Текст книги "Илония"

Автор книги: Яна Ильинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 40 страниц)

Погоню за собой они обнаружили, не доехав даже до первого трактира. Они вначале проехали лагерь отряда, расположившийся недалеко от дороги и никто не обратил на них внимание. Но видимо, побег обнаружился намного раньше, чем они планировали, и гонец довольно-таки быстро добрался до этого отряда и передал приказ задержать подозрительную карету. Лошади у преследовавших были свежие, отдохнувшие, не то, что у Корна и его спутников, к тому же отряд всадников срезал путь, и они быстро догоняли.

Корн с Алаиной в отчаянии смотрели друг на друга. Но нарушил молчание проснувшийся Интар.

– Отец, – произнес он дрогнувшим голосом, – вам с мамой нельзя возвращаться туда. Я поеду им навстречу, им достаточно будет меня.

– Нет, – в один голос простонала Алаина, и твердо сказал Корн.

Корн продолжил:

– Им не достаточно будет тебя, мой мальчик. Они возьмут нас всех.

Он высунулся из кареты. На его немой вопрос Багис крикнул:

– Впереди постройки, развалины башни, мы успеем до них.

Они успели. Успели вбежать в оставшуюся без потолка залу старой башни и завалить дверной проем камнями и досками. Отряд всадников почему-то не окружил башню, а встал поодаль и от него отъехал один всадник.

– Варгон!

– Корн!

– О небо, Варгон, ты стоишь во главе отряда! – прошептал Корн, пропуская старого друга внутрь.

– Да, Корн, и что дальше? Ты попросишь меня помочь тебе или предпочтешь сдаться. – Голос Варгона был напряжен и даже зол.

– Варгон, что ты говоришь? Я не могу тебя просить, Сарл с тебя шкуру снимет. Варгон, ну почему именно ты поехал за мной?

– А что, меня ты не сможешь подкупить? Или передо мной ты не обнажишь меч? Как, Корн? Чем я плох? Что ты скажешь своему другу?

– Варгон, ты сам знаешь, что я хочу сказать. Я не могу принять твою помощь, ты нарушишь приказ короля и станешь изменником, потом изгнанником. Я не имею права…

– А чем моя жизнь лучше, чем жизнь изгнанника? А, Корн? Что ты знаешь о моей жизни такого, что делаешь за меня выбор? Мы с Саланом считали себя твоими друзьями, мы разделили с тобой гнев твоего отца, но тебе всегда доставалось больше, и ты продолжал беречь нас. Зачем, Корн? Зачем беречь друзей? Для чего тогда друзья? Зачем ты не дал нам помочь тебе тогда, почему ты не даешь помочь тебе сегодня?

– Варгон, я…

– Нет, Корн, не надо. Выслушай меня. Вспомни Салана. Ты знаешь, почему Сарл взял с собой Салана? Потому что он знал, что Салан встанет рядом с тобой. А почему он не взял с собой меня? Потому что я лучше Салана дерусь, и мог бы доставить ему больше неприятностей. И он не взял нас обоих, потому что мы могли бы помочь тебе. Сарл это знал, а ты…

– Я тоже это знаю, Варгон, но пойми, я не мог вас подставлять под гнев короля.

– Да, конечно, ты все сделал ради нашей безопасности. Мы знали о тебе даже меньше, чем королевские шпионы, которых приставил к нам король в надежде, что ты свяжешься с нами.

– Вот видишь, я правильно делал, что не давал о себе знать.

– Нам не надо было знать, что с тобой, нам надо было быть рядом с тобой.

Варгон вздохнул:

– Я встречался пять лет назад с Саланом.

– Салан жив? Где он? – подались вперед Корн и Алаина.

– Вот, видишь, у тебя теперь своя жизнь, ты даже не знаешь, что с твоими друзьями.

– Прости Варгон, но я знал то, что до меня доходило, я знал, что ты командир сотни, но я не мог ничего узнать о Салане, не выдавая себя. Честно говоря, я думал, что он умер. Когда Алаина уезжала из Арлики, он уже два месяца, как не приходил в себя.

– А если Сарл за измену посадил бы его в камеру?

– Я узнал бы об этом, Варгон, клянусь. Ты первый бы распустил для меня этот слух. Ведь правда?

– Да, ты прибежал бы, пожертвовав собой, чтобы спасти друга. А мы, Корн? Ты отнял у нас это право, право пожертвовать собой. Правда, Салану это все-таки удалось.

– Где он, Варгон? Что с ним?

Варгон торжественно произнес:

– Салан – король Алмазной страны, муж королевы Зорены. и у них четырехлетний сын – наследник.

– Что? – Корн с Алаиной изумленно переглянулись.

Алаина первая опомнилась.

– Она нашла все-таки человека, ради которого смогла отказаться от власти. Вы знаете, – Алаина обратилась сразу и Корну и к Варгону, – Зорена мне рассказывала о Салане. Она еще тогда говорила, что он ей нравился больше всех остальных.

– Она выходила его, когда он болел, потом вышла за него замуж. Он правит под именем Марка II и Сарл не знает кто на самом деле – король Алмазной страны. Салан и Зорена счастливы, Салан звал меня к себе. Знаешь, почему я не согласился?

Корн покачал головой.

– Потому что, – Варгон говорил уже не зло, а только с горечью, – я знал, что Сарл рано или поздно найдет тебя, и я должен был быть рядом, что бы помочь тебе. И опять же Сарл знал, что я помогу тебе и, найдя тебя, отослал меня подальше. А ты, вместо того, чтобы позвать меня на помощь, опять обошелся без меня. И чего ты добился, Корн? Сотня короля стоит у твоего последнего укрытия. А если бы это была не моя сотня?

– Варгон, я принимаю твои обвинения, но пойми меня и ты. Почему ты не женился? – спросил он неожиданно.

– Как почему? – растерялся Варгон.

– У тебя есть какая-нибудь девушка, на которой ты хотел бы жениться?

– Есть, но я не мог себе позволить… При чем тут это?

– Это главное. Ты не мог себе позволить оставить жену, если пришлось бы пойти против короля. Это называется ответственностью, Варгон. Ты не мог на себя взять такую ответственность. Не мог рисковать. Я тоже не мог рисковать. Я не мог себе позволить рассказать кому-либо о своих планах, не опасаясь, что мой отец, а сейчас и брат всеми доступными средствами не вытянут их из ваших голов. Подумай и об этом, друг!

Варгон вздрогнул и опустил голову.

– Я не предал бы тебя.

– Я уверен в этом, но есть предел человеческим возможностям и кто знает, на что мой отец и брат были готовы ради достижения своей цели. Я рад, что нам не удалось проверить это.

– А как люди, которые стоят рядом с тобой? Им ты позволил втянуть себя в эту драку.

– Турин был со мной все это время, и он просто пошел со мной, не спрашивая. Багис появился только накануне и тоже не спрашивал моего мнения. Они мне помогли, но я гнал их, как мог.

– Если бы я был с тобой, ты не оказался бы сейчас в окружении.

– Возможно, Варгон, но что сделано, то сделано, давай закончим. Какой у тебя приказ? – О каком приказе ты говоришь? Я здесь, чтобы помочь тебе.

– Но Варгон, я не могу…

– Что значит, не могу, – закричал Варгон, – я тут распинался, что бы до тебя дошло…

– Здесь дети, Варгон, тише.

– Нет, Корн, не тише, наоборот. Пусть твой сын, – Варгон подошел к Интару, положил ему руку на плечо и заглянул в глаза, – знает, как не надо поступать с друзьями.

Потом обернулся к Корну.

– Ради того, чтобы не подвергать меня опасности, ты собираешься погибнуть, но не сдаться в руки Сарла? Вместе с детьми? А ведь дети должны быть невредимы. А вдруг они пострадают в схватке? Или ты отдашь мне детей, а сражаться будешь сам. С кем ты предпочтешь погибнуть? С женой, чтоб она не досталась Сарлу? С теми, кто не оставил тебя в трудную минуту? Или ты примешь помощь бывшего друга, который после этого станет изменником, проведет оставшуюся жизнь изгнанником и возможно когда-нибудь примет смерть на эшафоте. Решай, благородный Корн, и давай действительно закончим.

Варгон отошел демонстративно в сторону и встал, положив руку на рукоять меча.

Теперь уже ругнулся Корн.

– Проклятье, Варгон, я был не прав, но, наверное, я все равно поступился бы также. Прости и помоги нам. Ради нашей дружбы и ради моей семьи.

Только по глубокому вздоху Варгона все поняли, насколько он был напряжен и как он ждал ответа Корна, затаив дыхание. После этого он поступил неожиданно. Он подошел к Корну и, встав на одно колено, обнажил меч и склонил голову.

– Король Сарл умер, теперь ты король, Корн.

Наступившая тишина была поистине мертвой. Но тут Багис, Турин и Интар сделали тоже, что и Варгон. Они встали на одно колено и склонили голову, обнажив меч. Это привело Корна в себя.

– Варгон, я не понял тебя, о чем ты тут, для чего ты… – растерянно проговорил он.

Варгон поднял голову.

– Ты принял мою помощь, поэтому я останусь служить тебе. Если бы ты отказался, я ушел бы навсегда.

– О небо! Но что случилось? Что произошло?

Варгон встал. Встал и его сын с Багисом и Турином.

– Когда я вернулся сегодня на рассвете, твой побег уже обнаружился. Сарл был в ярости и собирался сам за вами в погоню, тем более, что тебя уже обнаружили. Сарл, в принципе, предвидел такой исход и расставил вокруг города тайные посты, просто он был неприятно удивлен, что все случилось тогда, когда он был уверен, что у него все под контролем. Когда он начал спускаться с лестницы, ему перегородила дорогу ваша матушка. Она что-то гневно ему говорила, не пуская его, он также отвечал ей. Я расслышал только имя вашего старшего брата. После этого Сарл хотел было обойти королеву и отстранил ее, но она схватила его за руку, он вырвался, упал и скатился с лестницы. Когда к нему подбежали, он уже был мертв. С королевой случился удар и она в беспамятстве. Я взял свою сотню и отправился за тобой.

– Ты разыграл этот спектакль, зная обо всем…

– Это был не спектакль, я высказал тебе все, что думаю. И это была единственная возможность выяснить, стоит ли тебе служить, король Корн.

– Король Корн, – прошептал Корн.

Он отвернулся, отошел и тяжело опустился на землю. Талина тут же забралась ему на колени, обняв его. Алаина опустилась рядом с ним и уткнулось лицом ему в плечо. Так они просидели довольно долго. Остальные терпеливо ждали. Когда Корн поднял голову, он обвел всех взглядом. Варгон смотрел печально и грустно, Багис и Турин почтительно и ободряюще, а сын… сын смотрел тревожно, словно ожидая чего-то.

– Интар, подскажи, что мне делать сейчас? – неожиданно для себя и окружающих спросил Корн.

Интар удивленно вскинул глаза, но ответил тут же, спокойно и твердо:

– Отец, сейчас вы выйдете с мамой, мы будем следовать за вами. Солдаты спешатся и преклонят колено. Вы примете их присягу. После этого мы вернемся в столицу. Не волнуйся, отец, – добавил он серьезно, – я всегда буду рядом и я помогу тебе.

Часть 2. В поисках себя.

Глава 1.

– Интар, миленький, ну потренируйся со мной!

– Не девичье это дело – держать в руках меч!

– А папа мне разрешает!

– Ну и зря!

– А папа считает, что мне полезно, что я направляю свою энергию на дело, а не на шалости!

– Вот пусть он сам с тобой и тренируется!

– Но ты лучше его сражаешься, с тобой интереснее!

– Я не собираюсь вынимать меч из ножен перед девчонкой, Талина! А если тебе надо девать куда-то энергию, иди и проверь, как очистили канал около рынка. В прошлый раз хитрый торговец умудрился запудрить мамины мозги и, оказалось, что канал как стоял грязный, так и стоит.

– Опять ты о делах, Интар! Ты можешь думать о чем-то другом?

– Могу, Талина. Например, сейчас я думаю о тенденциях развития философского течения в…

– Ой-ой, Интар, не надо! Я пойду проверю твой канал, только не рассуждай вслух!

Пятнадцатилетняя девушка выбежала из комнаты брата, а вслед ей донесся смех:

– Канал нашей столицы, а не мой, Талина!

Утром за завтраком Талина жаловалась отцу, королю Илонии Корну.

– Папа, Интар не хочет давать мне уроки меча, он отправил меня проверять чистоту канала.

Интар поднял голову от тарелки:

– Талина, ты выполнила мое задание?

– Ну, конечно же! Представь себе, канал был чист. Бедный торговец чуть ли не собственноручно прочищал канал, когда я явилась. Он так был напуган твоей выволочкой, что сам тер каменные настилы.

– Спасибо, сестричка! Ты сэкономила мне немного времени.

– Вот, вот, давай я еще что-нибудь сделаю, а ты потренируешься со мной.

– Талина, ты это делаешь не для меня, а для города. А насчет меча я тебе уже все сказал.

– Папа, ну скажи ему… – у девушки серьезно задрожал подбородок и пара слезинок выкатилась из глаз.

Король Корн и королева Алаина украдкой от детей переглянулись и улыбнулись. Прошло семь лет после неожиданного поворота в их судьбе. Уже семь лет как Илонией правил король Корн. Правил спокойно и уверенно, в королевстве царил порядок и покой. И все это не без помощи юного принца.

Принц Интар был даже более королем, чем его отец. Сначала правая рука своего отца, а теперь скорее отец – был правой рукой своего сына. По крайней мере, без короля королевство продолжало бы жить, как ни в чем не бывало, а отсутствие принца Интара чувствовалось моментально. Стоило Интару выехать за пределы столицы, как перед королем и королевой возникали массы проблем, которые приходилось решать им и было просто невероятно, что раньше всем этим незаметно занимался их сын.

Не сразу все пошло, как хотелось. Король Сарл оставил им запущенные дела как внутри страны, так и за ее пределами, чему Корн был совершенно не удивлен, отмечая этот факт еще будучи фермером. Отдавая должное уму Сарла, было непонятно, почему он не мог править умно, дельно и разумно. И только разбирая накопившиеся бумаги брата, Корн понял, почему так получилось. Разогнав Королевский Совет, Сарл взвалил на себя все заботы и просто не успевал просмотреть и продумать все дела. Он не хотел делиться ни с кем своей, добытой такой ценой, властью, а так как большинство лет своего царствования он был озабочен подбором себе жен, то ясно, что на дела оставалось довольно-таки мало времени.

Решения по тем делам, которые он все-таки удосуживался просмотреть и довести до конца, отличались именно тем подходом, который от него и ждал Корн. Например, с Торогией, Сарл, наконец, наладил нормальные отношения, предоставив купцам Мории льготы для проезда по Илонии, и королю Оскорту пришлось задуматься, прежде чем продолжать публично игнорировать Илонию и строить ей каверзы. Потом они встретились, король Сарл и король Оскорт и вполне мирно договорились о дружеском сосуществовании.

Зато с Вароссой у Сарла вышла довольно-таки серьезная неувязка, когда он просто забыл о большом семейном торжестве этой самой дружественной к Илонии стране, и не только не поехал сам, но и не послал своего представителя. После этого в отношениях между двумя королевствами появился весьма существенный холодок.

С Алмазной страной вообще прервались все дружеские отношения. Королева Зорена, наученная горьким опытом, нашла пути независимости от Илонии и теперь поставки продуктов из Илонии свелись к минимуму, что совсем не обрадовало близлежащих землевладельцев, зависящих от этих поставок.

Король Дарот, умный и дальновидный, не спешил расторгнуть отношения с Илонией из-за одного-двух случаев, когда обозы с золотом, проходящие по Илонии исчезли в никуда. Но постепенно тоже стал делать ставку на Сегот, как поставщика продуктов.

В результате многие хозяйства Илонии просто-напросто разорились, а после неурожайного года не было возможности залатать прорехи в бюджете, ибо следующий богатый урожай некому было продавать. Вместо того, чтобы искать другие пути решения возникших конфликтов, Сарл попросту казнил или заключил в темницу особо недовольных, после чего все остальные выступления затихли, а на дорогах Илонии появились армии нищих, города пополнились бандами воров, а леса – шайками разбойников.

Только армия по-прежнему процветала. Здесь все осталось, как и при короле Эмдаре. Сарл, выросший среди солдат отца, любил выступать во главе своего войска, опираясь на него и чувствую себя среди него в безопасности. Жалованье солдатам платилось регулярно, но в казну денег поступало с каждым месяцев все меньше и меньше. Из-за этого налоги поднимались больше, но это давало временный успех. После нескольких месяцев богатого сбора, резко возрастало недовольство, и сборы снижались до минимума.

Немаловажную роль в опустении казны играли и многочисленные женитьбы Сарла. За десять лет правления короля Сарла, свадебные торжества стали чем-то обыденным, разводы не удивляли, похороны умерших вызывали только сочувствие. Кончилось все тем, что Сарлу приходилось, чуть ли не силком привозить невест в столицу на объявленный традиционный Великий Бал.

Теперь, после правления Сарла, Корн убедился, насколько их отец, оказывается, был разумным и справедливым королем. Только излишняя жестокость и вседозволенность помешали Эмдару стать великим королем своей страны. И сейчас, по прошествии стольких лет, короля Эмдара, с некоторыми оговорками, вспоминали с уважением.

Но и Корн, только теперь, став королем, поразился, насколько это нелегкое дело – ответственность за свое королевство. Одно дело, ведение дел фермы, другое – управление государством.

Первым делом Корн собрал Королевский Совет, и вместе с советниками они постепенно стали разбираться с делами. Сначала следовало заняться казной, ибо денег не было вообще, и Корн только удивлялся, из каких средств Сарл все-таки умудрялся платить армии.

Без посторонней помощи нечего было и думать об исправлении положения. И Корн начал свое правление с путешествия в Алмазную страну. Потом в Тогот и, наконец, в Вароссу. Салан, теперь Марк II, и Зорена с энтузиазмом взялись помочь Корну. Из собственных средств они ссудили его деньгами, восстановили поставки. Поездка в Алмазную страну была приятной во всех отношениях: и как возможность отблагодарить Салана и Зорену за все, что они для него сделали как в прошлом, так и в настоящем, и как возможность наладить, наконец, нормальные отношения между двумя странами.

Король Дарот тоже помог. И не столько в память о том, что ему когда-то понравился молодой принц, сколько в силу интересов своей страны, в стремлении жить с соседями в дружбе и согласии. Помощь предоставил он немалую, но с большими процентами, специально обговорив, что намерен возместить ущерб своей стране, который причинила ему когда-то Илония. Полагая это справедливым, Корн смиренно принял эти условия, тем более, что король Дарот не ограничивал его в сроках, давая неопытному королю необходимое для него время. Учитывая перипетии жизни, показавшей, насколько перемены могут быть разительны и быстры, это была большая уступка и риск со стороны Дарота. И Корн был благодарен старому королю за это.

С Вароссой дела обстояли хуже. Король Арон, севший на трон после смерти своего отца Атина, принял Корна более, чем прохладно. Именно на его свадьбу не было представителей от всегда дружеской Илонии, и Арон этого еще не забыл. Но когда-то молодые принцы нравились друг другу, и теперь Корн надеялся на целительное свойство времени.

Армию нищих и войска надо было срочно сокращать. В первую очередь он предложил желающим земные наделы на пустынных землях северо-востока Илонии. Там отродясь ничего не росло из-за жарких ветров, дующих с Мории. Но если взяться за дело с умом, прорыть каналы, засадить землю лесами и садами, то там можно было выращивать, скажем, виноград. Чтобы дать людям и земле шанс, рискнувшим выдавалась особая Королевская Охранная Грамота на освобождение от налогов на 50 лет. За это время на освоенных землях должно было вырасти два поколения, укрепиться и прочно встать на ноги.

Немногие рискнули броситься на неосвоенные земли. Тяжело было нищим отказаться от подаяния, бандитам от разбоя, солдатам от сытой, неопасной воинской службы. Но дело сдвинулось с мертвой точки.

Все это время Интар не покидал отца. И на Королевских Советах, и в поездках он был его тенью. Он смотрел и наблюдал. Он задавал уйму вопросов, поражавших Корна своей своевременностью и глубиной. Часто именно вопросы сына помогали Корну лучше продумать суть дела и находить правильное решение.

Пятилетний Марк, сын Салана и Зорены, был в восторге от старшего товарища, который взялся учить его сражаться на мече. Как и Талина, он боготворил Интара и слушался его во всем. На детей Интар вообще оказывал необъяснимое влияние. После этого, Марк, то с отцом, то с материю, стал часто гостить в Илонии, так же, как и Интар с Талиной частенько навещали Алмазную страну с матерью, королевой Алаиной, тем более, что Турин с Вилдой вернулись в родную страну, как Корн с Алаиной не уговаривали их остаться с ними. Но Вилда последнее время очень часто болела и более теплый климат Алмазной страны был более ей полезен, чем зимы Илонии.

Когда Корн с сыном посетили короля Дарота, Интар замучил того вопросами об истории оружия, в частности, знаменитых клинках тоготской стали. Корн подарил Интару свой меч Орни, как только вошел в королевский замок и отыскал меч среди вещей брата. Когда-то, совершая побег, он оставил его в своей комнате, не решаясь взять его с собой. Как ни жаль ему было расставаться с ним, носить его под одеждой нищего, каким он собирался покинуть замок, он не мог. После смерти отца, который в память о сыне последние дни держал меч сына при себе, меч перешел во владение Сарла. Корн не раз потом задумывался, не обладал ли меч какой-либо силой, и не он ли затуманивал мозги короля, мстя за использование его вопреки собственному имени "во благо".

Когда вновь обретенный меч лег в руку Корна, он понял, что перерос его. Не в буквальном смысле. Просто Корн почувствовал, что этот меч должен лежать в юношеской руке, руке молодой, познающей мир и делающей первые самостоятельные шаги. Ни минуты не раздумывая, он вручил Отари сыну. Красота клинка заворожила Интара, и он уже нигде и никогда не расставался с мечом. С тех пор Интар заболел холодным оружием. А кто как не король Дарот, мог рассказать об оружии все. Из-за Интара они задержались тогда в Тоготе больше намеченного, и с тех пор Интар старался при каждой возможности побывать в гостях у Дарота, правда, это удавалось не так часто, и за семь лет Интар посетил Стокс лишь несколько раз и то только в первые годы.

И вот прошло уже семь лет. Многое было сделано, много было ошибок, которые пришлось исправлять, но немало и удач. Король Корн и его сын, наследник принц Интар – они были как одно целое, и, в свою очередь, они были одним целым со своим королевством. И все же главную роль в жизни королевства играл принц.

Взять даже тот же канал. Началось все четыре года назад. Взявшись за наведение чистоты в столице, Корн с Алаиной много времени потратили на разработку и внедрение в жизнь плана уборки, сооружения всевозможных очистительных каналов, скверов и садов, ремонта старых сооружений и новых застроек. Все было хорошо в мыслях и планах. На деле они столкнулись с нехваткой денег, с тайным, а иногда явным противодействием жителей, не желающих выкладывать лишние деньги в наведение порядка около своих домов и улиц. Это было тем более поразительно, что все были недовольны грязью на улицах и вонючими каналами. Корн первым сдался, занявшись другими делами, Алаина же еще долгое время продолжала убеждать жителей, вызывать к себе целые делегации улиц и разъяснять им, насколько необходима для здоровья людей чистота города. Люди, полюбившие королеву за доброту и внимательность, все же оказывались глухи к тому, что могло облегчить их кошелек.

Продолжалось это до тех пор, пока однажды на одну такую встречу Алаина не взяла с собой тринадцатилетнего сына. Интар внимательно наблюдал за красноречием матери и ее воззванием к людям, живущим вокруг одного из сквера столицы, к уборке повалившихся деревьев и разросшихся кустов, а потом выступил вперед и коротко приказал охране, показывая на самого богатого жителя, который больше всех плакал о невозможности выделить лишних людей и повозок для уборки:

– Именем короля, я конфискую у вас ваш дом в пользу города. Ваш дом будет передан тому, кто возьмет на себя уборку этого сквера и поддержание в нем чистоты.

– Что, – местный богатей подскочил на месте, – вы не можете так поступить, ваше высочество, это беззаконие, а наш король славится справедливостью и он не

…

– Нет, это по закону. Король выпустил указ о содействии властям в наведении в городе чистоты, вы оказываете сопротивление этому указу, поэтому можете искать другой дом.

Алаина немного с оторопью наблюдала за сыном, но решила не вмешиваться. Побледневший богач еще долго препирался с юным принцем, но это было бесполезно. Интар стоял твердо, как скала, и в словах его не было ни малейшей готовности уступить. Богач сдался первым. Хмуро пообещав предоставить людей и средства, он, как ему казалось, избавился от настырного принца.

А через три дня он пожалел, что не бросился сразу выполнять приказ принца Интара. Принц пришел с отрядом стражников и они вынесли все из дома орущего богача на улицу, несмотря ни на его крики, ни на крики его домочадцев. После этого Интар предложил тому, кто захочет, убраться в сквере и купить дом со скидкой в цене. Тут же нашлась предприимчивая женщина, которая обещала заняться сквером и тут же получила королевское слово, что если это произойдет, дом будет ее. Домочадцев несчастного, все еще злобно кричащегося богача, Интар велел разместить в ближайшем к скверу трактире бесплатно, в назидание трактирщику, который также пожалел денег на уборку сквера.

Ни жалобы незадачливого богача в Королевский Совет, ни обращение лично к королю, ничего не дали. Во-первых, был действительно издан указ, который нарушили. Просто никто и не думал, что можно оказаться наказанным так сурово за простое игнорирование уборки, а, во-вторых, король Корн, хотя и нерешительно, но подтвердил решение своего сына. Вернее, когда до него дошел этот инцидент, им овладела, как и Алаиной, оторопь, но он, после долгих раздумий, разговора с женой и сыном, отверг сомнения и предоставил принцу полную свободу действий.

В течение полутора лет в столице был наведен порядок. То, что не сделали уговоры, сделал Интар твердой рукой. Выселять, правда, больше никого не пришлось. Весть об одном таком случае облетела столицу и никто не хотел рисковать. Правда, никто не знал, что тому самому богатею, принц, за обещание выкрасить всю рыночную площадь, передал в собственность один из казенных домов, прилегающих к этому рынку с правом последующего выкупа или перехода в собственность за обещание держать в чистоте всю площадь в течение десяти лет.

Интар действовал по разному. И конфискацией товара у торговца. При этом сумма товара была мала, важен был спектакль, который каждый раз разыгрывался на виду у всех, сам факт, весть о котором быстро разносилась по городу.

И арестом особо недовольных. Это тоже впечатляло, когда отряд стражников уводил кого-нибудь. И опять же никто не знал, что арестованного вели не в тюрьму, а присоединяли к слугам, чистящим отхожие места, и после этого бедняга возвращался успокоенный, пристыженный, и больше не сопротивлялся наведению порядка, при этом молчал, как рыба, о том, где он был и что делал.

И сносом ветхих домов. Немало таких домов разрушались, а жители его оказывались неизвестно где. Потом только соседи узнавали, что живут они на другом конце города, в неплохом домике, но это было потом, когда страх уже овладевал жителями, и они быстрей приводили свои дома в порядок.

Из-за всех этих случаев слухи росли и множились. Жители улиц и кварталов, где появлялся принц, судорожно оглядывали свою территорию, боясь увидеть беспорядок, который позволил бы Интару применить к ним свои суровые меры.

Постепенно уборку улиц брали на себя те, кому делались скидки по налогам. Потом уже, когда казна пополнилась, а в налог была введена небольшая, но обязательная специальная статья, уборкой занялась армия дворников и садовников.

Город преобразился, засиял, зазеленел. Все дома были выкрашены, в многочисленных садиках гуляли дети с няньками, всюду были фонтаны, по вечерам улицы заполняли горожане.

И удивительно, все славили королеву, совсем забыв о роли в этом деле принца. Но и к принцу теперь изменилось отношение, хотя и мало кто это заметил. Как-то само собой получилось, что все со своими трудностями шли к Интару. Решая одни проблемы, он сталкивался с другими проблемами других людей, решал и их. Вопросы по налогам и о льготах, о дипломатической миссии и приглашении на Бал, о торговой экспедиции и турнире. Интар завоевал репутацию человека, для которого не существовало трудностей. Он всегда находил верное решение и выход из запутанных ситуаций. А так как память о крутых мерах по отношению к нарушителям была крепка, решение принца не обсуждалось и выполнялось беспрекословно.

Корн с Алаиной вначале тревожно наблюдали за сыном. Они спорили и сами с собой, и призывали на помощь то одного, то другого члена Королевского Совета.

Корн даже съездил в Храмовую Часовню и привез Хатиза, и тот много часов провел в беседах с принцем.

На нетерпеливый вопрос Корна: "Что вы думаете о нем, отец Хатиз?", тот ответил:

– Он похож на твоего отца, мой мальчик, очень похож. Но только умом и железной волей. У него есть возможность превзойти короля Эмдара, потому что он лишен жестокости. Вы с отцом кидаетесь в две крайности. В Эмдаре все было подчинено интересам государством. У тебя – интересам человека. У Интара же – золотая середина. Ты зря беспокоишься о нем. Народ пойдет за ним, народ полюбит его так же, как сейчас уважает. И извини, мой король, но тебе до него далеко. Не мешай ему, и он станет великим королем.

– У меня и мысли не было мешать ему, отец Хатиз. Я сам это вижу, я только боюсь, что если жестокость отца не плод воспитания деда, а появившаяся с бременем власти, то, как мне оградить моего сына от этого. Как оставить у него это неравнодушие к людям, готовность помочь каждому…

– Я знал твоего отца, Корна, когда он еще не был сломлен волей своего отца. Твоему деду удалось это, потому что у Эмдара было колоссальное чувство ответственности за страну. Отец убедил его, что жестокость – это необходимая черта короля и только это смогло заставить твоего отца позволить сделать из себя того, кем он стал.

– Отец оставил мне письмо, – Корн задумчиво прошелся по кабинету, где происходил их разговор, подошел к столу и вынул листок. – Он написал его, когда уже потерял всякую надежду найти меня и велел оставить его в тайной комнате, надеясь, что когда-нибудь я вернусь и найду его послание. Когда Сарл держал меня в темнице, его нашла Алаина, но передала мне его, когда уже Сарл умер.

Он протянул листок Хатизу

"Сын мой, – гласило в нем, – я допустил ошибку. Чудовищную ошибку в своей жизни, из-за которой я лишился тебя. Целую жизнь я боролся с тобой, и проиграл. Ты оказался духом сильней меня и все, во что я верил, к чему стремился, оказалось туманом. Я всегда делал не то, что хотел, я всегда пересиливал себя, думая, что поступаю правильно и только так можно добиться успеха, только так можно править королевством. Я не подумал, что любовь и дух тоже чего-то стоит. Я жалею, что всю свою жизнь ломал себя, когда мне хотелось прижать к груди каждого из моих сыновей, а я только и думал, что еще можно сделать, чтоб укрепить ваши тела и вашу веру в свое особое предназначение. Нельзя всю жизнь думать о троне. Как я жалею о тех днях, когда сдерживал себя и не мог выразить свою любовь к вам. Я виноват, что пытался сломать тебя, и счастлив, что ты выиграл. Я не могу найти тебя, а если найду, боюсь, ты исчезнешь раньше, чем я объяснюсь с тобой. Если ты прочитаешь эти строки, а я еще буду жив, приди ко мне, в мои объятия. Если меня не будет, прости меня и помни, что я любил тебя, любил свою семью так сильно, как только мог простой человек. Трон есть трон, но даже он не должен превращать человека в бездушную куклу. Ответственность не должна исключать любовь. Благословляю тебя, сын мой, и дай тебе небо возможность прожить свою жизнь так, как ты хочешь и не пожалеть об этом на ее закате".