Текст книги "Лебединая пара. По Ту Сторону"

Автор книги: Яна Лисканова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Вот я реагирую! Реагирую! Больно мне. А чего они ожидали?

Что я улыбнусь и скажу: спасибо, тыкните еще вот сюда – обожаю иглоукалывание?

За что боролись, на то и напоролись! Я сглотнула вязкую слюну и посмотрела царице прямо в глаза, вовсе не собираясь опускать взгляд.

Госпожа Селена пока молчала, но по напряженному взгляду можно было понять, что она прикидывает, как лучше поступить. Но я опять ей все испорчу!

– А что здесь происходит? – уточнила я нагло, – Какие-то проблемы, уважаемая?

Ну, зато теперь уже по-идиотски хлопала глазами не только я!

Царица скривилась и перевела взгляд на рыжую. Вспомнив про нее, я все-таки отпустила ее волосы, и с удивлением обнаружила, что девушка метает молнии взглядом вовсе не в меня. А в Атэ.

– Я прошу прощения за поведение этой… – начала было Ее Величество.

– О чем вы? – вдруг весело рассмеялась принцесса, разгибаясь из моего захвата, – Я прекрасно провела время благодаря юной госпоже Австер! Как говорит мой отец: с хорошей драки начинается хорошая дружба. Но на Островах, к сожалению, девицам драться не принято… – с сожалением развела руки она, – А между тем мне за последние дни столько успели рассказать про маленькую охотницу с человеческих земель. Это мне стоит попросить у вас прощение за переполох, но я просто не смогла удержаться! Вы же простите мне небольшую потасовку?

– Почему ты мне помогла? – тихонько прошептала я, продолжая кое-как, но беззаботно улыбаться.

Мы стояли чуть ли не в обнимку, разыгрывая из себя зачем-то лучших подружек. Сзади, уместив подбородок на мою макушку и оплетая меня руками, стоял подоспевший к концу представления Икел.

Принцесса хмыкнула, потирая живот, в который я угодила коленом.

– Видишь вон того верткого лебедя в зеленом?.. Да не пялься! – зашипела она, – Глаза скоси просто. Видишь, что у него в руках? И у тех, кто за ним?

– Шкатулки какие-то? – я старательно косила глаза, что у меня даже голова разболелась.

– Вот именно. Шкатулки, – произнесла она так, будто я уже должна была все понять, – С дарами. Мне. Я по узору вижу, что это из сокровищницы семьи Грэкаль.

– Это отец Атэ, – кивнул Икел так, будто что-то понял.

Я нахмурилась. Я вот ничего не понимала.

– А чего не несут, раз тебе?

– Потому что извинений не потребовалось. Но они были к этому готовы заранее, – наконец снизошла до более-менее понятных объяснений принцесса, – А между тем последние дни мне то один, то другой о тебе рассказывал, как ты пыталась издеваться над Атэ из-за того, что она бывшая твоей пары…

– Она не моя бывшая.

– Она не его бывшая! – не удержалась я, вторя Икелу, – И это она надо мной издевалась! А я… я просто немного вспыльчивая…

– Я заметила. Да все заметили! Неважно, – она махнула рукой, – Я не люблю такие вещи по личным причинам, но мне уже плевать. Эта дрянь пыталась использовать меня, чтобы подлизаться к своей царице. И за это она мне заплатит.

– Готов оказать посильную помощь, – с улыбкой предложил Икел, и его глаза вдруг вспыхнули искренним интересом.

– Обойдусь без сопливых! – усмехнулась рыжеволосая, тряхнув гривой, и наконец ушла, одарив нас на прощание не самой искренней, но очень дружелюбной улыбкой, – Но может и обращусь за информацией.

Я тихонько тянула шампанское и разглядывала стену. Икел все-таки не удержался от вопроса.

– А тебя вот действительно ни на секунду нельзя оставить? – в его голосе шелестело тихое веселье, – Ты принципиально должна что-нибудь выкинуть?

– Я пыталась быть милой сегодня…

Он засмеялся.

– Больше не пытайся, пожалуйста! Пожалей матушкины седины. Это же ей потом все разгребать.

– А ты ей не поможешь? – удивилась я.

– Не буду лишать удовольствия, – мотнул головой он, – Кстати, если тебя это порадует, то я сегодня снова попрошу нас отослать подальше от центральных островов. После такого она должна об этом хотя бы подумать!

Я посмотрела на госпожу Селену, которая как раз разговаривала с царицей. Женщины улыбались, но меня уже было таким не обмануть. Не знаю, что ей говорила царица Лебединых Островов, но явно ничего приятного. Чем, интересно, это аукнется мне?

– Не понимаю, чего эта рыжая на меня так взъелась…

– Пару лет назад ее бросил жених, – начал рассказывать Икел, – Некрасивая там история вышла. Парень был из простых, но они так влюбились друг в друга, что она пошла против семьи. Сначала ее отослали на окраину, лишили многих привилегий, а ее жениха вынудили уехать из страны. Но принцесса Фрейя девушка деятельная, и уже через год бедные пограничные земли, где она остановились, начали приносить все больше и больше дохода в казну ее стараниями. Тогда как раз обнаружили залежи драгоценных металлов, и принцесса быстро подсуетилась и всеми правдами и неправдами присвоила их себе. И не как представитель королевской семьи, а по отцовскому добрачному титулу. В общем, за пару лет она пробилась обратно в верха и не только вернула расположение семьи, но и добилась благословения на брак. Выбила своему мужчине титул и земли, возвысила его и, боясь повторения истории, выторговала титул ему еще и на землях подземных эльфов. И перед самой свадьбой он ее бросил ради другой женщины. Сначала она это приняла, мол, сердцу не прикажешь. А потом выяснилось, что роман у них начался еще раньше, где-то через год после того, как его выдворили из страны. Но он дождался, пока принцесса одарит его привилегиями и только потом сообщил об этом, – Икел усмехнулся, – Вот поэтому и нельзя бездумно поддаваться чувствам. Не используешь ты – используют тебя. В общем, Фрейя сама же себя лишила возможности отобрать дарованные привелегии. Он просто перебрался в подземное царство к темным эльфам, а те своих так просто не сдают. Живет там теперь припеваючи со своей новой зазнобой. Хотя это он зря… Фрейя до него доберется, я даже не сомневаюсь.

– Ну а я-то тут причем?!

Икел погладил меня по плечу большим пальцем, успокаивая, и от этого места приятно разбежались мурашки.

– Если я правильно понял ситуацию, – продолжил он, – Атэ через третьих лиц переиначила нашу историю и представила ее принцессе как очень похожую. Ну а дальше не сложно было догадаться, что Фрейя захочет тебя как-нибудь уязвить, а ты, горячая душа, не промолчишь и начнешь выделываться… Оскорбишь иностранную принцессу, выставишь себя, меня и всю нашу семью посмешищем, добавишь головной боли дипломатам… – он говорил это спокойно, просто констатируя факты, – А тут вся такая прекрасная Атэ, – в голосе Икела появилось непривычно много яда, – Появиться и все решит. Ради блага нашей страны, конечно же! Ну а принцесса все-таки не идиотка, как Атэ с чего-то решила, быстро сложила два и два. И подыграла. Так что, считай, повезло.

– Мне обычно не везет.

Особенно когда я этого очень жду!

Наконец, царица отпустила госпожу Селену, и та направилась к нам. У меня засосало под ложечкой.

– Тихея, милая, расскажи мне побольше о человеческих традициях, – с улыбкой попросила она, – Что-то я не подумала спросить раньше, а, между тем, зря! Надо бы знать, к чему быть готовой. Может у вас принято бить друг друга головами об стол в полнолуние или вырывать языки во время споров…

– Вовсе нет, – кое-как промямлила я, кривовато улыбнувшись.

Было немного неловко, но, как ни странно, вовсе не стыдно. Да, у других будут проблемы из-за меня, а может и у меня будут проблемы из-за меня. Но по большому счету этим людям – в смысле, нелюдям! – я ничего не должна. А за себя мне в принципе страшно не было. Икелу вон все это только на руку. Госпожа Селена мне вовсе не близкий человек, а ее мужу до всего этого вообще нет дела.

В общем, на удивление, мне было, в целом, плевать. И на то, что обо мне теперь думают еще хуже, чем до этого; и на холодные взгляды царицы; и на недовольство Атэ.

Я гораздо больше думала о словах Фрейи. По-настоящему меня задели только они. Мне нужно было с кем-то поговорить по душам, вот только ближе Икела, абсолютно пристрастного в этом отношении, у меня никого сейчас не было.

Глава 26

– Да я с ней одной левой справилась! – я хвасталась, слегка приукрашивая историю, – Ну просто понимаешь… Для меня в этом и сложности-то никакой нет!

Икел тонко, со значением улыбался, но молчал. Со стороны могло показаться, что это улыбка гордости за прекрасную валькирию, что досталась ему в пару, но я знала, что его мое хваставство просто забавляет. Почему-то это не смущало. Наверное потому, что Икел находил забавным не то, что я бессовестная врушка и ни черта не могу с этим поделать, а то, что наивные подводные жители мне-таки верили.

Калисто молотил хвостом по водной глади, впиваясь в меня горящими любопытством глазами.

– А что дальше? Ну, Ти? Что же дальше? Это же целая принцесса!

– А я что, не принцесса? – я легко говорила такие вещи, потому что точно знала, что ни одна живая душа на Этой Стороне не воспримет это всерьез, – Кали, эти принцессы мне на один зубок, я тебя умоляю! Не будет никакого скандала. Зато эти лебедицы теперь десять раз подумают, прежде чем в мою сторону зубы скалить.

– Тут я, кстати, соглашусь, – кивнул Икел, – У нас девушки кулаками обычно не машут.

Елена ухмыльнулась.

– Благовоспитанные крылатые леди даже представить себе не могут, как приятно порой оттаскать соперницу за волосы! Для них это так пугающе, что они по периметру тебя обходить будут.

– Но Атэ вот с удовольствием меня чуть не убила… – припомнила я.

– И Атэ еще за это перед тобой рассчитается, – сказал Икел, – Но такие «Атэ» тоже не в каждой семье попадаются – миру на счастье, так что не переживай. Большинство наших девиц действительно привыкли воевать только словами, так что на ближайшее время ты их хорошо распугала.

По мостику в метрах шести от нас вдруг прошла девушка, кажется, из белых лебедей и презрительно скривилась. А потом остановилась, что-то заметив, и уставилась на Икела с искренним непониманием. Тот ее проигнорировал, а я помахала рукой. Девушка отвернулась, якобы не заметив, и пошла дальше.

– Я так понимаю, к вам тут без особого пиетета относятся? – не стала ходить вокруг да около я.

Калисто рассмеялся. Сегодня он был весь обмотан какими-то насквозь промокшими тряпками и обвешан украшениями из жемчужинок, ракушек, опавшей листвы и всякого мусора. Не давал мне полюбоваться на его красивый торс!

– Лебеди строили свои острова в наших водоемах, но быстро тут все подмяли под себя, так как у них цивилизация более развита. И теперь уже считают нас едва ли не приживалами!

– Но это же нечестно! – возмутилась я, – Вы тут первые жили!

– Но мы оказались слабее, – хмыкнул Калисто, – Так что все честно. Да и что нам, по большому счету, от их мнения? Законами нас не обижают, и позволить себе этого не могут – мы же не бессловесный скот! Так и живем столетиями. Они смеются над нами, мы над ними. Мы не можем прогнать их с островов, они нас – из водоемов.

– Я бы смог, – вдруг сказал Икел, – Я даже уже накидал пять разных планов, как избавить Острова от вашего присутствия. Два из них, по моим прикидкам, имели все шансы. Мне тогда ваша Мать отказала в изучении восточных пещер… И так уперлась! Я к ней и с одной стороны, и с другой, – спокойно пересказывал он, – А она ни в какую. Нет – и все. Я смертельно обиделся! Но потом мне подали к столу мои любимые маринованные водоросли, которые умеют делать только ваши по своему секретному рецепту, и я вспомнил, что все расы равны и должны уметь сосуществовать вместе.

Вау. Какой очаровательный у меня супруг. Надо узнать этот секретный русалочий рецепт – а то вдруг поссоримся!

– Ты бы не смог… – нахмурился Калисто, – Ваши еще два поколения назад пытались, но…

Икел улыбнулся.

– Оговорка в договоре о Мире и Сотрудничестве, третья страница, пятая строчка.

Елена и Ноэми переглянулись, явно не понимая, а вот Калисто закаменел.

– Да не волнуйся ты так, – засмеялся Икел, – Я сжег все свои наброски на эту тему! А ваши пещеры мне уже давно не интересны. Хотя вот матушка на них до сих пор алчно поглядывает, так что будьте поосторожнее.

– Я запомню, – Калисто улыбнулся, но уже не так беззаботно.

– А почему вообще лебеди такие высокомерные задницы? – я даже не попыталась сформулировать тактичнее.

Ну а что? Русалки у них недостаточно цивилизованные, люди вообще что свиньи, остальных оборотней, как я успела узнать, они себе ровней тоже не считают. Должно же у такого отношения быть какое-то основание.

Ноэми подплыла поближе и положила подбородок мне на колени, пропитывая мой подол влагой. Ночь была теплой, так что я совсем не была против, тут же срывая цветок и вставляя ей за ухо. Девушка хихикнула и начала рассказывать.

– Лебеди в древние времена были любимцами бога солнца и, по преданию, даже сопровождали его колесницу по небесным путям. Они первыми видели начало и конец дня, начало и конец жизни на земле, а потом пели об этом остальным смертным! Есть много красивых мифов про те времена… Ну а если более прозаично, то лебеди старших семей часто рождались с пророческим даром. Могли предсказывать события и чувствовали правильные решения.

– Мне бы такой дар, – мечтательно потянула я, вглядываясь в темное небо.

– Раньше лебеди жили на землях других перевертышей и властвовали скорее в жреческой сфере, что неудивительно, – продолжала русалка, – Но их все меньше и меньше слушали, завидовали их дару и притесняли. Так что в итоге они перебрались сюда, основали свое государство. А благодаря пророческому дару быстро укрепили свою власть. Зная заранее, кто хочет на них напасть, какие сделки лучше заключать, а какие – нет, они смогли создать процветающую страну без кровопролитных войн. Дар давно выродился, но они все равно считают себя любимцами богов! Наверное, не без причины, – добродушно закончила девушка.

Пророческий дар? Что-то такое вертелось в моей голове, какая-то мысль, которую не удавалось ухватить… Наверное, неважно, раз не помню?

Думать о чем-то серьезном вообще не хотелось. Я уговорила Икела устроить ночной пикник с русалками как раз чтобы просто отдохнуть. Ни о чем не тревожиться. В конце концов перед тем, как наводить в мыслях порядок, надо же поднабраться сил!

Мы болтали всю ночь, и я не совру, если скажу, что за это время Икел очень даже оценил, почему на самом деле русалки клевые ребята. Даже без своих секретных рецептов. Он все больше расслаблялся, все чаще улыбался искренне, от души, и эта улыбка делала его лицо совсем юным, по-мальчишески мягким и шаловливым. Я порой слишком долго задерживала на нем взгляд, но старалась вовремя себя поймать и отвести его в сторону. Потому что стоило Икелу поймать меня за разглядыванием, он с раздражающим пониманием щурил в улыбке глаза.

К утру мы остались наедине. Не сговариваясь, старались говорить тихо, чтобы никто заметил и не потревожил нас в рассветном мареве. Я уже клевала носом, но возвращаться совсем не хотелось. Не хотелось разрушать эти волшебные, по-настоящему сказочные моменты, будто из сна, из мечты, возвращением в реальность.

Здесь можно было болтать ногами в темной воде, скинув чулки, и придвигаться поближе к теплому боку белобрысого всклоченного недомужа, который сонно хлопает глазами, укладывая мою голову себе на плечо. Придвигаться к нему, потому что солнце еще только-только розовеет у горизонта, а на земле все так же темно и немного жутко, и не знаешь, что прячется в клочках тумана над травой.

От его близости, от того как он естественно, будто само собой разумеющееся, поглаживал мое плечо, порой частило сердце. Он все продолжал расти, как-то до смешного быстро, будто нагоняя сверстников в последний момент. И все меньше был похож на когда-то подстреленного мной мальчишку. И от этого порой тоже частило сердце.

Немного от восхищения, немного от зависти. Почему-то тоже хотелось быть быстро-растущим мужчиной. Вот он куда-то все растет и растет, а я все такая же. Вырастет он еще на три метра, посмотрит на меня с высоты и подумает: зачем мне эта малявка? Что мне с ней делать? Не буду больше прижимать ее к себе поближе и дразнить ласками, и уж конечно не покажу ей чудеса Этой Стороны!

От его ненавязчивой ласки было очень-очень приятно. Но почему-то этого было мало. Совсем-совсем мало.

– Что бы такое вытворить еще? – думала я вслух, – Так хочется чего-то… Чего-то.

Икел лениво хохотнул.

– Делай, что хочешь. Я тебя от души поддержу. Хоть с землей тут все сравняй.

– Разве у меня такое получится?

Мы говорили вроде бы не всерьез, но я запечатляла в памяти каждое слово.

– Ну, заодно и проверим.

– Так чего-то хочется, – зачем-то повторила я, – Всю жизнь так чего-то хочется. Чего-то большого и значительного!

– Зачем? – искренне не понимал он, – От большого и значительного столько головной боли.

– Не знаю. Не знаю. Просто… – я вздохнула.

– Когда я стану торговцем тряпичных кукол… – начал Икел, – Ну, знаешь, таких с кудряшками и в платьишках. Для девочек! Так вот, когда я стану кукольных дел мастером, у меня весь дом будет в иголках. И я буду вечно натыкаться на них пятками… И мама будет приходить ко мне и ругать: да сколько же у тебя тут иголок! Ты совсем меня не бережешь…

Я засмеялась.

– Звучит классно. А мне сошьешь куколку? Я серьезно, я хочу куклу. С кудряшками и в платьешке!

Парень кивнул и заулыбался.

– Я отвратительно шью.

– Тогда учись! Ты же будущий мастер… – я смотрела на горизонт очень внимательно, надеясь, что такой внимательный взгляд задержит хоть ненадолго солнце за горизонтом, – Слу-у-ушай. А почему ты так хочешь отсюда смыться? Тебе совсем не интересны эти придворные игры? Со стороны выглядит даже забавно, а ты еще такой весь умненький… Мамина радость.

Он помолчал немного, и я уже решила, что не ответит.

– Ты знаешь. Вот у моей мамы была сестра, – таки начал он, – В юности они были очень близки, но когда умирал прошлый царь, не оставив достойных наследников, и подошло время выбирать нового… они оказались по разные стороны. Моя тетка за одну услугу, очень для нее важную, встала на сторону старшего сына прошлого царя. Я как-то его видел – слава всем богам, он не взошел на престол! Это была бы жуткая нелепость, и ни разу, притом, не забавная. И моя мама считала так же. Так что по итогу она все-таки посадила на трон того, кого посчитала более достойным. И когда я говорю посадила – я не сильно преувеличиваю. Царица потому и недолюбливает матушку, – усмехнулся Икел, – Понимает, что какое бы положение она ни занимала, Селена Австер гораздо более серьезный и важный игрок. И не заняла место царицы сама только потому, что этого не хотел мой отец. Так вот, сестра! В какой-то момент тот наследничек заручился поддержкой нескольких кланов перевертышей у наших южных границ, и все уже висело на волоске… И тогда мама, воспользовавшись их давней привязанностью, обманула сестру и украла какие-то важные для договоренностей с кланами документы. В итоге Совет признал эти договоренности преступными и предательскими для интересов Островов, сына прошлого царя заточили в тюрьму, а большинство его приспешников казнили.

– А твоя тетя? – тихо спросила я, судорожно пытаясь придумать уместные слова сочувствие.

– Мама, конечно, выторговала ей жизнь, – спокойно кивнул Икел, – Ее изгнали вместе с парой и детьми, но она жива-здорова. Но, естественно, маму с тех пор ненавидит.

– Госпожа Селена жалеет, что?..

Он мотнул головой.

– Нет. Не жалеет и никогда не жалела. Она считает – и я с ней согласен – что поступила верно. Я читал те договоры, и, знаешь, они не просто так не понравились Совету. В общем, нынешний царь гораздо более приемлемая кандидатура на роль нашего правителя – и долгих ему лет жизни! Он стоил даже большего, чем разрушенные отношения двух сестер. Вот только сильно ли от этого легче маме?

– Ты не хочешь делать такие выборы? – поняла я.

Он помотал головой.

– Не хочу.

– А тебе не скучно будет вдали от двора куклы шить?

Я ни на что не намекала, я интересовалась совершенно искренне. Мне казалось, что ему весело придумывать планы по уничтожению ручалочей популяции, пугая окружающих, а потом отказываться от них из-за дурацких водорослей. Весело обсуждать с принцессой Фреей, как бы половчее наказать Атэ, чтобы без последствий и больше не любоваться ее унылой высокомерной рожей.

А долго ли ему будет весело шить кукол?

– Я не знаю, Тихея. Правда не знаю. Кажется, уже ничего не знаю. Я даже не уверен, что меня так просто отпустят. Даже после того, что я сделал.

– Почему же? – вздохнула я, – Неужели настолько особенный?

Он дернул плечами как-то нервно и опустил голову, рассматривая, как расходятся круги на воде.

– Я сын одной из основных ветвей. Той, в которой последний раз проявлялся пророческий дар. Да еще и весь такой умненький – мамина радость. Такие как я или Атэ – довольно важные детальки в системе, понимаешь?

Я улыбнулась и погладила его по голове.

– А до того, как похищать меня, ты не думал о том, что это может не сработать, деталька ты дурная?

Он тоже захихикал.

– Знаешь… Я ведь тоже еще не очень взрослый! И тоже могу выкидывать глупости. Я на полном серьезе думал жить среди людей! – он повернулся ко мне и его лицо озаряла немного кривоватая, но шаловливая улыбка, – Представляешь? Да я за месяц так истосковался по дому, что даже не смог еще недельку подождать и дожать тебя, чтоб ты сама со мной полетела!

Я закивала.

– А я ведь почти согласилась!

– Вот-вот! Ты бы согласилась! – закивал он мне в ответ, – Я же мог поступить разумно? Еще как мог! Но я скучал по маме и отцу, по дому… По слугам, которые все приносят, тоже скучал! А как я скучал по деньгам? Ты бы знала! Недельку бы мне еще – и ты бы сама вприпрыжку на Эту Сторону бежала. Но я уже не мог ждать.

Я спорить не стала. Потому что скорее всего – да, бежала бы вприпрыжку.

– Бежала бы… – повторила я эхом свою мысль, – Как не побежать, когда тебе дают шанс узнать что-то, что никто не знает? Своими глазами увидеть то, от чего у других мурашки по коже. Та Сторона, о которой столько говорят, в сторону которой порой даже смотреть боятся. Байки, суеверия, мифы и сказки, – перечисляла я, – Пропавшие без вести люди и пугалки для детей. Даже представить не получалось, что тут может быть. А я своими глазами вижу. Еще бы не побежала!

Икел смотрел на Тишу, свою пару, свою пленницу, свою… Да какую «свою»? Он смотрел на нее, а она смотрела только вдаль, алчно полыхала невнятного цвета глазами, и ее лицо, ее тело, все ее существо выражало такую вселенскую жадность до «чего-то», до всего, до чего дотянется взор, что в душе поселилась тоска.

Она растяпа, наивная и несдержанная, смекалистая порой, но почти ничего не умеющая. Ее благополучие в этом месте полностью зависит от него – это понимал он и, на самом деле, понимала и она. Но только это почему-то не имело ни малейшего значения. Икел почему-то с ужасом предвосхищал момент, когда она все-таки вырвется. И попробуй разбери – в какую сторону? Назад – домой? Или побежит, сверкая пятками, вглубь континента, чтобы посмотреть, что прячется дальше их небольшого приграничного государства?

Хоть цепями связывай… Почему-то Икел думал об этом на полном серьезе. Понимал, что подобное только хуже сделает, но никак не мог придумать, как еще бы ее привязать к себе, к этому месту так, чтобы точно не переживать, что однажды он проснется, а она куда-то умотала. И полыхает алчно своими глазищами не рядом с ним.

Было по-простому страшно. Что он поторопился, не продумал все хорошо, поддался эмоциям и теперь наказан: должен томиться в собственных страхах и неуверенности. Хотелось, чтобы она так сверкала глазами, глядя на него.

А если все-таки попытаться сделать ей ребенка?..

– Что ты делаешь? – зашептала она, алея щеками.

И, наконец, посмотрела своими жадными глазами на него.

– Так хочется… – соблазняюще улыбнулся Икел и поцеловал ее еще раз в изгиб шеи, перебираясь ладонью под задранный почти до середины бедра подол, – Чего-то.

Глава 27

– Ты говорила, что все получится! Ты говорила!..

Атэ поморщилась брезгливо. Отец всегда был несдержанным в самой некрасивой манере, и с каждым годом это раздражало все больше и больше. Но управлять им было легче, чем старшим братом, так что приходилось терпеть.

– Все под контролем…

– Ничего не под контролем! – взвизгнул мужчина, – Принцесса чуть не обнималась с этой девкой весь прием, а потом вдруг заявила, что принесет в клювике контракт на поставку камней-накопителей, ради которых мы чуть не ритуальные танцы вокруг нее танцевали полгода, но только через Австеров! Ты видела, как она на меня смотрела?! Видела?! Да эта рыжая пигалица насмехалась над нами! Ты говорила, что мы наконец потесним Селену, а она опять только укрепила позиции!..

Атэ вздохнула устало. Слушать то, что она и так знала, да еще и на повышенных тонах… Как же раздражает, что на это вообще приходится тратить время! Она и без того была раздражена этой ситуацией, а отец только больше подтачивал ее поистине ангельское терпение своими криками.

– Это не конец света, – повторила Атэ ему, как маленькому, – Иногда все идет не по плану – это просто неизбежно. В такие моменты еще важнее, чем обычно, сохранять хладнокровие. Ты слышал? – морозным голосом уточнила девушка и повторила по слогам, – Хлад-но-кро-ви-е.

Отец не хотел ее услышать, все никак не мог успокоиться и уже перешел к обвинению всего мира в целом и дочери – в частности во всех его бедах. Кто бы смог обвинить Атэ, что ей в конце концов все-таки надоело это слушать?

Атэ сделала пару пасов рукой, изящно, как умеет только она. Девушка долго тренировалась, чтобы призывать силы и правильно направлять их с такой кажущейся легкостью. Ведь именно из таких мелочей складывается репутация. Отец отлетел к стене, сшибая кресло и захрипел, схватившись за горло.

– У меня болит голова от твоих воплей, – зашипела она, – Вместо того, чтобы мешать мне думать… Напомни, благодаря кому мы получили резиденцию на первом острове?

– Б-благодаря тебе, – натужно засипел мужчина.

– А кто выбил тебе повышение по службе, ради которого ты заискивал перед царем еще до того, как я родилась? Кто? Ну! – девушка откинулась на кресле и прикрыла устало глаза, – Если я говорю, что ничего страшного не произошло, то уж можешь быть уверен, что так и есть!

Отец наконец вспомнил, кто тут курочка, несущая золотые яйца. Его заискивания, правда, тоже были раздражающими, но точно не настолько, как вопли!

Вопреки собственным уверениям, Атэ и сама была раздосадована. Даже не тем, что ее план провалился, а тем, как ситуация развивалась в принципе. Она лишилась практически гарантированной уже короны, достойной себя пары… Следующие претенденты на престол уже прошли через обретение, а те, кто еще нет, не подавал больших надежд. Придется выбрать себе кого-нибудь из малявок, воспитать под себя и продвигать тоже – самой! Сколько головной боли! Еще и Селена с чего-то взбесилась из-за мелкой шалости. Будто сама не хотела показать грязной девке ее место!

Связи, которые Атэ строила годами, сыпались песком сквозь пальцы. Все выходило из-под контроля – и это бесило. Не получилось щелкнуть по носу Австеров, даже чуть-чуть обойти их на повороте, царица опять недовольна… Атэ задышала чаще – в ней опять поднималось негодование при воспоминании о том, как ее отчитывали, будто малолетку. Старуха безмозглая! Сама Селену за столько лет подвинуть не смогла, зато других поучает!

Все идет не по плану. Все валится. Икелову пару уже начинают обсуждать не с полагающийся случаю брезгливостью, а со смесью веселья и уважения. Слава богам, не все! Есть еще адекватные лебеди. Но пока ее выходки привели только к подписанию выгодного для островов договора – и это дало свои плоды. К ней начинают присматриваться.

И Атэ все больше и больше убеждалась, что от нее надо избавляться. Все проблемы начались с нее. Одно ее присутствие уже выводит из равновесия.

Атэ улыбнулась. Хоть что-то полезное из провалившейся затеи она для себя вынесла. Девчонка мучается чувством вины из-за оставленных на Той Стороне родных. Кто всерьез удивится, что она попыталась сбежать?

Неудачные побеги… Старый и банальный, но все еще самый действенный и удобный способ избавляться от неудобных человечков.

– Значит, она умерла при попытке побега?

Господин Австер кивнул, закрепляя на моей левой руке металлический браслет с какими-то проводками. Сегодня мы проверяли активность ментального поля при попытке ментальной же атаки. Обычно считывают именно магическую активность – потому что она является своего рода природной защитой, в том числе и при попытке влезть в чужую голову. Но у меня магической активности нет. Вот и любопытно, что же получится!

Параллельно я не забывала выуживать ненавязчиво побольше информации. В лаборатории нас оставляли наедине, а значит и не подслушивали, а господин Австер запоминал только то, что ему было интересно. Так что если Икел его спросит, чем мы занимались и о чем говорили, то отец запихнут ему в голову кучу очень важной, но категорически не в вопросах слежки за парой, информации. А Икел спросит.

Последнюю неделю он был очень занят. Конечно, очень важными делами. Своей любимой Атэ! Карандаш с треском сломался в моей руке. Господин Австер только удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал.

Чертова Атэ… Я-то дура! Поверила, что он и правда не хотел быть ее парой. Да что там – он мне не врал! Уверена, он мне вовсе не врал! Он просто не понимал и до сих пор не понимает.

А я вот с каждым чертовым днем понимаю это все четче. Что они идеальная пара. Что они стоят друг друга и в самом плохом и в самом хорошем смысле.

– А сколько лет назад это было, вы сказали? – попыталась я увести свои мысли в другую сторону.

– Девятнадцать? Иди двадцать… – скучающе прикинул мужчина.

Как раз, когда родилась Диана. Я все больше и больше убеждалась, что это она, Дианина мама, сбежала тогда с Лебединых Островов от печально известного Икелового двоюродного дяди, которого пару лет назад признали преступником и изгнали с Островов. Но даже это поистине любопытное открытие не могло отвлечь меня от дурных мыслей.

С того момента, как Икел всерьез взялся за Атэ, конечно, оправдывая это беспокойством о моей безопасности, в редкие моменты, когда мы все-таки виделись, он говорил только о ней. С раздраженным, но и восхищенным взглядом он рассказывал, как она уходит от ловушек, изящно выруливает любую проблему. Они с Фреей обкладывают ее со всех сторон, и судя даже по тому, какие слушки доходят от служек до меня, проблемы у семьи Грэкаль все-таки есть. Вот только явно не на такой медленный и сомнительный результат рассчитывает мой недомуж, пытаясь подставить и убрать с дороги свою недобывшую.

Они пару раз виделись при мне, и при встрече каждый раз с милыми улыбками обменивались завуалированными колкостями, которые я замечала раз через раз и то, только потому, что знала, что они будут. Но даже для меня было очевидно, что от этой игры они получают удовольствие.