Текст книги "Остров. Остаться людьми. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Денисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 54 страниц)

Дверь сотряслась. На этот раз удар был вдвое мощнее прежнего. Макаров спокойно отвернулся, потому что знал – сдвинуть насыпной сейф, который они с Левшой уронили от стены под дверь, можно лишь бульдозером. Макаров ещё раз посмотрел на сейф и усмехнулся: если сейчас его и Левшу попросить повторить трюк с перемещением сейфа, они не сдвинут его и на сантиметр.

– Шок, старик, это великая сила, постигнуть тайны которой пока не удавалось никому, – пробормотал он, заметив, что Левша смотрит в ту же точку и что в голове его зреют, вероятно, похожие мысли.

Пришло время успокоиться. Они наконец-то закурили.

– Чего сидишь? – бросил Макаров. – Доставай свой мобильник и звони. Это Гламур тебе названивал. Голову даю на отсечение.

Гламур. Москва, весна 2008-го…

После бегства из антикварной лавки Гламур вынужден был уехать из Москвы. Электричками, постоянно меняя направление, он добрался до Вологды и некоторое время жил там у женщины, с которой познакомился давно, еще в институте. В какой-то момент, семь или восемь лет назад, они почти стали мужем и женой, но Гламур не был готов к спокойной жизни. И вот теперь, чтобы переждать, он вынужден был два месяца играть роль одумавшегося идиота. Эти семьдесят дней пролетели для доверчивой подруги как одна неделя, для Гламура же они тянулись как год. Когда он решил, что пора возвращаться, что Дебуа не может искать его столько времени, он уехал, не оставив и записки. И вот сейчас, убедившись в том, что решение оказалось поспешным, обдумывал, где найти приют. У Дома Мазинга, где он жил, круглосуточно стоял черный «Мерседес», в салоне которого постоянно менялись люди. Ни одного из них Гламур не знал, но было бы глупо ожидать увидеть среди них Дебуа. Не знающий русского языка и чужой в России, он скорее всего попросил помощи у русских единомышленников. И заплатил, видимо, хорошо, если после опустошения тайника в сибирской тайге минуло уже два с половиной месяца, а часовые у дома стоят по-прежнему.

А время шло. Нужна была лаборатория, нужно место для ночлега. Побывав на Большой Оленьей и сделав анализ, он успокоился только наполовину. Вещество, что он принес из тайги, было действительно уникальным. Но теперь нет лаборатории. И нельзя вернуться домой, чтобы организовать ее в квартире.

Нужно торопиться – он понимал. Но теперь не стоило уже принимать скороспелых решений. Убедившись, что за домом следят, он поспешил удалиться от него и поблагодарил себя за осторожность. Эта благодарность и не позволила ему лишний раз оглянуться, чтобы увидеть – его взяли под контроль. Из «Мерседеса» вышел человек и, подняв воротник куртки, поспешил за ним.

Гламур спускался под землю, ехал, обдуваемый сквозняками, на метро, поднимался наверх, пересаживался в трамвай, снова спускался под землю. Он думал, он искал решение, и раздумья эти не позволяли ему чувствовать опасность. А следом за ним, иногда совсем рядом, касаясь его рукавом, следовал тем же маршрутом человек из «Мерседеса». В конце концов наступил вечер. Устраиваться в гостинице Гламур не рискнул. В Крылатском он обнаружил группу бездомных и устроился на ночлег неподалеку. Развел костер, обустроил место для ночлега. «Ничего, – думал он, укладываясь, – осталось недолго…»

Он уснул, продолжая думать, где начать работу с веществом.

Когда же проснулся, а случилось это так же неожиданно, как и уход в забытье, он понял, что проблемы только начинаются. По дорогой куртке сидящего у костра незнакомца нетрудно было догадаться, что человек успешен, а по оружию в руках других двоих стоило делать вывод о том, что успех этот пришел не от удачных распродаж контрафактных компакт-дисков.

– Здравствуй, странник, – внимательно посмотрев в глаза Гламура, произнес мужчина, и спутники его шевельнулись. Бросив в огонь одну ветку, он принялся ломать вторую.

– Кто вы? – поинтересовался Гламур, усаживаясь. Сам по себе вопрос он задал глупый, так как ответ он знал, но нужно было тянуть время.

– Вы меня не знаете. Но вам привет от Дебуа. Помните такого?

– Впервые слышу.

Вздохнув, чеченец – а он и двое других были чеченцы; ну, может, не чеченцы, а грузины, но легче от этого не становилось – стал заниматься тем, чем обычно занимаются чеченцы или грузины, стремящиеся придать своей абсолютной правоте еще большую значимость – изображать спокойствие. Однако Гламуру было хорошо видно, что хозяин дорогой куртки нервничает, и нервничает так сильно, что с трудом сдерживается. Вероятно, два месяца дежурства под окном чужого дома ему до смерти осточертели. Гламур понимал – скажи он еще раз: «Я впервые слышу», и собеседник его выхватит нож, начнет орать, хватать Гламура за нос, словом, вести себя так, как ведет себя обычный чеченец или грузин, когда бандитствует.

– Вы должны мне тубус, – сказал чеченец. – Как прикажете получить: здесь, или нужно куда-то съездить? Меня больше устроит первый вариант.

Растерев лицо, Гламур оценил обстановку.

– Минуту назад вы убедили меня, что вижу вас впервые в жизни, а сейчас с той же уверенностью доказываете, что я должен вам какой-то тубус. Какая-то неувязка, вы не находите?

Чеченец искренне рассмеялся, обнажив два ряда крупных зубов. Оглянулся на спутников.

– С вами приятно общаться, Гламур, честное слово. Но давайте перевернем назад пару страниц книги вашей жизни… Совсем недавно, будучи в Сибири, вы завладели тубусом из тайника. Этот тубус в равной степени принадлежал как вам, так и господину Дебуа. Но вы решили его кинуть. И присвоили тубус, хотя для того, чтобы он оказался у вас, господин Дебуа потратил порядка трех миллионов долларов. Но вместо того чтобы стать его компаньоном, как и предлагали сами, вы сбежали. И тогда господин Дебуа обратился к нам за помощью, щедро оплатив наши расходы. Так есть ли в этом деле какие-то неувязки?

Чеченец взглядом повел по Гламуру и остановился на его лице. Он ждал извинений, объяснений, испуга, в конце концов, однако не нашел ничего. Гламур сидел и смотрел на него, рассудительного, как смотрят на людей, страдающих от собственных заблуждений.

– Вам эту историю поведал Дебуа, надо думать?

– Гламур, я вырос в бедной семье, – заговорил Джексон. – Вещи мне покупали настолько редко, что я до сих пор помню, когда получил от родителей первые ботинки. За то, кем я стал, я благодарен своей настойчивости. Однажды девочка из соседнего дома сломала мой деревянный автомат, которым я целился в русских солдат, когда они проезжали по Бамуту. Я отрезал у нее нос, и через несколько минут бедняжка умерла от болевого шока. Родителям я сказал, что это дело рук федералов, и прокуратура сразу потеряла след. Мне очень нравилась та девочка, я хотел на ней жениться. Я и сейчас изнываю от нежности к ней. Представляете, что я могу сделать с человеком, которого ненавижу? И – деревянный автомат, и – почти три месяца дежурств у твоего долбаного… сволочь!.. дома!.. – Чеченец внезапно успокоился. – Вы хотите что-то сказать?

– Да, конечно. Вы до сих пор уверены в том, что автомат сломала именно ваша возлюбленная?

На скулах чеченца появились желваки размером с грецкие орехи.

– Вы, видимо, не слишком большого ума, Гламур, если шутите со мной таким образом. – Он вскинул взгляд, отчего его белки сверкнули и тут же погасли.

К Гламуру тут же подошли двое и подняли на ноги.

– Вы любите жизнь, Гламур?

– Не так, как вы любили девочку из соседнего двора.

Мощный удар одного из чеченцев переломил Гламура пополам и заставил закашляться. Второй удар повалил его на землю вместе с тем, кто его держал. Обидевшись, что ему пришлось замарать куртку – не такую дорогую, как у старшего, но все-таки новую, чеченец отпустил пленника и дважды ударил его ногой.

– Приятель, – обратился к сплевывающему кровь Гламуру чеченец, – в твоих интересах отдать тубус. Как ты понимаешь, я не оставлю тебя в покое, пока не выполню просьбу Дебуа… Попробуйте разговорить его другим способом! – крикнул он своим людям, продолжающим избивать Гламура. – Мне не труп его нужен, а желание говорить!..

Один из чеченцев тут же занялся какими-то странными приготовлениями. Выщелкнув лезвие, он стал рассматривать его на свет. Старший ничего не делал, просто внимательно смотрел на жертву и поэтому выглядел ещё более устрашающе.

Гламур представлял собой жалкое зрелище. Лицо его было в крови, рубашка в темноте превратилась в черную и блестела ужасающим атласом. Изредка языки костра освещали ее, и тогда рубашка открывала свою тайну – она была насквозь пропитана свежей кровью.

– Гламур, – снова заговорил старший, – тубус – все, что у вас есть. Но стоит ли бороться за него, если на кону жизнь? На кой черт вам тубус, если через четверть часа вы будете мертвее всех мертвецов? – Чеченец рассмеялся. – Поэтому вы должны понять меня.

Вынув из кармана карандаш, он покрутил его перед глазами, а потом попросил своего присного отпустить одну из рук пленника.

Сунув карандаш меж пальцев Гламура, он сжал его ладонь в дружеском приветствии…

Боль, пронизавшая мозг Гламура, заставила его легкие разорваться криком и заглушить ночной прибой.

– Начинай говорить, сукин ты сын!.. – взревел чеченец и с размаха всадил остроносый ботинок в живот Гламура.

И в этот момент случилось невероятное.

Один из чеченцев, издав неясный звук, вдруг пустил изо рта ленту крови и пал на колени.

Не понимая, что происходит, старший из чеченцев выдернул из-за пояса пистолет и отскочил в темноту. Третьему его спутнику не повезло. Гламур видел, как из живота его вдруг выскочил и замер окровавленный заструганный кол…

Застонав и потеряв опору, чеченец тоже рухнул на колени. И Гламур увидел в темноте, за его спиной, несколько грязных, заросших лиц. Шесть или семь бродяг, вооруженных арматурой и дрекольем, вышли из темноты и бросились на чеченцев. Гламур видел, как взлетают и с чавкающим стуком опускаются на тела и головы его мучителей куски железа и дреколье…

– Не боись, дружок! – прохрипел, выдергивая кол из спины жертвы, чумазый атаман. – Мы своих в обиду не даем… А где… а где третий зверек?!

Гламур оглянулся. Его собеседник исчез во тьме.

Решив быть благодарным, Гламур вынул из кармана несколько купюр и попросил бродяг выпить за его здоровье. Пообещал присоединиться и около минуты задумчиво наблюдал, как бродяги волокут окровавленные трупы к воде. А после шагнул в темноту и побежал.

Глава двенадцатая

– Наверное, пользование мобильной связью под сводами храма – богопротивное занятие, Макаров. – Левша вздохнул, посмотрел на табло, вещающее о том, что в этом помещении связи нет, и бросил под ноги окурок. – Как и курение. Что будем делать?

Вопрос риторический, потому что Левша точно знал – до ответа на него Макаров еще не дошел. Впервые он задумался о нем тогда, когда висел на ограде. Впрочем, чего гадать? Особенно сейчас, когда сквозь дверь требуют ответа совершенно на другой вопрос.

– Эй, кто вы?

– Ангелы, – рявкнул Левша и сплюнул.

– Есть предложение, – снова раздается за дверью. – Или мы вас сейчас расстреливаем, как собак, или вы открываете дверь.

– Это в храме-то? – засомневался Макаров.

– А в чем предложение-то состоит? – спросил прагматичный Левша.

За дверью тоже задумались. Очевидность преимущества первого варианта над вторым прозвучала неубедительно.

– Или вы открываете дверь, или мы ее выломаем.

Макаров с Левшой переглянулись. Ничего нового, устраивающего их, они не услышали. И в этот момент из двери начали вылетать длинные щепки. Нервы осаждающих сдали, и они стали расстреливать дверь в упор.

Рухнув на теплый пол, Макаров быстро переместился в безопасное место. Им оказалась дальняя стена подвала. Через мгновение там оказался и Левша.

Комната наполнилась запахом сухого дерева и пыли. Патронов монахи не жалели. При таком расходе боеприпасов в двери вскоре могла образоваться внушительная дыра, через которую без затруднений можно было спокойно войти внутрь, даже не поддергивая вверх сутану.

– Интересно, зачем им здесь церковь? – спросил Левша. – Служки что звери. Представляю, на какие курбеты способны священники.

– Если это вообще церковь, а рясы – это рясы, – резонно возразил Макаров. – Крестов я до сих пор не видел, если что…

Вот он, сладостный момент безвыходного положения, когда озираешься вокруг в поисках спасительной соломины!

– Макаров, а что это за ящики?

Комната была пуста, лишь у стены, к которой они прижались, стояли один на другом два ящика. В армии в такой деревянной таре хранят автоматы. Очень хотелось верить Левше, что внутри этих ящиков именно автоматы, а не церковный скарб. Однако иллюзии развеялись, едва он откинул крышку верхнего.

Десятки предметов, нелогично дублирующие друг друга и мало относящиеся к деятельности святой церкви, доверху заполняли ящик. Телевизионные пульты, радиотелефоны, компакт-диски, диктофоны и прочая атрибутика земной жизни. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы догадаться – здесь хранится хлам, собранный за долгие годы.

Макаров взял первый попавшийся под руку пульт и показал Левше.

– В крайнем случае, будем бросать в них… Интересно, сколько времени они выдержат?

– Ты о монахах?

– О дверях! – усмехнулся Макаров.

Теперь и Левша услышал глухие удары, заставляющие дубовую створку трещать и дрожать.

Таранящие толчки в дверь отвлекали их от главной идеи и сводили все мысли к тому, что скоро они потеряют сначала здоровье, а после – жизнь. Если о чем думалось в этот момент, то лишь об этом.

– А где-то нас ждет девочка в желтом платьице по имени Рита, – бормотал Левша. – Бедная девочка…

– Я заметил, ты стал сентиментален, как Донован, – улыбнулся Макаров.

Растирая ладонями лицо, Левша откинулся на стенку-спасительницу. Откинулся и тотчас же отпрянул. Она была настолько холодной, что даже сквозь свитер чувствовался леденящий душу мороз. Легкая догадка, еще не трансформировавшись в мысль, подарила идею о возможном спасении. Отвлекшись от болтовни Макарова, Левша положил ладонь на стену. Чувствуя вибрацию, он слегка надавил плечом. К его великому изумлению, стена выгнулась горбом.

– Макаров, за этой стеной – пустота…

Тот встал с колен и уперся в стену обеими руками.

– Выбивай эту фанеру! – взревел он и пробил коленом в стену. Раздался треск.

Словно догадавшись о происходящем внутри, люди Гламура за дверью принялись снова палить в дверь.

Одновременно разбежавшись, Макаров и Левша с грохотом влетели в какое-то холодное темное помещение. Только что передо ними стояла стена, а сейчас, в двух метрах от себя, они увидели сверкающий черной эмалью бок красавца «Лэндровера».

– Машина? – вскричал Левша, не зная, как реагировать на это.

Увидеть здесь, под землей, джип было куда более неожиданно, чем месяцем ранее увидеть внутри авианосца самолеты.

Джип открыт, в замке ключи. Макаров не знал, чем заняты их преследователи, но был уверен, что треск фанеры подсказал им самый короткий путь к нежданным гостям. Сейчас вся эта гвардия на всех парах мчится по обходному маршруту. И, если Левша не заведет с первого раза этот джип…

– Куда ехать-то, Макаров?! – глядя безумными глазами в лицо Макарова, прокричал Левша. – У гаража опущена дверь, а как ее открыть?..

– Вышибай!..

Закрывая голову, Макаров пригнулся вниз. Левша лишь склонил над рулем голову. Грохот встретил их, а потом яркий свет ослепил и заставил зажмуриться…

Джип вылетел из импровизированного гаража, как ракета.

Краем глаз Макаров заметил группу людей в сутанах и с американскими автоматическими винтовками наперевес.

Макаров понял, что сейчас начнется стрельба по движущейся цели. Но управляемый Левшой джип неожиданно не только для людей Гламура, но и для Макарова метнулся не к воротам хорошо освещенного двора, а к противоположной стене. Это было настолько неожиданно, что бойцы забыли об оружии, а Макаров закрыл глаза и уперся обеими руками в панель.

И в следующее мгновение раздался грохот еще больший, чем грохот, прозвучавший при выезде из подвала.

«Граната?!» – пронеслось в голове Макарова.

Он открыл глаза, опасаясь увидеть себя и Левшу в крови. Однако оба были невредимы, а джип продолжал нестись по ярко освещенному тоннелю.

– А где… стена? – прокричал Макаров.

– Лопнула, – ответил Левша. – Треснула. В стороны разлетелась! Фуфло это, а не стена, Макар!

Джип круто развернулся и влетел в тоннель, ведущий влево.

– Где-то здесь, Кори говорила, отделение, где девочку нашу держат.

Он был прав. Вскоре появилась хорошо освещенная площадь, а на ней, внутри ограды – двухэтажное здание со всеми признаками учреждения, отвечающего за здоровье людей: вывеска с красным крестом, указатели, большинство из которых имели рисунки людей, сидящих на каталке или лежащих на столе.

Сбавляющий скорость джип приближался к шлагбауму. Из стеклянной будки вышел человек в форме – голубая рубашка с золотой эмблемой на рукаве, черные брюки, фуражка-восьмиклинка – и стал дожидаться остановки машины.

– Макаров, доставай пропуск, – приказал Левша.

– Издеваешься?

– У тебя нет пропуска? – изумился Левша, поворачиваясь к охраннику. – Ты понял – у него нет пропуска!

– Покажите разрешение на проезд, – предложил охранник, укладывая в рот пластик жвачки. – У меня нет времени участвовать в спектаклях.

– Так бы и сказал, – бросил Левша и, отпустив руль, изо всех сил ударил охранника в нос.

Тот залетел в будку, снес со стола телефон, раскинул на полу руки и замер.

Левша дотянулся до кнопки на стене будки, и шлагбаум, качнувшись, поднялся. Джип прокатился под ним и медленно поехал по освещенной аллее к входу.

Они ехали дальше, даже не имея представления о конечной цели путешествия. Где-то здесь была девушка. Их девушка, из их мира. И ее нужно было вернуть в этот мир. Осмысление произошедшего случится после, а сейчас, как и следовало, Левша и Макаров освобождались от стресса, накопившегося за последние несколько часов…

Глава тринадцатая

– Ты веришь в это? – поинтересовался Том, стоя у борта и глядя вниз.

После перепалки с Дженни и неизвестным, который был приведен на авианосец, они с Николаем вышли из закопченного плошками помещения и встали на самом краю днища, которое теперь, после взрыва на корабле, играло роль борта.

– Очень похоже на предлагаемый Гламуром наркотический бред.

– Вот-вот, – усмехнулся Том. – «Эванджеры», белые воды… Но что случилось с Дженни? Она тоже спятила?

– На Острове происходят странные вещи… – неуверенно начал Николай. – Многому нет объяснения…

– Но это же не значит, что все должны безоговорочно верить каждому слову первых встречных! – запротестовал Том. – Приводят какого-то малого, а через полчаса объявляют его родственником. Тут не Остров, тут другое…

Помолчав, он добавил:

– Я всегда с осторожностью относился к чужому мнению. Но когда это мнение мне пытаются навязать, это уже мной не принимается, извините. Я, простите, жду «Кассандру» или бермудских спасателей. – Он посмотрел на Николая и ткнул его пальцем в грудь. – Я – гражданин США, понимаешь? И я не одинок в своем гражданстве на этом Острове! Нас обязательно будут искать! Вас, русских, могут и не спохватиться, а граждане США бесследно не исчезают!

Николай круто развернулся к Тому.

– А пять самолетов «Эванджер», вылетевших с базы в сорок пятом? Их до сих пор ищут?

– Конечно! И найдут! И нас найдут! А когда это случится, я обязательно укажу властям, по ком тюрьма плачет, а по ком – психушка!

Сдержанно улыбнувшись, Николай покрутил пальцами пуговицу на рубашке Тома.

– И что же плачет, по-твоему, по мне?

– По тебе – близкие плачут, – неопределенно вышел из положения Том. – Ты нормален, фактически говорю.

Николай рассмеялся и похлопал его по плечу.

– Молодец, так и напиши, – и направился в трюм.

Некоторое время Том, глядя куда-то вдаль, поверх джунглей, стоял и пытался понять, что имел в виду русский, а потом тоже решил вернуться.

Когда он вошел, исподлобья глядя на присутствующих, никто не повернул головы в его сторону. Доставленный на борт мужчина, которого все называли уже не иначе как Стив, говорил и только изредка, прислушавшись к вопросу, отвечал.

– Когда мы сели на авианосец, жизнь здесь уже была, – говорил МакНаман. – Но мы узнали об этом позже, через неделю, наверное, когда стали терять друзей. Каждый из нас, возвращаясь от водопада с водой, рассказывал о странных видениях. То люди в форме нам грезились – в форме странной, нами невиданной, то тонкая проволока…

– Кстати, что за проволока? – вмешался Николай. В голосе его чувствовалась легкая досада оттого, что он обращается к человеку, которому не доверяет, однако ему хотелось, видимо, выслушать ответ на этот вопрос.

– Мы долго не могли понять ее предназначение и принадлежность, – морщась и разминая вывихнутое плечо, пробормотал МакНаман. – Мнений несколько, но какое из них верное – я до сих пор не знаю. Однажды я заметил, что, когда передо мной замыкается стальная нить, я начинаю терять мужество. В другой раз я, спасаясь от преследования тварей, услышал звук над головой и обернулся. Стальная нить замкнула пространство за мной, и твари стали метаться из стороны в сторону, соображая, как до меня добраться. Ясно одно – весь Остров просматривается, и участвует в этом наблюдении не один человек. И, руководствуясь одному ему известным решением, он или спасает своей жертве жизнь, или губит ее.

– Своей жертве? – насмешливо уточнил Том.

– Если кто-то видит умирающих от голода людей и не делает ничего, чтобы им помочь, то эти люди для него – жертвы.

Дженни сидела рядом с МакНаманом, и ей давно уже хотелось к нему прикоснуться. На острове она была свидетелем многого невероятного, поэтому человека этого воспринимала пусть и как часть мистического бытия, но все-таки – как часть хорошего бытия.

Биографию Дженни МакНаман воспринял с тем же чувством. В нем было больше удивления, которое бывает при просмотре финала хорошего фильма, чем веры. И все-таки это была связь. Говоря, МакНаман смотрел на Берту чаще, чем на остальных, и каждый раз, когда взгляд его натыкался на девочку, Дженни замечала, что МакНаман ищет взглядом в чертах Берты знакомые черты.

«Боже, как все глупо и странно», – думала Дженни, сама же сидела рядом с летчиком и пыталась уловить исходящее от него тепло.

– Того, что прибыл с вами на катере, я видел шестьдесят четыре года назад.

– Кого именно? – не понял Нидо.

– Гламура, так вы его, кажется, называете. Это он руководил строительством подземного города на Острове. Он то появлялся, то исчезал. Однажды, когда остался в одиночестве, я проснулся и увидел, как к берегу приближается галеон. Я вырвался из джунглей, чтобы подать сигнал, но вовремя успел упасть в траву. Сверху, с холма, мне было хорошо видно, как с галеона спускают шлюпки, как команда приближается к берегу, а в это время на берегу их ждал взвод автоматчиков.

МакНаман жадно отпил воды из бутылки и посмотрел на слушателей – верят ли.

– Я думал, что это экскурсионное судно, но когда на берег стали выходить люди в кирасах и со шпагами, признаться… Признаться, это меня заставило ощутить беспокойство. Маскарадом тут и не пахло.

– И что было дальше? – спросил Питер, сжимавший руку Берты.

– Их перебили. Из тридцати высадившихся на остров людей половина осталась лежать на берегу, а вторую половину, пленив, Гламур и его люди увели под землю.

– И вы знаете, где вход под землю?

– Конечно.

– И ни разу не спускались? – с каждым вопросом удивляясь все больше, воскликнул Том. Вместе с удивлением нарастала и ирония.

– Я же не сумасшедший, – глядя прямо в глаза Тому, отвечал МакНаман. – Хотя очень похож на него.

– Да уж, – усмехнулся Том.

– Как и вы все.

Дженни посмотрела на МакНамана.

– Убитых с берега не убирали, – продолжал он. – Их сожрали ночью твари. А на следующий день с утра и до обеда команда Гламура перевозила с галиона какие-то ящики.

– А что стало с кораблем? – Нидо привстал и добавил в одну из плошек рыбьего жира.

– В северной части Острова есть огромный грот, похожий на те, что выдуваются ветрами. Они ввели галеон в этот грот, и больше я его не видел. Решив вечером полюбопытствовать, я пересек Остров вдоль береговой линии, чтобы не оказаться посреди Острова в ночи и без огня, и добрался до грота. Галеона в нем не было. Но я обнаружил шов в скальной породе. Вероятно, они завели судно внутрь…

– Бред какой…

МакНаман посмотрел на Тома и улыбнулся.

– С тех пор на Остров прибывало много судов. Парусники, крейсеры, фрегаты, лайнер «Кассандра»… Они прибывали и оставались здесь.

До сих пор молчавшая Катя отстранилась от стены.

– То есть как оставались… Вы назвали «Кассандру»…

– Она зашла в тот же грот двадцать девять дней назад, оставив вас здесь. А через три дня вышла, чтобы через пять – вернуться. А потом снова вышла в океан и через пять дней вернулась. И так будет продолжаться до бесконечности.

– А… люди? – прошептала Берта. – Она приходит с людьми, сэр?..

МакНаман прислонил затылок к переборке.

– Она приходит с людьми, малыш… Но уходит без них.

– А где они?..

– Люди? – переспросил МакНаман.

Берта кивнула.

– Люди остаются здесь. Навсегда.

– Где же они? – коснувшись рукава МакНамана, глухо выдавила Катя.

МакНаман посмотрел на беззвучно смеющегося Тома.

– Все находят свою смерть. Под землей. На поверхности. Скоро на Остров опустится ночь, и вы услышите их голоса…

Катя посмотрела на Дженни.

– А Гламур… – начал Николай, но МакНаман его перебил:

– Очень удивлен я был, когда увидел среди вас этого человека! И тогда понял, что вы – не обычный материал для его работы. Ему от вас что-то нужно. Либо от кого-то конкретно, либо от всех сразу. И спустя неделю сделал вывод о том, что вы каким-то образом связаны между собой.

Нидо дернул головой, словно освобождаясь от душившего его воротника.

– У вас есть доказательства? – прохрипел Том.

МакНаман посмотрел на него веселым взглядом.

– Нет.

– Тогда какого черта… Какого черта вы нас за нос водите?!

– Том! – прикрикнула Катя.

– Что – Том? – взвился тот. – Развесив уши, вы сидите и слушаете слова странным образом оказавшегося на вашем пути человека, и до сих пор не вкралось в вас подозрение, что он пришел от… них!

Некоторое время было слышно, как потрескивает жир в плошках.

– Мне нечем вас переубедить, – проговорил МакНаман. – Остается только дожидаться, когда вернутся Макаров и Левша. Но с ними ушел Гламур, и это мои шансы сводит к нулю…

– Что вы имеете в виду? – встревожилась Дженни. – Вы так загадочно и неприятно говорите!..

– Неприятно – да, – согласился МакНаман. – Но не загадочно. Я боюсь, что Гламур увел ваших друзей, чтобы убить.

– И что, мы ничем не можем им помочь?

МакНаман повернул голову к Кате:

– Гламуру от этих двоих что-то нужно.

– Я знаю, что им нужно…

– Катя!.. – вскричала Дженни, выбрасывая руку так, словно хотела зажать Кате рот. Переведя взгляд на летчика, она замолчала, словно вспоминала тему, которой можно было перебить только что появившуюся. Но чем дольше становилась пауза, тем яснее виделось для окружающих ее желание это сделать. – Вы говорили… вы говорили, МакНаман, о богах… Если под одним понимать, стало быть, Гламура, то кто остальные?

– Этот Остров хранит в себе еще одну тайну. Периодически здесь появляется мужчина средних лет с черными волосами в окружении нескольких помощников. Следы его теряются так же внезапно, как и появляются.

– Дебуа…

Все повернули головы, услышав это, к Кате.

– Вы правы, леди. Его зовут Дебуа.

– И чем занимается на Острове этот бог? – поддел Том.

– Он, в отличие от Гламура, занят только тем, что охотится за одним из вас.

– И как его имя?

– Левша, – просто ответил МакНаман и снова потянулся к воде.

Дженни встала и подошла к иллюминатору. Беседа затянулась, и теперь было видно, что круглое оконце утратило блеск и стало наливаться синим цветом.

– Скоро ночь, – проговорила Дженни.

– Можно спросить, – тихо проговорил МакНаман, – куда направились Макаров и Левша, прихватив самого опасного человека из всех, кого я знаю?

– За девушкой…

МакНаман рассмотрел присутствующих.

– Такая… в желтеньком платье, в положении… Ритой зовут?

– Именно.

– А что с ней случилось?

Том снова засмеялся. Только теперь в голос.

– Приятель, я хочу, чтобы ты знал – я тот, кто тебе не верит!

– Это было лишнее предупреждение, – отозвался МакНаман. – Я это понял. Но у тебя есть проблема.

– В самом деле? – подойдя к МакНаману и склонившись над ним, проговорил с сарказмом Том. – И что же это за проблема?

МакНаман поднял глаза и упер взгляд в его переносицу.

– Мне плевать, веришь ты или нет. Простите, леди… – с трудом поднявшись, он выпрямился, и теперь их лица почти касались друг друга. – Я спросил, что случилось с девушкой…

– Прекратите эту склоку, – попросила Катя. – Кто бы ни был МакНаман, он спас нам с Дженни жизнь! И если он спятил, то не больше чем мы! – Она посмотрела на летчика. – Ее украли. Девочку, я имею в виду… Риту похитили. И Макаров с Левшой отправились на ее поиски.

– Позвольте, я угадаю, – попросил МакНаман. – А Гламур напросился. Его не хотели брать, но он настоял.

– Так и было, – подтвердил, теребя бахрому на джинсах, филиппинец.

МакНаман, хромая, подошел к иллюминатору, рядом с которым стояла Дженни, и заговорил оттуда, хорошо видя лица пассажиров «Кассандры»:

– Похищение спланировал Гламур. Ему нужно было увести в джунгли кого-то из этих двоих – Левшу или Макарова. Я так понимаю, что эти двое мужчин – двое и последние, кто способен спасти на этом чертовом Острове кому-то жизнь – пошли вместе. И ему не оставалось ничего другого, как присоединиться.

– А зачем? – Лицо Тома посерело, когда он приблизился к летчику. – Зачем Гламуру идти с ними, если у него здесь целая армия и пленить двоих, почти безоружных, могли без труда его служки?

МакНаман впервые за все время рассмеялся. А потом выбросил вперед руку, и Том, получив удар ладонью в грудь, потерял равновесие и сделал несколько шагов назад.

– Я прикончу тебя!.. – взревел он и бросился на МакНамана.

Все произошло настолько быстро, что никто из присутствующих, даже Николай, не успел протянуть руки, чтобы остановить его.

МакНаман резко развернулся корпусом, и Том вдруг, сбившись с курса, очень странно – боком и медленно, направился в угол каюты. И там, выбросив вперед ноги, сел на пол. В глазах его стояла пелена, разглядеть которую можно было даже при свете плошек.

– Надоел, идиот… – раздраженно процедил МакНаман, растирая ушибленный кулак.

Катя на всякий случай приблизилась к Тому и потрепала его за щеку. Тот посмотрел на нее.

– Все в порядке, – заключила Катя. – Так вы не договорили…

– Я не договорю, если меня будут перебивать.

– Больше перебивать некому, – успокоила МакНамана Дженни.

– Гламур пошел с этими двоими, потому что не доверял своей армии. Бог знает, думал он в тот момент, наверное, что они натворить могут…