Текст книги "Великое Предательство:Казачество во Второй мировой войне"

Автор книги: Вячеслав Науменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 47 страниц)

Дебаты в английском парламенте по вопросу насильственных выдач в Италии

Среда, 21 мая 1947 года.

Стокс (член парламента от рабочей партии) спросил министра иностранных дел, известно ли ему, что насильственная репатриация приблизительно 185 человек русских была произведена из лагерей №№ 6 и 7, находящихся под английским контролем в Римини, 8 мая. Может ли он дать число покушавшихся на самоубийство, число смертей и число пострадавших и помещенных в госпиталь в результате этой операции; осведомлен ли он о том, что эта насильственная репатриация находится в прямом противоречии с обещаниями, данными парламенту.

Мэйхью (парламентский секретарь Министерства иностранных дел): Я получил телеграфный отчет об инциденте, о котором говорит мой досточтимый друг. Моя информация такова, что никаких самоубийств, покушений на самоубийства и ранений не было, и никто не был помещен в госпиталь. Из списка в 180 человек, трое были вычеркнуты до посадки в поезд, по причине болезни, и один умер от воспаления легких. Три человека сбежали. Мне передают, что других инцидентов не было.

Репатриированные принадлежат к категории советских граждан, которые состоят на службе в вооруженных силах Советского Союза или которые оказывали активную помощь неприятелю; согласно инструкциям данным союзному военному Командованию в Италии британскими и американскими военными властями, они подходят под категорию лиц, подлежащих репатриации в соответствии с Ялтинским Соглашением о репатриации. Правительство не давало никаких обещаний, которые могли бы исключить репатриацию лиц, входящих в эти категории.

Стокс: Так как, очевидно, имеется противоречие, то не согласится ли мой достопочтенный друг рассмотреть сведения, которые я ему передам.

Галахер (коммунист): Почему достопочтенный джентельмен не присоединится к достопочтенному члену от университета имени Королевы? (Этим членом являлся профессор Сейвори, консерватор, часто выступавший в парламенте против советов в защиту политических эмигрантов. – В. Н.)

Стокс: Я могу обойтись и без Вашего совета. Не представляется ли возмутительным продолжать политику, принятую в Ялте, хотя эта политика ясно требовала, чтобы для этих людей было обеспечено справедливое судебное расследование, когда таковое расследование не производится. Осведомлен ли мой достопочтенный друг о том, что этих людей заманили под предлогом, что их везут в Шотландию на помощь углекопам?

Мэйхью: Я охотно расследую дальнейшие факты, которые представит в мое распоряжение мой достопочтенный друг. Очевидно, что его и моя информации расходятся; весьма возможно, однако, что за большинство расхождений несет ответственность достопочтенный депутат. Я не могу согласиться с его замечанием относительно Ялтинского соглашения, исполнение которого является нашим неоспоримым долгом.

11 июня 1947 года

Стокс спросил министра иностранных дел, какие сведения имеются в его распоряжении относительно числа британских и американских солдат, убитых или раненых, и относительно убитых или раненых советских перемещенных лиц из лагерей Римини и Пиза во время насильственной репатриации в Болонье 10 мая или около этого времени.

Бевин: Мои сведения таковы, что во время операции, о которой говорит мой почтенный друг, не было ни убито, ни ранено ни английских, ни американских солдат или перемещенных лиц.

Стокс: Включает ли понятие «перемещенные лица которое употреблено в ответе, также и военнопленных?

Бевин: Да.

Стокс: Осведомлен ли мой достопочтенный друг, что мои сведения получены от корреспондента [агенства] Рейтер, которое обычно дает очень правильную информацию? Я передам моему достопочтенному другу все подробности происшествия, если он пожелает заняться этим вопросом.

Бевин: Буду очень рад получить подробности, если они противоречат фактам, сообщенным мне. Поскольку я осведомлен, в этом случае ничего не произошло. При всем моем уважении к агентству Рейтер я не могу принять как окончательное то сообщение, которым располагает мой почтенный друг.

Никольсон (депутат консервативной партии): Может ли достопочтенный джентльмен сказать палате, как часто имеют место подобные операции? Осведомлен ли он о том, что самая идея репатриации людей в какую-либо страну против их воли чужда нашей стране?

Бевин: Эта идея внушает мне отвращение. С другой стороны, я не могу позволить этим людям извлекать из этого пользу. Мы несем действительно очень большое бремя. Я готов предоставить право убежища, но я не могу терпеть людей, которые это право используют для того, чтобы постоянно сидеть у нас на шее.

Никольсон: Я могу спросить достопочтенного джентльмена, не согласится ли он дать нам хотя бы такое заверение, что мы не будем насильственно репатриировать таких людей, которых в результате репатриации ожидает верная смерть?

Бевин: Я не думаю, чтобы мы это делали. У нас были случаи, когда граждане некоторых стран кончали самоубийством, предпочитая смерть возвращению на родину. Но, ввиду Ялтинского соглашения, мой долг совершенно ясен.

Стокс: Ввиду крайне неудовлетворительного положения того обстоятельства, что министр иностранных дел, очевидно, не знает фактов, я имею честь сделать официальное заявление, что я снова подниму этот вопрос, уже в форме дебатов, при первом же возможном случае.

30 июля 1947 года

Стокс спросил министра иностранных дел, может ли он сделать какое-либо заявление относительно инцидента в Болонье, имевшего место около 10 мая, когда английские солдаты и советские граждане были убиты или ранены во время насильственной репатриации последних.

Бевин: Я не имею возможности сделать требуемое заявление. Материалы, которые любезно предоставил мне мой почтенный друг, содержат такие обвинения, которые сделали необходимым подробное расследование всего дела. Это расследование еще не закончено.

Я могу, однако, совершенно категорически заявить, что ни английских солдат, ни советских граждан не было убито или ранено во время этой операции.

Итак, депутат Стоке сделал 21 мая в парламенте запрос министру иностранных дел Бевину о том, что ему известно о кровавых событиях в Италии, имевших место 8 мая.

Получив уклончивый ответ, Стоке повторил свой запрос 11 июня, но опять не получил удовлетворительного ответа. Он выступил с тем же запросом 30 июля, то есть спустя два месяца и три недели после происшедших событий.

Срок достаточный для того, чтобы английское правительство могло получить самые подробные и исчерпывающие данные о всем том, что произошло в Римини и Болонье. Нет никакого сомнения в том, что ко времени третьего запроса Стокса, Бевин располагал таковыми [данными], но он опять уклонился от прямого ответа, и цинично, категорически заявил, что никаких кровавых жертв при выдачах в Италии не было.

Чтобы понять весь цинизм такого заявления, надо вспомнить, что тот же Бевин, много лет спустя после окончания гражданской войны в России, бахвалился и ставил себе в большую заслугу то обстоятельство, что он своевременно сорвал помощь Англии Деникину.

(Нельзя не согласиться с тем, что тогда он действительно оказал неоценимую услугу своим единомышленникам-большевикам. – В. Н.)

Вопрос о насильственных выдачах в американском конгрессе

(статья Дж. О'Доннела в американской газете «Daily News» от 22 апреля 1955 г.)

В течение ближайших недель, американский народ услышит с Капитолийского холма исключительно жестокую историю о массовом, преднамеренном избиении десятков тысяч беспомощных военнопленных. Палачами были Советы, жертвами – русские антикоммунисты в военной форме, сдавшиеся нам, американцам, в последние недели Второй мировой войны.

Судьба этих несчастных была подобна судьбе польских офицеров и вождей, перебитых коммунистами в Катынском лесу; разница была лишь та, что в отношении русских антикоммунистов избиение распространилось на десятки тысяч человек. Трагическим элементом этой истории является роль в ней американских властей, которые, в нарушение Женевской конвенции, насильно и против их воли выдали на верную смерть пленных, за которых мы были ответственны.

За несколько недель до опубликования Ялтинских документов член конгресса Альберт Бош, республиканец из Квинса, внес резолюцию о создании особой комиссии нижней палаты – «произвести полное расследование… насильственной репатриации, проведенной нашими военными и гражданскими властями в Германии в 1945–1946 годах, вследствие чего миллионы антикоммунистических военнопленных и гражданских лиц были насильственно репатриированы на территории, находившиеся под контролем Советов; и установить ответственность за осуществление этой репатриации».

Это предложение о расследовании, наверное, осталось бы без последствий, если бы ялтинские документы не были опубликованы и если бы не стало известно, что бывший государственный секретарь Стеттиниус пошел в Ялте на соглашение, вопреки энергичным протестам нашего бывшего посла в Японии Иосифа Гру, бывшего тогда заместителем государственного секретаря и фактически управлявшего делами министерства в Вашингтоне. Не следует забывать, что лица, до сих пор занимающие важные посты в Вашингтоне, были в значительной мере ответственны за эти решения и за их проведение в жизнь в Германии.

Теперь этот вопрос приобрел жгучий характер. Мистер Гру требует, чтобы ему предоставили копию его ноты советскому правительству, категорически отвергающей их требование о пленных (нота эта не была включена в опубликованные Ялтинские документы).

Член конгресса Екатерина С. Джорж, республиканка из Токсидо, в штате Нью-Йорк, и очень влиятельный деятель законодательной палаты, также энергично выступила за расследование.

«Ялтинские документы в том виде, как они опубликованы, дают только часть картины, – заявила госпожа Джорж своим коллегам, имея в виду переписку между Гру и Стеттиниусом относительно советских требований о пленных антикоммунистах, находящихся в американских руках. – Насильственная репатриация многих русских антикоммунистов должна быть расследована конгрессом. Это было трагедией, подорвавшей доверие к нам в час нашей победы».

Юлиус Эпштейн, бывший секретарь комиссии, расследовавший два года перед тем избиение в Катынском лесу, подготовил значительную часть того материала, которым впоследствии так удачно воспользовались члены конгресса, чтобы пробить брешь в секретах военного ведомства. Господин Эпштейн также играет важную роль в этом долгожданном обличении американских должностных лиц, ответственных за выдачу на смерть наших пленных в руки Сталина (в оригинале «в русские руки» – Прим. пер.).

Статья Эпштейна «Как мы были партнерами в (коммунистической) чистке», напечатанная в еженедельнике Американского Легиона за декабрь 1954 года, а также его последующие статьи в «Бруклин Таблет», послужили первоначальным толчком.

Дальше последовало сенсационное опубликование Ялтинских документов. Теперь обстоятельства указывают на то, что «Рулс Коммити» (комиссия, ведавшая внесением дел на рассмотрение конгресса. – Прим. пер.) нижней палаты расчистит путь для резолюции, внесенной Бошем, и что комиссия из семи членов будет организована и начнет функционировать.

Среди опубликованных Ялтинских документов, к сожалению, отсутствует нота от 1 февраля 1945 года, посланная господином Гру, и отвергающая советское требование о пленных. Включенной уже в число опубликованных документов была радиограмма, посланная 8 февраля господином Гру господину Стеттиниусу в Ялте следующего содержания:

«Военное министерство только что опубликовало сообщение генерала Маршалла, датированное 7 февраля, согласно которому Объединенные Начальники Штабов одобрили, с некоторыми изменениями, предварительный английский текст соглашения с Советским Правительством относительно обмена военнопленными и, очевидно, также освобожденных лиц. Соглашение, по-видимому, не касается следующих специфических пунктов, включенных в американские контрпредложения и посланные находящимся при Вас представителям Объединенных Начальников Штабов».

(Далее приводятся тексты телеграмм, которыми обменялись господа Гру и Стеттиниус, напечатанные выше, в разделе «Документы, изданные в 1955 году правительством США».)

(Перевел Сергей Поляков)

К вопросу насильственных выдач и выяснения виновных

Приведенные выше документы или выдержки из них до некоторой степени дают возможность разобраться в вопросе о насильственных выдачах, имевших место до Ялтинского соглашения и после заключения его.

Если мы еще не можем назвать имена отдельных лиц как главных виновников этого преступления, то по этим документам мы можем установить от-302

ношение к вопросу насильственной репатриации правительств отдельных государств западных союзников.

Надо полагать, что французы в этом деле не играли решающей роли и что фактически хозяином во Франции тогда было Главное Командование вооруженными силами Союзников, которое и проводило оттуда насильственную репатриацию.

Что касается советчиков, то, конечно, они являлись инициаторами насильственной выдачи бывших советских граждан и не останавливались в этом деле ни перед чем.

Как видно из документов, они торопили своих союзников поскорее и без задержек репатриировать всех бывших советских граждан, попавших в их руки.

Они же выработали и предложили своим союзникам текст соглашения об обмене военнопленными и другими гражданами соответствующих стран.

В их проекте соглашения пункт этот, обозначенный как п. 6, говорит так:

«Обе стороны обязуются использовать все имеющиеся в их распоряжении средства для эвакуации в тыл упомянутых граждан и подданных другой страны, если это окажется необходимым, и для самой быстрой, какой только возможно, репатриации этих лиц».

Говоря об использовании в деле репатриации «всех имеющихся средств», большевики знали, что они делают, и этим они открыли возможность дальнейших насильственных репатриаций.

Англичанами советский текст был принят с некоторыми изменениями, а п. 6, говоривший об использовании всех средств для быстрой репатриации, вошедший в их соглашение, подписанное с большевиками пунктом 7-м, был усилен указанием, что надо использовать все «возможные» средства для эвакуации в тыл и все «доступные» средства для перевозки освобожденных граждан в те пункты, где они должны быть переданы советчикам.

Пункт этот был принят и американскими Объединенными Начальниками Штабов при государственном секретаре Стеттиниусе в Ялте. Попытка Объединенных Начальников Штабов в Вашингтоне оградить свободу личности человека, была решительно отклонена Стеттиниусом, со ссылкой на мнение разного рода американских представителей в Европе.

Как видно из этих документов, британский министр иностранных дел Идеи всемерно торопил американцев с подписанием соглашения с большевиками, говоря, что чем скорее это будет сделано, тем больше будет шансов достижения соглашений в течение всей конференции. (Традиционная английская политика торговли чужими головами: – В. Н.)

Эти же документы говорят о том, что американцы, в вопросе насильственной эвакуации были далеко не единодушны.

Видимо, в самой Америке, общественное мнение было против какого-то ни было насилия в вопросе репатриации и это выразилось в предложении Начальников Штабов в Вашингтоне – оградить человеческие права военнопленных.

Что же касается американских руководящих кругов в Европе, то, как видно из ответа Стеттиниуса Гру и из других документов, они были всецело под влиянием большевиков и поддерживающих их англичан.

Следствием такого положения и было принятие Главной Квартирой в апреле 1945 года принципа насильственной репатриации советских граждан. Попытка генерала Патча, державшегося иного мнения, утонула в общем настроении руководящих американских кругов в Европе.

В вопросе насильственной репатриации победили большевики и к ним в руки попали миллионы антибольшевиков.

Причина тому была, надо полагать, та же, что заставила Западных союзников после победоносного окончания войны, подарить большевикам всю Восточную Европу.

<…> Понятно, что большевики и их попутчики подготавливали выдачи на местах, занимались этим не покладая рук.

Кроме внедрения своих людей в ряды антибольшевиков, они постарались захватить в свои руки аппарат УНРРА (администрация ООН по оказанию помощи беженцам. – П. С), на которую союзными правительствами была возложена забота о ДиПи. Постарались, и это им удалось в значительной мере.

Прежде всего надо отметить, что в УНРРА попал на руководящий пост М. А. Меньшиков (впоследствии советский посол в США).

В 1943 году он побывал в Америке в качестве члена советской делегации на конференции в УНРРА в Атлантик Сити.

Генеральный директор УНРРА Херберт X. Леман назначил Меньшикова одним из трех заместителей Генерального директора, сначала для службы в Вашингтоне, а затем он занял должность директора бюро районов, заведывал отделом помощи и здравоохранения и, наконец, отделом перемещенных лиц и организовал территориальные отделы УНРРА, ведавшие набором персонала ее учреждений.

Как видно из данных, почерпнутых из официальной биографии Меньшикова, ему была предоставлена полная возможность насыщать ряды персонала УНРРА большевиками и их попутчиками, что, как показала жизнь, он использовал в полной мере.

Для иллюстрации этого возьмем маленький винтик из советской машины в аппарате УНРРА

12 августа 1945 года была произведена насильственная выдача из русского лагеря в городе Кемптен.

Там в числе персонала УНРРА, занимая небольшую должность, состояла некая де Сорбье. По происхождению русская, она, по ее словам, была дочерью одного из губернаторов [в Российской Империи] и фрейлиной Императрицы. Как видно из официального справочника Главного штаба за 1913 год, в числе губернаторов того времени и в перечне фрейлин, такая фамилия значилась. Упомянутая особа была замужем за князем Г., развелась с ним и вышла замуж за французского коммуниста де Сорьбье.

Эта особа проявила «особенную» энергию и рвение в деле насильственной выдачи в Кемптене. Когда предназначенных к выдаче лиц повезли на железнодорожную станцию для погрузки в вагоны, поехала туда и она.

Там при погрузке де Сорбье внимательно наблюдала, чтобы никто из привезенных не скрылся.

Должно отметить, что американские солдаты, как во время пути от лагеря до станции, так и при погрузке в вагоны старались не замечать убегающих; но она, заметив такую попытку кого-либо из них, обращала на это внимание солдат и тем не оставалось ничего другого, как воспрепятствовать побегу.

Такими «де Сорбье» были насыщены ряды УНРРА сверху донизу.

Но было бы несправедливым обвинять в этом весь персонал ее. В тот день в том же Кемптене обитатели лагеря видели, как офицер УНРРА, негр, видя картину производимого насилия, прислонившись к стене коридора у церкви, рыдал как ребенок.

Можно отметить и другой случай, имевший место в лагере Фюссен (Бавария). Как-то по лагерю разнесся слух, что этой ночью советчики решили сделать налет на лагерь с целью захватить некоторых обитателей его. К вечеру многие покинули лагерь и ушли в прилегающий лес.

Когда об ожидавшемся набеге был уведомлен комендант лагеря еврей Уайт, то он целую ночь провел, сидя за столом в караульном помещении у лагерных ворот, а американская стража готова была отразить налет советчиков.

Надо полагать, что о деятельности в УНРРА советских провокаторов и их помощников мы узнаем некоторые подробности.

Что касается самих насильственных выдач, то они производились, главным образом, англичанами и американцами. Методы действий у них были разные. Американцы открыто применяли грубую вооруженную силу, не обращая внимания на то, как реагировали жертвы насилия. Англичане, начиная от генералов и кончая младшими офицерами, прежде всего старались усыпить бдительность намеченных к выдаче людей. Главным средством для этого была ложь. Лгали генералы, лгали офицеры и даже были случаи, когда лгали их священники. Часто ложь подкреплялась честным словом офицера королевской армии. Клялись они и не останавливались даже перед крестным целованием.

С такой тактикой их мы впервые познакомились в трагические дни Лиенца, в конце мая и в начале июня 1945 года. Применялась она и при выдаче чинов Казачьего корпуса. Клялись и английские офицеры в Италии, заверяя о том, что передачи советам не будет, за несколько часов до самой выдачи 8 мая 1947 года в лагере Римини.

Эта тактика имела успех благодаря тому, что русские офицеры, воспитанные в духе военной этики, не могли допустить мысли, чтобы английские офицеры лгали, подкрепляя ложь честным словом офицера.

Лгали не только исполнители распоряжений о выдачах, но перед этим не останавливались и высшие сановники, пример чему мы знаем из заверений английского министра иностранных дел Бевина, который в парламенте категорически заверял, что никаких кровавых случаев при выдачах 8 мая 1947 года в Римини и в Болонье не было.

Что насильственные выдачи являлись делом беззаконным, подтверждается и тем, что запросы народных представителей в парламентах Соединенных Штатов и Англии – Альберта Боша и Генриха Керби, сделанные ими много лет тому назад, остались нерассмотренными.

В. Г. Науменко