Текст книги "Великое Предательство:Казачество во Второй мировой войне"

Автор книги: Вячеслав Науменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 47 страниц)

Вернулись мы в Кетчах в 9 часов 30 минут вечера, выехав из Казачьего Штаба около 11 часов утра.

Нас ждали с большим нетерпением и волнением. Мы немедленно явились к Походному атаману Доманову. Генерал Васильев кратко изложил ему ход переговоров и сказал, что более подробно расскажу я. Я подробно информировала атамана и отвечала на его вопросы.

После моего доклада, мы вышли в коридор, где у дверей своей комнаты нас поджидала Лидия Федоровна Краснова.

– Петр Николаевич просит вас зайти к нему, – сказала она.

И вновь нам пришлось подробно рассказывать и отвечать на заданные вопросы.

По всему было видно, с каким нетерпением ждал услышать от нас Петр Николаевич о результате нашей поездки. Выслушав, не прерывая меня, внимательно, он стал задавать такие вопросы, какие казались нам, может быть, малосущественными. Он расспрашивал обо всем до малейших подробностей, видимо, придавая им немалое значение. Временами на лице его можно было заметить тени какого-то, я бы сказала, волнения и беспокойства. Но здесь я могла воочию убедиться, что меня расспрашивал крупный государственный человек с большим опытом и знанием своего дела.

Но вот что меня удивило тогда – почему Походный атаман Доманов, находясь почти рядом с комнатой генерала Краснова, не счел нужным в такой важный исторический момент для Казачьего Стана, не только пойти с парламентерами к Начальнику ГУКВ, но даже не дать распоряжение им зайти к генералу Краснову.

Как было обещано, генералы приехали на другой день. Встретили их торжественно, но не так, как предполагали, ибо они приехали на полчаса раньше. (Хотели встретить их с оркестром и почетным караулом из кадет и из охранного полка Походного атамана.)

Переговоры шли в столовой отеля. Я была приглашена переводчицей. Произошло представление друг другу с пожатием рук, после чего бригадный генерал Мессон обратился ко мне и просил передать Походному атаману следующее: казаки разоружены не будут, а наоборот, им поручат охранять немецкие склады и дорогу от Обердраубурга до Лиенца.

Он попросил карту, которая была разложена на столе, и начались переговоры в дружественной атмосфере. Главное было сказано, и обсуждался лишь вопрос, как все это технически осуществить.

На лице Походного атамана и чинов его штаба было радостное выражение, но все были очень сдержанны. На этот раз и генерал Васильев был в хорошем расположении духа. Все говорило о том, что с казаками считаются не как с врагами или пленными, но как бы со своими союзниками.

В это время приехал английский капитан, говорящий по-французски, и так как генерал Васильев отлично владел этим языком, то во мне уже не было надобности. Однако генерал Доманов просил меня быть готовой на всякий случай и не уходить из отеля. Я вышла, и с женой Доманова мы ждали в холле конца конференции.

После окончания ее, генерал Доманов просил меня и его жену заняться угощением гостей.

Когда я вошла в комнату совещания, генерал Арбутнот подошел ко мне и поблагодарил за перевод как в Толмеццо, так и здесь.

Атмосфера была более чем дружественная. Шли оживленные разговоры, закусывали, пили вино и поднимали бокалы, приветствуя друг друга.

Само совещание длилось два с половиной часа, угощение же было кратким, так как генералы торопились. В течение этого дня приезжали и корреспонденты от английских газет «Таймс», «Дэйли Мэйл», название третьей я не помню. Их интересовало, каким образом эта казачья группа очутилась в Италии с женами, стариками и детьми, а также происхождение казачьих Войск.

Генерал Доманов, через меня, по карте России объяснил все о казачестве, как большевики поступали с казаками и их станицами и как при первой возможности казаки первыми восстали против ненавистного большевистского режима, а затем были вынуждены уходить с родной земли, забрав все, что могли, частью на подводах, частью пешком, совершили этот длительный и трудный путь, не зная что их ждет и зная только, что уходят из-под сталинской тирании.

На другой день штаб Походного атамана был переведен в Лиенц, там же разместился и штаб генерала П. Н. Краснова.

О. Д. Ротова

Из «Истории 8-го Аргильского Сутерландского шотландского батальона. 1939–1947 годы»

Оккупация Восточного Тироля

(Глава 10-я, написанная подполковником Г. И. Малколмом. Приводится в части, касающейся казаков и их выдачи. Перевод О. Д. Ротовой.)

<…> Через несколько дней после капитуляции неприятельских частей в Италии и Австрии, 78-я дивизия была послана произвести разоружение частей, находившихся в Каринтии и в Восточном Тироле. Поэтому 7 мая батальон двинулся на север из Толмеццо, готовый к сопротивлению. Этот переход знакомит нас с историей интересного политического движения.

Когда немцы в 1942 году проникли на Кавказ и Украину, они приняли к себе большое число русских казаков, которые, будучи настроены антисоветски, согласились покинуть свою страну и последовали за немцами на Запад. Эта «орда» состояла из целой общины семейств со всем своим имуществом; немцы со своей гениальной массовой организацией немедленно сформировали из мужчин «дивизии» для гарнизонной службы около Удино и в Северной Италии, разрешив женщинам, детям и живности скудное существование во временных лагерях.

Со стороны этих дивизий ожидали сопротивления, так как сдача их союзникам (против которых они фактически были наняты) означала бы для них транспортацию в Россию и, следовательно, смерть. Поэтому и было тактическое продвижение 78-й дивизии – но, в действительности, не было встречено никакого сопротивления.

Этот поход был очень приятным, так как дорога тянулась через зеленые долины и вдоль чистых быстрых потоков у подножия Альп и, наконец, через перевал Сан Грос в Австрию. Это была страна, какой мы не видели в течение многих лет, страна, нетронутая войной и почти неиспорченная цивилизацией. Это была действительно «Земля Обетованная» – воплощение мира.

Подполковник Малколм шел с частью значительно впереди батальона. Он встретил бригадира Мэссона, который приказал 8-му Аргильскому батальону занять Лиенц, где он будет «ответственным за разоружение Казачьей дивизии, которая двигалась в эту зону, как и всех немецких частей, находящихся там». Такое приказание было бы очень серьезным и в другое время; в данном же случае с передовой частью, двигавшейся на два часа впереди батальона, выполнение этого приказа казалось практически невозможным.

По прибытии в Лиенц оказалось, что это значительный военный центр, имевший целый ряд бараков и лагерей. Занимавшие части должны были их очистить и надо было расквартировать батальон до темноты. Майор Лиск, со своей динамичностью приступил к этой задаче, которая была выполнена в очень короткий срок. Но это была первая из целого ряда новых проблем, которые требовали разрешения. Большинство из них стали ясными на следующий же день.

Там находились освобожденные пленные, беженцы, «осты», гражданские жители и, наконец, там находилась вся Казачья дивизия, которой надо было управлять.

Прежде всего, нужен был транзитный лагерь для всего отпущенного персонала, и это было организовано за очень короткий срок. Можете себе представить, что это было дело полиглотов, и лейтенант Монро с целой командой переводчиков был занят решением этих интернациональных проблем.

Возьмем 12 мая. Сколько людей прошло через лагерь: бельгийцев – 1, британцев – 3, голландцев – 2, французов – 108, итальянцев – 77, югославов – 8, румын – 3, русских – 105.

Из этого списка видно, что для обыкновенного солдата выполнение задачи было проблемой.

<…> Но, без сомнения, самую серьезную проблему представляла несчастная Казачья дивизия, в которой насчитывалось приблизительно: мужчин – 15 тысяч, женщин – 4 тысячи, детей – 2,5 тысячи, лошадей – 5 тысяч и, поверите ли, – 12 верблюдов.

Мужчины были разбросаны по своим частям, живя в палатках вдоль долины реки Дравы на протяжении 15 миль от Лиенца до Обердраубурга, а женщины и дети помещались в бараках лагеря около Лиенца.

Майор Дэвис был назначен офицером для связи при казачьем штабе, и его обязанность была попытаться заставить казаков подчиняться британским распоряжениям. Это была нелегкая задача, так как, хотя офицеры и старались помочь, но дисциплина в дивизии явно отсутствовала.

В таком положении они оставались до июня, когда пришло приказание отправить казаков обратно в Россию. Этого они все очень боялись и, следовательно, было сильное беспокойство и побеги. Так как эти лагеря не были за проволочным заграждением, не охранялись, то жителям нетрудно было бежать в горы, что многие и сделали, но это не упростило долга батальона погрузить оставшихся в поезда. После нескольких неприятных дней этот долг был выполнен: лагеря были освобождены от их жителей, но пять тысяч лошадей остались в этой местности и капитан Мак Нейл должен был проявить большую инициативу, чтобы найти пастбища для этого табуна. В конце концов, кони были рассеяны по всей Австрии, но прежде всего он выбрал коней для 8-го Аргильского батальона.

… Одна лошадь, из выбранных капитаном Мак Нейлом, о которой надо упомянуть, стала известной в С. М. Ф. беговых кругах. Это была гнедая кобылица, которую звали Катенька. Предполагали, что она чистокровная, но жокейский клуб Вены не сохранил полных сведений из-за пожара во время русских бомбардировок. Однако на бегах, организованных 46-й и 78-й дивизиями, она показала себя как настоящая чистокровная и принесла батальону десять побед за время 1945–1946 годов.

Она всегда была на своем месте и всегда красиво несла своего ездока, капитана Эвато – в 1945-м и капитана Джона де Бурга – в 1946 годах.

Сейчас она находится (март 1948 года) в Палтоллаче, Аргильшир, для развода.

А. Д. Малколм

Части союзников, производившие выдачу Казачьего Стана

В целях установить, какие именно войсковые части английской армии принимали участие в насильственной репатриации казаков и их семейств из южной Австрии, с берегов реки Дравы на ее течении от Лиенца до Обердраубурга, весной 1945 года и принимала ли в этом деле участие Палестинская бригада, я обратился с письмом, в котором просил помочь мне разобраться в этом, к английскому подполковнику А. Д. Малколму, который в то время командовал 8-м Аргильским Сутерландским шотландским батальоном, производившим насильственный вывоз 1 июня 1945 года из лагеря Пеггец.

От него я получил ответ, который, до некоторой степени, отвечает на поставленный мною вопрос. Вот текст этих документов в переводе на русский язык:

Июня 29, 1956 года.

Дорогой подполковник Малколм.

Как Вам хорошо известно, значительное число казаков антикоммунистов, согласно Ялтинскому договору, были выданы англичанами Советам в течение мая и июня 1945 года в южной Австрии, в районе Лиенца, и в лагерях вдоль обоих берегов Дравы между Лиенцом и Обердраубургом.

Я взял на себя задачу собрать исторический материал, касающийся обстоятельств этих выдач, и в течение последних 10 лет собрал значительное количество его.

Из Вашей книги «История 8-го Аргильского батальона, 1939–1947» я узнал, что задача по проведении репатриации в районе Лиенца была возложена на вышеупомянутый батальон.

Между тем, показания свидетелей указывают, что чины Палестинской бригады тоже принимали участие в репатриации в Лиенце, Пеггеце и в других пунктах вдоль Дравы. Мне известно, что команды, от Палестинской бригады были в то время посланы из Италии в южную Австрию с задачей находить евреев в этом районе и переправлять их в расположение бригады в Италию.

В интересах исторической правды я теперь обращаюсь к Вам, как историку и автору, с просьбой сообщить мне, что Вам известно касательно этой стороны (пункта), то есть, какие части Британской армии участвовали в этих операциях, участвовали ли в них чины Палестинской бригады или другие лица еврейской национальности, то ли от советской армии, то ли из местного населения.

Я буду Вам очень благодарен за сведения, которые Вы могли бы сообщить мне по этому вопросу.

Ваш Вячеслав Науменко

17 июля 1956 года.

Дорогой господин Науменко.

Я получил Ваше письмо от 29 июня. Насколько мне известно, единственными воинскими частями, принимавшими участие в репатриации казаков, расположенных в лагерях между Лиенцем и Обердраубургом, были части, составлявшие 36-ю бригаду, то есть 8-й Аргильский Сутерландский батальон, 5-й Королевский Вест-Кентский батальон и 5-й Ист-Суррейский батальон, хотя я не думаю, что последний из них принимал участие.

(Нам удалось достать историю 5-го Королевского Вест-Кентского батальона, из коей видно, что этот батальон участия в насильственной репатриации не принимал. Он в это время находился в другом районе. Историю 5-го Ист-Суррейского батальона достать не удалось.)

Я никогда не видел каких-либо частей Палестинской бригады в этом районе и никакие части ее не принимали участия в репатриации, как в ней не участвовали никакие лица еврейской национальности, откуда бы то ни было. Я надеюсь, что эти сведения будут Вам помощью.

Истинно Ваш А Д. Малколм

О чекистах среди шотландских солдат в лагере Пеггец

Выдержка из письма:

<…> По-видимому, в рядах английских солдат были вкраплены чекисты. Тому свидетельницей была моя жена.

Как-то, в дни выдач, группа госпитальных служащих из низшего персонала собралась на пороге кухни, выходившей прямо на улицу села Нусдорфа, по которой время от времени проезжали подводы с английскими солдатами. В группе была 18-летняя девушка-судомойка, успевшая уже побывать «всюду». Познакомившись с английской стражей, она разъезжала с солдатами на пойманных казачьих лошадях к опустевшему лагерю и назад к госпиталю. Она с жаром рассказывала о своих наблюдениях: «… и русские среди них, иродов, есть. Солдатами наряжены английскими. Они-то и стреляли прямо в людей. Чекисты, небось, – вот и стреляют по беззащитным людям. И всюду они шныряют. Уверена, что и в той группе есть, – указала она на стоящих во дворе. – А вот и эти, что проезжают».

– Чего уставился?! – крикнула она вдруг сидевшему в телеге, в английской форме. – Чего смотришь? Понимаешь, что я говорю? Отвечай сейчас же!

Тот, к которому она обратилась, улыбнулся и отрицательно покачал головою.

– Не понимаешь? – возмутилась девушка. – Брешешь!

Солдат засмеялся, а ехавшие с ним англичане с удивлением оглядывались, не понимая ни слова. Эту сцену наблюдала моя жена, находившаяся неподалеку.

Второй случай. Пока были еще свежи впечатления, одна женщина в лагере клятвенно заверяла, что настигший ее английский солдат (во время побоища на площади в лагере Пеггец) с резиновой палкой, ударяя ее со всей силы, приговаривал:

– Догнал-таки я тебя, проклятущая твоя душа! Не уйдешь! – и так избил, что попала она прямо в больницу.

Когда мы рассказывали потом в лагере об этом, то многие женщины подтверждали, что «английские солдаты» сплошь и рядом разговаривали между собою по-русски.

– Мы все на присягу пойдем за это, – говорили они. – Пусть только нас спросят!

Но, насколько мне известно, их никто об этом официально не спросил.

Ф. В.

Черчилль – Дэвис

Черчилль – Александер – Арбутнот – Мэссон – Малколм – Дэвис.

Большинство из этих фамилий почти никому из нас неизвестны, а между тем, все они принимали то или иное участие в трагедии казачества, происшедшей в 1945 году на реке Драве у города Лиенца.

Одни из них являлись творцами Ялтинского соглашения, на основании которого казаки и их семейства были выданы насильственно большевикам, другие делали распоряжение об этой выдаче, третьи являлись передаточной инстанцией этих распоряжений, четвертые были непосредственными исполнителями насилия.

Черчилль Уинстон – премьер-министр Великобритании. Совместно со Сталиным и Рузвельтом подписал соглашение в Ялте, на основании которого последовала насильственная репатриация и кровавая расправа с теми, кто не желал добровольно возвращаться в СССР.

Александер – лорд Англии, фельдмаршал (в то время генерал, командовавший 8-й британской армией, в районе которой оказались казаки). Это к нему тщетно обращался генерал П. Н. Краснов с письмами: ответа он не получил и одним из первых был выдан большевикам.

Арбутнот Р. К. – генерал-майор, начальник 78-й британской дивизии, в которую входили 1-я Гвардейская, 11-я и 36-я пехотные бригады. На эту дивизию была возложена задача произвести разоружение частей, находившихся в Каринтии (Кэрнтене) и в Восточном Тироле.

Эта дивизия имела отличительный нарукавный знак – секиру без рукоятки, желтую, на черном фоне. В истории батальона по поводу этого знака говорится так: «Это был тонко начерченный символ, который должен был прославиться от Алжира до Каира и от Сиракуз до Клагенфурта».

Нам неизвестно, прославился ли он в других местах, но мы знаем, что в районе Клагенфурта он прославился насилием над беззащитными людьми у Лиенца.

Мэссон Джофри – командир 36-й пехотной бригады, в которую входили: 8-й Аргильский Сутерландский батальон, Королевский Вест-Кентский батальон и 5-й Суррейский батальон. Это он отдал распоряжение командиру 8-го Аргильского Сутерландского батальона об ответственности того за разоружение Казачьей дивизии, то есть группы Походного атамана Доманова, направленной англичанами в район Лиенц – Обердраубург.

Малколм А. Д. – подполковник, командир 8-го Аргильского Сутерландского шотландского батальона, чины которого производили насилие над обезоруженным и беззащитным населением Казачьего Стана у Лиенца.

Отличительный знак батальона: узкая поперечная полоса с белыми и красными квадратами, расположенными в шахматном порядке в два ряда.

Дэвис В. Р. – майор, офицер 8-го Аргильского батальона, назначенный для связи со Штабом Походного атамана. На него была возложена задача «попытаться заставить казаков подчиняться британским распоряжениям». Он был непосредственным исполнителем распоряжения о вывозе 28 мая офицеров Стана «на конференцию», насилия и избиения 1-го июня на площади лагеря Пеггец и насильственного вывоза в последующие дни из лагерей на реке Драве.

Должно отметить, что «долг британского офицера» он выполнил ревностно и с усердием, достойным лучшего применения.

Пережившие трагедию 1 июня 1945 года в лагере Пеггеце говорят, что в некоторых случаях Дэвис обращался к своему непосредственному начальнику, командиру батальона подполковнику Малколму, который накануне и в день трагедии в Пеггеце несколько раз приезжал туда лично.

К вышесказанному надо добавить, что из истории 5-го Аргильского батальона, мы видим не только то, что насильственную выдачу у Лиенца производили чины этого батальона, но и то, что они знали, что выдают людей на ВЕРНУЮ СМЕРТЬ. Это свидетельствует подполковник Малколм на странице 252 своего труда, говоря: «Сдача их союзникам означала для них транспортацию в Россию, и, следовательно, СМЕРТЬ».

В. Г. Науменко

Письмо У. Черчиллю и ответ на него

26 ноября 1953 года

Его Высокопревосходительству сэру Уинстону Черчиллю, премьер-министру Королевства Великобритании и Северной Ирландии. Лондон.

Сэр.

В феврале 1945 года в Ялте Вами, Ф. Д. Рузвельтом и Иосифом Сталиным было подписано соглашение, на основании которого были репатриированы бывшие солдаты Красной Армии и бывшие граждане СССР, вывезенные немцами или добровольно оставившие свою Родину.

Возможно, что Вам неизвестно как ревностно проводилось в жизнь это Ваше постановление непосредственными исполнителями Вашей воли и каковы были последствия этого для тех, кто на родину возвращаться не желал, почему я и позволяю себе препроводить Вам три первых выпуска «Сборника материалов о выдаче казаков в 1945 году в Лиенце и в других местах», в которых достаточно ярко описано то, что происходило тогда в Австрии на берегу реки Дравы.

Эти три выпуска Сборника высылаются Вам почтового бандеролью одновременно с настоящим письмом.

Дальнейшие материалы собираются для беспристрастного историка, который воздаст по заслугам каждому из тогдашних вершителей судеб народов.

Если бы Вы пожелали иметь дальнейшие выпуски Сборника таких материалов, то прошу Вас поставить меня об этом в известность, и они будут Вам высылаться по мере выхода из печати.

Прошу простить, что эти документы высылаются на русском языке, но полагаю, что если Вы заинтересуетесь их содержанием, то найдете возможность прочесть их на английском языке.

Уважающий Вас Вячеслав Г. Науменко, атаман Кубанских казаков

Британское посольство, Вашингтон. Марта 10, 1954

Дорогой мистер Науменко.

Меня просили Вас поблагодарить за Вашу акцию, выразившуюся в посылке премьер-министру трех номеров журнала под заголовком: «Сборник материалов о выдаче казаков в Лиенце и в других местах в 1945 году».

Акция Ваша в этом отношении была весьма оценена.

Искренне Ваш, Петр Маршал, личный секретарь посла Ее Величества