Текст книги "Илония"

Автор книги: Яна Ильинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 40 страниц)

На следующий день состоялся второй урок. Когда Корн пришел в классную комнату, Атир уже ждал его. Он опять стоял у окна и смотрел вдаль. При появлении учителя, он отошел от окна и сел за свой стол, приготовившись слушать. Корн выбрал темой урока историю битв Торогии. Он рассказывал, пользуясь картой Торогии, и не сводил внимательных глаз с мальчика, продолжая изучать его. Атир ни разу не прервал его, внимательно слушая и изучая карту. Когда Корн закончил, он молча встал и отошел к окну. Как будто никакого урока и не было. Про своего учителя он, кажется, и забыл. Корн, собирал свои вещи, и пользуясь моментом, когда мальчик его не видит, продолжал его изучать.

– Господин Колтин, найдите мне, пожалуйста, книгу, в которой более подробно описана эта битва, – раздался внезапно голос Атира Удивленный Корн посмотрел на Атира, потом на книгу, которую держал в руках. Мальчик прекрасно знал, что она у него в руках. Значит, Атиру было известно, что разговор в этой комнате прослушивается. Корн когда-то убедился, что подслушивание разговоров гостей – любимое занятие короля Оскорта. Король Альтам, похоже, не отличался от предшественника. Корн кивнул, глядя на мальчика, и громко сказал: – Погодит немного, лорд Атир, я сейчас, – и вышел. Атир неслышно прошел за ним. – Кто вы? – спросил требовательно мальчик, остановившись у учителя за спиной. – В каком смысле, лорд Атир? – осторожно спросил пораженный Корн, оборачиваясь к Атиру – Вы не тот, за кого выдаете себя. – Что дало вам основания так считать? – Вы не знаете того, что рассказываете. Вы обманули короля, вы не учитель.

– Да, я не учитель, его величество знает об этом. Меня вынудили обстоятельства.

– Да, я слышал. Возможно, вы хорошо знаете историю, но военную науку – нет. – Атир продолжал требовательно глядеть на него. – То, что вы рассказываете, я уже прочел, вы просто пересказываете мне.

– Наверное, я плохой учитель. По-другому я не умею.

– А зачем вы так пристально рассматриваете меня все время?

Корн поежился от нехороших предчувствий.

– Я преподаю недавно, и не знаю, как вести себя с учениками, особенно королевского рода.

– Вас не назовешь невежливым, вы знаете этикет, умеете обращаться с королями. Этого достаточно, чтобы иметь такта не пялиться на меня. – Голос Атира был резким, в глазах беспокойство. На мгновенье Корну показалось, что в них мелькнул испуг. – Для чего вы приехали сюда? С какой целью?

– Я приехал сюда, – Корн глядел в лицо мальчика и говорил спокойно, разделяя каждое слово, – ради своих детей. Иной цели у меня нет, клянусь в этом.

Атир первым опустил глаза, сник, сразу став меньше ростом, и торопливо вернулся в классную комнату.

– Будьте готовы, – сказал Корн внукам, когда разыскал их в тренировочном зале. – Возможно, придется бежать.

И он рассказал о том, что произошло во время урока.

– Он чего-то боится. Чего, хотел бы я знать, – закончил Корн. – И что он расскажет своему покровителю?

Атир, видимо, ничего не рассказал. Все оставалось по-прежнему. И к Корну он больше не приставал. Молча слушал его рассказ и уходил. Пока однажды Корн прямо во время рассказа не задумался и удивленно не спросил своего ученика.

– Не понимаю, почему Бротф выиграл этот бой, ведь у него не было никаких преимуществ.

Атир насмешливо посмотрел на него.

– Суеверие, господин Колтин, суеверие. Вы не читали книгу его прорицателя. Натван верил своим колдунам. Битва затянулась и продолжилась бы на следующий день, а в этот день Натван не мог вести битву, на этот день ему предсказывали неудачу

– Но ведь он проиграл, это и означало неудачу.

– Зато он остался жив и войско свое не потерял.

– Вы не могли бы, лорд Атир, найти и показать мне источник вашего знания.

– Возможно, я оставил эту книгу не на том стеллаже, где взял. Поэтому, вы, наверное, ее не заметили. Сейчас я попытаюсь ее найти.

Он вышел, но даже и не пытался искать книгу. Он встал у дальнего стеллажа и ожидающе взглянул на учителя.

– Лорд Атир, – задумчиво спросил Корн, подходя к мальчику, – по-моему, вы знаете предмет лучше меня. Зачем вам мои уроки?

– Вам не все равно? Вам нужны деньги, вам платят, вот и учите.

– Мне не все равно, по какой такой прихоти вы не рассказываете всего своему дяде, и чем это может кончиться для нас, когда прихоть ваша кончится.

– Мне пойти рассказать? – резко спросил Атир

Корн вздохнул.

– Нет, – опустил он глаза, – нет, лорд Атир, пусть все продолжится, как есть.

– Опять ради ваших сыновей? И вы готовы унизиться ради них? – Атир презрительно скривил рот.

– Да, так. – Корн спокойно посмотрел на мальчика

– Это же недостойно человека вашего происхождения. И вы… как они относятся к вашему унижению? Как они могут принимать то, что их отец унижается при них, даже если и ради них?

– Если им понадобиться унизиться ради меня, они сделают это. Ради меня и ради друг друга. Подумаешь, склонить голову. Это не бесчестие и не предательство.

– Но достоинство человека, дворянина?!

Прищурив глаза, Корн спросил:

– Я не терял своего достоинства, пытаясь всеми силами дать вам то, что ожидает от меня король Альтам. А вот вы, лорд Атир, преследуете какие-то свои цели, соглашаясь принимать от меня то, чего я вам дать не могу. Кто же из нас теряет свое достоинство?

Впервые на лице мальчика проступили какие-то краски. Он смутился и покраснел. Потом произнес с трудом:

– Я хочу, чтобы Ксент остался. И Линт.

И после этого стремительно вернулся в класс.

– Это он, – вечером, после тренировки, на террасе замка сказал Корн. Братья взволновано переглянулись. – Я чувствую, что это он, но у меня нет доказательств. И я не знаю что делать. Я боюсь сказать ему правду. Как воспитал его Альтам? Кого он из него сделал? Как он примет известие о себе? Стенли, ты больше всех с ним общаешься, что ты думаешь о нем?

Стенли ответил не задумываясь.

– Он не заносчив, не горд, не спесив. Когда я в очередной раз сдаюсь, – в этом месте Стенли виновато улыбнулся, – он всегда первым подает руку. С Кадуком держится почтительно, кстати, со слугами тоже. И… он несчастен. – На вопрошающе поднятую бровь деда, Стенли пояснил, – он хочет поговорить со мной, но осмеливается сказать только несколько слов о самом бое. Потом хочет сказать что-то еще, но одергивает себя, с трудом одергивает, и уходит.

– Тарлин, а ты что можешь сказать?

– Ничего. Когда я жду Стенли, он подходит и тоже смотрит. Иногда он говорит, что мне надо улучшить в своей технике, чтобы у меня получалось. У него это выходит понятней, чем у Кадука. Но когда я говорю что-то в ответ, он замолкает и уходит.

– Как же нам добыть доказательства…

К следующему уроку Корн не готовился. Придя в классную комнату и, как всегда застав мальчика у окна, он сразу подошел к нему.

– Лорд Атир, я хотел бы рассказать вам об оборонительных сооружениях. Не могли бы мы пройти на одну из башен этого замка.

Атир удивленно взглянул на него и нерешительно произнес.

– Наверное, если его величество позволит…

– Как жаль, его величество только что выехали из замка. А у меня по плану как раз эта тема.

– Тогда пойдемте, я только предупрежу начальника охраны, он даст нам сопровождающего.

– Там так опасно? В таком случае…

– Нет, – Атир замялся и слегка покраснел, – впрочем, пойдемте, – добавил он решительно.

Когда они вышли на внешнее кольцо одной из башен, Атир с радостью вдохнул полной грудью холодный воздух и, припав в бойнице, устремил взгляд вдаль. Корн подошел к нему сзади и опустил свою руку ему на плечо.

– Ты расскажешь мне об особенностях оборонительных сооружений, Атир? И… о своей маме?

Казалось, мальчик перестал дышать. А Корн продолжал.

– Что ты помнишь о ней? Какая она была?

– Она… она была… самой… – голос Атира дрожал, он не договорил, а, засунув руку куда-то в складки одежды, вытащил оттуда сложенный листочек бумаги и протянул его Корну. Удивленный Корн развернул листок и судорожно выдохнул. На него с клочка бумажки смотрела Лайна. И она ласково улыбалась ему с миниатюрного портрета. Такой Корн ее почти и не помнил. Семь лет она уже так не улыбалась.

– Ты сам нарисовал? – только и смог спросить Корн.

– Да, – кивнул мальчик, забирая портрет и пряча его опять в складках одежды.

– Что тебе… то есть, что ты помнишь о ней?

– Все.

– Она… она умерла? – осторожно спросил Корн, не зная, что ему сказали о его матери и пытаясь осторожно выяснить это.

Но Атир, вернее уже Иллар, ибо это, несомненно, был он, внезапно отшатнулся от Корна, отчаянно крикнул:

– Она не умерла, она жива.

И сбежал с лестницы. Корн догнал его только в самом конце. Он схватил его за плечо и развернул к себе.

– Я знаю твою маму, малыш. Я мог бы рассказать тебе о ней.

Иллар смотрел на него испуганно и как-то жалобно.

– Мы найдем место, где нас не услышат и поговорим. Хорошо? А теперь успокойся, и иди. Не надо, чтобы тебя видели в таком состоянии, – Корн заглянул в его глаза. – Правильно я говорю?

Иллар медленно кивнул, не сводя с него глаз, потом выпрямился, провел по лицу рукой и, повернувшись к Корну спиной, спокойно спустился с последних ступенек. А Корн бессильно прислонился к стене.

Вечером господина Колтина вызвал к себе король.

– Мне доложили, что вы с моим воспитанником поднялись сегодня на башню, – он сделал паузу, – без сопровождения.

Корн молча поклонился, понимая, куда клонит король. Не надо было быть особо наблюдательным, чтобы заметить, что за мальчиком велось постоянное, но ненавязчивое наблюдение.

– Вам простительно, вы не знали, что я не разрешаю Атиру посещать опасные для его жизни места без сопровождения, Атир будет наказан, а вы знайте это на будущее.

– Простите, ваше величество, но лорд Атир предупреждал меня, однако мое неосторожное недоуменное высказывание дало ему повод ослушаться вашего приказа.

– Это благородно с вашей стороны, господин Колтин, – насмешливо сказал Альтам. – Вы могли бы и промолчать. А так вам будет стоить это месячного заработка.

Корн постарался сделать огорченный вид, ибо в действительности его теперь это мало заботило. Но при последующих словах короля похолодел. – Ну, а племяннику мне придется добавить срок наказания, ибо он не по забывчивости нарушил приказ, он сделал это нарочно. Что ж, если замечание учителя для него важней приказа короля, он заслужил этого.

Корн не осмелился спросить, какое наказание грозило мальчику, ибо голос его выдал бы. Он просто огорченно вздохнул и молча склонил голову.

Пять дней без еды, вместо трех. Вода только после тренировки. Все это потом сказал Корну Кадук. Сказал он это спокойно, но меч в его руке, которым он перерубил деревянную стойку, выдал его истинное отношение к такому наказанию.

Пять дней подряд Иллара приводили в зал, где он несколько часов подряд тренировался, потом ему разрешалось умыться и напиться. Мальчика Корн видел только издали, но после этих тренировок Кадук ходил как в воду опущенный.

На третий день Иллар упал, не выдержав тренировки. Но на четвертый день продержался. На пятый король лично посетил тренировку и пригласил Корна посмотреть на поединок двоих мальчиков.

– Ксент, – сказал он Стенли перед поединком. – Если лорд Атир проиграет тебе, ему предстоит еще один день провести без еды и воды. Но если проиграешь ты, учти твой противник теперь слаб, я лишу еды и воды тебя. – Он обернулся к Корну, – так я достигаю крепости тела и духа, господин учитель. Попробуйте сами. Действенный метод. Теперь оба будут драться весьма отчаянно.

Корн только руки сжал в кулак от бессилия и злости. А когда увидел Иллара, поспешно отвернулся и закашлял в кулак, пытаясь придти в себя от вида мальчика.

И так худой и бледный, теперь Иллар выглядел просто своей тенью. Глаза его были прикрыты, и ничего не выражали. Он ни на кого не глядел, только поклонился королю и протянул руку, в которую ему тут же вложили меч. Стенли сжал зубы и шагнул вперед. Они скрестили мечи.

Иллар дрался, как прежде. Меч так же твердо держался в его руке. Но теперь он был похож не на бойца, а на заведенную игрушку. Вот-вот, казалось, завод кончится и он остановится. Стенли понял, что тот недолго продержится. Стоило только ему подольше оттягивать решающую схватку, Иллар сам упадет. Необходимо было поддаться не только незаметно, но и как можно быстрее. Случая все не представлялось, и Стенли уже собирался просто споткнуться. К счастью, Иллар оказался крепче, чем было видно. У Стенли было достаточно времени, чтобы выбрать момент и, сделав один из приемов, отступить не в сторону, предписываемую правилами, а в противоположную. Однажды они так с Илларом делали, и Стенли надеялся, что Иллар еще помнит этот обманный прием. Иллар помнил и не поддался уловке, отразив неожиданный удар. Проблема была только в том, что тогда после этого приема Иллар применял свой, после которого Стенли все еще не мог устоять, как ни старался. Теперь же у его противника могло не хватить сил. Но Иллар смог. И хотя удар его был не так силен, как обычно, Стенли упал.

– Нам интересно, оспорите ли вы, господин Колтин, то, что ваш сын специально поддался нашему племяннику, – сказал, недовольно растягивая слова, король Корну.

– Если мой сын сделал это настолько неумело, он заслуживает вашего наказания. – Корн специально старался, чтобы его голос звучал суховато.

Король заметил это.

– Вы приветствуете эту игру в поддавки? Или это называется игра в благородство?

– Как бы это не называлось, вы, ваше величество, верите в действенность ваших методов. Но я еще не готов к этому.

Альтам рассмеялся.

– Мы верим? Мы точно знаем, что это стоящий метод. Знаете ли вы, что вначале Атир не мог поднять меч уже на второй день. И вот, он способен выдержать бой уже и на пятый день.

– И как часто вы, ваше величество, прибегаете к такому способу повышения его боеспособности?

– О, не так уж часто. И, заметьте, только за дело. В наказание. И мальчик понимает правильность наказания и не ропщет.

Корн позволил себе слегка усмехнуться:

– А если бы роптал, то получил бы дополнительное наказание?

Альтам нахмурился.

– А вы, господин Колтин, дерзки!

– Я бы не посмел, ваше величество, но вы сами требовали ответа. Извините, но я действительно хотел бы понять, насколько верный вы выбрали путь, и, возможно, воспользоваться им. До сих пор я думал, что сила дается не только тренировками, но и обильной едой. Как вы смогли заметить, мой старший сын не голодает…

– Как наш племянник, вы хотите сказать. Но ведь именно ваш проигрывает!

– У него не было таких учителей!

– Посмотрим, уступит ли ваш сын противнику из-за жалости, просидев пару дней без еды и воды.

– Надеюсь, ваше величество, такого случая не будет, – Корн почтительно склонился в глубоком поклоне.

Альтам усмехнулся.

– Нам бы хотелось, чтобы вы задержались у нас подольше. Нашему племяннику необходим такой соперник.

– Я предупрежу сына, чтобы он был осторожней и не нарушал ваших установленных законов.

– Вы плохой придворный, господин Колтин!

– Я бывший солдат.

– Плохой солдат, хотелось бы заметить! Вы сами сказали, что не хотите, чтобы сыновья повторили вашу судьбу.

– Слушаюсь, ваше величество.

– Вот так-то, Колтин, вот так.

День без еды и воды Стенли выдержал спокойно. Но после этого стал поторапливать Корна.

– Ладно, я поголодал немного, но чувствовать, что любой твой шаг может обернуться опять такой голодовкой, – что-то мне от этого неуютно.

– Король Альтам считает, что именно это и закаляет бойца, – хитро улыбнулся Корн.

– Не знаю. Возможно, Иллар и превосходит меня из-за таких голодных тренировок. Но лучше я буду вторым нормальным человеком, чем как он первым, но больше похожим на свою тень, чем на человека.

– Дед, – тихонько спросил Тарлин у Корна, – как ты думаешь, что король хочет от Иллара?

Стенли при этих словах брата виновато опустил голову, а Корн задумчиво проговорил:

– Мне кажется, он готовит его к встрече с отцом.

– Со своим отцом? С дядей Интаром?

– Как ты думаешь, Стенли, он сможет хоть чуть-чуть сравниться с лордом Интаром?

– Нет! – горячо воскликнул Стенли. – Я, конечно, не смог бы побороть его и с дядиными приемами, но все равно нет. И Кадуку далеко до лорда Интара. У них только техника. Иллар, например, дерется вообще без души. А дядя Интар – он дерется, как будто дышит, как будто просто ходит, ест, спит. У него реакция руки, как мысли. А Кадук нет, у него только техника. Отличная техника, которой, кстати, мне еще ой как не хватает.

– Вот-вот, и я так думаю, – кивнул головой Корн. – Я помню Интара в возрасте его сына. Иллар не сможет догнать отца.

– Этим король Альтам и хочет отомстить нашей семье, чтобы дядя Интар сам убил своего сына? – прошептал пораженный Тарлин.

– Или сын убил отца, – закончил Корн. – Это, я думаю, больше устроило бы Альтама. Тогда будущий король Илонии – его собственный воспитанник.

Все трое притихли.

Они разговаривали во дворе, после тренировки. Здесь они не боялись, что их услышат, но и привлекать к себе внимание соглядателей Альтама не хотелось. Поэтому далее они развивать эту тему не стали, а вернулись в свою комнату, разговаривая исключительно о бое и о своей жизни в замке, как обычно, включая заранее придуманные воспоминания о далеком доме в Сеготе.

Но думать об участи, которую Альтам приготовил Иллару, они не переставали ни на минуту.

Несомненно, необходимо было поторапливаться, но удобного случая окончательно поговорить с Илларом все не предоставлялось. Иллару тяжело обошлась его пятидневная голодовка и он практически не выходил из своей комнаты. Занятия ни с Кадуком, ни с учителями не были прерваны, но все это время мальчик еле стоял на ногах. И если на тренировкам с Кадуком он еще кое-как держался, то на занятиях с преподавателями был абсолютно безучастен и равнодушен. Корн был уверен, что он вообще ничего не слышал на его уроках из того, что ему говорил. Только когда Альтам выехал из замка на два дня, он отвозил королеву с наследником в один из загородных домов поправить пошатнувшееся здоровье жены, Кадук и все учителя, как сговорившись, отменили воспитаннику короля все уроки. Это дало мальчику необходимую передышку и отдых. К возвращению короля он стал снова таким, как всегда.

Конечно, поговорить бы с Илларом следовало бы во время отсутствия короля, но Корн сдержался. Мало того, что мальчик был еще слишком слаб для такого разговора, приставленные следить за мальчиком доложили бы королю об интересе господина Колтина к королевскому воспитаннику. Поэтому Корн все время проводил со Стенли и Тарлином.

Выдержав для порядка день, Корн испросил разрешения подняться со своим учеником на башни замка.

– Мы рассматривали перспективу осады городов. Но необходимо рассмотреть и обратную сторону – оборону.

– И для этого вам необходимо лезть наверх? – прищурил насмешливо глаза король Альтам. – Но ведь оборона – это, в основном, припасы, вода. Для этого необходимо лезть в подвалы.

– Несомненно, ваше величество. Но я не могу надеяться, что вы позволите постороннему человеку обозревать ваши подвалы.

– Вы считаете себя посторонним?

– Я сегонец, Торогия – не моя родина. Ваш замок – не мой замок. Я здесь просто гость, а гостям не показывают подвалы.

– А обозревать наш город с башен, значит, позволительно гостю.

Корн позволил себе рассмеяться.

– О, ваше величество, для этого не надо лезть на башни. Я прекрасно могу сказать, что и как необходимо для обороны города. Для этого мне не надо подниматься наверх. Другое дело – мой ученик…

– Хорошо, – оборвал его Альтам, – можете подниматься, только с вами пойдут двое стражников. Я не хочу, чтобы на такой высоте с моим племянником что-нибудь случилось.

– Несомненно, ваше величество, – поклонился Корн и повернулся выйти.

Но резкий голос Альтама его остановил.

– А почему вы, господин Колтин, не испросите у меня разрешения показать вашему ученику ближе местность, на которой может развернуться сражение. Так сказать, для наглядности. Ведь именно для этого вы ведете его на башню.

Корн быстро развернулся.

– Ваше величество, – он поклонился, – это не мое дело, и я не привык встревать в чужие дела.

– Что ты имеешь в виду?

– Вы опасаетесь за жизнь этого мальчика. Ему грозит какая-то опасность, и вы делаете все, чтобы спасти его. Я это понял и не мое дело встревать в это.

Альтам удовлетворенно улыбнулся.

– Вы наблюдательны, Колтин. Но не переусердствуйте.

– Ваше величество, единственное, что меня волнует, – это мои дети. Остальное не мое дело.

– Кстати, о ваших детях. Вы все еще не согласны с нашей методикой?

– Извините, ваше величество, но нет. Ксент, по-моему, тоже.

Король рассмеялся.

– Ну, мнение сосунка нас больше всего волнует. Ступайте, Колтин. И учтите, нам больше нужен ваш сын, чем вы.

На следующий день на своем уроке Корн объявил разрешение короля. Иллар сразу все понял. Впервые за последние дни на его лице появилась какая-то реакция на происходящее. Он испуганно встрепенулся, стряхнув с себя болезненное оцепенение и равнодушие, и впился глазами в Корна. Губы что-то прошептали, но он взял себя в руки и громко произнес:

– Когда, господин Колтин?

Хотя Корн и не испросил специального разрешения взять с собой на башню Стенли с Тарлином, ничего противоречащего приказам короля он в этом не видел. Стражники тоже не придали этому значение. Все они прекрасно знали, что король держит старшего сына господина Колтина исключительно для своего воспитанника. Поэтому, на башню поднялось шестеро человек, от чего даже на довольно большой площадке стало тесновато.

Стражники сразу встали в разных концах башни, изо всех сил демонстрируя усердие и бдительность. Вскоре однако они стали прислушиваться к уроку, который вел Корн и незаметно подошли поближе.

Корн хорошо подготовил свою речь об обороне городов. Говорил красочно и увлеченно. Стражники заслушались. Стенли с Тарлином тоже были не против послушать. Один Иллар слушал вполуха. Он весь был в напряжении и ожидании. При этом он недоуменно поглядывал то на Корна, то на стражников, а то и на двух сыновей господина Колтина, не понимая, как его учитель собирается рассказать ему о его матери при стражниках, и для чего тут два его сына. И, казалось, именно их присутствие смущало Иллара более всего. И хотя, как заметил Корн, скрывать свои чувства мальчик умел очень хорошо, сейчас он не мог скрыть своего страха и нетерпения одновременно.

Внезапно Корн закашлялся.

– Ксент, – сказал он севшим голосом, сбегай-ка за бутылочкой вина, – мне надо промочить горло.

– Сейчас, отец, – крикнул Стенли, скатываясь с лестницы.

Пока он бегал, Корн попросил Тарлина рассказать то, что он знал об обороне городов. Тарлину было что рассказать, он любил эту тему и начал увлеченно рассказывать.

Когда Стенли вернулся с бутылкой, Корн поднес бутыль ко рту и сделал несколько глотков, потом протянул ее стражникам:

– Глотните и вы, друзья!

Пока обрадованные стражники прикладывались к бутылке, Корн отошел к стене и присел на пол. Потом протянул руку за бутылкой и жестом указал стражникам место около себя.

– Посидим, – сказал он устало. – Наши ноги – не ноги молодежи.

Стражники с готовностью уселись рядом. Некоторое время они потягивали вино из горлышка, потом незаметно один за другим закрыли глаза и уснули.

Корн вскочил.

– Стенли, давай вторую.

Стенли со смехом достал из-за пазухи вторую бутыль и Корн быстро осушил ее до дна. На удивленный взгляд Иллара он заметил:

– Конечно, я старался не делать больших глотков, но все же хлебнул достаточно, чтобы уснуть прежде, чем успею поговорю с тобой, малыш. А это, – он указал на бутылку, которую держал в руках, – не даст мне уснуть вовсе.

– Вы их усыпили?! – скорее утверждая, чем спрашивая, произнес Иллар.

– Да, – кивнул Корн. – Мы заранее подготовились к этому.

– И что…, что вы расскажите мне? – запинаясь, спросил мальчик, совсем оробев, оставшись наедине с учителем и его сыновьями.

Он нерешительно посмотрел на Стенли и Тарлина, стоявших рядом, и никуда видимо не собиравшихся уходить. Корн заметил это и, положив ему руку на плечо, заглянул в глаза.

– Они очень хорошо знают твою маму.

Иллар в испуге отпрянул.

– Кто вы?

– Я скажу, кто мы, – печально вздохнул Корн. – Но скажи мне вначале, что ты знаешь о своей маме? Ты сказал, что она жива, откуда ты это знаешь, ты часто ее видишь? Она приезжает к тебе?

Иллар отчаянно замотал головой.

– Она не приезжает. Она не может приехать.

– Почему? И почему у тебя ее портрет? Кто тебе его дал?

– Никто не дал. Я сам нарисовал.

– Король Альтам знает?

– Да!

– Что он тебе о ней говорит? Он сказал, почему ты не можешь ее увидеть?

– Да! Да! Да! Милорд часто рассказывает мне о ней. Она очень хочет увидеть меня, но ее не пускают враги Торогии. Моя мама не может приехать, потому что моя мама – принцесса Лайна.

Иллар выдохнул все это на одном дыхании и теперь с ужасом смотрел на Корна. Корна облегченно вздохнул:

– Значит, ты знаешь кто ты?

– Да, – прошептал Иллар.

– И ты знаешь, что тебя украли у твоих родителей семь лет тому назад?

– Нет, меня не украли, меня спасли!

– Что? – одновременно вскричали Корн и Стенли с Тарлном.

Иллар отшатнулся от них и взгляд у него сразу стал враждебным. Рука его непроизвольно потянулась к рукояти меча.

– Вас прислали за мной?! Уходите, иначе я позову стражу. Милорд предупреждал, что меня попробуют выкрасть, и я чуть было не попался. Я… я думал, вас прислала мама… – голос его прерывался.

Корн и мальчики ошарашено переглянулись. Потом Корн осторожно сказал.

– Выслушай нас, Иллар, – при этом имени мальчик вздрогнул и уже откровенно сжал рукоять меча. – Успокойся и выслушай. Я не знаю, что рассказывал тебя о твоей семье король Альтам, но ты был похищен семь лет назад и с тех пор вся Илония ищет тебя везде и повсюду. И вот, наконец, мы нашли тебя. Да, нас не послала твоя мама, но она еще даже не знает, что ты жив и нашелся. Мы не сказали ей, потому что не были твердо уверены, что воспитанник короля Альтама и наш Иллар – одно лицо. И еще потому, что при дворе могли остаться шпионы Альтама. И твой отец не знает о тебе.

– Не знают… – не верил Иллар, – но кто тогда послал вас? Король Корн?

– Нет, Иллар, мальчик мой, король не посылал нас, король сам пришел за тобой. Иллар, посмотри на меня, я – Корн, король Илонии. А ты – мой внук.

Иллар рассмеялся.

– Нет, это не правда.

Стенли и Тарлин подошли поближе и встали рядом с дедом. Они были серьезны и суровы. И Иллар внезапно оборвал свой смех. Он замотал головой:

– Это не может быть правдой.

– Иллар, помнишь, я сказал, что ради своих детей пойду на все. Ты и они, – Корн положил руки на плечи Стенли и Тарлина, – мои внуки, дети моих детей.

– И… и… – Иллар не находил слов.

– Они твои братья, сыновья принцессы Талины, моей дочери, так же, как и ты – сын принца Интара, моего сына.

– Внуки?.. – Иллар смог произнести только это слово.

– Да! – терпеливо пытался довести до сознания мальчика эту правду Корн. – Теперь подумай. Ты знаешь, где сейчас должен быть король Корн?

– Да, – машинально сказал Иллар, – он с королевой и внуками путешествует сейчас уже в Горлите.

– Мы покинули королеву Алаину в Алмазной стране. Сюда мы прибыли из Мории. А твоя бабушка сейчас ждет нас в Вароссе. Если бы при дворе Альтама появился путешествующий дед с внуками, как ты думаешь, насколько быстро Альтам разоблачил бы нас? А в полунищем сеготском дворянине, зарабатывающем на обучение детей уроками…

– Нет, вы не можете быть королем, – не верил Иллар. – Вы низко кланялись королю Альтаму. Я помню. Вы просили его о милости. Вы слушали его, склонив голову. Если бы вы были королем, то не смогли бы так…

– Унижаться? – печально улыбнулся Корн. – Иллар, ты мой внук, за которого я отдам жизнь. Что ж тут говорить о том, чтоб лишний раз согнуть спину даже перед тем, кого не считаю достойным человеком. – Иллар при этих словах нахмурился, но Корн не обратил на это внимание и продолжал. – Ко всему прочему, ты член большой семьи и каждый из нас не раздумывая, бросился бы в пасть волка, чтобы спасти тебя. И, наконец, ты принц Илонии. Похитив тебя, Альтам нанес оскорбление не только нашей семье, но и всему королевству. И кликни я клич, вся Илония встала бы на твою защиту и твое спасение…

– Меня не надо спасать! – закричал Иллар и Корн недоуменно переглянулся с внуками.

– Мы пришли, чтобы вернуть тебя…

– Меня не надо возвращать! – уже тише сказал Иллар, но также уверенно и твердо, как только что вырвавшийся крик.

– Но твоя мама, твой отец…

– Я вернусь к маме, но когда вырасту. Когда вырасту и отомщу за нее.

– Кому? Кроме короля Альтама, кому ты еще собираешься мстить?

– Принцу Интару!

– Что?! – настал через Корну с двумя внуками отшатнуться в ужасе от Иллара. – Ты собираешься отомстить своему отцу?!…

– Да! – с вызовом ответил Иллар, обретя при этих словах уверенность, он гордо выпрямился и рука его опять легла на рукоять меча. – Да, – повторил он, пользуясь, что ошеломленные собеседники не могли выговорить ни слова. – Я убью его, и моя мама снова станет свободной, как и раньше. До того, как он увез ее насильно со своей родины и принудил стать ее женой.

– Кто? Кто сказал тебе это, – только и смог прошептать Корн.

– Король Альтам, – твердо сказал Иллар, – они любили друг друга, и моя мама должна была стать королевой Торогии. Принц Интар похитил ее прямо во время свадебной церемонии. Король Альтам должен был стать моим отцом. Принц Интар отнял у него не только невесту, но и сына. Когда я достигну совершеннолетия, я вызову его на поединок и убью.

– О боги! – простонал Корн. Мальчики же только растерянно переглядывались. Они даже не могли найти слов, чтобы что-то сказать.

А Илллар стоял, по-прежнему гордо подняв голову.

Наконец Корн перевел дух и процедил сквозь зубы:

– Хорошо, мой принц. Насколько я понимаю, мои увещания о том, что отцеубийство – это грех, тебя не убедят? – Иллар насмешливо кивнул. – А как насчет того, веришь ли ты в то, что я – Корн: король и твой дед?

Иллар задумался, наклонив голову, потом решительно кивнул.

– Да, верю. Я видел портрет короля Корна. Только с бородкой. Вы не очень были похожи на того, на портрете. Тот действительно был король, хотя его и прозвали Лошадником. Но сейчас вы такой же. Особенно ваши глаза.

– Ну что ж, и на том спасибо. Ну, так вот. Я не буду клясться в том, что все, что ты тут сказал – неправда и самая настоящая ложь. Я не хочу, чтобы ты усомнился в моем королевском слове. А ведь ты усомнишься. – Иллар только крепче сжал меч. – Вот-вот, я именно об этом. Я хочу предложить тебе вот что. Встреться со своей матерью и пусть она сама расскажет тебе правду.

– Когда? – непроизвольно воскликнул Иллар, но тут же спохватился и резко отрицательно тряхнул головой. Но семя на благодатную почву было брошено, и Иллар, еще раз мотнув головой, внезапно спросил севшим голосом, – Как?