Текст книги "Остров. Остаться людьми. Тетралогия (СИ)"
Автор книги: Вячеслав Денисов
Жанры:
Прочие приключения
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 54 страниц)
Отодвинув одну из створок, Левша обнаружил несколько отутюженных костюмов на вешалках и шеренгу белоснежных сорочек. Он так давно не видел такого насыщенного белого цвета, что даже прикрыл глаза.
Опустив щипцы на пол, он быстро сдернул с вешалки одну и оторвал две полосы. Перемотал ногу.
Сколько времени ушло, он не знал. Все происходило так стремительно, словно он шел сюда, чтобы перевязать рану. Еще раз посмотрев на сорочки, он стал быстро скидывать с себя лохмотья, в которых прибыл с борта «Кассандры».
– Хоть похоронят в соответствующем виде… – бормотал он, застегивая несколько пуговиц снизу и присматриваясь к костюмам в соседнем отделении. Выбрав черный, он вытянул брюки, а пиджак снова поместил в шкаф.
Брюки оказались коротки. В зеркале двери он увидел странного типа: грязные, в крови, руки, лицо в потеках грязи, белоснежная рубашка и брюки черного цвета, из-под которых торчат не менее грязные, чем руки, лодыжки и серые от постоянной носки сандалии.
– Терминатор.
Крутнув от досады головой, он направился к столу. Там, в канцелярском наборе из красного дерева, заметил бэйдж. Белый, без каких-либо надписей. В углу – фото, рядом с фото – магнитная полоса. Видимо, прислонив к ней дешифратор, можно было без труда определить принадлежность хозяина бэйджа к какому-то ведомству.
– Да здесь просто ЗАО, а не подполье… – пробормотал он, вглядываясь в лицо на снимке.
– Гламур…
После всего случившегося удивления фотокарточка Гламура не вызвала. Скорее, подтверждение.
Секунду подумав, руководствуясь не логикой, а авантюрным настроем, он прицепил бэйдж к карману на сорочке. «Хорошо было бы найти что-нибудь похожее на пистолет», – подумал он и один за другим выдвинул несколько ящиков. Раздосадовавшись, Левша распахнул дверцы тумбочки – почти вырвал их. Тумбочка со столом была единым целым и по задумкам проектировщиков должна была стоять под столешницей, но хозяин этого кабинета, скорее всего это был Гламур, выдвинул ее так, чтобы было удобно разместить на ней переговорное устройство.
– Но откуда же он разговаривал с этим, как его… Алтынбеком? – бормотал Левша, заглядывая внутрь.
И, наконец, увидел то, что искал. На верхней полочке, на папке, лежал маленький никелированный пистолет. Проверив, есть ли патроны, Левша загнал один из них в ствол и почувствовал прилив хорошего настроения. Он уже давно привык к тому, что здесь, на Острове, нужно уметь радоваться самым незначительным событиям.
Дверь за креслом была закрыта. Скорее всего, подумал Левша, там диванчик и торшер.
– И полное собрание сочинений маркиза де Сада, – добавил он уже вслух.
Подойдя к двери, провел по ней ключом.
Щелчок.
Осторожно приоткрыл. И очень удивился.
Эта дверь вела не в комнату отдыха, а в просторную приемную. Приемную – потому что в глубине ее стоял стол, еще больший, чем в кабинете Гламура, а за столом сидела девушка лет двадцати пяти на вид. Хотя Левша не готов был поклясться, что двадцати пяти. Может, двадцати, а быть может, и тридцати. У секретарей есть одна особенность, отличающая их от других работниц почти умственного труда – они пользуются макияжем так, что никогда не знаешь, басом она заговорит или детским фальцетом. Как бы то ни было, он видел секретаршу, а Гламура зовут Хозяином. И Левша понял: помещение, где он переодевался – не кабинет Гламура. Это – комната для переодевания Гламура. А заодно – и фильтр для прохода в приемную. Чем больше дверей до начальника, тем в большей он безопасности.
Пол приемной сиял девственной чистотой. Мраморный, он отражал сияющий потолок и мешал видеть частности.
Раздумывая, как спрятать сандалии, и не найдя правильного решения, Левша решил компенсировать недостаток скоростью перемещения.
Он быстро пересек похожий на озеро холл и стал думать, какой вопрос задать в первую очередь.
– В который раз захожу сюда и в который же раз думаю: как можно быть такой красивой?
Она оторвалась от заточки ногтей пилкой и посмотрела на Левшу безразличным взглядом.
– Мистера Блэйка нет, – сказала она и снова занялась ногтями.
– Так вот как зовут здесь нашего продюсера, – сказал Левша по-русски и рассмеялся. И добавил по-английски: – А я разве говорил, что прибыл к мистеру Блэйку?
Наградой ему за это был удивленный взгляд.
– Как тебя зовут, детка?
– Кори… А вы кто?
– Босс мистера Блэйка, – улыбаясь той же улыбкой, Левша постучал пальцами по столу. – Где он? Говори быстрее. У меня нервы сдают.
В глазах секретарши появилась тревога, но серьезность обстановки она еще не распознала. Виной тому была улыбка странного человека с перепачканным лицом. Казалось, он был счастлив, что его умыли водой из лужи.
Осмотревшись, Левша заметил за спиной девушки стеллаж с книгами. Необычность конструкции заключалась в том, что все книги стояли ровно, словно приклеенные. Конечно, в этом помещении читать их было некому, но тогда зачем за спиной секретарши этот стеллаж?
Обойдя стол, Левша выкатил уже не на шутку испуганную Кори из-за стола. Подошел к стеллажу и, словно знал точно, что делает, взялся за его край и потянул. Стеллаж без труда и единого звука отъехал с сторону, открывая длинный, освещенный тонкими лампами коридор. Недолго думая, Левша упер в сиденье кресла девушки ногу и с силой толкнул внутрь образовавшегося проема. Кори взвизгнула. Каждый раз, когда ее вращающееся кресло оборачивалось в сторону Левши, ее безумные глаза спрашивали: «Быть может, это и правда босс мистера Блэйка?..» Но кресло стремительно укатывалось все дальше, крутилось быстро, и правды в лице Левши было не разглядеть.
Искать нужный кабинет не пришлось. Коридор заканчивался единственной дверью. Тяжелая, дубовая, она блестела, словно ее натерли маслом.
– Здесь обитает мистер Блэйк?
– Да… – прошептала девушка.
Левша дернул ручку. Заперто.
Пребывающая в состоянии шока, она даже не пыталась встать с кресла, она была поражена новым для нее обращением и сидела, вцепившись маникюром в сиденье.
– Девочка, у тебя есть ключ от этого помещения? – спросил Левша, скрестив руки на груди. – Нет?.. Не успела взять? Тогда заткни уши, а после мы займемся приятными делами.
О том, что такое «приятные дела», Кори имела ясное представление, и это представление ужаса вызвать не могло, но появление в руке мужчины пистолета снова заставило ее взвизгнуть.
Прицелившись, Левша дважды нажал на спуск. После первого выстрела пробитый замок вогнулся, после второго с той стороны двери послышался звук падающего на пол куска железа.
Левша рванул дверь на себя. Кабинет пустовал. Небольшая комната, несколько узких стеллажей, включенный компьютер и пепельница с дымящимся окурком: вот все, что успел разглядеть Левша за несколько секунд. А еще небольшой микрофон, установленный рядом с монитором. Все.
– Птичка улетела, – машинально заметил он.
– Значит, он уехал на лифте, – тихо сообщила Кори, словно поняла, что ее новый знакомый сказал по-русски.
– На лифте? – опешил Левша. – В кабинете лифт? Это такая кабина, которая поднимается и опускается?
Вместо ответа девушка показала пальцем на нечто, похожее на встроенный шкаф для одежды.
Левша бросился к створкам и раздвинул их в стороны.
Кори не обманула. Гардероба не было. Стальная, разделенная щелью дверь, пластина с двумя кнопками, на ней выдавлено: «OTIS».
– Невероятно, – Левша прокашлялся, подумал и стал осматриваться в поисках подходящего предмета. На Кори можно было не отвлекаться. Ошеломленная, она сидела в кресле, как приклеенная.
Схватив стоящую в углу металлическую стойку с цветами, Левша вытряхнул из нее горшки.
– Что вы делаете? – поинтересовалась наконец девушка.
– Предупреждаю появление в этом кабинете мистера Блэйка и его служек, – вставив ножку стойки между стальными створками, Левша приналег и раздвинул их в стороны.
– Мама дорогая… – пробормотал он, глянув вниз образовавшегося проема. – Милая, а сколько кнопочек в кабине лифта?
– Около сорока, наверное. Я не помню точно…
Левша прикинул высоту потолка. Два с половиной метра. Если так, то общая высота шахты лифта должна быть не меньше ста метров.
– Сэр, – услышал он за спиной, – вы кто?..
– Мистер Блэйк мне немного должен. Хочу получить.
Смутные сомнения стали закрадываться в душу Кори. Образ неизвестного навязывал ей мысли о сумасшедшем.
– Что ты смотришь, прелесть моя? Что ты вообще делаешь здесь?
– Я здесь работаю! – заикнувшись от изумления, ответила Кори.
– Под землей? И как долго ты работаешь здесь?
– Второй год. Мистер, вы с ума сошли? Под какой… землей?
Левша рассмеялся. Заглянув внутрь шахты, он нашел то, что искал – коробку с электроавтоматами. Недолго думая, он разбил рукояткой «браунинга» все, что там были. Теперь этот этаж не принимал вызовы кабины. Добраться в кабинет на лифте было невозможно.
– Значит, вы не под землей? – Левша, смеясь, крутил головой. – А где вы?
– Я на тридцать восьмом этаже головного офиса компании «Кассандра»…
– «Кассандра»?..
– А вы куда пришли?! С ума сойти… как же вы очутились в здании?
– Не морочь мне голову, крошка! – рассердился Левша. – Где здесь выход на поверхность? И куда свалил подонок Гламур?!
Кори, перед лицом которой то и дело появлялся пистолет, рукоятку которого Левша, непроизвольно размахивая руками, продолжал сжимать в кулаке, закрыла глаза и заплакала.
– Этого мне еще не хватало! Где Гламур? Ладно… где Блэйк?
– Я не знаю!.. – девушка всхлипнула. – Если его сигарета не потушена, может, он сейчас придет? – Помолчав, она добавила, чтобы успокоить странного гостя: – Если он торопился, так, может, у него совещание в Совете директоров в соседнем здании?
– Соседнем здании?.. – И Левша сорвался. Где-то там предавали мучениям Макарова, а эта глупая девчонка пытается провести его, как мальчишку!. – В каком здании? Ты что, травки накурилась или думаешь, что я идиот?!
– Вот там, через дорогу! – вскричала разъяренная не менее Левши Кори. – Отройте окно и увидите! Вы что, ненормальный?..
Левша посмотрел туда, куда указывала рука девушки. На этом месте красовалась гладкая, без вазы в углу, без картины, абсолютно чистая стена.
– Я тебя сейчас убью… – пообещал Левша.
Кори заплакала и показала на лежащий на столе рядом с пепельницей пульт.
– Откройте окно… просто нажмите на кнопку… Я больше не буду вас сердить… – и она завыла в голос.
Левша взял пульт и посмотрел. Две кнопки. Нажал ту, что слева. И тут же сел от неожиданности на стол.
Стена пришла в движение… Разойдясь в стороны подобно створкам лифта, она обнажила огромный витраж высотой в два с половиной и шириной в пять метров.
Левша почувствовал, как лицо его защипало от притока крови. Голова кружилась… Он смотрел в стекло, окно, как его называла Кори, и не мог прийти в себя от изумления. Перед ним сияло режущее своей неестественной голубизной небо, а у самого угла витража сквозь стекло был виден край стоящего неподалеку небоскреба. Солнце било в его зеркальную стену и заставляло Левшу отводить взгляд.
Ошеломленный, он подошел к стеклу и положил на него руки. Оно отозвалось настоящей, неподдельной прохладой. Левша сглотнул комок – он хотел задать Кори еще сто вопросов, но не мог выдавить из себя и слова. Прижав к стеклу лоб, он посмотрел вниз. Под его ногами, далеко внизу, спешили машины.
– Это обман зрения, да?.. – он подошел к девушке, схватил ее за плечи и стал трясти, как куклу. – Это стекло – муляж, оптическая игрушка, да?!
– Нет!.. – Кори рыдала уже в голос. – Я вас не понимаю!..
– Что? – он подошел к стеклу. – Что это за город?.. Где стоит это здание? Ну, ответьте, что в Сиднее, и сразу почувствуете себя глупо! Ну?!
– В каком Сиднее? – прижав ладони к лицу, Кори взвизгнула. – Не подходи больше ко мне!.. Не подходи, слышишь!..
Левша видел ее неподдельный гнев, видел живущий своей жизнью город и помнил, как его с Макаровым провели сквозь джунгли и опустили в похожий на подпол лаз.
– Я не подойду, – помедлив, сказал Левша. – Только ответь, что это за город…
– Нью-Йорк! Нью-Йорк! Это Нью-Йорк, псих!
Левша сунул пистолет в карман и наложил на витраж обе руки. Прижался щекой и закрыл глаза.
– Как это… Нью-Йорк?..
Он обернулся и посмотрел на девушку. В ее глазах был только страх.
В распахнутой шахте лифта раздались стоны тросов. Левша оторвался от стекла и подошел к этому бездонному колодцу. Тросы двигались так быстро, что на них не было видно плетения жил. Он заглянул вниз. Кабина, еще недавно находившаяся внизу, поднималась.
*
А в это время на берегу мужчина по имени Том, отказывающийся проявлять какую-либо инициативу в общественных делах, заходил в воду, чтобы подсечь гарпуном рыбу. Рыбалка женщин не могла накормить всех. И тогда он, впервые заявив о себе решительным действием, но по-прежнему ничего не говоря, поднялся. Взял гарпун и спустился по самодельному трапу.
Том. Нью-Йорк, начало августа 2009-го…
Он был дома, смотрел по кабельному шоу и тянул виски, когда прозвучал этот сигнал. Пискнув, ноутбук оторвал своего хозяина от экрана телевизора. Том нехотя встал, развернул ноутбук к себе и прочел на экране:
«Меня рекомендовал вам Сколз».
Том глотнул еще виски и отстучал на клавишах:
«И?»
«Мне нужно $500 000».
Сколз – проверенный посредник между Томом и людьми, имеющими информацию о легких деньгах, но не имеющими представления, как наклониться и поднять их. Если человек вышел на связь по электронной почте, значит, адрес дал действительно Сколз. Том поставил стакан и написал:
«Мне тоже нужно».
«Но вы не знаете, где их взять, а я знаю. Там $1 000 000. Мне нужно половину».
Том подумал. Дом кинопродюсера? Студия Гиббсона? Сейф Мадонны? Он написал:
«И где это?»
«Мне нужны гарантии, что вы не обманете», – появилось через несколько секунд.
«Все гарантии у Сколза. Или вы хотите заключить договор? Простите, но у меня нет печати», – поставив точку, Том откинулся в кресле.
«Я согласен с его условиями, – вскоре появилось в графе «входящие». – Его услуга – 20 %. Мои – 500 000. Остальное – ваше. Если согласны, я вам сейчас скину информацию».
«Активный малый», – подумал Том и написал: «Я жду».
«Мою долю вы переведете в русский банк, вместе с информацией я вышлю и реквизиты».
«За долю в триста тысяч можно выполнить и этот каприз», – решил Том, подумав, что это будет, наверное, его последнее дело. Пора отправляться куда-нибудь на острова пить коктейли, постепенно забывая о Нью-Йорке.
Когда он приказал Майклу «собирать дюжину вооруженных ребят», тот помертвел. Ему было совершенно ясно, что Том сошел с ума, если решил брать штурмом банк. Понятно, что деньги нужны, но нельзя же впадать в такие крайности! Майкл собирал людей и чувствовал, как с ладоней на землю капает пот.
– Ну… что же, – просипел Майкл, обдумывая, какая роль уделена ему в этом мероприятии. – Кха… Дело хорошее. Перспективное, главное. Стопроцентное. Если не согласятся по-хорошему отдать – будем бить президента банка. Если что – еще можно будет и копов запугать…
– Заткнись, – спокойно перебил Том. – Мой человек сообщил, что сегодня вечером деньги из казино под охраной повезут в банк. Бронированный «Форд» – и все. Они решили не «отсвечивать». Охраны будет пять человек из службы безопасности плюс водитель. Деньги повезут в девять вечера, чтобы не было подозрений. Банки в это время уже не работают, поэтому они тихо отгрузятся и уедут. В банке останется один охранник.
– Том, подожди, – взмолился Майкл. – Но ведь есть еще много мест, где нет охраны, бронированных грузовиков и прочих трудностей. Зачем идти на эшафот!
– Ты не понял, – жестко ответил, словно отрезал, Том, и Майкл увидел, как в его глазах блеснул стальной огонь.
Ему нужны эти деньги. Именно эти. И никакие другие. И это самый удобный вариант из всех имеющихся.
Выслушав доводы, Майкл обмяк.
Он сглотнул слюну и неожиданно для самого себя выдавил:
– Если что, там можно будет еще чем-нибудь поживиться…
– Не «если», а – «нужно». Если ты можешь к тому миллиону добавить еще что-то, будешь хорошим парнем, – похвалил, усмехаясь, Том. – Сообразительный…
– Том… – немного подумав, промолвил Майкл. – А ведь это – кровь…
– За эти деньги можно и кровь пустить. Ты лучше думай, как нам в банк попасть до закрытия. Я не собираюсь ночью «взятие Бастилии» устраивать. И длительная осада мне тоже как-то не подходит.
– А зачем эта суета – осада, прятки?..
Том, который до этого стоял и смотрел в окно, развернулся и озабоченно посмотрел на подчиненного.
– Что, страшно?
– Нет, не страшно… Просто есть другой вариант. Без толпы.
Том удивленно достал сигарету и сел в кресло.
– Зачем нам кровь? Зачем нам пираты с оружием? Ты ведь вор, а не штурмовик. – Майкл вынул из кармана телефон. – Я звоню и даю команде отбой, хорошо?
– Только после того как объяснишь, чем тебя осенило.
Через четверть часа Майкл, набрав номер, отозвал людей на свои места. Пусть продолжат развлекаться с девочками и удить рыбу.
Том скинул пиджак и швырнул его на диван приятеля.
– Майкл, ты сейчас с моего согласия дал отбой. Если ты будешь говорить теперь глупости, то я тебя самолично прибью гвоздями к дверям банка. Сейчас восьмой час. Деньги в банк привезут в девять. Пока кассир, который там останется после закрытия, пересчитает их, примет, будет десять. Часа ему хватит, чтобы переслюнявить на счетной машинке несколько сот пачек. А потом нужно действовать. Рассказывай…
Том устало откинулся в кресле, сцепил пальцы рук и пронзительным взглядом уставился на Майкла. Тот хорошо знал этот взгляд. От него не отведешь глаза.
– Том, ты сказал, что банк заканчивает работу в пять. Так?
– Верно, – прищурился тот и заметил, как в глазах Майкла заиграл бесовский огонек. Этот огонек Том тоже хорошо помнил. С этим огоньком зарождались все практически беспроигрышные авантюры.
– Какой сегодня день недели?
– Суббота. – Том очень хорошо знал, что сегодня суббота. Эту субботу он запомнит на всю жизнь. Потому что его новая жизнь должна была начаться сегодня, в субботу. Глядя на продолжающего хранить молчание Соху, он внезапно побледнел, и его левое веко с едва заметным тонким шрамом слегка дернулось.
– Правильно, – удовлетворенно заметил Майкл, поняв, что патрон догадался. – В субботу банки не работают. Это значит, что деньги из казино привезут по договоренности с президентом. В банк приедет кассир, который оформит приход. Все будет незаметно, банк ничем не выдаст своих движений. Поэтому и охраны будет минимум. Видимо, босс казино решил просто укрыть в заведении приятеля какую-то часть неучтенных средств перед проверкой.
«Думает, когда прижмет», – похвалил его мысленно Том и спросил:
– Так что там по твоему плану?
– Ничего.
– Что значит – ничего? – изумился Том. – А план?
– Никакого плана, – коротко ответил Майкл. – Мне тебя остановить нужно было.
– Тебя сейчас пристрелить или утром?
– Доставка денег будет выглядеть так, – не замечая вопроса, продолжил Майкл. – Через черный ход толстый чемоданчик выгрузят при президенте или его заместителе, внутрь занесут, а считать ничего не будут. Чтобы взять деньги на баланс, одной счетной машинки мало. Тут схема целая работать должна. А для этого штат банка в девять вечера в субботу никто дергать не станет. Вот поэтому они чемоданчик поставят, выйдут и организуют охрану извне. И еще, Том, знаешь, что?..
– Что?
– Деньги уже в банке. Я это чувствую.
Некоторое время Том ходил по комнате, выписывая круги. А потом остановился и неожиданно спросил:
– У тебя найдется домкрат и труба, длиной метра два?
– В квартире, что ли? – ужаснулся Майкл.
– Зачем – в квартире? – Том опустился в кресло. – У тебя гараж подземный. Как у добросовестного налогоплательщика.
– В подвале у меня трубы, понятно, нет. Я же не водопроводчик…
– У тебя нет, а в соседних? В каком-нибудь да есть.
– Я что, где живу, там и гадить буду?
– А ты не гадь. На место трубы сотку баксов положишь, и все образуется. Сосед после этого специально гараж закрывать не будет…
Том обдумал все еще в квартире Майкла, когда стало ясно, что работать придется вдвоем. В банке деньги, в банке… Охрана всегда ждет налета, но не кражи. В чем сила банка? Не в его слабой охране, а в сигнализации. В сложной, многоступенчатой, хитроумной системе защиты от тайного проникновения. Поэтому банк можно взять штурмом, но никак не украсть что-то из него с улицы. А когда из банка можно украсть деньги? Естественно, когда отключена сигнализация. А она и не включена! В банке находятся люди! Привезли деньги, там идет работа. Как можно при таких обстоятельствах включать систему защиты? Но как тогда украсть? Через двери – глупо. Через парадный вход зайти?
Майкл укрепил на бетонном полу подвала домкрат, поставил на него трубу и облегченно вздохнул – труба была нужной длины. Теперь нужно было, чтобы она выдержала силу сжатия и не согнулась.
– Ставь трубу рядом с колонной!.. – вполголоса рявкнул Том. – Тогда только кусок отломится, когда ломаешь с краю! Какого черта ты домкрат посреди комнаты поставил? Хочешь, чтобы нас сверху сейфами засыпало?
Некоторое время Майкл качал ручку вхолостую, поднимая трубу до потолка. Когда та уперлась и на голову посыпались первые крошки известки, он остановился и вытер со лба пот.
– Слушай, Том, а если они сейчас над трубой?..
Вот это было бы уже не очень смешно. Понос одним и камера в тюрьме другим были бы обеспечены одновременно.
– Не бойся. Ты был хоть раз в этом банке?
– Нет, – сознался Майкл. – Я клерк, что ли?
– Дурак ты, а не клерк. Своих партнеров нужно знать в лицо. Это комната для переодевания персонала. Самое главное, чтобы они не услышали звук подлома. И это… Хочешь совет?
– Ну…
– Нет, хочешь или – нет?
– Ну, хочу.
– Не хочешь, как хочешь. – Том отошел подальше и спокойно приказал: – Качай.
– Нет, ты скажи – что за совет? – зашипел Майкл.
– Точно хочешь? Ну, ладно. Когда услышишь треск – ртом не щелкай и витрину вверх не задирай. Бросай все ручки-трубы и вали в сторону. Я один раз так ошибся, что две недели с кровати не вставал.
Майкл побелел:
– И ты бы мне сейчас не сказал, если бы я не настоял?
– Мне тоже не сказали… Качай! Или тебе свободное время некуда девать?! – Том перешел на свистящий шепот. – Может, тур вальса по подвалу зарядим?..
Через десять минут, за которые Майкл едва не надорвал живот, раздался оглушительный грохот, и он, как заяц, отскочил в сторону…
Вместе с рухнувшими обломками бетона, компьютером и вентилятором на пол подвала, словно чайки, стали спускаться листы бумаги. Отчеты-балансы-дебет-кредит…
Стоя посреди столба пыли, Том прошептал:
– А вот сейчас молись, чтобы охрана это землетрясение не почувствовала…
К его приятному удивлению, истекли контрольные пять минут, которые он отвел для охраны на поиски источника шума, а ни самих охранников, ни каких-то подозрительных перемещений замечено им не было.
Дальнейшее для Тома пролетело, как на карусели. Комната… коридор… комната… стол, на котором стоит… На котором стоит кейс, похожий больше на куб! Том почувствовал, как у него пересохли губы. У него один раз был сердечный приступ, и тогда было то же самое…
Как сохнут губы…
– Только не сейчас… – просил Том, открывая кейс. Если в кейсе вместо аккуратных пачек долларов окажутся бухгалтерские отчеты – вот тогда, наверное, его и хватит удар. Тогда – можно. Но только не сейчас…
Замки поддались и отскочили назад. Том медленно, как в полусне, раскрыл створки и… В кейсе лежали пачки долларов. Перетянутые резинками, еще не пересчитанные и не сформированные в банковские упаковки сотрудниками банка, они ровными рядами заполняли просторное чрево кейса.
– Идиоты, – обратился он к тем, кто принес сюда чемодан. – Кто ж так прячет?..
Скинув кейс в руки Майкла, он стал спускаться вниз, постепенно сползая по краю облома. Пока он аккуратно переползал, подельник успел упаковать кейс в большую сумку и закинуть ее на плечо.
Том спрыгнул на пол подвала в тот момент, когда Майкл начал движение к вскрытой двери подвала. Минут через десять, может, через пять, а быть может, уже через мгновение охрана включит сигнализацию. И тогда – конец. Им не выйти незамеченными.
Еще мгновение – и они, подгоняемые бурлящим в крови адреналином, бежали к джипу…
Глава четвертая
В какой-то момент, жуя бутерброд и мелко глотая кофе, Макаров вдруг обнаружил, что его диалог с Гламуром прервался. Вот только что Гламур пытался за ироничной нерасторопностью скрыть очевидную досаду, и вдруг разговор прекратился. Сомнительно, что убийца решил проявить такт и позволил врагу насытиться. Это был бы первый акт гуманизма, так несвойственного Гламуру. Поскольку не Макаров был инициатором этой встречи, он прикончил сэндвич, допил кофе, закурил и сунул в карман пачку сигарет и зажигалку. Он знал, что может быть убит в любую минуту, но расставаться с сигаретами ему не хотелось.
Через десять минут он решил проявить инициативу. Последнее, о чем шла речь между ними, было упоминание Левши. Сразу после этого Гламур и замолчал.
Макаров посмотрел на «глазок» камеры.
– Эй!
Ответа не было.
Не выпуская из зубов фильтра сигареты, Макаров соскользнул со стула и подошел к двери. Согнув руку, несколько раз ударил локтем.
«В конце концов, меня за это что, с работы уволят, что ли?» – подумал он, отступил на несколько шагов назад, ринулся вперед и врезал ногой в район электрозамка.
Дверь вылетела наружу, ударилась о стену и полетела обратно. Не придержи ее, она ударила бы его по лицу. Холл был пуст. Пытаясь понять, какая из дверей та, что впустила Левшу, он врезал по ней ногой. Не выдержал напора и этот замок. Видимо, в этой части подземного города еще ни разу не открывали запоры подобным образом, а потому и не было нужды укреплять их.
Но открывшийся Макарову проход не был комнатой. Это был тот самый проход, по которому их доставили в холл.
«Голову бы свернуть их архитектору!» – с досадой подумал Макаров и прислушался.
В коридоре царила странная тишина. Не потому странная, что никого не было. Так же пуст коридор был, когда их с Левшой вели в холл. Странная, потому что вот он, Макаров, под взглядами камер выбивает уже вторую дверь, а его до сих пор никто не валит на пол.
Запах коридора отличался от запаха комнаты, в которую его завели. Аромат кофе, как в парфюмерном магазине, освободил обоняние Макарова от накопившихся впечатлений, и теперь он ощущал привкус разогретой проводки. Так же пахнет работающий на износ ксерокс.
Возвращаться было глупо. В этой ситуации он мог оказаться полезным себе и Левше, только если обретет самостоятельность и получит на руки хоть один козырь. Что это будет за козырь, он не знал. В любом случае, если Левша поймет, что Макарову удалось бежать, он получит надежду. А это в их положении уже немало.
– Но почему же вы меня не ищете, черт вас побери? – проговорил Макаров, торопясь по коридору к двери, которую видел и которая по внешнему виду тоже без труда открывалась ногой.
И, словно в ответ на его вопрос, за спиной возник топот. Шум стучащих по полу подошв возник сразу, и, как ни готовился Макаров к его появлению, произошло это неожиданно.
– Вон он!
Отстранившись по какой-то причине от разговора, Гламур вернулся к нему и понял, что опоздал – другой мысли в голове Макарова и не могло появиться. И теперь Гламур хочет быстро вернуть все на свои места.
С разбегу врезавшись в дверь, Макаров вышиб ее и, не удержавшись, повалился на пол. Падая, он успел увидеть на одной из стен картины, а на другой… Переворачиваясь, он решил отложить анализ до того момента, когда остановится его полет.
Вскочив, он тут же уставился на стену.
Рядом с ней, по примеру подставки для японских мечей, стояла подставка странной формы. В ее ложе, упершись рогами в выемки, находился лук. Тут же, в подставке, стоял колчан, из которого торчал пучок стрел. Слева от двери располагался шкаф, и на его стеклянных полках блестела в свете ламп дюжина разномастных кубков.
«Гламур – стрелок?» – пронеслось в голове Макарова.
Он бросил взгляд на фотографии рядом с кубками. Вот Гламур с кем-то стоит, и оба они одновременно целятся из лука… Вот Гламур держит в одной руке лук, другой жмет руку какому-то упитанному чернокожему…
Топот приближался. Преследователи видели, как Макаров вламывался в комнату. Видели, что без оружия. Они знали, что нужно делать…
– Что за ерунда?.. – пробормотал Макаров, вынимая из колчана сразу несколько стрел.
Даже приближение людей Гламура не могло победить его изумление. На первом фото Гламур стоял рядом с Франклином Рузвельтом… На втором жал руку Луи Армстронгу.
– У него что, паранойя?
Навалившись на шкаф, он повалил его вместе с наградами. Шкаф ударился о стену, покорежился, закрыл собой дверь и с грохотом вывалил на пол содержимое. «Какая-никакая, а преграда», – подумал Макаров, пиная закатившийся под ноги кубок. Теперь дверь была блокирована.
Кто бы сомневался, что шестеро появившихся в коридоре крепышей выбьют ее!
Отходя в глубь комнаты, Макаров слышал, как хрустит и крошится стекло.
И вдруг стало тихо. В этой пронзительной тишине дверь раскололась пополам, и та часть ее, что не удерживалась петлями за косяк, рухнула на пол.
Тишина. Она была для Макарова еще неприятнее штурма. Только что выброшенный адреналин мгновенно скис в режиме тревожного ожидания.
Что задумал Гламур? Отдал приказ затаиться и дождаться появления в коридоре Макарова? Но Макаров никуда не торопился. Уложив стрелу на лук, он просто ждал. Камер наблюдения в этой комнате не было. Оно и понятно. Плодить свидетелей своего тщеславия и подлога Гламур не хотел. Странный он человек, думал Макаров. Фото с Рузвельтом… Он стянул статую в музее мадам Тюссо? И для какой цели? Самому смотреть и думать, что знаком с Рузвельтом?..
«Бред какой-то. Это же никому нельзя показать даже на секунду, чтобы не испортить о себе мнение!»
Ждать пришлось недолго. Сбитый с толку поведением штурмовиков Макаров едва успел натянуть тетиву…
Едва в проеме за шкафом показалась тень, он, ни секунды не медля, пустил стрелу.
Она пробила тонкую стенку шкафа, и раздался свистящий выдох. Стрела дрогнула, загудела, и сквозь пробоину по ее идеально ровному телу помчалось к оперению что-то черное, живое…
Чувствуя себя в выигрыше, Макаров стал ждать. Пока он здесь, ему ничто не грозит. Действия своих врагов он мог не только предчувствовать, но и видеть. Он мог даже не вслушиваться в крики, чтобы понять, какие команды отдает старший в этой группе в отсутствие Гламура. Фантазия шестерок незамысловата, когда речь заходит о выполнении приказа. Как правило, такие приказы выполняют, идя напролом.
И, словно подтверждая эту мысль Макарова, в комнату, ломая препятствие, стали вламываться сразу трое. Шестерки погибают первыми – закон природы. Они упрямы до удивления, когда речь заходит о наказании за невыполненный приказ. И в страхе перед ним они почему-то забывают, что самое страшное наказание – это смерть.
