355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Яна Лисканова » Лебединая пара. По Ту Сторону » Текст книги (страница 13)
Лебединая пара. По Ту Сторону
  • Текст добавлен: 11 марта 2022, 09:30

Текст книги "Лебединая пара. По Ту Сторону"


Автор книги: Яна Лисканова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Кажется, хоть на кого-то в этом мире мое нытье действует как надо!

Я усмехнулась, но тут снова вспомнила о доме. Точно… дом. Та Сторона.

Я ошарашено хлопнула глазами. Я ведь использовала свою «тоску» по дому, свою «обиду» за обман и похищение… в качестве предмета манипуляций?

– Вау…

Вот бы сейчас поговорить об этом с кем-нибудь. С кем-нибудь из друзей. Или даже с отцом Он умел вправлять мозги. Стало одновременно и грустно, и весело.

Наконец-то я смогла испытать хоть какую-то тоску по дому.

Глава 23

С господином Австером я общий язык нашла, когда до него дошло, что мои уши для него совершенно свободны, и пока я вынужденно тухла в покоях, он частенько забирал меня к себе в лабораторию. У него я даже поспрашивала поподробнее по поводу формирования лебединых пар, потому что у меня самой информация была очень урывочной и противоречивой. Все говорили на эту тему с точки зрения людей, для которых все очевидно и известно с самого детства, и поэтому пропускали много того, без чего полная картина не складывалась. Плюс, лично я слышала слишком много народного мифотворчества, которое вообще не помогало все это осмыслить. Сам Икел же говорил только то, что было выгодно ему.

Мол, не переживай, любимая, лебединые пары очень крепкие, я твой на всю жизнь!

А что конкретно это значило? Почему так? Как именно это работает?

На все эти вопросы исчерпывающих ответов мне не давали.

– …это связано с химическими и магическими реакциями в нашем организме. В период полового созревание, ближе к совершеннолетию, у лебедей начинается брачный сезон. Чаще всего он выпадает на весну или начало лета, но вот Икел у нас поздний цветочек. Ну это он так говорит, но я уверен, что он сам же что-то и придумал, чтобы не выбирать пару из тех, что предложены. Селена слишком заигралась, выбирая ему девочку… Хотя Атэ мне всегда нравилась – очень талантливая колдунья! Знаешь, что у единиц проявляются обе стихии? Да еще и так сильно! Исключительно одаренный ребенок…

– Но Икелу не понравилась, – напомнила я просто чтобы он не увлекся разговорами об умничке Атэ и не ушел от темы.

– Да… – мужчина кивнул, так и не отрываясь от своих записей, – Еще бы. Она же нос задирает даже побольше, чем он! Как таким ужиться? Правильно сделал, что проплыл мимо. В общем, начинается брачный сезон, и лебедят обычно тянет к тем, кто им больше всего подходит.

– А как они понимают, кто им подходит?

– Нам самим понимать ничего не надо. Организм сам чувствует, кто подходит для воспроизводства сильного потомства. Это совокупность магических и физиологических реакций. Например, зачастую, когда нам не нравится чей-то запах – и речь не о немытом теле – то скорее всего такой человек нам просто не подходит. И вовсе не обязательно от него действительно дурно пахнет. Дурно пахнет для нас из-за реакции нашего организма. Вот и тут – к кому тянет больше всего, тот и подходит… Большинство придает этому романтический окрас или силу проведения, но в сухом остатке все сводится просто к физиологии.

Я вспомнила, как Икела тянуло к Диане и усмехнулась.

– Но ведь это не что-то, чему невозможно противиться?

Господин Австер покачал головой и тонко улыбнулся, очевидно радуясь, что я задаю такие вопросы.

– Хотя принято считать, что эти реакции – инстинкты, которым невозможно противиться, это, само собой, преувеличение. Большинство просто в принципе не думает в эту сторону. Сказали, что так, значит – так. Порой детишки влюбляются еще до церемонии выбора и плывут к тому, кто им по душе, даже если тянет к другому. Меня так выбрала Селена. И, полагаю, тебя так выбрал Икел, – проницательно добавил мужчина.

Я мотнула головой.

– Меня не по душе, меня по расчету выбрали.

– А для них это одно и то же.

Почему-то от этих слов стало теплее.

– А почему пары такие крепкие? Неужели совсем нет измен?

Господин Австер почесал подбородок, задумавшись, и отложил в сторону книгу, не забыл положит между страниц огрызок бумаги в качестве закладки.

– Это науке не известно. Чаще всего без пары лебедь физически жить не может. Оттого у нас и численность не расползается никак. Хотя вот некоторые и после смерти пары живут припеваючи. Как Селенин брат. У него, кстати, пара тоже человеком была. Умерла на сносях. А ему будто и ничего. Правда потом выяснилось, что он помешался на роскоши, хотя раньше никогда за ним такого не водилось. Связь формируется еще в начале и ее разрыв так или иначе отражается на состоянии – физическом или психическом. Формирование пары занимает около нескольких месяцев. После первого физического контакта организм начинает перестраиваться, гормоны шалят и магия порой уходит в разнос… Все не так страшно, как говорят, но какое-то время новую пару стараются вообще не трогать без нужды. Мужчины становятся более агрессивны в это время и предпочитают не покидать пару надолго, не выпускать ее из «гнезда». Но все это… довольно относительно. Зависит от конкретного организма. Если лебедь по жизни эмоционален, то становится еще нестабильнее, а если в целом ему гормональные перепады не свойственны, то и тут вряд ли начнет демонстрировать неадекватное поведение. Я вот в свое время скорее разыгрывал неадекватное поведение, – неожиданно признался господин Австер, – Чтобы ко мне лезли поменьше. Икел вообще ведет себя почти как раньше. Только что вещи со всего дворца тебе утаскивает и немного более вспыльчив, чем обычно. Но от него мы особо и не ждали проблем, он всегда был на диво уравновешенным мальчиком.

– А я – это разве не проблема, которой вы от него не ждали? – не удержалась я от ехидного тона.

– Для далекоидущих планов Селены – да, – не стал спорить он, – Но зато теперь у нее новая игра: восстанови репутацию семьи и не потеряй влияние в неблагоприятных обстоятельствах. Сама она может и не признает, но ей, по большому счету, без разницы. Главное, без дела не сидеть.

Без дела она не сидела. И Икелу тоже без дела сидеть не давала. А когда подошел день банкета на первом острове, без дела сидеть она уже не давала никому. Даже любимому мужу. Слуги носились по коридорам, вылавливая пытающихся улизнуть от основательной подготовки к торжеству членов семьи, но от госпожи Селены и ее выдрессированный собачонок было не сбежать!

В этот раз к подготовке меня к выводу в свет подошли еще ответственнее, чем в прошлый. Госпожа Селена даже снизошла до небольшого инструктажа, едва ли не заставив меня заучить что и кому отвечать, если все-таки придется открывать рот. Хотя она искренне советовала это не делать.

За последние дни я неожиданно ощутила, что не так уж меня здесь и ненавидят. По крайней мере, не семья Икела. Его старшему брату я, правда, явно не пришлась по душе, но ему и Икел, судя по выражению лица, нравился отнюдь не больше, чем я!

– И как такая красота может не нравится?

Я вертела головой перед зеркалом, пытаясь понять, как вообще возможно накрутить такие потрясающие кудри. По-моему, с такими можно только родиться! И, тем не менее, нарушая все законы мироздания, мои от природы лишь чуть волнистые волосы задорно свивались в тугие колечки, превращая меня в одну из тех неземных красоток со старых полотен. Мое по жизни вполне себе обычное лицо, даже без каких-то особых манипуляций с косметикой, становилось каким-то одухотворенным, прекрасным в своей простоте… В общем, от зеркала меня теперь придется отрывать с корнями!

– У тебя с каждым выходом бюст будет все более открытым?

Я вздрогнула от неожиданности и наткнулась взглядом на отразившегося за спиной Икела.

– А я думала, злые духи в зеркалах не отражаются! – я улыбнулась, точно зная, что вот сегодня от улыбки становлюсь еще прелестнее.

Икел прищурился довольно, и я кивнула самой себе. Да. Еще прелестнее.

Я не отрывала от него взгляда, когда он подходил, выразительно поглядывая чуть ниже ключиц. Я решила сегодня не мелочиться. Да и как мелочиться – мне-то? Госпожа Селена, конечно, пыталась меня впихнуть во что-то приличное, но я пообещала ей устроить некрасивую истерику со слезами и воплями, тем более что после похищения так еще и не успела ее устроить и явно задолжала, и после этого она все-таки согласилась. Попыталась прикрыть ожерельями, но, на самом деле, они только больше привлекали внимание.

– Какое-то у меня двойственное ощущение, – проговорил Икел, продолжая совершенно беззастенчиво пялиться.

Меня это все еще немного смущало, но я решила, что перед выходом тренировка не повредит. Меня уже считают наглой выскочкой, которая не знает приличий, а наглая выскочка не может смущаться только от одних взглядов! Наглая выскочка может только довольно щуриться на внимание. Была у нас одна такая в городе.

Чернявая Сиера. Она была вдовой столяра, и после его смерти унаследовала только его детей от первого брака и карточные долги. Расплачивалась женщина натурой и ничуть того не стыдилась. Наоборот, будто специально выпячивала себя, чем жутко раздражала местных баб. Сиера была дружна с дядей Дони, так что и я частенько с ней общалась. Меня она тоже слегка раздражала, потому что дядя Дони на нее заглядывался, но я не могла не уважать ее за то, как она заботилась о своих неродных детях.

Она не была с ними дружна, но готова была перегрызть глотку каждому, кто на них криво посмотрит, и когда наконец смогла выскочить замуж за богатого купца из соседнего города, взяла их с собой, пристроив при новом муже со всеми удобствами.

Так вот когда на ее фривольные наряды смотрели с презрением, Сиера только довольно щурилась, как кошка, и призывно улыбалась, даже когда уже вышла замуж и явно не нуждалась в деньгах. По-моему, ей просто нравилось бесить окружающих. Что-то вроде: «Презирайте меня, вот только я знаю, что вы меня хотите!»

И вот теперь я тренировала перед зеркалом вот такой вот прищур. Получалось, как ни странно, неплохо. Ну, Икел вот явно слегка поплыл! Правда держать марку я все-таки не умела, так что на его внимательный взгляд и вопросительно вздернутые брови громко сглотнула вязкую слюну и все-таки потеплела щеками.

– А я вот однозначно в себе уверена! – соврала я.

Просто было бы глупо после прошлого раза прятаться в тряпки и строить из себя приличную девушку. Меня таковой уже не считали. И все-таки в этот раз, подготовленная советами госпожи Селены, я планировала все-таки вести себя поприличнее. И произвести если не хорошее впечатление, то хотя бы не выглядеть жалко.

Пожалуй, именно этого мне не хотелось больше всего. Выглядеть жалко. Мама Икела сказала, что я могу вести себя в крайнем случае и как в прошлый раз, но ни за что – как жалкая бедная родственница, которой нужно чье-то расположение.

Икел наклонил голову к плечу, усмехаясь.

– Ну раз уверена.

Икел все еще чувствовал фоном тревогу. Он не показывал виду, но в его голове поселилась мысль, которой следовало бы поселиться там с самого начала, и вот это опоздание тревожило.

Когда Тихея вдруг расплакалась в лаборатории отца… ну конечно же он понял, что она специально! Вот только это все равно задело. Ведь она вряд ли об этом не думает. О том, как вернуться домой. Икел замотался в делах, успокоился ее легким нравом и умением легко переключаться – и забылся.

Пока что он успокоил ее, отправив то письмо. Но это вовсе не значит, что она все забыла и смирилась. Икел усилил ее охрану, повесил больше тревожных заклинаний на ее покои и некоторые украшения. Но очень четко понимал, что когда ей надоест разглядывать пейзажи и разговаривать с отцом о магии, это может и не помочь. Его тревожило, как легко в прошлый раз она сбежала из покоев. Будто даже не напрягаясь!

Во второй раз такого повториться не должно.

А чтобы не повторилось, надо покрепче привязать ее к этому месту. Найти друзей не хуже тех, что были у нее на Той Стороне, распланировать путешествия в интересные места… Именно о самых интересных местах он ей и рассказывал по дороге на первый остров, соблазняя приключениями и неразгаданными тайнами древних развалин. Где-то приукрашивал, где-то привирал, но глаза у нее блестели интересом – так что ничего страшного.

Разобраться бы поскорее со всеми делами, чтобы Тихея уже смогла обустроить их дом по своему вкусу! И ребенка. Надо поскорее сделать ей ребенка. Женщины же любят играть с детьми? А дом выбрать из тех, что подальше от границы.

– Вау… – прошептала она, когда они уже приближались к первому острову, – Сразу видно, где монархи живут…

Икел улыбнулся. Ему и самому нравилось это место. Одна из причин, почему он вообще не против был стать наследником.

Глава 24

Я даже не пыталась сделать вид, что не впечатлена этой красотой, хотя госпожа Селена и шипела мне тихонько на ухо то и дело, чтобы я не распахивала так глаза и рот, будто впервые из конюшни вышла и свет белый увидела. Да какая разница? Ну какая может быть разница, когда видишь этот апогей архитектурного гения и безумия?!

Наверное, эту красоту строили с расчетом на то, чтобы любой враг впал в шоковое состояние и ничего уже не смог сделать! Как и другие острова, этот тоже был похож на единое строение, расходящееся от высоких центральных башен к городским домам вниз, но в отличие от других – этот строили не просто талантливые люди, но талантливые люди, которые предварительно явно чем-то накидались! Потому что трезвый ум не в состоянии выдать что-то настолько эксцентричное, но при этом не кичливое.

В здании полное отсутствие симметрии смотрелось так же гармонично, как тяжелые каменные стены с тонкими сводами, балками и колоннами и прозрачно-льдистыми витражами. А как выложить серый, шершавый и массивный камень так, чтобы он причудливо изгибался то ли как в какой-нибудь галлюцинации, то ли как в воде, по которой расходятся круги, я не имела не малейшего представления. Но как-то это сделали.

– А почему другие острова такие скучно-правильные? – не удержалась я.

– Архитектору отрубили руки после того, как он спроектировал царский остров, – весело поделился Икел, – Чтобы ни у кого больше не было ничего подобного. Мило, правда?

Я кивнула.

– Вот и старайся после этого ради блага любимого Отечества.

– Его имя увековечили в истории, – возразила госпожа Селена, – Все творческие люди ведь об этом мечтают? Вот и он, верно, остался вполне доволен. Да и чего ему быть не довольным? Ему дали полную свободу творчества и достойно оплатили его труд авансом, обеспечив роскошную жизнь в процессе и до самой смерти – многим ли выпадает такое счастье?

Я спорить не стала. Я не творческий человек – мне бы знать, чего они там хотят?

– И правда, – улыбнулся Икел, добавив в голос немного язвительности, – У него же были деньги на сиделку? Вот и нечего переживать.

В этот момент я ощутила острое разочарование от того, что не умею рисовать и не смогу запечатлеть все это для своего журнала путешественника. Если я расскажу словами, разве кто-то мне поверит?

– Ты помнишь, как кланяться?

– Да, госпожа Селена, – я кивнула на автомате, даже не расслышав вопрос.

– Постарайся не увлекаться едой. Поесть можно и дома. Ты же не голодна?

– Да, госпожа Селена…

На стене была мозаика, явно изображающая какой-то исторический сюжет. Вот лебедь несет в клюве лавровый венок, кладет его на какой-то алтарь, из него выходит дым… А дальше картинки с какими-то войнами и…

Я вскинула взгляд на Икела.

– Это же Кодовской Лес?

– Да. Это сюжет возведения границы между Той и Этой Стороной. Хочешь, расскажу потом?

Я закивала. Интересно было бы сравнить версии. У нас вот граница была поставлена, чтобы защититься от злых духов. А у них? Чтобы спастись от злых человечков?

А еще, судя по изображению, ставили ее с Этой Стороны. Но у нас считается, что с нашей.

В этот раз я даже не замечала направленных на меня взглядов. Так задумалась, разглядывая все вокруг, что даже не заметила, как нас подвели к трону. Поклонилась я, как надо. Вопросы мне задали слово в слово те, что и говорила госпожа Селена. И ответила я на них ровно так, как она меня и просила. Царь и царица Лебединых Островов не произвели на меня особого впечатления. Я их поразглядывала для приличия, но они мало чем отличались от остальных лебедей. Черноволосые, черноглазые немолодые уже мужчина и женщина. По сравнению с их жилищем, выглядели они как-то… пресновато.

– Тихея, перестань смотреть на них с таким разочарованием! – прошипела едва слышна мама Икела, и я тут же отвела взгляд.

И, конечно, наткнулась на Атэ.

Она улыбнулась мне располагающе, и по спине пробежались мурашки. Все-таки храбриться, как ловко я уделаю ее при следующей встрече, гораздо приятнее на расстоянии! На приличном расстоянии от нее…

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, успокаивая соскочившее с ритма сердце. Ничего-ничего! На мне защита – что она мне сделает? А гадких слов я не боюсь. Страсть как не люблю, но убить они меня точно не смогут. Пока что и этого достаточно.

Но время шло, а гадких слов не было. Люди подходили, здоровались, перекидывались парой слов с госпожой Селеной, реже – с ее мужем. Икел вертелся вокруг меня и всем старательно давал понять, что ему не до разговоров, что у него гормоны, пара, и вообще – он весь в папу. И я начала расслабляться.

Я в потрясающем дворце, на потрясающем банкете, в потрясающем платье разглядываю потрясающих тварей. Вон невероятной красоты рыжеволосая женщина с шестым пальцем на левой руке что-то ласково шепчет своему собеседнику с коричнево-серой кожей и зеленой шевелюрой. Юноша смотрит на рыжеволосую со смесью ужаса и подобострастия и явно хочет оказаться где-нибудь подальше, но девчушка крепко держит его за предплечье.

Полагаю, наши с Атэ местячковые недоразборки здесь вовсе никого не удивили. Значительными они были в первую очередь для меня, ведь это я чуть откашляла свои внутренности перед полным залом народу, а остальным – одной разборкой больше, одной меньше? Вон на ту парочку даже не смотрит никто.

Или мужчина с маленькими, туманными и будто невидящими глазами и совершенно равнодушным лицом молча смотрит, как какой-то толстячок гнется в конвульсиях под его ногами. Эта картина предстала перед моим взглядом, когда я повернулась на грохот падающего тела, и пару мгновений я даже не могла сообразить, что происходит – настолько все были спокойны.

– Может лекаря вызвать?.. – не удержалась я, – А почему все молчат, Икел? А вдруг он сейчас умрет?!

– Не обращай внимание, – махнул рукой Икел, – Все знают о правилах общения с угрями. Нарвался – сам виноват.

– А я вот не знаю!

– А мама тебе не говорила разве? – нахмурился он.

Я припомнила что-то такое про слеповатых людей с буро-серой кожей, к которым нельзя подходить ближе, чем на три метра, а если подошла, то улыбаться и говорить только хорошее…

«Злые Духи всегда отличались низким уровнем морально-этического развития и любовью к кровожадным выяснениям отношений…»

Что-то такое я читала в одной книге. Тогда это показалось мне смешным. Уж с нашей-то историей войн нам ли осуждать за любовь к кровожадным выяснениям отношений! Но если речь идет о любви к подобным развлечениям в повседневной жизни… Кажется, у меня проблемы!

– Весело тут у вас, – просипела я, – А моя защита на этих угрей что, не работает?

– До определенных пределов – работает. Но знаешь, с ними вряд ли будут какие-то проблемы. Их семья крайне флегматична и отвечает сразу и жестко, но только на агрессию. Ты же не подойдешь к этому милому господину и не скажешь ему, что он неудачник и ничтожество, как и все его родные? Или пнешь его под зад? Нет? Тогда и не переживай.

– А тот мужчина пнул его под зад? – вскинула брови я.

Икел мягко рассмеялся.

– Словесно.

Вечер проходил спокойно. Я даже смогла выдержать пару бессмысленных, но вполне милых светских бесед, не выставив себя деревенщиной. И в награду получила довольный взгляд госпожи Австер. Это было неожиданно и приятно! Так что я вдохновилась и решила, что сегодня буду паинькой и умничкой, не доставлю никому никаких проблем – и в первую очередь себе самой.

Но, как водится, проблемы приходят, когда ждать их уже перестаешь.

В какой-то момент гости разошлись по разным залам – женщины в один, мужчины в другой. Я из-за этого особенно не переживала, ведь рядом со мной была госпожа Селена и, по крайней мере сегодня, она была настроена ко мне вполне положительно. Было ли это связано с тем, что я смогла понравиться ее мужу, или с тем, что перед монаршей четой выяснять внутрисемейные отношения не дело… Так или иначе, она от меня не отходила ни на шаг и изящно парировала любой выпад в мою сторону. Порой даже я сама не замечала, что меня оскорбили, и понимала это только когда очередной смельчак начинал злобно сверкать глазами на, казалось, безобидную фразу Икеловой мамы.

На женщину я уже смотрела с искренним восхищением. Втоптать человека в грязь, не сказав ни единого оскорбления и не меняясь даже в лице, сможет далеко не каждый. Зато любой ее оппонент уходил в не самом добром расположении духа, как бы ни пытался держать лицо.

Может и у меня когда-нибудь так получится?

Чем больше времени проходило, тем больше я убеждалась, что сегодня все пройдет спокойно. Ну в самом деле, не каждый же раз должны случаться какие-то проблемы!

– Не могла не заметить, как вам понравился дворец.

Я немного удивилась, когда со мной заговорила та рыжеволосая красотка с шестым пальцем. Даже не заметила, как она успела подойти. В голове тут же пронеслось, что от такой точно стоит ждать проблем, а значит – надо вести себя осторожней. Но улыбалась она мне вполне дружелюбно, так что я ответила искренне.

– Очень. Никогда ничего красивей не видела!

Девушка согласно кивнула и сощурила свои небесно-синие глаза.

– Люблю Острова хотя бы за этот дворец. Хотя влажность тут такая, что зимой зуб на зуб не попадает. Но, полагаю, вы со временем привыкнете. Я слышала, у вас с юным Австером случилась довольно интересная история знакомства?

Я обернулась на госпожу Селену, но та не торопилась лезть в наш разговор, и я приняла это как хороший знак. Вообще-то, мило поболтать я была совсем не против!

Девушку звали Фрейя и она была – боже мой! – одной из принцесс лесных фей! Лесных фей! Фей! Вот уж про кого сказки были не такими уж и страшными, и это сразу меня расслабило. Разговаривать с ней было приятно, и не только потому, что она не пыталась завуалированно меня оскорбить, но и потому, что была невероятно красива. Приятно было даже просто наблюдать за ее мимикой, движением губ, слушать ее мягкий голос…

Мягкий голос, которым она неожиданно нежно ударила мне прямо в самую больную мозоль.

– А ваши близкие как отреагировали на ваше решение переехать сюда? Хотя они, верно, и не знают… Обычно людей в наши края скорее похищают, чем приглашают, и первое время в свет не выводят. Пока не привыкнут, – неожиданно поделилась она, – Ну да вы, кажется, не сильно переживаете по этому поводу! – засмеялась девушка бархатисто, – Так вам все любопытно, что и не до близких, которые остались по Ту Сторону, да? Я бы на вашем месте глотки всем рвала, лишь бы показаться родным живой и здоровой, но у вас и помимо этого дел много… Себя показать, – она опустила взгляд ниже, и я все-таки вспыхнула, – Смеха ради подергать за перья обманутую невесту и ее родных. Столько дел, столько дел! И как все успеть?

Не знаю, почему госпожа Селена не отреагировала сразу. Скорее всего не заметив в нашем разговоре сразу ничего подозрительного, отвлеклась, а краем уха не услышала в тоне принцессы ничего плохого. Я и сама не сразу сообразила. Стояла и хлопала глазами, пытаясь состыковать ее тон и произнесенные им слова. Вот она с любовью рассказывает о своем доме, а уже через мгновение, не меняясь ни в лице, ни в голосе, втаптывает меня с головой в самую пыльную и неприглядную часть моей личности.

Потом госпожа Австер сказала мне, что от принцессы Фрейи она проблем не ждала, ведь отношения у них всегда были хорошие, а менталитет и история лесных жителей не предполагали особо негативного отношения к людям.

– А вы не на моем месте… – только и смогла просипеть я.

Госпожа Селена тут же обернулась на мой поникший голос, сканируя внимательным взглядом сцену, но было уже поздно. Я не смогла удержать лицо. Уверена, оно была серым и кривым, как обмокший, смятый картон, а перед глазами пеленой застилала взор то ли влага, то ли бешенство.

Принцесса все так же мягко улыбалась. Только в улыбке теперь проглядывала усмешка победительницы. А еще что-то вроде: «Заслужила».

И самое отвратительное, что на что другое я бы и не отреагировала так остро, но попала она в самое яблочко. Мне было безумно стыдно за это, но я не так уж и торопилась домой. Даже зная, что люди, которые меня ждут, все-таки есть. Я не была совсем дурой и понимала, что даже отец, при наших не самых нежных отношениях, вовсе не будет счастлив, что я пропадаю неизвестно где и неизвестно с кем. Он всегда, как умел, заботился обо мне. Даже если не любил, даже если я не была ему родной – ему вовсе не было плевать на меня.

Было бы плевать, меня бы сдали в приют и думать забыли. Он имел право так сделать. Он ничегошеньки мне не должен был. И мое происхождения ни черта не объясняет, ведь он никогда не пытался завоевать мое расположение.

Моя семья, мои друзья… Я отделалась от них жалким письмецом и скрестила пальцы в надежде, что они поведутся и не будут волноваться. Но где гарантии? При мысли о том, что в конце концов они обо мне забудут со временем, сердце обиженно сжималось, но все-таки сейчас я хотела этого, лишь бы не нести ответственность, лишь бы не мучать себя мыслями.

Я эгоистично хотела их любви, но только не тогда, когда мне это неудобно.

И я понятия не имела, что ответить этой рыжей ведьме, чтобы сохранить лицо. Зато знала госпожа Селена. Вот только слово вставить я ей не дала.

Я сама не успела сообразить, как моя рука взмыла вверх и с размахом ударилась о щеку Фрейи. Если бы в моих ушах не стучала оглушительно кровь, я бы заметила, как вокруг все стихло. Но я не заметила. Перед моими глазами все так же было только лицо принцессы, все такое же улыбающееся, не смотря на удар.

– Я тебе сейчас все волосы повыдираю, дрянь! – взвизгнул кто-то, бросаясь на рыжевласку, и этим кем-то, кажется, была я, – Что ты там мяукнула про мою семью?! Да что ты про нее знаешь?!

– Судя по твоей реакции, достаточно! – воскликнула она, перехватывая мою руку.

Мою голову мотнуло, и я зашипела от боли в лопнувшей губе, когда мне отвесили ответную пощечину. Не успела я прийти в себя, как она пребольно сгребла мои волосы в кулак, оттягивая их вместе с головой с такой силой, что на глазах выступили слезы.

– Кто ты такая, чтобы руку на меня поднимать? Вылезла из помойной дыры по чужим головам и думаешь, что тебе все можно? – зло усмехнулась девушка.

Вот тут она ошиблась. Я была вовсе не дворовой девкой, выползшей на свет божий молитвами Икела. Я была Тихеей Роттер, неумехой и неудачницей, но все-таки воспитанной в семье военного.

Я просунула быстрым движением правую руку предплечьем к ее плечу слева и оплела ее шею захватом, удерживая подмышкой и заставляя нагнуться. И тут же ударила коленом в живот, не церемонясь.

А что!

Вот угрям можно реагировать сразу и жестко, когда им словесно дают пинка под зад. А мне что, нельзя?

– Ваши земли, твари, занимают одну пятую суши, – напомнила я, в отместку ухватывая ее за волосы так же сильно, как она меня, и наслаждаясь ее визгом, – Мизерную территорию, которую вы с трудом упрятали на нашей земле под мороком границы. Попробуйте выйти за нее! Там вас встретит каленым железом моя семья и запихнет обратно в вашу выгребную яму, и всем будет плевать – хоть ты десять раз принцесса! На нашей земле я – принцесса, бешеная ты потусторонняя тварь!

Полагаю, бешеной тут все же была не она. Но в тот момент мне было настолько плевать, что я огрызнулась даже на госпожу Селену, которая пыталась оттащить меня от рыжей гадины.

Я злилась и плакала. Плакала и злилась. Что мне еще сделать, чтобы все было правильно! Как мне научиться делать все правильно?! А можно ли правильно чувствовать?

И если да – то почему не получается именно у меня?..

Атэ едва сдерживала улыбку. Все шло даже лучше, чем она рассчитывала.

– Ваше Величество… – она обеспокоено обернулась на царицу.

Та уже метала молнии, глядя на двух сцепившихся кошек. Атэ оглянулась и кивнула своему отцу, подавая знак, и тот тихонько скользнул из зала. Для принцессы семьей Грэкаль уже были подготовлены дары в качестве извинений. А Атэ, конечно, знала, что извиняться придется. Ну а почему бы не убить двух зайцев одним выстрелом? Показать зарвавшейся девчонке ее место, отодвинуть в сторону Австеров и показать свою семью с лучшей стороны? Осталось только еще немножко разозлить Ее Величество, надавив ей на больную мозоль…

– Я возьму на себя принцессу, – предложила Атэ по-деловому и получила в награду одобрительный прищур, – А вот что делать с девчонкой? Она теперь часть семьи Австер, а на них управу найти…

– Не беспокойся, дитя. Австеры и так слишком часто забывают свое место, – скривилась черноволосая немолодая уже женщина, – Пора им его напомнить.

Она пошла вперед, и все расступались перед ней. Атэ семенила следом, делая вид, что очень обеспокоена. А сама представляла момент, когда расступаться так же будут уже перед ней.

– Что здесь происходит?

Голос царица упал на окружающих каменными плитами, и даже взбешенная человечка наконец вспомнила, где находится. Она смешно хлопнула глазами, оглядываясь, и натолкнулась взглядом на Атэ. В этот момент девушка все же позволила себе легкую улыбку, просто чтобы полюбоваться на лице Икеловой пары этим чудесным осознанием своей глупости.

Глава 25

О боженьки.

О божебожебоже.

Мое сознание не в состоянии было переварить ситуацию, поэтому я могла только стоять и хлопать глазами. Внутри все заледенело, я даже не могла ощутить волнения, и только в голове все крутилось: божебожебоже…

Царица, эта скучная, серая женщина с морщинистыми глазами и опущенными будто от природы вниз уголками губ на секунду остановила на мне взгляд. В нем было такое основательное, безбрежное и монументальное презрение, что я ощутила себя пустым местом. Но только на мгновение.

Потому что…

Какого черта? Ну какого черта я всегда и перед всеми должна стыдиться?!

Да, я дура. Я могла бы прокричать это на весь белый свет, чтобы все-все точно поняли: я чертова дура! Несдержанная и абсолютно безмозглая!

Зато хотя бы не такая гадина! Мне не доставляет удовольствия причинять боль людям, которые ничего плохого мне не сделали – и да, черт возьми, это хорошее качество. Которого эти стервы напрочь лишены.

Ну, то есть, нет, серьезно. Ну какого черта?!

Меня похитили, притащили черти знает куда и полоскают при каждой встречи с отходами жизнедеятельности еще даже не за то, что я сделала, а просто по факту моего существования. Я, добрая душа, не устраиваю никаких истерик, стараюсь быть к месту, ни к кому сама не лезу! А они продолжают тыкать в меня иголочками, как в букашку, и смотрят: как отреагирует?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю