Текст книги "Вечная осень нового мира (СИ)"

Автор книги: Яромир Тишинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

История первая. «Бабочка»

К его коже постепенно возвращалась чувствительность, а вместе с ней и притупленная синтетическими медиаторами боль. Медленная, вялотекущая боль, которая перерастала в режущий тонкий ожог по самой кромке между правым веком и верхней скулой над щекой.

Лицо Эдварда было подвергнуто термальной обработки, которая больше походила на банальное выжигание неровностей на коже. Врач, проделавший эту нехитрую процедуру, отошел от операционного кресла к противоположной стене комнаты и самозабвенно принялся готовить свой инструментарий к следующей операции. Эд посмотрел на врача оценивающим взглядом. Пока он продолжал лежать в медицинском кресле, не решаясь даже пошевелить мимическими мышцами лица, хирург деловито расхаживал вдоль широких столов, укрытых белой тканью

Врач был сутулым, худощавым и высоким мужчиной, неопределенного возраста. Его лицо было изрыто множеством мелких морщин и на треугольном подбородке выделялась острая тонкая борода, слегка затронутая сединой. При этом волосы на голове были еще достаточно темными и густыми, из-под тучной для его возраста шапки волос выглядывали умные и холодные серые глаза, которые уже много лет равнодушно смотрели на этот мир. Во всем его облике читалась некоторая небрежность, бывшая, очевидно, следствием большой загруженностью работой. Своими длинными тонкими пальцами врач поочередно брал со стола один из хирургических инструментов, затем подолгу вертел его в руках, всматриваясь в любые неровности или загрязнения. Каждый новый скальпель или зажим он скрупулезно чистил, потом протирал насухо отдельно лежащей марлевой салфеткой и внимательно разглядывал на свету, поднося их поближе к глазам. После проделанной в сотый раз монотонной операции он аккуратно откладывал очередной медицинский прибор в сторону, на соседний стол, где очень быстро образовывался стройный ряд разнообразных орудий медицинского труда. На протяжении уже нескольких минут он скурпулезно проделывал эту процедуру, перекладывая каждый из инструментов с одного стола на другой.

– Если рана начинает болеть, это нормальная реакция, так и должно быть – не отрываясь от своего занятия, хирург обратился к Эду. – Медиатор конечно ослабляет боль, но не на долго. Тем более, я вколол тебе слабую дозу, поэтому некоторое время будет жечь. Это неприятная, но необходимая мера – обезболивающее не должно мешать работе стимулятора роста клеток, а его действие для нас главное. Примерно через час, твое лицо полностью восстановится и уже никто не сможет разглядеть на нем шрама, во всяком случае, без пристального взгляда.

Эдвард промолчал, анестезия также атрофировала его лицевые мышцы, которыми теперь было почти невозможно двигать. Хирург тем временем продолжал проводить свои жутковатые манипуляции, методично раскладывая инструменты на столе. Чтобы хоть как-то отвлечься от нарастающей боли Эд решил подробнее осмотреть операционное помещение. Тем более что света теперь стало гораздо больше, чем в тот момент, когда он только усаживался в это совершенно неудобное кресло. Эд даже слегка приподнялся в нем, вытягивая вперед голову, насколько это позволяла сделать его затекшая шея.

Все это время они находился в квадратной и довольно просторной комнате, достаточно большой, чтобы установить там сразу два хирургических кресла и ряд аппаратуры у противоположенной от входа стены.

Стены зала покрывала кафельная белая плитка, местами побитая временем. Ближе к потолку, вдоль стены висело несколько больших сенсорных мониторов, от которых тянулись в разные стороны тугие жгуты скрученных проводов. Черные прямоугольники плоских экранов закрывали собой большую часть облупившегося кафеля, и были покрыты тонким слоем пыли. Видимо пользовались ими довольно редко. Под мониторами, был установлен ряд широких металлических столов с медицинскими инструментами, у другой стены, многочисленные приборы, нагроможденные друг на друга. Все это помещение, со всеми его многочисленными приборами и медицинским оборудованием принадлежало одному человеку – Стефану Коулману, врачу по призванию, с которым Эд познакомился буквально несколько часов назад.

Биография Стефана была крайне туманна, и он неохотно раскрывал ее подробности незнакомым людям. Все что Эду было известно, кратко и очень скомкано ему поведала Эльга, пока они ехали в машине.

Стефан не был профессиональным хирургом, скорее это было его хобби, с годами переросшее в истинное призвание. Сменив десяток различных работ и специальностей, по собственной глупости потеряв левую руку, за долгие годы поиска самого себя он все же пришел к тому главному занятию, которому смог теперь посвятить остаток жизни. Медицина и хирургия в частности, стали его главным трудом, которым он гордился и который кормил его все эти годы. Хотя Стефану и приходилось постоянно вести двойную жизнь, и скрывать свое истинное ремесло, он не испытывал от этого дискомфорта. Ему нравилось то, чем он занимается, это приносило хорошие деньги, а еще ему нравилось вести скрытую от чужих глаз потайную жизнь. Это разительно отличалось от серых унылых будней первой половины его жизни.

Странное и пугающее место, в котором по случайному стечению обстоятельств оказался Эд, было для мистера Коулмана главным достижением и смыслом всего существования. Только здесь он чувствовал себя по настоящему живым, занимаясь любимым делом. За умеренную плату он мог поменять органы или установить любые имплантанты, как правило, производя все это в обход закона и имея дело с соответствующим контингентом.

Никогда Стефан не спрашивал ничего лишнего у своих клиентов, за что и ценился людьми конфликтовавшими с законом, которые были лишены возможности обращаться к официальным врачам. Он не интересовался причинами, заставившими того или иного человека обратиться к нему, он просто делал свою работу, помогая людям модифицировать их тела. Молчаливость и надежность мистера Коулмана с годами обросла настоящим легендами среди представителей криминального мира, которые занимали очередь чтобы попасть к нему на прием. Держать язык за зубами и не задавать лишних вопросов, было для него проще простого, ведь в прошлой своей жизни, именно за отсутствие этих несложных навыков он лишился руки.

Иногда, как и в случае с Эдом, за его нестандартными услугами в это странное место приходили не только моды и киберы, но даже беглые киборги, скрывающиеся от полиции. По законам, действовавшим во всех крупных городах известного мира, человек, чей организм более чем на половину состоит из «имплантированных элементов», имеет право получить статус киборга. Вместе с новыми документами и новым статусом, ему в области подмышек наносился восьмизначный серийный номер. Киберы, как их обычно называли простые люди в устной речи, составляли до четверти всего населения известного мира. Но были еще и другие «киборги», бывшие люди, чья незавидная участь была решена без их согласия.

– Я у тебя над ухом заметил порт для выхода в сеть, – не оборачиваясь проговорил мистера Коулман, – довольно изящный. Сразу видна заводская работа, давно подобного не встречал, к сожалению. Обычно я работаю с кустарными вариантами, такими как у большинства прихожан нашей церкви.

Он сжал в кулак левую ладонь, бионически пальцы протеза послушно пришли в движение. Стефан задумчиво посмотрел на свою механическую руку и затем повернулся к Эду, чтобы показать ему висящий на шее амулет: серый ромб с косым синим крестом.

– Знаешь, что это?

– Это символ Матери Машин, – Эд тяжело двигал лицевыми мышцами, действие анестезии еще не закончилось.

– Верно, думаю Эльга тебе уже много о нас рассказала. Так вот, в нашей церкви у каждого прихожанина есть по два порта: один легальный, как у всех людей, над ухом, а второй скрытый, для «протосети». В мои обязанности входит следить за тем, чтобы все эти порты были надежно спрятаны от глаз посторонних. Обычно мне приходится их заделывать синтетической кожей. На моей практике даже были случаи, когда несколько раз кто-то из наших прихожан в полицию попадали, так и в участке у них ничего не находили. Так что я горжусь свой работой.

Он еще раз бросил молчаливый взгляд на свою кисть, а потом уверенным шагом направился к нагромождению приборов у дальней стены.

– Следующий клиент у меня только через два часа, поэтому пока у нас есть время. Если позволишь, я бы хотел подключиться к твоему порту и провести полную диагностику.

– Если это необходимо, – безучастно ответил Эд.

– Чтобы тебе совсем не было скучно, я могу что-нибудь рассказать, – обрадовано заметил Стефан, устанавливая складной металлический стул. – Я вообще люблю поговорить, но с моей работой это непозволительная роскошь. Очень приятно, что у меня наконец-то появился слушатель…

Доктор подкатил к своему пациенту крупный металлический ящик, на вращающихся ножках, испещренный рядами кнопок и увенчанный двумя дисплеями. От медицинского прибора тянулся канат плотно скрученных проводов, чьи концы свисали веером. Достав нужный штекер, увенчанный тонкой иглой, врач подключил его к порту над ухом Эдварда. В это же мгновение дисплеи загорелись рядами цифр, прибор издал сдавленный тихий гул.

– Чаще всего ко мне заходят «моды», – не отрываясь от процесса, рассказывал мистер Коулман, – их у нас в церкви абсолютное большинство. Хотя бывает, что за какой-нибудь плевой операцией обращаются даже киберы. Но у них довольно банальные просьбы: замена органов, имплантов или прочей ерунды. Основная моя аудитория, находится в вечном противостоянии с законом. У них самые простые операции: извлечение пуль и зашивание колотых ран. Мне кажется, если переплавить все пули и осколки от гранат, что я вытащил из своих клиентов за годы врачебной практики, можно небольшой отряд полиции перевооружить, – он слегка улыбнулся. – А вот настоящего киборга, да еще и беглого, мне раньше не доводилась проверять.

Он провел несколько коротких манипуляций, с панелью управления диагностическим прибором и изображение на дисплеях сменилось на ряд искривленных диаграмм.

– Ну что же, основные функции организма в норме, биохимия в порядке, все импланты работают без сбоя, не повреждены. Так, – он нажал несколько клавиш, – проверим состояние мозгового процессора.

– Что такое «протосеть»? – неожиданно даже для самого себя спросил Эдвард, вяло шевеля одеревеневшими губами.

– Протосеть... сложно объяснить, – очень осторожно подбирая слова, протянул Стефан, – это как наш собственный мир, внутри обычной сети. Это так сразу и не расскажешь... это видеть надо, почувствовать. Если хочешь, то я могу установить тебе дополнительный порт, как у остальных. Тогда ты сам сможешь в нее выйти и все понять.

– А зачем выходить в эту «протосеть»? Что там такого особенного?

– Поверь мне, там есть, ради чего не только выходить в нее, но и возвращаться снова и снова, – Стефан сдержанно улыбнулся, но тут же постарался перевести тему. – Эльга рассказала мне, как вы познакомились, и что ты ищешь работу. А еще она рассказала, зачем тебе нужны деньги. И сразу хочу тебя предупредить – пересечь северные пустоши очень опасная и глупая затея. Государственный торговый караван для тебя исключен, это риск оказаться схваченным даже не смотря на все мои ухищрения, и поддельные документы тоже не выручат. А пристать к малому каравану контрабандистов, это слишком большой риск. Не знаю, как ты добрался сюда из земель Дома Каина, но поверь мне, пустошь, что начинается за Некрополисом на севере – это действительно страшное место и она намного опаснее всего что ты видел на юге.

– Скажите, мистер Коулман.

– Можно просто Стефан.

– Хорошо, скажите Стефан, зачем вы отговариваете сейчас меня? Вы повторяете те же слова, что много раз говорила мне Эльга.

– Во-первых, – устало вздохнул доктор, – потому что отправиться на север, для тебя сродни самоубийству. Тем более, что ты не найдешь там вожделенного пристанища, там нет ничего, кроме десятка еще более унылых и бедных городов, зараженных рек, медленной смерти от излучения или от рук диких банд мутантов. А во-вторых, я хочу, так же, как и Эльга, чтобы ты остался в этом городе и присоединился к нам.

– Под словами, «присоединиться к нам», вы подразумеваете, церковь Матери машин, верно?

– Да, это так, – врач говорил спокойно, постоянно озираясь на дисплей и проверяя его показатели. – Возможно тебе это покажется странным, но твои проблемы автоматически становятся и нашими. Теперь, когда мы нашли тебя, мы не можем позволить тебе неосмотрительно сгинуть в пустошах, так же, как не можем допустить, чтобы тебя схватила полиция.

– Вы, правда, хотите мне помочь? – к одеревеневшим губам стала возвращаться прежняя живость.

– Абсолютно. Только подобные тебе, в сложной ситуации могут протянуть руку помощи, в этом трижды проклятом и жестоком мире, – он улыбнулся. – Только «машина» сможет помочь другой «машине» бескорыстно, обычные люди на это неспособны. Ну, а ты на данный момент находишься ближе всего к понятию человека-машины, чем любой из прихожан нашей церкви. И мой долг помогать тебе, особенно сейчас.

– Но почему быть человеком – это так плохо? Когда я вчера разговаривал с Эльгой, она постоянно доказывала мне, как ничтожны и слабы люди, как они глупы, черствы и мелочны. Что они должны были сгинуть вместе с прежним миром, и лишь по чистой случайности остались жить. Почему быть человеком плохо?

Доктор, вновь перевел свой усталый взгляд на дисплеи медицинского прибора и тяжело вздохнул. Видимо уже не в первый раз ему приходилось вступать в подобные споры.

– Пойми Эд, ведь дело не в том, хорошо быть человеком или плохо. Важно понимать, что сейчас представляют собой люди. В настоящем времени они уже не похожи на людей древнего мира, сейчас они слабы, тщедушны и сильно запуганы. В конечном итоге, даже сам Бессмертный Пророк учил, что люди должны меняться, так же, как изменился наш несчастный мир. Ну, вот… возьми хотя бы сам Трибунал. Вспомни, что они нам всегда говорили? О Сверхчеловеке, о высшем разуме, о жизни самого Пророка и всех его идеалах развития, построения нового мира. Прошло больше тридцати лет с момента его официальной физической смерти. Разве сейчас кто-то из людей продолжает следовать его идеалам? Кто-то всерьез заботиться о претворении в жизнь его планов по созданию нового мира?

– Вы думаете, что в людях больше не осталось веры в слова Пророка? И все что говорит Трибунал о построении грядущего мира, совсем ничего для них не значат?

– Я думаю, что они просто устали ждать и стали теми, кем были всегда – простыми людьми, слабыми и злыми людьми, – он помолчал немного. – Все прекрасное, что есть в их вере, все к чему их призывают прелаты Трибунал и Пророк, все это будет только однажды, в далеком завтра. Надо терпеть, примирятся с окружающей действительностью и постоянно ждать, что однажды наступит это лучшее завтра, которое все изменит. А до тех пор, люди живут ужасной грязной жизнью, и эта страшная реальность развращает их, откладывая наступление светлого завтра на неопределенный срок. Они понимают это, прекрасно понимают, что их завтра возможно никогда не наступит.

– Но ведь наши предки, прежние поколения, которые пошли за пророком Аэроном, поверили в его слова и начали строить новый мир…

– Они все давно мертвы, – сухо обрубил Стефан. – Все эти люди уже давно мертвы, также, также, уже тридцать лет мертв сам Пророк, от лица которого нами управляет Трибунал, рассказывающий всем сказки про его воскрешение, бессмертие и якобы новое бестелесное существование. С момента когда наши предки пошли за Пророком, прошло уже почти сто лет и все люди которые самоотверженно строили его новый мир уже давно мертвы. Новые поколения, не такие.

– Но, тем не менее, за эту сотню лет отстроились новые города, десятки городов. Вся наша цивилизация поднялась из руин, возродившись после Великого перелома.

– Верно, – согласился Стефан, – но за это возрождение человечество заплатило тысячами жизней. Целые поколения положили себя на алтарь нового мира, который так и не удалось построить, к сожалению. Все современное поколение видит эти бесплодные попытки предков создать лучший мир и видит, что ничего у них не получилось…

– И они устают, – тут же продолжил его мысль Эдвард.– Устают пытаться быть лучше, чем они есть?

– Верно, Эд, теперь ты меня понимаешь. Поэтому прихожане нашей церкви другие, потому что наше счастье уже тут, оно рядом с нами, здесь и сейчас. Практически в каждом городе известного мира, а в столицах Великих домов и подавно, есть свой местный храм – оплот Матери машин. А каждый храм существует за счет наличия в нем «оракула». Именно благодаря ему создается локальная «протосеть», в которую может войти каждый из прихожан, каждый из нас, в том или ином городе. Оракул является чем-то вроде обязательного связующего звена между Матерью Машин и ее детьми. Можно сказать, что он – это ее телесное воплощение среди нас, которое гораздо реальнее мертвого Пророка

Доктор, еще несколько минут назад занимавшейся своей кропотливой и трудоемкой работой, уже давно не обращал внимания на изменения показателей дисплея. Сейчас он говорил воодушевленными словами проповедника, а в его усталых серых глазах показались всполохи жизненной силы и истинной веры.

– Я слышал об этом. Эльга говорила мне что-то про оракула, но я не совсем уверен, что правильно ее понял, – продолжал свои расспросы Эдвард. – Она говорила что-то про «не вернувшихся» и что они в своем сознании становятся частью Матери, а их тела – частью оракулов. Ну и все в таком духе, я много не понял, – он многозначительно развел руками.

– Да, это так, – спокойно ответил Стефан. – Те из нас, кто решают окончательно слиться с Матерью, отдают себя ей полностью. Их человеческая оболочка крайне важна нам, для поддержания материальных воплощений самой Матери Машин. Оракул, это связующее звено, наше главное доказательство присутствия Матери в материальном мире и доказательство ее безграничной силы. Однажды, если ты присоединишься к нам, то сможешь увидеть оракула собственными глазами, – заверил его Стефан, – и если захочешь, то задашь и ему все интересующие тебя вопросы. А пока, нам лучше вернуться к нашим обыденным проблемам…

***

Закончив все намеченные процедуры, Эдвард и Стефан вышли в жилую часть квартиры, а за их спинами еле слышно зашевелилась сокрытая от посторонних глаз дверь. Медленно задвигаясь, она скрыла собой проход в хирургический зал, перерезав поступающий оттуда свет, снова превратившись в непримечательную часть темно-зеленой стены. В жилой комнате было достаточно темно, особенно по сравнению с наполненным холодным белым светом хирургическим залом.

Эльга все это время ждала их, удобно устроившись на широком диване из толстой искусственной кожи, оливкового цвета. Она уже почти задремала, вымотанная предшествующей дневной суматохой. Но даже в таком состоянии, она по-прежнему сжимала в руках длинный ствол оружия, которое наготове всегда лежало под диваном у Артемиуса. Ее тонкие руки обнимали полуметровый «стреломет» – довольно громоздкое, но бесшумное самодельное оружие, часто встречающееся в продаже на черном рынке. Подобного ребенку, который в гостях тут же находит для себя новую игрушку, Эльга вооружалась этим устройством каждый раз, как попадала в квартиру к мистеру Коулману. Так она чувствовала себя защищенной, особенно в компании довольно неприятных клиентов ее старого друга.

Почувствовав движение, девушка встрепенулась, рефлекторно обхватив рукоятку оружия. Но вглядевшись в лица своих знакомых, тут же со вздохом отложила «стреломет» в сторону и вновь откинулась на спинку дивана, удобнее устраиваясь на нем с ногами. Эдвард сел возле нее.

– Я бы с удовольствием побыл с вами, мои друзья, но через час у меня назначена новая операция. А мои клиенты очень ценят конфиденциальность. Так что вас двоих, они явно видеть не захотят, – устало отметил доктор.

– Да, конечно, мы сейчас пойдем, – еле живым голосом пробубнила сонная Эльга, – мне только нужно еще несколько минут.

Переведя взгляд с ее заспанного лица на киборга, Стефан недолго постоял, рассматривая результат своих трудов и тут же отправился к кухонному столу.

– Я могу пока предложить вам кофе, это поможет взбодриться.

– Да, думаю это хорошая идея, – живо отреагировал Эдвард. Он отправился вслед за доктором, краем глаза продолжая наблюдать за дремавшей Эльгой. Но не успел Артемиус даже потянуться за чашкой для кофе, как раздался настойчивый звонок в дверь.

В туже секунду, сонный полумрак, царивший в квартире мистера Коулмана, развеялся подобно сигаретному дыму. Свет оставался все таким же приглушенным, однако внутренняя атмосфера пришла в движение. Эльга вновь подскочила на диване, схватив «стреломет» обеими руками и направив его тонкий длинный ствол на входную дверь. Доктор, всего в несколько прыжков стремительно оказался у старого комода шириной в половину стены и вытащил из его утробы компактный хромированный пистолет. Взведя его отработанным движением за доли секунды, он тихими шагами отступил к дивану, на котором заняла оборонительную позицию Эльга.

Импланты, усиливавшие естественную реакцию и рефлексы Эдварда, позволили ему также стремительно вооружиться двумя крупными столовыми ножами, один из которых он приготовил к броску, нацелившись на дверь. Его биомеханические глаза позволяли точно определять расстояние до предметов, таким образом, вероятность попадания брошенным ножом он оценил, как приближенную к максимальной.

– Твои клиенты? – с надеждой в голосе прошептала Эльга.

– Нет, – в полголоса ответил Стефан, – слишком рано. Видимо вас выследили.

В дверь снова позвонили. Ступаю на полусогнутых, стараясь не шуметь, он подошел к дверной панели и медленным неуверенным движением нажал на кнопку динамика. В маленьком экране отобразился центральный коридор многоквартирного подъезда. Перед дверью нервно переминались двое крепких мужчин, одетых в черные одежды, напоминавшие униформу и коротко стриженных. Еще один, тучный здоровяк, сидел позади них на полу, обхватив живот руками.

– Какого… Логан, – все еще шепотом, но с явным раздражением проговорил в динамик хозяин квартиры. – Я же говорил тебе не являться без звонка! Что, черт возьми, ты творишь?

Один из стоящих за дверью также прильнул к динамику, со своей стороны.

– Дело срочное, – в полголоса проговорил он, – Билли ранен! Нам нужна твоя помощь, Док.

– Зачем ты его сюда притащил? За вами наверняка полиция.

– Док, мать твою, открой. Мне на весь дом тут орать?

Выругавшись себе под нос, Стефан нажал на соседнюю кнопку и входная дверь бесшумно отварилась. В квартиру ввалилось двое громил, державшие под руки третьего, чей живот был в крови. Раненый еле придвигал ногами и был близок к потере сознания, его огромная бритая голова болталась на крепкой шее, постоянно заваливаясь на бок. Громилы бросили раненного на кресле неподалеку от входа. Дверь, вернулась в прежнее состояние.

Только в это мгновение Эльга опустила свое оружие и, слегка искривившись в лице, откинулась на спинку дивана. Ей явно хотелось спать. Было уже далеко за полночь.

Самое сильное впечатление происходящее действие производило только на Эдварда, остальных оно казалось, совершенно не удивляло. Эльга начала понемногу прикрывать глаза, хотя и продолжала пересиливать сон, чтобы наблюдать за полуночными гостями. Стефан, вяло подергивая пистолетом в руке, чей ствол безучастно смотрел в пол, пытался разобраться в сложившейся ситуации. Он явно был хорошо знаком с ворвавшимися к нему громилами и уже потерял всякую надежду выпроводить их обратно.

– Тащите его в операционную, он мне сейчас всю мебель кровью запачкает, – слишком буднично для подобного случая, сказал мистер Коулман.

Тот, кого он назвал Логан, послушно подхватил своего раненного напарника под руку и сдернул его с кресла, попутно бросив на пол короткоствольный автомат, с такой небрежностью, как будто это была старая швабра для мытья пола. Второй громила также вцепился в раненного приятеля. На пол звонко брякнулся еще один автомат, одновременно с открытием потайной двери. Полумрак жилой комнаты нарушился яркой полоской белого света из операционной. Протаскивая своего раненого друга мимо громоздкого дивана, занимавшего половину центрального пространство, Логан бросил скользящий взгляд на задремавшую девушку.

– А ты какого черта здесь делаешь? – на ходу спросил Логан. И не дожидаясь ответа, продолжил волочь свою тяжелую ношу в светящуюся комнату.

– Тебя забыла спросить, – вдогонку крикнула ему Эльга, приоткрывшая на несколько секунд глаза.

Пока врач и нежданные гости скрылись в операционной, Эд наконец отошел от легкой оторопи и отложив кухонные ножи на стол, направился к дивану. Он мельком осмотрел валяющиеся на полу автоматы и, наклонившись к дремлющей Эльге спросил шепотом:

– Ты знаешь этого типа?

– Да, – не открывая глаз сонно произнесла девушка, – к сожалению слишком хорошо.

– Это твой бывший бой-френд? – поинтересовался Эд, почувствовавший прилив странной колющей эмоции, ранее им не испытываемой, но так и не дождался ответа.

Логан и второй громила вышли из операционной, дверь в которую чуть слышно закрылась. Безымянный здоровяк почти бегом подбежал к запачканному кровью креслу и обессилено рухнул в него, растекаясь в умиротворенной улыбке. Логан встал напротив Эда, буквально пожирая его своими черными и злыми глазами.

– Это кто такой? Твой очередной приятель? Эльга, ты всех этих долбанных модов таскаешь сюда? – начал с серии вопросов Логан.

– Твое какое дело, – приоткрыв глаза, ответила Эльга. – Ты сам, о чем думал, когда сюда приволок своего дружка? Весь этаж наверное кровью залили. Сейчас здесь половина городской полиции будет.

– Закрой свой рот, – крикнул Логан. – Билли нужна помощь, эти черти нас сильно потрепали. Они завалили Штыря, и чуть мне голову не снесли.

Вскипев, он резко нагнулся и подхватил свой валявшийся на полу автомат. Немного задержав взгляд на рукоятке, он нервно принялся им размахивать. Не обращая внимания на всех присутствующих, Логан стал говорить сам с собой:

– Ничего, я им устрою. Совсем охренели, много о себе возомнили, думают мы им не отомстим, думают, что напугали нас. Долбанные залетные… думают, что могут хозяйничать в нашем городе.

Эд не на шутку напрягся. Логан явно терял над собой контроль от злости, да к тому же постоянно размахивал оружием. Не обращая на это внимание, совершенно спокойным тоном Эльга начала знакомить присутствующих, сопровождая свою речь вялым движением руки.

– Эдвард, познакомься – этого психованного маньяка зовут Логан, он мой брат. Логан, хватит беситься, познакомься – это Эдвард, киборг о котором я тебе говорила.

Логан тут же замолчал и, резко провернувшись на каблуках, врезался своим бешеным взглядом в лицо Эда. Его зрачки нервно задергались.

– Я думал это один из твоих приятелей «электронщиков», но нет, ты целую жестянку сюда притащила, – злобно ухмыляясь проговорил он. – Где ты их всех только находишь?

И тут же, не дожидаясь ответа, Логан продолжил свой монолог усиленно жестикулирую рукой, сжимающей автомат.

– Моя сестра повернута на «электронщиках», с детства мечтала себе импланты вставлять. А я не такой, нет, я совершенно чистый, человек на все сто процентов, – он провел рукой по бритому затылку. – Я даже не стал себе этот тупой порт в череп вставлять, я совершенно не такой как вы.

В этот момент часть стены позади Логана слегка подалась вперед и бесшумно отъехала в сторону. Широкий луч белого света пролился на лица всех присутствующих в комнате. К ним вышел доктор, с хмурым лицом и усталыми затуманенными глазами:

– Он мертв, слишком большая потеря крови, – холодно отчеканил он.

– Какого черта, док, неужели ты не мог что-то сделать, – тут же взорвался Логан.

– Разумеется, не мог, у него в животе шесть пуль. Вообще удивительно, что он оставался жив, пока вы везли его ко мне.

– Гады, они мне за это ответят. Вставай Крюк, нам срочно надо ехать.

Логан пнул в ногу сидевшего в кресле громилу, тот никак на это не отреагировал. Он лишь немного поерзал на сиденье и достал из внутреннего кармана куртки небольшую стеклянную ампулу.

– Погоди Страйк, мне надо шырнуться, такой я никуда не поеду, – спокойным ровным тоном ответил Крюк.

– Какого хрена ты делаешь? Нам работать надо, ты стрелять теперь не сможешь.

– Смогу, – также спокойно ответил громила, раскрывая ампулу и выливая ее содержимое себе в рот, – с этим я еще лучше стрелять буду. Может лучше боссу скажем, нам реально нужна подмога. Мы вдвоем с ними вряд ли справимся, их больше, и к тому же их еще надо найти.

– Хрена-с два, сами поедим разбираться. Эти гады завалили Штыря и Билли, мы должны им немедленно ответить. Иначе каждая шпана в трущобах будет думать, что на нас можно безнаказанно наехать. А это значит, что они потеряют страх, это значит, что они смогут нападать на нас когда вздумается и убивать кого вздумается. Мы должны отомстить! И не завтра, не через два дня, когда соберем целую армию, а сегодня, прямо сейчас! Прежде чем взойдет солнце, мы, мать твою, перебьем их всех, иначе завтра уже все трущобы будут знать, что мы проглотили смерть наших людей и нас незачем бояться. Так что поднимай свой жирный зад немедленно.

В этот момент Логан бросил свой озлобленный взгляд на Эдварда.

– Стой, это ведь про него ты мне рассказывала пару дней назад?

Эльга молча кивнула, даже не смотря на брата, еле удерживая равновесие головы и снова пытаяь погрузится в сон.

– Ты, жестянка, – Логан ткнул дулом автомата в грудь Эда, – она говорила, что тебе нужна работа и деньги. Это так?

– Это так, – хотел было возразить Эдвард, – я говорил Эльге, что на много готов пойти ради денег, но…

– Нет, парень, – резко оборвал его Лонан, растекаясь в злобной ухмылке, – со мной придется быть готовым пойти на все и идти придется до конца. Я никогда в жизни не обратился бы за помощью к жестянке вроде тебя, но сегодня особый случай. Если ты поможешь нам разобраться с одними ублюдками, обещаю, я замолвлю за тебя слово перед своим боссом.

В этот момент, Логан оттянул воротник куртки, обнажив небольшую татуировку на левой стороне шеи. Эд сумел разглядеть анаграмму из двух скрещенных букв «L» и «A» на его коже.

– Знаешь на кого я работаю, жестянка? Мы самая крутая банда в этом городе, круче нас нет никого. Если ты нам поможешь, то считай уже завтра, все у тебя будет схвачено. Ты драться и стрелять умеешь?

– Мне раньше не доводилось, – Эд старался говорить уверенно, улавливая взглядом каждое движение руки вооруженного безумца, – но мои физические данные и реакция превосходят средние человеческие показатели на шестьдесят восемь процентов.