Текст книги "Илония"

Автор книги: Яна Ильинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 40 страниц)

Глава 11.

В отличие от мужа, Алаина с детьми ехали почти комфортно. На первом же постоялом дворе капитан Фкорипт реквизировал карету, в которую и усадил Алаину с детьми. Его гвардейцы ехали, плотно окружив карету. Но Талина не могла долго усидеть на одном месте, и Алаине приходилось просить капитана Фкорипта позволить малышке ехать верхом с одним из гвардейцев. К концу пути девочка перебывала в седле почти всех гвардейцев, каждый из которых к концу своего вынужденного поста был ошарашен неуемной энергией маленькой принцессы. Она и вертелась, и подпрыгивала на месте, болтала без умолку и задавала тысячу вопросов, не требуя ответа. Никто не мог ее долго выдержать. Гвардейцы старались быстрее сплавить ее с рук. Но и в карете она долго не могла просидеть, и ее снова брали на коня. А когда она вытащила нож у одного из гвардейцев, они, беря девочку к себе, стали разоружаться. Алина и Интар тоже изредка ехали верхом. Когда же они оставались в карете одни, Алаина рассказывала сыну историю своей жизни и жизни принца Корна.

– Мы хотели, чтобы отец сам тебе все рассказал, но чуть попозже, когда ты подрастешь, – сказала она в завершении.

Интар долго молчал, потом спросил:

– Капитан сказал, что я похож на… своего дедушку… – Интар запнулся, но продолжил, – вы с отцом тоже так считаете?

– Я почти не видела короля Эмдара, но твой отец обратил внимание на ваше сходство. И не только во внешности, но и в характере.

– Значит, я буду таким же жестоким?

– Нет, что ты, ты смог бы им стать, если бы тебя воспитывали, как твоего дедушку. Твой отец рассказывал, что он получил строгое воспитание, граничащее с жестокостью. И своих детей король Эмдар воспитывал также.

– Но ведь отец не стал таким

– Да. Результаты разные. Так что, видишь, все зависит от тебя.

– Отец ненавидел дедушку?

– Как тебе сказать, дорогой? Ему казалось, что ненавидел, но мне кажется, что все гораздо сложней. Когда твой отец узнал о смерти своего отца, ему было очень больно.

У столицы капитан Фкорипт велел оставить карету, и последний раз обратился к Алаине.

– Простите, миледи, но если вы сделаете более усталый вид, у короля не будет причин вас утомлять.

– Карета была нарушением вашего приказа? – догадалась Алаина.

– Нет, – замялся Фкорипт, – приказа не было, но король не одобрил бы.

– Но ведь вы планировали везти детей, капитан?

– Да, и дети должны были прибыть испуганы и подавлены. Так легче начать обработку. Прошу простить меня за мои слова. Но лучше все же вам знать это. И поверьте, миледи, мне очень жаль.

В королевский замок они вошли торжественно. Их сразу препроводили в кабинет короля. По дороге все встречающиеся придворные и слуги почтительно расступались. Все уже знали, кто они. Капитан Фкорипт отсалютовал королю и, повинуясь повелительному жесту, вышел. Алаина с детьми и король остались одни. Король Сарл сидел в кресле у стола и не сводил глаз с Интара, он даже не обратил внимания на почтительный поклон всех троих. Алаина впервые видела его и смогла, наконец, хорошенько рассмотреть. Он был такой же высокий, как и Корн, но немного сгорбленный, худой, волосы светлые, острое лицо с застывшей усмешкой и пронзительными глазами.

Наконец король произнес, обращаясь к Интару:

– Надеюсь, ты будешь больше похож на своего деда, чем на своего отца, наследник.

– Спасибо, ваше величество, – поклонился мальчик, – как только я узнаю получше о своем деде, я подумаю, на кого мне быть похожим.

– Да? – бровь короля изумленно изогнулась, – ты не по годам умен и дерзок.

– Извините, ваше величество, – опять поклонился Интар, – что-то у меня от деда, что-то от отца.

Король опять взметнул вверх бровь.

– Даже твоей отец не был дерзок, он был просто слабак и глуп.

– Боюсь, вы плохо знали его, ваше величество.

– Да,…– потянул король, откидываясь на спинку кресла, – мне будет или очень трудно с тобой или очень легко.

– Надеюсь, у вас не хватит времени выяснить это, ваше величество.

Король вскочил и только тут обратил внимание на Алаину.

– А ты кто еще такая? Мне совершенно не нужны тут няньки.

Талина, как будто почувствовав необходимость, внезапно заплакала.

– Я не собираюсь оставлять своих детей, ваше величество, – сдержанно поклонилась Алаина, – они еще слишком малы.

– Девочка, право, мала, – брезгливо посмотрев на плачущую Талину, проговорил король, – но парень явно не своего возраста. Так значит ты их мать? Что-то ты мне кажешься знакомой? Кто ты такая?

– Леди Торви, жена лорда Корна, мать лорда Интара.

Король задумался. Алаина стояла, боясь пошевельнуться. Рука, лежавшая на плече Интара слегка дрожала. Король Сарл переводил глаза с детей на мать и, наконец, резко спросил Интара:

– Сколько тебе лет?

– Через полгода будет десять, ваше величество.

– Этого не может быть. Тогда это не твоя мать. Это вторая жена твоего отца. Кто же тогда твоя мать?

– У моего отца была только одна жена – моя мать, – твердо сказал Интар.

Король поднял глаза на Алаину.

– Не дурите мне голову. Вы знаете, что я делаю с самозванцами?

– Мы не самозванцы. Избавь нас боги от такой чести, мы стремились уйти от нее, вы сами нашли нас, – гневно проговорила Алаина. – Я, Алаина Торви, жена принца Корна, вы убили меня десять лет тому назад, но я воскресла.

– Что? – король выглядел потрясенным, потом зло рассмеялся. – Зорена меня обманула, а я не поверил своему стражнику, когда он уверял меня, что удар был несильным. Постой, но я же видел ту женщину мертвой.

– Потеря крови, замедленный пульс…

– Значит, меня обманули, – с угрозой проговорил король, усаживаясь на кресло и все еще с недоверчивым видом поглядывая на мать с детьми.

Потом внезапно рассмеялся.

– Все к лучшему, – сказал он, после того, как успокоился. – Тогда бы у меня не было наследника.

Он встал и обошел вокруг Алаины, разглядывая ее, как лошадь на ярмарке. У Алаине от этого мороз прошел по коже.

– И я рад, что не убил тебя. Я знал, что девка, с которой сбежал моей братец, очень красива. Если бы я тогда сначала взглянул на тебя, я нашел бы лучший способ проучить брата. Возможно, я прибегну к этому попозже.

Алаина вздрогнула, но буквально застыла, когда раздался голос сына.

– Если вы тронете мою маму, я убью вас.

Сарл резко развернулся, рука его машинально сжала рукоять кинжала. Алаина замерла. Но король усилием воли сдержал себя.

– Так, значит, мы хотим пойти по трудному пути. Ну что ж, твоя воля. Но я немного подожду. Сначала я покажу тебе все, чем владею, а потом уже буду преподавать уроки и при первом же неправильном ответе, ты расплатишься и за эти слова. В твоих интересах давать только положительные ответы. Теперь убирайтесь. И не чувствуйте себя в моем замке, как дома.

Алаина и Интар не шелохнулись.

– Что будет с моим отцом? – спросил мальчик, и голос у него помимо воли дрогнул.

Король, не отвечая, вызвал стражу.

– Уберите их быстро, пока я еще сдерживаю себя, – сказал он и отвернулся.

Алаина быстро развернула сына, готового повторить свой вопрос, к двери и буквально потащила его за собой.

– Отец не бросит нас, надо ждать и не сердить тигра понапрасну, – сказала она, когда они остались одни в комнате, куда их провели.

Ожидая лишь детей, король выделил им только одну комнату. Но Алаина и не собиралась требовать еще одну, тем более, что детская была просторная и светлая. Она тут же распорядилась, чтобы ей принесли кровать. То, что они в одной комнате, вполне соответствовало ее планам. Где-то здесь был потайной ход, и ночью она собиралась начать его поиски.

После ухода Алаины с детьми, стражник доложил королю о прибытии второго отряда. По приказу короля, отряд с принцем Корном ждал приказаний, не въезжая в столицу. Король велел оседлать свою лошадь и лично выехал из замка.

При приближении короля, Шантри отрапортовал быстро и четко:

– Ваше величество, лорд Корн, согласно вашему повелению доставлен. Сопротивления не оказал, попыток побега не было, подозрительных не заметил.

– Только не думай, что мои люди глупы. – Грязный и небритый Корн, стоя на земле перед сидящем на коне королем, глядя на Сарла снизу вверх, все равно ухитрился говорить свысока. – Как только они выяснили, что их хозяин в немилости у короля, они тут же разбежались. Твой третий отряд вернется ни с чем.

Но Сарл не обратил никакого внимания на его слова.

– Я не хотел даже видеть тебя, но долг есть долг. Я должен убедиться, что это ты, – сказал он равнодушно. – Зря ты не дал себя убить. Теперь ты сгниешь в темнице. Я мог бы обвинить тебя в измене и казнить. Так было бы лучше. Но для этого мне надо созвать Королевский Совет. Даже ради такого приятного дела мне этого делать не хочется, Королевский Совет мне мешает. Но для заключения тебя в подземелье он мне не требуется. И постарайся умереть быстрее, чтобы мне не надо было заниматься еще и этим.

С этими словами король Сарл развернул коня. Но внезапно оглянулся и крикнул через плечо:

– Попробую сделать себе наследника с твоей женой.

Он не видел, как Корн рванулся за ним, как несколько солдат с трудом удержали его. Король Сарл спокойно отъехал, отдавая на ходу приказ, по которому несколько стражников тут же кинулись в город и вскоре уже появились с каретой, в которую и втолкнули принца Корна. Рядом село несколько стражников, шторки задернули, и карета въехала в столицу. Не останавливаясь, промчалась процессия по улицам и остановилась только у зловещего входа в подземную тюрьму. Хотя около этого входа и так не было праздно шатающихся, Корну, по тому же приказу короля натянули на голову накидку-плащ и ввели в караульную. Шантри, передовая своего подопечного тюремщикам, объявил:

– По приказанию короля, узника записать, как Лошадника, держать без света, в разговоры не вступать, имени не спрашивать, кормить раз в день, за нарушения – от двадцати до пятидесяти ударов плетьми.

Шантри лично проследил за тем, как руки Корна расковали, как тюремщики подхватили своего нового узника за руки и повели по коридору вниз. От возвращения кровообращения руки ужасно болели, голова по прежнему была замотана плащом, но Корн понял, что ведут его в те сырые камеры, в которых он однажды уже побывал. Шантри вошел в камеру вслед за Корном, и снял с его головы плащ только тогда, когда стражник с факелом вышел. Не раздумывая, он скинул с себя свой плащ и сунул его Корну в руки.

– Да хранят вас небесные боги, лорд Корн, – шепнул он на прощанье прервавшимся голосом и стремительно вышел.

Как лязгнул замок, Корн не слышал. Дверь была толстая и заглушала все звуки. Полнейшая темнота и тишина. Сначала Корн восстановил кровообращение в руках, потом обследовал камеру. Как и следовало догадаться, не было не только кровати, но и даже охапки сена. И Корн в полной мере оценил рискованный жест командира стражников, оставившего Корну не только его накидку, хоть и подбитую мехом, но тонкую, но и свой плащ, который был толстым и плотным, обычный солдатский плащ, в который солдаты заворачивались от холода и непогоды. Каменный пол был, конечно, не земля, холод все равно пробирался сквозь накидку, но все-таки это была хоть какая-то защита. Главное теперь было – продержаться до прихода своих спасителей. То, что они будут, он не сомневался. И когда за ним придут, он не должен быть немощным и больным. Он должен будет идти сам. Только бы Багис с Турином не торопились, продумывая все тщательно и подробно. Только бы с Алаиной ничего не случилось. А там все будет хорошо.

Турин же, свернув все дела и устроив своих людей, проводил жену с детьми до границы с Алмазной страной. В столицу Илонии он приехал через десять дней, Багис уже разузнал все самое основное. Он следовал за отрядом Шантри почти вплотную, он видел издалека встречу короля с братом, проводил карету до ворот замка. После этого начал обработку бывших своих товарищей. Внушительной суммой его снабдил Турин и теперь Багис ходил по трактирам, выискивая тех, кто был в отряде Шантри. Он знал, кого бесполезно поить, а кто выбалтывал все после нескольких кружек, знал, кого можно подкупить, а кому пригрозить. Денег не жалел, но не было и особой надобности. После шести-восьми пьянок и одного подкупа, он уже знал все, что можно было узнать. Хотел было он обратиться к Шантри, узнав, что тот отдал Корну свой плащ, но подоспевший Турин отговорил. Жест Шантри был тайный, в надежде, что никто не увидит, не стоило испытывать его лояльность. Да и подводить человека – это было не в характере Корна. Не следовало это делать и его друзьям.

Теперь необходимо было заняться тюремщиками. К сожалению, те неплохо знали Багиса, пришлось тому оставаться в стороне. Но у Турина ничего не получилось. Тюремщики – народ крепкий, а наказание за измену очень жестокое, узнать у них что-то оказалось бесполезным. Они решили все-таки обратиться к Шантри, но только после того, как наладят связь с Алаиной. Пора было заняться этим.

Память у Багиса была отличная, он помнил потайные ходы, по которым ходил когда-то лет десять назад. Вопрос был только в том, где Алаина и где комнаты детей. Ответ ждал их в тайной комнате Корна. Когда они со всеми предосторожностями через горы мусора на заднем дворе одного из строений рынка пробрались в потайной ход, на столе их ждала записка от Алаины с указанием, как найти ее комнату и то, что она в определенное время будет ждать у своей двери. Если дверь закрыта, значит, ее перевели в другую комнату.

Потайной вход Алаина с Интаром нашли только на третью ночь. Пришлось обследовать всю комнату руками. Начали они с камина, после чего долго отмывались, потом обследовали все выступающие части стен. Дверь не показалась.

Днем они выяснили, где точнее находится их комната и нашли ее на плане. Оставалось тщательно прощупать только одну стену. Но закончили только на следующую ночь. А нашли на полу, впритык к стене. Случайно никто бы не нажал на маленькую деревянную панель паркета, а сильное нажатие каблуком сделало свое дело. Дверь была узкая и низкая, как будто специально для ребенка, недаром, что она была в детской. Правда, сил ребенка не хватило бы, чтобы нажать на панель. Закрывалась дверь нажатием той же панели.

На следующий день Алаина попросила слуг переставить свою кровать. Теперь дверь скрывалась высоким пологом, на непредвиденный случай. На четвертую ночь Алаина вошла в тайники замка. Интар сторожил в комнате. Для начала Алаина не стала заходить далеко. Но уже в следующий раз, все более осваиваясь, проходила дальше. Пока, наконец не дошла до потайной комнаты и не оставила указание для мужа, в какой она комнате. Она не знала, что Корн ее послание получить не сможет.

В остальном жизнь ее и детей протекала тихо и спокойно.

Король Сарл официально представил придворным племянника и племянницу: принца Интара, принцессу Талину и их мать – принцессу Алаину. О принце Корне не было сказано ни слова, и никто не рискнул спросить о нем. После этого Алаине был представлен перечень того, что ей позволялось, и что запрещалось. Для начала им запрещалось покидать комнату без личного разрешения короля и общаться с придворными. Только слуги и король могли войти в их комнату. Серьезно поговорив с сыном, Алаина убедила его вести себя покорно воле короля.

Завтракали они одни, обедали с королем. Ужины устраивались на широкую ногу, в обычном окружении придворных и гостей короля. Но на них Алаину с детьми не приглашали.

На первом же обеде маленькая принцесса показала себя во всей красе. Хотя она явно побаивалась незнакомого хмурого мужчину, усидеть на месте не могла. За один только обед она умудрилась разбить тарелку и несколько раз оказалась под столом. После одного такого раза, ее под столом не нашли, а нашли вообще за пределам столовой. Когда один из стражников принес ее обратно, ее плач сотрясал столовую. Интар встал, забрал сестру у стражника и, усадив ее за стол, стоял над ней все оставшееся время. Чувствуя на плече руку брата, Талина досидела обед без проблем.

– Девочка не сможет сидеть в комнате безвылазно, прикажите предоставить ей свободу передвижения по замку. Ручаюсь, одна она не сбежит, – серьезно объявила Алаина.

– Кого и скольких мне назначить следить, чтобы она никуда не влезла? – хмурясь, спросил король.

– Боюсь, это невозможно, – сухо ответила Алаина, – она привыкла к вольной жизни, и за ней никто и никогда не мог уследить.

– Тогда вам придется заняться ее воспитанием. Здесь явно большие пробелы. Готов спорить, что ее ни разу не наказывали.

– Она еще ребенок, – гневно воскликнула Алаина, опасливо глядя на сына. Но тот, помня наказы матери, сдержался, только сжал крепко губы.

Король заметил ее опасение и крепко сжатые губы племянника. Он усмехнулся.

– С воспитанием сына у вас, я вижу, нет проблем. Он послушен и покорен родительской воле. Я рад.

Он встал, окончив обед.

– Я разрешаю вам передвигаться по замку, но только в сопровождении стражников, – сказал он и вышел.

Интару предписывались занятия с преподавателями. Особое внимание король велел обратить учителям на историю Илонии и историю королевских династий, а также занятия по геральдике. Он сам присутствовал на уроках и остался доволен племянником. После того, как в фехтовальном зале Интар показал свое блестящее умение владеть мечом, король Сарл заметил на очередном обеде:

– Этот молодой человек слишком дерзок, иначе я бы сказал, что он лишен недостатков. Но мне это нравится, и я не желал бы себе другого наследника. И хочу сказать, если бы он не был так похож на своего деда, я ни за чтобы не поверил, что это сын моего братца-слюнтяя.

Его опять позабавил тревожный взгляд матери, кинутый на сына и хмурая складка на лбу Интара. Талина в это время вела себя смирно, потому что Интар сидел рядом с ней и не сводил с нее глаз.

Алаина же спросила короля о его матери:

– Ваше величество, когда вы представите нас королеве-матери?

Король нахмурился.

– Она не здорова, и практически не покидает своей комнаты, – отрезал он.

Но на следующий день повел Интара с Талиной к бабушке. Алаину он брать с собой не стал.

После Интар рассказал матери, что королева занимала несколько комнат, у нее было свое окружение фрейлин, но рассудком она была явно слаба. Своего сына она не узнала, зато Интар сразу привлек ее внимание. Она произнесла только одно слово: "Эмдар" и разволновалась. Король поспешно приказал увести детей.

С Талиной же проблема оставалась весьма острой. Девочка, попавшая в незнакомую обстановку, была сильно возбуждена и неуправляема. Алаина не отходила от нее ни на шаг, но все было бесполезно. Талина носилась по замку, глаза ее горели от избытка новых вещей и людей. И если вначале за Алаиной с дочерью ходили стражники, потом девочка стала теряться ото всех. И вот уже теперь стражники, как и Алаина, искали ее по всему замку. Два раза девочку нашли под троном, а после того, как один раз она залезла под стол в кабинете короля, и утроила рев на весь замок, когда ее вытаскивали наружу, король велел в наказание запереть ее на день в одной из темных комнат. На что Интар твердо заявил, что не даст этого сделать.

В его глазах была такая твердость и решительность, что король отступил. Приказав выпороть мальчика в той самой комнате, где когда-то наказывал король Эмдар своих детей, он запер детей на два дня вместе. Все это время Алаину не выпускали из ее комнаты, и она еле дожила до истечения срока, мечась в бессилии по своей темнице. Если бы король Сарл в это время оказался перед ней, она убила бы его собственными руками, забыв все предосторожности. К счастью, Сарл не показался даже после того, как к ней привели детей. Это дало ей время успокоиться.

На Талину наказание не произвело никакого впечатление. С братом она, казалось, и не заметила заключения, наоборот, отдохнула и принялась за свое с новой силой. В отличие от нее, Интар замкнулся в себе, и Алаина молила богов, чтобы побег состоялся как можно быстрее, иначе мальчик мог не выдержать. Еще раз поговорив с сыном, она, как могла, успокоила его, но если бы появился отец, это вернуло бы Интару душевное равновесие.

Но целительной оказалась и встреча с Турином. Когда Алаина уже отчаялась кого-то дождаться и подумывала, не бежать бы им одним, в условленный час появились Багис и Турин. Мгновенно узнав Багиса, Алаина испугалась, но присутствие Турина и его разъяснения успокоили ее. Интар, увидев Турина, также воспарил духом, несмотря на то, что принесли они не утешающие известия об отце.

Тут же состоялось маленькое совещание. Бежать можно было прямо сейчас. У Турина была приготовлена одежда, карета, лошади. Для отвлечения от себя внимания, была заготовлена еще одна карета с сопровождением. Была нанята семья с двумя детьми, и им было очень щедро заплачено только за то, чтобы они в назначенный день выехали рано утром из города. Но сначала надо было решить, как вытащить из темницы Корна. Как войти в караульную они теперь, благодаря Алаине знали, но как пройти мимо тюремщиков, как найти нужную камеру, как открыть ее – узнать это было чрезвычайно трудно. Чтобы справиться с несколькими тюремщиками Багиса и Турина явно не хватало, а нанимать еще кого-то – опасно.

Потом Алаина и Турин посмотрели друг на друга и прыснули от смеху. Вино с сонным зельем! Один раз это уже сработало, почему бы попробовать еще раз. Правда, как подсунуть его тюремщикам?

– Дверь открывается в чулан, где лежали дрова, – вспоминала Алаина, – что если поставить туда бутылку. Тюремщики только обрадуются, найдя ее.

– А мы будем сидеть день и ночь, и ждать, пока они найдут? – покачал головой Турин.

– Нет, – подумал и сказал Багис, – мы привлечем к ней внимание шумом или еще чем. Главное, знать, когда у них смена, чтобы успеть все в одну смену.

– А как мы тогда найдем отца? – вставил внимательно слушавший Интар, – надо, чтобы кто-то был трезв, чтобы показать нам камеру.

– Там должны быть записи, кого куда посадили, под каким именем и какие условия, – сказал Багис. – Только вот почему-то мне кажется, что король Сарл посадил брата под другим именем. Лошадник! – воскликнул он внезапно. – Тогда я расслышал, как король отдал приказ: "Назвать Лошадником". Значит, так и будем искать.

Три дня понадобилось Багису, чтобы уточнить часы дежурств и выбрать именно ту смену, которая любила выпить более остальных. Но тюремщики все были большими любителями выпивки, и только в одной нашелся излишне старательный и исполнительный. Судя по разговорам, он пил только после работы. Значит, именно его дежурство следовало избегать. Все остальные годились.

Турин занялся сонным зельем. В столице было достаточно лекарей и аптек, совсем не надо было искать нужную траву в поле. Через некоторое время Турин уже приобрел несколько пузырьков. Он настоял на том, чтобы дать ему время опробовать их на себе. И не пожалел. Первый пузырек вверг его в сон настолько быстро, что пользоваться им было опасно. Можно было догадаться. Второй оказался тем, чем надо. Часа оказалось достаточно, что бы заснуть и не слышать грохот, специально устроенный Багисом.

Потайную дверь они опробовали заранее. Память Алаину не подвела, впрочем, и по плану можно было найти, если знать, что означал условный значок в одном из ходов.

Заранее погасив свечу, одетые в темное, они осторожно повернули нужный рычаг и дверь открылась. Все было по старому, только дров было намного больше. Чтобы войти в караульную, придется их перелезать.

– Хорошо хоть дров не до потолка, – с облегчением вздохнула Алаина.

Итак, все было готово и вроде бы все было продумано. Договорились, что сначала Багис с Турином найдут Корна, и только потом зайдут и заберут Алаину.

Но все произошло не так, как планировали. Поставив бутыль с вином на дрова, Турин слегка подтолкнул верхние дрова, чтобы они посыпались и "обнажили" якобы скрытую бутыль. Но хотя на шум и обратили внимание, никто и не подумал подойти.

– Раниск, – рявкнул один из тюремщиков, – я ж тебе говорил, бери дрова сверху, а не снизу.

И все, после этого тюремщики занялись своим делом. А Багис с Турином остались ждать и надеяться на то, что дрова тюремщикам понадобятся гораздо раньше, чем кончится отведенное время на непредвиденные обстоятельства. Тюремщики негромко переговаривались, сидя за столом. Изредка слышно было, как кто-то вставал и куда-то уходил. Вообще их было шестеро, но постоянно за столом находилось только четверо. Дверь Багис не закрывал, но готов был закрыть, как только кто-то подойдет. Чувствовался небольшой сквозняк, и это могло привлечь внимание.

Дрова так и не понадобились, зато помогла крыса. Пробежав по дровам, она задела бутыль, и та покатилась в комнату. Этот звук уже не оставил никого равнодушным. Все мигом подскочили:

– Ух ты, – раздался радостный возглас, – это кто ж ее сюда спрятал?

– Наверное, Артинг. У него вечно есть заначка. Вот, значит, откуда он ее берет.

– Давайте-ка, разворошим дрова, может, найдем еще!

– Не наглей. Эта сама выкатилась, значит ей дорога на стол.

– Правильно! Артинг никогда не жмотится, нечего его обирать, достаточно и одной.

На том и порешили. Для Багиса и Турина звон кружек был самой приятной музыкой. Проблема была только в том, что оставят ли четверо пару кружек для отсутствующих.

Один пришел сразу, ему досталось. Но второго так и не было. Возможет ему и оставили, но угостить не успели. Все заснули раньше, чем через час. В желудках у них уже было по несколько кружек вина, поэтому зелье подействовало быстрей.

Подождав для верности еще немного, Багис и Турин перебрались через дрова. Надо было спешить. Если бы пришел первым оставшийся тюремщик, он бы заметил неладное. Турин встал у входа в коридор камер, Багис начал искать записи. В этой комнате их не было.

– Я беру ключи и иду вниз. Судя по словам короля, принца не могли поместить в верхние, сухие камеры. Скорее всего, он в самых дальних, сырых. Начну прямо с них. Жди шестого, если я сам его не встречу.

Забрав все имеющиеся у тюремщиков ключи, он кинулся в коридор. И почти сразу натолкнулся на шестого. От неожиданности тюремщик опешил, но быстро опомнился. Благодаря задержке, Багис свалил его с ног, но если бы не подоспевший Турин, справиться одному с оказавшимся гораздо сильнее тюремщиком, ему было бы не по силам. Вдвоем они его скрутили, и Багис приставил к его шее нож.

– Камера Лошадника и ключ! Быстро! После этого, поверь, мы сделаем так, что никто не догадается, что ты нам помог.

Пришлось повторить два раза и нажать ножом посильней. Только после этого тюремщик назвал камеру и дал ключ. Турин же налил ему кружку вина.

– Пей, – приказал Багис, – заснешь как все, никто и не догадается. Если обманешь, убью прямо во сне.

Тюремщик угрюмо кивнул и послушно выпил вино. Турин остался с ним, а Багис бросился в указанном направлении. Камеры были пронумерованы, что облегчало поиски, но можно было запутаться в переходах. Но память Багиса была отличной, он не боялся ошибиться. Найдя нужную камеру, он открыл ее.

– Лорд Корн?!

Корн буквально мгновенно оказался около него.

– Я готов, идем, – сказал он, закрывая глаза от света. – Только веди меня, я ничего не вижу.

Дорога обратно заняла гораздо меньше времени, чем к камере, даже не смотря на то, что Корн шел, спотыкаясь и налетая на стены.

Тюремщик еще не успел заснуть. Возможно, при его комплекции, одной кружки было маловато. Турин пожалел, что не взял первый пузырек. Пришлось Турину оставаться, пока тот не заснет. Его же еще требовалось развязать, как они и обещали. Это было рискованно, кто-нибудь мог зайти, но еще рискованней было оставлять его связанным. Тогда тревога начнется быстрей. На всякий случай, Турин накинул на себя один из плащей тюремщиков. Чтобы тюремщик не видел потайного входа, его вынесли в коридор. Багис пошел за Алаиной, Корн остался ждать в тайниках около двери. Если что, Турин должен быстро выскользнуть из караульной. К счастью, тюремщик все-таки заснул и Турин, предварительно развязав его, вернулся к Корну. В это время подошла и Алаина с детьми. Багис нес спящую девочку на руках, Алаина же с Интаром бросились Корну на шею, от чего он чуть не упал. Алаина заметила это.

– Они морили тебя голодом? – тревожно спросила она.

– Зачем королю было его кормить, если он хотел, чтобы он быстрей умер – проворчал Багис.

– Ничего, ничего, – счастливо сказал Корн. – Только бы нам выбраться.

В потайной комнате они наспех переоделись в приготовленную одежду, кое-как привели заросшего и грязного Корна в порядок, накормили его и выбрались на свободу. Уже рассветало. Ворота должны были вот-вот открыться. Карета ждала недалеко от рынка и со всеми предосторожностями, чтобы не попасться на глаза стражникам, патрулирующим ночной город, они благополучно добрались до нее. Рассчитав нанятых сторожить карету двух молодчиков, они тронулись в путь. В карету село семейство Корна, Багис с Турином ехали верхом. Теперь, даже если их остановят стражники, было не страшно. Семья с сопровождением выезжала из города.

Они направились к северным воротам, в это же время такая же процессия должна была отправиться из южных ворот. Городские ворота они проехали без проблем. Стражники по привычке заглянули в карету, но семейная пара с двумя детьми не вызвала у них подозрений. Конечно, потом они вспомнят выезжающих, погоня бросится по их следу. Но они будут уже далеко, а в пути их ждали сменные лошади и готовые кареты. Ту, вторую пару найдут быстро, но они ехали к своим родственникам, которых заранее предупредили о своем приезде. Путь у них был не очень далек, но чтобы успеть до темноты, как раз и надо было выехать рано утром. Тут ничего не вызывало сомнений. Семью Багис подобрал подходящую. Им не пришлось ничего сочинять, все это было на самом деле правда. А о том, что семья выехала к родственникам за большую плату, а не просто так, догадаться было невозможно.

В карете Алаина рассказала Корну о себе и о детях. Интар, всю ночь державшийся на ногах уснул в карете, когда уже солнце было высоко, так и не выпустив из своих рук руку отца. Талина же, проснувшись на коленях у отца, нисколько не удивилась.

– А куда мы едем? – первым дело спросила она. – Что ты мне привез? – был ее второй вопрос отцу. Для нее все происшедшее было просто очередным приключением, а отсутствие отца – обычным отъездом.

А потом она начала рассказывать отцу о своих новых впечатлениях, и это заняло довольно большое время, после чего она перебралась к Турину на коня. Измученная Алаина тоже вздремнула, но Корн не мог уснуть. Счастье и еда сделали свое дело, и он мог уже сам сесть на лошадь и скакать рядом с каретой. -» Но сын по-прежнему крепко держал его руку, и он Корн остался в карете.[Author:пѓпЈяЏ]