Текст книги "Щепа и судьба (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Софронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 42 страниц)

ЭПИЛОГ ФАБУЛЬНЫЙ

Что можно сказать в эпилоге моего многофабульного повествования? Все вышло совсем не так, как предполагал в самом начале своей сочинительской карьеры. Не добившись особого успеха среди «бумажных» авторов, вдруг получил признание в виртуальной печати, где, что очень важно и существенно, регулярно проводятся различные конкурсы, а лауреаты награждаются неплохими денежными премиями. Все это позволило мне окончательно перебраться на жительство в ту самую деревеньку, где когда-то началось наше повествование. Там мне удалось выстроить новый дом с бассейном и сауной и зажить вполне цивилизованно. Правда, там давно никто не пасет телят, зато число посетителей моей резиденции растет с каждым годом благодаря процветанию самодержавной Фабляндии, занявшей устойчивое положение в виртуальном сообществе. Мои герои заняли в ней ведущие посты и уже управляли королевством без моего контроля, предоставив Автору жить свободно и независимо. Только тогда по-настоящему ощутил вкус свободы, в существовании которой прежде сомневался. Оказывается, она есть! И совсем даже не вымышленная, а реальная. Потому смею утверждать: ты свободен, пока есть выбор. Даже если это выбор между жизнью и смертью…

Тобольск. 2010–2012 гг.

МОЯ СОБАКА ВСЕГДА ПЕРЕХОДИТ ДОРОГУ ТОЛЬКО НА ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ…

Любовь покинула наш мир…

Чжуан-цзы (IV в. до н. э.)

1

Абзац первый

Да, моя собака, а точнее, пес по кличке Джой, все делает правильно. Уж такой он уродился. Ни более и ни менее – правильный. Для нас, людей, такой расклад большая редкость, а вот у четвероногих друзей нет-нет да и встречается. Так вот, подходя к зебре пешеходного перехода, он садится прямо на асфальт тротуара и терпеливо ждет, когда светофор подморгнет глазком цвета спелого лопуха и машины нехотя затормозят у жирной белой гусеницы, создавая видимость уважения к жалкой группе спешащих, словно за последней в жизни зарплатой, пешеходов. Тогда и Джой чинно пристраивается в центре неимущих граждан и всеми четырьмя лапами семенит по неубиваемой зебре на другую сторону, где у него свои собачьи дела, знать о которых нам, людям, совсем не обязательно.

Это все фигня, будто собаки видят мир исключительно в сером цвете. То результаты экспериментов разных недоделанных живодеров-любителей, что наверняка сами дальтоники от рождения. И потому я им не верю. Вот не верю и все тут! Может, собаки не хотят открывать свои тайны, поскольку им нравится вводить нас в заблуждение. Этакий протест против собачьего неравноправия. Они наверняка знают, что мы, люди, думаем о них. А мы думаем, будто бы мы для них серые. Как мыши. И даже петухи, в хорошем смысле этого слова, и павлины, в любом смысле, все одно – серые! Им, собакам, нравится, что мы так считаем и ладно. Так и живем: каждый при своем мнении.

Даже не представляю себе, как можно жить без собаки. Друзья приходят и уходят, а собака остается рядом с тобой. Скажу по секрету, многие из наших четвероногих друзей гораздо умнее своих хозяев. Возможно, и мой тоже. Но они тщательно это скрывают от нас. Иначе бы их давно отправили служить, работать и добывать хлеб насущный не только для самих себя, но и для хозяина. На это у нас ума хватит.

Вот взять хотя бы моего Джоя. Мне даже не пришлось учить его переходить дорогу там, где положено и когда положено. Он все понял с первого раза и промахов на этот счет не допускал. Не то что мои дети. Их сколько ни учи, они все делают наоборот: не на тех женятся, не тем делом занимаются, не так воспитывают своих детей, то есть моих внуков. У меня их много – внуков и внучек. Но некоторых я даже в глаза не видел, впрочем, как и детенышей Джоя, которые наверняка у него тоже есть и, надо думать, в избытке, поскольку отказать такому красавцу вряд ли посмеет даже самая занудная сучка в период очередного загула.

В этом вопросе мой пес большой спец и чует, где и в каком квартале появилась еще одна желающая быть оплодотворенной от кобеля королевских кровей. Поскольку, если верить тем бумагам, что меня снабдили хозяева щенка при его покупке, предки пса жили при королевских дворах Европы и имели исключительные права охотиться на благородных оленей, когда те еще посещали те благодатные места. Так что мое генеалогическое древо в сравнении с его, Джоевым, выглядит, как кустик полыни перед баобабом – веточки и разные там отростки, шишечки есть, но… человечество к ним относится почему-то без должного уважения, морщась при слове «полынь». А вот баобаб – это баобаб! С ним не поспоришь.

Кстати говоря, подозреваю, самому Джою хорошо известна его собственная родословная, поскольку порой он ведет себя, словно герцог какой-нибудь! Я же для него не более чем конюх, не вовремя оседлавший для выезда лошадь, тоже не хилой породы. Имел бы он желание и возможность, наверняка давно уволил своего нынешнего хозяина, а то еще и выпороть на конюшне приказал. Но до этого, слава те господи, пока не дошло…

Так вот, он у меня очень правильный пес и все делает правильно в отличие от своего хозяина: не женится каждый раз, как только его партнерша по этому самому делу объявляет, что наверняка скоро кого-нибудь родит. Не носится сломя голову в поисках случайных заработков, когда в доме заканчивается еда и даже не на что заправить машину. Он попросту подходит к пустой миске и переворачивает ее вверх дном. Попробовал бы я перевернуть пустую кастрюлю или надеть ее на голову очередной мамочке воспитываемых мной детей. Думается, это стало бы последней для меня публичной демонстрацией своего волеизъявления. Дальше мне пришлось бы проявлять свои эмоции в полном одиночестве перед по-прежнему пустой кастрюлей. Если бы только мне ее кто оставил на память о счастливейших годах нашего совместного прозябания. Но кастрюли сейчас резко пошли в гору в цене и под гору в своем качестве. Если что мне обычно оставляют, то разве что дырявый таз и ржавое корыто. И не более того. Прав классик, времена меняются, а бабы остаются все теми же…

У Джоя в этом плане все не так. Если его не накормить в урочный час, то он устроит такой вой, того и гляди заявится с проверкой какая-нибудь служба защиты животных и заберет пса под свою опеку. Этакая собачья ювенальная юстиция. Им пустую кастрюлю на голову не наденешь… Они, доблестные защитники детей и животных, способны припаять тебе статью, о которой ты ранее всуе прожитых десятилетий и слыхом не слыхивал.

Короче, лафа, а не жизнь у братьев наших меньших. Думается, им скоро отдельные пешеходные дорожки выделят и еще какие-нибудь привилегии припишут, как всякому опекаемому властью меньшинству: одним родовые угодья, другим – престижные бары. А вот мы, которых большинство, можем и без выкрутасов разных прожить. Тогда как меньшинства надо беречь.

Пишу вот себе, то есть печатаю, и думаю – а может быть, зря я эти самые меньшинства походя лягнул без особой на то причины? Будет читать эти строки кто-нибудь из их числа, скривится, мол, гомофоб автор этот или хуже того словечко придумает. Нет, я совсем даже не против вас, ребята, живите и размножайтесь, как можете и умеете. Да хоть вверх ногами переходите по зебре, наверняка все водители сразу обратят внимание на такого трюкача и, если успеют, то затормозят, а нет… На нет, как известно, и суда нет. Ходите правильно – и весь сказ.

Абзац второй

О другом сказать хотел… Зря мы, когда ни попадя, строим из себя людей чутких и донельзя сердобольных, бросаемся, забыв обо всем на свете, утешать и сострадать разным обиженным-униженным. Разве они, обиженные Богом и жизнью, когда-нибудь обиды свои попрячут и о нас вспомнят? Пожалеют? Осыплют голову пеплом? Черта с два! Наши с вами нормальные людские заботы как были, так и останутся на нашей совести, и вряд ли стоит ждать помощи хоть с юга, хоть с севера, тем более от тех, кто противостоит всем прочим.

Вот, к слову сказать, жили когда-то такие ребята – народники. И от нечего делать взялись они думать и сострадать ни больше ни меньше как сразу за весь русский и остальной тоже народ. Переживали, как это крестьянство в темноте и невежестве живет. Мол, надо научить их правильно жить. И айда просвещать тех крестьян, от работы отрывать, уму-разуму учить. Не помогло. Видно, на разных языках говорили и не все их умные речи понимали. Для крестьян они все одно барами остались, что от жиру бесятся. Слушать, может, и слушали, но при том свою думку думали, как бы тех радетелей подальше сплавить, и без них забот полный рот. А потому от греха подальше тихо-мирно сдали их полиции, пущай там разбираются, чего они хотят, призывая народ жить иначе.

Тогда те народники, видя, что крестьянина добрым словом не проймешь, научились делать бомбы и взорвали великое множество разных начальственных людей. А потом и самого царя укокошили. Это чтоб опять же народу глаза открыть на его бесправие. Может, при этом походя шлепнули пару подлецов, но кто ж знает – подлецом тот убиенный был или только им, революционерам, таковым казался. Ну, народец-то русский в конце концов проснулся, понял-таки свое бесправное положение и смел последнего царя с царицей и детьми малолетними. Вроде добились своего, ан нет, другая власть за них взялась, пожутчей прежней оказалась. И начала та власть такие дела творить, лучше не вспоминать… И бедных, и богатых в узел завязали, а кто в защиту их слово вякнул, передавили, словно клопов, под каблук солдатского сапога попавших. Вот и сейчас, боюсь, начнем спасать меньшинство и… как бы вся эта история не повторилась да против нас самих и не обернулась. Вот я о чем…

Но что-то я маху дал, круголя, как говорят в наших краях. И понесло меня по кочкам через меньшинства, угнетенный народ, революционеров, о ком написано столько, читай, не перечитаешь, а все одно не понять, в чем правда и нужно ли вообще читать это все. А хотел написать всего лишь о своей правильной собаке, всегда переходящей улицу в положенном месте: по зебре, и исключительно на зеленый свет. О ней вот пока никто не писал. Так что обязуюсь впредь нить повествования своего не терять, и времена прошлые более не затрагивать.

Речь же пойдет о том, как однажды мой пес жестоко пострадал, несмотря на неукоснительное соблюдение им правил дорожного движения. Какой-то разгильдяй-водила сшиб его прямо на разрисованном под зебру переходе. Слава богу, не насмерть. Но зацепил крепко и раскроил ему правую переднюю лапу от подмышки до самой собачьей кисти. Джой, оставляя кровавый след, чудом доковылял до дома, прилег на крыльцо и принялся зализывать рваную рану, надеясь остановить кровь. Я же, на счастье, оказался дома и, сообразив, дело серьезное, с грехом пополам перевязал его, донес до машины и прямиком к ветеринару. Тот, понятное дело, вкатил Джою несколько кубиков обезболивающего, отчего тот блаженно закатил свои выразительные глазища, а потом поручил мне на всякий случай держать пса покрепче и зашил бедолаге суровой ниткой располосованную до кости лапу. Совместно наложили тугую повязку, после чего мне было велено каждый день делать пострадавшему перевязки. Короче, вплоть до полного выздоровления пациента.

Легко сказать каждый день. Самостоятельно и без посторонней помощи… Особо когда рассчитывать на чью-то добровольную и чистосердечную поддержку мне никак не приходилось. К тому же лето было в полном разгаре и у меня скопилось разных работ и забот выше крыши. Дело в том, что обычно на все лето уезжаю в относительно недалекую от города деревню. И у меня там дом. Так себе домик, не большой и не маленький, но со всеми удобствами, включая сотовую связь. При полном отсутствии прочих цивилизационных благ. Одним словом, глушь, где можно, «уединяясь от суетного мира», скрыться, как считал поэт, и от «усыпителя глупца и от пробудителя нахала», которые и в наш бурный век переводиться не желают.

О глупцах просто умолчу, а вот число побудителей чего-то там замутить, в последнее время возросло многократно. Однако в деревне достать меня они даже не пытались. Поскольку знали, у меня там забот полон рот, могу и их зарядить на физический труд до седьмого пота. Пробовали приезжать, типа истопить баньку, в гамаке понежиться. Не отказывал… Некоторые, набравшись смелости оторваться от дежурств, офисов и других видов служебной деятельности, приезжали. Но надолго их не хватало. Часок-другой и обратно. То ли банька моя для них чересчур жаркая, то ли деревенские комары больно кусачие. Чайку попьют, побродят по пустым окрестностям, природу похвалят, чистого воздуха глотнут вволю и быстрей в авто. Отвык народ от первозданной обыденной жизни, подавай им асфальт, вай-фай и круглосуточный супермаркет через дорогу. А я и не уговаривал. К чему? Друзья и близкие родичи хороши, когда находятся в некоторой географической отдаленности. На том и дружба держится…

Так что без долгих раздумий решил везти Джоя в деревню, а там как сложится. Загрузил его полусонного в машину, завернул в аптеку, набрал там бинтов, перекиси, разных мазей целебных и прямиком в деревню, в глушь, подальше от перекрестков, светофоров и предательских пешеходных переходов. В город я вырывался раз-другой в неделю и к вечеру непременно возвращался обратно. Джой, только завидит мои сборы – и сразу к машине. Сядет у дверцы и терпеливо ждет, когда приглашу его запрыгнуть на заднее сиденье. Пробовал оставлять одного, но он этому категорически противился. Непременно хотел быть участником путешествия. Одиночество ему, видите ли, в тягость! А может, просто по выработанной за зиму привычке успевал, пока я сидел у домашнего компьютера, обежать с проверкой на зрелость хоть часть своих подружек. Меня он в свои интимные дела, как истинный джентльмен, не посвящал.

Вот и в этот раз выпустил его в городе на прогулку, зная, через час он вернется обратно, и вот чем все закончилось. А переждал бы меня в деревне, глядишь, не было бы нынешних мучений, а для меня угрызений совести, что не доглядел. Теперь что говорить, кайся не кайся, хоть прощения у него на коленях проси, этим его не вылечишь. Правда, думаю, организм у него молодой, крепкий, постепенно оклемается и через пару недель встанет-таки на все четыре лапы…

Абзац третий

Пока ехали, Джой тихонько повизгивал, приходил в себя после пережитого, а уж когда внес его в дом и уложил на подстилку, тут он дал полную волю своим чувствам, и тихие постанывания сменились монотонным стоном. Стою рядом с ним, сочувствую, как умею, а сам думаю: как же так пес пострадал? По моей ли глупости, что не лишал его свободы, а научил всему, что сам умею, и разрешил жить по его собачьим законам. Или планида у него такая, как у всех шибко правильных – сколько ни берегись, а судьба-злодейка обязательно подкараулит и свою козью морду тебе явит. А может, дело совсем в другом: за мою дурную и неправедную жизнь пострадало ближнее и ни в чем не повинное существо? Короче, сплошной кавардак в башке сделался, переживаю… Философия дурная одолевает, и куда от нее деться, не знаю.

…Жизнь собачья, она, как известно, мало чем от человечьей отличается. Какая разница, на скольких лапах ты ходишь? Джою вот после аварии наверняка придется долго, а то и до конца дней передвигаться на трех лапах. И вряд ли он воспримет это с должным терпением и покорностью. Наверняка у него резко поменяется характер и он вмиг превратится из жизнерадостного пса в угрюмое, капризное существо, вечно чем-то недовольное и совсем иначе воспринимающее всех вокруг, и меня в том числе.

Хотя, если честно признаться, то за последний десяток лет и мой характер тоже претерпел разные там изменения после того, как стали одна за другой вылазить всяческого рода болячки, о существовании которых прежде даже не подозревал. Так что неважно, кем ты рожден: человеком, собакой или там морской свинкой, но банальная заноза, вонзившаяся в твою ягодицу, может испортить самый ангельский характер и превратить завзятого оптимиста в ужасного зануду. А если заноз много? И ты приобретаешь их регулярно и непонятно откуда? И, самое главное, – за что, Господи?!

Уж, коль мы заговорили о разного рода недомогах и перемогах, смею предположить, все мы воспринимаем их по-разному. Так, у женщин главное недомогание заключается в том, что они несчастны, когда их никто не домогается. А у, мужчин все наоборот – они страдают, коль их никто не любит, то есть, говоря по-простому, не отвечает на их домогания. Если же совсем примитивно, мужчина перестает ощущать себя мужчиной, если в течение недели ему не удается кого-то там соблазнить. И неважно как, физически, морально или самым изощренным виртуальным способом. Так что оба пола мечтают об одном и том же, но умело скрывают этот факт друг от дружки. А вдруг да не так поймут и назовут каким-нибудь нехорошим словом? У нас это запросто…

Джой, чей интеллект не позволял пока что пользоваться услугами социальных сетей, удовлетворял свои мужеские потребности древним и вполне естественным способом поиска готовой ответить взаимностью самки. Без всяких гаджетов и айподов он выходил на ближайший перекресток и втягивал своим коричневым носом воздух. А это тот еще компьютер, собачий нос, различает до трехсот оттенков всяческих запахов и ароматов. После чего, попав на нужную волну, прямиком отправлялся в том направлении, где скромно прогуливается загулявшая сучка, переполненная радостью предстоящей случки. И все! Никаких цветов, нежных слов и обещаний о любви по гроб жизни. Он честно и откровенно исполнял свой мужской долг, а дама получала его жизненно важные гормоны для продолжения рода. И все довольны. И без обмана…

А вот мы, люди, зачем-то все опошлили и усложнили: встречи, проводы до подъезда, нежные поцелуи, бурные сцены ревности… А в конечном итоге по прошествии нескольких дней, месяцев, а то и лет в большинстве случаев все заканчивается долгожданным расставанием. Причем с испорченными литрами плохо восстанавливаемой крови и многочисленными душевными ранами, иногда незаживающими до конца жизни.

И все до одной женщины, иных просто не встречал, мечтают о законных брачных узах, резонно полагая, будто бы их самец, извините, муж, будет отныне изливать водопад чувств на жертвенный алтарь ее наидостойнейшей персоны. Отныне и навсегда. Вот она, привычка идти только на зеленый судьбоносный свет, как предписывается в общечеловеческих ПДД, узаконенных со времен зарождения цивилизации.

А тем, кто их нарушает, полагается штраф в виде смертного греха. Наш Главный Постовой молча взирает на многочисленные нарушения, но штрафную квитанцию не забывает направить каждому, стоит только заглянуть в почтовый ящик, называемый человеческой душой. При желании можно воспроизвести и фотофиксацию собственного огреха в виде оживающих время от времени воспоминаний.

Еще бы знать, в какой форме придется расплачиваться за содеянное. Может, если мы всепланетарно и непреложно начнем выполнять эти самые ПДД, то исчезнут грипп, язва желудка и прочие неприятные на слух болячки? Насколько мне помнится, прародители наши, жившие в идеальных условиях Эдема, вообще не знали, что такое боль и болезни. Увы, довольно короткий срок. Что было потом, общеизвестно, и не стоит лишний раз повторять хрестоматийную историю нашего грехопадения. Так что изобретение светофора, пусть не в материальном его воплощении, я бы перенес к самому началу сотворения мира. Без него никак, иначе полный хаос и неразбериха.

А что же Джой, пес вполне законопослушный, как и, смею добавить, его хозяин? Почему он оказался в роли наказуемого при соблюдении им всех ПДД, придуманных как для людей, так и для домашней скотины?

Ой боюсь не каждому и не сразу дано понять суть проблемы. Может, кому-то случившееся покажется весьма показательным и очевидным, дескать, поплатился он за свою неуемную страсть к продолжению рода. Может и так. Но, смею заверить, даже пес, прирученный и живущий рядом с нами, неизбежно подпадает не только под пресловутые ПДД, но и прочие ветхо– и новозаветные законы. Будь он, как его давние предки – зверем, другое дело. Но коль он вписался в наш высокоразвитый социум, не взыщи и получи по полной. Поскольку на этой ступени развития института правоведения – права хозяина и его подопечного почти по всем параметрам равные! Значит, и ответственность одинакова?!

Это как с малыми детьми: ребенок разбил стекло, отвечают родители. Пес покусал прохожего… Кто ответ несет? Правильно, хозяин. Не зря один француз-воздухоплаватель обронил фразу об ответственности за нами прирученных. А перед кем ответственен? Перед людьми! И, как ни крути… перед Богом тоже. Может, кто с моим заключением и не согласится, его дело. Но перед Богом все равны… А далее рассуждайте сами…

Абзац четвертый

Но вернемся к постели, то есть подстилке нашего больного. Судя по всему, пса мучила жуткая боль от полученной травмы, а потому он непрестанно скулил, давая понять, насколько эта боль нестерпима. Не зная, что делать в таких случаях, дал ему таблетку болеутоляющего, а затем, чуть выждав и видя, что пес все так же жалобно скулит, добавил полтаблетки снотворного. На всякий случай.

Вскоре стоны утихли, но тут мне стало страшно: а как собачий организм воспримет эту гадость и не случится ли, что он вдруг совсем не проснется? Кинулся проверять. Нет, глаза полузакрыты, хотя не спит, и все тело сотрясает мелкая дрожь. Вернулся в свою комнату и так почти до утра вскакивал каждый раз, как только Джой затихал, боясь страшного. Подходил, слушал пульс, прерывистое дыхание, щупал нос, пододвигал миску с водой, но он не сделал ни глотка. Тогда насильно влил ему полкружки воды в рот, читая при том в его выразительных глазах немой вопрос: «За что мне это?» А может, и что-то другое – мольбу о помощи или об элементарном сострадании: ведь ты, человек, все можешь, забери у меня эту боль… Я бы с радостью, но не умел, да и вряд ли когда научусь…

И все же, чтоб как-то реабилитироваться перед ним, шептал самые нежные слова, которые далеко не каждой девушке готов повторить. Хотя вряд ли они предназначались только ему, скорее сам перед собой выказывал собственную к себе жалость. Если не душой, то хотя бы словами.

…Ночь оказалась на удивление душной, ни ветерка, лишь комариный гул за дверью, монотонное гудение электросчетчика над головой и отражавшиеся в песьих глазах спирали висящей в прихожей лампочки. На всякий случай, чтоб снять жар, намочил полотенце и укрыл им Джоя. Он даже не шелохнулся. Под утро немного задремал и мигом проснулся, услышав тихое подвывание.

Мысленно обратился к нему: «Ну что мне с тобой делать? Как помочь? Терпи, друг. Другого способа не знаю…» Как в свое время посоветовал в ответ на мои жалобы один многоопытный хирург: «Привыкайте жить с болью…» Я, может быть, и привыкну, но хуже, если боль привыкнет жить в моем перегруженном мозгу. Она тоже ответственна за тех, кого приручила…

Уверен, Джой каким-то образом прочел мои мысли и затих, опустил свою до изумления красивую башку на здоровую лапу, так ничего мне и не ответив. Хотя молчание тоже о чем-то да говорит, а оно ему обычно дается с трудом.

Поясню, пес мой относится к породе легашей, ставшей ныне довольно редкой, как, к примеру, амурский тигр или там серый стерх. Правильно говорить – легавые. И предназначаются они в основном для охоты на пернатую дичь. Иначе говоря, на водоплавающую и прочую птицу. Хотя, может, и за зайчиком или еще кем увязаться. В связи с этим имеет порода легашей свой особый характер, несравнимый ни с одной из известных мне разновидностей четвероногих друзей человечества. На берегу реки или в поле бегут они впереди охотника и постоянно информируют его о том, кто там, в траве или под кустиком притаился. Сообщают о том, что дичь рядом, застывая на полушаге, вытянув вперед морду. Иначе говоря, делают стойку в ожидании выстрела. С них в этот момент хоть картину пиши, сказочно красивы!

И даже находясь в квартире, легаши постоянно обследуют все имеющиеся в их распоряжении закоулки, следуя известной поговорке: каждый охотник желает знать, где сидит фазан! Да, от прихожей и до самого темного угла за шкафом. Но особенность моего пса заключалась в том, что при этом он еще, как правило, издавал неповторимые звуки, никак не похожие на обычное потявкивание или повизгивание. Звуки эти какого-то трубного происхождения от самых низких и до высоких ноток с многочисленными оттенками.

Так мы с ним обычно и общаемся: он на своем собачьем языке пытается рассказать мне о чем-то там, а я, не зная как ответить на его призывы, лишь повторяю: «Молодец, Джой, ой какой ты у меня молодец! Ищи! Ищи!» И он старательно обыскивает все кругом, надеясь найти несуществующую дичь если не под кроватью, то за шторой или, на худой конец, в мусорном ведре. А если еще принять во внимание винтообразное вращение купированного хвостика и подбрасывание носом хозяйской руки, легкое прихватывание зубами штанины, подпрыгивание и поворот головы в нужную сторону, то впору составлять азбуку или там алфавит для общения со своим питомцем. Боюсь признаться, но овладел пока лишь частью его речевой и двигательной лексики, а потому, вполне возможно, не всегда понимаю все его желания и хотения.

Совсем иное дело овчарки или спаниельки, которых держал в разное время. Спаниели, на мой взгляд, слишком суетны и постоянно находятся в стрессовом состоянии и едва ли не ежеминутно пытаются выказать свою преданность, устраиваясь возле кресла, а то и вовсе взбираются к хозяину на колени.

Зато овчарки обычно держатся от человека на почтительном расстоянии и как бы наблюдают за тобой, контролируя каждый шаг. В квартире они находят такое место, обычно возле входных дверей, пройти мимо которого незамеченным не может ни один вошедший с улицы человек. Не стану останавливаться на боксерах, болонках и разных мопсах, хоть и принадлежащих к собачьему роду, но предназначенных более всего для игр и бесцельных прогулок по квартире. Похоже, они вообще не знают, для чего появились на свет, и ждут любого повода для игры, прогулок, ласк. Я уж не говорю о доге больше похожем на ожившего сфинкса, способного служить исключительно украшением квартирного интерьера и своим псевдогрозным видом отпугивать привидения из мультфильмов.

Слов нет, все они по-своему красивы и в каждого из них можно влюбиться, забыв о всех присущих им дурных привычках и наклонностях. Но недаром в стародавние времена, когда охотой занималось исключительно дворянское сословие, то держали они в большинстве своем или гончих, или легавых собак. А вот немцы умудрились вывести породу, которая объединила в себе качества тех и других: может гнать зверя и выслеживать птицу. На то они и немцы с их утилитарным подходом ко всему на свете. Так появилась новая собачья порода, названная курцхаарами. Именно ее достойным представителем и был мой непоседливый Джой, поплатившийся за свою пронырливость и излишнее рвение к противоположному полу.

Сейчас ему было тяжело вдвойне, ибо на охоте он ощущает себя не просто разведчиком и главным организатором поиска дичи, ее выгона на стрелка, но наверняка чувствовал себя не иначе как главнокомандующим, от чьей воли зависело, раздается долгожданный выстрел или будет лишь напрасно потрачено время и, как принято говорить, «убиты лишь ноги» охотника. Его стихия – простор и полет от прыжка к прыжку над земным покровом. Ему не нужны крылья, их заменяют мощные лапы бегуна-марафонца. Своими очертаниями он близок к рекордсмену-спринтеру – гепарду. Не берусь утверждать, но вполне возможно, и повадками они схожи, хотя вряд ли о том подозревают.

И вот теперь этот красавец-генералиссимус потерпел свое первое в жизни поражение и находился в полнейшей панике, не зная, как себя вести, оказавшись на положении калеки-инвалида. Не хотелось бы мне хоть на минуту оказаться на его месте. Я бы не только запаниковал, мог и на людей бросаться, обвиняя всех и каждого в собственном огрехе. (Интересно, а животные могут считать себя виноватыми в чем-то или они начисто лишены подобного?)

Абзац пятый

…Меж тем с моим несостоявшимся генералиссимусом нужно было что-то делать. Для начала осмотреть рану… И тут заметил кучку сорванных бинтов, разбросанных там и сям по прихожей. Оказывается, он во время моего кратковременного сна умудрился сорвать с себя повязку и добрался до самой раны. Включил свет и обнаружил самое худшее из возможного: он уничтожил все следы вмешательства ветеринара, начисто вырвав швы, стягивающие рану. Теперь уже мне впору было впасть в панику.

– Дурья башка! – крикнул на него, но он молча отвернулся, не желая смотреть мне в глаза, тем более выслушивать мои ругательства.

Нет, он точно считает себя идеалом творения и вины за собой никакой не ощущает. И правильно. Виноват опять же хозяин. То есть ваш покорный слуга. Могу согласиться и с этим незаслуженным упреком. Только Джою от того легче не станет.

– И что мне с тобой делать? Штопать заново? Так я не умею шить по живому… – с укоризной в голосе спросил его.

Но он лишь высокомерно глянул в ответ, что можно было понимать как: «Ты хозяин, тебе и решать… А я всего лишь больной… Думай сам… Подсказок не будет…»

Присел перед ним на корточки, слегка отодвинул больную лапу, чтоб осмотреть рану. Ее рваные края обильно источали кровь, которой пропиталась вся подстилка, и с боков образовалась твердая, как на запеченном хлебе, корка. Джой терпеливо снес осмотр и лишь время от времени совсем по-детски всхлипывал и тут же принимался зализывать больное место. Нужно было иди срочно везти его обратно в город на очередной прием к их собачьему врачевателю или попытаться самому наложить тугую повязку.

Насколько мне известно, второй раз швы обычно не накладывают. И вчера ветеринар несколько раз повторил, что кожа у пса совсем тонюсенькая и легко рвется под иглой. Да и сам больной будет не рад вторичному зашиванию. Это не человек, тому сказали: «надо, Федя», и он, стиснув зубы, будет терпеть. А этого придется усыплять, чего делать совсем не хотелось. Наркоз он и есть наркоз. Чуть не рассчитал дозу и… пациент из сонного незаметно перейдет в летальное состояние. Да и не особо доверял я этим Айболитам, требующим немыслимые суммы за элементарный осмотр животного. Все, что делается за деньги, находится в противоборстве с совестью. Пусть не всегда, но зачастую…

На всякий случай набрал айболитовский номер, изложил суть дела. Но внятного ответа не получил. Дали понять, вердикт свой они могут вынести лишь после осмотра. Понял, скорее всего сделают перевязку и не более того.

Тогда одной заботой меньше, потому как транспортировать больного пса задача не из легких. Сам он до машины, может, и доковыляет, но забраться внутрь точно не сможет, а то и не захочет. Давно убедился в безошибочном умении Джоя угадывать мои мысли. Вот и сейчас он весь сжался и забился в угол, выказывая тем самым свое нежелание к любым перемещениям. И в этом я с ним был солидарен. Покой для него сейчас важнее. Еще набегается. Коль выкарабкается. А для этого нужен уход. И снова уход…