Текст книги "Лебединая пара. По Ту Сторону"
Автор книги: Яна Лисканова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
Настоящее удовольствие.
Ему от этого весело. И ей – тоже.
Смогла бы я с ним воевать на таком же уровне? С моими мозгами и моей удачей? Курам на смех. Я опять, опять чувствовала себя ничтожеством на чужом фоне. Случайно попавший в цветник сорняк. Пока Икел будто бы не осознает, а может ему просто не до того. Но что со мной будет, когда он поймет, насколько бы ему интересно было прожить эту жизнь с Атэ. Умной, гордой и сильной Атэ, пусть и стервой распоследней. Он и сам такой же. Со всех сторон достойный наследничек, который с ласковым взглядом подгадит тебе, если его что-то будет раздражать.
– И что, он так и не смог себе никого найти после ее смерти?
– Нет.
– Жа-аль, – потянула я, закидывая удочку, – Что она ему хоть ребеночка оставить не успела. Может легче бы было?
– Наверное… – господину Австеру было не очень интересно, – Но вообще-то, она тогда как забеременела. Что-то вроде пары месяцев, вроде, прошло?
Да-да, точно. Даже мне хватило ума прикинуть в голове – по датам все сходится. Должна ли я что-то с этим делать? Бежать искать Дианиного отца? Или как-то передать ей эту информацию? Или все-таки оставить прошлое в прошлом?
– И что, у беременной пары даже охраны не было? – удивилась я.
– Почему же не было? – удивился он в ответ.
Вот и я не понимаю. Меня, как человека, не смотря ни на какие склоки, считали слабачной, которую даже ветерок сдуть может. Охрана стоит у моих дверей, у моих окон, сопровождает меня везде конвоем. Без нее я в редкие моменты, но вообще без присмотра – никогда. Более того, каждое мое слово передают Икелу: стражи, служанки, русалки. Узнала я об этом недавно, и-таки закатила скандал. Скорее от скуки, чем всерьез. В конце концов, когда на самом-то деле было иначе?
Так вот, представить, что Дианина матушка улизнула из-под такого присмотра, было сложно. Я в себе-то не была уверена, а я самопризнанный мастер побегов! Да и почему-то же она решила, что сможет через Лес перейти?
– Как же она тогда сбежа…
Я хлопнула себя рукой по лбу. Точно!
– Кто же ей тогда так подсобил? – переформулировала я.
Господин Австер вдруг улыбнулся, подтверждая мою догадку.
– Нашелся один «друг», недовольный раскладом.
– И как его наказали?
– Да никак, – пожал плечами мужчина.
Никак? Я усмехнулась, ничуть не удивленная. А потом вдруг у меня заколотилось сердце. Точно. Точно! А почему не попробовать?
Именно в этот момент в голове вовсе даже не появилась оформленная идея, в голове вообще ничего не было, кроме глухого грохота разбежавшейся крови и предвкушения.
– Никак?! То есть у вас такое в порядке вещей?! – чуть не захлебнулась возмущением я, – А вдруг Атэ отправит меня в Лес, а потом представит все так, будто я попыталась сбежать? – я жалобно всхлипнула, – Она же меня ненавидит! Хочет меня убить!
Я вовсе не была уверена, что ненавидит она меня настолько. Я вообще не была уверена, что конкретно до меня ей есть дело. Этой курице есть дело до моего Икела! Но основания бояться у меня все-таки были.
– У тебя хорошая охрана, – слегка растерялся мужчина, откладывая тетрадь с заметками.
Он явно не знал, что делать с чужими эмоциями. Так что я еще раз всхлипнула. Глаза были сухими, но, господи, господин Австер точно присматриваться не будет!
– Я всегда так боялась Леса! – врала я, слегка переигрывая, – Она точно захочет меня туда отправить! Она меня убьет! Убьет! И все поверят, что я просто хотела сбежать… – слезы уже почти-почти дрожали на ресницах, – И никто ее не накажет… А я сойду с ума и умру… Может даже беременная, как та, другая…
Мужчина стоял и хлопал глазами. Потом перевел грустный взгляд на свои аппараты, с тоской осознавая, что чтобы вернуться к эксперименту, придется сначала меня успокоить.
– У тебя очень хорошая охрана… – еще раз жалобно попробовал он.
– У нее тоже была хорошая! – взвизгнула я, – А потом она попала в Лес, сошла с ума и сгинула без вести! Лес меня убьет!
Ну давай же, давай…
– Ну мы же не можем защитить тебя от Леса! – нахмурился он.
– Совсем никак? А были такие исследования? – робко намекнула я, продолжая на всякий случай всхлипывать.
И наконец его лицо разгладилось осознанием. Разгладилось, озаренное Мыслью.
– А ведь нет, – заинтересовано приподнял брови он, – У нас и нужды в этом нет…
Сердце продолжало бухать в голове. Кажется, получилось. Получилось же? У господина Австера светлая голова и неуемное любопытство. Он не отстанет, пока хотя бы не попробует решить эту задачку. Надо как-то это укрыть от Икела. Я пока не знаю, зачем мне все это, ведь я так и не решилась на побег, но такое преимущество лишним не будет. Только как уговорить господина Австера держать все в тайне?
Главное, сделать это как-то поделикатнее…
– Только никому не говорите!
Черт. Я облизала пересохшие губы под подозрительным взглядом мужчины.
– Ну, в смысле… А то ведь не разрешат.
Он согласно кивнул.
– И правда. Не разрешат.
Глава 28
– Чем занималась сегодня? – будто бы между делом спросил Икел.
– А тебе сегодняшний отчет еще не отдали? – удивилась я.
К ночи он все-таки дополз до покоев. Уставший, но довольный. А еще не один.
Я раздраженно выстукивала ногтями по деревянной поверхности стола, игнорируя заинтересованный взгляд Икела.
– Я смотрю, у вас любовь цветет и пахнет, – весело потянула Фрейя, не отрываясь от бумаг, – Может ты скажешь уже, что конкретно мы ищем, птенчик?
Икел даже не покривился на обращение.
– Что-нибудь? – он почесал висок, – Я всегда так делаю, когда надо кого-нибудь прижать. Что-нибудь всегда можно найти! За что глаз зацепится – вот что мы ищем, – попытался пояснить он, – А дальше уже будет конкретика.
Девушка поражено покачала головой.
– Какой дурацкий метод!
– Может и так, – спокойно улыбнулся он, – Но дополнение к пункту шестьдесят восемь контракта о передаче эксклюзивных прав на представление интересов…
Принцесса вспыхнула, а губы Икела растянулись в улыбке.
– …я нашел именно так, – закончил он.
Принцесса резко повернулась ко мне.
– По закону Лебединых Островов пары можно заключать только добровольно! – воскликнула она; Икел подскочил и вперил в нее возмущенный взгляд, – Захочешь отсудить у него половину имущества – обращайся! Я буду представлять твои интересы.
Я заинтересовано прищурилась, но тут же была разочарована.
– Этот закон касается только жителей Островов! – перебил Икел, – Она с Той Стороны – у нее вообще нет никаких прав.
– Очень обнадеживающе звучит, – нахмурилась я.
– Кроме тех, что дает тебе роль моей пары, – добавил он, присаживаясь рядом, – Тебе не о чем переживать. Разве я плохо о тебе забочусь? Что бы между нами ни произошло, ты всегда будешь под моей опекой. Право на мою заботу у тебя никто никогда не отнимет, даже я…
Он говорил мягким, успокаивающим тоном, но я раздражалась только больше. И нет, не из-за довольно унизительного для любой сильной личности положения. Я же не сильная личность – какая мне к черту разница до какого-то там положения!
Просто, кажется, рядом с только-только сформировавшим пару лебедем как-то многовато баб красивых вертится. Нет-нет! Я не ревную! Зачем мне, в самом деле?
Просто я искренне не понимаю, меня совсем за дуру держат? Заливают мне в уши красивую муть про крепкие лебединые пары, про любовь до гроба, отсутствие измен… Про то, как юные лебеди от своих пар и на шаг отойти не могут – такие там страсти! А в итоге мой лебедь весь день в компании одной красотки домогается до другой красотки и явно получает от этого удовольствие. Вот это-то и раздражает! Мне же просто врут. Мне нагло врут!
Как-то не больно-то похоже, что Икелу есть большая разница – что я есть, что меня нет. Я представляю определенную ценность для него – без вопросов. Но как какая-то важная вещь, которая должна ждать дома в безопасности. И пока ты знаешь, что она в целости и сохранности, можно заниматься интересными делами, общаться или ссориться с интересными людьми… С красивыми интересными людьми…
– А давай съездим в гости к Фрейе? – неожиданно даже для себя предложила я, – А? Как тебе?
– Когда со всем разберемся, обязатель…
– Нет, сейчас! – возразила я.
– Разве я вас приглашала? – удивилась принцесса, – Откуда столько наглости? Я все еще член правящей семьи, вообще-то.
– Точно, – закивала я, – Никакой Фрейи… То есть, никаких фей! Давай к троллям! У вас тут водятся тролли?
Икел взглянул на меня хмуро и подозрительно.
– Что такое тебе взбрело в голову, что именно сейчас?
– Мне здесь надоело! Надоели эти дурацкие Острова! – воскликнула я раздражено.
– Я вообще-то все еще здесь, – напомнила принцесса.
Что, не хочешь сейчас быть далеко от Атэ? Скучно без перепалок с ней, да? Чертовы извращенцы! Что за брачные игры вообще?
– Ну и сиди здесь, я и без тебя попутешевствовать могу.
Не знаю, что я такого ужасного я сказала, но Икел вдруг замер, закаменел. Будто резко замкнулся и посмотрел на меня своими черными безднами. Я уже и позабыла, какими холодными и жуткими бывают его глаза. Как порой пугающе он улыбается. Я будто даже услышала раскаты грома, как тогда, в тот последний день на Той Стороне.
Сердце сорвалось с ритма и руки резко похолодели. А по хребту предвкушающе разбежались мурашки. Я зачем-то улыбнулась.
– А ведь хорошая идея! Ты тут занят, а мне скучно… – зачем-то подливала масла в огонь я, – Надоели Острова… Хочу мир посмотреть. А с тобой или без тебя? Велика ли разница?
Воздух будто уплотнился, потяжелел, как перед дождем, а я со страхом и любопытством вглядывалась в его жуткие глаза, черные и не предвещающие ничего хорошего.
Фрейя перевела взгляд с него на меня, а потом вдруг бесяче ухмыльнулась.
– Кажется, я тут лишняя?
Никто ей не ответил, и она только хмыкнула. Я даже не заметила – ушла она или нет? Да и какая разница? Я все смотрела в его равнодушно-радушное лицо и чего-то ждала.
– Жаль, конечно, что тебе так быстро наскучили Острова, – с наигранным сожалением улыбнулся он, – Потому что куковать тут тебе всю оставшуюся жизнь! Со скучным мной. Прости, Тихея, ты, кажется, еще не поняла? – он навис надо мной, утыкаясь лбом мне в лоб и, глядя в глаза, произнес, все так же продолжая улыбаться, – Я никуда тебя не отпущу. Если я когда-то и соглашусь повозить тебя по округам, то только в моем сопровождении. Ты все никак не хочешь осознать свое положение… – хрипло рассмеялся он, – Я тебя забрал себе, раз уж ты мне любезно позволила. И никуда отпускать не собираюсь. А когда меня рядом нет, рядом мои глаза и уши. Ты моя. Ты под моим присмотром всегда и всегда будешь. Никаких «одной». И, пожалуй, это не так уж и романтично, но, знаешь… меня устраивает. А тебе придется привыкнуть.
Слова возмущения застряли в горле. Да и были ли они? Я ничего не ответила, продолжая молча на него смотреть. Он, не дождавшись моей реакции, как-то устало вздохнул, собрал раскиданные по столу бумаги и вышел. Искать Фрейю? Без разницы! Я все никак не могла понять, чего я хотела, чего хотел он. На языке почему-то горчило.
И все же я почему-то ничуть не жалела. Наверное, надо возмутиться? Я точно не согласна жить по чьему-то разрешению. Но мне оно и не нужно, в общем-то. Хотя отношение его ко мне злило. Почему Икел разозлился? Почему мне это понравилось? Но почему при этом я… кажется, я обиделась? Или просто проголодалась?
И на языке так горчит…
– Мог бы хоть поцеловать… – пробормотала я, – Нет же, побежал за принцессой!
– Все закончилось хорошо, матушка, – потянул Рион, – Договор с принцессой лесных фей – это ведь именно то, чего вы желали?
– Не таким образом, – отрезала царица, – Эта девчонка опозорила нас перед иностранной делегацией, а теперь ее и наказать-то нормально не получится. Одни проблемы от этих людей!
– А еще недавно вы были так рады ее появлению! – тонко улыбнулся сын, – Она же выбила Икела из игры.
– А какая от того польза, если браться за голову и пользоваться появившейся возможностью ты не торопишься? – фыркнула она.
– А оно мне надо? – хохотнул юноша под раздосадованным взглядом матери, – Вы с отцом, дай боги, проживете еще долго, а там, глядишь, еще хорошие наследники появятся. И даже не из Австеров!
Царица устало вздохнула, разглядывая своего ветреного сына. Уже в следующем году он станет взрослым, а браться за голову так и не торопится. Женщина всегда завидовала Селене, что ее ребенок понимает, что такое ответственность. Понимает, как важны такие ресурсы для благополучие страны, как подрастающее поколение. Теперь же у нее складывалось впечатление, что на благополучие страны плевать им всем!
– Присмотрись к Атэ, – не попросила, а приказала она, – Она умная девочка и далеко пойдет, когда подрастет и станет поспокойнее. В следующую весну у тебя первая церемония обретения, и нам повезло, что она свободна, но поверь – у нее уже очередь из женихов. Так что медлить не стоит.
Сын скривился.
– Я ее боюсь! Она меня съест и не подавится! Она вообще точно женщина? Или монстр из страшных сказок?
– Монстр из страшных сказок у юного Австера под боком! – раздраженно зашипела она, – Но, возможно, ненадолго.
Юноша заинтересовано приподнял черные брови, но мать больше ничего не сказала.
Глава 29
Дядя Дони с тоской смотрел на проносящийся в окне механической кареты улицы столицы. Чем эта новомодная игрушка лучше обычной кареты, запряженной лошадьми, он категорически не понимал. Трясет так же, едет лишь чуть быстрее, зато шумит и воняет как в последний раз! И тем не менее водитель, встретивший их с Аресом на подъезде к столице, смотрел таким взглядом, будто они теперь по гроб жизни обязаны за оказанную честь. Ну, учитывая стоимость этой вонючей механической махины – оно и неудивительно! И все же Роттер одним своим равнодушным взглядом сбил с мужичка в лирврее алого цвета, цвета королевского рода, добрую половину спеси.
Граф Донис не удержался и подлил масла в огонь, уточнив на отповедь про две лошадиные силы, не легче ли было бы просто запрячь в карету четырех нормальных лошадей, чем тащить сюда через всю столицу подозрительно жужжащие и пыхтящие две.
Водитель был оскорблен в лучших чувствах, но всем было плевать.
Граф же вглядывался в знакомые дома и улочки, по которым когда-то очень скучал, и никак не мог взять в толк, почему так сильно хочется поскорее со всем разобраться, вернуть племяшку и вернуться в их пыльный городок у Колдовского Леса. Сходить на поляну, устроив внеочередное Собрание Мечтателей; полапать бесстыже покоцанную кариатиду Лиссу, слушая язвительные возмущения богобоязненного Реза; придумать с Тишей очередной план, который непременно провалится, а потом бесконечно слушать ее милое сердцу нытье про несправедливый мир, кивать и поддакивать, раздражая на пару всех окружающих… И может… Может Диана все-таки согласится выйти за него замуж, когда все решится? Дядя Дони не позволял себе думать, что Тишу они могут не найти.
Потому что это было слишком страшно, а еще потому что Диана сказала, что с ней все в порядке. Дядя Дони понятия не имел, откуда она это знала, но она знала. И Диана, эта бесячая флегматичная Диана, никогда не стала бы шутить такими вещами. Если ее нечеловеческие силы говорили, что с Тишей все хорошо, что она жива и здорова, значит она, как минимум, сама была в этом уверена. И граф ей верил.
А еще он понимал, что момент для предложения руки и сердца выбрал неподходящий и даже где-то в глубине души заранее знал ответ, но просто не мог не обозначить серьезность своих намерений после того, что между ними произошло. Ему не хотелось, чтобы эта стерва надумала лишнего себе, пока его нет в городе, чтобы она примерила на себя роль развлечения на одну ночь.
Вот вернут Тишу на Эту Сторону, можно будет нормально за ней поухаживать! А до этого момента между ними не должно возникнуть недопонимания. Такие с виду равнодушные люди, как Диана, не слишком умеющие выражать свои чувства, зачастую слишком много держат внутри, вываривая себя бесконечно в собственных, порой надуманных переживаниях, хотя парой разговоров и истерик можно было бы решить добрую половину проблем. Вот только Диана ни за что и никогда не будет навязываться, качать права, выяснять отношения и уж тем более – устраивать истерики. Так что, даже понимая, что предложение категорически не к месту, а может даже прозвучит издевательски на фоне съедающего их всех, и Диану в том числе, чувству вины, для графа было очевидно, что озвучить его все-таки надо.
Настроение еще больше испортилось, стоило вспомнить, как он пошел пообщаться с Дианиной мамой. Чтобы спросить ее о Той Стороне, где она бывала, и попросить ее благословения. Женщина нарассказывала ему кошмаров и сказок и попробуй разбери – там все-таки чудесно или ужасно? Пришла Диана, дала ему подзатыльник и напомнила, что мама у нее сумасшедшая и нормальных ответов от нее ждать не приходится.
Но сложно было удержаться, хотелось хоть какой-то конкретики о том, в каком месте все-таки отказался ребенок.
– На карете мы бы уже добрались, – грустно вздохнул дядя Дони будто бы самому себе.
Водитель промолчал, но его плечи напряглись, а зубы очень звучно скрипнули. Граф улыбнулся. Сделал гадость – в душе радость!
По знакомым коридорам дворца они шли довольно торопливо, подгоняя слуг. Ни у Арестарха, ни у Дониса уже не оставалось терпения после полутора недель пути через полстраны. Чтобы услышать…
– Это невозможно.
Безжалостно холодный взгляд королевы.
– Дорогая, ну пожалуйста… – супруг мельтешил вокруг нее собачонкой, – Ну почему же невозможно? Все возможно, если захотеть! Ты захоти, и все будет отлично! А представь, вдруг они там на Той Стороне только и ждут, когда уже можно с нами подружиться? Представь, какие перспективы для сотрудничества? Ну не до скончания же веков нам трястись над границей в надежде, что ничего не изменится!..
Граф вглядывался в лицо короля, такое похожее на лицо племянницы. Из всех его детей, только Тихея была по-настоящему на него похожа, и слава богу, что у королевы еще не было возможности об этом узнать! Похожа темно-русыми, слегка взъерошенными волосами, похожа чертами, похожа даже мимикой. Что-то инфантильное, безолаберное было в обоих, но если раньше граф находил это нелепым, то теперь – очаровательным. Когда-то они всей страной благодарили бога, что для их монарха нашлась женщина, способная держать его и королевство в ежовых руковицах, сейчас же – хотелось биться головой о стену, зная о ее неуступчивости в вопросах безопасности страны.
– Мы не будем открывать границу с темными тварями ради твоего бастарда, – спокойно произнесла она и посмотрела на них с Роттером, – Если на этом все, то вы можете возвращаться. Одна девчонка не стоит таких рисков, вы и сами это знаете. Не очень понимаю, зачем вы вообще приехали.
Вдруг Роттер улыбнулся, что бывало с ним не часто.
– Не волнуйтесь, моя королева, я вам объясню, зачем мы приехали, – пообещал он.
Этот тон был знаком всем присутствующим, и Ее Величество едва заметно скривилась, понимая, что так просто их отослать не получится.
Король опасливо сглотнул, но посмотрел на него с надеждой.
Арестарх Роттер окинул взглядом вечернюю столицу. Из окон башни все было как на ладони. Мужчина с интересом разглядывал, какие изменения успели произойти за это время, но большого впечатления вид на него не производил. Он едва заметно улыбнулся, вспоминая, какими глазами смотрела на него королева, когда поняла, что ей навязывают ультиматум, от которого у нее нет возможности отказаться. Забыла уже за столько лет, кто он такой? Обманулась тем, с какой покорностью он принял когда-то наказание и решила, что опасности мужчина больше не представляет? Правда думала, что все это время он провел впустую, довольствуясь обветшалым домишкой и пригоршней земли?
Девятнадцать лет назад она, озвучивая свое решение, ждала от него проблем. Была к ним готова. Но их не последовало. Мужчина склонил голову и ни сказал ни слова против. Просто потому, что был полностью солидарен с ее возмущением. Просто потому, что считал, что его недальновидность и невнимательность заслуживают соответствующего наказания. Он позволил своей жене обмануть себя, позволил выставить себя и своих господ, своих сюзеренов на посмешище, проморгал проблемы, которые могли бы обернуться чем-то гораздо более серьезным.
И он не позволял себе никаких хитростей, не снимал с себя ответственности ни на секунду, принимая последствия за глупость и высокомерия от начала и до конца. И именно потому считал, что больше никому и ничего в этом отношении не должен. Теперь он мелкий помещик с окраины, а не генерал королевской армии. Теперь он несет ответственность только за безопасность своей семьи, но никак не за страну.
Женщина успела позабыть, что он достаточно деятельная натура, и это теперь только ее проблемы. Роттер умел и любил навязывать окружающим свою волю, не оставляя выбора, и если он когда-то сознательно от этого отказался, то только потому что сам так решил, а не потому, что разучился.
Отчеты о пропавших без вести, доклады о подозрительной активности потусторонних тварей в Колдовском Лесу, расколотый перебежчик, якобы утверждающий, что с Той Стороны ждут удара от людей и готовятся ответить превентивно… Половина была ложью, еще часть – вырвана из контекста, но Роттер старательно заворачивал историю с пропавшей дочерью бумажками, сообщающими о крайне подозрительной активности потусторонних тварей.
Ее Величество прекрасно все понимала, благо дурой не была никогда, но проигнорировать не имела права. Даже если «перебежчик» появился как-то уж слишком вовремя, сразу после пропажи девочки, и так же вовремя рассыпался в прах, оставив после себя лишь расшифровку допроса.
Открыть границу, предложив тварям мир.
Королю очень понравилась идея! Еще бы она ему не понравилась. Роттер знал, на что давить, выбирая формулировки. Король, с детства слегка оторванный от реальности, всегда грезил такими вещами. И если уж видел возможность, вцеплялся в нее руками, зубами и ногами, на время забывая, что размазня и подкаблучник.
– На удивление сильные гены, – пробормотал мужчина сам себе.
Король ему не слишком нравился. И не только потому, что таких недомужчин Роттер в принципе не уважал. Просто ему всегда все сходило с рук. Он каждый раз с наивной уверенностью, что ему пришла в голову очередная прекрасная идея, ничего не продумав, ввязывался в проблемы. А потом сам Арестарх, королева или совет министров расхлебывали за ним эти проблемы!
И на выходе почему-то вечно получалось, что все к лучшему, и призвать к ответственности бестолкового монарха, вроде как, и не за что.
Они были знакомы с детства – когда-то Арестарх был назначен его компаньоном, и Его Величество искренне считал их друзьями детства. До сих пор, к слову, считал, упиваясь чувством вины за соблазненную жену друга. Как он умудрился соблазнить его, Роттера, жену? Все было просто. Его Величество был идиотом и соблазнили его.
У такого простофили не было и шанса против Эриды, если уж та взялась всерьез. А взялась она всерьез. Споила, обманула и совратила бедного, глупого короля… Весовые категории были слишком разные, чтобы у него был шанс выкрутиться.
Арестарх вовсе не был обижен на предательство друга. Во-первых, он не маленький, чтобы обижаться. Во-вторых, он никогда и не считал короля другом. В-третьих, для него вовсе не было сюрпризом расчетливое распутство жены. И то что Роттер после этого начал игнорировать Его Величество, обращаясь к нему исключительно через королеву, вовсе не значило, что он был обижен! Просто какой смысл обращаться к этому бесхребетному болвану, если решать все равно будет его жена?
Мужчина повертел в руках письмо дочери.
«…я отправляюсь в прекрасное и восхитительное путешествие на Ту Сторону, потому что вы мне все надоели! Я вас бросаю! Не ищите меня, даже если собирались. А если не собирались… Тогда тем более! Но я надеюсь, что все-таки собирались. Но искать не надо. Мне на вас всех плевать, потому что я думаю только о себе! Тихея Роттер»
Конечно, эту бездарную попытку их успокоить Арестарх не собирался прикладывать к отчетам. Еще не хватало давать королеве возможность ухватиться за письмо, как за шанс отвертеться от открытия границ. По уму, сжечь бы его, но почему-то не хотелось. Оно поднимало Роттеру настроение.
Девчонка не думала же всерьез, что они поверят, забудут и успокоятся? Если бы письмо было оставлено сразу – еще куда ни шло, но дошедшее до них спустя несколько дней и такой очевидной просьбой не беспокоиться… Да даже если бы она и правда сбежала на Ту Сторону по собственному желанию, чего мужчина, зная ее, вовсе не исключал. С чего бы ему с этим просто соглашаться?
Какая-то тварь запудрила ей мозги и ему предлагают с этим просто смириться? Чтобы делать, что вздумается, надо сначала доказать, что ты в состоянии справиться с последствиями. А насчет младшей дочери мужчина такого сказать не мог.
Глава 30
– Простите, но я не могу.
– Но вы отказались от завтрака и обеда… – лепетала служанка, – Это… это голодовка? Вы чем-то недовольны?
– Ну что вы, – покачала я головой, – Никакой голодовки! У меня все чудесно и меня все устраивает, правда! – я улыбнулась, успокаивая девушку, – Просто мой сиятельный господин убежал по делам с утра пораньше, и я не успела у него спросить, можно ли мне есть. А то вдруг нельзя? Я ведь до последнего волоска принадлежу своему блистательному и непревзойденному хозяину! Не только мое сердце и моя душа, но и мой желудок в его безраздельном владении, и я не посмею…
– Тихея, – строго оборвала госпожа Селена, – Вы поссорились? Это вовсе не причина отказываться от еды.
– Матушка! – возразила я, – Как бы могли поссориться! Ведь мой Икел, мое солнце, мой лучик света в темном царстве, мой бог и мой царь, мой идол… Разве он мог бы сделать что-то, чтобы я обиделась?! Нет, не бывать такому. Я лишь хочу быть уверена, что делаю все правильно, что делаю только так, как ему будет приятно.
– Понятно, – улыбнулась госпожа Селена, – Делай, как знаешь, милая. Но наш повар в любое время суток к твоим услугам.
Н-да. Зря я начала распыляться раньше времени. Достойного зрителя тут нет! Госпожу Селену таким не проймешь, а ее муж нас даже не слушает. Служанок же даже мне немного жаль.
После ужина я вышла погулять к большому пруду, вокруг которого было расположено несколько беседок. Конечно, под конвоем, но я уже почти привыкла и не обращала внимания. Большой пруд мне понравился тем, что погулять к нему к вечеру выходило довольно много народу, и у меня появлялась возможность поразглядывать окружающих. Сегодня же я твердо решила с кем-нибудь познакомиться!
С кем-нибудь… с кем-нибудь мужского пола! Зачем? Просто последние дни я чувствовала жутчайшую неуверенность в себе. То есть, это, конечно, мое перманентное состояние, но последние дни – как-то особенно. И мне нужно было мужское внимание. Чтобы Икел не думал, что я, вся такая в его власти, буду сложив лапки сидеть и грустить от того, что ему веселее играться с бешеными красотками, чем со мной.
Стоило об этом подумать, настроение тут же испортилось. Я пнула со всей дури какой-то камушек и попыталась грязно выругаться, но получилось как-то нелепо и без огонька.
Я искала глазами жертву, но господа злые духи почему-то трусливо обходили меня стороной, избегали пересекаться взглядом и убегали при попытке подойти поближе и заговорить. Настроение портилось все больше и больше.
Я принарядилась, причесалась, украшениями обвешалась! А от меня все как от огня бегут…
– Да что происходит? – прошептала я себе под нос поражено, когда при попытке подойти к краю пруда, оттуда начали торопливо отплывать лебеди.
– Госпожа, вы кого-то ищите? – уточнил один из охранников.
– Проблем! – огрвзнулась я.
Я уже готова была разреветься от смеси раздражения, неловкости и обиды, когда вдруг в пруд, молотя крыльями, приземлился огромный черный лебедь и уверенно поплыл в мою сторону.
– Госпожа, кажется, уже поздно, холодает, может вы… уже нагулялись? – с надеждой уточнил охранник.
Я помотала головой, глядя только на плывущего ко мне черного лебедя.
– Нет, не нагулялась. Отойди на два метра и не мешай мне отдыхать.
– Мне приказано…
– Ты хочешь, чтобы я госпоже Селене пожаловалась на твой оскорбительный тон? Или сказать Икелу, что ты ко мне приставал? Или давай я сама тебе перья повыдираю? Знаешь, я давно не упражнялась в стрельбе – живая цель бы мне была очень к месту!
Я не собиралась осуществлять свои угрозы. Нажаловаться на ни в чем не повинного человека мне бы совести не хватило, стрелять по нему – тем более. Но тут главное говорить уверенно! А еще репутацию иметь. А репутация у меня, судя по всему, сложилась подходящая, потому что они-таки отошли.
Правда, буквально до того момента, как лебедь-таки доплыл и обернулся юношей чуть младше Икела с задорной улыбкой и любопытным взглядом. Юношу моя охрана, судя по всему, узнала. Я, кажется, тоже его видела на одном из приемов, но совершенно не запомнила имя.
Моя радостная улыбка скрылась от его не менее радостной безжалостно-монументальной спиной охранника.
– Прошу прощения, господин Монтана, приказ не подпускать, – пролепетал мужчина.
– Это как это так? – обиженно потянул юноша.
– Да, это как это как? – вторила ему я.
– Как-то это обидно… – нахмурился он.
– Очень обидно! – закивала я, – Пошли вон.
– Извините, госпожа, приказ…
– Кажется, меня совсем тут не уважают, – растеряно произнес господин Монтана.
Я не видела его лица, но была уверена, что он демонстративно скуксился.
– А меня-то как не уважают, просто кошмар! – соглашалась я, между тем.
– Неужели кто-то из семьи Австер думает, что я могу обидеть драгоценную пару господина Икела? Неужели сам Икел так думает?! О боже! – церез щель спин я увидела, как он всплеснул руками, – Дело во мне? Со мной что-то не так? Я чем-то обидел ваших хозяев? Или… – тут его голос стал угрожающе-веселым, – Или это проявление неуважения к члену царской семьи?
Царской семьи! Точно! Это единственный сын царской семьи. Чернявый и вертлявый паренек, как же его… Риан? Рон?
– Да как так можно! – воскликнула я, – Ребята, а ну-ка склонили головы! Перед вами сын царской четы! Целый сын! Откуда такие мысли, что он может мне чем-то угрожать? Вы в тюрьму захотели, так оскорблять господина… – как же его звали там? – …Монтана! Господин, нижайше прошу прощения за этих болванов, – обратилась я к нему с улыбкой, – На два метра, как мы договаривались. Ну!
– А как тебе этот? – шепнул мне на ухо Рион.
– Какой-то он старый, – так же тихо ответила я, – Я бы на месте Икела не поверила, что он может понравится молодой девушке.
Рион хмыкнул.
– Ну это ты зря! Он тот еще ходок и, знаешь, на его немолодые чресла целая очередь молодых девушек.
