Текст книги "Лебединая пара. По Ту Сторону"
Автор книги: Яна Лисканова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Лебединая шея вопросительно изогнулась и медленно спряталась за деревом. Но стоило мне выдохнуть, из-за ствола показалась голова и на меня посмотрели грустно-грустно и почти обиженно. Сердце кольнуло стыдом.
– Просто… просто в себя никак не могу прийти, – пробормотала я, – Вы кушайте-кушайте.
– Знаешь, – начал Рез, сооружая себе бутерброд, – Мне было так неловко, будто это я сам там ни разу не смог попасть даже не то что в цель, а хотя бы рядом! Нет, правда, стоял и не знал, куда глаза деть! Просто интересно, как у тебя это получается?
Я скривилась. Вообще-то, смех Реза я бы не смогла не узнать даже в толпе, так что точно могла сказать, что на соревнованиях он вовсе не был так уж смущен.
– Нет, серьезно! – не успокаивался он, – Ты же с детства тренируешься! По-моему, это тоже своего рода талант.
– Да не бери в голову, – по-доброму улыбнулся дядя Дони, сощурив свои удивительно яркие зеленые глаза, – Любовь толпы переменчива, и нужна только дуракам!
– Так я дура, – честно призналась я.
– Ты не дура, – мотнула головой Диана, – Просто маленькая еще.
– Вы, вообще-то, ровесницы! – усмехнулся дядя Дони и окатил ее насмешливым взглядом, – Не многовато на себя берешь, солнышко?
Может мы и ровесницы, но со стороны так не скажешь. Диана всегда выглядела взрослее. Да и рассуждала, наверное, тоже. Я краем глаза следила за Лебедем, и впервые в жизни надеялась, что друзья поскорее уйдут.
Рез ушел уже через полчаса, Диана еще через час. Дядя Дони провожал ее спину нечитаемым взглядом.
– Тебя никогда это не раздражало? – мужчина закутался сильнее в покрывало.
Кажется после вчерашнего загула еще не отошел, и выглядел сегодня довольно жалко и болезненно. Хотя он так выглядел большую часть времени.
– Что? – не поняла я.
– Диана. Вся такая спокойная, будто старуха уже, а не девочка, – скривился он, – Черти пойми, что за мысли в это головешке бродят.
Его раздраженный тон не мог бы меня обмануть. Диана была ему не безразлична, и плохого он о ней вовсе не думал. Но с первой встречи она жутко его раздражала. Хотя поначалу я искренне верила, что он ее почему-то недолюбливает.
И мелочно была этому рада. Что к красивой умнице Диане он холоден, а со мной ласков. Нет, я вовсе не хотела, чтобы два моих близких друга не ладили, но… все равно было приятно. Что ко мне он всегда был добр, с самого начала, а ее с трудом переносил. Просто как бы мне ни нравилась Диана, это был, пожалуй, первый раз, когда кто-то предпочитал меня, а не другого. Был добрее именно ко мне. Дядя Дони вообще всех людей с трудом переваривал, но со мной почему-то сразу поладил.
Только с возрастом я поняла, что его раздражительность в сторону Дианы вовсе не связана с неприязнью. Скорее наоборот, с интересом.
– Поэтому ты ее цепляешь? – усмехнулась я, – Знаешь, выглядит так, будто я не одна тут дура!
Он удивленно на меня уставился, а потом мягко рассмеялся.
– Дорогая, ну мы же родные люди! Конечно, мы с тобой похожи – в самых лучших качествах.
Я ответила ему теплой улыбкой. Конечно, я немного завидовала Диане, тому с каким – пусть не нежным, но жгучим – интересом он на нее смотрит, кажется, сам того не замечая. Но я уже для себя решила, что его искреннее «родные люди» мне дороже любого жгучего интереса. Мужчин на свете много, пусть и не настолько красивых, но много, а дядя Дони один.
– Ты не собираешься домой? – спросил он, и я отрицательно мотнула головой, – С тобой что ли посидеть? А то будешь тут одна грустить…
– Не буду! – горячо возразила я, ухватившись за шанс, – Мне как раз нужно одной, понимаешь, обдумать все, переварить… Принять там. В общем, я потому и вчера так долго сидела – мне нужно… эм, ну… уединение! Побыть с собой, – наконец подобрала я.
Дядя Дони явно удивился, но спрашивать ничего не стал. Понятливо встал, укутал меня в свой плед, чтоб не замерзла, мимолетно пощекотал ребра, как в детстве, и ушел, напевая какую-то неприличную песенку.
Стоило шагам затихнуть, я, наконец, выдохнула.
– Выходи, – позвала я, – Эй, Лебедь!
Из зарослей он вышел уже человеком, но почему-то остановился у самой границы. Посмотрел на меня с робкой улыбкой, и все-таки вышел.
– Почему ты не улетел?! – не здороваясь, завелась я.
Глава 4
Это и правда злило. Ведь я пожалела его, отказалась от всех своих меркантильных порывов! А он тут бродит – стреляй не хочу! И все же злость моментально схлынула, стоило ему назвать причину.
– П-плечо болит еще, – опустил глаза он, – Не могу пока летать.
Злость схлынула и меня волной окатило стыдом.
– Извините, пожалуйста, что я украл вашу еду…
– Пустое, – махнула рукой я, – Садись, угощайся. А что, в Лесу нет какой-нибудь дичи? И давай на ты.
Лебедь аккуратно присел на краешек стула и неуверенно потянулся к хлебу.
– Какой дичи? – не понял он, – На еду точно нет, да я и не охотник, в отличие от тебя…
– Я буду кормить тебя, пока не поправишься, – серьезно пообещала я, все еще чувствуя стыд при воспоминании о том, как из него хлынула кровь, стоило вытащить стрелу, – Как тебя зовут хоть?
С одной стороны, мне было жаль Лебедя, который из-за меня не может вернуться домой. Но, с другой – почему-то я была рада, что он должен задержаться. Жуткий, но сказочный сон, который должен был раствориться в свете утра, решил задержаться и порадовать меня еще немножко.
А вообще, если так подумать, это же отличный шанс! Надо вызнать у него про Ту Сторону как можно больше информации! Он кажется довольно наивным и добродушным, а я его не стала добивать, кормлю вот теперь – так что наверняка даже не заметит… А я в конце концов тоже Роттер, а мы алчные, жестокие и жадные до славы!
– Икел.
– Тихея, приятно познакомиться! – не соврала я.
Как только потом преподнести эту информацию общественности, чтобы не прослыть сумасшедшей?.. Ай, потом придумаю! Это будет настоящая сенсация! Приедут журналисты, ученые, историки… Мир снова вспомнит о Роттерах! Отец будет мной доволен, Деймос поперхнется собственной желчью. Может даже пожизненную пенсию выделят…
– А как ты в меня попала? – с улыбкой уточнил он, выдергивая меня из мечтаний.
– Что?
Он немного замялся.
– Ну, я же случайно подслушал… Твои друзья говорили, что ты… м-м-м… не очень хорошо стреляешь, – тактично выразился парень, – Но в меня-то ты попала с огромного расстояния! – я натянуто улыбнулась под его сверкающим интересом взглядом, – Неужели ты скрываешь свой талант? Но зачем?! Это было так метко и прямо на лету!..
На мгновение мне показалось, что он издевается надо мной, и к лицу прилила кровь. Ну нет, это глупо! Он просто говорит, не подумав.
Я непроизвольно потянула руку к губам, находя подзажившую трещинку, чтобы сковырнуть кожицу. Не говорить же ему, что случайно? Мне нравилось, с каким трепетом и восторгом на меня смотрело чудовище с Той Стороны, и у меня просто язык не поворачивался сказать ему, что я бы в жизни в него не попала, прицеливаясь по-человечески. Тем более с такого расстояния да на лету!
– Просто… это игра такая! – выдавила из себя я, – Долго объяснять.
– М-м-м, – он покивал, пережевывая сыр, – Я тоже люблю играть!
– А когда ты сможешь вернуться домой?
Он застыл на мгновения, задумываясь.
– Честно говоря, не знаю… Заживет-то плечо через пару-тройку дней, но у меня со дня на день линька начнется.
Я хлопнула глазами. Прямо как у настоящих птиц?.. Господи, до чего же скучные твари эти чудовища! Где клыки, где рога, где копыта?! Подросток, сбежавший из дома, и сезонная смена оперения… Это немного разочаровывало, но и успокаивало. В общем-то, будь у него рога, копыта, клыки и привычка по вечерам пить кровь девственниц, мне бы не выдалось шанса совершить, возможно, главное открытие века.
При мысли об этом в животе что-то предвкушающе сжалось.
– Так куда тебя понесло-то тогда? – нахмурилась я, – Неужели нельзя было сбегать из дома, когда все перья отрастут? Ты какой-то ну очень не продуманный!
Он смущенно засмеялся, опустив глаза.
– Видимо так. А много вас тут вообще, ну, охотников на… нас? А то что-то мне не спокойно.
Я дернула плечами.
– Нет у нас никаких охотников… Кто же в Колдовской Лес побежит уточнять, кто у вас там водится и на кого можно охотиться? Я вот до тебя вообще о тварях с Той Стороны только в бабкиных байках слышала!
– Да, я раньше с тварями с Этой Стороны тоже не сталкивался, – покивал он, – Ой, то есть с людьми!
Я уже хотела возмутиться, но потом поняла, что это он от простодушия ляпнул. А потом поняла, что я и сама ляпнула. От простодушия, не иначе. И слегка смутилась.
– Ну, в общем, ты на глаза никому не попадайся, из Леса не высовывайся – и ничего с тобой не случиться! Но ты, конечно, простофиля, – поругала его я, – Полететь на Другую Сторону в такой момент?
– Ты очень добрая, раз так волнуешься обо мне, – улыбнулся он, прищурив свои жуткие глаза, – Хотелось бы мне быть, как ты… Поэтому спрошу. Раз вы знаете, что в Лес людям ходить нельзя, – начал он, – То ты-то зачем туда сунулась?
Я вскинулась. Почесала затылок. Вот что ему отвечать? Что я тоже простофиля?
– Ну не могла же я добычу бросить свою…
– Так я твоя добыча?
Он, не переставая улыбаться, наклонил голову вопросительно к плечу, и я вздрогнула. Этот знакомый жест напомнил мне Деймоса, и у меня привычно разбежались табуном по хребту испуганные мурашки.
– К-конечно! – кивнула я, – Ешь давай, добыча… Завтра еще принесу.
У меня совсем вылетело из головы, что я хотела поспрашивать о его доме, но время близилось к ужину, и мне стоило вернуться домой. После того, как я вчера вернулась в ночи, меня могут и в комнате запереть, если опять приду поздно.
– Я обязательно приду завтра!
Я сама не успела заметить, как начала бегать к Икелу с утра и оставалась с ним до вечера. Миссис Грамбл уже начала ворчать, подозрительно на меня поглядывая и обещая нажаловаться отцу, что я опять планирую какие-то неприятности, но пока я умасливала ее, с грустными глазами жалуясь, что просто не могу справится с позором и оттого сбегаю с чужих глаз. Поначалу мы сидели вместе на моей поляне, но я быстро осмелела и уговорила поводить меня по Лесу.
Лес был похож на Икела. Тоже гораздо менее жуткий, чем о нем говорили. Это даже слегка разочаровывало. Идешь себе между деревьев, вполне обычных, и думаешь: и вот это снится людям в кошмарах? Вот этим детишек пугают?
– Знаешь, это даже немного разочаровывает, – сказала я однажды, – Как-то заурядно все.
Икел на это привычно улыбнулся.
– Опасные вещи зачастую выглядят неопасно, Тихея, запомни. И не ходи сюда без меня. Как бы заурядно не выглядела граница, обычный человек через нее не пройдет ни туда, ни обратно.
У Икела был странный голос. Тихий и хрипловатый, будто он вечно говорит полушепотом. Не могу сказать, что он был прямо красивым, но что-то завораживающее в нем было.
– Да-да! – вздохнула я, – Но если вы, с Той Стороны, можете спокойно через нее ходить, то почему не нападаете на людей, а сидите себе тихонечко?
Икел был не так прост, как могло бы показаться. Я уже больше недели к нему и одной стороны, и с другой подваливала, а он мне пока так ничего конкретного про свой дом и не рассказал! Парень просто мастерски уводил разговор, и заметила я это далеко не сразу. Просто в какой-то момент решила записать, что я успела узнать, и поняла, что записывать-то особо нечего, хотя удочку я закидываю регулярно!
Честно говоря, я даже не удивилась. На проверку оказалось, что хотя Икел был парнем милым и дружелюбным, хитровыкрученным он тоже был. Порой от его слов у меня оставалось смутное ощущение, что надо мной только что посмеялись, но как-то так незаметно, что и придраться не к чему. В общем, мне нечего было предъявить Икелу, но я была убеждена, что будь я чуть поумнее и повнимательнее, то что-то бы нашлось. Интуиция мне подсказывала!
– Ну может когда-нибудь и нападем, – мило улыбнулся он, – Но скорее всего нет. Но кто знает, вдруг да? Если вы нападете первыми. Хотя как бы у вас получилось? Но тут не угадаешь! Всякое бывает. Боже, надеюсь такого никогда не случится, люди такие жуткие…
Я усмехнулась.
– Так у вас людей считают жуткими? – уточнила я.
– Конечно! – покивал он и помял плечо, – И не без причины. Мне в детстве говорили, что если я буду себя плохо вести, меня отдадут на корм Людям с Той Стороны.
Вот и разбирай теперь, правда это такая забавная и зеркальная или сам Икел придумывает с честным лицом? Я склонялась ко второму, ведь позавчера сама рассказывала про наши страшные сказки. Вообще, конечно, если Икел был шпионом, то я была для него находкой.
Я и сама не заметила, как рассказала ему довольно много, но первый страх, что я своим болтливым языком выдала все секреты человечества, быстро прошел. Во-первых, никаких секретов я не знаю. А во-вторых, это для нас пообщаться с Лебедем – удача, а Лебедям, судя по всему, пообщаться с нами – не такая уж и проблема. Если они через границу ходят, как к себе домой, то уж наверняка прекрасно знают, как мы живем. Во всяком случае, Икел не производил впечатление существа, не осведомленного о нашем укладе. Его, в отличие от меня, ничего не удивляло.
В общем-то, по его поведению и реакциям на мои слова какие-то вещи я и узнавала. Лебеди знают, что мы ничего о них не знаем. Лебедей это по понятным причинам вполне устраивает. Лебеди не знают про механизацию труда, на которой все сейчас помешаны. Значит, страна Лебедей менее развита, чем наша. Как-то Икел пошутил про то, что у людей и кроликов много общего, и, подозреваю, это было о плодовитости. Значит Лебеди не могут так быстро размножаться, а значит, скорее всего, их численность меньше нашей.
В общем, кое-что я все-таки узнавала!
– Что? – я дернулась, когда Икел вдруг дотронулся до моей шеи сзади.
Пусть совсем легко, но слишком непривычно. Он быстро убрал руку и улыбнулся.
– Извини. Просто интересно, почему ты спрятала волосы под платок сегодня?
– Солнечно сегодня очень, – я непроизвольно потянулась к тому месту, где он коснулся, – Не хочу, чтобы выгорели. Вот и убираю летом. Да и вообще, чтоб не перегреться!
Икел вскинул брови.
– А что будет, если выгорят?
– Ну, посветлеют, – нахмурилась я.
– А если посветлею, – не успокоился он, – То что?
– Станут светлыми!
Он склонил голову к плечу.
– Исчерпывающе.
– Они темно-русые, – попыталась объяснить я, – Но как-то в детстве так сильно выгорели… Это же вредно для волос, да? – ляпнула я первое, что пришло в голову, – А я собираюсь быть красавицей! Ни к чему мне волосы портить.
– И правда! – улыбнулся он, – А у меня вот волосы тоже посветлеют скоро.
Я посмотрела на него и заметила, что серый и правда будто начинал теряться в белизне.
– Тоже выгорают? – предположила я.
Он мотнул головой.
– Нет, просто взрослею. Пойдем, я тебе молочное болото покажу!
Он взял меня за руку, переплетая пальцы. Я проворчала что-то про то, что он как маленький, но руку вырывать не стала. Последние дни Икел стал довольно тактильным, и мне сложновато было к этому привыкнуть. Но он был теплый, касался так естественно и ненавязчиво, что неловко было бы противиться. На ближайшие месяца полтора, пока у него не закончится линька, я не только его кормилец, но и единственное разумное существо в его окружении. Стоит ли удивляться, что он так легко ко мне привыкает?
– Надеюсь, хоть молочное болото меня чем-нибудь порадует! – усмехнулась я.
– Тебе понравится, – пообещал он, – Я всю ночь искал какое-нибудь жуткое местечко для тебя.
Дядя Дони был в замешательстве. Последнее время девочка вела себя странно. Она явно была чем-то взбудоражена, но упорно молчала. Меньше времени стала проводить с друзьями, и всегда будто куда-то спешила, съедала все запасы еды в одно лицо…
– Что у вас случилось? – не здороваясь, спросил он.
Арестарх Роттер, самая равнодушная скотина в мире, поднял на него скучающий взгляд своих чернющих глаз.
– Я не приглашал тебя в свой дом. Проваливай.
– Тиша странно себя ведет! – дядя Дони раскинулся в кресле для гостей и закинул ноги на стол хозяина.
Роттер скривился, но говорить ничего не стал, только посмотрел на него, наконец, с легким интересом.
– Тихея всегда странно себя ведет, – никто иной бы не заметил, но этот гость знал хозяина дома достаточно, чтобы понять, что в голосе прорезается беспокойство, – Дома все как всегда.
– Да? – дядя Дони нахмурился, – Но с ней явно что-то происходит! Я же не слепой…
Арестарх Роттер вдруг зло усмехнулся.
– И что? Любимая малютка Тиша ничего-ничего не рассказывает своему дяде Дони? А как же ваша незыблемая близость душ?
Гость подскочил, сжав кулаки, но под насмешливым взглядом старого друга не смог вымолвить и слова.
– Каким же ты стал несдержанным, – покривился Роттер, – Смотреть противно. Опустился настолько, что я бы принял тебя за простолюдина, не знай тебя раньше.
– Да пошел ты! – воскликнул дядя Дони и пнул кресло в застекленный шкаф, разбивая стекло.
Стоило чутка побуянить, раздражение ушло. А стиснутые зубы чертова Роттера и горящий взгляд добавили настроению еще пару баллов.
– Я тебе эту ногу сейчас сломаю, – спокойно пообещал хозяин дома, – И в свой грязный кабак ты будешь ползти.
Дядя Дони сглотнул вязкую слюну. Он точно знал, что этот псих вполне мог и не только ногу ему сломать даже за что-то меньшее, чем шкаф, но вечно об этом забывал.
– Не сломаешь… – неуверенно начал мужчина.
– Что мне помешает?
– Я иду к Тихее. Она же только ушла, да? Я для того и приходил, чтоб ее сегодня не проглядеть…
Арестарх смерил его своим жутким взглядом, но, в конце концов, кивнул.
– Пришлю тебе счет за ремонт.
Стоило гостю уйти, мужчина позвал миссис Грамбл. Давно она ему не отчитывалась о младшей дочери.
Дядя Дони же всю дорогу до поляны плевался ядом в сторону не только Роттера, но и всех, кого вообще мог припомнить. Голова болела и мир неимоверно его раздражал, но он решил вчера, что не будет пить, пока не узнает, что происходит с девочкой.
Фигурка Тишы маячила впереди, но она его явно не видела. Хорошо хоть сегодня на поляну пошла, а то последнее время ее не поймаешь!
Дядя Дони раздвинул кусты, не глядя, здороваясь с Тихеей, и озадаченно замолчал на полуслове. Девочки не было.
– Тихея, ты где? – позвал он негромко, оглядываясь.
Сердце упало в пятки, когда он различил человеческий силуэт между деревьев Колдовского Леса.
– Тиша!
Глава 5
До болота мы добирались долго, но оно того стоило. Огромное, когда-то бывшее озером и еще почти не заросшее, оно и правда было будто разбавлено молоком. Не смотря на то, что день сегодня был солнечный, мы будто резко погрузились в осеннюю хмарь. Серо-изумрудная редкая поросль на коряжистых черных ветвях, выныривающих из этой туманной воды; подозрительный плеск, раздающийся то тут, то там, и невозможность рассмотреть, что же это или кто, из-за клубившейся над поверхностью полупрозрачной мглой.
– Ну как? – довольно улыбнулся Икел, прекрасно все понимая по моему взгляду.
– Так жутко, что даже красиво… – пробормотала я, шагая точно по его следам.
Я зябко поежилась. Здесь было влажно и холодно.
– Только касаться здесь ничего не стоит.
– А что, оно еще и ядовитое?! – воскликнула я с надеждой.
Икел мягко рассмеялся.
– Не знаю, поэтому и не стоит. А что, очень хочешь проверить?
Я жадно оглядывала все, до чего дотягивался взгляд. Господи, спасибо, что у Икела линька и он не может улететь! Спасибо, Господи! Он еще месяц может с чистой душой водить меня по Лесу, и я этот шанс не упущу. Я уже набросала в записной книжке путь, как добраться до бассейна, где загнездился Икел; болото тоже из вида не упущу. И вообще надо нарисовать более-менее приличную карту, пока он не улетел.
При мысли о том, что Лебедь надолго не останется, я почти загрустила, но быстро взяла себя в руки. Нет у меня времени на грусть!
Я достала из сумки стеклянную бутылочку. Я еще вечером собрала сумку, захватив с собой и скляночек пустых, и мешочков, и небольшой планшет и даже маленькую лопатку.
– Еще как хочу!
Лебедь растерялся на мгновение, а потом нервно хохотнул.
– Ты серьезно? И как мы ее наберем? Я туда не полезу!
– Если я отравлюсь и умру, похорони меня на Той Стороне, – сглотнул он, аккуратно опуская горлышко в воду.
– А как я до нее доберусь? – я с напряжением следила за его рукой.
Вообще-то, я его не заставляла. Я собиралась сделать все сама, но Икел вдруг отобрал у меня бутылек и полез к кромке.
– Ну я же как-то добрался до воды.
Хотя Икел был добродушным малым, все чаще я замечала, как прорезается в нем что-то язвительное. Бутылочка наполнилась до половины, и он поднес ее к лицу и аккуратно принюхался.
– Вроде не опасно… – сказал он будто бы себе, а не мне.
– Тогда давай скорее сюда! – я вытерла горлышко, закрыла и, обмотав тканью, спрятала в сумке свое маленькое сокровище.
Вода с Колдовских Болот! Понятия не имею, что с ней делать, но обязательно придумаю. Или кто-нибудь другой придумает.
– Куда дальше? – спросила я, делая пометку в записной книжке.
– Домой, – прозвучал над головой строгий, знакомый голос.
Я вздрогнула и обернулась, поднимая взгляд. Икел вдруг улыбнулся, все также мило, но как-то непривычно холодно.
Мы выпалили одновременно.
– Ты как разговариваешь, полукровка?
– Д-Диана, что ты тут делаешь?
Подруга даже не посмотрела на Лебедя, обращаясь только ко мне.
– Тебя все ищут. Дядя Дони видел, как ты заходишь в Лес, – у меня сердце упало в желудок на этих словах, так что на следующие я даже внимание не обратила, – Хорошо хоть не одна, а с тварью. Хотя это как посмотреть…
Вот же черт! Если повезет, дядя Дони успел поднять на уши только друзей и никого больше. А если не повезет? Конечно, я хотела в какой-то момент поведать миру о своих приключениях, но уже после того, как приключения случатся, и я придумаю, в какой именно форме миру о них сообщать! Как бы мне не только все планы не порушили, но и на Икела проблем не навели…
– Она назвала меня тварью? – дрогнувший голос Икела вырвал меня из мыслей.
Он смотрел на меня грустным взглядом, и его лицо было сковано смущением.
– Что? – я посмотрела на привычно-равнодушное лицо подруги, – Диана, это не тварь, это Икел!
Она спокойно кивнула, принимая к сведению, и взяла меня за руку, утягивая в сторону от болота.
– Как угодно. Нам пора. А Икел пусть летит домой, ему тут делать нечего.
Именно в этот момент у парня в животе заурчало.
– Ох, ты же не завтракал, – вспомнила я и обратилась к Диане, – А осталась еще еда?
– Для него – нет, – отрезала она.
– А если очень поискать? – потянула я жалостливо, хватаясь второй рукой за Лебедя и утягивая его за нами, – Он не может улететь, у него линька! Представь, у чудовищ она тоже бывает, вот умора, да?
Хотя Лебедь и сам прекрасно шел, буравя меня тоскливым взглядом, я уже почти привычно переплела наши пальцы.
Я не стала спрашивать про то, как Диана вошла в Лес и даже нашла меня в нем. Не стала спрашивать, почему Икел назвал ее презрительно «полукровкой». Может я и дура, но не настолько, как обо мне думает Икел, продолжая давить на жалость. Может матушка Дианы и сумасшедшая, но не настолько, как я о ней думала. Поднимать эту тему я так же не собиралась. Если Диана не хотела рассказывать, то это ее право.
Хотя вот тот факт, что Лебедь не такой уж милый, ласковый простофиля – расстраивал. Стыдно признаться, но на его фоне я поначалу чувствовала себя взрослой и умудренной опытом женщиной! Охотницей, как он меня называл. В любом случае, эту тему я поднимать тоже не буду.
Пока у меня другие проблемы, и в отношении что Дианы, что Икела я предпочитала плыть по течению.
Дядя Дони ждал меня с повлажневшим взглядом, но сурово сведенными бровями на самой границе. На самой-самой границе, сидя своей чертовой задницей прямо на голове Лиссы. Точнее на оставшейся половине головы. Но взглянув ему в глаза, возражать я не решилась.
– А это еще что за тварь?! – зашипел он, глядя на Лебедя.
Тот не растерялся и всхлипнул, тут же давя на жалость. Сгорбился, опустил взгляд и еще крепче ухватил меня за руку. Дядя Дони слегка растерялся, и я осуждающе покачала головой, подыгрывая.
– Это не тварь, это Икел, – поправила я.
Диана совершенно неожиданно плюхнулась на кресло, на которое никогда раньше не претендовала.
– Летало в окрестностях недели полторы назад. Оно ест нашу еду и заманивает Тихею бродить по Колдовскому Лесу, – безжалостно сдала Диана.
Дядя Дони нахмурился, рывком втаскивая меня с территории Леса на поляну, и деловито ощупал, с сомнением поглядывая на Лебедя. Все тело дяди напряглось, как перед прыжком, весь образ неуловимо поменялся. Икел выразительно всхлипнул.
– Н-нет, господин, я… – пробормотал он и украдкой посмотрел на меня.
– Он моя добыча, – уверенно начала я, но под двумя парами сомневающихся глаз слегка сдулась, – Ну, в смысле… Я его поймал-ла? Пыталась поймать! В общем, это я его уговорила по Лесу погулять. Он еще маленький и не может вернуться домой. Икел, заходи, я тебя покормлю!
– Что этот маленький вообще забыл так далеко от дома? – едва уловимо скривилась Диана.
Дядя Дони все еще смотрел на Икела настороженно, но грустного мальчика ему было явно жалко, а он еще и Диане не нравился…
– Ну, корку хлеба мы тебе найдем, пожалуй, – прищурился мужчина, – Но к Тише пока близко не подходи. Меня это раздражает.
Икел дернул бровью как-то недовольно, но быстро взял себя в руки.
– А они не нападут?.. – он вскинул на меня большие черные глаза, полные слез, и пояснил, – За границей магия не действует. А я еще маленький…
Я кивнула.
– Все в порядке, я тебя защищу, если что.
– Ты себя защитить научись сначала! – фыркнул дядя Дони и усадил меня на самое дальнее от Леса и Лебедя места.
Я вдруг заметила, что у него слегка подрагивают руки, и устыдилась, что теперь еще нервирую его перевертышем с Той Стороны за одним столом. Но Икел застрял здесь из-за меня, и бросать его мне было бы тоже очень стыдно. Тем более, опасности он никакой не представлял. Хотел бы меня убить или похитить – у него было много шансов. Так что я все же верила тому, что он пока просто не может улететь отсюда. А еще он водил меня по Лесу… Но это было на втором месте причин!
В любом случае, раз отпускать или прогонять я его не собиралась, а ситуация сложилась так, надо влить его в нашу компанию.
– Но ведь Тихея охотница, она не слабая, – вдруг улыбнулся Икел, и у меня дрогнуло сердце.
Нет, все-таки он настоящее чудо! Отличный парень! Я смущено и польщено улыбнулась, но быстро скуксилась под недоверчивыми взглядами друзей.
– Охотница за проблемами если только… – не удержался дядя Дони, но Икел будто не услышал.
– Тихея подбила меня стрелой, когда я вылетел посмотреть на человеческие поселения… А потом нашла в Лесу! Я так испугался, думал: вот он, мой конец… – с придыханием рассказывал парень, – Но Тихея меня благородно пожалела, – он тепло мне улыбнулся.
– Подбила, в смысле, попала в тебя? – не поверил дядя.
Парень кивнул.
– Ну конечно! Разве Тихея могла не попасть? Она же лучший стрелок пограничья!
Я поперхнулась чаем и опустила глаза. Ну да, я немножко приукрасила! Но, в конце концов, кто еще может похвастаться тем, что подстрелил злого духа?! Все-таки какие-то основания гордиться собой у меня есть…
И все-таки под пораженным и слегка насмешливым взглядом дяди Дони, на лице которого медленно расплывалась улыбка мне стало жутко стыдно.
– Икел, не надо… – попыталась я остановить его.
– Я знаю, что тебе нравится скрывать свой талант, но это же твои друзья!
Диана раздражено скривилась, глядя на Икела, а дядя Дони счастливо улыбнулся.
– Да мы знаем, на самом деле, что она у нас талант! – покивал он, – Но из друзей тайны выпытывать – не дело.
– Дядя Дони… – жалобно зашептала я, но их уже было не остановить.
Следующие пятнадцать минут два зубоскала неустанно нахваливали меня, вгоняя в краску. И отнюдь не гордого смущения. И все это под взглядом Дианы, в котором читалось обвинение пополам с легким злорадством. Я не злилась.
Просто на мгновение представила, насколько должен был испугаться дядя Дони, увидевший меня в Лесу, и Диана, которой сказали, куда меня нелегкая понесла. Это я знала, что не одна и не пропаду. А они – не знали. Об этом я подумала, и позволила им спокойно спустить пар.
И все же досадливо скрипела зубами.
– У нас пост! – воскликнула болезненно худая женщина, вырывая из рук сына пирожок с мясом.
– От всей души поздравляю, – покивал Рез, доставая из пакета другой, – А у меня червячок! Его надо заморить…
– Не язви, – на кухню зашел отец, успокаивающе поглаживая жену по спине, – Сын, зачем ты опять расстраиваешь свою мать?
Рез закатил глаза.
– Ее расстраивает, что я хорошо ем? Ничем не могу помочь.
Женщина всхлипнула.
– Ну сколько можно… Почему ты всегда такой?.. Лишь бы язвить и паясничать, лишь бы язвить и паясничать – ничего светлого в тебе…
– Ну почему же – волосы! – не согласился юноша, с наигранным удивлением округляя глаза.
– Отдай, – отец протянул руку.
Парень скосил взгляд в сторону выхода, но отец тут же загородил проход своей мощной фигурой.
– Отдай, – повторил он, – В эти дни нужно очищать тело, а не кормить его всякой дрянью.
– Это мое, – покачал головой парень, – Не отдам.
Он попытался пройти, но уже знал, что его так просто не отпустят. И действительно, отец схватил за мягкую, пухлую руку, заставляя болезненно кривиться, и легко вырвал мешок со снедью. Все как всегда.
Рез зло скривился и завопил.
– Это мое! Мое! Я купил за свои деньги! Какого дьявола?!
Отец встряхнул его, успокаивая.
– Перестань истерить. Это всего лишь еда.
– Моя еда! Моя! – не успокаивался парень.
– Пока ты живешь в моем доме, ты будешь жить по моим правилам, понятно?
Отец как всегда говорил спокойно и холодно, и это бесило Реза еще больше, распирая бешенством нутро. На глазах вскипели злые слезы. От мысли о том, что теплые, румяные бока пирожков – только-только из печи! – не найдут на его зуб, не осядут в его желудке захотелось натурально разрыдаться.
Он не помнил, как выбежал из дома, все-таки вырвавшись из захвата отца, но убегая, он то и дело оборачивался. Мысль о том, что его еда осталась там, была как поводок. Тянула назад, шептала, что надо вернуться, прокрасться, забрать вкусности… Рез стиснул зубы и побежал обратно к пекарне. Да, денег почти не оставалось, но это было выше его сил.
– Эй ты, пухляш, – позвал его кто-то, и Рез дергано обернулся.
Тратить время не хотелось, надо скорее идти в пекарню, потратить там все деньги и бежать к друзьям. Парень зло оглядел высокомерную физиономию кретина Деймоса. Хорош, чертяга. Но какая же бесячая гадость!
– Чего?
– Ты, кажется, вокруг мелкой отираешься? – он оглядел его, презрительно скривившись.
– Еще как отираюсь! – улыбнулся Рез похабно и поиграл бровями.
