перезвон миллионов хрустальных колокольцев: это поёт Исток.

А ещё где-то там, едва заметная на фоне колоссальной радужной реки, на огромной скорости бежит к ней Рада – Волк, сияющий ослепительно-белым цветом Чистой Энергии.

Беги, дочка, беги. У тебя получится. Должно получиться.

А потом становится темно.

…

– …Показатели стабильны, в районе 65%. Он сильно потратился.

– А ты как?

– Спасибо, Повелитель, я в порядке. Я же Кошка, мне к такому не привыкать.

– Ну да. А Тринадцатый? И в каком состоянии Рихард?

– Да, Повелитель. Показатели Лорда Аластора на уровне 85%, он почти здоров. В сознании, чувствует себя нормально. Показатели Мастера Рихарда всё ещё на уровне 72%: он немного потратился, стабилизируя Лорда Гермеса, но в целом он в норме, так что Реабилитологический Отдел дал добро на его досрочную выписку.

– Хорошо. Что «Нити», работают?

– Конечно, Повелитель. Расчётное время до…

– Простите, Старшая! Кажется, Лорд Гермес пришёл в себя.

Эта приятная пустота в голове.

Я открываю глаза и вижу потолок. Какой он высокий, этот потолок! Пространство, похоже, гигантское, и я знаю, что это за пространство, – особенно если учесть окружающее меня мягкое золотистое сияние.

Это Колыбель, пространство Кошек. Это – Реабилитационный Энергокомплекс «Нити», уникальное изобретение Инженеров и Учёных Колыбели, предназначенное для облегчения перерождения и восстановления после него.

Я лежу на золотом гамаке – вот на что это похоже. Но каждая нить этого «гамака» представляет собой превосходный энергопроводник. «Нити» вливают в меня Энергию, восстанавливая мой энергозапас после нашей авантюры с вертолётом.

Рядом с моим «гамаком» – три фигуры. Одна – невысокая, в светло-зелёном халате и шапочке на ушастой голове. Это Кошка-реабилитолог. Вторая – статная, высокая, в нежно-сиреневом мундире Исследовательского Отдела. Это Бася.

Третья фигура – в просторном белом одеянии. Голова укрыта клобуком, но я вижу эти золотые глаза. Золотые глаза, которые смотрят на меня недоверчиво. Неодобрительно.

Первый качает головой:

– Ну вы, ребята, и учудили. А получше ничего придумать не смогли? Угробили вертолёт, чуть сами не пропали. Особенно ты, между прочим – и это в преддверии Войны! Как всегда живёшь одним моментом, да? Глупо, Второй, глупо и недальновидно.

– Девочка…

Слова даются мне с трудом. На рабочей панели рядом с моим «гамаком» вспыхивает оранжевый огонёк, и Кошка-реабилитолог шепчет Первому:

– Мой Повелитель, ему нельзя волноваться…

– Знаю. Но ведь «Нити» безупречны, не так ли?

– Да, Повелитель, но…

– Значит, всё в порядке.

– Первый… – шепчу я. – Что с Радой? У неё получилось?

Его лицо искажает гримаса почти искреннего сочувствия.

– В каком-то смысле да. Ваша теория была… небезынтересна. Как теория. Но на практике, разумеется, всё вышло совсем не так. Добежать до Истока она смогла и даже прыгнула в него. Но вот дальше началось то, что вы, по не до конца понятной мне причине, не предусмотрели. Ни ты, ни Рихард, ни Бас-Т, ни Рипли, никто из вас не догадался задаться простым, в общем-то, вопросом: а что будет с ней после прыжка в Исток? В общем, Исток чуть сам не разобрал твою девчонку на Изначальные Структуры. А знаешь, почему? А потому, Второй, что не стоит пытаться перехитрить систему. Для того, чтобы стать Духом, человек должен умереть, – потому что только в этом случае его суть, его душа может быть легко заменена на радужную Сущность Духа. И дело не в том, что Исток не может заменить одну сущность на другую: как раз это не составляет для него никакого труда, даже если речь не о простом человеке, а о полиморфе. Дело в том, что разница между свободной душой мертвеца и живым полиморфом огромна! Поэтому Исток решил сначала разобрать Раду на Изначальные Структуры, а потом собрать заново. Понимаешь, что я имею в виду?

– Она умерла?..

– И да, и нет. Для неё больше нет этих понятий. Даже мне её жаль. То, что случилось с ней, нормально для Духов – но не для человека. Проще говоря, она пережила Переход. Заживо. Ты ведь помнишь, что это такое. Пересборка. Пересозидание. Но это для Духов! А для живого человека… Я могу только предполагать, что ей довелось испытать. В итоге… то, что от неё осталось, сейчас собирают воедино здесь, в Колыбели. И Седьмым Претендентом ей не стать, Второй. Не раньше, чем она восстановится, – а это будет нескоро. Она всё-таки стала Духом, но её суммарные показатели по Сущности находятся в районе 4%. Понимаешь? И это уже не говоря о том, что её человеческой психике, скорее всего, пришёл конец. Лично я не могу представить, кем она станет, когда придёт в норму. В самом лучшем, и в самом маловероятном случае она станет Духом, самым обычным. Думаю, врождённую способность к полиморфии она утратит. Бас-Т, правда, смотрит на это более оптимистично, но ты меня знаешь: я всегда предпочитал быть реалистом. Так вот… В худшем случае у неё есть шанс восстановиться в качестве Сущности, даже не Духа, – и тогда из неё можно будет разве что Кошку сделать. Здешние умельцы, конечно, опытны, но даже для них это будет непростой задачей. Если не получится и у них, я займусь ей лично. Переделаю её по образу и подобию Эбби. Но я надеюсь, Второй, что до этого не дойдёт. Я надеюсь. Вот и тебе советую – надеяться. Других вариантов нет… Ладно, приходи в себя. Время уходит, сам понимаешь. Искажённый вот-вот выйдет в Мир людей, Вооружённые Силы Колыбели готовы выступить в любой момент. Постарайся прийти в себя как можно скорее: ты всё-таки Лорд-Командующий, и второго у нас нет. Если бы Третьего не носило Радуга знает где, он бы тебя подменил, а так – увы. Между тем у меня остаётся всё меньше времени на разгадку тайны Искажённого, а у твоих ребят – на тренировки. Они уже здесь; сейчас Рихард читает им лекцию по основам работы с Изначальными Структурами. Так что приходи в себя и подключайся к тренировкам. Понял, Второй?

– Да…

– Вот и славно.

Первый усмехнулся и пропал, а я вдруг почувствовал ужасную усталость. Голова отяжелела, веки смежились, и я провалился в сон, бездонный, как сама Пустота.

Там, во сне, я видел Исток. И впервые был не рад его видеть.

…

Когда я проснулся, вокруг было очень тихо. Сколько же я спал?

В Реабилитологическом пусто. Золотистая дымка висит в воздухе подобно туману.

Неужели всё было зря?

Я сел в ячейке «гамака» и спустил ноги вниз. Холодно. Почему здесь так холодно и пусто?

Слова Первого… В это трудно поверить. Неужели никто из нас не смог предугадать такое развитие событий? Даже Бася?

Однажды, сказал мне Первый, твоя гордыня тебя погубит. Если бы я попросил тебя о совете, Первый, – что бы ты ответил? Ты обманул меня тогда, с Димкой – но у тебя получилось. Ты достиг своей цели: он благополучно перенёс и смерть, и перерождение. А я не хотел, чтобы Рада умирала. И что в итоге?

Рада. Я должен её найти. Она где-то здесь. Но где?

«Нити» – сооружение колоссальных масштабов. Оно представляет из себя пространство, формой напоминающее ангар, в котором вполне смогло бы разместиться два-три «Боинга». Пространство Энергокомплекса занято ячейками – теми самыми «гамаками», свитыми из золотых нитей. Каждый «гамак» подвешен между двух модульных корпусов: в одном расположилось сложное оборудование для наблюдения за состоянием «перерожденца», в другом – контейнер с особым составом, в котором плавает существо, внешне напоминающее нечто среднее между медузой и пауком. Это существо – живое, оно было выращено с помощью приглашённых специалистов из Престола, и представляет собой аналог Ангельского энергосимбионта-генератора. Живущий между Ангельских лопаток, генератор отвечает за рост крыльев и нимба, а также за выработку энергии. В то же время здесь, в Энергокомплексе, эти существа обеспечивают «Нити» небольшим, но постоянным притоком Энергии, с помощью которой заново рождённые Кошки восстанавливают свои силы.

И не только Кошки.

Энергокомплекс огромен: как мне найти здесь Раду?

– Лорд Гермес! Что вы делаете?

Я обернулся и увидел, что ко мне спешит та самая Кошка-реабилитолог, которая сообщила Басе о моём пробуждении и, видимо, дежурила возле меня, пока я был в отключке.

– Я хочу найти Раду. Где она?

Кошка была в зооморфе – но я увидел, каким ужасом исказилась её мордочка.

– Нет! Вам нельзя! Вы не должны!

– Почему это, интересно? Эта девочка – мой подопечный, я должен знать, в каком она состоянии.

– Нет! – воскликнула Кошка. – Вам нельзя! Это приказ Старшей Бас-Т!

– Слушай, Пушистая, – я ощутимо сжал Кошачье плечико и заглянул в наполненные страхом глаза, – я же сказал: мне нужно видеть мою подопечную. А приказ Старшей Бас-Т для меня несущественен, ибо Старшая Бас-Т относится ко Второй Касте, а я – к Первой. Между прочим, ты-то у нас кто? Назовись.

– Прошу простить! Миш-А, Реабилитолог-Старший, Четвёртая Каста! – Кошка согнулась в поясном поклоне.

– Рад знакомству, Реабилитолог-Старший Миш-А. Вольно.

Она распрямилась – смешная такая, серая-полосатая.

– Вам нельзя, Лорд-Командующий! Вам нужно спешить, у вас же тренировки! Кроме того с минуты на минуту начнут поступать первые убитые, у нас будет куча работы!

– Убитые? – я нахмурился. – Разве Искажённый уже вышел?

– Он в Преддвериях. Военные Силы Колыбели ждут его через пять-десять условных минут.

– Проклятье… Так, Мишка! Быстро веди меня к Раде! Слышишь! Это мой прямой приказ, – прямой приказ Лорда-Командующего Гермеса Несокрушимого, первого Паладина Радуги, Духа Первой Касты!

Она всхлипнула:

– Слу… слушаюсь, Милорд! Видит Радуга, я пыталась вас остановить!

– Да ладно тебе, Мишка… – пробормотал я, несколько обескураженный её слезами. – Что ты тут слякоть разводишь… Где твоя улыбка, Мишка? Да что ж там такого, что ты так переживаешь…

– Приказ Старшей Бас-Т… Экстраординарный случай… Четыре процента от нормы… – причитала она сквозь слёзы, ведя меня куда-то в дальний угол Энергокомплекса.

Я шагал за ней и хмурился. Проклятье… Всё не слава Радуге…

И тут Кошка остановилась, да так резко, что я едва не налетел на неё.

– Ты чего? – но она только указала лапкой в сторону большой, метра два длиной, голубоватой капсулы, смонтированной на местной модульной основе. До меня дошло: – А… Это у вас что-то вроде реанимации, да? А сколько генераторов там у неё?

– Четыре. Но это ведь не главное…

– Да знаю я, что не главное…

Я подошёл к капсуле и заглянул внутрь. А там…

Сначала я не понял, что это вообще такое. Мне показалось, что в капсуле лежит сломанная кукла, – точнее то, что от неё осталось. Но внутри этой куклы жил сгусток радужного вещества.

Я смотрел на это: от левой руки остался оплавленный кусок кости с остатками кожи. От грудной клетки не осталось ничего, кроме ключиц, лопаток и куска грудины. Позвоночника не было. Правая рука сохранилась почти полностью – но без кожи. Бёдра – оплавленные кости, обеих ног нет, точнее, от них остались такие же обрубки суставов.

Нижней челюсти не было вовсе. Правая сторона черепа оплавилась – зато на левой остались даже волосы, частично, – и то, что когда-то было лицом.

Это было похоже на куклу, побывавшую в чане с кислотой. Изуродованную куклу со сгустком радужного вещества под оплавленной грудинной костью.

Сзади меня рыдала Кошка, и сквозь рыдания я слышал её доклад:

– …Сохранность костей черепа – 43%… Сохранность кожи и мягких тканей черепа – 23%… Сохранность костей позвоночника – 0%… Сохранность костей грудной клетки – 19%… Сохранность верхних конечностей: кости левой руки – 5%, кожа и мягкие ткани – 3%… Кости правой руки – 78%, кожа и мягкие ткани – 0%… Сохранность бедренных костей – 66%… Сохранность кожи и мягких тканей бёдер – 0%… Сохранность нижних конечностей: кости левой ноги – 5%, кожа и мягкие ткани – 1%… Кости правой ноги – 7%, кожа и мягкие ткани – 0%…

Я молчал. Я не знал, что сказать. Все эмоции куда-то пропали.

– Общее состояние сознания – 2%… – продолжала Кошка. – Состояние Радужной Сущности – 2,5%… Вероятность восстановления до состояния Духа – 19%… До состояния Сущности – 28%… Общий прогноз – негативный…

Я подошёл к капсуле и присел на корточки рядом с ней, глядя прямо в широко раскрытый уцелевший светло-зелёный глаз.

– Дочка… Дочка, прости меня… Это всё я виноват… Я не должен был этого делать… Я не должен был привлекать тебя к Проекту… Это была ошибка… моя ошибка. А теперь ты мертва… Господи, что же я наделал…

И внезапно сквозь пелену слёз я увидел, что её глаз смотрит прямо на меня. Я даже не успел среагировать – костлявая рука поднялась и со всего размаху врезалась в стекло капсулы! От неожиданности я не смог удержать равновесие и упал навзничь, нелепо растянувшись на полированном металлическом полу.

– Эй… Эй-эй-эй-эй! Как там тебя! Мишка!!! Она ведь жива!!! – заорал я, всё ещё не веря увиденному.

– То-то и оно-о-о, – как-то совсем просто, по-бабьи, в голос разревелась Кошка, утирая бесконечные слёзы форменной шапочкой.

– Она жива…

Я поднялся с пола и снова подошёл к капсуле. Единственный глаз Рады смотрел на меня – без эмоций, пристально, внимательно. Ладонь её костяной руки лежала на поверхности стекла.

Я поднёс свою руку к капсуле и приложил её к этой маленькой ладошке – и увидел, как она скребёт по стеклу кончиками фаланг. Это ведь её воля, как Духа, подумал я. Ведь ничего не осталось, ни сухожилий, ни мышц! Но она движется! А значит, она понимает! Значит, сознание живо! Значит, всё не так уж и плохо!

– Держись, Рада, держись, маленькая! – заговорил я лихорадочно, водя пальцами по стеклу, отделявшему мою руку от её руки: – Держись, всё будет хорошо, вот увидишь! Мы обязательно победим, Рада! Я обещаю! Это будет победа в твою честь! Я не могу позволить нам проиграть, пока тебя не восстановят! А значит, у нас впереди ещё много дней! У наших Миров! Ты жива, ты сохранила пускай даже часть сознания – это главное! Это значит, что наш рывок – твой рывок – был не зря! Не переживай, слышишь?! Мы – Духи, мы многое можем! Тебя восстановят! Я всё сделаю, чтобы тебя восстановили! И мы снова сможем погулять с тобой по парку! Слышишь меня?!!

Фаланги пальцев притихли, рука опустилась на койку. Я смотрел на неё, и видел: её глаз, её светло-зелёный глаз сначала сощурился, а потом подмигнул мне! Я вскочил, схватил рыдающую Кошку в охапку и закружился с ней по Энергокомплексу: