Текст книги "Кровавый триумф Восходящего Солнца (СИ)"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

  – Кому ты веришь, Джим, мне – или это лживой шлюхе? – прошептал Мартин. Хеллборну показалось, что глаза адмирала наполнились слезами. – В ее словах нет ни капли правды, и ты знаешь это. Она нас всегда обманывала – и тебя, и меня. Всегда. Вот и сейчас...

  – Хватит, – Патриция подняла пистолет и приставила его к голове диктатора. – Я сама сделаю это. Джеймс обещал мне. Верно, Джеймс?

  – Нет, – наконец-то произнес Хеллборн, и это короткое слово, должно быть, прозвучало в ушах свидетелей как взрыв атомной бомбы. Нет, не это слово они ожидали услышать. Лица всех присутствующих – и адмирала Мартина, и Патриции, и других заговорщиков – обратились к нему, и на лицах этих отразились самые сложные и смешанные чувства.

  «Господи боже мой, какой же я болван. Давно следовало догадаться. Стареешь, Джим, продолжаешь стареть. Вернуться домой, выиграть войну – и в отставку, на пенсию, окончательный расчет, пусть даже без выходного пособия».

  Теперь, после всего, что он узнал, услышал, увидел, понял и осознал, Цель Номер Один – выбраться из этой комнаты живым. Живым и невредимым.

  Эти люди, манди, мандрагорцы, зеркальные двойники – хотят убить другого зеркального двойника? Прекрасно. Пусть убивают. Это не его старый друг адмирал Мартин М.Мартин, это злобный брат-близнец, черный человек, темное отражение в зеркале, тиран, палач и диктатор. Если он должен умереть – пусть умрет. Джеймса Хеллборна это не касается. Это не его дело.

  Не его война.

  – Нет, – спокойно сказал Джеймс Хеллборн. – Не так. Не в голову. В сердце.

  – Но почему... – начала было Патриция, пистолет в ее руке дрогнул.

  – Стреляй-ему-в-сердце, – хладнокровно повторил Хеллборн. – Делай, что я говорю.

  Генерал-майор Бладфильд пожала плечами, изменила прицел и нажала на гашетку. ХЛОП!

  В глазах адмирала Мартина (Мартина Номер Два, не забывай об этом!) все еще стояли слезы, когда он падал лицом вниз, на мягкий персидский ковер.

  – Все, – выдохнула Патриция, и с ее губ сорвался истерический смешок. Потом она бросила пистолет на ковер и повернулась к своим сообщникам: – Господа, вы знаете, что делать.

  – Что мы скажем народу? – неожиданно спросил один из них. – По-моему, единственный пункт, который мы не успели обговорить.

  – Как обычно, – ухмыльнулась старая добрая «Пати-Блади». – Что говорят в таких случаях? Адмирал Мартин предал республику, но был вовремя разоблачен настоящими патриотами, бла-бла-бла.

  – Нет, – снова заговорил Хеллборн. – Не так. Адмирал Мартин был и оставался до самой смерти самым преданным патриотом республики. Поэтому его убили банги. Именно так. Бенгальские агенты проникли в самое сердце Мандрагоры и нанесли коварный предательский удар. В самое сердце. Мы сможем похоронить его в открытом гробу, поставить почетный караул, организовать прощание с народом. Может быть, даже положим в ледяной мавзолей, как древнего антарктического героя.

  Восторг, уважение, восхищение, преданность и готовность идти до конца – вот какие чувства теперь читались на лицах и в глазах заговорщиков. Патриция бросилась к Хеллборну, повисла на шее и расцеловала в обе щеки.

  – Да, Джеймс, именно так! Никто из нас не смог бы придумать лучше. Все слышали? Вперед!

  Они вернулись в главный зал той же дорогой, какой пришли в кабинет адмирала. В одном из углов обнаружилась прежде незамеченная Хеллборном трибуна. Патриция практически вытолкнула его на трибуну, а сама схватила микрофон и тяжелый пульт с разноцветными кнопками, от которого тянулись толстые провода. ЩЕЛК-ЩЕЛК – и багровые сумерки сменились обычным ярким электрическим светом.

  – Внимание! – воскликнула Патриция. – Всеобщее внимание!

  Взоры всех гостей мало-помалу обратились на нее.

  – Слушайте, слушайте все! – продолжала она. – Десять минут назад адмирал Мартин, наш лидер и полководец, пал смертью храбрых, сраженный предательскими пулями бангов!

  Почти единодушный вопль ужаса и изумления был ей ответом.

  – Молчание! Слушайте, слушайте все! Наш командир погиб, но мы продолжаем войну! Адмирал Мартин умер, но он оставил достойного наследника! Леди и джентльмены, сограждане и союзники, братья и сестры по оружию! Приветствуйте его! Отец отечества, спаситель республики, dictator in perpetuum, генерал-капитан наших армий, лорд-протектор Альбании, Антарктики и Америки! Аве, Император, Джеймс Хеллборн! ХЕЛЛБОРН И МАНДРАГОРА!

  И десятки, если не сотни голосов, отозвались, точно эхо:

  – Хеллборн и Мандрагора!

  – Хеллборн и Мандрагора!

  – ХЕЛЛБОРН И МАНДРАГОРА!

  – HELLBORN AND MANDRAKE!

  – HELL-BORN-AN-MAN-DRAKE!

  – HELL-BORN-AN-MAN-DRAKE!

  В этот самый момент Джеймс Хеллборн как будто увидел себя со стороны – в другом зале, в другом городе, в другой стране, в другом мире, восемнадцать лет назад. И Патриция была где-то рядом. Только другой человек в черном мундире находился в центре всеобщего внимания:

  – ФРАНКО! ФРАНКО! ФРАН-КО! ФРАН-КО!

  И другой голос объявил:

  – Его Превосходительство Герцог Алжира, Верховный Главнокомандующий Легионов, Генералиссимус Спаги и Президент Солдатской Республики, Франциско Первый, Франко, Диктатор!

  И молодой Джеймс Хеллборн, иронически наблюдающий за происходящим – «Жаль, я так не умею – быть бы и мне герцогом, маршалом, диктатором».

  «Берегитесь своих желаний», – сказал кто-то из мудрецов прошлого, – «они имеют свойство исполняться».

  От восторженной и ликующей толпы отделилась Надежда Стеллер, приблизилась к нему и опустилась на одно колено:

  – Милорд-протектор! Позвольте мне первой вручить вам верительные грамоты и протянуть руку дружбы!

  Она подошла так близко, что Хеллборн смог заглянуть ей в глаза и увидеть свое отражение в ее зрачках.

  Увидеть зазеркального Джеймса Хеллборна.

  И этот человек ему совершенно не понравился.

   Глава 27 – Люди в кабинетах и самолетах -

"В конце концов им наплевать... был бы диктатор...

– Позвольте, позвольте, – значит, с этой минуты я превращаюсь в Петра Петровича Гарина?

– Желаю успеха. Наслаждайтесь полнотой власти. Все инструкции на письменном столе... Я – исчезаю...

Гарин, так же, как давеча в зеркало, подмигнул своему двойнику и скрылся за дверью".

Алексей Толстой, «Гиперболоид инженера Гарина».

* * * * *

Фамке ван дер Бумен появилась на пороге его кабинета примерно 60 часов спустя.

– Я была уверена, что ты про меня забыл, – сказала она, приземляясь в ближайшее кресло. – Боже, храни протектора! Или это должно звучать как-то иначе?

– Меня привели к присяге, – поведал Джеймс Хеллборн. – Прямо здесь, на вершине черной пирамиды, при свете факелов. Под моей левой рукой лежала черная книга с пентаграммой на обложке, а клятва завершалась словами – «...и да поможет мне князь мира сего».

– Ничего не понимаю, – призналась Солнышко. – Так кому они поклоняются? Любимому персонажу твоего любимого ван ден Вондела? А как же это святилище, которое мы видели в его – в твоей квартире?

– Все просто, – сказал Джеймс. – Сатанизм – старая государственная религия. Для народа и дипломатии. Разумеется, местный сатанизм отличается от русского или американского, как одна версия христианства отличалась от другой. И уж конечно, ничего общего с сатанистами нашего родного мира.

– Я знала нескольких, – вспомнила Рыжая. – Безобидные чудаки, как правило.

– Аналогично, – согласился Хеллборн и продолжил. – Сатанизм для простого народа. Аристократия позволяет себе идти дальше и балуется с египтянским пантеоном и прочими демонами войны и чумы.

– Вот оно что, – понимающе кивнула Фамке. – А что еще? Наслаждаешься властью?

– Издеваешься? – нахмурился новоявленный диктатор Мандрагоры. – Выживаю. К счастью, работы пока немного. Похоже, что это хорошо устроенное государство, отлаженный механизм. Смена вождя не привела к глобальным потрясениям. Что же касается работы – надеюсь, нигде пока не напортачил. Время от времени напоминаю аборигенам, что я недавно вернулся с холода. И если я чего-то не помню или не знаю – значит, так и должно быть.

– Из холода в холод, – пробормотала Солнышко.

– Вот, смотри, – оживился он. – Перед тобой ко мне заходил вексиллограф...

– Кто?! – не сразу поняла Рыжая.

– Специалист по флагам, – пояснил Хеллборн. – Похоже, у него была назначена встреча еще с адмиралом Мартином. Принес проекты новых государственных флагов и боевых штандартов. Не знаю, он так странно на меня смотрел... Как будто хотел что-то сказать... Как будто он тоже заблудился здесь. Но я так и не решился спросить. Просто одобрил все его проекты. Все сразу. Как видишь, мне не поручают ничего важного, – продолжал Хеллборн. – Складывается впечатление, что я – декоративная фигура.

– Ты в этом сомневался? – усмехнулась Фамке.

– Я не могу забраться к ним в головы и прочитать их мысли, – прошептал Джеймс. – Но если так – еще одна причина не задерживаться здесь.

– Бежать хотел? – снова усмехнулась она. – Один? Без меня?!

– Я про тебя не забыл, – надулся Хеллборн. – Между прочим, я приказал усилить охрану и снабдить тебя всем необходимым.

– А толку-то? – презрительно заметила Фамке. – Я прошла через них в два счета – как только у меня появилось такое желание.

– Где ты взяла униформу? – поинтересовался Джеймс.

– Там, внизу, всегда как минимум одна девушка дежурит, – напомнила Рыжая. – Я заманила одну из них в квартиру...

– Не желаю ничего слушать!

– ...а пока она плескалась в ванной, взяла ее мундир и сбежала, – хладнокровно продолжала Фамке. – Парик нашла в шкафу, фальшивые документы – в одном из сейфов... и не только.

– А про это я хочу услышать, – насторожился Хеллборн.

– Вот, смотри, – она раскрыла принесенную с собой папку и принялась раскладывать на столе бумаги, фотографии и карточки. – Узнаешь этого парня?

– Еще один покойник! – простонал Джеймс.

– Как бы не так! – хихикнула Фамке. – Не в этой вселенной. Жив и здоров. Генерал-губернатор этой провинции, – она развернула перед ним карту. – Вот здесь находится его штаб-квартира. А знаешь, чем примечательна эта провинция? – Рыжая сделала многозначительную паузу и выложила на стол еще десяток документов. – У меня сложилось твердое убеждение, что именно из этой провинции по всей мандрагорской зоне влияния распространяются египтянцы.

– Далековато от столицы, – заметил Хеллборн. – Неужели портал?

– Почему бы и нет? – она пожала плечами.

– Если портал ведет в мир, населенный египтянцами, то вряд ли он приближает нас к дому, – добавил Джеймс. – Но человек, знакомый с одним порталом, может знать про другие... За эти дни я трижды обыскал кабинет адмирала, все его сейфы и личные апартаменты. Ничего. Пусто. Поэтому, на данный момент – это наш лучший шанс. – Хеллборн откинулся на спинку кресла и прикрыл ладонью глаза. На какую-то секунду. – Вот тебе новый пропуск. Встречаемся на аэродроме. Вот на этом.

– Мы не можем поехать туда вместе?

– Я должен попрощаться, – криво усмехнулся диктатор Мандрагоры. – И будет лучше, если ты не станешь маячить перед глазами людей, с которыми я собираюсь попрощаться.

– Как скажешь, – кивнула Фамке. – И если встретимся...

– ...а нет – так мы расстались хорошо.

Как только полковник Солнышко оставила его кабинет, Джеймс поднял телефонную трубку:

– Патриция? Ты не могла бы зайти ко мне на минуту? Это очень важно и очень срочно.

– Читай вслух, – сказал она, когда генерал-майор Бладфильд предстала перед его очами.

Патриция развернула предложенный документ:

– "Все, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства.

Подпись:

Джеймс Хеллборн, лорд-протектор Мандрагоры.

15 февраля 1925 года от успешного искушения Иисуса Христа".

– Поздравляю, леди-протектор pro tempore, – добавил Джеймс.

– Но... почему? – Патриция казалась удивленной.

– Мне нужно срочно уехать. На несколько дней. Скажем так, закрыть одну проблему из прошлой жизни, – спокойно сказал Хеллборн.

– Мы должны планировать дальнейший ход войны, генеральное наступление, – теперь она выглядела не только удивленной, но и растерянной.

– Вы справитесь, я в этом не сомневаюсь, – уверенно заявил диктатор. – Вы обходились без меня много лет – продержитесь еще несколько дней. А потом я вернусь, и все будет по-прежнему. Даже не сомневайся в этом.

– Хорошо, если ты этого хочешь...

– Хочу? Отнюдь. Просто есть вещи, над которыми не властен даже я, – надменно усмехнулся Джеймс Хеллборн.

«Только не переиграть!»

В аэропорту его ждал красивый пассажирский лайнер, украшенный государственной символикой – пока еще старого образца. У трапа стоял застыли суровые люди в черных мундирах под командованием самого коммандера Артура Воллмэйкера.

– Мы прибыли сюда, как только получили ваши приказы, милорд протектор, – щелкнул каблуками «король Артур».

– Очень хорошо, коммандер, – кивнул Хеллборн. – Все на борт. Отправляемся немедленно.

– Так точно, сэр.

В пассажирском салоне со всеми удобствами уже расположилась Фамке ван дер Бумен – и не только она одна.

– Я не могла оставить ее здесь, – шепнула Фамке, кивнув на Иду верх Нест. – У меня рука не поднялась. То есть наоборот.

– Опять накачала ее снотворным? – шепнул в ответ Хеллборн.

– Нет, она заснула просто так.

В салон заглянул командир корабля:

– Мы готовы, сэр. Все на борту. Люки задраены.

– Можете взлетать, капитан.

– Так точно, сэр.

Не прошло и пяти минут, как самолет оторвался от земли и взял курс на север.

Джеймс Хеллборн поудобнее устроился в кресле. Прекрасная возможность как следует выспаться. В последние дни он не мог себе этого позволить.

Как странно, подумал он, засыпая. Весь этот мир, все эти люди, все эти ожившие покойники. Артур, Патриция, Надя... Особенно Надя.

Он уснул и ему приснилась другая девушка с русским именем.

Глава 28 – Ноябрь проклятый, день месяца – пятый.

Ноябрь проклятый,

День месяца пятый,

Измена, и порох, и план;

И повода нету

Чтоб заговор этот

Покинул сердца англичан.

В безлунные ночки

Три с порохом бочки –

А может быть даже и пять –

Сложили в подвале и дружно взорвали,

И камни давай собирать!

* * * * *

Претория, Новая Голландия, Белголландская Империя.

5 ноября 1943 года.

За четырнадцать с лишним лет до описываемых событий.

* * * * *

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ВЕЛИКУЮ АЗИАТСКУЮ КОНФЕРЕНЦИЮ!» – гласил разноцветный плакат, растянутый над входом в кафетерий. Синие, белые и оранжевые тона доминировали, мужественные люди протягивали друг другу руки на фоне летящих самолетов и дирижаблей. Аналогичными плакатами были украшены все этажи Преторианского Дворца Имперских Конгрессов.

«Так себе плакат, могли бы и получше нарисовать», – подумал Джеймс Хеллборн, занимая столик в традиционном дальнем углу. – "Нет чтобы написать «Приятного аппетита!»

Хотя с едой здесь все было в порядке. По такому поводу у коммандера Хеллборна даже появилась новая мысль: провести серию террор-бомбардировок в сельскохозяйственных районах Новой Голландии. И не ограничиваться при этом банальным тротилом. Надо сбрасывать капсулы с саранчой. Первая египтянская казнь...

В данный час кафетерий практически пустовал – человек пятнадцать за всеми столами, не больше. Немногие гости могли себе позволить проявить неуважение и покинуть аудиториум, где произносил речь очередной Друг и Союзник белголландских народов. Корветтен-капитан Джейсон ван Хельсинг – мог. Мог сидеть за столиком в углу и смотреть в окно, откуда открывался прекрасный вид – нет, не на город, всего лишь на восточное крыло дворца. Гигантская подкова из стекла и бетона. Мило, но ничего особенного. В конце 30-х такие башни строили во многих мегаполисах Светлого Запада...

– Я только что видела турка, – произнес кто-то над его ухом и заставил временно забыть про белголландскую архитектуру.

– Ничего удивительного, – рассеянно пробормотал Джеймс. – Ведь это азиатская конференция. Посмотри хотя бы на людей в этом зале. Кого здесь только нет. Вьетнамцы, китайцы, филиппинцы.

– Ты не понял. Турка. Турок здесь, – повторил тот же голос, в то в время как его владелец – владелица, если быть совсем точным – опустилась на стул напротив Хеллборна.

У Джеймса появилось странное желание – немедленно подавленное, впрочем – поправить прядь волос над ее ухом, потом прижать ее к груди и поцеловать в лоб. Примерно в таком порядке. Хеллборн время от времени спрашивал себя – что он в ней нашел? Самый простой ответ – она слишком напоминала ему Мэгги. Еще одна азиатская богиня войны. Катьяяни – шестая форма Деви Дурги. «Это новая эпоха, Джимми-бой», – мог бы сказать по такому поводу генерал-капитан Фуллбокс. – «Каких-нибудь двадцать лет назад за косоглазую жену тебя могли вышвырнуть из приличного общества». Нет, не за эту. Если говорить о внешности – практически ничего общего с маньчжурской принцессой. Кэтрин Макдональд можно было легко принять за старую добрую англичанку – она и была таковой, дочерью английского офицера. Если бы только не кофейная кожа, унаследованная от матери-индианки. И красная точка над переносицей – «бинду», «третий глаз», традиционное украшение индийских женщин. Дитя двух миров. Она слишком долго колебалась с выбором.

В другое время, в другом месте, в другом мире у них все могло бы получиться – но не здесь и не сейчас. И слишком поздно жалеть об этом.

Или нет?..

– Турок здесь, – еще раз повторила капитан Кэтрин Макдональд и тряхнула волосами цвета вороньего крыла. Ей очень шла эта прическа, простое армейское «каре». – Я только что его видела, в коридоре, этажом ниже, и сразу же узнала. Ошибки быть не может.

– О ком речь? – вздохнул Хеллборн, прогоняя прочь печальные мысли о других временах и других мирах.

– Вестерлинг, Рэймонд Вестерлинг. Он же Турок, – пояснила она. – Неужели никогда не приходилось слышать?

– Я слушаю тебя прямо сейчас, – пожал плечами коварный альбионец.

– Родился в Константинополе, в 1919 году, – заговорила она скучным голосом – таким обычно сообщают важные, но скучные факты. – Отсюда и прозвище. Четвертое поколение голландских экспатов-ювелиров. Юный Рэй получил прекрасное образование. Английский, французский, турецкий, греческий и еще несколько языков – разве что голландского среди них не было. Забавно, верно? Должен был унаследовать семейный бизнес, но в 1940-м неожиданно явился в белголландское консульство – «хочу воевать за родину предков». Его проверили по всем каналам, выдали паспорт и отправили в Нидерланды. Потом – специальная подготовка в оккупированной Шотландии. Военная разведка, секретные операции по всей Евразии. Раскрыл и уничтожил несколько наших агентурных сетей на Цейлоне и в Индонезии. Опасный человек, короче говоря. И вот он здесь.

– Как и мы, – хмыкнул Джеймс. – Думаешь, он здесь по нашу душу?

– Не знаю, – пожала плечами Катя, – но надо быть готовыми ко всему.

– Мы и так готовы, – напомнил Хеллборн.

– Теперь еще и к этому, – уточнила она. – Ко встрече с капитаном Вестерлингом. Между прочим, ты заметил? Парень за соседним столиком бросает слишком частые взгляды в нашу сторону.

– Ничего страшного, – усмехнулся Джеймс. – Он просто восхищается тобой. Только не решается подойти и завязать знакомство. Очевидно, не хочет связываться со мной.

– Я серьезно, – Катя нахмурилась и свела брови – они почти уперлись в красную точку-бинду. – И пялится он вовсе не на меня, а на тебя.

– Неудивительно, – снова вздохнул посерьезневший Хеллборн. – Ты все правильно заметила. Он на меня пялится. Старый знакомец. Пялится на меня, но не решается подойти из-за тебя. Ладно, нет смысла избегать разговора с ним.

– Враг? – насторожилась она.

– Я бы так не сказал, – ответил Хеллборн. – Но и не друг. Старый знакомец. – Как раз в этот момент Джеймс наконец-то встретился взглядом с этим парнем за соседним столиком – и тот все правильно понял, хотя всегда был редким тугодумом.

– Какая неожиданная встреча, – сказал «старый знакомец», подойдя к столику Хеллборна. – Не ожидал встретить вас здесь.

– Как и я вас, – парировал Джеймс. – Это ведь азиатская конференция, господин Новосельцев.

– Большая половина России находится в Азии, – сухо напомнил собеседник. – Мы такие же азиаты как и вы, герр ван Хельсинг.

– Туше, – беззлобно ухмыльнулся «корветтен-капитан ван Хельсинг». – Присаживайтесь, Евгений. Вы, я вижу, покинули Халистанский иностранный легион?

Русский шпион щеголял в белголландском мундире с Андреевским флагом над шевроном. Впрочем, в этом дворце все носили белголландские мундиры. В том числе Джеймс Хеллборн (с оранжевым Принсенвлагом) и Кэтрин Макдональд (с тигром «Азад Хинд»).

– Халистанцы не обещали ничего, кроме хорошей зарплаты, – поведал Новосельцев. – Ваши соотечественники обещают нам будущее...

– Мои соотечественники, – фыркнул Хеллборн. – Нет нужды притворяться, tovarishch. Здесь все свои.

– В таком случае, ты не представишь меня своей даме?

– Разумеется, – согласно кивнул Джеймс. – Знакомьтесь. Майор Евгений Петрович Новосельцев, наш добрый союзник из СМЕРШа. Капитан Катя Макдональд, из «Свободной Британии».

– Катя? – переспросил советский разведчик. – Признаюсь, я приятно удивлен. Не каждый день встретишь английского офицера с таким именем. Ваша семья имеет какое-то отношение к России?

– Только к Британской Индии, – рассмеялась капитан Катьяяни. – Просто мое индийское имя не каждый может выговорить. Джеймс, например, даже не пытается. Вот и приходится его сокращать.

– Узнаю старого доброго Джеймса, – покачал головой Новосельцев. – Между прочим, что ты здесь делаешь, Джеймс? Только давай без твоих обычных плоских шуток. Мне некогда, честное слово.

– Некогда? У тебя полным-полно времени, – заметил Хеллборн. – Целых полчаса, чтобы убраться отсюда. Как можно дальше.

– Вот оно что, – протянул русский. – Я правильно понимаю, что через полчаса здесь станет слишком жарко?

– Температура окружающей среды, несовместимая с живой материей, – зевнул Хеллборн. – Так что вперед, топай к ближайшему выходу. «Спасибо» можешь не говорить. Не сейчас. Скажешь при следующей встрече. Чувствует мое сердце, что она у нас не последняя.

– Я могу сказать «спасибо» прямо сейчас, – пожал плечами Новосельцев. – От меня не убудет.

– Старый добрый Евгений, – осклабился Хеллборн. – Не желает оставаться в долгу.

– Что бы я без тебя делал? – развел руками русский.

– Вот именно. Я твой ангел-хранитель, – напомнил Джеймс. – Уже третий раз спасаю твою шкуру. Остров Черепов, Карфаген, и вот сегодня опять.

– Избави Господь от таких ангелов, – нахмурился собеседник. – Если этот день будет хоть немного напоминать ту ночь в Карфагене...

– Ты еще здесь? – перебил его Хеллборн. – Двадцать пять минут. Двадцать четыре минуты пятьдесят девять секунд...

– Приятно оставаться, Джеймс. Был раз познакомиться, Катя. Надеюсь, мы еще встретимся.

– Аналогично, – капитан Макдональд была сама вежливость.

– Пора и нам, – констатировал Хеллборн, когда русский скрылся за углом. – Судя по расписанию, с минуты на минуту начнется выступление маршала Лол Нона. Я просто обязан испортить ему представление. Сама понимаешь...

Катя была сама вежливость, она не стала отпускать глупые шуточки про Войну за Ухо Хеллборна. Только молча кивнула.

Дверь – коридор – лифт – подвальный этаж – коридор.

– Обрати внимание – вся охрана куда-то подевалась, – мимоходом заметил Джеймс. – Беспрецедентные меры безопасности. Хм. Так и есть, беспрецедентные. Такое количество важных гостей – и их практически никто не охраняет.

– Мой белголландский агент об этом позаботился, – отозвалась Катя. – Как я и обещала. Нам никто не помешает.

– Да будет так. Тогда поторопимся, – Хеллборн посмотрел на часы. – Мы зря побеспокоили твоего агента. Могли бы уйти и через парадный выход, вслед за майором Новосельцевым.

– А как же взрывчатка? – удивилась она. – Где заряд? Как ты собираешься его инициировать?

– Часовой механизм, – первым делом Джеймс ответил на последний вопрос. – А взрывчатка – она везде.

– Что значит «везде»? – не поняла Катя.

– Везде, – повторил Хеллборн. – Отдельно взятые кирпичи, бетонные блоки, стальные трубы по всему зданию – это не совсем кирпичи или бетонные блоки, а чистый беллонит. Беллонит – величайшее изобретение ХХ века. Практически неограниченный срок хранения, даже в этом климате, даже под открытым небом.

– Я перестала что-либо понимать, – призналась капитан Макдональд и остановилась как вкопанная, за какой-то метр до очередного поворота. Джеймсу пришлось последовать ее примеру. – Какие еще кирпичи?!

– Когда закончилось строительство этого дворца? – вопросом на вопрос ответил Хеллборн. – В 1937-м, верно? Это был долгоиграющий план. Главный архитектор, подрядчик и еще несколько человек в управлении строительной компании работали на альбионскую секретную службу. Все здание – одна огромная бомба. Механизм можно запустить откуда угодно – из любой электрической розетки или распределительного щита. Собственно, он уже запущен. Я его запустил, из туалета, за несколько минут до твоего появления в кафетерии. У нас осталось примерно двадцать минут. Отличный план, верно? Гай Фокс был жалкий неудачник. А у нас все получится!

– Это вряд ли, Джеймс, – она покачала головой. – Рэй, ты все слышал?

Из-за поворота появился Вестерлинг, с автоматом наизготовку. Пижон.

– Да, я все слышал, – парень действительно говорил по-голландски с ужасным акцентом. И слишком правильная «школьная» грамматика. Прилежный ученик.

– Тогда поторопись, – приказала Катя. – Надо срочно начать эвакуацию. Ну, не стой как истукан! Беги!

– Ты справишься сама? – на всякий случай уточнил «Турок». Смотри-ка, даже не обиделся. Сразу видно, что парень рос в космополитичном Константинополе. Настоящий белголландец не стал бы терпеть такой поведение от евразийской полукровки.

– Да, да, справлюсь! Беги!

И Вестерлинг побежал. Быстро побежал. Хороший мальчик, послушный.

– Вот и все, Джеймс, – добавила Катя. – Конец пути.

Хеллборн только поморщился. К чему эти дешевые театральные эффекты? Впрочем, в этот раз он может позволить себе немного подыграть ей.

Подыграть, но переиграть!

– Это ты всех убила, – спокойно произнес Хеллборн. – Тогда, в лагере. И Транга, и Штайнера, и остальных. Я только не мог понять, почему ты мне позволила уйти.

– Пожалела, наверно, – Катя пожала плечами.

– Сказала бы еще – «ты мне понравился», – фыркнул Хеллборн. – Все было гораздо проще. Ты должна была втереться ко мне в доверие.

– Опять ты все испортил, – в свою очередь усмехнулась она. – Я как раз и собиралась сказать – «ты мне понравился». Между прочим, ты мне на самом деле понравился.

– Это мне льстит, безусловно, – важно кивнул Джеймс. – Если бы ты еще говорила правду...

– Время от времени все мы говорим правду, – глубокомысленно заметила она.

– Хорошо сказано, – одобрил Хеллборн. – Ты не будешь против, если я стану тебя цитировать?

– Это вряд ли, Джеймс, – повторила Катя. – Ты просто не проживешь так долго, чтобы успеть меня процитировать.

– А почему, собственно? – спросил Джеймс. – Еще не поздно взять и тихо-мирно разойтись в разные стороны. Каждый своей дорогой.

– Никакой дороги, Джеймс. Я же сказала – конец пути.

– Сколько пафоса!

– Да, это мы все умеем, – согласилась она. – Между прочим, я беременна.

– Самая интересная новость, услышанная мной сегодня, – признался Хеллборн. – Ты уверена?

– Не в первый раз, – по ее лицу пронеслась легкая тень.

– И кто же счастливый отец?

– Боюсь, этого ты не узнаешь уже никогда, – Катя отрицательно качнула головой.

– Ну почему же? Вот еще один повод мирно разойтись, – заметил Джеймс. – Скажу откровенно, мне трудно будет стрелять в беременную женщину. Знаешь, всякое приходилось делать, война не первый день идет, но должны же быть какие-то границы приличий!

– Не волнуйся, – улыбнулась она. – Тебе и не придется в меня стрелять. Я просто не позволю тебе этого сделать.

Они выхватили оружие практически одновременно.

ЩЕЛК! ЩЕЛК!

ЩЕЛК! ЩЕЛК!

– Ты копался в моем пистолете! – поняла капитан Катьяяни.

– А ты в моем! – восхитился Хеллборн. – Вот почему ты отпустила Вестерлинга – надеялась справиться самостоятельно! Даже и не пойму сразу – кто из нас кого перехитрил? Ну что ж, что ни делается – все к лучшему! Вот еще один прекрасный повод мирно разойтись. – Он бросил бесполезное оружие на пол. – Сама подумай – это знак свыше! Даже небо, даже Аллах не хочет, чтобы мы с тобой убили друг друга!

– Пути Аллаха неисповедимы, – ответила Катя и вытряхнула из рукава мундира запасной пистолет.

Но Хеллборн успел раньше.

На этот раз осечки не было. Только Катя промахнулась, а Джимми попал. Прямо в красную точку-бинду. В третий глаз, который подмигнул ему кровавым зрачком, в то время как два других глаза закатились и захлопнулись – навсегда.

Беременна, как же, подумал он, стоя над трупом. Грязная обманщица. Она просто захотела напоследок испортить ему настроение. Не думай об этом. Она была врагом. Предательница, убийца и чудовище. Полковник Транг был застрелен в затылок. Еще один «клеман», пять миллиметров, любимое оружие белголландских ассассинов. Доктору Штайнеру перерезали горло. Эти люди относились к ней, как к родной дочери, а она предала их всех. Пусть отправляется к червям. Лживая сука.

«Время от времени все мы говорим правду».

Хеллборн едва удержался от страшного соблазна – как следует прощупать ее живот. Может быть даже воспользоваться ножом, заглянуть внутрь и убедиться...

Просто повернись и уходи отсюда. И не думай об этом.

Так он и сделал.

Джеймс Хеллборн уже выходил из подземного лабиринта, когда прогремел взрыв.

Разумеется, никакой взрывчатки в балках и перекрытиях. Дворец Имперских Конгрессов строили честные белголландские инженеры. Среди них не было шпионов и предателей. Хеллборн мог гордиться собой – такая неуклюжая история, но Катя и Вестерлинг все равно купились.

Взрывчатка была заложена в один-единственный полицейский броневик, стоявший у ворот дворца. Как раз там, где должны были проходить поспешно эвакуируемые высокие гости.

Это вам за Харбин, суки, с бесконечным злорадством подумал Джеймс. Сколько времени прошло, три с половиной года? Если месть – это блюдо, которое подают холодным, то наша месть давным-давно превратилась в лед.

Вечный лед.

Оригинальный альбионский продукт.

Глава 29 – Обитель Мертвых -

«– Мы поскачем на север, – сказал Гуро, – и я покажу тебе Обитель Мертвых».

Эдмонд Гамильтон, «Император Юпитера».